Семантические ошибки при переводе

Кокорева Елена Александровна, студентка 5 курса специальности «Иностранный язык» ГОУ ВПО Ставропольский филиал «Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова» elkokoreva@mail.ru

Костинекова Юлия Николаевна,ст. преподаватель ГОУ ВПО Ставропольский филиал «Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова» kostinekova76@mail.ru

Семантические и синтаксические проблемы перевода

Аннотация.В данной статье говорится олингвистических сложностях перевода, которыехарактеризуются особенностями семантики, синтактики и прагматики языковыхвыражений исходного языка и языка перевода.Ключевые слова: язык, перевод, норма перевода, синтактика, семантические и синтаксические проблемы перевода,лингвистические сложности перевода, категоризация, коллокация.

Актуальность данной темы заключается внеобходимости выявления и классификации проблем перевода, так как зачастую переводчики, особенно начинающие, встречают на своем профессиональном пути типичные проблемы и трудности. Во избежание ошибок при переводе, переводчик должен знать и видеть проблемы, с которыми он может встретиться, а также, что немаловажно,уметь их избегать.Перевод призван удовлетворять потребность общества в двуязычной коммуникации, в максимальной мере приближенной к естественной одноязычной коммуникации. Поэтому переводчику очень важно знать, с какими проблемами он может столкнуться в своей профессиональной деятельности, знать нормы перевода и требования, предъявляемые к нему.Прежде чем начать рассмотрение такого сложного вопроса как синтаксические и семантические проблемы перевода, необходимо вспомнить, что включает в себя понятие перевод. Перевод это создание не основе оригинального текста на одном языке эквивалентного ему текста на другом языке, равноценного оригиналу вкоммуникативном отношении.[1; 29]Процесс перевода включает в себя два этапа: понимание содержания переводчиком оригинала и выбор варианта перевода. В результате прохождения этих этапов происходит переход от оригинального текста к переводу. При этомпереводчик часто руководствуется своей интуициейи подчас не осознанно,выбирает тотили иной вариант. Это, тем не менее, вовсе не означает, что его выбор совершенно случаен. Сампроцесс перевода происходит в сознании переводчика, и он недоступен длянашегонаблюдения или влияния.Для того чтобы качественно выполнить перевод, знания двух языков(родного и иностранного) недостаточно. Для выполнениякоммуникативной функции перевода, нужно добитьсятого, чтобы текст переводапроизводил неизгладимое впечатление на получателя, также как итекст оригинал, необходимо знать правила перевода, более четко представлять себе предъявляемые требования к передаче основной мысли перевода.В настоящее время проблемыперевода находятся в центре внимания многих специалистов в области переводоведения, которые проводят исследованияразных языков и разрабатывают различные аспекты перевода.Оцениваеткачество перевода, выявляет ошибки и классифицирует ихопределенная группа лиц, которая исследует результатыдеятельности переводчиков, состоящая изредакторов, преподавателей, критиков, заказчиков перевода и т.п.Понятие языка и нормы переводаДля того чтобы понятьс какими лингвистическими проблемами сталкивается переводчик при переводе, нам нужно найти определение ключевым понятиям данной темы. Итак, что же такое язык? Язык это одно из самых главных понятий лингвистики. Но на сегодняшний день нет одногоопределения, с формулировкой которого были бы согласны все. Так, например, К. Маркс и Ф. Энгельс определили «язык это непосредственная действительность мысли»; Ю.А. Левицкийсчитал, что «язык это средство общения людей и как таковое средство формирования, выражения и сообщения мысли, также язык это набор некоторых единиц и правил ихиспользования, т.е. комбинирования». По мнению же Б.А. Серебренникова«язык форма существования человеческого сознания». З.Д. Поповутверждал, что «язык есть практическое, доступное восприятию людей существование мысли. Бытьсредством общения это функция языка». Мы привели несколькоопределений языка. И хотя ониотличаютсядруг от друга, все они подчеркивают связь языка и общения между людьми. Но также встречаются случаи, когда одни и те же люди выражают свои мысли на разных языках. Из вышесказанногоможно сделать выводчто, перевод, является важным вспомогательным средством, обеспечивающим выполнение языком его коммуникативной функции.[2; 36]Перевод незаменимый компонент в обмене мыслями между разными народами, он являетсясредством распространения мировой культуры. Термин «перевод» имеет много значений. С одной стороны, он является деятельностью, суть которой заключаетсяв передаче содержания текста на одном языке средствами другого языка, а с другой он является конечным результатомдеятельности переводчика.[3; 138]Своей деятельностью переводчик удовлетворяет не личную, а общественнуюпотребность, и при этом он руководствуется не личным мотивом, а мотивом, предписанным ему обществом. Цель переводческой деятельности, по мнению А.Ф. Ширяева, заключается в «производстве речевых высказываний по определенному социальному заказу». Продукт переводческой деятельности создается в соответствии с требованиями, которые относительно однообразны, устойчивы и носят общественный характер. Таким образом, перевод удовлетворяет постоянно возникающую потребность общения между людьми, не владеющими общим языком, или, иначе говоря, людьми, разделенными лингвоэтническим барьером.[4; 6]

Для сознательного и правильного выполнения своих функций переводчик долженясно представлять себе цель своей деятельности и пути ее достижения. Такое понимание основывается на глубоком изучении основ теории перевода, как общей, так и специальной и частной, применительно к той области и комбинации языков, с которыми имеет дело переводчик. Оно предполагает знание системы соответствий между этими языками, приемов и методов перевода, умение выбрать необходимое соответствие и применять наиболее эффективный прием перевода в соответствии с условиями конкретного контекста, учет прагматических факторов, влияющих на ход и результат переводческого процесса.[1; 278]Для того чтобы обеспечить высокое качество перевода переводчику необходимо мастерство сравнения текста перевода с оригиналом, проверять и квалифицироватьвозможные ошибки, вносить определенные поправки. И сам переводчик,и лица,оценивающие качество перевода, считают, что правильный перевод должен четко соответствоватьпринятым требованиям, предъявляемым к качеству перевода, в совокупности называются нормой перевода. Мы считаем, что норма перевода определяется пятью различными видами нормативных требований: 1) нормы эквивалентности перевода; 2) жанровостилистической нормы перевода; 3) нормы переводческой речи; 4) прагматической нормы перевода; 5) конвенциональной нормы перевода[5; 28].Таким образом, приходим к выводу что, лингвистические сложности перевода можно объяснить особенностями семантики, синтактики и прагматики языковыхвыражений исходного языка и языка перевода.Семантические проблемы переводаСемантика это все содержание, информация, передаваемая с помощью языка или какойлибо его единицей (словом, грамматической формой, словосочетанием, предложением)[6; 153].Можно выделить следующие проблемы перевода, связанные с расхождением семантики языков: различия в категоризации, грамматические различия, грамматические различия как фактор метафоризации, скрытые категории, «ложные друзья переводчика».

Проблема различий в категоризации активно исследовалась и разрабатывалась в трудах представителей европейского неогумбольдтианства (Л. Вайсгербер и др.), а также американских ученых, сформулировавших теорию лингвистической относительности (Э. Сепир, Б. Уорф), и их последователей, которые выделяли следующие различия: 1. Различия в категоризации: в каждом языке существуютопределенные картинымира, которые закрепляются в языковом материале (словах, понятиях и т.д.). Например:слово «сутки» в русском языке не соответствует их понятию в английском языке (morning, noon, afternoon, evening, night). 2. Грамматические различия: среди межъязыковых различий значимыми являются грамматические различия двух языков. Например: Present Perfect –в английском языке –настоящее совершенное время; –в русском языке прошедшее время( I havehired a worker. Я нанял рабочего илиЯ нанимал рабочего). 3. Грамматические различия также влияют на языковые метафоры. Так, в английском и русском языке существуют формы единственного и множественного числа, и, как правило, соотнесенные существительные в оригинале и в переводе употреблены в том же самом числе, за исключением случаев, когда форме единственного числа в английском языке соответствует форма множественного числа в русском(money –деньги; ink –чернилаи т.п.).Или наоборотанглийскому множественному числу соответствует единственное число русского языка (struggles –борьба; outskirts –окраинаи т.п.). Но, в определенных условиях, замена формы числа при переводе может применяться как средство создания случайного соответствия:We are searching for talent everywhere. –Мыповсюдуищемталанты. They left the room with their heads held high. –Они вышли из комнаты с высоко поднятой головой.Одним из наиболее распространенных видов грамматической заменыпри переводе является замена части речи. Для англорусских переводов чаще всего характерны случаизаменысуществительного глаголом и прилагательного существительным. В английском языке имена деятелей (обычно с суффиксом er) употребляются не только для обозначения лиц определенной профессии (ср. русские имена писатель, художник, певец, танцори др.), но и для характеристики действий «непрофессионалов». Значения таких существительных регулярно передаются в переводе с помощью русских глаголов: Heisа poorswimmer. –Он плохо плавает.Sheisnogoodasaletterwriter. –Она не умеет писать письма. I am а very rapid packer. –Я очень быстро укладываюсь.Вобщем виде проблемы передачи грамматических категорий представленыследующим образом: «пусть в одном языке есть некоторая грамматическая категория, а в другом ее нет».[4;138]Решением этой проблемы является поиск возможного переводческого соответствия только при условии, если эта грамматическая категория является коммуникативнозначимой. Например, ситуация с определенными и неопределенными артиклями в английском языке решается исходя из конкретной ситуации, т.е.часто «the» переводится как «этот, та, это”.4 Ложные друзья переводчика –это такие слова, которыеисходно одинаково звучат в обоих языках, но имеют совершенно разные значения: eventuell –возможный, может быть (нем.яз.) eventual –окончательный (англ.яз.). Существуют также фразеологические обороты: Пускать пыль в глаза –в русском языке означает «хвастаться», ав английском языке это выражение несет иную смысловую окраску «отвлекать внимание, сбивать с толку» Throw dust into eyes. Рассмотрениесемантическихпроблем перевода позволит нам в дальнейшем выделить ряд проблем, с которыми может столкнуться переводчик и которые могут привести к непониманию представителей разных культур и к конфликтам междуними.

