Сексуальные ошибки природы

Мой первый облом случился в шикарном номере пятизвездочного отеля после кино, домино и всего остального. Больше правда я помню вино, чем кино, которое мы смотрели в тот вечер, но помню, что кавалер был приличный. И даже цветы дарил.

Мне было что-то около девятнадцати лет, и я еще верила в большую любовь, не думая о больших членах.

Но у испанца Эстебана был действительно большой

Достоинство такого размера я впервые увидела в ту ночь и тогда же поняла, что дело, в общем, не в размере. Романтик после пенной ванны с бокалом шампанского оборвался его вопросом: «А зачем ты снимаешь трусы?». И перед моими глазами, чуть ниже их, я вижу его эрегированный член. «Минета достаточно», — поясняет он. Сначала я списала все на свой испанский, но дело было не в нем.На мой вопрос: “Как же так?”, кавалер удивленно ответил вопросом: “Ты что не хочешь секса? Ты говорила, что хочешь меня? Смотри, какой он упругий? Просто смотрит на тебя”. Когда я спросила не хочет ли он посмотреть немного ниже, чувак оскорбился, как будто я просила его вылизать мои ступни, а не заняться со мной обычным классическим сексом. Улыбка быстро сошла с его лица, а эрекция с другой части тела. “Я не трахаю женщин, я гей”, — гордо сказал он, надел штаны, повернулся ко мне спиной и ушел.

Вторым обломом был Марат «я люблю активных женщин». Не знаю, кого на самом деле любил Марат, но женщин – вряд ли. Во всяком случае, любая попытка заняться с ним сексом (активная попытка) сопровождалась фразой: «Я люблю более активных женщин! Ты должна быть еще активнее! Я люблю просто лежать и чтобы все само собой происходило, и всем было хорошо». Оно-то, может быть, даже и произошло бы, и всем бы было хорошо, но одна беда – эрекции у Марата не было, и никакая активность случиться ей не помогала. Разве только чудо. Обыкновенное чудо, которого не произошло.

Третий облом случился с чувствительным романтиком Димой. Здесь стоит даже дать краткое пояснение: с Димой у меня была любовь. Во всяком случае, я его любила. И он говорил, что – тоже. И вот после долгого конфетно-букетного периода я оказалась в заветной постели. И вот тут как раз случилось чудо, не случившееся с Маратом. Нет, а как иначе назвать такое: мужчина лежит с эрегированным членом, смотрит на меня и рыдает в три ручья? Чудо, да и только. Как позже выяснилось после третьей пино-колады, заботливо приготовленной мною на его кухне и душеспасительной беседы, Дима встречался со мной только потому что я похожа на его бывшую девушку, которая его никогда не была, а была просто сама по себе, а он ее любил и любит до сих пор. А член чего стоит? Так он всегда стоит. Не обращай внимания, типа, обычная история. «Он всегда стоит, когда рядом красивые блондинки», — сказал мне несостоявшийся любовник.

Четвертым обломом был «садист» Паша. Скажу сразу, он путал понятия садист и мазохист. Паша на самом деле был мазохистом. А еще точнее, просто придурком. Он был мазохистом, который хотел, чтобы все было по его сценарию. То есть, даже связывать руки ему надо было «по-своему». Для всего у него находились долгие и занудные инструкции, отдающие механикой, физикой и еще каким-то сопроматом. В общем, это было явно не про секс.

Ну и последнее тем и шедеврально, что реально. Случился у меня как-то роман с одним из менеджеров «Газпрома». Красивый роман с цветами по утрам и кольцом на Рождество. Но секса очень долго не было. До свадьбы типа как нельзя, хотя о девственности мне говорить не приходилось, потому что наличие ребенка явно указывало на ее отсутствие. Но Олег тем не менее был непреклонен, Только после свадьбы. Однажды после корпоратива я впервые увидела его пьяным, и он впервые предложил мне остаться у него дома на ночь. И я до сих пор благодарю судьбу, что это случилось до, а не после свадьбы.

Чувак оказался реально не в себе! Он захотел заниматься сексом…. в гробу!

У него дома стоял гроб, купленный специально для этого. Он не мог заниматься сексом с живой девушкой, и нужно было изображать мертвую.

В общем, я бежала, сверкая пятками, по Садовому кольцу, а он кричал из окна: «Не совершай необдуманный поступок! Не делай ошибку!».

Вот с такими ошибками природы я имела удовольствие повстречаться.

