Закадычный родитель тип ошибки

Плоды ЕГЭ

Оглавление
1. Общие вопросы стилистических ошибок
2. Речевые ошибки
2.1. Непонимание значения слова
2.2. Лексическая несочетаемость
2.3. Неправильное употребление синонимов
2.4. Неправильное употребление омонимов
2.5. Неправильное употребление многозначных слов
2.6. Речевая недостаточность
2.7. Речевая избыточность
2.8. Неправильное употребление новых слов (неологизмов)
2.9. Неправильное употребление устаревших слов (архаизмов) и историзмов
2.10. Неправильное употребление слов иноязычного происхождения
2.11. Употребление жаргонизмов
2.12. Злоупотребление профессиональными жаргонизмами
2.13. Злоупотребление диалектизмами
2.14. Неправильное употребление разговорных и просторечных слов
2.15. Неправильное употребление фразеологизмов
2.16. Клише, речевые штампы, языковые стандарты
2.17. Канцеляризмы
2.18. Паразитная рифма. Неуместная ритмизация прозы
2.19. Неудачная образность, вычурность речи
2.20. Неблагополучие речи
2.21. Злоупотребление глаголом «быть»
2.22. Избыток местоимений
2.23. Абсурдизм, алогизмы, двусмысленности, рениксы
2.24. Злоупотребление страдательным залогом
2.25. Злоупотребление наречиями
2.26. Злоупотребление прилагательными
3. Фактические ошибки
4. Логические ошибки
5. Синтаксические ошибки
5.1. Ошибки в структуре словосочетаний
5.2. Ошибки в строении и значении предложения
5.3. Ошибки в простом двусоставном предложении
5.4. Ошибки в односоставном предложении
5.5. Ошибки в предложении с однородными членами
5.6. Ошибки в предложении с вводными словами и вводными конструкциями
5.7. Ошибки в предложении с обособленными членами
5.8. Ошибки в передаче прямой и косвенной косвенная речь
5.9. Ошибки в сложноподчинённом предложении
5.10. Ошибки в бессоюзном сложном предложении
5.11. Ошибки в сложном предложении с различными видами связи
6. Грамматические ошибки
7. Выбор слова. Сочетаемость слов

1. Общие вопросы стилистических ошибок

«На красивую фразу я всегда смотрю как на возлюбленную» ― писал великий поэт младшего поколения английских романтиков Джон Китс.
Стилистика, наука об использовании языковых средств в речи, ― настоящий бич начинающих литераторов. Их тексты, в бóльшей или меньшей степени для каждого автора, пестрят разного рода стилистическими ошибками. Наша редакционная группа иной раз насчитывает до 20000 ошибок в одной (!) рукописи романа начинающего автора. 50 ошибок на одной стандартной странице текста (1800 знаков с пробелами) стало почти нормой безграмотности как начинающего российского писателя, так и русскоязычного писателя-эмигранта, проживающего за рубежом. Поэтому-то в издательствах и редакциях работают литературные редакторы-стилисты, которые эти «ляпы» и «блохи» исправляют, и правка стиля, в советские времена не столь важная и обязательная, превратилась теперь в большую и долгую редакторскую работу. Да и профессиональные литераторы, и даже классики не всегда умели избежать стилистических ошибок.
Главный результат в работе писателя над своей стилистикой ― это обретение «иного зрения» на текст. В чём оно заключается? Однажды начинающий писатель заметит, что в процессе саморедактирования рукописи он читает несколько иначе, чем обычный читатель, видит написанное в несколько ином ракурсе ― в такой перспективе, в которой становятся заметны все стилистические огрехи. Бывает, писатель, прочтя какую-то фразу, ужаснётся, в другом месте ― расхохочется, а иной раз, увы, просто не сможет сам понять, какую мысль пытался донести до читателя.
Большинство стилистических ошибок, возникающих при написании литературных художественных и нехудожественных произведений, характерны и для письменной деятельности другого рода, будь то написание деловой бумаги (заявления, приказа, договора и т. п.), подготовка доклада, статьи и текстового материала для WEB-страниц, или написание СМСки. Поэтому анализ стилистических ошибок имеет большое значение и для повседневной деятельности не только писателя, но и любого пишущего человека.
Типичные стилистические ошибки можно разбить на следующие группы:
1) Речевые ошибки.
2) Нарушение правильности передачи фактического материала.
3) Логические ошибки.
4) Синтаксические ошибки.
5) Грамматические ошибки.
Далее разберём стилистические ошибки по этим группам.

2. Речевые ошибки

Слово — важнейшая единица языка, самая многообразная и объёмная. Именно слово отражает все изменения, происходящие в жизни общества. Слово не только называет предмет или явление, но и выполняет эмоционально-экспрессивную функцию.
Выбирая слова, писатель должен обращать внимание на их значение, стилистическую окраску, употребительность, сочетаемость с другими словами. Так как нарушение хоть одного из этих критериев может привести к речевой ошибке.
Основные виды речевых ошибок:
• Непонимание значения слова
• Лексическая несочетаемость
• Неправильное употребление синонимов
• Неправильное употребление омонимов
• Неправильное употребление многозначных слов
• Речевая недостаточность
• Речевая избыточность
• Неправильное употребление новых слов (неологизмов)
• Неправильное употребление устаревших слов (архаизмов) и историзмов
• Неправильное употребление слов иноязычного происхождения
• Употребление жаргонизмов
• Злоупотребление профессиональными жаргонизмами
• Злоупотребление диалектизмами
• Неправильное употребление разговорных и просторечных слов
• Неправильное употребление фразеологизмов
• Клише, речевые штампы, языковые стандарты
• Канцеляризмы
• Паразитная рифма. Неуместная ритмизация прозы
• Неудачная образность, вычурность речи
• Неблагополучие речи
• Злоупотребление глаголом «быть»
• Избыток местоимений
• Абсурдизм, алогизмы, двусмысленности, рениксы
• Злоупотребление страдательным залогом
• Злоупотребление наречиями
• Злоупотребление прилагательными

2.1. Непонимание значения слова

2.1.1. Употребление слова в несвойственном ему значении
Пример: «Костер всё больше и больше распалялся, пылал».
Ошибка заключается в неверном выборе слова: «Распаляться» ― 1) Нагреться до очень высокой температуры, раскалиться. 2) (перен.) Прийти в сильное возбуждение, стать охваченным каким-либо сильным чувством.
Разгораться ― начинать сильно или хорошо, ровно гореть.

2.1.2. Употребление знаменательных и служебных слов без учета их семантики
Пример: «Благодаря пожару, вспыхнувшему от костра, сгорел большой участок леса».
В современном русском языке предлог «благодаря» сохраняет известную смысловую связь с глаголом «благодарить» и употребляется обычно лишь в тех случаях, когда говорится о причинах, вызывающих желательный результат: благодаря чьей-нибудь помощи, поддержке. Ошибка возникает в связи со смысловым отвлечением предлога от исходного глагола «благодарить». В этом предложении предлог «благодаря» следует заменить на один из следующих: «из-за», «в результате», «вследствие».

2.1.3. Неправильный выбор слов-понятий с различным основанием деления (конкретная и отвлечённая лексика)
Пример: «Предлагаем полное излечение алкоголиков и других заболеваний».
Если речь идёт о заболеваниях, то слово «алкоголики» следовало бы заменить на «алкоголизм». Алкоголик ― тот, кто страдает алкоголизмом. Алкоголизм ― болезненное пристрастие к употреблению спиртных напитков.

2.1.4. Неправильное употребление паронимов
Паронимы ― это однокоренные слова, близкие по звучанию, но не совпадающие в значениях (узнать ― признать, одеть ― надеть, подпись ― роспись). Их нельзя путать, смешение паронимов ― грубая ошибка. Приведём примеры. «Вы уже ходили вешаться?» ― здесь глагол «взвешиваться» заменён суицидальным «вешаться». «Там я проблудил целый день» ― «проблудил» заместило пароним «блуждал».
В быту очень часто используются слова из паронимической пары «одел ― надел». Не путайте их. «Одеть» значит покрыть кого-нибудь какой-нибудь одеждой, покрывалом (одеть одеялом). А «надеть» ― покрыть тело или часть тела какой-нибудь одеждой (надеть шубу, надеть валенки, надеть пальто на ребёнка). Или так: одеть можно что-либо (кого-либо), а надеть ― на кого-либо. В любом случае на себя мы «надеваем», а кого-то другого ― «одеваем», или на него ― «надеваем». «Надень пальто!», но «Оденься в тёплое!» Отличие в значениях не очень яркое, но принципиальное. Пушкин точно его выявляет в следующих строках: «Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар», но «Лазурный пышный сарафан одел Людмилы стройный стан».
Ещё пример: «Человек ведёт праздничную жизнь», «У меня сегодня праздное настроение». «Праздный» и «праздничный» ― очень похожие слова, однокоренные. Но значение имеют разное: «праздничный» ― прилагательное к слову «праздник» («праздничный ужин», «праздничное настроение»); «праздный» ― не заполненный, не занятый делом, работой («праздная жизнь»). Чтобы восстановить смысл высказываний в примере, нужно поменять слова местами.

2.2. Лексическая несочетаемость

Не все слова в русском языке сочетаются (то есть имеют способность соединяться) друг с другом ― как сиё положение ни тривиально, писателю эту истину надо всегда держать в голове. Слова не сочетаются из-за смысловой несовместимости: нельзя сказать «фиолетовый апельсин» (если только автор не создаёт пространную метафору) или «железная вода». Слова не объединяются по грамматической форме. Например, отталкиваются друг от друга притяжательные местоимения, да ещё стоящие с глаголами в личной форме: «Моя твоя не понимает». Объединению слов препятствуют их лексические особенности. Можно сказать «причинить горе», но нельзя ― «причинить радость». Есть слова единичной сочетаемости. Слово «закадычный», например, совместимо только со словом «друг», а вот «закадычного врага» быть не может.
Итак, при выборе слова следует учитывать не только значение, которое ему присуще в литературном языке, но и лексическую сочетаемость. Границы лексической сочетаемости определяются семантикой слов, их стилистической принадлежностью, эмоциональной окраской, грамматическими свойствами и т. д.
Пример: «Хороший руководитель должен во всём показывать образец своим подчинённым». Показывать можно «пример», но не «образец». А образцом можно быть, скажем, для подражания.
Пример: «Их сильная, закалённая в жизненных испытаниях дружба многими была замечена». Слово «дружба» сочетается с прилагательным «крепкая» ― крепкая дружба.
Отличать от речевой ошибки следует умышленное объединение, казалось бы, несочетаемых между собой слов: «живой труп», «обыкновенное чудо». В этом случае перед нами один из видов тропов ― оксюморон.
В сложных случаях, когда трудно определить, можно ли употребить вместе те или иные слова, необходимо пользоваться словарём сочетаемости.

2.3. Неправильное употребление синонимов

Синонимы обогащают язык, делают речь образной. У синонимов может быть разная функционально-стилистическая окраска. Так, слова «ошибка», «просчёт», «оплошность», «погрешность» ― стилистически нейтральны, общеупотребительны; слова «проруха», «накладка» ― просторечные; «оплошка» ― разговорное; «ляп» ― профессионально-жаргонное. Употребление одного из синонимов без учёта его стилистической окраски может привести к речевой ошибке.
Пример: «Совершив оплошку, директор завода сразу же стал её исправлять».
При использовании синонимов часто не учитывается способность каждого из них в бóльшей или меньшей степени избирательно сочетаться с другими словами (см. «Лексическая сочетаемость»).
Различаясь оттенками лексического значения, синонимы могут выражать разную степень проявления признака, действия. Но, даже обозначая одно и то же, взаимозаменяясь в одних случаях, в других синонимы заменяться не могут ― это ведёт к речевой ошибке.
Пример: «Вчера мне было печально». Синоним «грустно» сюда вполне подходит: «Вчера мне было грустно». Но в двусоставных предложениях эти синонимы взаимозаменяются: «Печально я гляжу на наше поколенье…»

2.4. Неправильное употребление омонимов

Благодаря контексту омонимы, как правило, понимаются верно. Но всё же в определённых речевых ситуациях омонимы не могут быть поняты однозначно.
Пример: «Экипаж находится в отличном состоянии». Слово «экипаж» здесь подразумевает повозку или команду? ― задаётся вопросом читатель. Само слово «экипаж» употреблено правильно, но для раскрытия смысла этого слова необходимо расширить контекст.
Очень часто к двусмысленности приводит употребление в речи (особенно устной) омофонов (одинаково звучащих, но по-разному пишущихся) и омоформ (слов, совпадающих по звучанию и написанию в отдельных формах). Так что, выбирая слова для какой-либо фразы, писатель должен обращать внимание и на контекст, который в некоторых речевых ситуациях призван раскрывать смысл слов.

2.5. Неправильное употребление многозначных слов

Включая в свою речь многозначные слова, писатель должен следить за тем, понятно ли именно то значение, которое он хочет раскрыть в данной речевой ситуации. При употреблении многозначных слов (как и при употреблении омонимов) очень важен контекст. Именно благодаря контексту ясно то или иное значение слова. И если контекст отвечает своим требованиям (законченный в смысловом отношении отрезок речи, позволяющий установить значения входящих в него слов или фраз), то каждое слово в предложении понятно. Но бывает и иначе.
Пример: «Он уже распелся». Здесь непонятно: или он начал петь, увлёкся; или, пропев некоторое время, начал петь свободно, легко.

2.6. Речевая недостаточность

Речевая недостаточность, или лексическая неполнота высказывания ― эта ошибка возникает в текстах тогда, когда автор привносит в речь литературную типичный изъян речи устной: разговаривая, мы нередко пропускаем слова, торопясь изъясниться. И в устном общении на это редко обращают внимание: ведь из контекста речи говорящего, как правило, слушателю ясно, чтó первый хочет сказать. Но в речи письменной пропуск слов недопустим: он нарушает грамматические и логические связи, затемняет смысл, а часто делает речь просто смехотворной. Неполнота высказывания заключается в пропуске необходимого в предложении слова.
Пример: «Достоинство Куприна в том, что ничего лишнего». У писателя Куприна, может быть, и нет ничего лишнего, но в этом предложении не хватает слова (и даже не одного). Другой пример: «… не допускать на страницы печати и телевидения высказывания, способные разжечь межнациональную вражду». Такая вот получилась у автора ошибка ― «страница телевидения». Или объявление на двери рентгенкабинета: «Ввиду холода в помещении делаем только срочные переломы». Очевидно, здесь ― по содержанию ― подразумеваются срочные рентгенологические снимки переломов, но по форме русского языка выходит, что в этом помещении врачи обещают срочно переломать больному кости. «Фермеры стремятся добиться увеличения овец в хозяйстве». Наверно, всё-таки «увеличения поголовья овец», а не увеличения размеров самих животных.
Порой речевая недостаточность приводит к рождению этаких фраз-ловушек. В одной статье про известного в некоем городе хирурга написано: «За свою жизнь он так многих прооперировал, что когда идёт по улице, то на лицах ― улыбки». Чему улыбаются встречные прохожие? Хирурга все знают, это понятно, ― но чему смеются люди? Может, помнят врача как чудака-неумеху? Или он постоянно выходит на улицу в неказистой одежде, в клоунском колпаке?
Это неграмотное высказывание погребло в себе целый абзац, в котором нужно было бы написать о том, что в небольшом городе бывшие больные, некогда излеченные врачом, часто встречаются ему на улице; о том, что все они помнят его, знают в лицо и рады видеть; о том, что люди исполнены благодарности хирургу за оказанную когда-то помощь; о том, что их улыбки ― выражение этой благодарности, дань его профессионализму и т. п.
При выборе слова необходимо учитывать не только его семантику, лексическую, стилистическую и логическую сочетаемость, но и сферу распространения. Употребление слов, имеющих ограниченную сферу распространения (лексические новообразования, устаревшие слова, слова иноязычного происхождения, профессионализмы, жаргонизмы, диалектизмы), всегда должно быть мотивировано условиями контекста.
Речевая недостаточность по смыслу противоположна речевой избыточности, многословию.

2.7. Речевая избыточность

Речевая избыточность, или многословие. «Краткость ― сестра таланта», ― утверждал Чехов. Об этом необходимо помнить всем, кто хочет совершенствовать свой слог.
Прочитаем предложение: «Учащиеся школ, в которых они проходят обучение, пришли на линейки, посвящённые началу нового учебного года, чтобы вновь сесть за парты, продолжить обучение в стенах родного учебного заведения». Этот, конечно, нарочито перегруженный однокоренными словами пример убедительно показывает абсурдность многословия, или речевой избыточности. Легко впасть в этот грех, если не следить за своей речью.
Небрежность или беспомощность пишущего обычно приводят к многословию, а краткость и ясность формулировок достигаются в результате напряжённой работы со словом. Экономное, точное выражение мысли ― важнейшее требование стилистики, которое начинающие писатели часто не выполняют. Пример многословия: «Силы «тёмного царства» объединились воедино против бросившей им вызов натуры»;
Речевая избыточность проявляется в различных формах: пустословии, плеоназме, тафтологии и др.

2.7.1. Пустословие
Пустословие, то есть навязчивое объяснение банальностей. Например: «Потребление молока является хорошей традицией, молоком питаются не только дети, потребность в молоке, привычка к молоку сохраняется до глубокой старости. Плохая ли это привычка? Надо ли от неё отказываться? ― Нет!»