3. Синтаксические проблемы переводаСинтаксическая система языкавключает в себя два типа единиц словосочетание и предложение. Также имеет месторассмотреть такое понятие как синтаксический контекст. Это синтаксическая структура, в рамках которой употреблено данное слово в тексте. Следовательно, к синтаксическим проблемам перевода относятся синтаксический тип языка илексическая сочетаемость.Рассмотрим трудности, связанные с синтаксическим своеобразием языковых выражений. Приведем пример: One of the greatest events in the period following World War and the Russian Revolution, and closely connected with them both was the growth of the world Communist movement. –Одним из важнейших событий периода, последовавшего первой мировой войной и социалистической революцией России, событием, тесно связанным с войной и революцией был рост коммунистического движенияво всем мире.При переводе этого предложения опущены артикли, опущены или добавлены некоторые предлоги, изменены морфологические формы слов, использованы некоторые слова, не имеющие прямого соответствия в английском тексте. Переводчик повторил слово событие, добавил слово социалистическая, заменил словосочетание с ними обеимиболее благозвучным с войной и революцией. Все эти изменения не затрагивают основной структуры предложения, которая передается с помощью аналогичной русской структуры, сохраняя одинаковый набор членов предложения и последовательность их расположения в тексте. Синтаксическое уподобление широко используется в англорусских переводах. Изменение структуры предложения при переводе объясняется, как правило, невозможностью обеспечить эквивалентность перевода путем дословного перевода.Языки prodrop обладают следующими характеристиками: а) при определенных условиях местоимения, которые не имеют логического ударения, могут быть опущены; б) имеется развитая система спряжения глагола; в) подлежащее и сказуемое в простом предложении свободно могут меняться местами; г) позициявопросительных слов в предложении может быть различной. В соответствии с этой типологией английский является языком nonprodrop, а, к примеру, русскийи итальянский, не говоря уже о латинском, языками prodrop. В таковомкачестве русский позволяет, а в некоторых случаях даже требует опущения личного местоимения в позиции подлежащего. Так, в качестве прощальнойреплики порусски фраза «Буду вечером» выглядит лучше, чем «Я буду вечером». [1; 137]Лексическая сочетаемость является ещё одной проблемой переводчика. Выделяются два типа сочетаемости лексем семантическая и лексическая. С точки зрения перевода, семантическая сочетаемость не представляет существенного интереса, так как предсказывается значением слова. Все совершенно иначе с лексической сочетаемостью. Она не выводится из значения и поэтому является уникальной для каждого языка. Типичным примером лексической сочетаемости являются коллокации устойчивые идиоматические выражения типа «принимать решение». Выбор глагола, имеющего в такого рода выраженияхочень абстрактное значение, практическинепредсказуем, например: англ. «to make a decision» (букв. ‘сделать решение’), так что переводчик обязан просто знать соответствующие правила сочетаемости.[5; 164]Так, лексическая сочетаемость коллокациями не ограничивается и, соответственно, не может быть описана исключительно с помощью аппарата лексических функций. Например, употребление множественного числа таких русских слов, как «год, месяц, неделя, день, час, минута, секунда» в конструкциях с выражениями «тому назад» или «в течение» без кванторных слов типа «несколько, много» невозможно. Английское словосочетание «for years» (букв. «в течение лет») должно переводиться как «несколько недель тому назад», «в течение нескольких / ряда лет».Чтокасаетсясинтаксическоготипаязыка, то, согласнонаблюдениямДж. Хокинза, английскийязык, типично

≫Ошибки
в языковой норме и узусе, как таковые,
обычно несущественно влияют на смысловую
сторону перевода Поэтому среди
невзыскательных переводчиков бытует
мнение, что такого рода недочеты не
столь уж великий грех, потому как главное
для переводчика обеспечить понимание
между разноязычными партнёрами. А для
этого достаточно, дескать, поточнее
передать содержание. Эта точка зрения
не может быть принята по двум основаниям.
уВопервых, неверно, что ошибки в языковой
норме и узусе никогда не отражаются на
понимании. Чуть позже мы покажем, что в
определённых случаях эти ошибки в такой
степени влияют на восприятие, что
затемняют смысл сказанного или
написанного. Во-вторых, напомним, что
эквивалентность
ИТ и ПТ основывается не только и не
всегда на относительном тождестве
содержания, но и на равноценности иных
воздействующих факторов двух текстов,
а мера языковой нормативности и
узуальности, как было показано выше,
является существенным фактором такого
рода. Следует отметить еще одно
немаловажное для перевода обстоятельство.
Большое количество нормативно-языковых
ошибок и узуальных отклонений в тексте
перевода вызывает у потребителя перевода
сомнения в компетентности переводчика,
недоверие к нему как к языковому
посреднику. Об этом свидетельствуют
специально проведённые исследования
‘ Переводчик, считающий себя квалифицированным
специалистом, должен стремиться выполнить
перевод на соответствующем профессиональном
уровне, который, конечно же, подразумевает
отнюдь не только передачу содержания
оригинала, но и хорошее языковое
оформление переводного текста. Говоря
о переводческих ошибках вообще (а не
только о нормативно- языковых и узуальных
ошибках в переводе), необходимо отметить
исключительную важность для будущих
переводчиков и молодых специалистов
разнообразной и вдумчивой работы над
материалами, содержащими разного рода
переводческие ошибки ( нахождение ошибок
посредством сравнения оригинала и
перевода, классификация и определение
их ≪веса≫,
исправление ошибок). Дело в том, что на
практике качество перевода опре- деляется
путём констатации наличия или отсутствия
в переводе конкретных недостатков
(ошибок). Качественным признаётся
перевод, не имеющий существенных
недостатков (не содержащий ошибок).
Иными словами, практически представление
переводчика о том, что есть хороший
перевод, в значительной мере формируется
через представление о том, что есть
плохо в переводе и чего в нём не должно
быть. Любому автору свойственно защищать
и отстаивать свой текст. Есть оно и у
переводчика как у автора переводного
текста. Поэтому молодым переводчикам
психологически легче вначале работать
над чужими ошибками, нежели над своими.
Это обеспечивает больший уровень
критичности и объективности. Именно из
чужих ошибок ≪сделан≫
ряд последующих упражнений. В подавляющем
большинстве случаев материалом для
упражнений послужили опубликованные
переводы.

Языковые
погрешности, относимые нами к понятию
«норматив! ошибка», могут быть
поделены на два класса, существенно
отличные др> от друга. К первому классу
можно отнести те ошибки, которые
выражаются в нарушении языковой традиции
и только. Так, например, по-русски принято
говорить: «вера в победу (дат. падеж),
но «уверенность в победе» предложи,
падеж), «оказать помощь, поддержку»,
но «уделить или проявить внимание»,
«в Крыму», но «на Чукотке», и
все эти различия не имеют семантического
характера, то есть не связаны с рахчичиями
в значениях. Ведь и Крым и Чукотка —
полуострова, и то что в одном случае
употребляется предлог «в», а в
другом «на» не более чем языковая
традиция (узус, перешедший в норму). То
же относится и к другим примерам,
приведённым выше и демонстрирующим
чисто традиционные правила словоу
потреб л ения. Поэтому, когда кто-то
говорит или пишет Всем
им старшие товарищи
оказывают
поистине родительское внимание …
(вместо уделяют
внимание), то
это просто нарушение нормы русского
языка (действующих в нём правил, которые
следует помнить), но это в общем не
затрагивает смысловые связи языковых
единиц, той «языковой логики»,
которая управляет сочетаемостью слов.
Про такие случаи можно сказать: «Просто
по-русски так не говорят, это нужно знать
и объяснять тут нечего». Но при подборе
средств языкового выражения случаются
и ошибки совсем иного рода — ошибки с
выраженной семантической подоплёкой,
в основе которых использование слов
вопреки их значению или, если так можно
сказать, насилие над значением слов.
Так, например, в период террора «красных
кхмеров» в Камбодже газета ^Известия»
в статье, посвященной событиям в этой
стране, употребила выражение насильственный
распад семей. Это
была грубая семантическая ошибка. Слово
распад означает
не действие, а процесс или его результат
в отвлечении от агенса (того, кто этот
процесс вызвал, осуществил). Это
доказывается тем, что в отличие, скажем,
от таких семантически родствен-ных
существительных, как разрушение
и расщепление,
слово распад
не сочетается
с названием агенса (действующего лица),
сравните разрушение
варварами
древнего Рима, расщепление атома
французскими физиками,
но сказать распад
Ьтома французскими физиками нельзя.
Соответственно то, что делали современные
варвары в Камбодже, следовало выразить
ина-

че: насильственное
разрушение или
насильственное
разъединение семей.
Распространённой семантической ошибкой
является тавтология, представляющая
собой содержательную избыточность,
своего рода повтор од-

ного и того же
содержательного компонента. Например:
Хоккеисты ЦСК4
играют в численном большинстве или
Коренные
аборигены живут в тяжелых условиях. И
в первом и во втором случае прилагательные
абсолютно излишни, поскольку повторяют
собой часть значения существительных,
к которым относятся: большинство просто
не может не быть «численным», а
слово абориген означает «коренной
житель страны, местности».