Сексуальные домогательства и домашнее насилие, заниженные зарплаты и нарушение базовых прав человека — к сожалению, женщины по всему миру продолжают сталкиваться с самыми разными формами неравенства. Ответом на многовековую практику половой дискриминации стал феминизм — движение за права женщин, зародившееся в конце XIX века. Более чем за вековую историю феминизм претерпел множество трансформаций и разделился на разные течения, охватив практически все сферы общественной жизни. Однако одно из его направлений стоит особняком от других. Радикальные феминистки провозгласили своей целью не просто достижение равенства с мужчинами, а борьбу за повсеместное доминирование женщин и новый миропорядок, в котором мужчины лишены всех исторических привилегий и властных полномочий. Активистки продвигают провокационные и подчас оскорбительные для других социальных групп инициативы. И зачастую успешно. За что они так ненавидят мужчин, почему выступают против понятия “гендер” и чем заслужили недоверие других правозащитных движений?

Идеология радфема

Основную идею радикального феминизма (или радфема, как стали называть это направление движения) сформулировала американская писательница Кейт МИЛЛЕТ еще в 1970-х годах. Она заключается в том, что общество построено на системе патриархата, в рамках которой мужчины систематически угнетают женщин. По мнению Миллет и других идеологов радфема, такой порядок господствует в мире с самого зарождения человечества, и угнетение женщин следует считать древнейшей формой дискриминации.

Своей главной задачей радикальные феминистки объявили отказ от маскулинных стереотипов и традиционных гендерных ролей, которые приобретаются в рамках гендерной социализации. Этот процесс, по их мнению, начинается в раннем детстве: девочкам внушают, что они хрупкие и слабые, должны носить платья и не иметь больших амбиций.

Радфем четко разделяет биологический пол и гендер. Второе — более широкое понятие, которое определяет психические, культурные и социальные различия. От него активистки предлагают вообще отказаться. Например, в минувшем сентябре испанские феминистки потребовали от конгресса использовать термин “пол” вместо “гендер”, так как, по их словам, концепт гендера не позволяет полноценно анализировать социальную, экономическую и политическую реальность в условиях неравенства. В Испании законодательно разрешено самоопределение по гендерному признаку, но радикальные феминистки считают, что это размывает женское сообщество и уменьшает женское влияние в общественной сфере.

Личность мужчины, его человеческие качества и поступки в радикальном феминизме не принимаются во внимание. Предполагается, что абсолютно все мужчины заинтересованы в позиции угнетателей вне зависимости от их убеждений и поведения и стремятся поддерживать доминирование над женщинами в экономической и социальной сферах. Некоторые активистки даже отказываются от гетеросексуальных отношений и причисляют себя к лесбиянкам по идеологическим причинам. По их мнению, гетеросексуальные и бисексуальные женщины остаются под гнетом мужчин.

В ходе развития своей идеологии радикальные феминистки пришли к тому, что ценности их сообщества должны стать выше комфорта мужчин, а женщины должны занять их место в социальной иерархии. И проводить эти преобразования предлагается весьма радикальными средствами.

Человек человеку враг

Еще в 1967 году американская радикальная феминистка Валери СОЛАНАС, совершившая покушение на художника Энди УОРХОЛА, заявляла, что самец — это ошибка природы, промежуточный вид между женщиной и обезьяной. В повестке многих представительниц современного радикального феминизма мужененавистничество занимает заметное место.

Носительницы подобных взглядов заявляют о негативном влиянии мужского общества на их ментальное состояние. Они организуют женские коммуны, чтобы находиться как можно дальше от мужчин. Одна из самых известных — Alapine — сформировалась в американском штате Алабама в 1997 году. В нее входит около двух десятков гомосексуальных женщин. Всего в США существует около сотни подобных женских поселений. Жительница одного из них, радикальная феминистка Винни АДАМС, рассказала, что оставила мужа и детей ради переезда в женскую коммуну. По ее словам, мужчины агрессивны, и она предпочитает не находиться рядом с ними ради своего спокойствия.

Мизандрия — ненависть, предубеждение и предвзятое отношение к мужчинам — все глубже проникает в западные сообщества и все чаще становится причиной скандалов, подобных тем, что произошли в Google и в мэрии Парижа. Активистки в соцсетях открыто заявляют о ненависти к мужчинам и призывают бойкотировать любую их деятельность. Так, феминистка и журналистка Кири РУПИА заявила, что мужчины — это мусор, потому что даже самые безобидные из них потенциально могут стать насильниками. Ее единомышленницы распространяют в социальных сетях хештеги #killallmen (“Убей всех мужчин”) и Men Are Trash (“Мужчины — это мусор”), которые остаются популярными в Twitter по сей день.

