Все ошибки маркса

Гений Маркса, создавшего теорию формационного развития общества и теорию прибавочной стоимости, оказался столь велик, что человечество до сих пор не может ни опровергнуть сказанное им, ни найти ошибок в его логических построениях. Конечно, в этом виновато и само человечество, абсолютное большинство которого не может отстраниться от собственных политических предубеждений, препятствующих нормальному поиску. Мир, столетие назад разделенный на «белое» и «красное», впал в детскую болезнь максимализма: одни не желают «ковыряться» в чуждой теории, а другие боятся испачкать святая святых собственным прикосновением…

Но… и всё же…

На мой взгляд, теория формационного развития общества – одно из самых сложных теоретических построений человека. Заметить сходство-пласты в столь обширном разнообразии цивилизаций – дорогого стоит. Но при этом следует отметить, что сама классификация формаций проведена из рук вон плохо, на что указывают и многочисленные критики формационной теории. Т.е. само появление «цивилизационной» теории в пику формационной говорит о том, что выведенная классификация формаций не позволяет закрыть множество попутно возникающих вопросов. Так, например, как может рабовладельческий строй быть «пластом», если он не был присущ отдельным цивилизациям?..

Одно это наталкивает на мысль, что рабовладение – это НЕ формация! Аналогичную мысль можно высказать и о феодализме. Социализм-капитализм – вообще непонятно что (с точки зрения формационного развития)… И всё это указывает, что ошибка классификации кроется в созидающем ее принципе.

Отматывая назад логику рассуждений Маркса, мы видим, что в основу всех формационных слоев он закладывает общественно-производственные отношения: рабовладельческий строй с отношениями «раб-хозяин», феодальный строй с соответствующими отношениями, капитализм – с наемным трудом и социализм-коммунизм со светлым будущим. Есть общественные отличия? Конечно же, есть! Но причем тут общественное развитие? Т.е. производственные отношения формируются постфактум, как наиболее эффективные для тех или иных производительных сил. Не отношения толкают развитие производительных сил, но смена производительных сил ведет к рождению новых отношений! А тогда, как можно закладывать в виде фундамента развития то, что меняется в последнюю очередь?!

С другой стороны, еще Адам Смит высказал точку зрения, что основой повышения производительности труда, а, следовательно, и технологического прогресса является разделение труда. Но в таком случае, именно разделение труда и является основой общественного развития, т.е. тем фундаментом, на котором базируется формирование общественных слоев-формаций. Иными словами, разделение труда определяет набор профессий, присущий тому или иному общественному образованию, каковой является специфическим «кодом ДНК» для нашего общества. Этот код формирует цивилизационную специфику общественного образования, а основное направление и, если хотите, длина кода говорят о формационном характере – уровне развития нашего общества.

Применительно к текущему дню мы можем говорить о трех основных формационных слоях, каждый из которых имеет множество внутренних ступеней:

— аграрное общество;
— промышленное общество;
— информационное общество.

Именно эти формы основной общественной деятельности говорят нам об уровне развития того или иного общества и направлении этого развития. И рабовладение, и феодализм – есть формы развития аграрного общества, каковому присущи разные общественные взаимоотношения. Тогда как наемный труд – это специфика уже  промышленного производства, каковая в виду своего более прогрессивного характера, в промышленном обществе распространяется и на аграрную сферу деятельности.

Дабы меня правильно поняли: если мы говорим об обществе информационном (которого еще нет, но видится в ближайшем будущем), то это не означает, что в обществе отсутствуют аграрная и промышленная сферы деятельности. Конечно, имеются и то, и другое – кушать всем хочется. Но термин «информационное общество» говорит нам, во-первых, об объемах и приоритете информационного сектора производства, а во-вторых, о производительности труда во вторичных секторах деятельности, каковая многократно выше аналогичного труда сравнительно с низкоуровневыми формациями. Т.е. даже аграрное производство в информационном обществе будет существенно превосходить по производительности труда аналогичную деятельность в промышленном и, тем более, в аграрном обществах.