Приведём в качестве
примеров ещё ряд «популярных»
тавтологий: очень
прекрасный, прейскурант цен, ландшафт
местности, не терять ни часу времени,
факты и примеры говорят о том …, огромная
махина.__
приведём ещё ряд более или менее типичных
примеров, а также прокомментируем их:

(1) Сейчас
перед врачами стоит сложная дилемма
-«сбалансировать*

применение
радиоактивного облучения и антибиотиков.

(2) // всё
же мне довелось усчышать упрёки и
оскорбления.

(3) После
передачи Сидорова Петров удваивает
результат.

(4) Мы
стремимся взять высокие производственные
рубежи.

В первом случае
неправильно, вопреки его значению
употреблено] слово дилемма,
которое
означает: необходимость выбора одной
из двух] возможностей. Во втором случае
подверглось насилию значение глагола]
доводиться, в
котором в отличие от значения глагола
приходиться
нет] указания
на неприятную вынужденность. Довестись
означает:
выпасть на] долю (без вынужденности).
Сравните: Мне
довелось однажды услышать!

от великого писателя
такую фразу …, Мне так и не довелось
побывать в]
Париже. В
третьем примере неправильно употреблено
слово результат!
Не учтено, что результат — это итог
чего-то (применительно к спортивной]
игре — окончательный счёт). Поэтому он
не может быть ни удвоен, ни] утроен и т.
д. В четвёртом случае слово рубежи
употреблено
в переносном] смысле в значении: цель,
план, обязательство. Однако не учтено,
что] прямое, непереносное, значение
слова рубеж-,
граница,
разграничительна черта, линия на
плоскости. Поэтому рубеж может быть
близким или далёким, но не высоким или
низким. С учётом сказанного неверные
словоупотребления в вышеприведённых
примерах следует исправить так:

(1) … сложная проблема
…

(2)… пришлось
услышать …

(3)… удваивает счет
…

(4) … выполнить
высокие обязательства
…

Из всех ошибок
узуального и нормативного плана
семантические ошибки оставляют наиболее
неприятное впечатление, ибо свидетельствуют
о том, что у автора не всё в порядке с
языковой логикой. Чтобы исправить
семантические ошибки в переводе,
редактору перевода приходится обращаться
к оригиналу, чтобы увидеть исходное
содержание в подлинном (а не искажённом
фальшивой языковой логикой перевода)]

виде. Рассмотрим
соответствующие примеры. Erst unter dem
Eindruck der uber- Лишь под влиянием неожиданных

raschenden
und
uberwaltigenden
Ent-
и потрясающих открытий, которые deckungen.
die
in
der
zweiten
Halfte
во второй половине 90-х годов на-
-der
neunziger
Jahre
in
der
atembe-
чали сменять
друг друга в
захва-

raubenden
Folge
ans
Licht
traten,
тывающей дух
последовательности, механистическая
концепция природы потерпела крушение.
В этом переводе несколько недостатков.
Наиболее существенный из них — семантическая
ошибка. Она заключена в семантически
нелепом сочетании открытия
начали сменять друг друга. Толковый
словарь русского языка С И. Ожегова и
Н.Ю.Шведовой толкует значение сменить
следующим образом:

1. Начать пользоваться
чем-либо вместо чего-нибудь другого,
переменить Сменить
бельё. Сменить обувь. 2.
Отстранить, убрать, заменить другим
Сменить
заведующего. Сменить работу. 3.
Начать действовать вмес-

то другого, заняв
чьё-н. место. Сменить
дежурного. Сменить сиделку у постели
больного. 4.
Появиться вслед за кем-чем-н., заменяя
собой кого-что-н. Ветеранов
сменили молодые. Как
мы видим, в каждом значении глагола
сменить
присутствует
семантический
компонент ≪одно
вместо другого≫,
что никак не применимо к череде открытий,
которые, ≪появляясь≫,
не исчезали, а дополняли
друг друга и
накапливались, что привело в конце
концов к изменению
научных
воззрений, о чём и говорится в исходном
тексте. Поэтому
словосочетание
«открытия стали сменять друг друга»
представляется
явной
семантической ошибкой. Перевести можно
было: «открытия с
фантастической
быстротой последовали друг за другом».

Допущена семантическая
ошибка и в следующем переводе:

Vollender und Bahnbrecher
zugleich. На рубеже старой и новой физики

steht Einstein an der Wende von
der Эйнштейн возвышается одновремен-

alten zu der neuen Physik: als
bewu.- но
и как Завершитель, и как Перво-

ter naturwissenschaftlicher
Revolutio- открыватель:
сознательный
револю-

nar. als
einer der gro.en Neuerer in ционер
в науке, один
из великих пре-

der Naturwissenschaft…
образователей естествознания …

В переводе обращает
на себя внимание семантически странное
словосочетание «сознательный
революционер в науке». Разве может
революционер в
науке не быть
сознательным’? Очевидно, что указанное
словосочета-

ние — семантический
нонсенс. Но что тогда означает bewu.ter
wissenschaftlicher

Revolutionar в
немецком тексте? Ведь казалось бы
семантически нелепое русское словосочетание
очень точный, дословный перевод с
немецкого. В чём же тогда дело? Дело в
том, что, будучи очень близки по значению,
bewu.t и
сознательный
полностью по
значению всё же не совпадают и,
следовательно, не совпадают и по
употреблению.

К сожалению, обращение
к двуязычным словарям не поможет нам
выявить это достаточно тонкое различие.
В двуязычных словарях мы найдём лишь
эквиваленты {осознающий,
сознательный, осознанный, умышленный,

обдуманный), не
пригодные для данного контекста и не
подсказывающие нам удовлетворительный
вариант перевода. В подобных случаях
бывает полезно обратиться к хорошему
одноязычному словарю.

В словаре «Worterbuch
der
deutschen
Gegenwartssprache»
под редакцией Р Клаппенбах и В.Штейница
мы находим дефиницию и примеры,
подска-__бывающие нам решение: bewu.t:
von etwas uberzeugt und sich dafurk

einsetzend.
Er
ist ein bewu.ter Vertreter der neuen Lehre, KunstaufTassung.|

Der bekannte
Forscher. Politiker war stets ein bewu.ter Kampfer fur den]

Fortschritt der Menschheit.

9)Функционально-стилистические
и нормативно-

стилистические
ошибки

Понятия функционального
стиля и нормативно-стилистической
окраски были достаточно подробно
объяснены выше. В предыдущих теоретичсских
разделах и упражнениях было показано,
что средства языкового выражения
(лексика, грамматические формы и
конструкции) либо нейтральны и
соответственно уместны в текстах любых
функциональных стилей, в любых социальных
ситуациях общения, либо тяготеют к
определён-i

ныл! функциональным
стилям, пригодны лишь в определенных
социальных ситуациях общения.

Границы
функционально-стилистической
принадлежности средств языкового
выражения не абсолютны.
Функционально-стилистическая окраска
слова, словосочетания, синтаксической
конструкции — не более чем пока затель
наибольшей вероятности их употребления
в текстах того или иного функционального
стиля, показатель тенденции, но не
абсолютная разграничительная линия.
Так, если деепричастие, деепричастный
оборот:

употребляются
главным образом в письменной речи, в
научных, публицистических,
литературно-художественных текстах,
то это не значит, что в ‘каком-то
конкретном случае они не могут быть
употреблены и в разговоре

на бытовые темы.
Однако сказанное не означает, что
средства языкового выражения можно
употреблять как угодно, не глядя на их
функционально-стилистическую и
нормативно-стилистическую окраску.
Воспринимая письменные и устные тексты,
мы порой замечаем, что то или иное слово,
словосочетание,

синтаксическая
конструкция стилистически дисгармонирует
с другими средствами языкового выражения,
использованными в тексте. Далеко не
всегда (как в материале упражнения №16)
эта дисгармония используется

как приём, создающий
комический эффект. В этих случаях мы
имеем дело со стилистическими ошибками:
функционально-стилистическими
(несоответствие избранного средства
языкового выражения той общественно-

пракТической области,
которую призван обслуживать текст) и
нормативно-

стичистическими
(несоответствие конкретному типу
социальных отноше-

ний, сложившихся
между отправителем и адресатом текста).