При этом активистки не боятся быть “отмененными” или осужденными за столь радикальные и оскорбительные заявления, так как говорят от лица “угнетенного сообщества”, и это действительно работает. Даже самые грубые выпады в сторону лиц мужского пола остаются безнаказанными.

С возникновением движения #MeToo в Facebook начали появляться откровенные оскорбления в адрес мужчин: в постах и комментариях их огульно называли подонками, насильниками и свиньями. Модераторы начали удалять такие публикации и блокировать профили их авторов, что вы­звало мощную волну критики. Радикальные феминистки пожаловались на дискриминационную политику сервиса и ограничение свободы высказываний. В итоге представители соцсети восстановили некоторые комментарии и признали, что блокировка профиля — слишком жесткое решение, несмотря на то что “Facebook должен оставаться безопасной средой для всех”.

Мизандрия приобретает подчас самые неожиданные и спорные формы. В 2015 году в сети широко обсуждался анонимный пост феминистки, которая рассказала, что прервала беременность во втором триместре, когда узнала, что ждет мальчика. По словам женщины, она “не могла произвести на свет еще одного монстра”. Стоит, правда, отметить, что правдивость этой истории и личность автора так и не были установлены.

Профессор Загребского института философии Ивана Скухала КАРАСМАН отмечает, что мизандрия прямо противоречит центральной идее феминизма о создании общества, в котором мужчины и женщины равны, в котором у всех одинаковые права, привилегии, обязанности, финансовые и карьерные возможности. “Мы должны относиться с пониманием друг к другу. Ненависть к противоположному полу делает жизнь в одном обществе невозможной”, — уверена Карасман.

По ее словам, продвигаемый радфемом нарратив сильно вредит имиджу феминизма в целом. Карасман признается, что и сама нередко сталкивается с предубеждениями: когда она рассказывает кому-то, что занимается гендерными исследованиями и является феминисткой, то нередко слышит в ответ: “О, так ты ненавидишь мужчин?” или “А ты лесбиянка?”

Мужчинам вход воспрещён

Радикальные феминистки считают, что большинство современных общественных институтов руководствуются патриархальными установками и исторически основаны на патриархальных принципах. А массовая культура, общепринятые нормы и гендерные роли диктуют женщине, что делать, как выглядеть и кем работать. И даже если женщина утверждает, что не хочет ничего менять, это считают иллюзией, навязанной мужчинами. По сути, они не признают саму возможность свободы выбора для женщин.

По их мнению, правительства государств принимают решения, выгодные мужской части населения, а голос мужчины во властных органах весит больше, женщинам же достается черная работа и роль обслуживающего персонала. Даже когда в западных странах женщины заняли значительную часть государственных постов, а канцлер Германии Ангела МЕРКЕЛЬ открыто назвала себя феминисткой, радфем-активистки не изменили своей позиции.

Похожим образом радикальный феминизм относится и к религии: женщины из консервативных религиозных общин воспринимаются активистками исключительно как узницы и рабыни.

Но, пожалуй, яростнее всего радикальный феминизм критикует нуклеарную семью, брак и материнство. Представительницы движения бросают вызов традиционной модели формирования семейного союза между мужчиной и женщиной для продолжения рода. По их мнению, в рамках семьи женщина эксплуатируется для выполнения бытовых обязанностей и ухода за детьми и несет двойное бремя — основной работы и бытовых дел.

При этом радикальные феминистки даже не рассматривают такие варианты здоровых семейных отношений, как, например, разделение обязанностей между супругами, за что выступают активисты либерального направления. Вместо этого они призывают полностью отказаться от института семьи.

В качестве альтернативы радфем предлагает женские коммуны, политическое лесбиянство и безбрачие.

Для преодоления чувства изолированности и одиночества в патриархальном мире радфем призывает женщин объединиться. Так как мужская коллективная идентичность, по мнению радикальных активисток, существует априори, они предлагают женщинам создавать похожие модели. Движение требует, чтобы женская часть населения организовалась в единую группу, так называемое сестринство, для преодоления дискриминации и гнета. Фактически многие последовательницы радфема стремятся к установлению матриархата — доминированию женщин в большинстве сфер общественной жизни.