Но теперь, если вместо рабовладельческой – … – коммунистической формаций Маркса мы подставим аграрную, промышленную и информационную, то получаем, что дальнейшие его выводы о классовой борьбе, о гегемонии пролетариата и т.п. есть политизированный бред, полученный на основе ошибок уже в теории прибавочной стоимости.

Сразу хочу отметить, что выводы об ошибках в теории прибавочной стоимости многократно сложнее предыдущих. И для их понимания необходим многофакторный анализ.

Во-первых, нам необходимо «откреститься» от капитализма. Что же это такое, если не формация? Капитализм – как и указывает его основной корень «капитал» – это форма финансовых взаимоотношений, зависящая от применяемой денежной системы и используемая в условиях рыночных взаимоотношений. Т.е. капитализм был присущ человечеству, начиная с первобытнообщинного периода. Конечно, менялась денежная система – менялся и капитализм, но человечество, более жестко реагирующее на социальные и политические метаморфозы общественного миропорядка, никогда не следило за этими изменениями, считая их чем-то обыденным и не очень существенным. И очень даже зря…

Во-вторых, нам нужно расставить точки над понятием «пролетариат». Нужно четко понимать, что «самый прогрессивный общественный класс» являлся прогрессивным лишь в условиях становления промышленного общества (промышленной формации!). Сегодня говорить о прогрессивности пролетариата, можно примерно в той же степени, что и текущих потомков американских пионеров-первопроходцев навечно записывать в прогрессоры человеческой истории.

Вообще говоря, различия крестьянина – пролетария – капиталиста очень условны, поскольку основываются на степени везения для конкретного лица. Смог крестьянин перебраться в город – стал пролетарием. Смог пролетарий разжиться начальным капиталом для более активной деятельности – превратился в капиталиста. Нет никаких «видовых» отличий! Все зависит лишь от степени активности и везения конкретного индивида. А потому понятие «классовая борьба» – термин крайне негативного содержания, не имеющий права на существование.

Но это уже – «лирика». Вернемся к «прозе».

Если попытаться очень кратко резюмировать основной вывод теории прибавочной стоимости, то он будет выглядеть примерно следующим образом:

Труд, вложенный в сырьевые ресурсы, создает дополнительную стоимость за счет получения нового продукта. Пролетарий, вкладывая собственный труд, создает нехилую прибавочную стоимость, львиную долю которой забирает себе капиталист, наращивая предпосылки социального неравенства.

Что здесь неверного-ошибочного?

Неверно здесь то, что Маркс не учитывает два фактора:

Во-первых, капиталист – это тот же пролетарий. Т.е. поставь на место капиталиста любого пролетария и… ничего не изменится. В принципе, Маркс говорит об этом. Но он не учел и не мог учесть то, что времена «дикого капитализма», в которых он жил, присущи лишь эпохе перемен – смене формаций или революционных преобразований. И что на смену «дикому капитализму» придут более цивилизованные формы распределения добавочной стоимости.

А во-вторых, любая форма общественной организации требует платы-поддержки. Это касается абсолютно всех общественных организаций, начиная от семьи и заканчивая государственными формами, а также формами глобального миропорядка. Обзаводясь семейством, мы вынуждены постоянно вкладывать в семью средства для ее сохранения и развития. Живя в государстве, мы постоянно платим налоги для поддержания его и собственной безопасности.

Аналогичным образом необходимо рассуждать и о производственной деятельности. Вступив в производственное сообщество, мы обязаны часть труда вкладывать в его безопасность и развитие, без которого это сообщество съедят и разрушат конкуренты.

Иными словами, «львиная доля» капиталиста – это не только и не столько прихоть капиталиста, сколько фактор, обеспечивающий сохранение данных рабочих мест. Конечно, времена «дикого капитализма» никто не отменял, и золотые унитазы тому свидетельство. С этим необходимо бороться. Но бороться не с капиталистами, а вместе с ними. Бороться с властью за принятие цивилизованного законодательства, обеспечивающего строго выверенное распределение прибавочной стоимости, поскольку данный фактор в итоге выгоден всем, включая даже власть, коя ленива и не желает никаких перемен.