2.6. «Собственные»
стилистические недочёты переводчика

Слвом «стиль»
обозначают также индивидуальную манеру
устной и письменной речи человека.
Синонимом слова «стиль» в таком
его значенииявляется слово «слог».
Сравните: «у него тяжёлый, хороший
изящный стиль (или слог)»Чаще всего
говорят о стиле писателей, журналистов.
Реже — о стиле научных статей, диссертаций
и почти никогда о стиле переводчика. И
в какой-то мере это закономерно, ибо
переводчик «идёт по следам автора

оригинала» и
определить какие недостатки стиля
«спровоцированы» особенностями
оригинала, а в каких виноват только
переводчик, можно лишь путём тщательного
сравнения перевода и оригинала. Такое
сравнение осложнено тем, что в разных
языковых коллективах существуют разные
представления о том, что есть хороший
стиль. Так, если, к примеру, у русских
повторение одного и того же слова в
одном небольшом абзаце

признак плохого
стиля, то у немцев это особым грехом не
считается; если у русских вполне допустимы
длинные цепочки несогласованных
определений в»виде существительных
в родительном падеже, то у немцев такие

^цепочки считаются
громоздкими (сравните: проблема
расширения обмена

опытом
— aas Problem des erweiterten Erfahrungsaustausches). У
немцев глагол machen считается некрасивым,
а русский глагол «делать» таковым
не считается. Тем не менее совершенно
очевидно, что переводчик, как и любой
другой пишущий или говорящий, может
допускать (свои собственные) стилистические
погрешности: совершать некрасивые
повторы, использовать тяжеловесный
слог, «неудобоваримые» синтаксические
конструкции.

В известном смысле
«личные» стилистические погрешности
переводчика не являются типичными
переводческими ошибками и стоят особняком
от них. поскольку, по определению, они
не спровоцированы текстом оригиналом,
чего нельзя сказать о типичных
переводческих ошибках. В принципе это
те же самые языковые погрешности, которые
допускаются и в одноязычной коммуникации.
Однако переводчик должен знать о них и
быть начеку.

10)
Языковые и речевые нормы отличаются
друг от друга не только в качественном,
но и в количественном аспекте. Подсчёты
показывают, что нередко та или иная
категория языковых средств в текстах
на разных языках встречаются с разной
частотой. Так, например, в немецкой речи
в два раза чаще, чем в русской, употребляются
модальные глаголы. Такие различия
необходимо учитывать в переводе. Без
этого переводной текст приобретает
неестественное, звучание (своего рода
иностранныйлексико-грамматический
«акцент»), что, разумеется, отрицательно
сказывается на эквивалентности его
восприятия. Потому, скажем, при переводе
с немецкого на русский необходимо
приблизительно половину немецких
предложений с модальными глаголами
переводить, используя не модальные
глаголы, а иные средства русского языка.
Сравните:

1. Die
Erfahrungen des zweiten Weltkrieges sollen
nicht vergessen
werden.

Нельзя забывать
опыт второй мировой войны.

2. Du
hattest
vorsichtiger
sein mussen.

Тебе надо
было быть
(следовало
быть)
осторожнее.

3. Es
durfie
nicht
schwer sein, das zu beweisen.

Пожалуй, не
составит труда доказать это.

4. Mit
diesem neuen Gesetz sollen
bessere
Bedingungen fur
neue

Investitionen geschaffen
werden.

Цель этого
нового закона — создать более благоприятные
условия для новых инвестиций.

Обходиться в русском
переводе без модальных глаголов помогают
некоторые русские грамматические
конструкции со значением модальности,
сравните:

1. Was
soll
ich
sagen? Ich bin ratlos.

Что мне сказать!
Я в
нерешительности.

2.
Unbegreiflich. Was ein Mensch doch traumen
kann.

Непостижимо\ Чего
только не
приснится человеку\

В русском языке есть
также грамматические формы, передающие
в какой-

то степени значение,
несомое немецкими модальными глаголами:

Das wollten
Sie wissen’? Nun will
ich es
Ihnen sagen. —

Так вы это хотели
узнать! Что же, я вам отвечу.

(Здесь будущее время
глагола совершенного вида в какой-то
мере передаёт модальность, выражаемую
глаголом wollen).
Иногда модальность, обозначаемая
немецким глаголом, в русском языке может
быть выражена смыслом всего русского
высказывания.

Сравните:

А
uch der schonste
Sommer mu. einmal ein Ende haben.

Даже самое чудесное
лето когда-то кончается.

Всё сказанное про
перевод немецких высказываний с
модальными
глаголами
можно обобщить следующим образом,
учитывая различную
частотность
модальных глаголов в немецком и русском
языках, переводчик должен там, где это
возможно, переводить немецкие высказывания
с модальными
глаголами не с помощью аналогичных
русских глаголов, а с
помощью иных
(лексических и грамматических) средств,
при подборе
которых следует
ориентироваться на русские нормы.
А возвращаясь
к более широкой проблематике учёта
количественного
аспекта
языковой нормы и узуса в переводе,
необходимо сказать следующее: из-за
различий языковых систем, норм и узусов
переводчик не всегда
может добиться
узуальной адекватности на небольшом
отрезке текста
(перевести
узуальное немецкое выражение столь же
узуальным русским).
Поэтому задача
переводчика состоит не столько в том.
чтобы ПТ был
равноузуален
каждому отрезку ИТ. сколько в том, чтобы
ПТ в целом по
своей узуальности
(количеству узуальных средств выражения)
приближался к ПТ.

11)
Столь важное
для переводчика (и, естественно, не
только для него) умение писать и говорить
хорошим слогом не ограничивается
способностью хорошо строить отдельные
высказывания (предложения). Не менее
важно уметь из этих высказываний
построить хороший текст. Для этого
полезно знать об основных принципах
его построения. Любая* логично построенная
речь развёртывается по определённой
схеме, представляющей собой цепочку
так называемых тем и рем. Тема представляет
собой как бы исходную точку предложения
— то, что. по мнению автора, уже известно
адресату, а рема — то собственно новое,
что ему сообщается. Это соотношение
удобнее всего показать на примерах
(темы выделены курсивом, ремы — жирным
шрифтом):

1 Австрийская
делегация вчера
посетила выставку.

2. Вчера
выставку посетила
австрийская делегация.

3. Австрийская
делегация посетила выставку вчера.

Разное тема-рематическое
членение этих высказываний находит
своё подТвеРждение в том. что каждое из
них «отвечает» на «свой»
вопрос.Сравните:

‘ Что сделала
австрийская делегация?

2 Кто вчера посетил
выставку?

3- Когда австрийская
делегация посетила выставку? В хорошем
тексте темы и ремы отдельных высказываний
должны выстраиваться в определённую
последовательность, которая обеспечивает
беспрерывное («неспотыкающееся»)
восприятие содержания. Существует
несколько способов тема-рематического
сцепления отдельных высказываний,
позволяющих выстроить в тексте
тема-рематическую цепочку, обеспечивающую
«плавное», беспрерывное восприятие
содержания:

1. Тема предыдущего
высказывания выступает в качестве темы
последующего: Вчера
наши спортсмены прибыли
в столицу Олимпиады. Она
находится
на берегу моря.

2. Тема предыдущего
высказывания фигурирует и
в качестве
темы следующего высказывания (как бы
повторяя её): Делегация
прибыла в
столицу. Членов
делегации на
вокзале встречал мэр
юрода.

3. Последний пример
подсказывает нам, что возможен более
сложный способ порождения тема-рематической
цепочки: когда тема или рема предыдущего
высказывания не просто переходит
практически в неизменном виде в
последующее высказывание в качестве
его темы, а трансформируется в тему
последующего высказывания по принципу
переноса с целого на частное, с частного
на целое, по сходству, по ассоциации и
т. д.

Например:

Делегация прибыла
в столицу.
В столичном
аэропорту её
встречали представители
общественности.
Или: Он
поэт. А поэзия,
как известно,
требует таланта.

4. Темой последующего
высказывания становится смысл предыдущего.
Например:

В телеграмме
сообщалось о гибели
самолёта. Необходимо
было срочно
принять меры для спасения оставшихся
в живых пассажиров
и членов
экипажа. Как
в русской, так и в немецкой речи в типичном
случае тема выска-
зывания
находится перед ремой, а рема следует
за ней. Из
этого
общего
правила,
однако,
возможны
исключения.
Сравните:
Von
einem Lastwagen uberfahren
und dabei todlich verletzt wurde
gestern
die
70-jahrige Erna K. aus Berlin-Schonefeld.