2.7.2. Плеоназм
Плеоназм (от греч. pleonasmos ― излишество) ― это употребление в речи близких по смыслу и потому излишних слов. Иначе говоря, плеоназм ― это об одном и том же разными словами. Если говорить более академически, под плеоназмом подразумевают:
1) Средство лексической выразительности, основанное на использовании в предложении или тексте близких по значению слов, создающих смысловую избыточность. Плеоназм встречается в фольклоре: «жили-были», «грусть-тоска», «путь-дороженька», «море-окиян». Также это средство широко используется в художественной литературе, обычно с целью конкретизации деталей повествования или усиления эмоций, оценок: «В самом деле, чрезвычайно странно! ― сказал чиновник, ― место совершенно гладкое, как будто бы только что выпеченный блин. Да, до невероятности ровное! (Гоголь, «Нос»); «Давешний страх опять охватил его всего, с ног до головы» (Достоевский, «Преступление и наказание»); «― Я не видел вас целую неделю, я не слышал вас так долго. Я страстно хочу, я жажду вашего голоса. Говорите». (Чехов, «Ионыч») [здесь плеоназмы выделены курсивом].
2) Разновидность лексической ошибки, связанной с нарушением норм лексической сочетаемости, когда в словосочетании или предложении употребляются излишние со смысловой точки зрения слова. Например, в предложении «Они обеспечили ритмичную и бесперебойную работу предприятия» определения ― «ритмичную» и «бесперебойную» ― выражают схожие значения; здесь достаточным является одно из них. Авторская надпись на обложке книги «Посвящаю своему папе ― Сергею Михайловичу» плеонастична; достаточно «Посвящаю папе…»
Типичнейшими примерами ненормативного плеоназма являются словосочетания, в которых значение одного слова повторяет значение другого: «более важнее» (здесь слово «более» излишне, поскольку «важнее» означает «более важный»), «первая премьера» (достаточно «премьера» ― «первое представление спектакля, фильма или исполнение музыкального произведения»), «атмосферный воздух» (достаточно «воздух» ― «смесь газов, образующая атмосферу Земли»), «в конечном итоге» (правильно «в конечном счёте» или достаточно «в итоге»), «возвратиться назад» (глагол «возвратиться» указывает на движение назад, в обратном направлении), «импортировать из-за рубежа» (достаточно «импортировать» ― «ввозить из-за границы»).
Некоторые плеонастические словосочетания закрепились в языке и не считаются ошибочными, например: «спуститься вниз», «подняться наверх», «период времени», «экспонат выставки» (латинское exponatus означает «выставленный напоказ»), «народная демократия» («демократия» в переводе с греческого языка «власть народа»).
В художественной литературе и публицистике ненормативная лексическая избыточность может выступать средством речевой характеристики персонажей: «― Вот вы смеётесь и зубки скалите, ― сказал Вася, ― а я действительно, Марья Васильевна, горячо вас обожаю и люблю» (М. Зощенко, «Любовь»).
«Вернуться обратно», «упасть вниз», «это явление является», «соединить воедино», «вместе пели одну песню», «главная суть», «ценное сокровище», «повседневная обыденность», «бесполезно пропадает», «предчувствовать заранее», «тёмный мрак» ― всё это плеоназмы. «Тёмный мрак» ― многословие, потому что одно из значений слова «мрак» ― глубокая, непроглядная тьма.
Часто плеоназмы рождаются при описании жестов: «топать ногами», «жестикулировать руками», «обнимать руками», «смотреть глазами».
Плеоназмы возникают при употреблении ненужных определений («главная суть», «ценные сокровища», «тёмный мрак», «повседневная обыденность», «почувствовать заранее»), лишних обстоятельств («вернуться обратно», «упал вниз»), а также в результате неоправданного нанизывания синонимов («закончить», «завершить», «выполнить задание»). Зачем объяснять вещи, которые и без того понятны: «Он говорил, жестикулируя руками» (а чем ещё можно жестикулировать ― ушами?); «Макет, который так старательно клеили ребята, Вадим топтал ногами» (а можно топтать руками?).
Если начинающий писатель хочет написать, что кто-то кивнул, то обязательно уточнит, что кивнул головой, как будто можно кивнуть чем-то ещё. Бывает и похлеще: «Он кивнул своей головой». Шедевральная избыточность сидит во фразах: «Он кивнул своей головой в знак согласия», «Он кивнул своей собственной головой в знак согласия, подтверждая сказанное». Для авторов таких перлов даже унтер-офицер Пришибеев (Чехов, «Унтер Пришибеев») с его «мёртвым трупом» и «утóплым трупом мёртвого человека» ― это вершина стилистики.
Есть синонимические плеоназмы: «долгие и продолжительные» (аплодисменты), «мужественный и смелый», «удивительный и чудесный», «расцеловал и облобызал», «только, лишь», «тем не менее, однако», «так, например».
В школьных сочинениях по литературе найдём такие перлы: «Катерина заранее предчувствует свою гибель… Она не может возвратиться обратно в дом Кабановых и лучше предпочитает гибель повседневной обыденности безрадостной и тоскливой жизни, в которой бесполезно пропадают все благородные порывы её возвышенной души». Здесь курсивом выделены словосочетания, в которых употреблены ненужные уточняющие слова.
Горький, читая произведения начинающих писателей, обращал внимание на многословие. Например, ему не понравился отрывок: «Работали молча, без слов. В продолжение двух часов рытья окопов работавшие рядом бойцы не обменялись ни единым словом». На полях рукописи Горький заметил: «Какой смысл писать «молча, без слов», когда ведь ясно, что, если человек молчит, он не говорит». В другом случае против слов «красноармеец бредил о своей родной семье» Горький указал: «Не следует удваивать «своей, родной»». Подобные же исправления в рукописях молодых авторов делал и Чехов. Так, он подчеркнул неловкое выражение «страсть к графомании» и объяснил: «Не годится, потому что слово графомания содержит уже в себе понятие ― страсть».
Плеонастическими можно считать такие, например, словосочетания: «в мае месяце», «так, например», «планы на будущее», «неиспользованные резервы», «простаивать без дела», «поступательное движение вперед».

2.7.3. Тавтология
Тавтология (от греч. tauto ― то же самое, logos ― слово) ― это повторение в предложении однокоренных слов. Очень распространённая ошибка начинающих писателей. «Рассказать рассказ», «умножить во много раз», «возобновить вновь» и так далее. Нередко тавтология образуется от соединения русского слова с иноязычным, дублирующего его значение: «памятный сувенир», «движущий лейтмотив», «необычный феномен», «впервые дебютировал», «старый ветеран», «биография жизни», «своя автобиография», «в конечном итоге», «мизерные мелочи», «демобилизоваться из армии».
Тавтология представляет собой лексическую ошибку, если употребление однокоренных слов не оправдано стилистическими целями и носит случайный характер: «воедино соединить», «станцевать танец», «по-спортивному относиться к спорту», «подтвердить утверждение».
«Жители города Калинова живут однообразной, безрадостной жизнью». В этой фразе однокоренные слова выделены курсивом ― от них рябит в глазах. «Руководители предприятий настроены на деловой настрой» ― тавтологический кошмар.
Классический пример непреднамеренной тавтологии ― «масло масляное». А вот другие образчики тавтологии из произведений начинающих писателей: «Можно спросить вопрос?»; «например, такой пример»; «это явление является…»; «умножить во много раз».
Тавтология встречается в пословицах и поговорках: «Дружба дружбой, а служба службой»; «Жизнь прожить ― не поле перейти»; «Вольному воля»; во фразеологических оборотах: «ходить ходуном», «битком набит», «есть поедóм».
Экспрессивно окрашенные тавтологические сочетания характерны для фольклора: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается», «сиднем сидеть», «горе горькое».
Речевую избыточность порождает и соединение иноязычного слова с русским, дублирующим его значение («памятные сувениры», «необычный феномен», «движущий лейтмотив», «биография жизни», «своя автобиография», «в конечном итоге», «ведущий лидер», «ответная контратака», «народный фольклор»). В таких случаях говорят о скрытой тавтологии, так как русское слово повторяет значение заимствованного. Например, «сувенир» ― французское слово, означающее «подарок на память», «вещь, связанная с воспоминаниями», и к нему ещё добавляют «памятный»; «биография» ― греческое слово, означающее «жизнеописание», «автобиография» ― «жизнеописание какого-нибудь лица, составленная им самим», поэтому уточняющие слова при них неуместны.
Однако некоторые сочетания подобного типа всё же закрепляются в русском языке, что обычно связано с изменением значений входящих в них слов. Примером утраты тавтологичности может быть сочетание «период времени». Лингвисты прошлого считали это выражение избыточным, так как греческое по происхождению слово «период» значит «время». Однако постепенно это слово стало обозначать «промежуток времени», что сделало возможным закрепление его в названном сочетании. Из других, вначале избыточных, словосочетаний закрепились такие: «реальная действительность», «монументальный памятник», «экспонаты выставки», «букинистическая книга» и некоторые другие. В них определения перестали быть простым повторением основного признака, заключённого в существительном. Не требует стилистической правки и тавтология, возникающая при употреблении аббревиатур и устойчивых сочетаний в научном и официально-деловом стилях: «институт БелНИИСХ», «завершить ремонтные работы в запланированный период времени» и т. п.
Не только скрытую, но и явную тавтологию порой приходится признать допустимой, потому что в речи могут столкнуться однокоренные слова, которые не имеют синонимов: «загадать загадку», «постелить постель», «остановите на остановке!» и т. д. Неизбежно и использование некоторых сочетаний, включающих терминологическую лексику: «словарь иностранных слов», «бригадир первой бригады», «следственными органами ведётся расследование» и т. д.
В устном народном творчестве особой стилистической приметой стали такие плеонастические сочетания, как «путь-дороженька», «море-окиян», «грусть-тоска», в них соединяются синонимы или близкие по значению слова. Ярким стилистическим приёмом может быть и тавтология. Так, усиливают эмоциональность высказывания сочетания, получившие устойчивый характер в разговорной речи: «сослужить службу», «всякая всячина», «горе горькое» и т. п., а также фразеологизмы: «есть поедом», «видать виды», «сиднем сидеть» и др.
Более того, иногда писатели намеренно прибегают к тавтологии. Есть, например, название интересной книги о языке «Живой как жизнь» Корнея Чуковского? Её автор в качестве заглавия использовал крылатые слова Гоголя, который с жизнью сравнивал вечно развивающийся, обновляющийся организм ― национальный язык. Как же отнестись в этом случае к повторению однокоренных слов? Это случайность, небрежность? Нет, это повторение, конечно, не случайно, оно оправдано как стилистический приём, увеличивающий действенность речи. В художественных произведениях нередко и плеоназмы используются для усиления выразительности речи: «Не оборачивайся, Эвридика, назад, в провал беспамятного сна» (П. Антокольский).
Намеренное использование однокоренных слов служит средством усиления лексической выразительности в художественной литературе, поэзии и публицистике: «Горьким смехом моим посмеюся» (Гоголь); «Как ум умён, как дело дельно, // Как страшен страх, как тьма темна! // Как жизнь жива! Как смерть смертельна! // Как юность юная юна!» (З. Эзрохи), «Закон есть закон» (обожаемое политиками выражение); «И вдруг белым-бела берёзка в угрюмом ельнике одна» (В.Солоухин). Публицисты употребляют тавтологические сочетания, чтобы подчеркнуть особо важные понятия: «Всё меньше у природы остаётся неразгаданных загадок». Важную смысловую функцию выполняет тавтология в заголовках газетных статей: «Крайности Крайнего Севера»; «Случаен ли несчастный случай?»
Юмористы используют тавтологические сочетания с целью каламбура: сталкивая однокоренные слова, они подчёркивают их смысловую общность. Вспомним у Гоголя его знаменитое «Позвольте вам этого не позволить» или у Салтыкова-Щедрина: «Писатель пописывает, а читатель почитывает». Подобную же «смешную» тавтологию находим у Маяковского: «Всё хорошо: поэт поёт, критик занимается критикой». В юмористических текстах нагромождение одинаковых слов и выражений отражает комизм описываемой ситуации. Как тут не вспомнить название фильма «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю!»

2.7.4. Повтор слов
Повтор слов. Например: «Были получены результаты, близкие к результатам, полученным на модели корабля. Полученные результаты показали…» Как исправить это предложение? «Были получены результаты, близкие к тем, которые дало испытание модели корабля. Это свидетельствует о том…»
От повтора слов легко можно уйти путём подбора синонимов. Если не получается ― подберите к повторяющемуся слову перифразу, то есть описательный оборот, используемый вместо этого слова. Например, в статье о Пушкине можно вместо употребления имени поэта или определения «поэт» использовать перифразы «светило русской словесности», «солнце русской поэзии». Бывает, что в статье о каком-нибудь предприятии никак не удаётся избавиться от повтора слова «завод» или слова «фабрика». Тогда может выручить использование аббревиатуры названия предприятия. Например, БЛМЗ (Балашихинский литейно-механический завод).
В трёх последних случаях многословия оно может служить стилистическим приёмом. Тавтологический или плеонастический повторы, как и повторение слов, могут усиливать действенность речи, эмоциональность, афористичность высказывания, использоваться при создании каламбуров и т. д.

2.7.5. Лишние слова
Использование лишних слов. Лишних не потому, что свойственное им лексическое значение выражено другими словами, а потому, что они просто не нужны в данном тексте.
Пример: «Тогда о том, чтобы вы могли улыбнуться, 11 апреля об этом позаботится книжный магазин «Дружба»». Нужно было написать: «О вашей улыбке 11 апреля позаботится книжный магазин «Дружба»».
Вместо фразы: «Дело в том, что Мария почувствовал себя плохо», следует писать: «Мария почувствовал себя плохо». Вместо: «Он перешёл на другую сторону дороги», следует писать: «Он перешёл дорогу».
Одно из главных правил литературы: писать короче. То есть, все слова, которые могут быть вырезаны из фразы без изменения смысла последней, должны быть вырезаны. В прозе «меньше» ― это почти всегда «лучше». Если, конечно, писатель не преследует какие-то специальные художественные цели, когда, например, герой ― слабоумный болтун, «ненадёжный рассказчик» или находится в шоковом состоянии, или когда автор работает методом «потока сознания».

2.7.6. Бессмысленное расщепление сказуемого
Это замена глагольного сказуемого синонимичным глагольно-именным сочетанием: вместо «бороться» ― «вести борьбу», вместо «убирать» ― «производить уборку».
Пример: «Ученики приняли решение произвести уборку школьного двора». Может быть, в официально-деловом стиле такие выражения уместны, но в речевой ситуации лучше: «Ученики решили убрать школьный двор».

2.7.7. Использование слов-паразитов
Слова-паразиты ― слова, засоряющие речь, особенно устную. Это разнообразные частицы, которыми говорящий заполняет вынужденные паузы, не оправданные содержанием и структурой высказывания: «вот», «ну», «это» и т. п.; словечки типа: «знаете ли», «так сказать», «фактически», «вообще», «честно говоря» и т. п. Но эта речевая ошибка, встречающаяся сплошь и рядом в устной речи, иногда просачивается и на страницы художественной литературы.
Пример: «В небольших дешёвых кафе, ну, это куда ходят люди из близлежащего квартала, обычно нет свободных мест».

2.8 Неправильное употребление новых слов (неологизмов)

Неудачно образованные неологизмы являются речевыми ошибками.
Пример: «А в прошлом году на ямочный ремонт после весенней распутицы было потрачено 15 миллионов рублей». И только контекст помогает разобраться: «ямочный ремонт» ― это ремонт ям на дорогах. Впрочем, «ямочный ремонт», совсем недавно ещё неологизм, сегодня укоренился в русском языке (в европейских языках этого неологизма нет, потому что нет ям на дорогах) и используется как официальный термин в индустрии дорожного строительства и выделяется в муниципальных бюджетах отдельной строкой: «Ямочный ремонт ― 15 млн. рублей».

2.9 Неправильное употребление устаревших слов (архаизмов) и историзмов

Архаизмы ― слова, называющие существующие реалии, но вытесненные по каким-либо причинам из активного употребления синонимичными лексическими единицами, ― должны соответствовать стилистике текста, иначе они совершенно неуместны.
Пример: «Ныне в университете был день открытых дверей». Здесь устаревшее слово «ныне» («сегодня», «теперь», «в настоящее время») совершенно неуместно.
Среди слов, вышедших из активного употребления, выделяются ещё и историзмы. Историзмы ― слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий: «армяк», «камзол», «бурса», «опричник», «алтын» и т. п. Ошибки в употреблении историзмов часто связаны с незнанием их лексического значения.
Пример: «Крестьяне не выдерживают своей тяжёлой жизни и идут к главному губернатору города». Губернатор ― начальник какой-нибудь области (например, губернии в царской России, штата в США). Следовательно, главный губернатор ― нелепость, к тому же в губернии мог быть только один губернатор, а его помощник назывался вице-губернатором.

2.10. Неправильное употребление слов иноязычного происхождения

Последние двадцать лет русская разговорная речь претерпела сильные изменения. Появилось много заимствованных слов, в основном, американизмов.
Иностранизмы засоряют русский язык. Сейчас наблюдается очередная экспансия иноязычной лексики, особенно в политической жизни страны. «Инаугурация» ― торжественная церемония вступления нового президента страны в должность. Именно президента страны, а не губернатора области или главы района. А в российской региональной прессе не раз использовалось слово «инаугурация» по отношению к новым начальникам субъектов Федерации и главам муниципальных образований. «Президент», «спикер», «импичмент», «электорат», «департамент», «муниципалитет» и так далее. Одно дело ― экономически оправданные заимствования, постепенно усваиваемые языком и не разрушающие его национальную основу, другое ― агрессивная, тотальная его американизация. А мы имеем дело сегодня именно с этим. Сказать человеку «ты убийца» ― это вынести ему приговор, а назвать его «киллером» ― это как бы просто определить его профессию: «Я ― дилер, ты ― киллер, оба вроде делом занимаемся».
Словари иностранных слов не успевают освоить новые заимствования, люди читают газеты и просто не понимают, о чём идёт речь. «Пресс-релиз» (специальный бюллетень, выпускаемый правительственным учреждением для работников средств массовой информации), «эксклюзивный» (исключительный), «консенсус» (лат. согласие), «рейтинг» (индивидуальный числовой показатель оценки популярности, ценности кого-, чего-либо) и так далее.
Есть и другой взгляд на этот вопрос, который можно сформулировать так: в наш бурный век поток новых идей, вещей, информации, технологий, требует быстрого называния предметов и явлений, заставляет вовлекать в язык уже имеющиеся иностранные названия, а не ожидать создания самобытных слов на русской почве.
Иностранные заимствования ― патология ли это? Наверно, нет. Конечно, удивляешься, когда видишь на прилавке аптеки детские лекарства, которые называются «Доктор Велл» (название детских витаминов, в переводе на русский получается «Хороший доктор») или «Доктор Вуд» (перевожу: «Доктор Лес»). Или название магазина «Минисупермаркет» («Маленький огромный магазин»?).
В принципе, в этом нет ничего страшного. В эпоху Петра I в русский язык вошло около 1500 слов из голландского языка. В современном языке из них сохранилось только 250 слов, которые «обрусели» настолько, что человеку, неискушённому в этимологических исследованиях, трудно найти иноязычные корни. Так же русский язык не утратил национального лица, несмотря на то, что на него длительное время воздействовал французский язык. Всё это говорит о могучей жизненной силе русского языка, стойкости и цельности его лексической системы.
В России нет какого-то неведомого инфернального, фатального влияния на язык. Нет болезни, патологии, идущей извне. Язык ― это одежда нашей мысли, скажем более выспренно, это зеркало национальной души. Все наши мировоззренческие, исторические ошибки, ложные или высокие движения мгновенно отражаются в лексиконе. Первичен путь нации ― проблема национального языка отражение этого пути. И здесь чрезвычайно важно следующее. Существует обратная связь. Начиная работать (или просто задумываться) над правильностью, чистотой русской речи, мы видим наши ошибки, те пружины активности, на которые надо нажать, чтобы двигаться вперёд и вверх. Как прокомментировать приведённый выше пример с названиями детского лекарства? Поставить диагноз ― невежество, отсутствие чувства меры. И тогда сразу видно, куда двигаться, как работать.
Любое движение к совершенству начинается с возвышения и облагораживания натуры, с формирования высокой личностной культуры. И русская речь, русское письмо ― это лакмусовые бумажки правильности такого движения.
Сегодня многие писатели постмодернистского толка, особенно молодые, имеют пристрастие к иностранным словам, даже порой не зная их точного значения. Иногда русский контекст не принимает иностранное слово.
Пример: «Работа конференции лимитируется из-за отсутствия ведущих специалистов». Лимитировать ― установить лимит чего-нибудь, ограничить. Иностранное слово «лимитировать» в данном предложении следует заменить словами: «идёт медленнее», «приостановилась» и т. п.