Что же касается учения Маркса, то он уповает на рождение прогрессивного общественного класса – пролетариата, каковой возьмет власть в собственные руки. И это уже ошибка.

Да, социальный бунт-революция с пролетариатом во главе, как показала история, возможен. Но результат общественных преобразований на основе марксистского учения оказался отрицательным.

Почему?

Дело в том, что общественные взаимоотношения рыночного характера – это природное естество, самостоятельно меняющееся в зависимости от условий общественной среды. Эксперимент 1917-го показал, что мы можем построить свой конвейер общественных взаимоотношений, каковой на тот момент оказался даже более прогрессивным, чем рыночный, но лишь в данное время и для данных условий. Как только условия стали меняться, а это произошло за счет формирования новой ступени (предпосылки перехода к информационному обществу) общественного развития, эффективность созданного социализмом общественного конвейера резко упала (вернее, она осталась прежней, тогда как «рыночный» резко ушел вперед).

Это «фишка» конвейерного производства: всё хорошо – отличная производительность, замечательный продукт, но проходит время – и продукт нужно менять. И сменить его можно, лишь сменив весь конвейер… Поменять конвейер социализма… общественный конвейер… на это способны лишь революции…

Но, как бы то ни было, в данный момент мы лишь прошлись по ошибочному пути, вспоминая историю, и отмечая те надежды, каковые, увы, остались несбыточными.

А где же истинный путь?

А для того чтобы увидеть его, нам необходимо обратить свой взор на капитализм – уже не формацию, но систему финансовых отношений.

Да, конечно, человечество всегда было и будет социально неравным. Лишь за счет стремления к общественным вершинам мы и развиваемся. Я согласен с тем, что это – не справедливо, но это – аксиома, спорить с которой не приходится.

Но при этом следует отметить, что последние пару веков общественные структуры буквально лихорадит от социальных потрясений. Случайность? А что же произошло пару веков назад – что мы сделали неправильно, от последствий чего никак не можем избавиться?

А примерно двести лет назад человечество обратилось к новой денежной системе – бумажным деньгам. И именно неумение обращаться с этими деньгами до сих пор (!) играет с нами злую шутку.

Зададимся вопросом: для чего человечество меняет денежную систему, основанную на монетах? Ответ банален – потому что производство и использование монет дорого и трудоемко. Монет банально не хватает для нормального функционирования экономики, а потому человечество и обращает свой взор на более простую денежную форму – купюры.

Еще раз: мир растет и развивается. Растет человеческая численность. Технический прогресс семимильными шагами увеличивает объемы товарного производства. Смена формаций – переход к промышленному уровню колоссальным образом увеличивает потребность человечества в новой продукции. И тут под руками какие-то монеты, одна перевозка коих «бросает в пот задумчивую плешь»…

Иными словами, смена денежной системы – насущная потребность времени и обстоятельств.

И что происходит в этот момент?

Дорвавшись до «бесплатного» (чай, не золотые монеты штампуем), человечество стало печатать купюры, что называется «от пуза». Этой ошибки не избежал никто! Все первичные бумажные денежные системы потерпели инфляционный крах. Абсолютно все! В Швеции, Франции, Великобритании, США… Список бесконечен. Почти сто лет мир лихорадили эпидемии инфляции, и вызванные ими социальные бунты, на корню уничтожавшие вновь созданные денежные системы.