Такой обратный
порядок тема-рематического членения в
данном конкретном случае обусловлен
особенностями жанра сверхкратких
газетных сообщений, где рема выполняет
функцию не только главной части сообщения,
а ещё как бы и функцию заголовка. В устной
речи такие сообщения требуют особой
интонации.
Поскольку правильное построение
тема-рематической цепочки обеспечивает
«плавное», без скачков и сбоев,
восприятие содержания текста,переводчик
должен уделять и этой стороне своей
работы достаточное внимание. К сожалению,
это делают не все. И тому есть не только
субъективные, но и определённые
объективные причины. Дело в том, что в
процессе перевода переводчик сопоставляет
и приравнивает друг к другу сравнительно
небольшие отрезки исходного и переводного
текстов, ибо в процессе перевода, когда
постоянно приходится переносить своё
внимание с ИТна ПТ, поле зрения человека,
естественно, ограничено, из-за чего
бывает трудно фиксировать и контролировать
группы высказываний с их темарематическими
стыками. Иное дело — процесс (письменного)
редактирования перевода. Здесь уже нет
необходимости постоянно держать в поле
внимания сразу два текста. Поэтому текст
перевода может восприниматься более
крупными кусками, что даёт переводчику
возможность исправить огрехи по части
тема-рематического членения в тексте
перевода. Этой возможностью не следует
пренебрегать. После правки ≪на
стыках≫
текст перевода звучит значительно
лучше.

12)Когда
мы говорим о содержании текста, то это
не означает, что оно находится
непосредственно в тексте — в сочетании
букв и звуков. Содержание текста — это
мысли, чувства, наглядные образы,
вызываемые текстом в нашем мозгу. Иначе
говоря, содержание текста находится
вне самого текста- в голове отправителя
(того, кто создает и передает текст) и в
голове адресата (того, кому текст
предназначен, и кто его воспринимает).

Строительным
материалом, из которого создаются
тексты, являются языковые знаки. Наиболее
типичный языковой знак — слово.1 Содержание
текста, словно мозаика, складывается
из разнообразных значений языковых
знаков. Поэтому понять, что есть содержание
текста, можно только, получив представление
о том, что есть языковой знак и каковы
его значения. Под языковым знаком в
современной лингвистике принято понимать
звуковой или графический комплекс,
соответствующий слову (устойчивому
словосочетанию). Непосредственно в
знаке мы не обнаружим его значения
(подобно тому, как непосредственно в
тексте — его содержания). Современная
лингвистика определяет значение знака
как его отношение к чему-то лежащему
вне его. Иными словами, языковые знаки
имеют для нас значение, способны нести
содержание лишь постольку, поскольку
они уже заранее — еще до того, как
употреблены или восприняты нами в
тексте,- соотнесены через наше сознание
с чем-то вне самого знака. Таких отношений
несколько. Во-первых, знак соотнесен с
денотатом — тем предметом, явлением
реальной действительности, обозначением
которого является знак. Отношение знак
— денотат позволяет, например, говорящему
отсылать слушающего к определенному
предмету, а тому — находить предмет
(явление) по его знаку. Так. если один
человек говорит другому: Переставь
цветы со стола на подоконник, то
тот переставит именно цветы, а не
пепельницу, не
чайник или
что-то еще другое.
Во-вторых,
знак соотнесен с отражением денотата
в нашем мозгу. В лингвистике это отражение
именуется сигнификатом. Когда нас
спрашивают: ≪Какие
цветы вы больше любите?≫,
то в нашем сознании возникают
образы цветов.
— даже если в этот момент мы их не видим.
Сигнификат
не является простым зеркальным отражением
денотата. Он
включает в себя помимо всего прочего
разного рода ≪побочные≫__представления
и чувства (ассоциации), традиционно
связанные с денотатом. Такого рода
≪сопутствующие
элементы значения≫,
именуемые коннотациями1, позволяют
употреблять языковой знак в ≪непрямых≫
значениях. Например: Дети
— цветы жизни, Какой чудесный цветочек
(о девушке). К
коннотациям относятся также входящая
в значение знака экспрессивно-стилистическая
окраска (сравните: лик
-лицо — рожа, Antlitz Gesicht
Fresse), а
также нормативно-стилистическая окраска.
.Отражение денотата, конечно, индивидуально,
то есть специфично для каждого индивида.
Так, понятие ≪цветок≫
имеет не совсем одно и то же содержание
для ботаника-цветовода и обычного
человека, для женщин и мужчин (последние
обычно гораздо более равнодушны к
цветам). Однако образ цветка в сознании
всех этих людей обязательно имеет и
нечто сущее ственно общее, усредненное,
коллективное, позволяющее понимать
друг друга, когда речь идет о цветах?
Понятие сигнификата мы распространяем
только на коллективное, усредненное
отражение денотата (сугубо лич- ные
элементы отражения мы <к сигнификату
не относим). ,Далее языковой знак соотнесен
с конкретными людьми, которые отправляют
и получают знаки и при этом по-своему
(а порой и совершенно непредсказуемо)
интерпретируют (употребляют или трактуют)
их.

И. наконец, языковой
знак соотнесен с другими знаками
языкового кода. Без этого не может быть
ни знака, ни кода. Самый примитивный код
должен содержать как минимум два знака.
Так, популярный в революционные времена
сигнал — цветочный горшок в окне -,
означающий, что опасности нет и можно
приходить на ≪явку≫,
подразумевает еще и второй- противоположный
по значению знак, а именно — отсутствие
в окне цветочного горшка. Вне этого
противопоставления ни тот, ни другой
значения не имеют. В невероятно сложном
коде, каковым является любой естественный
язык, языковые знаки находятся в
разнообразнейших отношениях сходства,
различия, родства (производности одного
от другого) и т.д. Эти обычно ≪неприметные≫
отношения знака с другими знаками
языкового кода также становятся важным
элементом содержания текста, его смысла,
если они соответствующим образом
обыграны создателем текста.
В этом разговоре
(являющемся иллюстрацией странного,
перевернутого с
ног на голову
мира, в который попал автор рассказа)
обыграны фонетическое сходство слов
цвет и
свет, а
также то обстоятельство, что слово
цветок является
производным от слова цвет.
Все названные
разнородные отношения языкового знака
можно упрощенно изобразить с помощью
следующей схемы:

Все эти отношения
являются обязательными элементами
знаковой структуры. Знак невозможен
без денотата — некоторого фрагмента
реальности. Даже самые фантастические
понятия ≪баба-яга≫,
≪русалка≫
и т.п. имеют в своей основе реальность.
Так, русалка состоит из двух реальных
составляющих: наполовину женщина,
наполовину рыба Невозможен языковой
знак и без сигнификата. Ведь именно
через сигнификат — отражение

фрагмента реальности
в мозгу — знак соотнесен с денотатом.
Совершенно очевидна невозможность
существования знаков и без интерпретаторов
тех. кто их отправляет и получает. О
необходимости соотнесенности языкового
знака с другими знаками мы уже говорили.
Как было показано на примерах, каждое
из изображенных на схеме

отношений знака с
четырьмя перечисленными факторами
вносит в текст свой специфический,
весьма отличный
от других, вид содержания. Эта специфичность
видов содержания обусловливает
необходимость охарактеризовать каждый
из них более подробно.

3.2. Виды
содержания текста.

Прежде чем перейти
непосредственно к означенной в заголовке
данного раздела тематике, разграничим
два понятия: понятие. ≪содержание≫
и понятие ≪значение≫.
Понятие ≪содержание≫
мы относим к тексту в целом и к его
относительно законченным частям
(высказываниям, группам высказываний),
а понятие ≪значение≫
распространяется тб9т4>ко на отдельные
языковые знаки (слова и устойчивые
словосочетания). Соответственно
содержание возникает только в тексте,
а значение присуще языковым единицам
еще до того как они ≪попали≫
в текст, то есть они обладают им еще до
того, как они употреблены в речи
(произнесены или написаны). Отталкиваясь
от такого толкования этих двух понятий,
мы можем говорить о денотативном значении
языковых единиц и денотативном содержании
текста и его фрагментов. Денотативное
значение
образуется
отношением знака к денотату. Поскольку
без денотата нет знака, денотативным
значением обладает любой языковой
знак;|Денотативное содержание текста
складывается из денотативных
значенйи^непосредственно представленных
в тексте языковых знаков. Подразумеваемое
(не выраженное с помощью непосредственно
присутствующих знаков) содержание мы
относим не к денотативному, а к другому
типу содержания, о котором будет сказано
ниже. Денотативное содержание не является
простой суммой механического сложения
денотативных значений. Их взаимодействие
в тексте из носит гораздо более сложный
характер. В частности, взаимодействуя
друг с дру-