Впрочем, к институту сестринства даже у феминисток возникает много вопросов.

Золотые юбки привилегий

Несмотря на то что сестринство предполагает объединение всех женщин против мужского доминирования, на сегодняшний день лидирующие позиции в радфем-сообществе занимают белые женщины из обеспеченных слоев. И некоторые западные исследователи уже заметили, что движение, которое призвано представлять всех женщин, часто фокусируется на интересах тех, у кого уже и так достаточно привилегий. И это происходит в то время, как многие женщины по всему миру лишены даже базовых прав.

Эта тенденция привела к росту неравенства среди женщин. Например, создание квот для женщин в советах директоров крупных компаний вызвало рост благосостояния и без того успешных и образованных сотрудниц, сумевших получить еще более высокие должности. Так, в Норвегии, где женщины должны занимать как минимум 40 процентов руководящих постов в компании, появилась особая группа “золотых юбок” — богатых женщин, занимающих высокие должности, притом что не все они обладают достаточными компетенциями для этого. Вместе с тем, по данным The Guardian, доходы женщин в других областях — сферы услуг, домашнего персонала, образования — так и остались низкими.

При этом, если женщина решит нанять домработницу или няню, чтобы строить карьеру наравне с мужчинами, ее также обвинят в угнетении, ведь она, по мнению радикальных феминисток, способствует популяризации женского низкооплачиваемого труда.

По словам чернокожей писательницы и фем-активистки Микки КЕНДАЛЛ, если женщина, получив руководящую роль, воспроизводит репрессивные структуры, которые лишают права голоса большинство женщин, в феминистской борьбе нет смысла.

Кроме того, радикальные феминистки убеждены в существовании неизменных биологических предпосылок угнетения и набора феминных и маскулинных признаков, которые нельзя изменить. Но, следуя этой логике, у женщин нет возможности выйти за рамки своего биологического предназначения. Так что радфем, стремясь объединить женщин по биологическому признаку, в итоге лишь уравнивает их и стандартизирует их желания и стремления, навязывая всем одинаковые ценности. И в этом, по мнению Иваны Карасман, он мало чем отличается от патриархата, который загоняет женщин в строгие рамки традиционных ролей. “Феминизм должен быть про право выбора. Одна женщина может хотеть строить карьеру. Другая — заниматься только детьми и домом. И это нормально”, — убеждена она.

lenta.ru

(Публикуется в сокращении)

Усилиями феминисток жизнь женщин становится лучше и свободнее — это очевидный факт. Общество учится порицать насильников и абьюзеров, прислушиваться к мнению женщины и ценить ее профессиональные и личностные качества. Несомненно, сегодня феминизм, как и прежде, преследует позитивные цели, выступая против дискриминации и за равноправие во всех сферах. Однако радикальный феминизм часто подменяет эти цели, навязывая свои агрессивные установки в интересах небольшой группы людей. Приходится признать, что эта стратегия показала свою эффективность, а значит, велика вероятность того, что в будущем феминизм продолжит приобретать все более радикальные формы.

Сексуальные домогательства и домашнее насилие, заниженные зарплаты и нарушение базовых прав человека — к сожалению, женщины по всему миру продолжают сталкиваться с самыми разными формами неравенства. Ответом на многовековую практику половой дискриминации стал феминизм — движение за права женщин, зародившееся в конце XIX века. За более чем вековую историю феминизм претерпел множество трансформаций и разделился на разные течения, охватив практически все сферы общественной жизни. Однако одно из его направлений стоит особняком от прочих. Радикальные феминистки провозгласили своей целью не просто достижение равенства с мужчинами, но борьбу за повсеместное доминирование женщин и новый миропорядок, в котором мужчины лишены всех исторических привилегий и властных полномочий. Активистки радфема продвигают провокационные и подчас оскорбительные для других социальных групп инициативы — и зачастую успешно. «Лента.ру» в рамках проекта «Проблемы первого мира» разобралась, за что они так ненавидят мужчин, почему выступают против понятия «гендер» и чем заслужили недоверие других правозащитных движений.

Исправить нельзя отменить

Мужчина в Швеции едва ли сможет устроиться медбратом или воспитателем детского сада, даже если очень захочет и будет достаточно квалифицированным. На должность уборщика его кандидатуру тоже вряд ли станут рассматривать и скорее всего просто не позовут на собеседование. На эту проблему обратили внимание исследователи из Линчёпингского и Калифорнийского университетов.