И лишь к началу двадцатого столетия, осознав системность допущенной ошибки, мир отказался от произвольной эмиссии денежных купюр. Хочу подчеркнуть, что использованный термин «мир», не говорит о каком либо международном решении. Нет. Каждая страна, по отдельности прошла этим путем, наступив на собственные грабли. И конечно же, уйдя с крайности выпуска необеспеченной эмиссии, мир кинулся в другую крайность – отказ от эмиссии, с ее переводом в кредитную форму – выпуск новых денег лишь на основе выдачи кредита, т.е. с обязательством их возврата (да еще с процентами!) по истечению срока…

А чем это лучше монет, которых также не хватало?!..

В итоге инфляционная форма экономики сменилась дефляционной, что мгновенно вторгло все страны с рыночной экономикой в системные кризисы Великих депрессий…

Денежная эмиссия обязана быть! И не в кредитной форме, но в форме, привязанной к производству добавочной стоимости. Произвели столько-то товара, соответственно в пропорции обязаны эмитировать денежные средства. Только так можно поддерживать покупательский спрос и развивать общественные потребности.

Маркс был неправ, разделив нас на противоборствующие классы. Лишь консолидированное общество способно на решение великих задач. И консолидация общества, каковая должна завершиться построением «умной» власти, это важнейшие задачи нашей эпохи.

Нельзя отрицать ту роль, которую сыграл Марксизм в становлении общественного сознания и формировании теоретической платформы первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян.

Однако любая теория, если в ней содержатся какие-либо необоснованные предположения, сама по себе уже содержит ошибки, которые могут сказаться в дальнейшем и отразиться на всем ходе исторического процесса.

Именно это и случилось, когда в СССР, в стране воплощённого марксизма-ленинизма, произошло известное событие, неожиданное и непредсказуемое с теоретической точки зрения, связанное с реставрацией капитализма. Труд нескольких поколений советских людей и их последователей из стран братского социалистического лагеря был безвозвратно потерян, накопленное богатство украдено, а научный и производственный задел уничтожен.

Недоработка теории проявила себя именно тогда, когда СССР превратился фактически в Великую державу, самодостаточную во всех отношениях и независимую от всех других государств.

Именно она, эта червоточина теории познания позволила скрытно на фоне официальной идеологии действовать изнутри и разлагать общество как раковая опухоль. Она созрела и проявила себя на последней стадии, когда лечить стандартными методами было бесполезно.

Само собой разумеется, что данная ошибка не лежит на поверхности и «зарыта» достаточно глубоко с точки зрения традиционного мировоззрения, в противном случае она была бы обнаружена и «приведена в исполнение» огромной армией идеологов научного коммунизма, активно работающих на протяжении 100 лет над основанием и укреплением основ марксистско-ленинской философии. Начало ей, по сути, положено ещё в 19 веке в годы зарождения политической идеологии на фоне широкого рабочего движения. Из всего накопленного знания и опыта К. Маркс взял, как казалось, самое лучшее и связал в единую революционную теорию представления об экономическом, политическом и социальном развитии общества, опираясь на материалистическое понимание процессов развития, что вылилось в критику диалектики Гегеля и её наполнение материалистическим содержанием.

Процессы развития, которые являются центральным понятием Марксизма, базируются на трех законах диалектики: переход количественных изменений в качественные, отрицание отрицания, единства и борьбы противоположностей. Отсюда выстраивается линия на реставрацию отчужденного труда человека в процессе собственной деятельности и далее на формирование совокупного общественного продукта в структуре общественных отношений. Именно в такой последовательности, от человека, встраивается вся структура общественных отношений, именно с него и с его антропогенеза выделяется ряд сменяющих друг друга формаций или способов производства.

Традиционное понятие материализма исходит из практического опыта в процессе наблюдения и оценки природных явлений, он же формирует понятие действительности и представление о материальной среде, поэтому и продукт собственной деятельности человека следовало бы связывать именно с ним, с материализмом. Другие же возможности вернуть продукт собственной деятельности человека, как только увязать его с собственными же интересами работника, просто отсутствуют. Это было понятно как день, в этом как казалось и состоит принцип справедливости, вокруг которого как по кирпичику строится всё здание бесклассовой коммунистической формации. Как по мановению волшебной палочки от человека и его собственных потребностей, от понятия свободы и собственного устройства происходит перестройка изначально классового общества в общество бесклассового благополучия.