гом, широкие, а иногда
и расплывчатые денотативные значения
языковых единиц конкретизируются.
Сравните ≪безбрежное≫
значение глагола обеспечивать
с его более
конкретными значениями, которые он
приобретает в следующих словосочетаниях
обеспечить
строгое соблюдение закона (сделать
все, чтобы закон строго соблюдался),
обеспечить
экспедицию продуктами (дать
экспедиции необходимые продукты),
обеспечить
свою семью(предоставить
семье достаточные для хорошей жизни
материальные средства) Такого рода
конкретизация значения в тексте именуется
его актуализацией. Денотативное
содержание (значение) представляет
собой отражение только объективных
свойств
обозначаемых знаками предметов и
явлений. К нему не относятся элементы,
обусловленные субъективностью восприятия,
культурно-исторической традицией и
спецификой данного языка. (Они относятся
к другим видам содержания). Так, например,
в русской__культуре лиса традиционно
считается хитрой, а медведь неуклюжим.
Объективно это не так: по данным
ученых-специалистов лиса не блещет ни
умом, ни особой хитростью, а медведь
демонстрирует на арене цирка чудеса
ловкости. Иными словами, хитрость лисы
и неуклюжесть медведя не являются
объективными свойствами этих животных
и, следовательно, не могут рассматриваться
как компоненты денотативных значений
слов лиса и
медведь.
Аналогичным
образом в плане денотативного значения
абсолютно равны приводившиеся во второй
части этого пособия в качестве примера
слова лик, лицо
и рожа,
ибо входящие
в их значение оценочные компоненты
предназначены для выражения субъективного
отношения к денотату: един и тот же
объект может быть для кого-то (бандит-ской)
рожей, а для
кого-то (мужественным)
ликом национального
героя. Характеризуя отношение
воспринимаемого объекта и воспринимаю
щего его субъекта, известный психолог
А.Н. Леонтьев указывал на

качественно разный
статус того и другого: ≪…
на одном полюсе стоит активный
(≪пристрастный≫)
субъект, на другом — ≪равнодушный≫
к субъекту объект≫.1
В свете высказывания денотативное
значение представляет собой содержание,
рассматриваемое со стороны ≪равнодушного≫
субъекта. Содержание, рассматриваемое
со стороны ≪пристрастного≫
субъекта, мы будем именовать сигнификативным.
Сигнификативное содержание (значение),
образуемое отношением знак
— сигнификат, включает
в себя помимо объективных свойств
денотата, также элементы, именуемые
коннотациями. В широком смысле этого
слова под коннотацией принято понимать
любой содержательный компонент, который,
не относясь к денотативному содержанию
(значению),сопровождает и дополняет
его. Однако, исходя из данного нами выше
понятия ≪сигнификат≫,
мы относим к сигнификативным коннотациям
не все дополнительные компоненты
содержания (значения), а только те,
которые являются фактом коллективного
языкового сознания и как таковые
зафиксированы в парадигматическом
значении языкового знака (т.е. еще до
того как он употреблен в речи). Различного
рода индивидуальные дополнительные
оттенки, привносимые говорящим или
пишущим в содержание ≪от
себя≫
непосредственно в процессе речетворчества,
к сигнификативным коннотациям не
относятся. Поясним сказанное примером.

Этот ассоциативный
ряд является традиционным для русской
культуры, русского языкового сознания
и поэтому может быть отнесен к разряду
сигнификативных коннотаций. В другом
стихотворении поэт, описывая безрадостную
глубокую осень, употребляет выражение
≪берез
обглоданные кости≫.
Про эту ассоциацию (≪береза
— кость≫)
уже нельзя сказать, что она традиционна.
Скорее, наоборот, она противоречит
русскому традиционно светлому образу
березки. Соответственно, будучи сугубо
индивидуальной, она не является
сигнификативной коннотацией. Выше мы
уже приводили отдельные примеры
сигнификативных коннота-

ций. Теперь же мы
дадим перечень их основных типов. К
наиболее часто встречаемым сигнификативным
коннотациям относятся:

— некоторые
устойчивые для данной этнической
общности ассоциации, вызываемые
денотатом, —
например: вол
— безропотное
трудолюбие {работает
как вол); der Ochse (нем.
вол) — глупость,
тупость; мед-ведь
— неуклюжесть,
der Bar
(нем.
медведь) — сила (stark
wie ein Bar),
гру-

бость (ein
grober Bar):

— приписываемое
денотату символическое значение, сердце,
das Herz

— символ чувств, у
восточных народов с тем же символическим
значением

— печень:
снег, der Schnee — символ
белизны (белый,
как снег, schneewei.),
у некоторых
африканских народов, не ведающих снега,
в той же символи еской роли — оперение
белой цапли: щепка —
символ худобы (худой,
как

щепка, после
болезни она, как щепка), в
немецком языке аналогичный символ — die
Spindel
(веретено):
Er
ist
spindeldurr;
— соотнесенность
денотата с определенной лингвокулътурной
общностью: дума
– нижняя
палата российского парламента, Bundestag
— нижняя
палата парламента в Германии, storting
— аналогичная
палата в
Норвегии;
премьер-министр
— глава
государства (в ряде стран), Bundeskanzler—
то же самое в Германии и Австрии; водка
— традиционно
русскийкрепкий спиртной напиток, Schnaps
— аналогичный
немецкий продукт, whisky
— английский
крепкий напиток;- соотнесенность
денотата с определенной социальной
средой: изба,
хата —
крестьянский дом, вилла
— дом богача,
джинсы — предмет
молодежной одежды, ^мокинг
— предмет
одежды высшего класса общества,der
Lohn — зарплата
рабочего, das
Gehalt — зарплата
чиновника или служащего, das
Honorar — денежное
вознаграждение деятелям науки и искусства
за отдельные труды, der
Sold — денежное
содержание военно-служащих, die
Diaten — денежные
выплаты депутатам парламента.

— соотнесенность
денотата с
определенной
исторической эпохой.горооовой
— полицейский
в царской России, стахановец
— передовой
рабо- чий
в СССР в довоенную» эпоху, die
Reichswehr —
вооруженные силы

Германии в период
Веймарской республики, die
Wehrmacht –
вооруженные силы Германии до 1945 года,
die Bundeswehr —
вооруженные
силы ФРГ. Die
Arbeitsfront — организация
периода нацистской диктатуры, куда
входили все работающие и предприниматели;

— соотнесенность
денотата с
определенным
мировоззрением Arbeitnehmer
— работополучатель, Arbeitgeber работодатель
(термины,
употребляемые сторонниками
капиталистического рыночного хозяйства),

Werktatige — трудящиеся
(слово из
вокабуляра сторонников социализма).__
arisch, nicht arisch, verjudet, volksfremd, Rassenschande,
Volksgenosse – слова
из вокабуляра немецких нацистов;

i/- отношение говорящего
к денотату, сравните, лицо — харя, деловой

человек
— деляга,
das Gesicht — die Fresse, der Chef — der Bo.,
der

Intellektuelle — der
Intelligenzler, der Pfarrer — der Pfaffe, sehen — glotzen:

— функционально-стилистическая
окраска языкового знака — показатель
того, что знак преимущественно используется
в рамках определенного функционального
стиля;

• — нормативно-стилистическая
окраска —
показатель преимущественного использования
языкового знака в определенных
(социальных) ситуациях общения.В
лингвистике
принято делить значение ^содержание на
семантическое и прагматическое. К
первому относится значение (содержание),
отчужденное от деятеля ‘ , т.е. того, кто
пользуется знаком. Семантическое
значение свойственно знаку еще до того,
как он употреблен в речи. Прагматическое
же содержание возникает только в речи
(непосредственно в процессе использования
знака), когда отправитель, некоторым
особым образом использует знак, как бы
поворачивая его непривычной стороной.
Поясним сказанное примером. Известно,
что однажды A.C. Пушкин, работая над
≪Борисом
Годуновым≫
и будучи очень доволен результатом
своего поэтического труда, на радостях
начал приплясывать, восклицая: Аи

да Пушкин! Аи да
сукин сын! В
устах великого поэта бранное выражение
превратилось в похвалу, то есть получило
прагматическое содержание, прямо
противоположное своему семантическому
значению. Семантическое значение,
однако, при этом не изменилось. Такого
рода противоречие между семантическим
и прагматическим содержанием создает
сильный эмоциональный эффект. Денотативное
значение и сигнификативные коннотации
языкового знака составляют в своей
совокупности его семантическое значение.
Вся

остальная информация,
несомая языковыми знаками, попадает в
разряд прагматического содержания или,
иными словами, возникает лишь в речи
при некотором ≪особом≫
использовании языковых знаков. В разряд
праг-

матического содержания
попадает, в частности, содержание на
уровне интерпретатора. Содержание на
уровне интерпретатора является
результатом отношения знак
— интерпретатор.
Общаясь, люди
не просто употребляют языковые знаки
в соответствии с их семантическим
значением подобно тому, как используют
стандартные строительные детали в
соответствии с их конфигурацией. Исходя
из своей интенции2, ситуации и контекста
отправитель может употреблять знаки в
несобственных значениях, особым образом
интерпретируя их. Отправитель также
может построить текст в расчете на то,
что получатель сам дополнит его известной
ему, получателю, (подразумеваемой)
информацией. И в том и в другом случае
содержание текста выходит за рамки
≪суммы≫
семантических значений образующих его
знаков. Поскольку эта выходящая за рамки
семантики часть содержания привносится
в текст интерпретатором (отправителем,
получателем), мы будем именовать ее
содержанием на уровне интерпретатора.
Обратимся к примерам. В стихотворении
В.И. Тютчева Белая Гора — места, где
славяне (соответственно, сербы и чехи)
потерпели жестокие поражения от иноземных
врагов, и эти трагические поражения
надолго определили судьбы данных
народов. Создавая это стихотворение,
поэт рассчитывал на то. что его
современникам эти факты хорошо известны.
Здесь мы тоже имеем дело с содержанием,
не выраженным непосредственно
семантическими значениями знаков, то
есть с содержанием на

уровне интерпретатора.
Прагматическим (т.е. не семантическим)
по своему характеру является еще один
вид содержания, о котором речь пойдет
ниже. Это внутри языковое содержание.
Внутриязыковое содержание возникает
в тексте как .результат_О1нощелиялш/к^-
знак. Выше
уже говорилось о том, что языковые знаки
нахо-

дятся в разнообразных
отношениях сходства и различия, родства
(произ-__водности друг друга) и
взаимозависимости. Обычно эти отношения
не играют самостоятельной роли в тексте
и поэтому остаются незаметными для
участников коммуникации. Например,
шагая по длинному коридору и приветствуя
всех встречных словом ≪здравствуйте≫,
мы абсолютно не думаем о том, что
здравствовать
является
производным от слова здоровье
и означает буквально быть
здоровым. Однако
текст можно построить таким образом,
что это отношение производности перестает
быть незаметным и приобретает смысловую
роль.