2.11. Употребление жаргонизмов

Засилье разговорной и письменной речи жаргонизмами.
Есть два лексических пласта: молодёжный жаргон ― сленг, и воровской жаргон ― арго.
Жаргон ― разновидность разговорной речи, используемая определённым кругом носителей языка, объединённых общностью интересов, занятий, положением в обществе.
Молодые люди эмоциональны, энергичны, импульсивны. Их речь по определению экспрессивна. Они стремятся ярче, эмоциональнее выразить своё отношение к предмету. Стремятся к оригинальному самовыражению. Отсюда такие оценочные слова: «обалденный», «клёвый», «ржать», «балдеть», «кайф», «ишачить», «пахать», «загорать» (в смысле ничего не делать). Отсюда и использование в разговорной речи ненормативной лексики, русского мата.
Мат и жаргон коробят этическое и эстетическое чувства культурного человека. Но дело ведь не в этом, можно и потерпеть. Дело совершенно в другом. Речь ― одеяние мысли. И если мы слышим обеднённую речь, то это заставляет нас сильно засомневаться в полноценности её носителя. Бедная речь ― бедная мысль. А нет ума ― считай, калека. Человек, не умеющий связать двух по-настоящему полноценных слов без жаргонных или матерных слов-связок, не может мыслить конструктивно, он не работает головой.
И потом, жаргонная лексика уступает литературной лексике в точности. Она лексически, семантически неполноценна. Ведь что может означать слово «прикольный»? В зависимости от контекста ― «высокотехнологичный», «надёжный», «красивый», «смешной», «забавный», «приятный», любое положительное качественное определение предмета, человека или явления. И как нам понять носителя жаргонизма? Когда я указываю на речевую недостаточность в текстах, мне обычно отвечают: «Из контекста понятно!» Слава Богу, нам дана способность понимать друг друга не только исходя из вербальной (словесной, устной) информации, мы всегда улавливаем контекст и по невербальным знакам (мимика, жесты, интонация), которые подаёт нам собеседник, и, в результате мгновенных умозаключений, понимаем самую бездарную речь. Но ведь так можно дойти до того, что мы просто будем мычать и указывать пальцами на то, о чём говорим. И тоже будет понятно. Контекст, конечно, ― спасительная вещь, но лучше не доходить речь и письмо до абсурда.
Жаргонизмы извращают русский язык. Он, конечно, выстоит: те 40 тысяч слов, которые составляли словарный запас Пушкина, никуда не денутся и найдут своё применение. Но начинающий писатель должен работать против извращений родного языка, пропагандировать правильность русской речи. Да, да: только начал писать, а уже должен! Таков традиционный долг русского писателя перед родным языком и обществом.

2.12. Злоупотребление профессиональными жаргонизмами

Слова на профессиональном жаргоне, или профессионализмы, выступают как принятые в определённой профессиональной группе просторечные эквиваленты терминов: «опечатка» ― в речи журналистов «ляп»; «руль» ― в речи шоферов «баранка».
Но немотивированное перенесение профессионализмов в общелитературную речь нежелательно. Такие профессионализмы, как «пошить», «пошив», «заслушать» и другие, портят литературную речь.
По ограниченности употребления и характеру экспрессии (шутливая, сниженная и т. п.) профессионализмы сходны с жаргонизмами и являются составной частью жаргонов ― своеобразных социальных диалектов, свойственных профессиональным или возрастным группам людей (жаргоны спортсменов, моряков, охотников, студентов, школьников, лётчиков). Жаргонизмы ― это обиходно-бытовая лексика и фразеология, наделённая сниженной экспрессией и характеризующаяся социально ограниченным употреблением.
Пример: «Хотел пригласить на праздник гостей, да хибара не позволяет». У читателя вопрос: «хибара» здесь ― дом, квартира, комната в общежитии, строительный вагончик, заброшенная дача, охотничий домик?

2.13. Злоупотребление диалектизмами

Диалектизмы ― слова или устойчивые сочетания, которые не входят в лексическую систему литературного языка и являются принадлежностью одного или нескольких гóворов русского общенационального языка. Диалектизмы оправданны в художественной или публицистической речи для создания речевых характеристик героев. Немотивированное же использование диалектизмов говорит о недостаточном владении нормами литературного языка.
Пример: «Пришла ко мне шаберка и просидела целый вечер». «Шаберка» ― соседка. Употребление диалектизма в данном предложении не оправдано ни стилистикой текста, ни целью высказывания.

2.14. Неправильное употребление разговорных и просторечных слов

Разговорные слова входят в лексическую систему литературного языка, но употребляются преимущественно в устной речи, главным образом в сфере повседневного общения. Просторечие ― слово, грамматическая форма или оборот преимущественно устной речи, употребляемые в литературном языке обычно в целях сниженной, грубоватой характеристики предмета речи, а также простая непринуждённая речь, содержащая такие слова, формы и обороты. Разговорная и просторечная лексика, в отличие от диалектной (областной), употребляется в речи всего народа.
Пример: «У меня совсем худая куртка». «Худой» (разг.) ― дырявый, испорченный («худой сапог»). Ошибки возникают в тех случаях, когда употребление разговорных и просторечных слов не мотивировано контекстом.

2.15. Неправильное употребление фразеологизмов

Фразеологизмы ― это сложные по составу языковые единицы, имеющие устойчивый характер: «ломать голову», «сгущать краски», «кот наплакал», «на вес золота», «прожиточный минимум», «шоковая терапия», «у чёрта на куличках», «задирать нос», «закон джунглей», «чёрный вторник», «прямой эфир» и др. По существу, это язык в языке, так как многие фразеологизмы эквивалентны одному слову («раскинуть» умом значит «подумать»; «пятое колесо в телеге» значит «лишний»).
Типичная ошибка при использовании фразеологизмов ― их контаминация. Что это такое? Автор берёт элемент одного фразеологизма и соединяет его с элементом другого. Получается «новый» фразеологизм ― стилистическая ошибка. Например, «Язык не поднимается говорить об этом…» Известны фразеологизмы «язык не поворачивается» и «рука не поднимается». Автор всё перепутал: использовал существительное из первого фразеологизма, а глагол ― из второго. Или ещё ― «предпринимать меры». Есть фразеологизмы «принять меры» и «предпринять шаги»…
Помимо контаминации, существуют такие ошибки, как разрушение образного значения фразеологизма, неоправданная замена его компонентов, немотивированное расширение или сокращение его состава, изменение грамматической формы слов во фразеологизме и другие.
Писатель должен быть очень внимательным, когда использует устойчивые речевые обороты.
Фразеологизмы всегда имеют переносное значение. Украшая речь, делая её более живой, образной, яркой, красивой, фразеологизмы доставляют писателю и немало хлопот ― при неверном их употреблении появляются речевые ошибки.
Каковы эти ошибки.
1) Ошибки в усвоении значения фразеологизмов.
а) Существует опасность буквального понимания фразеологизмов, которые могут восприниматься как свободные объединения слов.
б) Ошибки могут быть связаны с изменением значения фразеологизма.
Пример из школьного сочинения: «Хлестаков всё время мечет бисер перед свиньями, а ему все верят». Здесь фразеологизм «метать бисер перед свиньями», имеющий значение «напрасно говорить о чём-либо или доказывать что-либо тому, кто не способен понять этого», употреблен неверно ― в значении «выдумывать, плести небылицы». Но Хлестаков отнюдь не напрасно говорил со всеми: он обобрал всех чиновников и улизнул.
2) Ошибки в усвоении формы фразеологизма.
а) Грамматическое видоизменение фразеологизма.
Пример: «Я привык отдавать себе полные отчёты». Здесь изменена форма числа. Существует фразеологизм «отдавать отчёт».
Другой пример: «Он постоянно сидит сложив руки». Фразеологизмы типа «сложа руки», «сломя голову», «очертя голову» сохраняют в своём составе старую форму деепричастия совершенного вида с суффиксом -а (-я).
В некоторых фразеологизмах употребляются краткие формы прилагательных, замена их полными формами ошибочна.
б) Лексическое видоизменение фразеологизма.
Пример: «Пора уже тебе взяться за свой ум». Большая часть фразеологизмов является непроницаемой: в состав фразеологизма нельзя ввести дополнительную единицу ― здесь это слово «свой».
Пример: «Ну хоть бейся об стенку!» Пропуск компонента фразеологизма также является речевой ошибкой ― здесь пропущено слово «головой».
Ещё пример: «Всё возвращается на спирали своя!..» Есть фразеологизм «на круги своя». Замена слова недопустима.
3) Изменение лексической сочетаемости фразеологизма.
Пример: «Эти и другие вопросы имеют большую роль в развитии этой, ещё молодой науки». Здесь произошло смешение двух устойчивых оборотов: «играет роль» и «имеет значение». Можно сказать так: «вопросы имеют большое значение…» или «вопросы играют большую роль».

2.16. Клише, речевые штампы, языковые стандарты

Клише ― это речевые стереотипы, готовые обороты, используемые в качестве легко воспроизводимого в определённых условиях и контекстах стандарта. Клише являются конструктивными единицами речи и, несмотря на частое употребление, сохраняют свою семантику. Клише используют в официально-деловых документах («встреча на высшем уровне»); в научной литературе («требуется доказать»); в публицистике («наш собственный корреспондент сообщает из»); в разных ситуациях разговорно-бытовой речи (Здравствуйте! До свидания! Кто последний? Шайбу! Судью на мыло!).
Речевые штампы ― это избитые выражения с потускневшим лексическим значением и стёртой экспрессивностью. Речевые штампы ― это лишённые образности слова и выражения, значения которых затёрты частым употреблением без учёта контекста. Они обедняют речь, заполняют её шаблонными оборотами, убивают живое изложение. Штампами становятся слова, словосочетания и даже целые предложения, которые возникают как новые, стилистически выразительные речевые средства, но в результате слишком частого употребления утрачивают первоначальную образность. Штампы ― это шаблонные метафоры, сравнения, перифразы, метонимии: «свет души», «неравнодушный и небезучастный человек», «неиссякаемый источник вдохновения», «их сердца стучат в унисон», «плащ, сотканный из лоскутьев мрака», «глаза, горящие странным огнём», «пылающие сердца», «голубые глаза»…
Грустно видеть, когда то, чтó некогда было смелым и свежим, со временем становится затасканным и невыносимым. «Расписной ковёр цветов», «изумрудный луг», «лазурь небес», «жемчужный смех», «потоки слез» вполне могли бы сослаться на свою благородную родословную и вздыхать по утраченной молодости, однако ныне, если им случается подвернуться под безответственное перо, они на целую страницу разносят затхлый запах старого чулана.
«Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, кто это сделал вторым, был обыкновенным болваном» ― писал Генрих Гейне.
В разных материалах встречаются одни и те же сочетания, превратившиеся в «стёртые пятаки». Таковы сочетания со словом «золото» всякого цвета: «белое золото» (хлопок), «чёрное золото» (уголь), «голубое золото» (гидроэнергия), «жидкое золото» (нефть)… Другие примеры штампов: «большой хлеб», «большая руда», «большая нефть» (в значении «много»), «люди в серых шинелях», «люди в зелёных фуражках» (лесники, егеря, пограничники?), «люди в белых халатах» (врачи? учёные? продавцы?).
В практической стилистике термин «речевой штамп» получил более узкое значение: так называют стереотипное выражение, имеющее канцелярскую окраску. И здесь прежде всего можно выделить такие шаблонные обороты речи: «на данном этапе», «в данный отрезок времени», «на сегодняшний день», «подчеркнул со всей остротой», «справедливая критика» и т. п. Как правило, они ничего не вносят в содержание высказывания, а лишь засоряют речь.
Разновидностью штампов являются универсальные слова. Это слова, которые употребляются в самых общих и неопределённых значениях: «вопрос», «задача», «поднять», «обеспечить», «мероприятие», «ряд», «отдельный» и т. д. Обычно универсальные слова сопровождаются трафаретными привесками: работа ― повседневная, уровень ― высокий, поддержка ― горячая. Многочисленны публицистические штампы («труженики полей», «город на Волге»), литературоведческие («волнующий образ», «гневный протест»).
Например, существительное «вопрос», выступая как универсальное слово, никогда не указывает на то, о чём спрашивают. Например: «Особо важное значение имеют вопросы питания в первые 10―12 дней» (так в чём же состоит вопрос? о чём, собственно, речь?) Слово «являться», как универсальное, тоже лишнее. Предложение «Очень важным является использование для этой цели химикатов» вполне заменяется более определённым высказыванием «Для этой цели необходимо использовать химикаты».
Речевые штампы, избавляя говорящего от необходимости искать нужные точные слова, лишают речь конкретности. «Нынешний сезон провели на высоком организационном уровне» ― это предложение можно вставить в отчёт и об уборке сена, и о спортивных соревнованиях, и о подготовке жилого фонда к зиме, и о сборе винограда…
Пример советского штампа: «При голосовании поднялся лес рук».
От речевых штампов следует отличать языковые стандарты. Языковыми стандартами называют готовые, воспроизводимые в речи средства выражения, используемые в публицистическом стиле. В их употреблении нет ничего плохого. В отличие от штампа, они обладают чётким смысловым выражением, экономно выражают мысль, способствуют быстроте передачи информации. Это такие сочетания, как «работники бюджетной сферы», «служба занятости», «международная гуманитарная помощь», «коммерческие структуры», «силовые ведомства», «ветви российской власти», «по данным из информированных источников», «служба быта», «служба здоровья» и т. д. Эти речевые единицы особенно широко используются журналистами, так как невозможно в каждом конкретном случае изобретать новые средства выражения.

2.17. Канцеляризмы

Канцеляризмы ― слова и выражения, употребление которых закреплено за официально-деловым стилем, но в других стилях речи, в художественной литературе они неуместны, являются штампами.
Пример: «Имеет место отсутствие запасных частей».
Именно неоправданному смешению стилей мы обязаны тем, что в русском языке существует ужасный псевдостиль ― канцелярит. Он создаётся тогда, когда речевые средства официально-делового стиля используются в чуждом для них контексте. В таком случае они становятся канцеляризмами. Употребление слов и словосочетаний «наличие», «за неимением», «во избежание», «изымать», «вышеперечисленный», «имеет место» делает речь, мягко говоря, невыразительной. Например: «При наличии желания можно многое сделать по улучшению условий труда рабочих», «В настоящее время ощущается недокомплект педагогических кадров».
Канцелярскую окраску речи придают отглагольные существительные. Они образованы с помощью суффиксов -ени-, -ани- (выявление, нахождение, взятие, раздутие, сомкнутие), есть среди таких существительных и бессуфиксальные (пошив, угон, отгул). Их канцелярский оттенок усугубляют приставки не-, недо- (необнаружение, недовыполнение).
Отглагольные существительные не имеют категорий времени, вида, наклонения, залога, лица. Это сужает их выразительные возможности. Например: «Со стороны заведующего фермой было проявлено халатное отношение к доению и кормлению коров». Можно подумать, что сам заведующий плохо кормил и доил коров, хотя автор хотел сказать, что «Заведующий фермой ничего не сделал, чтобы облегчить труд доярок, заготовить корма для скота».
Там, где вместо глагола используются отглагольные существительные, возникает двусмысленность: «Утверждение профессора» (профессор утверждает или его утверждают?); «люблю пение» (люблю петь или слушать, когда поют?).
В предложениях с отглагольными существительными сказуемое часто выражается страдательной формой причастия или возвратным глаголом, это лишает действие активности и усиливает канцелярскую окраску речи. Пример: «По окончании ознакомления с достопримечательностями туристам было разрешено их фотографирование». Намного лучше эта фраза выглядит так: «Туристам показали достопримечательности и разрешили их фотографировать».
Употребление канцеляризмов связано с так называемым «расщеплением сказуемого» ― заменой простого глагольного сказуемого сочетанием отглагольного существительного со вспомогательным глаголом, имеющим ослабленное лексическое значение: «Это приводит к усложнению, запутыванию учёта и увеличению издержек». Но ведь можно использовать глаголы. И речь станет простой и ясной. «Это усложняет и запутывает учёт, увеличивает издержки».
Влиянием официально-делового стиля часто объясняется неоправданное употребление отыменных предлогов: по линии, в разрезе, в части, в деле, в силу, в целях, в адрес, в области, в плане, на уровне, за счёт. В книжных стилях их употребление часто оправдано. Но обычно они требуют употребления отглагольных существительных. Это утяжеляет слог и ведёт к нанизыванию падежей. Пример: «За счёт улучшения организации погашения задолженности по выплате зарплаты и пенсии, улучшения культуры обслуживания покупателей должен увеличиться товарооборот в государственных и коммерческих магазинах». Здесь необходимо исключить отыменный предлог, заменить отглагольные существительные глаголами. Тогда получится так: «Чтобы увеличить товарооборот, нужно своевременно платить зарплату…»
Порой авторы употребляют отыменные предлоги, особо не задумываясь. Так рождаются алогизмы типа «Ввиду отсутствия материалов стройка приостановлена». Как будто кто-то предвидел, что материалов не будет, и поэтому стройку приостановили.
Так что же он такое, канцелярит? У него есть очень точные приметы, общие и для переводной и для отечественной литературы.
Это ― вытеснение глагола, то есть движения, действия, причастием, деепричастием, существительным (особенно отглагольным), а значит ― застойность, неподвижность. И из всех глагольных форм пристрастие к инфинитиву.
Это ― нагромождение существительных в косвенных падежах, чаще всего длинные цепи существительных в одном и том же падеже ― родительном, так что уже нельзя понять, что к чему относится и о чём идёт речь.
Это ― обилие иностранных слов там, где их вполне можно заменить словами русскими.
Это ― вытеснение активных оборотов пассивными, почти всегда более тяжелыми, громоздкими.
Это ― тяжёлый, путаный строй фразы, невразумительность. Несчётные придаточные предложения, вдвойне тяжеловесные и неестественные в разговорной речи.
Это ― серость, однообразие, стёртость, штамп. Убогий, скудный словарь: и автор, и герои говорят одним и тем же сухим, казённым языком. Всегда, без всякой причины и нужды, предпочитают длинное слово ― короткому, официальное или книжное ― разговорному, сложное ― простому, штамп ― живому образу.
Канцеляризмы как ржавчина разъедают русский язык и затуманивают сознание слушателя и читателя. Канцелярская стилистика позволяет людям как бы субъективно отстраняться от содержания собственных высказываний. Чиновники, журналисты, политики эту ситуацию называют «озвучивать». Они «озвучивают» цифры, доклады ― как бы итоги своей работы. И ни за что не отвечают. Они же «озвучивают», а не говорят. Говорить ― нести ответственность за свои слова. «Озвучивать» ― произносить вслух нечто, к тебе отношения не имеющее. «Озвучивать» ― это болезнь, поразившая эфир и часть литературы.
Термин «канцелярит» придумал Корней Чуковский. В своей знаменитой книге о русском языке «Живой как жизнь» (1962) писатель назвал канцеляритом проникновение в живую речь, художественную литературу и публицистику слов и сочетаний, характерных для официально-делового стиля, для казённых, канцелярских текстов. Среди примеров, которые приводит Чуковский: зелёный массив вместо лес; избыточно увлажненная почва вместо мокрая земля; также овладение ребёнком родным языком; ликвидировать отставание на фронте недопонимания сатиры и др.
По мнению Чуковского, такое активное вытеснение живых оборотов бюрократическими формами напоминает болезнь языка, поэтому и термин придуман по образцу наименований болезней (колит, менингит). Потом о канцелярите писала редактор и переводчица Нора Галь в книге «Слово живое и мертвое» (1972). К сожалению, канцелярит и сегодня никуда не делся из нашей речи и письма. Он имеет двоих детей вместо у него двое детей; осадки в виде дождя и снега вместо дождь и снег; в целях недопущения вместо чтобы не допустить. И так далее.
Но ведь в документах без таких оборотов не обойтись! Это нормально?
Да, у официально-делового стиля свои специфические черты — строгость изложения, максимальная стандартизация в отборе языковых средств, логичность и точность, отсутствие двусмысленности нелитературных слов и эмоционально-экспрессивных конструкций. В заявлении не напишешь Я хочу в отпуск прямо с понедельника! Надо написать: Прошу предоставить мне очередной оплачиваемый отпуск… Не подойдёт объяснительная Опоздал, потому что пробки, Ленинградка вообще не едет, тогда как формулировка ввиду сложной дорожно-транспортной обстановки, возможно, избавит вас от гнева начальства.
В официальной речи широко используются родовые понятия вместо видовых (населённый пункт вместо город), отглагольные существительные (неисполнение поручения), составные предлоги (во избежание, при отсутствии, в целях), клише и штампы (довожу до вашего сведения, вышестоящие органы) и т.д. Но только в пределах канцелярского языка такие слова и сочетания должны оставаться. И даже в официально-деловом стиле злоупотребление канцелярскими оборотами может выглядеть нелепо, как в ещё одном примере Корнея Чуковского: о недопущении жильцами загрязнения лестницы кошками.
Каких же канцеляризмов следует избегать в художественных текстах?
Например, казённых слов. Они придают речи безликость и однообразность, которые хороши в документах, но не в ситуации живого общения.
• Эта станция является самой глубокой в Московском метрополитене.
• Те родители, которые не занимаются надлежащим образом воспитанием своих детей…
Эти выражения стоит менять на другие слова, стилистически нейтральные. А вместо глагола являться иногда лучше просто поставить тире:
• Эта станция — самая глубокая в Московском метрополитене.
• Те родители, которые не воспитывают детей как следует…
Очень трудно читать и воспринимать текст, насыщенный отглагольными существительными. Увлечение такими словами пародировал ещё Чехов: «умерщвление произошло по причине утонутия».
• Мы рассчитываем на положительный сдвиг в сторону роста заработной платы.
• Чиновник встретится с представителями торговых инспекций европейских стран для получения более полного представления о сложившейся ситуации.
Если только существительное не является термином, в подобных случаях лучше использовать соотносимые глагольные формы:
• Мы надеемся, что зарплата вырастет.
• Чиновник встретится с представителями торговых инспекций европейских стран, чтобы полнее представить сложившуюся ситуацию.
С использованием отглагольных существительных связаны и такие виды канцеляризмов, как нанизывание падежей и расщепление сказуемого.
Нанизывание падежей ― это скопление одинаковых падежных форм, которое затрудняет понимание текста; запутанность грамматических связей приводит к смысловой неясности, невразумительности. Например:
• Президент повторно обратил внимание министра на необходимость осуществления контроля за ценами.
• Мероприятия проводятся в целях повышения эффективности разъяснительной работы среди населения.
Чтобы избавиться от нанизывания падежей, необходимо устранить лишние слова. Отглагольные существительные можно заменить глаголами, а распространенные обороты — придаточными предложениями:
• Президент напомнил министру, что необходимо контролировать цены.
• Мероприятия проводятся, чтобы эффективнее вести разъяснительную работу.
Что такое «расщепление сказуемого» и почему сказуемое лучше не расщеплять?
Расщепление сказуемого — это замена глагола-сказуемого сочетанием однокоренного существительного с полузнаменательным глаголом: производить проверку, использовать применение методов, осуществлять запись.
Расщепление сказуемого сразу придаёт высказыванию официальный характер. Поэтому оно особенно нежелательно в разговорной речи и в художественных произведениях. Но и в деловых, научных текстах для бóльшей ясности предложения стоит обходиться без расщеплённого сказуемого. Его можно заменять полнозначным глаголом-сказуемым: проверять, применять методы, записывать.
Теперь о иноязычных словах и аббревиатурах.
Само по себе употребление заимствованных слов — не ошибка. Во все эпохи находятся горячие головы, которые предлагают полностью запретить использование слов из других языков: мокроступы вместо калош и т.д. «К чему говорить дефекты, когда можно сказать недочеты, или недостатки, или пробелы?» (В.И. Ленин). Однако иногда иноязычные слова, уместные в деловых документах, не подходят для художественной литературы или телевещания. Например, нормально использовать слово «пролонгация» в договоре с банком, но в новостном тексте в сочетаниях «пролонгация конфликта», «пролонгация санкций» лучше обойтись без него.
Аббревиатуры могут сделать текст непонятным.
Во-первых, несколько подряд идущих аббревиатур могут превратить текст в непонятный код: отчёт БДИПЧ ОБСЕ о выборах в Госдуму РФ.
Во-вторых, некоторые названия просто неуместно сокращать до аббревиатур. И прежде всего это Великая Отечественная война. Аббревиатуру ВОВ лингвисты называют варварской и рекомендуют всячески её избегать. Аббревиатуры — получивший широкое распространение способ сокращённой передачи состоящих из нескольких слов названий государств, организаций, учреждений и тому подобное. Но не исторических эпох и событий! Историки не пишут о «деятелях ВФР» (Великой французской революции), «героях КБ» (Куликовской битвы), «победителях рыцарей-крестоносцев в ЛП» (Ледовое побоище)… Но Великой Отечественной войне «повезло»: в связи со льготами её участникам она попала в сферу действия бюрократов.