Спрашивается, ну, а как же тогда единство и борьба противоположностей и всякие там переходы. Но на это тоже было объяснение, опять же на основе антропогенеза, ведь именно «труд создал человека», а обратный процесс, откат к обезьяне, только догадки, но важно направление движения, пусть даже спиралевидное. Оно-то как раз и играет роль абстрактного дополнения к диалектике развития.

Вот на основе просто этого абстрактного предположения делается вывод о переходе к общественным отношениям и формируется основа классовой борьбы. Понятно, что социальное общество по всем показателям лучше, так как объединяет людей на основе совокупного труда, но это тоже приводит к отчуждению, но только в пользу общества. Такое отчуждение основано на справедливом распределении продукта и в эту обойму сам производитель уже не попадает. Распределением занимаются другие рабочие, но имеющие более высокий статус, так как предмет их деятельности есть совокупный труд нижестоящего социального звена.

Другим словами, та общественная справедливость, которая произрастает от её первоисточника, вернувшего себе отчужденный труд, опять выстраивает в неравновесную систему, и тоже не зависящую от работника и его свободного волеизъявления, по сути в то же самое классовое общество, о котором коммунисты не говорят, а только могут догадываться.

Классический марксизм переносит все это на идеологию, которая как ведается вторична по отношению к сознанию и призвана демпфировать подобные казусы, но осадок, прикрытый лишь частично вуалью, остаётся. Хочешь не хочешь, а истинное лицо, идущее вразрез с официальной идеологией и, как ни странно, с желанием самого смотрящего, разглядеть можно. А вот это уже никак не вписывается в материалистическое понимание истории и способствует нагнетанию обстановки по типу цветной революции. По сути, механизм общественных отношений вне зависимости от действующей идеологии сохраняет всё те же противоречия между личностью и обществом, так как персональные интересы личности никогда не совпадают с общественными, тем более с его понятием о свободе, закреплённым статусом Всемирной декларации прав человека.

Поэтому с Реальностью и теми противоречиями, которые возникают в процессе жизнедеятельности, не просто следует смириться, а неукоснительно следовать, как к этому призывает любая идеология, основанная на равенстве и традиционном мировоззрении. Другого пути нет, так как, например, требование гегемонии пролетариата как обобщенная функция индивидуального носителя сознания никоим образом не вытекает из соображений единства и борьбы противоположностей. Тем более не вытекает и логика классовой борьбы, так как принадлежность к тому, или иному классу в данном случае определяется как говорится «на глазок» и принадлежит революционному сознанию, а что у него на уме, так просто сосед и не скажет.

Аналогичные противоречия сохраняются и в тех обществах, в которых идеология носит религиозный оттенок. Несмотря на, казалось бы, явно выраженный приоритет божественной сущности, единицей общественного характера отношений, тем не менее, остаётся всё тот же человек с его частным ограниченным мировоззрением.

С этой точки зрения любой общественный строй содержит в себе противоречия, которые не разрешаются в рамках традиционного мировоззрения, а требует совершенно иного идеологического подхода.

Наибольшими пороками в этом отношении страдает общество, лишенное какой либо идеологии. В этом случае в его законодательстве подразумевается, либо в явном виде прописано её отсутствие, что лишает общественное начало каких-либо приоритетов по отношению к личности. Но если при наличии идеологии это отношение обращено к конкретному лицу, фактическому носителю и выразителю сущности, то при её отсутствии сущность оказывается за фасадом личности со всеми вытекающими последствиями.

Отсюда вытекает факт, не требующий доказательств, – скрываемая сущность, стоящая за персоналием, является его представителем в сфере общественных отношений и носителем частной собственности.