Ученые занимались изучением дискриминации на рынке труда по заказу Шведского исследовательского совета и обнаружили, что здешним мужчинам недоступно подавляющее большинство традиционно «женских» профессий. При этом шведская женщина без проблем устроится слесарем, рабочим на складе, механиком — иными словами, на любую типично «мужскую» работу.

С дискриминацией при приеме на работу сталкиваются не только шведские мужчины. Так, в 2020 году суд оштрафовал мэрию Парижа на 90 тысяч евро: с приходом на пост мэра Анн Идальго большинство руководящих должностей в городской администрации оказались заняты женщинами, при том что согласно закону о паритете полов представители одного гендера не могут занимать более 60 процентов руководящих должностей.

Еще один дискриминационный скандал разгорелся в 2019 году в Google. Компания заказала зарплатное исследование, чтобы выявить случаи ущемления прав женщин и меньшинств в пользу мужчин, а обнаружила ровно противоположную картину. Оказалось, что как раз мужчинам платят меньше, чем женщинам, за одну и ту же работу. По итогам разбирательства более 10 тысяч сотрудников получили компенсации. Причем это уже второй такой скандал в Google: годом ранее бывшие сотрудники подали иск против компании и обвинили ее в «дискриминации белокожих мужчин консервативных взглядов». Программисты, уволенные за критику гендерной политики Google, утверждали, что руководство прибегает к незаконным квотам, чтобы нанять как можно больше женщин и представителей нацменьшинств.

Профессор Университета Мичиган-Флинт Марк Перри, активист, выступающий за права мужчин, рассказывает, что американские образовательные учреждения предоставляют намного больше преимуществ студенткам и преподавательницам в сравнении с мужчинами. Речь идет о стипендиях, грантах, финансировании исследований, материальной помощи — подобную поддержку все чаще предоставляют женщинам или представителям меньшинств. Ученый отмечает, что в среднем в университетах США есть 60-70 специальных стипендий для девушек и чаще всего ни одной для юношей.

В высшем образовании существуют очень лицемерные двойные стандарты. Администрация не терпит дискриминации в отношении женщин, но одобряет и фактически санкционирует дискриминационные программы в отношении мужчин

По словам Перри, подобные программы появляются, когда руководство учебных заведений, компаний, политики и властные институты идут на уступки фемактивисткам. «Это неэтично и нечестно — относиться к мужчинам и женщинам по-разному, организовывать специальные стипендии и программы только для женщин и лишать мужчин равных образовательных возможностей», — заключил он.

Ученый считает, что феминизм часто апеллирует к понятиям инклюзивности и равенства, но на практике как раз занимается их истреблением.

Такое заявление выглядит спорным, так как в данном случае профессор допускает неуместное обобщение. Современный феминизм насчитывает множество направлений и продолжает стремительно развиваться, ведь женщины по всему миру по-прежнему сталкиваются с несправедливостью и невозможностью защитить свои права и даже жизнь. Есть лишь одно направление феминизма, которое ставит перед собой более амбициозные цели, чем всеобщее гендерное равенство, и призывает к фундаментальному изменению миропорядка.

Борьба сквозь века

Феминизм зародился в конце XIX века в Великобритании и США. Первыми последовательницами этого движения принято считать суфражисток, боровшихся за предоставление женщинам избирательных прав.

В 1945 году в Уставе ООН впервые на международном уровне прописали равенство мужчин и женщин как основополагающее право человека

В 1960-х годах на Западе сформировалась вторая волна феминизма. Активистки новой формации выступали против угнетения женщин в профессиональной и бытовой сфере, начали бороться против всех форм насилия, несправедливой разницы в оплате труда и возможностях профессионального роста. Тогда же феминистки начали защищать репродуктивные права женщины и права представителей ЛГБТ-сообщества.

В 1990-х годах представительницы третьей волны феминизма начали привлекать внимание к проблемам гендерной и сексуальной идентичности, а также сексуального удовольствия женщины. Теперь одним из ключевых принципов движения стала интерсекциональность — рассмотрение дискриминации сразу по нескольким признакам, таким как пол, раса, сексуальная ориентация.