2.18. Паразитная рифма. Неуместная ритмизация прозы

Случайная рифма в прозаическом тексте ― довольно редкое явление. Но если уж она есть, то это для автора неприятность, потому что читателю, как правило, становится смешно: «Это выставка-продажа бельевого трикотажа», «Он увидал то, что искал», «Привлекает внимание мраморное здание» и др.
Стилистическая правка подобных текстов не вызывает затруднений. Обычно одно из рифмующихся слов заменяется синонимом или изменяется его грамматическая форма. Например: «Как наша песня им помогла, как много сказать она смогла!» ― «Как помогла им наша песня, как много ею было сказано!»
Непроизвольная ритмизация прозы ― такая организация речевого материала, при которой слова, вопреки воле автора, располагаются в соответствии с каким-нибудь стихотворным размером. Например, ямбом написаны строки: «Как беспристрастный наблюдатель, бродил он берегом реки» (сравните со строками из «Евгения Онегина» Пушкина: «Тоска любви Татьяну гонит, и в сад идёт она грустить»); хореем ― газетный заголовок: «Дружно мы на выборы нашей власти прибыли».

2.19. Неудачная образность, вычурность речи

Употребление метафор, сравнений, эпитетов, перифраз, гипербол и других образных средств речи, в которых слова используются не в прямом, а в переносном значении, придаёт речи эмоциональную окраску. Такая речь всегда экспрессивна, риторична. И это должно быть стилистически оправдано. Иначе получаются вот такие несуразности: «Монтажники пересекли экватор монтажных работ», «Угнанный автомобиль унёс две молодые жизни», «Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет», «Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперёд», «Больше жизни он полюбил свою профессию землекопа за её особую, скромную, неброскую красоту».
«Метафора таит в себе разные опасности: или распространяет зловоние банальности, или приводит к нелепостям; нужно много такта, ума и вкуса, чтобы сохранить меру и изящество в отношении этих словесных украшений.
Из работы М. Горького «Письма начинающим литераторам»:
Совет 1.
Рассказ начат так: «С утра моросило». «По небу ― осень, по лицу Гришки ― весна». «… чёрные глаза блестели, точно выпуклые носки новеньких, купленных на прошлой неделе, галош».
Очевидно, это не первый рассказ; автор, должно быть, уже печатался, и похоже, что его хвалили. Если так ― похвала оказалась вредной для автора, вызвав в нём самонадеянность и склонность к щегольству словами, не вдумываясь в их смысл.
«По небу ― осень» ― что значат эти слова, какую картину могут вызвать они у читателя? Картину неба в облаках? Таким оно бывает и весной, и летом. Осень, как известно, очень резко перекрашивает, изменяет пейзаж на земле, а не над землей.
«По лицу Гришки ― весна». Что же ― позеленело лицо, или на нём, как почки на дереве, вздулись прыщи? Блеск глаз сравнивается с блеском галош. Продолжая в этом духе, автор мог бы сравнить Гришкины щёки с крышей, только что окрашенной краской. Автор, видимо, считает себя мастером и ― форсит.
Совет 2.
«Книгу Вашу прочитал я, ― книга не хуже других на эту тему. Она была бы лучше, если бы Вы отнеслись более серьёзно к языку и писали бы проще, а не такими слащавыми фразами, как, например: «Не упружатся под ситцем груди девичьи». Такие фразы напоминают старинные бабьи причитания. Глагола «упружить», кажется, нет в нашем языке.
«Рвётся сердце Василия в заворожённую жавороночной песней высь» ― это очень плохо ― и говорит о Вашей претензии писать «поэтически», красиво. И Вы пишете такие несуразности: «Мечта о перевороте безжалостно смята царизмом, как бывает сорван порывом бури нежный пух одуванчика». Революционное движение 1905―1906 годов нельзя и смешно сравнивать с «одуванчиком». А для того, чтобы разнести семена одуванчика, ― не требуется «порыва бури», а достаточно дуновения ребёнка.
Совет 3.
Теперь ― по поводу стиля Вашей книги. «Бессмысленная, вялая какая-то, скучная смерть веяла ровным дыханием», ― пишете Вы. Это ― очень характерная фраза для Вас. А ведь в ней, несмотря на три определения понятия «смерть», ― нет ясности. Сказать «вялая смерть» и прибавить к слову «вялая» ― «какая-то» ― это значит подвергнуть сомнению правильность эпитета «вялая». Затем Вы добавляете «скучная» ― к чему это нагромождение?

2.20. Неблагополучие речи

Благозвучие речи ― это наиболее совершенное, с точки зрения говорящих на данном языке, сочетание звуков, удобное для произношения и приятное для слуха. Казалось бы, требования благозвучия относятся только к устной речи. Но это не так. Трудно произносимый текст читать очень тяжело ― таковы особенности нашего восприятия. Человек произносит читаемый текст про себя, как бы беззвучно шепчет его себе. Поэтому академик Л.В. Щерба писал: «Несмотря на всю реальность письменной речи, нормальным языком можно считать лишь то, что произносится вслух хотя бы мысленно».
Существуют четыре принципа благозвучия русской речи:
1) сочетаемость звуков;
2) эстетика звуков;
3) частота повторения звуков в речи;
4) длина слова.
Примеры действия этих принципов.
1) Наиболее естественное звучание русской речи достигается чередованием согласных и гласных звуков и незначительным употреблением консонантных сочетаний, то есть сочетаний нескольких согласных. Поэтому следует избегать стечения согласных и гласных звуков на стыке слов.
Пример сочетания согласных: «конкурс взрослых». Ещё Ломоносов рекомендовал «обегать непристойного и слуху противного стечения согласных, например: всех чувств взор есть благороднее, ибо шесть согласных, рядом положенные ― вств-вз, язык весьма запинают».
Сочетание гласных (так называемые «зияния») на стыке слов: «у Тани и у Оли» (здесь подряд четыре гласные в четырех соседних словах ― «и-и-у-о»). Ломоносов приводил в пример такую фразу: «Плакать жалостно о отшествии искреннего своего друга» (здесь три «о» и три «и» подряд на стыках слов).
2) Следует избегать повторения неблагозвучных шипящих и свистящих звуков. Они часто встречаются в причастных оборотах.
Горький (в статье «Письма начинающим литераторам»): «У русского языка есть свои недостатки, и один из них ― шипящие звукосочетания: вши, шпа, вшу, ща, щей. На первой странице рассказа вши ползают в большом количестве: «прибывшую», «проработавший», «говоривших». Вполне можно обойтись без насекомых…»
3) Нужно избегать повторения одного и того же звука или однослоговых конструкций. Например: «Гол голландцев в ворота немецких футболистов», «Снижение опасности поражения насаждений пожарами». Повторение гласных бывает менее заметно, однако нанизывание в тексте слов с такими сравнительно редкими звуками, как «у», «ы», воспринимается читателем плохо: «Убийства и ужасы в угрюмой усадьбе ― универсальная формула упомянутой художественной литературы».
4) На благозвучие речи оказывает влияние чередование ударных и безударных слогов и связанное с этим преобладание в тексте коротких и длинных слов. Для русского языка средняя длина слова ― три слога. Это не значит, что следует отбирать только трёхсложные слова, но чувство меры должно подсказывать автору такое сочетание слов, при котором сохраняется свойственное нашему языку чередование ударных и безударных слогов и естественная расстановка межсловесных пауз.
Стечение в речи коротких слов делает фразу рýбленой, она звучит, как барабанный бой: «Сад был пуст, стар, гол, он был забыт».
Если же слова непомерно длинны, то речь становится монотонной, вялой: «Свидетельства поименованных авансодержателей запротоколированы».

2.21. Злоупотребление глаголом «быть»

Главный русский глагол «быть» так и просится на лист ― особенно тогда, когда писатель что-то описывает. В употреблении этого глагола нет никакого стилистического криминала ― проблема лишь в том, что он очень навязчив и диктует «свой» строй предложения и речи. Поэтому, использовав его в предложении один раз, начинающий писатель автоматически строит следующую фразу так, что он возникает снова. А если писатель ввёл «быть» в два следующих друг за другом предложения, то он обязательно появится и в третьем.
Братья Стругацкие в «Хромой судьбе» так ― в шутливой форме ― оценивают ценность глагола «быть» в описании:
«На палубе «Коньэй-Мару» было скользко и пахло испорченной рыбой и квашеной редькой. Стёкла рубки были разбиты и заклеены бумагой. (Тут ценно как можно чаще повторять «были», «был», «было». «Стёкла были разбиты, морда была перекошена»…)
Валентин, придерживая на груди автомат, пролез в рубку. «Сенте, выходи», ― строго сказал он. К нам вылез шкипер. Он был старый, сгорбленный, лицо у него было голое, под подбородком торчал редкий седой волос. На голове у него была косынка с красными иероглифами. На ногах шкипера были тёплые носки…»
Проза увядает под грузом глаголов «быть». У одного автора предложение за предложением, абзац за абзацем начинались такими словами: «Интересно было бы заметить, что…» или «Бывают случаи, когда…» «Чванливые двуличности, порождённые стремлением звучать академично» ― так позже прокомментировал эти фразы поднаторевший в стилистике автор.
Есть и удачные примеры употребления глагола «быть». Это замечательно демонстрирует Диана Акерман [Diane Ackerman] в отрывке о разнице между мужчинами и женщинами:
«Цель ритуала для мужчин есть обучение законам силы и духу соревнования… Цель ритуала для женщин есть обучение взаимодействию с людьми. Они будут более близкими и ранимыми друг с другом, чем с мужчинами, забота о другой женщине учит их заботиться о себе. Такими формальными способами мужчины и женщины овладевают собственной эмоциональной жизнью. Но их пути суть разные, их биологические токи суть разные. Его сперматозоиды должны путешествовать, её яйцеклетка должна успокоиться. Удивительно, как они вообще выживают».
«Овладевать» ― это сильный активный глагол. Так же, как «должны» в предложении про сперматозоиды и яйцеклетку. Но в остальных случаях автор употребляет формы глагола «быть».