Понятно, что идеологически наполненное общество можно в той или иной мере отнести к социально ориентированному, в отличие от общества капиталистического, в котором понятие справедливости задвинуто в тёмную за фасад личности, а следовательно, и такие, столь важные связанные с ним понятия как право, мораль, культура, свобода, равенство, братство – все то, что относится к структуре общественных отношений. Вместо самой личности мерилом общественных отношений выступает именно его скрытая задвинутая сущность, как бы исподтишка выглядывая из-за кормы Биля о правах человека. Несмотря на свой скрытый вид, она имеет договорную форму отношений, которая позволяет эту сущность измерять счётными категориями. Неважно, что это золото, доллар, юань или ещё что-то другое, главное чтобы присутствовал единый центр услуг, например, МВФ.

Но раз так, то и, как положено в этом деле, за услуги нужно платить, а это не карманные расходы и выстраиваются они пропорционально тому самому заплечному капиталу в процентах, а не по нужде. И в этом деле социальной справедливостью и не пахнет, а наоборот, Само процентное действо отгружает капитал в пользу так называемых «развитых» стран. Вот и вся механика их благополучия, которая скрыта за обезличенным фасадом.

Указывая на противоречия капиталистического общества, философия марксизма не смогла выбраться из собственной западни мировоззрения, построив лишь частично блокировку ложным понятиям в виде альтернативы теневому частному сектору. Только лишь на этом уровне переход к самосогласованному социальному обществу, скажем бесклассовому в рамках коммунистической идеологии, просто невозможен, а противоречия по мере развития продолжают нарастать, что выражается потерей общественных связей – всего того, что стоит за таким фундаментальными понятиями как мораль, свобода, справедливость. Они уходят в теневой зону по отношению к Праву, приобретающему в свою очередь репрессивный характер.

Таким образом, фундаментальной ошибкой диалектического материализма является основа мировоззрения, которая выбрана в качестве первичного понятия, а это человек и его материалистическое понимание процессов, происходящих в природе. Оставаясь в качестве основы сравнения, материализм в таком виде является носителем частной структуры отношений и преследует лишь эгоистическую сущность, что и явились в частности причиной реставрации капитализма в России.

Эту недоработку идеологии нельзя отнести лично к К. Марксу и его ближайшим сподвижникам. Он взял за основу диалектику развития, которая в ту пору являлась самым прогрессивным учением, и тем более не подозревал, что материалистическое понимание истории не ограничивается лишь частными о ней представлениям как это складывалось тысячелетиями в процессе развития философской мысли.

Отсутствие должного понимания диалектических, а вместе с тем и общественных процессов второй половины 20-го века в истории нашей страны лежит на совести советских идеологов, которые за фасадом грандиозных, но как оказалось временных успехов, впали в кому идеологического застоя, который продолжается по сей день.

На самом деле диалектика, описываемая указанными законами, содержит внутренние противоречия из-за отсутствия разницы между двумя борющимися противоположностями. Это скрывает истинную причину изменений и абстрактную форму отношений при отсутствии фактического направления происходящих событий. В теории классовой борьбы её обычно заменяют политической целесообразностью, и это право остаётся за пролетариатом, как наиболее подготовленной и сознательной части рабочего класса. Но и это не всё, окончательное решение, как правило, принимается не самим рабочим классом, а его правящим эшелоном, который, как правило, к производственному процессу отношения не имеет.

Путь к решению указанных проблем состоит в самой диалектике, которую необходимо дополнить приоритетным началом. Это положение в корне меняет структуру идеологических отношений общества с постулата приоритета большинства, на фактическое его присутствие, связанное с Реальными природными процессами. Данное положение вещей определяется идеологической основой в рамках «Теории Реального объекта» (см. мой блог) и устанавливает фундаментальные естественные связи природы и общества.

Это и есть прямой путь к построению коммунистического общества.