Проблема
переводческих ошибок на слуху в кругах филологического
и переводческого общества уже на протяжении многих лет. Надо
сказать, что ошибки при переводе — будь то деловая
документация, художественный перевод или же личная переписка —
пренеприятная вещь. Однако, как известно, «errare
humanum est».Поэтому не будем перекладывать всю вину на плечи
переводчиков, а постараемся разобраться, какого рода ошибки
наиболее часты (не забыть про «ложных друзей») и каковы
же их причины.

Начнём с определения
термина «переводческая ошибка». Ошибка обычно
определяется как грубая неточность, отклонение от нормативного,
стандартного, правильного, отступление от правил, нарушение
требований. Следовательно, для того чтобы понять, что такое
переводческая ошибка (ошибка в переводе) необходимо разобраться,
что такое правильное в переводе, решение каких задач должен
обеспечивать безошибочный перевод. Перевод в самом общем виде
определяют как передачу содержания текста на одном языке средствами
другого языка. Это определение сфокусировано на одном из основных
требований к переводу — передавать содержание
оригинала. Нарушение этого требования, бесспорно, воспринимается как
ошибка. [3, с.1]. Не стоит забывать, что существует несколько
подходов, поясняющих суть рассматриваемой проблемы. Так, в качестве
ошибки может рассматриваться только так называемое «смысловое
искажение», т. е. искажение смысла, при котором
соответствующее высказывание или отрывок текста будет понят неверно.
Прочие недостатки текста воспринимаются лишь как стилистические
погрешности, роль которых в смысловой структуре текста имеет
весьма небольшое значение [1, с.32].

Различить природу
переводческих ошибок бывает довольно сложно, так как наиболее
распространенным способом выявления ошибок остается сравнение текста
перевода с текстом оригинала. Но это сравнение не всегда
способно показать, отчего возникло несоответствие — от
того ли, что переводчик неверно понял смысл какого-либо знака
в оригинальном тексте, или же от того, что он выбрал в языке
перевода знак, не соответствующий понятию. Иначе говоря, в акте
речевой коммуникации переводчик может совершать ошибки и как
получатель исходного сообщения, т. е. слушатель, читатель
оригинального текста, и как отправитель переводного сообщения.

Причиной переводческих
ошибок является, по мнению Н. К. Гарбовского,
«недостаточная образованность переводчика» [2, с. 514].
Исследователь выделяет четыре типы переводческих ошибок, в основе
которых лежит: 1) недостаточное владение языком оригинала; 2)
недостаточный когнитивный опыт, т. е. недостаток знаний об
описываемой в исходном тексте области окружающей
действительности; 3) невнимательное отношение к системе смыслов,
заключенной в тексте, т. е. непонимание того, что автор
говорит о предмете; 4) неумение различать особенности
индивидуального стиля автора исходного речевого произведения.

Анализ ошибок переводчика
представляет собой особый раздел переводческой критики. Он не только
позволяет убедиться в том, что невежество, безграмотность
и бездарность несовместимы с переводческой деятельностью,
но и в некоторых случаях способен вскрыть те или иные стороны
закономерной переводческой интерференции. [2,с. 215]

В переводческой практике
обычно наблюдается два основных типа переводческих ошибок: 1) ошибки,
возникающие под влиянием родного языка, 2) ошибки, причины которых
коренятся в структуре самого иностранного языка. В обоих
случаях имеет место явление, которое было упомянуто ранее, а именно,
интерференция.
В первом
случае можно говорить о межъязыковой
интерференции, во втором
случае мы имеем дело с внутриязыковой
интерференцией. Однако, говоря о видах ошибок, стоит также
выделять ошибки логического, лексического, стилистического характера,
т. е. связывать вид ошибки с тем уровнем, к которому
относится явление, при переводе которого ошибка допущена. Так,
логический уровень является самым глубинным, соотносящимся со сферой
человеческого мышления. Что касается синтаксического и лексического
уровней, то они относятся к языковой системе, а стилистический
компонент определяет характер выбора единиц различных языковых
уровней. [2,с.516] Вот пример стилистической неточности: «Результаты
исследования могут быть использованы при чтении теоретических лекций
и проведении практических занятий. — The results of
the research can be used in delivering theoretical and practical
lectures». Рекомендуемый
вариант
перевода
второй
части
предложения—
in delivering theoretical lectures and conducting practical classes.

Говоря о группах
ошибок, следует исходить из того, что группы в отличие от видов
более глобальны и должны отвечать представлениям об успешности
перевода как в частях, так и в целом, т. е.
соотноситься с концепцией эквивалентности и адекватности,
а также с другими элементами общей и частной теории
перевода. [1, с.33]

Обратимся к классификации
ошибок, представленной в работе Гарбовского Н. К. [2,
с.216]

1. Ошибки,
   обусловленные непониманием смыслов исходного текста

Ошибки на
этапе расшифровки смыслов, заключенных в знаках исходного
сообщения, могут затрагивать все аспекты текста как знаковой
сущности: прагматический, семантический и синтаксический.

Неверная трактовка
прагматического аспекта оригинального высказывания может возникнуть
в случае, если переводчик сталкивается с так называемыми
косвенными речевыми актами, т. е. высказываниями, внешняя форма
которых скрывает истинные намерения автора вызвать у получателя
речевого произведения ту или иную реакцию. Она возможна также при
столкновении с разного рода аллегориями, «эзоповым языком»
и другими формами образной речи. Фразеологические обороты,
метафоры и другие тропы нередко выполняют определенную
прагматическую функцию и также представляют трудности для
понимания.

Семантические искажения
представляют собой наиболее распространенный вид переводческих ошибок
на герменевтическом этапе. Они могут касаться как понятий, простых
и сложных, так и смыслов целых высказываний. При этом
возможны искажения не только на сигнификативном, но и на
денотативном уровне, когда переводчик неверно понимает, какой класс
предметов соотносится с тем или иным понятием.

Синтаксические искажения
обусловлены непониманием характера логических связей между элементами
высказывания, его коммуникативного членения. Они могут возникнуть
также, если переводчик не смог понять взаимной обусловленности
отдельных элементов высказываний, особенно в тех случаях, когда
они находятся не в непосредственной, а в дистантной связи,
т. е. того, что каждый элемент представляет собой часть единого
целого.

1. Ошибки понимания на
   уровне «знак — понятие»

Переводческие
ошибки на семантическом уровне происходят в результате неверных
трансформаций. Они основываются на ошибочном представлении
переводчика о соответствии знаков исходного языка понятиям,
т. е. знакам приписываются совсем не те понятия, которые они
заключают в себе на самом деле.

1. Ошибки понимания на
   уровне «знак —
   сложное
   понятие»

Исследователь
обращается к анализу фрагмента из текста Булгакова «Мастер
и Маргарита»,предлагая рассмотреть,
что и как нес Берлиоз: свою
приличную шляпу пирожком нес в руке.

Здесь, шляпа пирожком —
это сложное
понятие, в содержании которого видовой признак родового понятия
шляпа передан
сравнением (как пирожок),
в русском
языке обозначено устойчивым словосочетанием. Смысл его в том,
что шляпа напоминает пирожок, то есть она имеет сверху довольно
глубокую продолговатую впадину. Но у переводчиков возникли
сложности. Так. Английский переводчик вовсе опускает сравнение.
В английском переводе возникает мягкая
шляпа:…held
his
proper
fedora
in
his
hand.

1. Ошибки понимания на
   уровне «знак —
   суждение»

Ошибки
в расшифровке смыслов исходного речевого произведения не
ограничиваются непониманием только понятий, заключенных в отдельных
словах или словосочетаниях. Они могут затрагивать смысл целых
суждений и более сложных логических конструкций. Эти ошибки
часто происходят от недостаточно внимательного отношения
к синтаксической организации высказывания. Такие ошибки наиболее
очевидны в философских рассуждениях автора оригинального текста.