2.22. Избыток местоимений

Чрезмерное употребления местоимений портит стиль. В английской литературе, конечно, эта проблема стоит острее, нежели в русской. Так, если по-русски пишут: «Я пожал руку брата», то в английском языке эта фраза дословно выглядит (с точки зрения русской стилистики) просто чудовищно: «Я пожал моей рукой руку моего брата». В русском языке не нужно указывать, что я пожал руку брата именно своей рукой, а не рукой, скажем, отрубленной у проходящего мимо гражданина. И не нужно указывать, что пожал руку именно своего брата, а не одного из братьев Карамазовых.
Тем не менее, если писатель видит, что с местоимениями ― «я», «он», «она», «меня», «своего», «мой»… ― у него явный перебор, нужно, не впадая в крайность, править. Почему здесь можно впасть в крайность? Дело в том, что когда писатель приходит к выводу о переборе с местоимениями, он начинает их критически видеть везде и всюду, даже там, где им положено быть. А если писатель к тому же на странице закрасит все местоимения яркой краской, ― это один из способов править стиль, выискивать повторы, страдательный залог, слова-паразиты «который», «что», «потому что»… ― то увидит, что весь текст испещрён пятнами, и тогда зрительный эффект может сподобить писателя переусердствовать в сокращении местоимений.
Подобно глаголу «быть», притяжательные местоимения постоянно подводят начинающих авторов. Пишущему они часто не кажутся лишними, хотя во многих случаях без них можно и нужно обойтись. Притяжательные местоимения указывают на принадлежность к 1-му, 2-му или 3-му лицу. Лично-притяжательные ― «мой», «твой», «его», «её», «наш», «ваш», «их». Возвратно-притяжательные местоимения указывают на принадлежность любому из трёх лиц ― «свой»: «я» («ты», «он») взял свою книгу.
Пример: «Они заломили мне руки за мою спину и бросили моё тело на заднее сиденье автомобиля». В принципе, избыток притяжательных местоимений в предложении ― это всегда ненужное, лишнее уточнение, типа «кивнул своей собственной головой».
На самом деле избыток местоимений ― не большая проблема. Местоимения ― органичная часть литературного текста, и в отношении них не следует проявлять авторскую сверхчувствительность.
Хороший способ успокоить себя таков: взять текст произведения хорошего писателя из того же или близкого жанра, что и ваш, на парочке страниц у классика жанра раскрасить все местоимения и сравнить со своим текстом. Вы найдёте у классика ту же пестроту, что и у вас, и это нормально.
Вот сцена из второй части романа «Подросток» Достоевского ― свидание главного героя, подроста Аркадия, с Екатериной Николаевной Ахмаковой. Если закрасить все лично-притяжательные местоимения («ваш», «вашего», «вам») и возвратно-притяжательное местоимение «вы», то на странице будет заметная пестрота. Читаем сцену излияния влюблённого героя:
«Я здесь до вашего приезда глядел целый месяц на ваш портрет у вашего отца в кабинете и ничего не угадал. Выражение вашего лица есть детская шаловливость и бесконечное простодушие ― вот! Я ужасно дивился на это всё время, когда к вам ходил. О, и вы умеете смотреть гордо и раздавливать взглядом: я помню, как вы посмотрели на меня у вашего отца, когда приехали тогда из Москвы… Я вас тогда видел, а между тем, спроси меня тогда, как я вышел, какая вы? ― и я бы не сказал. Даже росту вашего бы не сказал. Я как увидел вас, так и ослеп. Ваш портрет совсем на вас не похож: у вас глаза не тёмные, а светлые, и только от длинных ресниц кажутся тёмными. Вы полны, вы среднего роста, но у вас плотная полнота, легкая, полнота здоровой деревенской молодки. Да и лицо у вас совсем деревенское…»
Достоевский ― не начинающий писатель, но, бывает, тоже грешит избытком притяжательных местоимений, портящим прямую речь героя. В приведённом примере Достоевский стилистически не «потянул сцену». [К слову, я считаю, что в этом романе Достоевский не справился с повествованием «от я». Разве может подросток в глаза взрослой даме говорить так: «Выражение вашего лица есть детская шаловливость и бесконечное простодушие»? Так говорят престарелые салонные бонвианы, а не подростки сомнительного происхождения.]
В оправдание Достоевского можно сказать, что чем эмоциональнее сцена с прямой речью, тем больше в ней местоимений. А у Достоевского в прямой речи героев не бывает нейтрального тона: у него все герои на взводе и всегда говорят на повышенных тонах.
Но, допустим, писатель увидел, что его текст в разы «пестрее», нежели у классика. Тогда частоту местоимений действительно нужно уменьшать. Чаще всего сокращения местоимений нужны в двух случаях:
1) При повествовании от первого лица слишком часто используется «я». Иногда текст написан так, что каждый абзац или даже несколько строк подряд начинает с «я», и это даже зрительно становится читателю очень заметным, и отвлекает от смыслов. Здесь правка необходима.
2) При любой форме повествования, но особенно в третьем лице, имеются сцены, в которых участвуют несколько персонажей одного пола, например, женского. Тогда если использовать местоимение «она», то не всегда будет ясно, какого персонажа повествователь имеет в виду.
Разберём первый случай. Пример перебора местоимения «я»:
«Я поднял руку, чтобы защититься от фоторепортёров. Я невольно зажмурился от вспышек света. Когда я снова открыл глаза, то понял: я в тупике, и должен вернуться туда, откуда я пришёл».
Преследуя цель уменьшения числа «я», нельзя допустить изменения текста в сторону пассивного залога или придав отдельным частям тела рассказчика (здесь: глазам) или даже неодушевлённым предметам обрасти собственную жизнь и стать фокусом повествования. Например, чтобы освободить фразу «Я невольно зажмурился» от «я» нельзя заменить её на фразу «Мои глаза невольно закрылись» в страдательном залоге. Такую фразу, описывающую энергичную сцену, читать неловко. Если персонаж совершает непроизвольные действия, то такого рода формулировки в страдательном залоге делают чтение литературной истории пассивным, вялым, а героев ― далёкими от живых переживаний читателя.
Сокращая «я», нужно не только перебрать фразу за фразой, строку за строкой, но и посмотреть на сцену в целом, и на переходы между сценами. В общем, нужно пересмотреть всю сцену. Для этого автор должен хорошо представлять себе её цель, включённые в неё эмоции, и понимать: что в ней пассивно, что ― активно, и при необходимости решительно переписать сцену. Избавиться от лишних «я» можно, к примеру, «разбавив» текст: если в сцене разместить какое-нибудь описание, добавить мелкие детали, показать действия других персонажей ― всё это позволит увеличить пробелы между местоимениями «я».
«Фоторепортёры бросились навстречу. Я заслонился рукой и невольно зажмурился от вспышек света. Когда я снова открыл глаза, увидел: репортёры перекрыли вход. Оставался единственный путь ― обратно к машине».
Во втором случае, когда в сцене участвуют два или более персонажей одного пола, разобраться совсем просто. Краткость ― сестра таланта, и уж верно мать точности: писатель должен использовать либо имена персонажей («сказала Маша», «Ольга взяла книгу»), либо подыскать какие-то характерные для каждого персонажа особенности, которые позволят читателю безошибочно следить за происходящим в сцене. Например, один из героев может быть горбатым, быть очень высоким или низеньким, оказаться со свежим синяком под глазом или лежачим больным… Тогда вместо «он» можно писать: «горбун», «дылда», «коротышка», «избитый», «тихо простонал»…
Другой путь ― так структуировать сцену, разбить её на такие части, чтобы одновременно в них были задействованы не все персонажи. Такие маленькие хороводы водить на балу нелегко, но весьма занимательно, и хорошие писатели-хореографы ставят массовые танцевальные сцены блестяще.
Имеется в виду разбивка большой сцены ― например, с двенадцатью однополыми персонажами ― таким образом, что в любое время активны только два или три из них; переключение повествования между группами персонажей делает всю сцену гораздо проще и понятней. Это обычный технический приём и причина того, что в литературе не часто встретишь сцену, в которой одновременно действую двенадцать однополых персонажей.
Например, если описывается сцена подготовки взвода десантников к выступлению, то одна пара может чистить стрелковое оружие, другая ― бриться, ещё трое ― грузить в бронетранспортёр боеприпасы и продовольствие… Само описание действий, производимых группами персонажей, позволяет легко идентифицировать последних. При этом фокус повествования не должен перескакивать с группы на группу очень быстро. Нужно позволить читателю ясно увидеть, чтó каждый персонаж делает ― это поможет читателю сориентироваться в географии сцены: кто где находится по отношению друг к другу.
А вот если весь взвод, одетый в одинаковый камуфляж, будет стоять в строю, то идентификация персонажей будет затруднена, и читатель запутается.
Таким образом, правильный выбор настройки сцены позволит писателю избежать излишнего числа местоимений и запутывания читателя в персонажах.
Особенно легко добиться точной идентификации персонажей по их действиям в быстротемповых сценах:
«Иван сорвался со скалы. Владимир склонился над пропастью и увидел его недвижимо лежащим на дне ущелья. Он ударил кулаками по камню и в отчаянии закричал».
Эта пара шедших в связке героев (Иван и Владимир) в большой сцене восхождения многочисленной группы скалолазов совершенно узнаваема. И что ещё более важно, отрывок можно прочесть на большой скорости без потери потока. А это очень важно в динамичных сценах. Здесь читатель не путается, встретившись с местоимениями «его» и «он», читателю не нужно возвращаться и перечитывать, чтобы понять, о ком идёт повествование, значит читатель останется погружённым в литературную историю.

2.23. Абсурдизм, алогизмы, двусмысленности, рениксы

Стилистические ошибки часто нарушают логику высказывания, а это приводит к тому, что читатель либо просто не может понять автора, либо просто смеётся. Читатель со стилистическим чутьём всегда увидит «второй смысловой план» ошибочного высказывания писателя.
Чаще всего к смысловым рениксам приводят нарушения лексической сочетаемости, речевая недостаточность и неуместная метафоризация речи.
Из газеты: «Скоро центр города загорится ярким пламенем: на улице Ленина установят новые фонари». Логика этой фразы такова: скоро установят фонари ― и тогда сгорит центр города.
Из рассказа начинающего автора: «Женщина около сорока ловко вскарабкалась в кабину». Во-первых, здесь неудачный подбор слова «вскарабкалась»: женщина представляется этакой обезьянкой. Во-вторых, обозначая возраст героини, автор небрежен, и, если в слове «сорока» не обозначить ударение, можно прочитать «около сорóка» ― грамматически несогласованное обстоятельство места, где «место» ― лесная птица сорóка!
Также нередко причиной абсурдизма, алогичности, двусмысленности становится просто невнимательность автора, его небрежность в выражении мысли.
Пример абсурдизма: «Труп был мёртв и не скрывал этого». Такие высказывания называют «ляпалиссиадами». Происхождение этого термина небезынтересно: он образован от имени французского маршала маркиза ля Палиса, погибшего в 1825 году. Солдаты сочинили о нём песню, в которой были такие слова: «Наш командир ещё за 25 минут до своей смерти был жив». Нелепость ляпалиссиады ― в утверждении самоочевидной истины. «Волга впадает в Каспийское море».
Из рассказа для детей: «Маша взяла Катю на спину, сняла чулки, перешла воду». Здесь непонятно, Маша или автор так опростоволосился. У читателя рассказа возникает вопрос: это глупой девочке Маше сначала нужно было чулки снять, а уж потом взваливать на себя подругу и лезть в воду, или это небрежный автор не смог правильно описать порядок действий героини?
Журналист в газетном очерке о враче рассказывает: доктор хотел бы получить новое жильё, но не имеет на это права, так как прописан в квартире, жилая площадь которой составляет 15 квадратных метров. Своё сожаление по поводу сложившейся ситуации автор выражает так: «И вот 15 квадратных метров замечательного хирурга превращаются в замкнутый круг». Оказывается, площадь поверхности тела «замечательного хирурга» ― 15 квадратных метров. И эти метры каким-то образом превратились в «замкнутый круг». Такой образ достоин голливудского ужастика.
Из той же статьи: «Одни лечат, другие калечат ― так, к сожалению, живёт человечество». Шикарное обобщение! Редакторы в той газете явно где-то отдыхают…

2.24. Злоупотребление страдательным залогом

В русском языке страдательный залог употребляется значительно реже, нежели в английском. Поэтому у нас нет острых дискуссий о недостатках/достоинствах использования в литературе действительного и страдательного залогов, которые в английском языке соответствуют залогам активному и пассивному.
Здесь позволю себе сделать небольшой экскурс в грамматику русского языка.
Залог ― грамматическая категория, которая указывает на отношение действия к субъекту и объекту этого действия. Действительный залог показывает, что подлежащее обозначает предмет или лицо (группу лиц), которые производят действие, направленное на другой предмет или лицо: «Комиссия рассматривает проекты»; «Лампа освещает комнату». Страдательный залог показывает, что подлежащее обозначает предмет или лицо, подвергаемые действию со стороны другого лица или предмета: «Проекты рассматриваются комиссией»; «Комната освещается лампой».
Страдательный залог имеют не все глаголы, а лишь те, которые обозначают действие, совершаемое субъектом и направленное на объект. Подавляющее большинство таких глаголов составляют глаголы переходные: «рассматривать», «освещать», «строить», «читать», «подписывать» и др. Глаголы, обозначающие действие, не направленное на объект, не вступают в противопоставление по залогу. К ним относятся непереходные глаголы: «идти», «смотреть», «бороться», «жить», «белеть», «грустить» и подобные; глаголы безличные: «светать», «тошнить» и др.; глаголы со значением субъективного ощущения: «казаться», «чудиться», «сниться», «нравиться» и др.
Форма страдательного залога образуется от переходных глаголов несовершенного вида путём присоединения к ним форманта «-ся»: строить ― строиться, подписывать ― подписываться, составлять ― составляться и т. п. Такие формы употребляются, как правило, в 3-м лице ед. и множ. числа: «Протокол подписывается секретарем»; «Списки составляются правлением кооператива». От переходных глаголов совершенного вида подобные формы не образуются; нельзя сказать: «Протокол подписался секретарём»; «Списки составились правлением кооператива». Переходным глаголам в совершенном виде, имеющим значение действительного залога, соответствуют краткие страдательные причастия, образованные от этих глаголов: «подписан» («Протокол подписан секретарём»), «составлен» («Списки составлены правлением кооператива»).
Помимо глагольных форм с формантом «-ся» и кратких страдательных причастий, значение страдательности выражается полными страдательными причастиями ― настоящего времени («рассматриваемый», «освещаемый», «читаемый») и прошедшего времени («рассмотренный», «освещённый», «прочитанный») ― а также краткими страдательными причастиями настоящего времени (в современном языке употребляемыми редко: «рассматриваем», «освещаем», «читаем»). Кроме того, значение страдательности может выражаться полными причастиями настоящего и прошедшего времени, образуемыми с помощью суффиксов действительного залога и постфикса -ся: -ущ (-ющ), -ащ (-ящ), -вш (-ш): «читающийся» («читавшийся»), «строящийся» («строившийся») и др. Ср.: «курс лекций, читаемый профессором» ― «курс лекций, прочитанный профессором» ― «курс лекций, читающийся профессором» ― «курс лекций, читавшийся профессором».
Причастия на «-имый», «-емый», выражающие значение страдательности, могут быть образованы не только от переходных глаголов, но и от некоторых глаголов, подчиняющих себе дополнение, выраженное существительным в форме не винительного, а других падежей. Ср.: «Водитель управляет машиной» ― «Машина, управляемая водителем»; «Директор руководит коллективом» ― «Руководимый директором коллектив».
Значение страдательности наиболее отчётливо выражается при наличии в предложении имени существительного в форме творительного падежа, имеющей значение субъекта действия; субъект действия обычно обозначается одушевлённым существительным, реже ― неодушевлённым: «Ведомость составляется бухгалтером»; «Книга прочитана всеми учениками»; «Комната освещена лампой».
В английском литературном языке пассивный залог и употребляется гораздо чаще, нежели в русском ― страдательный, и преследуется куда яростнее. Избегать пассивный залог ― это один из самых простых принципов грамматики английского языка. Однако это правило не абсолютно: и пассивная конструкция находит своё место в речи и литературе. Считается, что гонения на пассивный залог навеяны книгой Уильяма Странка «Элементы стиля» и эссе Джорджа Оруэлла «Политика и английский язык», в котором известный писатель заявляет: «Никогда не используйте пассивный [залог] там, где можно использовать активный». Это правило ввели в документооборот и стиль общения английских и американских ведомств, ему следуют на BBC и других теле- и радиоканалах, но оно игнорируется в преподавании английского языка для иностранцев.
Обоснованные предубеждения англосаксов против пассивного залога включают:
1) Пассивные конструкции, как правило, менее лаконичны, чем в активном залоге. Сильный активный глагол разгоняет туман, созданный чрезмерным употреблением глаголов «быть» и «иметь». Странк даёт удачный пример: «Было большое количество мёртвых листьев, покрывавших землю». А лучше: «Мёртвые листья покрывали землю». Семь слов превратились в пять.
2) Пассивные конструкции затемняют личность действующего субъекта.
3) Пассивные конструкции делают литературную историю мутной.
4) Пассивные конструкции переворачивают традиционный английский синтаксис.
Активный голос англосаксы считают гораздо более острым и стильным, а поэтому гораздо лучше голоса пассивного подходящим для написания художественной прозы. Кстати, одна из причин, почему люди во всём мире обожают юмористов, ― те имеют право говорить правду, которую власти традиционно пытаются скрыть за страдательными конструкциями.
Если писатель хочет добиться доверия от читателя, его письмо должно ясно отражать действительность и/или человеческую природу, а это легче изобразить в действительном залоге. Он позволяет писателю быть открытым и честным, рассказывая о правде, ища ту истину, о которой до него ещё никто художественно не сказал.
Тем не менее, страдательный залог признаётся уместным в следующих семи случаях:
1) Когда акцент делается на само действие, а не на действующего субъекта: «Сообщение было передано курьером».
2) Когда субъект не уместен или подразумевается: «Подсудимый был признан невиновным».
3) Когда действующий субъект не может быть идентифицирован: «Собака была отравлена».
4) Когда действующий субъект не должен (или не хочет) быть идентифицирован или рассчитывает увернуться от ответственности: «Были допущены ошибки». Джордж Оруэлл утверждал, что страдательный залог ― это механизм для политических подтасовок. Вместо того, чтобы сказать: «Мэр изучил вопрос и взял на себя ответственность за допущенные ошибки», мы имеем: «Документ был изучен, и нужно признать, что были допущены ошибки». Пассив позволяет завуалировать виновное лицо. Ещё пример: рассмотрим разницу между фразами «Я разбил ваш автомобиль» (действительный залог) и «Ваш автомобиль разбит» (страдательный залог). Во второй фразе говорящий субъект не признаёт своей вины в аварии. Страдательный залог широко используется в пресс-релизах, годовых отчётах и, конечно, в речах политиков, а для дипломатов, политиканов, крупного ворья и нерадивых чиновников ― он просто родной. Эти люди (Гайдар, Чубайс, Горбачёв, Янукович… ― все названные, кстати, «писатели», авторы книг) стремятся переложить собственную вину за провалы на какие-то неуловимые «рыночные силы», «происки конкурентов», «коммунистическое прошлое», «законы экономики», или ― чего мелочиться! ― на саму «человеческую природу», а для этого пишут и говорят исключительно в страдательном залоге, чтобы было не понятно, чтобы замести следы и уйти от персональной ответственности. У таких «писателей» всегда радужный план или перспективный проект «не выполняется сам», будто план или проект ― одушевлённое лицо.
5) Когда подробное описание действия происходит после упоминания субъекта действия: «Альтернатива была предложена Джоном Смитом, консультантом, нанятым для анализа проблемы и выработки рекомендаций». Активное же строительство этой фразы ― «Джон Смит, консультант, нанятый, чтобы анализировать проблему и выработать альтернативные рекомендации» ― несколько меняет акцент.
6) Когда выявление личности действующего субъекта должно быть отложено: «Сейф был вскрыт единственным посетителем, который имел доступ в комнату в это время, ― профессором!»
7) Когда пассивный залог улучшает риторический эффект: «Никогда ещё в истории человеческих конфликтов так много людей не были обязаны столь многим столь малому».
Кстати, защитники пассивных конструкций упрекали самого Странка: мол, ведёшь противопассивную компанию, а сам пишешь в страдательном залоге: «Моё первое посещение Бостона запомнилось мне навсегда». Стивен Кинг тоже не брезгует страдательным залогом: «Первый поцелуй всегда будет напоминать, как начинался мой роман с Шайной».
Выбор между действительным и страдательным залогом нужно делать в зависимости от смысла текста.
«Залог» глагола (действительный/страдательный) не имеет ничего общего со «временем» глагола. Начинающие писатели (из числа «образованных») иногда спрашивают: «Нормально, если текст произведения будет написан в страдательном времени?» Нет такого времени! Глагольное время определяет, когда происходит действие. Залог же определяет отношение объекта и глагола, кто делает чтó. А именно:
1) если объект совершает действие, обозначенное глаголом, такой глагол называется «действительным» (активным);
2) если объект испытывает на себе действие глагола, такой глагол называется «страдательным» (пассивным);
3) если глагол не действительный и не страдательный, то это глагол-связка, форма глагола «быть». В русском языке глагол «быть» опускается, вместо него ставится тире.
Любой глагол попадает в одну из этих трёх категорий.
Все три типа глаголов могут употребляться в любом времени. Действительный глагол может обозначать прошлое: «Томпсон забил решающий гол». Или будущее: «Держу пари, Томпсон забьёт решающий гол». Любое время! Поэтому не путайте время и залог.
Так почему же залог имеет важное значение? Имеет значение, потому что действительные, страдательные и глаголы-связки по-разному действуют на читателя. Вот как американский писатель Джон Стейнбек описывает встречу в Северной Дакоте:
«Тут я увидел человека, привалившегося к изгороди из двух рядов колючей проволоки, укреплённой не на столбиках, а в развилке из кривых веток, воткнутых в землю. Мужчина носил тёмную шляпу, джинсы и куртку, застиранные до бледно-голубого цвета и особенно выцветшие на коленках и локтях. Его бледные глаза были замёрзшими от слепящего солнца, губы у него были в чешуйках, точно змеиная кожа. Двадцатимиллиметровая винтовка облокочена на изгородь рядом с ним, а на земле лежала скромная кучка меха и перьев ― подстреленные кролики и мелкие птицы. Я подошёл поговорить с ним ― его глаза просканировали мой «Росинант», схватили все детали и вернулись в глазницы. Я понял, что мне нечего сказать… Поэтому мы просто уставились друг на друга».
(«Путешествие с Чарли в поисках Америки»).
В этом отрывке 12 глаголов: 11 активных и один пассивный ― соотношение, которое авторы книги «Элементы стиля» Странк и Вайт (The Elements of Style, Strunk & White) оценили бы высоко. Череда действительных глаголов подогревает интерес, хотя на деле ничего не происходит. Действительные глаголы раскрывают, кто делает чтó. Автор встретил мужчину. Мужчина носит шляпу. Автор подходит поболтать. Они уставились друг на друга. Даже неодушевлённые предметы совершают действие: винтовка облокотилась на изгородь, мёртвая дичь лежит на земле. В оправу из действительных глаголов вставлен лишь один страдательный глагол. «Его бледные глаза были замёрзшими от слепящего солнца». Форма передаёт содержание. Глаза подвергаются действию солнца. Объект подвергается действию глагола.
Это приём письма: используйте страдательный залог, когда хотите привлечь внимание к объекту, который испытывает на себе действие глагола. Лучшие писатели делают тонкий выбор между действительной и страдательной формой. Несколькими абзацами выше приведённого отрывка, Стейнбек пишет: «Ночь была полна знамений». Стейнбек мог бы написать: «Знамения наполняли ту ночь», но активный глагол сыграл бы плохую шутку с ночью и знамениями, со смыслом и мелодией фразы.
Логично ожидать сильные активные глаголы в репортаже о борьбе с последствиями цунами:
«Самолеты спасателей со всего мира доставляли запасы для миллионов пострадавших в Южной Азии в среду, но из-за плохой организации так необходимые еда, питьевая вода и лекарства не попали к нуждающимся».
Но этот же автор из газеты «The Washington Post» использует пассив, когда речь идет о пострадавших:
«Коробки с едой и водой были уложены в ангаре аэропорта в разорённой провинции Ачех [Aceh] в северной Индонезии, военный транспорт доставлял тонны продовольствия в столицу провинции ― город Банда [Banda], который был практически разрушен землетрясением и последовавшим за ним следом цунами».
Итак:
• Действительные глаголы двигают действие и раскрывают игроков.
• Страдательные глаголы делают акцент на жертве, получателе действия.
• Глагол «быть» соединяет слова и мысли.