Е.А.Скобликов

Три ошибки Маркса

Прошедшие полтора века после появления на свет бессмертных произведений К.Маркса и Ф.Энгельса «Коммунистический манифест» и «Капитал» подтвердили лишь частично правоту их теоретических построений. Как они и предвидели, ныне научно-технический прогресс непосредственно определяет все стороны промышленного производства, многократно усилилась концентрация хозяйственной жизни, капитал приобрел транснациональный характер, в орбиту мирового капиталистического рынка вовлечены практически все страны. А «Капитал» вообще является классикой, раскрывающий суть экономических отношений не только капитализма, но и социализма с точки зрения процесса возрастания стоимости.

Что же касается остального, а это основополагающие положения марксизма, за которые держатся все ортодоксальные идеологи коммунистических партий, то тут есть очень большие сомнения. К примеру, сегодня, глядя на уровень жизни развитых стран, можно со стопроцентной уверенностью сказать, что фундаментальное положение марксизма о том, что развитие производительных сил при капитализме вызовет его демонтаж и в итоге «экспроприаторов экспроприируют», совершенно не соответствует действительности. Т.е., общественный характер производства вполне соответствует частнособственническому характеру присвоения результатов производства. Уж какого мощного могильщика вырастил себе транснациональный капитал в лице могучей армии рабочих по всему миру, даже трудно себе представить! Но мы видим, что чем выше концентрация капитала, тем менее вероятно возникновение революционной ситуации. Наоборот, там где капитализм недостаточно развит и ещё становится на ноги, там вероятнее победа социализма, что и случилось в России, на Кубе, в Китае и во Вьетнаме.

Далее.  Классики просто приписали пролетариату прогрессивность и революционность как якобы генетически и органично присущие ему свойства. И откуда это вытекает? А вот из чего: «буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть (несоответствие отношений эксплуатации уровню развития производительных сил – Е.С.); она породила и людей, которые направят против нее это оружие, — современных рабочих, пролетариев». Так вот современные рабочие, как мы видим, прекрасно ладят с нынешними капиталистами, поскольку по мере развития капитализма первые научились отстаивать свои права, а вторые поняли, что степень эксплуатации не должна обеспечивается за счёт понижения стоимости рабочей силы. А иначе, неровен час, случится именно то, к какому выводу пришёл Маркс.

И третье, пожалуй, самое главное – Маркс само понятие эксплуатации выводит из того, что прибавочную стоимость создаёт исключительно рабочий, а капиталисту остаётся только одно – присваивать её. Но, во-первых, средства производства принадлежат ему (не важно, как они ему достались), а рабочие лишь приходят на готовое место для работы. Во-вторых, эти средства производства должны находиться в состоянии готовности (материалы, станки, энергия и т.д.) – а для этого нужны немалые организационные усилия, чтобы всё это работало. И в-третьих, процессом товарного производства надо управлять, и не просто управлять, а управлять так, чтобы собственник в итоге получил прибыль, а не убыток. А риск потерять всё? Рабочие его не несут … Таким образом, капиталист не исключён из процесса производства и, следовательно, так же как и рабочий, создаёт новую стоимость. И если он своим рабочим платит столько, сколько стоит их товар, товар рабочая сила, то прибыль и есть его законная заработная плата. Поэтому у рабочих нет никаких оснований отнимать у него его частную собственность и устраивать ради этого революцию. Хотя бы потому, что национализация совершенно не меняет эти отношения: рабочий по-прежнему будет получать ровно столько, сколько он стоит, а прибыль будет попадать в казну коллективного собственника —  государства.

Рассмотрим процесс создания стоимости товара безотносительно того, кто является собственником средств производства, капиталист или государство. В любом случае, всегда будут задействованы одни и те же элементы: c – стоимость средств производства, v – заработная плата, и m – прибавочная стоимость, образуя марксову формулу определения стоимости товара T = c + v + m.