Сегодня феминистское движение продолжает эволюционировать и развиваться, так как проблем у современных женщин по-прежнему хватает. Во многих профессиональных сферах для сотрудниц женского пола сохраняется «стеклянный потолок». Даже в развитых странах они до сих пор сталкиваются с домашним насилием, сексуальными домогательствами и харассментом — и общество все еще несправедливо винит в этом самих жертв. По данным правозащитной организации RAINN (Rape, Abuse & Incest National Network), каждая шестая женщина в Соединенных Штатах сталкивалась с сексуальным насилием. При этом более 90 процентов участниц исследования, ставших жертвами насильственных действий, не получили необходимой поддержки и теперь страдают от посттравматического стрессового расстройства.

Репродуктивное насилие и ограничение прав женщин распоряжаться своим телом также остаются актуальной проблемой, причем даже в развитых странах. Например, в некоторых штатах США женщинам запрещают аборты даже в случае изнасилования или инцеста, а в прошлом году такие же ограничения собирались принять в Польше.

Чтобы напомнить властям и обществу о существующих проблемах, активистки фем-движений регулярно выходят на публичные акции, организуют образовательные программы и даже проводят своих представителей в выборные органы. Эти усилия дают плоды: женщины все чаще занимают руководящие должности и высокие государственные посты, свободнее говорят о своей сексуальности и не боятся пресекать эмоциональное насилие и абьюз, чувствуя поддержку единомышленниц. Но далеко не все феминистки согласны довольствоваться этими победами

«Я ненавижу мужчин. Я изначально не уважаю никого из них», — заявила в своей книге писательница Полин Арманж. Ее литературный труд с весьма провокационным названием «Я ненавижу мужчин» вышел всего год назад, но его уже признали манифестом радикального феминизма наравне с книгой «Лесбийский гений» Алис Коффин. Авторки призывают женщин не просто сместить мужчин с лидерских позиций, но исключить их из социума в принципе, воспитать в себе ненависть к ним. По их мнению, эта ненависть должна помочь женщинам взрастить любовь к себе и добиться большего в жизни. Писательницы гордо заявляют, что не смотрят фильмы, снятые мужчинами, не слушают музыкантов-мужчин.

Основную идею радикального феминизма (или радфема, как стали называть это направление движения) сформулировала писательница Кейт Миллет еще в 1970-х годах. Она заключается в том, что общество построено на системе патриархата, в рамках которой мужчины систематически угнетают женщин. По мнению Миллет и других идеологов радфема, такой порядок господствует в мире с самого зарождения человечества, и угнетение женщин следует считать древнейшей формой дискриминации.

Своей главной задачей радикальные феминистки объявили отказ от маскулинных стереотипов и традиционных гендерных ролей, которые приобретаются в рамках гендерной социализации. Этот процесс, по их мнению, начинается в раннем детстве: девочкам внушают, что они хрупкие и слабые, должны носить платья и не иметь больших амбиций.

Радфем четко разделяет биологический пол и гендер. Второе — более широкое понятие, которое определяет психические, культурные и социальные различия. От него активистки предлагают вообще отказаться. Например, в минувшем сентябре испанские феминистки потребовали от конгресса использовать термин «пол» вместо «гендер», так как, по их словам, концепт гендера не позволяет полноценно анализировать социальную, экономическую и политическую реальность в условиях неравенства. В Испании законодательно разрешено самоопределение по гендерному признаку, но радикальные феминистки считают, что это размывает женское сообщество и уменьшает женское влияние в общественной сфере.

Личность мужчины, его человеческие качества и поступки в радикальном феминизме не принимаются во внимание. Предполагается, что абсолютно все мужчины заинтересованы в позиции угнетателей, вне зависимости от их личных убеждений и поведения, и стремятся поддерживать доминирование над женщинами в экономической и социальной сфере. Некоторые активистки даже отказываются от гетеросексуальных отношений и причисляют себя к лесбиянкам по идеологическим причинам. По их мнению, гетеросексуальные и бисексуальные женщины остаются под гнетом мужчин.

В ходе развития своей идеологии радикальные феминистки пришли к тому, что ценности их сообщества должны встать выше комфорта мужчин, а женщины должны занять их место в социальной иерархии. И проводить эти преобразования предлагается весьма радикальными средствами.

Человек человеку враг

Еще в 1967 году американская радикальная феминистка Валери Соланас, совершившая покушение на художника Энди Уорхола, заявляла, что самец — это ошибка природы, промежуточный вид между женщиной и обезьяной. В повестке многих представительниц современного радикального феминизма мужененавистничество занимает заметное место.