2.25. Злоупотребление наречиями

Избытком наречий вымощена дорога в стилистический ад.
Обычно штампы, рождённые с участием наречий, образуются: 1) в сочетаниях наречия и глагола (глагольной формы) ― «горько вздохнув», «весело засмеялся», «томно опустив глаза», глупо захихикав», «радостно заулыбавшись»; 2) в конструкции «подлежащее-сказуемое» в начале предложения: «Она улыбнулась», «Он отвернулся».
Наречия, как и страдательный залог, будто были созданы с прицелом на робкого автора. Страдательным залогом неуверенный в себе начинающий писатель обычно выражает свой страх, что не будет принят всерьёз, это голос карапуза, который нарисовал себе ваксой усы, или малышки, ковыляющей на маминых каблуках. С помощью наречий автор обычно сообщает читателю, что он боится выразиться недостаточно ясно, боится использовать активные глаголы, боится не суметь донести до читателя своё мнение или литературный образ. Обилие наречий говорит о том, что читателю придётся делать работу, которую не сделал автор. Набравшись опыта, уважающий себя писатель пачками вымарывает наречия из своих произведений при их переизданиях.
Возьмём фразу: «Он резко закрыл дверь». Её не назовёшь ужасной (по крайней мере в ней стоит активный глагол), но нужно ли в ней слово «резко»? Можете возразить: «резко» выражает разницу между «Он закрыл дверь» и «Он захлопнул дверь», но что там с контекстом фразы? Как там вся информирующая (не говорю уже ― эмоционально волнующая) проза, описывающая события до того, как «Он резко закрыл дверь»? Разве она не должна нам уже сказать, как именно он закрыл дверь? А если она нам об этом говорит, то разве «резко» ― не лишнее слово, не избыточное?
Наречия похожи на одуванчики на зелёном газоне. Один одуванчик на газоне выглядит и симпатично, и оригинально. Но если его не выполоть, вскоре их пятьдесят, потом пятьсот и тогда из категории цветов одуванчик перейдёт в злостные сорняки.
Хуже всего наречия проявляют себя в атрибуция диалогов. Здесь их можно использовать только в редких особых случаях. Для примера, сравним три предложения:
― Положи! ― крикнула она.
― Отдай, ― взмолился он, ― это моё!
― Не будьте вы таким дураком, Джекил, ― сказал Аттерсон.
В приведённых предложениях глаголы «крикнула», «взмолился» и «сказал» являются атрибуцией диалога. А теперь посмотрите на такие сомнительные варианты:
― Положи! ― крикнула она зловеще.
― Отдай, ― униженно взмолился он, ― это моё!
― Не будьте вы таким дураком, Джекил, ― презрительно сказал Аттерсон.
Три последних предложения стилистически слабее трёх первых. «Не будьте вы таким дураком, Джекил, ― презрительно сказал Аттерсон» ― это ещё лучшее, потому что это всего лишь штамп, а остальные два активно смехотворны. Такие атрибуции диалогов когда-то назывались «свифтики» ― по имени Тома Свифта, храброго героя-изобретателя в серии приключенческих романов для мальчиков, написанных Виктором Апплетоном Вторым. Апплетон обожал предложения вроде «― А ну, попробуй! ― храбро выкрикнул Том» или «― Папа мне помогал с расчётами, ― скромно ответил Том». Когда-то, когда в советских школах давали приличное литературное образование, школьники играли в салонную игру, где надо было придумывать смешные (или хотя бы полусмешные) «свифтики». Такие, например: «― Вы прекрасно пукаете, леди, ― сказал он, набравшись духу» или «― Я ― пиротехник, ― ответил он, вспыхнув». (Модификаторами глаголов здесь служат придаточные предложения «обстоятельства образа действия», играющие ту же роль, что и наречия.) Решая, нужно ли пускать губительные одуванчики наречий в атрибуцию диалога своих произведений, начинающему писателю нелишне подумать: хочет ли он писать прозу, которая превратится в материал для такой салонной игры?
Есть писатели, которые пытаются обойти это правило исключения наречий, накачивая стероидами сами атрибутивные глаголы. Результат знаком любому читателю криминального чтива в бумажных обложках.
― Брось пушку, Аттерсон! ― проскрежетал Джекил.
― Целуй меня, целуй! ― задохнулась Шайна.
― Ты меня дразнишь! ― отдёрнулся Билл.
Нужно избегать всех этих «проскрежетал», «задохнулась», «отдёрнулся», «простонал», «воскликнул», «чувствуя», «сказал, что» и др. Эти слова, конечно, передают эмоции, но при частом употреблении такие формы засоряют прозу и привлекают к себе излишнее внимание читателя, а это плохо. Лучшая форма атрибуции диалога ― «сказал», «сказал он», «сказала она», «сказал Билл», «сказала Моника». Форма «сказал» стилистически нейтральна и почти невидима, если только не стоит в каждом предложении. Чтобы ограничить число выражений «он сказал», «она сказала», нужно вводить ремарки. Например, вместо очередного «он сказал» можно написать: «Джон покачал головой. «Это не то, что я имею в виду»». И читателю ясно, кто именно это сказал.
К перечисленным сорнякам-наречиям примыкают слова «что», «только», «очень», «просто», «всего лишь». Эти слова могут помочь сохранить ритм предложения и сделать его более читабельным. Если из предложения «Это был всего лишь полицейский» убрать «всего лишь», и смысл предложения не изменится, то нужно убрать. Но если имеется контекст, например, юмористический или издевательский, то «всего лишь» нужно оставить.

2.26. Злоупотребление прилагательными

По поводу избытка прилагательных Марк Твен писал: «Коли чувствуешь сомненье, зачеркни без сожаленья».
Вместо «Он возбужденно нырнул в прохладный бассейн» нужно писать: «Он нырнул в бассейн».
Где это возможно, следует вырезать прилагательные и наречия, заменяя их существительными или глаголами: писать «Мерседес» вместо «дорогущая машина», «яблоко» ― вместо «сочное яблоко».

3. Фактические ошибки

Нарушение требования правильности передачи фактического материала вызывает фактические ошибки.
Фактические ошибки представляют собой искажение изображаемой в высказывании ситуации или отдельных её деталей, например: «В зимнем лесу звонко куковала кукушка» (кукование звучит не звонко), или «Входят купцы Бобчинский и Добчинский» (они не купцы).
Фактические ошибки могут быть обнаружены в том случае, если читающему работу известна фактическая сторона дела и он может оценить каждый факт с позиции его достоверности. Причина фактических ошибок ― недостаточное знание описываемых событий, бедность жизненного опыта писателя, неверная оценка поступков и характеров героев.
В изложении к фактическим ошибкам можно отнести различного рода неточности:
1) ошибки в обозначении места и времени события;
2) в передаче последовательности действий, причинно-следственных отношений и т. д., например: вместо «Кировский проспект» ― в работе «Киевский проспект» или «Кировский посёлок».
В литературном произведении фактические ошибки ― это:
1) искажение жизненной правды;
2) неточное воспроизведение книжных источников («Всё смешалось в доме Обломовых» вместо «Облонских»);
3) неточное воспроизведение имён собственных (Чадский и Молчулин вместо Чацкий и Молчалин);
4) неточное указание дат (1912 год вместо 1812 год);
5) неверное указание мест событий (Бородинская битва под Смоленском).
Примеры типичных фактических ошибок.
«Образом Онегина Пушкин в русской литературе открыл галерею «лишних людей»: Обломов, Печорин, Базаров. Лишний человек должен обладать двумя качествами: отвергать идеалы общества и не видеть смысла своего существования». В приведённом примере Обломов и Базаров явно выпадают из предложенной цепочки «лишних людей».
«Литература классицизма (Ломоносов, Державин, Фонвизин, Карамзин и др.) оказала большое влияние на творчество А. С. Грибоедова». Здесь сразу две ошибки. Первая: Фонвизин действительно «оказал большое влияние» на «Горе от ума», а вот говорить о влиянии на творчество Грибоедова Ломоносова и Державина вряд ли возможно. Автор путает факты и роды художественной литературы. Вторая фактическая неточность заключается в том, что Карамзин ― представитель культуры сентиментализма, а не классицизма.
Писатели в своей работе часто опираются на творчество других авторов, например, классиков, ссылаются на произведения последних. При этом возникает опасность совершения фактических ошибок. Во избежание таких ошибок начинающему писателю полезно накапливать так называемые микроцитаты ― яркие, короткие и хорошо запоминающиеся словосочетания, обязательно запоминая при этом и их автора. Вот замечательное высказывание Василия Розанова о Достоевском:
«Суть Достоевского, ни разу в критике не указанная (сколько я знаю её историю), заключается в его бесконечной интимности…
Достоевский есть самый интимный, самый внутренний писатель, так что его читая ― как будто не другого кого-то читаешь, а слушаешь свою же душу, только глубже, чем обычно, чем всегда… Чудо творений Достоевского заключается в устранении расстояния между субъектом (читающий) и объектом (автор), в силу чего он делается самым родным из вообще сущих, а может быть, даже и будущих писателей, возможных писателей».
(В. Розанов. «Чем нам Дорог Достоевский?», 1911)
Какие слова в этом высказывании запоминаются очень легко? Конечно же, это слова «самый интимный, самый внутренний писатель» (курсив, передающий особую интонацию этих слов, принадлежит самому Розанову). Такую маленькую цитату не только очень легко запомнить (да и ошибок в ней не сделаешь, разве что при большом желании), главное ― эту микроцитату легко ввести в собственный текст, интерпретировать, наполнить своим содержанием. Потому что эти слова одного из самых сложных и ярких философов и литературных критиков конца XIX ― начала XX века близки любому нашему современнику, который понимает и ценит творчество Достоевского.
Впрочем, микроцитата имеет универсальный характер. При разговоре о другом писателе (не о Достоевском) её не надо изменять, искажать, перефразировать. Можно просто сопоставить творчество разных писателей. Например: «Василий Розанов назвал Достоевского «самым интимным, самым внутренним писателем». Для меня же таким писателем является Толстой, потому что…» ― и дальше требуется доказательство этой мысли. Так удастся избежать фактической ошибки в микроцитировании.
В советской авантюрной литературе было множество фактических косяков. Вот пример из историко-приключенческого романа Юлиана Семёнова «Пароль не нужен»:
«― Ну-ка, прямо в номер. Моисей, снимите объявление Цыплятника, пусть поищет муфту завтра. Тут интересный материал: присуждение Нобелевской премии. Кандидатами выдвигались Горький, Герберт Уэллс, Бернард Шоу, Габриэль д’Аннунцио и Анатоль Франс.
― Максимычу дали! ― обрадовался Отрепьев.
― Горький, Франс и Аннунцио вычеркнуты за «близость к идеологии коммунизма». Бернард Шоу и Герберт Уэллс отведены из-за того, что им свойственна «ветреность во вдохновении». Премию получил маркиз О Кума.
― Это кто ж такой?
― Знать надо. Японский дипломат. Двадцать одно требование Китаю он писал. Сволочь».
Окуму Сигэнобу не получал Нобелевской премии ни в 1921 году, ни когда б то ни было ― ни в одной номинации. В этот период он был ректором университета Васэда. А Нобелевскую премию по литературе 1921 года получил именно Анатоль Франс, которого, по уверению Семёнова, якобы «вычеркнули». Наконец, по правилам нобелевского комитета, фамилии номинантов на премию не оглашаются и детали дискуссии не публикуются в течение 50 лет. К моменту выхода романа «Пароль не нужен» с даты награждения Франса прошло чуть больше 40 лет. Так что даже современных документов, которые можно было бы выдать за архивные, у Семёнова быть не могло.
Ну а из произведений Валентина Пикуля фактические косяки можно возами возить: сын Столыпина ― Аркадий ― целую рефутацию (опровержение, фр.) в адрес только одной книги Пикуля написал.
А вот две фактические ошибки в романе Алисы Ганиевой «Оскорбленные чувства» (2018 г.).
«Очень важное лицо подарило дяде угодья в лесном заказнике, и тот, заделавшись егерем, неустанно принимал там высоких гостей — бывших спортсменов, охранников, бандитов, головорезов, воротил, рэкетиров и толстосумов, превратившихся по мановенью фортуны в генералов, министров и рулевых. Даже губернатор, даже ревизоры из Москвы и те с удовольствием приезжали к нему отдохнуть».
Кто бы объяснил писательнице, что принимать «головорезов, воротил, толстосумов» etc, может хозяин охотхозяйства, но никак не егерь, который просто служащий в охотничьих угодьях барина, вроде садовника при поместье. Ещё веселее, когда тот же гостеприимный егерь, точнее, его племянник:
«…поддавал пару. Раскалённые угли лихо окатывались водой из ковша. Гости охали и просили поддать ещё».
Ганиева явно путает банную печь с мангалом, а угли — с камнями. А редакторы крупнейшего российского издательства «АСТ», Редакция Елены Шубиной, пропускают эти ляпы в печать.
Начинающему писателю следует зарубить на носу: сегодня издательские редакторы, часто малограмотные, работают спустя рукава, и если сам автор пропустит в рукописи досадные ошибки, то они с великой вероятностью уйдут в печать.

4. Логические ошибки

Нарушение последовательности (логики) изложения приводит к появлению логических ошибок.
Логические ошибки состоят в нарушении правил логического мышления. К этому типу ошибок относятся следующие недочёты в содержании литературного произведения:
1) нарушения последовательности высказывания;
2) отсутствие связи между частями и предложениями;
3) неоправданное повторение высказанной ранее мысли;
4) раздробление одной микротемы другой микротемой;
5) несоразмерность частей высказывания;
6) отсутствие необходимых частей;
7) перестановка частей текста в литературном произведении, если она не обусловлена логикой развития сюжета или не выполняет какие-то специальные творческие цели;
неоправданная подмена лица, от которого ведётся повествование (например, сначала от первого, затем от третьего лица).

5. Синтаксические ошибки

Синтаксические ошибки заключаются в неверном построении словосочетаний, в нарушении структуры простых, осложнённых и сложных предложений.
Основные виды синтаксических ошибок:
• Ошибки в структуре словосочетаний
• Ошибки в строении и значении предложения
• Ошибки в простом двусоставном предложении
• Ошибки в односоставном предложении
• Ошибки в предложении с однородными членами
• Ошибки в предложении с вводными словами и вводными конструкциями
• Ошибки в предложении с обособленными членами
• Ошибки в передаче прямой и косвенной речи
• Ошибки в сложноподчинённом предложении
• Ошибки в бессоюзном сложном предложении
• Ошибки в сложном предложении с различными видами связи

5.1. Ошибки в структуре словосочетаний

Нарушение согласования с главным словом в роде, числе и падеже слова зависимого, выраженного прилагательным, причастием, порядковым числительным, местоимением: «Нынешнее летом я был в степном Заволжье».
Нарушение управления.
Ошибки в беспредложном управлении (неправильный выбор предлога): «Если в жаркий день дотронешься к берёзе, то почувствуешь прохладный ствол».
Неправильный выбор падежа при правильно выбранном предлоге: «Он был похож на смертельно усталым человеком» (вместо «усталого человека»).
Пропуск предлога: «Пообедав торопливо, сел за штурвал, поехал (?) поле» (вместо «поехал в поле»).
Употребление лишнего предлога: «Жажда к славе» (вместо «жажда славы»).
Пропуск зависимого компонента словосочетания: «Снова садиться в жаркую кабину, снова крутить лоснящийся от ладоней штурвал, (?) ехать».

5.2. Ошибки в строении и значении предложения

Нарушение связи между подлежащим и сказуемым: «Но не вечно ни юность, ни лето», «Солнце уже села, когда мы вернулись».
Отсутствие смысловой законченности предложения, нарушение его границ: «Однажды в годы войны. Попал в тополь снаряд».
Синтаксическая двузначность: «Их (девочек) мечта сбылась, они (рыбаки) вернулись».
Нарушение видовременной соотнесённости глаголов в составе предложения: «Гринёв видит, как Пугачёв садился в карету».

5.3. Ошибки в простом двусоставном предложении

Подлежащее:
• Местоименное дублирование подлежащего: «Дети, сидящие на старой опрокинутой вверх килем лодке, они ждут своего отца».
• Нарушение согласования подлежащего и местоимения, заменяющего подлежащее в другом предложении: «Видимо, на море шторм, поэтому он полон опасностей».
Сказуемое:
• Ошибки в конструировании сказуемого: «Все были счастливые».
• Нарушение согласования сказуемого в роде и числе с подлежащим, выраженным собирательными существительным, количественно-именным словосочетанием, вопросительным и неопределённым местоимением: «Я с мамой остались дома», «В комнату проникли сноп лучей солнца».
• Местоименное дублирование дополнения: «Многие книги их можно читать несколько раз».
Определение:
• Неправильное использование несогласованного определения: «Справа висят светильник и мой портрет из садика».
• Нагромождение согласованных и не согласованных определений, относящихся к одному члену предложения: «Огромный, прекрасный мир жизни нашей страны и наших сверстников открывается в миллионах книг».
• Неверный выбор морфологической формы обстоятельства: «Я учу уроки на столе» (вместо «за столом»).