Самое интересное здесь то, что и капиталист и рабочий платят подоходный налог, как будто рабочий тоже извлекает доход из процесса производства. Преобразуем эту формулу, разбив v и m на составные части: v = v_{зп +} н¹_пд, где  v_зп — зарплата, получаемая рабочими на руки, и н¹_пд — подоходный налог. И m = п_чк + н²_пд + н_пр, где – п_чк чистая прибыль капиталиста, н²_пд – взимаемы с него подоходный налог, и н_пр – налоги с его собственности (предприятия). Тогда формула приобретёт вид:

T = с + (v_зп + н¹_пд) + (п_чк + н²_пд + н_пр),

Преобразуем эту формулу, объединив однородные части, а именно чистый заработок, получаемый на руки и рабочим и капиталистом (v_зп + п_чк) и налоги, суть которых состоит в том, что они используются на общественные или общегосударственные нужды (н¹_пд + н²_пд + н_пр), и получим:

 T = с + (v_зп + п_чк) + (н¹_пд + н²_пд + н_пр)

В итоге мы возвращаемся к первоначальной формуле стоимости Маркса, если заменим (v_зп + п_чк) на v и m на Н, которое есть сумма всех налогов, уплачиваемых предприятием — (н¹_пд + н²_пд + н_пр):

T = c + v + Н;

А  (v + Н) есть вновь созданная стоимость, которая распределяется между рабочими, капиталистом и государством, которое опять же через бюджет возвращает заработанное этими участниками производства часть созданной ими стоимости в виде затрат на образование, оборону, медицинское обслуживание, пенсии и пособия неработающим членам общества, прочие государственные нужды и, разумеется, на содержание аппарата управления делами государства.

Итак, если рабочие получают полностью возмещение стоимости своей рабочей силы, а капиталист своей, причём она может сильно отличаться от его потребностей, и оба класса платят налоги каждый со своего дохода, то в чём здесь усмотрел Маркс отношения эксплуатации и несправедливости? Ведь именно он ввёл понятие стоимости товара рабочая сила, но — для рабочих. А капиталисту в этом отказал – ну не создаёт он ничего, потому-что бездельник, лентяй и сибарит. Короче – паразит на теле рабочего класса … Читающие эти строки могут подумать, что я ратую за капитализм, оправдываю эксплуатацию и выступаю против защиты интересов трудящихся. Но тут дело совсем в другом, не в справедливости или несправедливости.

Дело в непонимании того, что как сказал Макиавелли, ничего не бывает истинного  само по себе, все бывает смотря по обстоятельствам. А обстоятельства эти определяются законом соответствия (http://trueinform.ru/modules.php?name­test и http://aftershock.su/node/3519), согласно которому прогрессивность капитализма соответствовала энергии позитивных преобразований лишь на стадии его становления. Но его дальнейшая экспансия, превращение в монополистический и олигархический позволила легко преодолеть рамки этого соответствия и повлекла за собой кризисы, революции и войны. То же самое можно сказать и про социализм, – на начальном этапе он показывает бурный рост экономики, потом наступает некая стабилизация, а затем мы наблюдаем застой. И что прикажете делать? А следовать закону соответствия: капиталистическими отношениями должно соответствовать мелкое и среднее производство предметов потребления, а социалистическим – крупное производство и производство средств производства. Между обеими способами производства должен лежать чёткий и научно обоснованный водораздел, ни один из них не должен превалировать над другим. Кроме того, денежное обращение и банки, СМИ, земля, недра, энергетика и вся инфраструктура должны быть в исключительном ведении государства, обеспечивая удовлетворение общественно необходимых потребностей (образование, воспитание, медобслуживания, содержание нетрудоспособных членов общества и т.п.) на коммунистических началах – каждому по потребностям. Целиком с идеей сочетания капитализма с социализмом, названного мной «Третий путь …» можно  ознакомиться, пройдя по ссылке http://fondfin.ru/ru/bank_idea/full_bank_idea/kakim_byt_gosudarstvu_buduschego/, а тем, кому недосуг читать подробное обоснование, могут прочитать краткое изложение концепции государства будущего на этом портале http://www.alternativy.ru/ru/node/3335#comment-7519.

06.11.2012г                                                      Е.А.Скобликов