Носительницы подобных взглядов заявляют о негативном влиянии мужского общества на их ментальное состояние. Они организуют женские коммуны, чтобы находиться как можно дальше от мужчин. Одна из самых известных — Alapine — сформировалась в американском штате Алабама в 1997 году, в нее входит около двух десятков гомосексуальных женщин. Всего в США существует около сотни подобных женских поселений. Жительница одного из них, радикальная феминистка Винни Адамс рассказала, что оставила мужа и детей ради переезда в женскую коммуну. По ее словам, мужчины агрессивны, и она предпочитает не находиться рядом с ними ради своего спокойствия.

Мизандрия — ненависть, предубеждение и предвзятое отношение к мужчинам — все глубже проникает в западные сообщества и все чаще становятся причиной скандалов, подобных тем, что произошли в Google и в мэрии Парижа. Активистки в соцсетях открыто заявляют о ненависти к мужчинам и призывают бойкотировать любую их деятельность. Так, феминистка и журналистка Кири Рупиа (Kiri Rupiah) заявила, что мужчины — это мусор, потому что даже самые безобидные из них потенциально могут стать насильниками.

Ее единомышленницы распространяют в социальных сетях хештеги #killallmen («Убей всех мужчин») и Men Are Trash («Мужчины — это мусор»), которые остаются популярным в Twitter по сей день.

При этом активистки не боятся быть «отмененными» или осужденными за столь радикальные и оскорбительные заявления, так как говорят от лица «угнетенного сообщества» — и это действительно работает. Даже самые грубые выпады в сторону лиц мужского пола остаются безнаказанными.
С возникновением движения #MeToo в Facebook начали появляться откровенные оскорбления в адрес мужчин: в постах и комментариях их огульно называли подонками, насильниками и свиньями. Модераторы начали удалять такие публикации и блокировать профили их авторов, что вызвало мощную волну критики. Радикальные феминистки пожаловались на дискриминационную политику сервиса и ограничение свободы высказываний. В итоге представители соцсети восстановили некоторые комментарии и признали, что блокировка профиля — слишком жесткое решение, несмотря на то, что «Facebook должен оставаться безопасной средой для всех».

Мизандрия приобретает подчас самые неожиданные и спорные формы. В 2015 году в сети широко обсуждался анонимный пост феминистки, которая рассказала, что прервала беременность во втором триместре, когда узнала, что ждет мальчика. По словам женщины, она «не могла произвести на свет еще одного монстра». Стоит, правда, отметить, что правдивость этой истории, как и личность автора, так и не были установлены.

Энтони Синотт, профессор социологии из канадского Университета Конкордия и автор книги «Переосмысляя мужчин: герои, злодеи и жертвы», отмечает, что радфем создает необычную ситуацию. Когда у женщин появляется все больше возможностей и когда женщин становится все больше среди мировых лидеров, все больше феминисток начинают симпатизировать мизандристским идеям. По словам ученого, эти идеи, когда-то ставшие основой концепции «токсичной маскулинности», по сути являются формой обратного сексизма.

Социолог подчеркивает, что мизандрия давно перестала быть маргинальным явлением с единичными проявлениями. По его словам, в большинстве стран по сути произошла институционализация термина «токсичная маскулинность»: насилие в отношении женщин обсуждается на правительственном уровне и его предлагают рассматривать как терроризм, игнорируя тот факт, что в США, Канаде и Великобритании мужчины почти в три раза чаще женщин становятся жертвами различных преступлений. То же касается количества самоубийств и несчастных случаев на производстве и даже средней продолжительности жизни, которая у мужчин меньше, чем у женщин. Одновременно с этим, отмечает социолог, феминистический дискурс игнорирует так называемую «героическую маскулинность» — например, эпизод крушения «Титаника», когда мужчины уступили женщинам места в немногочисленных спасательных шлюпках. Героических поступков мужчин хватает и в современном мире, указывает Синотт, достаточно вспомнить о работе спасателей, которые рисковали жизнью во время терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке.

Профессор Загребского института философии Ивана Скухала Карасман отмечает, что мизандрия прямо противоречит центральной идее феминизма о создании общества, в котором мужчины и женщины равны, в котором у всех одинаковые права, привилегии, обязанности, финансовые и карьерные возможности. «Мы должны относиться с пониманием друг к другу. Ненависть к противоположному полу делает жизнь в одном обществе невозможной», — уверена Карасман.