5.4. Ошибки в односоставном предложении

Использование двусоставных конструкций на месте односоставных.
Использование деепричастного оборота в безличном предложении: «Увидев собаку, мне стало жаль её».

5.5. Ошибки в предложении с однородными членами

Использование разных частей речи в роли однородных членов предложения: «Комната мне нравится, потому что в ней светло, большая, чистая».
Включение в ряд однородных членов слов, обозначающих неоднородные понятия: «Когда весна и ясный день, солнце освещает всю мою комнату».
Неправильное использование сочинительных союзов для соединения однородных членов: «Мальчик был лобастый, но серьёзный».
Неверное присоединение к одному главному члену логически неоднородных второстепенных членов: «В шкафу стоят книги, на полках лежат газеты и стеклянная посуда».
Ошибки в согласовании однородных подлежащих со сказуемым: «Тревога и тоска застыла в её глазах».
Нарушения в области однородных сказуемых:
а) использование разных типов сказуемых в качестве однородных: «Море после шторма спокойное, ласковое и играет лучами солнца»;
б) нарушение единообразного оформления составных именных сказуемых: использование разных падежных форм именной части однородных составных именных сказуемых: «Их отец был опытным рыбаком и отважный мореход»; присоединение к однородным глагольным сказуемым дополнения, которое управляется лишь одним из сказуемых: «Все очень ждут и переживают за солдат»; употребление кратких и полных форм прилагательных и причастий в именной части: «Моя комната недавно отремонтирована: побелена и покрашенная».
Объединение членов и частей разных предложений на правах однородных: «Под березой растут грибы, ягоды, подснежники расцветают весной». «Дети ждали отца и когда покажется его лодка».

5.6. Ошибки в предложении с вводными словами и вводными конструкциями

Неправильный выбор вводного слова: «Девочки напряжённо вглядывались в даль моря: наверное, на горизонте появится лодка».
Использование такого вводного слова, которое приводит к двусмысленности: «По словам рыбаков, ночью был шторм, а теперь штиль».
Употребление вводного предложения как самостоятельного: «Книга ― источник знаний. Как утверждают многие».

5.7. Ошибки в предложении с обособленными членами

Нарушение порядка слов в предложениях с причастным оборотом.
• Отрыв причастного оборота от определяемого слова: «Но с деревом опять произошло несчастье: его ветви обрубили, расположенные низко».
• Включение определяемого слова в состав причастного оборота: «У девочек устремленный взгляд в море».
Нарушение правил построения причастного оборота.
• Построение причастного оборота по образцу придаточного предложения: «На картине изображена девочка, которая только вставшая».
• Употребление причастного оборота вместо деепричастного: «И каждый раз, возвращавшиеся обратно, мы садились под тополем и отдыхали».
Ошибки в предложениях с обособленными обстоятельствами, выраженными деепричастным оборотом: «Отдыхая в кресле, передо мной висит картина «Март»».

5.8. Ошибки в передаче прямой и косвенной речи

Объединение прямой речи и слов автора: «Перед войной отец сказал мне: «Ухаживай за деревом и ушёл на фронт»».
Употребление прямой речи без слов автора: «Девочки увидели баркас: «Папа!»».
Смешение прямой косвенной речи: «Дедушка сказал, что в детстве у них был такой закон: в дни рождения дарили мы только то, что сделано было своими руками».
Ошибки при введении цитат: «К. Паустовский говорил, что «Человек, любящий и умеющий читать, счастливый человек»».
Сложные предложения:
Нарушение логико-грамматической связи между частями сложносочинённого предложения: «Мой отец долго не забывал эту историю, но он умер».
Использование местоимения во второй части сложносочинённого предложения, приводящее к двусмысленности: «Пусть надежды сбудутся, и они вернутся».
Ошибки в использовании сложносочинённых союзов:
а) соединительных ― для связи частей сложносочинённого предложения при отсутствии между ними противительных отношений: «Вчера был шторм, и сегодня всё кругом было спокойно».
б) противительных ― для соединения частей сложносочинённого предложения при отсутствии между ними противительных отношений: «У нас во дворе растёт береза, но на ней тоже набухают почки»;
в) двойных и повторяющихся: «Не то птица села на воду, или обломки разбитой лодки плывут по морю»;
г) неоправданный повтор союзов: «И вдруг девочки увидели маленькую чёрную точку, и у них появилась надежда»;
д) неудачный выбор союзов: «Митраше было десять лет с хвостиком, но сестра была старше».

5.9. Ошибки в сложноподчинённом предложении

Несоответствие вида придаточного предложения значению главного: «Но они всё же дождутся своего отца, так как рыбаков обязательно должны ждать на берегу».
Использование сочинения и подчинения для связи частей в сложноподчинённом предложении: «Если человек не занимается спортом, и он быстро стареет».
Утяжеления конструкций за счёт «нанизывания» придаточных предложений: «Парус появился в море как счастливая весть о том, что с рыбаками всё в порядке и что девочки смогут скоро обнять своих родителей, которые задержались в море, потому что был сильный шторм».
Пропуск необходимого указательного слова: «Мама всегда меня ругает, что я разбрасываю свои вещи».
Неоправданное употребление указательного слова: «У меня есть такое предположение, что девочки гуляют по магазинам».
Неправильное использование союзов и союзных слов при правильном их выборе:
а) употребление союзов и союзных слов в середине придаточного предложения: «В комнате на тумбочке стоит телевизор, после школы по которому я смотрю развлекательные передачи»;
б) нарушение согласования союзного слова в придаточном предложении с замещаемым или определительным словом в главном предложении: «На двух полочках ― художественная литература, которыми я пользуюсь при подготовке к урокам».
Использование однотипных придаточных предложений при последовательном подчинении: «Прогуливаясь по берегу, я увидела двух девочек, которые сидели на перевёрнутой лодке, которая лежала у берега верх килем».
Использование придаточного предложения как самостоятельного: «Девочки беспокоятся за своих родных. Поэтому так печально глядят они в даль».

5.10. Ошибки в бессоюзном сложном предложении

Нарушение единства конструкций однородных частей в составе бессоюзного сложного предложения: «На картине изображено: раннее утро, только встаёт солнце».
Разложение частей бессоюзного сложного предложения на самостоятельные предложения: «Одеты девочки просто. На них летние ситцевые платья. На голове у старшей платок».
Одновременное использование бессоюзной и союзной связи: «Одежда на девочках простая: которая постарше с платком на голове, в синей юбке и серой кофте, младшая без платка, в фиолетовом платье и тёмно-синей кофточке».

5.11. Ошибки в сложном предложении с различными видами связи

Нарушение порядка следования частей предложения: «Волны ещё пенятся, но у берега успокаиваются; чем ближе к горизонту, тем море темнее; и поэтому у девочек есть надежда, что отец вернётся».
Использование местоимений, приводящих к двусмысленности: «Мы видим, что кровать у девочки не заправлена, и она подтверждает, что девочка только что встала».

6. Грамматические ошибки

Грамматические ошибки ― это неcоблюдение норм слово- и формообразования, норм синтаксической связи между словами в словосочетании и предложении.
Грамматические ошибки могут быть двух видов:
1) Словообразовательные.
Нарушена структура слова: «беспощадство», «бессмертность», «заместо», «публицизм».
2) Морфологические.
Ошибки, связанные с ненормативным образованием форм слова.
К этому виду ошибок относятся:
а) ошибки в образовании форм существительных: «облеки», «англичаны», «два знамя», «на мосте», «Гринёв жил недорослью», «Он не боялся опасностей и рисков», «Во дворе построили большую качель»;
б) ошибки в образовании форм прилагательных: «Один брат был богатей другого», «Эта книга более интереснее»;
в) ошибки в образовании местоимений: «Я пошёл к ему», «ихний дом»;
г) ошибки в образовании глагола: «Он ни разу не ошибился», «Мама всегда радовается гостям», «Вышев на середину комнаты, он заговорил», «В дальнем углу сидел улыбающий ребёнок»;
д) неправильное конструирование видовой пары, чаще всего парного глагола несовершенного вида: «Мы с братом отпиляем все лишние ветки, ставим ёлку на середину комнаты и украшиваем её».

Вопросы и задания по саморедактированию

1. Проверьте точность словоупотребления в следующих предложениях. Найдите слово, выбор которого вам кажется ошибочным. Сделайте стилистическую правку.
• После романа Набокова появляется другое зрение на Чернышевского.
• Это вторая гибель российского военнослужащего за последнюю неделю.
• На актёре была мантия, отделанная шерстью горностая.
• Работая с фуганком, он крепко поре­зал себе палец левой руки.
• Персонально будет рассматриваться каждое жилище.
2. Найдите случаи лексической недостаточности. Сделайте необходимую правку.
• Несмотря на то, что на протяжении всего пути скорпион сидел на ноге Алексея, водитель всё же довёл автобус.
• Российские читатели заинтересованы в новостях отечественной экономики, тем более существует много информационных поводов.
• В настоящее время в России сложился довольно мощный механизм саморегулирования.
• Приобрести эти знания задача не простая, и требуются серьёзные усилия и трудолюбие.
• Книги предлагают рецепты на все основные праздники.
3. Дайте стилистическую характеристику следующих высказываний, содержащих лексическую избыточность. Требуется ли стилистическая правка в подобных случаях?
• Они сохранились в целости и сохранности.
• Суп дня или салат здесь каждый день разные.
• Будешь возвращаться обратно, позвони ― вдруг смогу подвезти!
• В феврале месяце планируется оснастить предприятие новой техникой.
• Чуть не каждый день девушка улыбается потусторонней улыбкой.
• Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
• Он немного приоткрыл окно.
• Она была его законной супругой.
• Я бы не хотела начинать жизнь сначала.
• Каждому хоть раз наверняка да приходила в голову жутковатая мысль: нас на Земле всё больше и больше, а природных запасов всё меньше и меньше.
4. Удалите неуместную ритмизацию в сочетании с невольной рифмой из предложения:
• В старом саду во главе со стажёром юннаты проводят борьбу с листожором.
5. Замените неправильно выбранный пароним. Для справок обратитесь к словарю паронимов.
• Эти деньги можно было затратить и по-другому.
• В современной школе остаются работать подлинные сподвижники.
• Бальзам для натирания в кожу.
• Список подобных методов коррекции фигуры можно было бы продлить.
• Автор подчеркивает его чувства: грусти, сожаления, тягости расставания с другом.
6. Найдите речевые ошибки в употреблении фразеологического оборота. Напишите исходный фразеологизм. Сделайте стилистическую правку предложений.
• Ну, это ещё бабушка на воде вилами писала!
• Юрий Владимирович не потерял свой образ даже перед ликом возможной смерти.
• Учёные знают почти каждого зубра в лицо.
• У него на коже пробежали мурашки.
• «У нас нет никаких сомнений в том, что преступник совершил преступление в твёрдом уме», ― сообщил нам капитан полиции.
7. Выделите «книжную» лексику. Оцените уместность её употребления в предложениях. Сделайте стилистическую правку.
• Менты захлопнули камеру, и я поспал часа три, накрывшись небольшой грязной цевницей.
• Именно тогда, признается дворник Анна Маркина, я и поняла, что для меня неважно, на каком поприще трудиться.
• Это можно сравнить с тем, как если бы он, такой человек, оделся бы в не подобающий ему бедный костюм или иную неадекватную одежду.
• В довершение сказанного на заседании правительства из его уст прозвучало пресловутое мнение о том, что финансирование необходимо продолжить.
• Вы предлагаете клиенту совсем другую ипостась ситуации.
8. Найдите разговорные и просторечные слова. Определите их стилистическую функцию и уместность употребления.
• Оба они люди с юмором: то, что называется в народе «поржать», ― это у них завсегда.
• Главная редакторша утверждала, что кто-то из очень влиятельных людей обещался ей достать по блату эту вещь.
• Мы всегда ждём чуда и крепко серчаем, если оно не наступает.
• Они так удачно играли, что их заприметило телевизионное начальство.
• После прикрытия передачи он подался на Высшие режиссёрские курсы.
9. Найдите слова и выражения, относящиеся к официально-деловому стилю (канцеляризмы), но употребленные за его пределами. Отметьте случаи смешения стилей. Сделайте стилистическую правку.
• Успех выполнения задания качественного проведения переписи будет зависеть от подготовленности населения.
• Немаловажную роль для снятия утомления и улучшения усвоения программного материала детьми играет организация их труда и активного отдыха.
• В свете этого конца пьеса смотрится иначе.
• В результате аварии насчитали двадцать человек трупов.
• В рамках работы над героико-патриотическим воспитанием подрастающего поколения прошли встречи ветеранов с учениками школ.
10. Найдите речевые штампы. Определите стилистическую функцию этих словосочетаний. Сделайте стилистическую правку.
• Кто знает, может, следующим президентом нашей великой и могучей страны будешь именно ты.
• Неувядаемая «Машина времени» работает над новым проектом.
• Желаем удачи, братья по объективу!
• «Это наше первое поражение, но у нас ещё всё впереди», ― сказал тренер футбольной команды.
• Меняем «белое золото» на «голубое».
11. Какие законы благозвучия речи нарушены в следующих предложениях? Сделайте стилистическую правку.
• Многие говорят о консервативных обычаях в консерватории.
• Отслужив положенное, солдат снова вернулся в цех.
• В субботнике принимали участие участники Каракумского пробега, работавшие на машинах, которые участвовали в пробеге.
• Красноярскому краю крайне необходимы средства на ликвидацию последствий стихийного бедствия.
• Предприятие планировало получить порядочную прибыль.
12. Объясните, в чём состоит асбурдизм, двусмысленность либо алогичность следующих высказываний. Предложите их правильные варианты.
• Страшна не старость, а дряхлость, поэтому лучше умереть молодым и здоровым.
• Воняло всем, кроме приятного.
• «Родители! Наши сопли ― это распахнутые вами двери!» (Объявление на дверях детского сада.)
• Мы ждали «Старых кляч» как очередного свидания с Рязановым, Гурченко, Ахеджаковой, Гафтом ― нашими старыми и любимыми.
• «Белоруссия будет жить плохо, но не долго» (из речи президента Белоруссии А. Лукашенко).
13. Пристально изучите несколько глав вашего последнего литературного произведения. Подчеркните все глаголы в тексте. Разделите все использованные глаголы на три группы: активные, пассивные и вспомогательные глаголы. Прослеживается тенденция? Следующий шаг ― замените пассивные глаголы и глаголы-связки на активные.
• Обратите внимание, что при этом смещаются акценты в предложении. Так же, как и смысловая связь между предложениями. Как меняется логика изложения?
• С этого момента, когда будете читать о политических скандалах, обращайте внимание, какие глаголы используют заинтересованные стороны. Особенно на те, которые скрывают ответственное лицо.
• Обсудите различия во фразах: «Так я справился с заданием вовремя» и «Так работа была выполнена в срок».