1. Ошибки понимания
   предметной ситуации

Для
определения того, насколько верно и полно ситуации, описанные
в тексте оригинала, воспроизведены в тексте перевода,
анализ совпадений и несовпадений в значениях отдельных
лексических единиц оказывается недостаточным. Описываемые в тексте
референтные ситуации представляют собой некую систему
взаимодействующих в определенных условиях актантов, которую
переводчику следует расшифровать. В этом случае словарь не
всегда может оказаться верной палочкой-выручалочкой. Как полагаем
Гарбовский, верная и полная расшифровка референтной ситуации,
описанной в тексте оригинала, предполагает наличие у переводчика
необходимого когнитивного опыта именно в той сфере жизни, срез
которой предлагает автор оригинала в описываемой ситуации.

1. Переводческие ошибки на
   этапе перевыражения системы смыслов

На этапе
перевыражения ошибки обусловлены прежде всего недостаточно мастерским
владением языком перевода, неспособностью найти в языке перевода
формы, эквивалентные соответствующим формам оригинала.

Рассмотрим пример.
У Булгакова один из персонажей первой главы «Мастера
и Маргариты» одет в черные тапочки: «Второй —
плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на
затылок клетчатой кепке —
был
в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных
тапочках».

В переводе на чешский язык
произошла замена тапочек
на
сандалии
(а čеrnỳch
sandàlech). В чешском
языке есть слова, обозначающие понятия, близкие русскому слову
тапочки.
Třepky
(домашние
тапочки), plâtënky
cvičky
(спортивные
тапочки). Переводчик
же одел Бездомного в сандалии, т. е. летнюю легкую обувь,
главным образом на кожаных ремешках, что изменяет картину типичной
внешности молодого интеллигента простого происхождения в Советской
России 20-х гг.

1. Стилистические ошибки

И наконец,
исследователь обращается к не менее важной группе ошибок —
стилистических. Всегда нужно быть предельно внимательным в отношении
к оригинальному произведению, сохраняя уникальный стиль
создателя. Следует помнить, что ошибки, связанные с передачей
стиля и авторской оценки, зачастую не влияя на качество
пофрагментного воспроизведения непосредственного денотативного
содержания оригинала, выходят, тем не менее, на уровень целостного
текста, искажая существенные прагматические (функционально —
стилевые, жанровые) параметры его восприятия.

В завершение хотелось бы
отметить, что избежать ошибок при переводе практически невозможно, но
вот свести их к минимуму — всегда пожалуйста. Для
этого требуется не только талант и высокое мастерство
переводчика, но и умение найти важнейшие нити, нити, которые
пронизывают весь текст перевода. И если эти нити будут логично,
ясно и красиво вплетаться в текст перевода, то, бесспорно —
вы достигли успеха.

Литература:

1. Бузаджи Д. М.,
   Гусев В. В., Ланчиков В. К., Псурцев Д. В. Новый
   взгляд на классификацию переводческих ошибок.-М.,2009

2. Гарбовский Н. К. Теория
   перевода. — М., 2004

3. М. А. Куниловская
   Понятие и виды переводческих ошибок. Сборник материалов
   семинара «Переводческая ошибка в теории и практике
   перевода».-Тюмень,2008

4. Журнал переводчиков
   «Мосты».2008. Т. 17, № 1.С. 20–30.

Основные термины (генерируются автоматически): ошибка, ошибка понимания, оригинальный текст, перевод, переводчик, текст оригинала, текст перевода, исходное речевое произведение, исходное сообщение, переводческая ошибка.

Похожие статьи

Семантические сложности перевода многозначных слов (на материале английского языка)

Кузнецов Никита Владимирович — Преподаватель курсов МИД, Военный университет Министерства обороны РФ, Москва, Россия

Данная статья посвящена анализу трудностей, которые могут возникнуть при переводе многозначных слов. Актуальность представленной темы обусловлена тем, что в языке постоянно происходят изменения, которые еще не подвергались комплексному сопоставительному анализу. Пристального внимания заслуживает анализ и выявление семантических особенностей перевода ряда лексических единиц. Подобные исследования имеют как теоретическое, так и практическое значение для переводоведения, поскольку без понимания семантической специфики слов невозможна адекватная интерпретация передаваемой в них информации на другой язык.

Теоретическая значимость статьи заключается в обосновании необходимости специального рассмотрения контекстуальных особенностей перевода и выбора оптимального варианта для соответствия требованиям адекватности и эквивалентности.

Цель данной статьи — показать необходимость выбора правильных лексических значений слов на основе контекста.

Материал исследования составили тексты с сайта Reverso Context. Языковой материал собирался методом сплошной выборки.

Не секрет, что слова со схожими лексическими значениями как в русском, так и в английском языке составляют значительную часть лексики и ежедневно используются в речи. Соответственно, основной задачей переводчика является «знание особенностей их перевода для выбора рационального способа перевода» [2, c. 138]. Незнание значений таких лексических единиц может привести к серьезным ошибкам в переводе. Отсюда следует, что роль переводчика в процессе перевода фундаментальна. Поэтому у него должен быть богатый словарный запас, знание семантических особенностей слов родного и иностранного языков.

По мнению лингвиста В. Н. Комиссарова, «перевод — это вид языкового посредничества, при котором содержание иноязычного текста оригинала передается на другой язык путем создания на этом языке коммуникативно равноценного текста» [1, c. 411]. И, конечно, с утверждением автора невозможно не согласиться.

Как отмечалось выше, зачастую переводчик не может сделать правильный выбор и передать наиболее точную семантику лексической единицы. Причин этому может быть много. В первую очередь, это может быть связано с различиями понятия или явления в разных языках. Еще одной причиной может стать различие смыслового объема лексической единицы. В таком случае переводчику необходимо подобрать наиболее подходящий вариант, анализируя ближний контекст[1], или создать лексическую трансформацию.

Проблема многозначности (полисемии) ставит переводчика перед выбором. Большинство ученых считают многозначность объективной данностью, но несмотря на это нельзя отрицать тот факт, что такое явление до сих пор вызывает большой интерес и споры. Действительно, все ученые признают, что слова могут быть однозначными или многозначными. При этом многозначность они рассматривают как естественный процесс развития языка и лексической системы: в частности она служит показателем качества языковой культуры. Помимо этого, многозначность является результатом человеческого мышления, расширения кругозора и мировосприятия человека.

С помощью раскрытия понятия читатель текста может сделать соответствующие выводы по выбору нужного слова. Переводчик словно «взвешивает» различные лексические возможности, синонимы и в конечном итоге отбирает лексическую единицу, наиболее подходящую данному контексту. Не стоит исключать и ряд личностных особенностей как переводчика, так и автора. Помимо указанных проблем стоит отметить лингвокультурологические или страноведческие особенности.

Проиллюстрируем вышесказанное на примере слова «путешествие». В русском языке данное слово имеет значение «передвижение по территории или акватории с ознакомительной целью». Однако при детальном рассмотрении этой лексической единицы в английском языке появляются разные варианты — создается та самая многозначность, отмеченная выше.

Словом trip обозначается поездка в определенное место с заранее известной целью (обычно на короткое время и с возвращением назад). В качестве примера можно привести следующее предложение:

On her last shopping trip in L.A. she spent $6 million on shoes. — В свой последний поход по магазинам в Лос-Анджелесе она потратила 6 миллионов долларов на туфли.

Однако существуют и другие варианты перевода указанного слова.

Лексическая единица travel несет в себе значение однократного путешествия на дальнее расстояние.

He travelled over 1000 miles to be at the wedding. — Он преодолел свыше 1000 миль, перед тем как жениться.

Но если все же принято решение о поездке из одного места в другое (с использованием транспортного средства), стоит использовать слово journey. Например:

We broke our journey in Jacksonville before travelling on to Miami the next day. — Мы остановились в Джексонвиле перед завтрашней поездкой в Майами.

При желании посетить какую-либо область или местность с целью осмотра достопримечательностей или налаживания деловых отношений следует использовать лексическую единицу tour.

We went on a guided tour of the museum. — Мы отправились на экскурсию в музей.

Для продолжительного путешествия на корабле или космическом аппарате используется слово voyage. Примером служит следующий отрывок из текста:

The first year of a loving relationship is a voyage of discovery. — Первый год любовных отношений — это путешествие в мир открытий.

Не стоит также забывать о лексической единице cruise, которая употребляется во время описания путешествия на экскурсионном корабле с посещением различных мест и достопримечательностей.

We have just set off on a round-the-world cruise. — Мы только что отправились в кругосветное путешествие.

Подводя итоги, можно сказать, что такое явление, как многозначность, в значительной степени затрудняет процесс перевода. Более того, неправильный перевод может исказить первоначальный смысл предложения и даже всего текста. Соответственно, для правильного перевода многозначных слов переводчику необходимо хорошо разбираться в семантических особенностях родного и иностранного языков. Стоит так же учитывать и особенности контекста. Именно учет этих особенностей позволит выбрать наиболее подходящее слово и избежать серьезных смысловых ошибок.

Библиографический список

1.    Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. М.: ЭТС, 1999. 424 с.

2.    Урядова А. В. Многозначность значений строительных терминов в английском языке при переводе на русский язык // Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода: Международный сборник научных статей. Вып. 9. Н. Новгород: Бюро переводов «Альба», 2019. С. 138–140.