7. Выбор слова. Сочетаемость слов

Начинающие писатели испытывают затруднения, когда нужно подобрать слово, конкретно и точно выражающее мысль. Хотя в лексиконе русского языка десятки тысяч слов, речь и письмо русского человека и персонажа произведения часто бывает бедной, невыразительной, а высказывания ― неточными по смыслу. (Кстати, в русском языке слов примерно втрое меньше, чем в английском).
Почему же так происходит? Очевидно, причиной тому ― неумение (или нежелание) выбрать из множества похожих слов самое нужное, точно передающее авторскую мысль. Ведь чем больше слов в языке, тем труднее в них разобраться, вот писатель и берёт первое попавшееся, а потом оказывается: выбор был неудачный, мысль выражена неясно, а то и совсем искажена.
Какова же природа возникновения подобных ошибок? Такие ошибки будто сами «просятся на язык», не случайно говорят: здесь «вкралась» ошибка. Чтобы этого не произошло, необходимо предупреждать ошибки. Для этого попробуем проанализировать те из них, которые появляются в результате неточного выбора слова (редакторы-стилисты в этом случае говорят о «неправильном выборе лексического эквивалента»).
Слова необходимо выбирать в соответствии с их семантикой, то есть значением. Употребление слов без учёта их семантики меняет значение высказывания. Приведём пример из школьного сочинения по литературе: «Аркадий, следовавший сначала за Базаровым, попал под влияние отца и дяди и отошёл в сторону, обналичив тем самым своё слабое сердце и душу» (слово «обналичить» недавно появилось в языке и используется только в речи финансистов и банковских работников). Следовало использовать глагол «обнаружить», т. е. проявить, выказать. Как видим, неправильный выбор лексического эквивалента привёл к неуместному комизму, к абсурдности высказывания.
Неправильный выбор лексического эквивалента объясняется довольно просто: автор берёт слова из определённой тематической группы, не утруждая себя анализом их точного значения. Эта небрежность и оборачивается неясностью высказывания, а иногда и полным абсурдом: «Татьяна любила свою няню ― седобородую старушку». Пример этот демонстрирует, что слово выбрано по ассоциации (седой ― «седобородый», вместо «сердобольную»). Подобные ошибки можно назвать ассоциативными.
Ещё Аристотель предостерегал от логических ошибок в речи. Он утверждал: «Речь должна отвечать законам логики». Если мы употребим не то слово, может возникнуть алогизм (сопоставление несопоставимых понятий), например: «Речь героев Шолохова отличается от всех других героев» (следовало написать: «от речи героев других авторов»). Такие ошибки в письме встречаются очень часто: «Сравним результаты первого кризиса со вторым» (надо: «с результатами второго») или «Если Пушкин любит свою Татьяну, то Вера оставляет Лермонтова равнодушным» (следовало: «если Пушкин, то Лермонтов; если Татьяна, то Вера»).
Неудачный выбор слова может привести и к подмене понятия, например: «Радушные хозяева накормили нас разнообразным подбором национальных блюд». Что же ели эти гости? Национальные блюда или их «разнообразный подбор»?
Причина нелогичности высказывания иногда кроется в нечётком разграничении конкретных и отвлечённых понятий, родовых и видовых наименований. Так, неверно сформулирована мысль в предложении: «Русь пережила нашествие татаро-монгольского ига» (следовало сказать: «нашествие татаро-монголов», употребив конкретное существительное вместо отвлечённого).
Часто приходится наблюдать употребление родового наименования вместо видового: «Катерина бросилась в водоём» (имеется в виду река Волга, из пьесы Островского). Такая замена лишает речь точности и подчас придаёт высказыванию официальный, канцелярский оттенок: «Борис приехал в Калинов по вопросу о наследстве» («по вопросу» ― ужасный канцеляризм, придающий предложению в художественном произведении оттенок официальности).
Таким образом, правильный, точный выбор слова ― одно из непременных условий грамотности устной и письменной речи. Самый простой способ избежать ошибок, связанных с неправильным выбором лексического эквивалента, ― обратиться к толковому словарю: (например, на сайте http://www.gramota.ru).
В русском языке немало таких слов, которые как бы «притягиваются» друг к другу. Например, мы не скажем «отара пчёл» или «рой верблюдов», мы говорим: «стадо коров», «табун лошадей», «отара овец», «стая волков», «караван верблюдов». Поэтому читателя смешит неудачное сочетание слов: «Мимо пробежало стадо лисиц и зайцев». Комично выглядит и такое «наблюдение»: «На крыше сидела кошка и повизгивала от удовольствия» («повизгивала» ― можно сказать о собаке, но не о кошке). Во всех этих случаях слова соединены неправильно, потому что нарушена лексическая сочетаемость.
Лексической сочетаемостью называется способность слов соединяться друг с другом. В речи мы употребляем слова не по одному, не изолированно, а в словосочетаниях. При этом одни слова свободно соединяются с другими, если они подходят друг другу по смыслу, а другие имеют ограниченную лексическую сочетаемость. Так, очень близкие по смыслу определения ― длинный, длительный, долгий, долговременный, продолжительный ― по-разному притягиваются к существительным: можно сказать «длительный (продолжительный) период», но не «длинный (долгий, долговременный) период»; «долгий путь», «длинный путь» и «продолжительные сборы», «долговременный кредит», и не иначе. Таких слов множество, мы их употребляем постоянно, не задумываясь над особенностями их сочетаемости, потому что в родном языке мы обычно интуитивно чувствуем, какое слово с каким сочетается по смыслу. Русский человек, например, не скажет: «я взял автобус», «взял трамвай и приехал» (у нас говорят только «взял такси»), а иностранец легко соединит эти слова, следуя правилам своего языка, и даже может сказать: «Я взял самолет и прилетел к вам в гости».
Что же определяет лексическую сочетаемость? При соединении слов в словосочетания мы в первую очередь ориентируемся на их лексическое значение. Вам приходилось когда-нибудь есть фиолетовый апельсин? Вы, не задумываясь, ответите: «Нет, конечно». Но, может быть, вы слышали, как кричат шепотом? Или наблюдали, как спят бегом? «Такого не бывает!» Действительно, такого не бывает и быть не может: мы соединили слова, обозначающие несовместимые понятия. Здесь мы сталкиваемся с явлением семантической несочетаемости слов. Определение семантический образовано от слова семантика ― так называют смысловую сторону языковых единиц. Например, семантика слова «апельсин» указывает на то, что это сочный плод с оранжевой кожурой, растущий на цитрусовом вечнозелёном дереве; так называют и само это дерево. Но ни плоды, ни деревья цитрусовых не бывают фиолетовыми, поэтому данное определение не подходит к этим существительным. «Стеклянный суп», «железные тучи», «горячая луна», «ехать пешком», «оглянуться вперёд»… Соединяя эти слова, автор нарушает семантическую сочетаемость слов.
Но случается и так, что по смыслу слова как будто и подходят для выражения того или иного значения, но «не хотят» соединяться в словосочетания. Мы говорим и пишем: «склонить голову» и «преклонить колени», но не наоборот ― «преклонить голову», «склонить колени»; можно «одержать победу» и «потерпеть поражение», но нельзя «потерпеть победу». И если автор напишет: «Два единственных вопроса тревожили героиню: деньги и карьера», ― читатель невольно задумается: как это «два» вопроса могут быть «единственными»?
Можно написать: «круглый год» и «круглые сутки», но нельзя писать: «круглый час», «круглая неделя», «круглый месяц». Бывает «глубокая ночь», но не «глубокий день», возможна «глубокая осень», но не «глубокая весна». Есть «бархатный сезон», но не «бархатный период», «бархатное время», «бархатный месяц».
Ограничения лексической сочетаемости у тех или иных слов часто объясняются употреблением их в особых значениях. Например, слово «круглый» в своём основном значении ― «такой, который напоминает форму круга, кольца, шара» ― свободно соединяется со словами соответствующей предметно-тематической группы: «круглый стол», «круглая коробка» (башня, луна); «круглое окно» (лицо) и т. д. Но, выступая в значении «весь, целый, без перерыва (о времени)», слово «круглый» сочетается лишь с существительными «год», «сутки», а в значении «полный, совершенный» ― с такими, как «невежда», «глупец», «дурак», «отличник», «сирота».
В некоторых случаях причиной ограничения лексической сочетаемости оказывается закрепление слова за устойчивыми выражениями. Например, «бархатный сезон» ― «осенние месяцы (сентябрь, октябрь) на юге». Это выражение имеет устойчивый характер, и мы не можем заменить слово «сезон» никаким другим, даже самым близким по смыслу («бархатная осень»). Говорят и пишут «язык заплетается», но не «заплетаются зубы (губы)», потому что это сочетание устойчивое, в нём замена слов исключена.
Правила соединения слов в речи и письме определяет и грамматическая сочетаемость, от которой зависит возможность соединения одних частей речи с другими. Грамматическая сочетаемость опускает, например, соединение существительных с прилагательными («глубокое молчание»), но «запрещает» сочетание прилагательных с числительными, притяжательных местоимений с глаголами (нельзя же сказать «большое сто», «моя твоя не понимает»).
Лексическая сочетаемость нередко вступает во взаимодействие с грамматической. Так, все переходные глаголы сочетаются с существительными в винительном падеже без предлога («читаю книгу»), однако форма этого падежа часто зависит от принадлежности существительных к одушевлённым или неодушевлённым: у первых винительный падеж по форме совпадает с родительным («встретил друга»), у вторых ― с именительным («встретил поезд»). При этом в особых случаях грамматическая сочетаемость помогает правильно определить значение слова: «увидеть спутник» (о космическом корабле) и «увидеть спутника» (о человеке).
Все слова с точки зрения сочетаемости можно разделить на две группы: для одних сочетаемость с другими словами, уточняющими, поясняющими их значение, обязательна (вдохнуть что? ― воздух, кислород, запах; впадать куда? ― в озеро, в Волгу; гордиться кем? чем? ― другом, успехами, одержать что? ― победу); для других ― необязательна (ночь, победа, дышать, жить). Слова, имеющие необязательную сочетаемость, могут употребляться как с другими словами, так и отдельно: «ночь», «тёмная ночь», «настала ночь»; «победа», «блестящая победа», «победа завоевана».
Однако ограничения семантической сочетаемости не распространяются на переносное словоупотребление: образные выражения «чёрные мысли», «годы летят», «щёки горят», «золотые руки» могут показаться бессмысленными, если их понимать в буквальном значении. Но мы воспринимаем их как метафоры, и это не является препятствием для понимания текста.
Расширение привычных связей слов, придающее им новые оттенки значения, лежит в основе многих классических образов больших мастеров художественной речи: «седой зимы угрозы» (Пушкин), «пузатое ореховое бюро» (Гоголь). Как яркий стилистический приём использовали нарушение лексической сочетаемости советские писатели. Например: «Дивизия зацепилась и больше не отступала»; «Очередная атака захлебнулась»; «Потеряли надежду смять его полк» (К. Симонов). Многие подобные сочетания закрепляются в языке, становятся устойчивыми, что свидетельствует об одобрении их лингвистическим вкусом времени.
К нарушению лексической сочетаемости часто прибегают писатели-юмористы, чтобы придать речи комический оттенок: «Население тиражного ковчега уснуло» (Ильф и Петров). Этот стилистический приём лежит в основе различных шуток: «Гения признали заживо»; «Трудно прощать чужие недостатки, но ещё труднее прощать чужие достоинства»; «Он был назначен директором по собственному желанию»; ему обязаны своей выразительностью заглавия некоторых фильмов» («Воспоминание о будущем», «Влюблен по собственному желанию», «Наедине со всеми»), названия газетных статей («С шуткой наперевес», «Жанр, обречённый на успех»). Отличать от речевой ошибки следует и умышленное объединение, казалось бы, несочетаемых между собой слов: «живой труп», «обыкновенное чудо», «сладкие слёзы», «горькая радость». В этом случае перед нами один из видов тропов ― оксюморон (сочетание противоположных по значению слов).
Нарушение лексической сочетаемости может стать досадной ошибкой. «Может, и к тебе пришла бессонница, и лежишь ты, не смыкая взгляда синего», ― пишет поэт, забывая, что смыкаются глаза, а не взгляд. При употреблении слов, которые имеют предельно ограниченные возможности лексических связей, нарушение сочетаемости часто становится причиной комического звучания речи: «Учащиеся работали на своём экспериментальном участке как самые отъявленные специалисты»; «В нашем драмкружке надвигались радостные события»; «Не будем умалчивать о вопиющих достижениях самодеятельных артистов»; «В группу аквалангистов пришли ребята, удручённые опытом». Лексические ошибки в таких случаях наносят ущерб не только стилю, но и содержанию фразы, потому что возникающие при этом ассоциации подсказывают противоположный смысл. Нарушениями лексической сочетаемости пестрят школьные сочинения по литературе: «Долохова за его бесшабашность произвели в солдаты» («производят» в офицеры, а в солдаты могут потом «разжаловать»). Анализируя идейное содержание драмы «Гроза», пишут: «Старое, умирающее страстно сопротивляется новому» (вместо «отчаянно сопротивляется»). О положительном герое утверждают: «В какие бы безысходные положения он ни попадал, он всегда найдёт выход» (автор спутал слова «безвыходный» и «безысходный», второе слово сочетается с существительными «горе», «тоска» и подобными).
Некоторым словам поистине не везёт: их с завидным постоянством употребляют в неправильных сочетаниях. Пишут: «холодный кипяток», «повысить кругозор», «справиться с указаниями», «ужасно красивая», «играть значение», «иметь роль», «одержать успехи», «поднять тост», «защитить степень», «выполнение желания», «дать намёк», «подскажите, который час» и др.
Нарушение лексической сочетаемости нередко объясняется объединением (контаминацией) похожих словосочетаний. Например, пишут: «удовлетворять современным требованиям», смешивая сочетания «удовлетворять требования» и «отвечать потребностям», «беседа прочитана» (но «прочитана лекция», «проведена беседа»); «улучшить уровень» («улучшить качество», «повысить уровень»).
Внимательное отношение к слову, к особенностям лексической сочетаемости в русском языке поможет писателю избежать подобных ошибок, а в иных случаях ― позволит использовать необычные сочетания слов для создания ярких образов или как источник юмора. В сложных же случаях, когда трудно определить, можно ли употребить вместе те или иные слова, необходимо советоваться со словарём сочетаемости.

*****

Реквизиты, по которым можно обращаться за редактированием и корректурой в Школу писательского мастерства Лихачева

Почта: book-editing@yandex.ru

Адрес: 443001, РФ, Самара, ул. Ленинская, 202, секция 3, ООО «Лихачев»

Телефоны: 8(846)260-95-64 (городской), 89023713657 (сотовый)

Для звонков из США и Канады: номер городского телефона: 011-7-(846)-2609564;   номер сотового телефона: +7-9023713657

Для звонков из Германии: номер городского телефона: 00-7-(846)-2609564;  номер сотового телефона:  +7-9023713657

Для звонков из Казахстана: номер городского телефона:  00-7-(846)-2609564; номер сотового телефона:  +7-9023713657

Лихачев Сергей Сергеевич,

член Союза писателей России

https://schoolofcreativewriting.wordpress.com/ — Школа писательского и поэтического мастерства Лихачева

http://literarymentoring.wordpress.com/   —  Литературный наставник

http://litredactor.wordpress.com/ — Литературный редактор

http://writerlikhachev.wordpress.com/ — Писатель Сергей Лихачев

http://writerhired.wordpress.com/ —  Наёмный писатель (пишем и редактируем биографии, мемуары, истории семей и фирм)

Лексические ошибки связаны с неверным
словоупотреблением. А неверное
словоупотребление заключается в незнании
точного лексического значения слова,
в его употреблении без учета особенностей
сочетания с другими словами. Неверное
словоупотребление затрудняет
коммуникативный процесс. Причины,
влекущие ошибки данного типа различны:

1. Бедность
лексикона.

2. Отсутствие
речевой интуиции.

3.
Торопливость речи.

4. Незнание
стилистических возможностей слов.

Лексические ошибки часто возникают при
использовании синонимов, паронимов,
многозначных слов, омонимов.

Типы лексических ошибок:

1.
Ассоциативные – неправильный выбор
слов из определенной тематической
группы:

В течение
февраля продолжительность суток
возрастет на 2ч.

2. Аллогизм
– логическая ошибка в речи, заключающаяся
в сопоставлении несопоставимых понятий:
Сравним результаты первого кризиса со
вторым.

3. Анахронизм
– употребление слова без учета его
хронологических границ жизни в языке:

В 18в. в
Ленинграде было построено несколько
типографий.

4. Подмена
понятий – нечеткое разграничение
понятий конкретных и отвлеченных родовых
и видовых наименований: Учитель нам
рассказывал о писателе и прочитал
отрывок из его творчества.

5. Речевая
недостаточность – исключение из
речи слов, кажущиеся говорящему
необязательными для понимания смысла
высказывания: День рождения начинается
в 3 часа.

6. Речевая
избыточность . Проявляется:

Тавтология
– употребление в одном предложении или
словосочетании однокоренных слов:
Точное число погибших уточняется.

Плеоназм
– разновидность речевой избыточности,
заключающееся в употреблении лишних
слов:

Своя
автобиография.

20. Специфика использования в речи фразеологизмов.

Фразеологизмы следует отличать от
свободных словосочетаний. Чтобы уяснить
их принципиальные различия, остановимся
на особенностях употребления фразеологизмов
в речи.

Важной особенностью фразеологизмов
является их воспроизводимость: они не
создаются в процессе речи (как
словосочетания), а используются такими,
какими закрепились в языке,

Фразеологизмы всегда сложны по составу,
они образуются соединением нескольких
компонентов. Важно подчеркнуть, что
компоненты фразеологизмов несут на
себе ударение. Поэтому в строгом значении
термины нельзя называть фразеологизмами
употребляемые вместе, но пишущиеся
раздельно служебное и знаменательное
слова типа под мышкой, которые имеют
лишь одно ударение. Сложность состава
фразеологизмов наводит на мысль об их
сходстве со свободными словосочетаниями
(ср.: попасть впросак – попасть в ловушку).
Однако компоненты фразеологизма или
не употребляются самостоятельно, или
изменяют во фразеологизме свое обычное
значение (кровь с молоком означает
«здоровый, с хорошим цветом лица, с
румянцем»).

Многие фразеологизмы эквивалентны
одному слову (ср.: раскинуть умом –
подумать). Эти фразеологизмы имеют
нерасчлененное значение. Однако есть
и такие, которые можно приравнять к
целому описательному выражению (ср.:
садиться на мель – попадать в крайне
затруднительное положение). Для подобных
фразеологизмов, как заметил В. А. Ларин,
«исходными оказываются свободные
обороты речи,(…) прямые по значению.
Семантическое обновление наступает
обычно в силу все более вольного,
переносного употребления».

Фразеологизмы характеризуются
постоянством состава. В свободных
словосочетаниях одно слово можно
заменить другим, если оно подходит по
смыслу (ср.: читаю книгу, просматриваю
книгу, изучаю книгу). Фразеологизмы
такой замены не допускают. Никому не
придет в голову вместо кот наплакал
сказать кошка наплакала. Правда, есть
фразеологизмы, которые имеют варианты
(раскинуть умом – пораскинуть мозгами).
Однако существование вариантов некоторых
фразеологизмов не означает, что в них
можно произвольно заменять слова.
Закрепившиеся в языке варианты тоже
характеризуются постоянным лексическом
составом и требуют точного воспроизведения
в речи.

Постоянство состава фразеологизмов
позволяет говорить о «предсказуемости»
их компонентов. Так, зная, что во
фразеологизме используется слово
закадычный, можно предсказать другой
компонент — друг; слово заклятый
подсказывает используемое вместе с ним
слово враг и т. д. Фразеологизмы, которые
не допускают никакого варьирования,
относятся к абсолютно устойчивым
сочетаниям.

Большинству фразеологизмов свойственна
непроницаемость структуры: не допуская
включение в них новых слов. Так, зная
фразеологизм потупить голову, нельзя
сказать: низко потупить голову. Однако
есть в такие фразеологизмы, которые
допускают вставку отдельных уточняющих
слов (ср.; разжигать страсти – разжигать
роковые страсти). В некоторых фразеологизмах
возможен пропуск одного или нескольких
компонентов. Например, говорят пройти
сквозь огонь и воду, отсекая конец
фразеологизма и медные трубы. Редукция
объясняется стремлением к экономии
речевых средств и специального
стилистического значения не имеет.

Фразеологизмам присуща устойчивость
грамматического строения, в них обычно
не меняются грамматические формы слов.
Так, нельзя сказать бить баклушу, заменив
форму множественного числа баклуши,
или употребить полное прилагательное
вместо краткого во фразеологизме на
босу ногу. Однако в особых случаях
варианты грамматических форм во
фразеологизмах возможны (ср.: греть руку
– греть руки).

Большинство фразеологизмов имеет строго
закрепленный порядок слов. Например,
нельзя поменять местами слова в выражении
ни свет ни заря, хотя смысл, казалось
бы, не пострадал, если бы мы сказали: ни
заря ни свет. В то же время в некоторых
фразеологизмах возможно изменение
порядка слов (ср.: не оставить камня на
камне – камня на камне не оставить).
Перестановка компонентов обычно
допускается во фразеологизмах, состоящих
и из глагола и зависимых от него именных
форм.

Неоднородность структурных признаков
фразеологизмов объясняется тем, что
фразеология объединяет довольно пестрый
языковой материал, причем границы
фразеологических единиц очерчены
недостаточно определенно.

21. Выразительность речи. Тропы.

Троп – оборот речи, употребление
слова или выражения в переносном
значении. В основе тропов лежит словесная
образность.

Сравнение – образное выражение,
построенное на сопоставлении двух
предметов или состояний, имеющих общий
признак. Сравнение предполагает наличие
трех компонентов:

1) того,
что сравнивают;

2) того,
с чем сравнивают;

3) на
основании чего сравнивают.

Лес, точно
терем расписной,

Лиловый,
золотой, багряный,

Веселой,
пестрою стеной

Стоит над
светлою поляной. (И.А. Бунин «Листопад»)

Эпитет – художественное определение,
которое дает возможность более ярко
охарактеризовать качество или явление
предмета и, тем самым обогащает содержание
высказывания: «чистое поле», «парус
одинокий».

Метафора – перенос по сходству,
своеобразное скрытое сравнение. Она
производит сильное впечатление, хорошо
запоминается: «говор волн», «бронза
мускулов».

Метонимия – основана на смежности.
Если при создании метафоры два предмета,
явления, действия должны быть похожи
друг на друга, то при метонимии два
предмета должны быть смежными, т.е. тесно
связанными друг с другом («театр
рукоплескал» вместо «публика рукоплескала»,
или «съесть тарелку» вместо «съесть
содержимое тарелки»).

Перифраз – замена слова описательным
выражением, которое позволяет
охарактеризовать какие-либо признаки
того, о чем говорится. Удачные перифразы
способствуют оживлению речи, помогают
избежать повторов, усиливают эмоциональную
окраску: лес – земное богатство,
землетрясение – подземная буря.

Гипербола – красочное преувеличение:
Ягоды выросли в этом году с кулак.

Литота – противоположный гиперболе
и заключающийся в намеренном ослаблении,
преуменьшении свойства или признака,
о котором говорится: подождите минуточку.

Ирония – употребление наименования
или даже целого высказывания в прямо
противоположному буквальном смысле.
Выявляется на основе фонового знания
или контекста: «Ну ты храбрец!».

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Предложите, как улучшить StudyLib

(Для жалоб на нарушения авторских прав, используйте

другую форму
)