По ее словам, продвигаемый радфемом нарратив сильно вредит имиджу феминизма в целом. Карасман признается, что и сама нередко сталкивается с предубеждениями: когда она рассказывает кому-то, что занимается гендерными исследованиями и является феминисткой, то нередко слышит в ответ: «О, так ты ненавидишь мужчин?» или «А ты лесбиянка?».

Мужчинам вход воспрещен

Радикальные феминистки считают, что большинство современных общественных институтов руководствуются патриархальными установками и исторически основаны на патриархальных принципах. А массовая культура, общепринятые нормы и гендерные роли диктуют женщине, что делать, как выглядеть и кем работать. И даже если женщина утверждает, что не хочет ничего менять, это считают иллюзией, навязанной мужчинами. По сути они не признают саму возможность свободы выбора для женщин.

По их мнению, правительства государств принимают решения, выгодные мужской части населения, а голос мужчины во властных органах весит больше, женщинам же достается черная работа и роль обслуживающего персонала. Даже когда в западных странах женщины заняли значительную часть государственных постов, а канцлер Германии Ангела Меркель открыто назвала себя феминисткой, радфем-активистки не изменили свою позицию.

Похожим образом радикальный феминизм относится и к религии: женщины из консервативных религиозных общин воспринимаются активистками исключительно как узницы и рабыни. Традиции, преемственность поколений и культура этих женщин в учет не берутся. По такой логике мусульманская женщина не может самостоятельно принять решение носить или не носить хиджаб — оно будет навязано ей мужчинами и религиозными догматами. И такое убеждение приводит к дискриминации религиозных женщин, как это было, например, в Германии в разгар миграционного кризиса.

По данным исследования Университета Пенсильвании, коренные немки относились к приезжим априори негативно, не вступали с ними в социальные отношения и отказывались помогать им с ассимиляцией в стране. В рамках эксперимента ученые просили женщин одеться в традиционный мусульманский наряд, отправиться в людное место и обратиться за помощью к другим женщинам. Перед этим испытуемой надо было разыграть сценку: ей якобы звонила сестра, которая не может решить, выйти ей на работу или остаться дома с детьми. Участница эксперимента должна была громко обсудить с воображаемой собеседницей эту проблему, чтобы прохожие могли ее услышать, и только после этого попросить о помощи.

В зависимости от того, какой совет испытуемая давала сестре, число женщин, согласившихся ей помочь, менялось. Если она вслух выражала прогрессивные взгляды и призывала родственницу выйти на работу, немки активнее шли на контакт. Если же советовала остаться дома и заниматься мужем и детьми, ее обращение в большинстве случаев оставалось без ответа.

Но, пожалуй, яростнее всего радикальный феминизм критикует нуклеарную семью, брак и материнство. Представительницы движения бросают вызов традиционной модели формирования семейного союза между мужчиной и женщиной для продолжения рода. По их мнению, в рамках семьи женщина эксплуатируется для выполнения бытовых обязанностей и ухода за детьми и несет двойное бремя — основной работы и бытовых дел.

При этом радикальные феминистки даже не рассматривают такие варианты здоровых семейных отношений, как, например, разделение обязанностей между супругами, за что выступают активисты либерального направления. Вместо этого они призывают полностью отказаться от института семьи.
В качестве альтернативы радфем предлагает женские коммуны, политическое лесбиянство и безбрачие.

Для преодоления чувства изолированности и одиночества в патриархальном мире радфем призывает женщин объединиться. Так как мужская коллективная идентичность, по мнению радикальных фем-активисток, существует априори, они призывают женщин к созданию похожей модели. Движение требует, чтобы женская часть населения организовалась в единую группу, так называемое сестринство, для преодоления дискриминации и гнета. Фактически многие последовательницы радфема стремятся к установлению матриархата — доминированию женщин в большинстве сфер общественной жизни.

Впрочем, к институту сестринства даже у феминисток возникает много вопросов.

Золотые юбки

Несмотря на то что сестринство предполагает объединение всех женщин против мужского доминирования, на сегодняшний день лидирующие позиции в радфем-сообществе занимают белые женщины из обеспеченных слоев. И некоторые западные исследователи уже заметили, что движение, которое призвано представлять всех женщин, часто фокусируется на интересах тех, у кого уже и так достаточно привилегий. И это происходит в то время, как многие женщины по всему миру лишены даже базовых прав.

Эта тенденция привела к росту неравенства среди женщин. Например, создание квот для женщин в советах директоров крупных компаний вызвало рост благосостояния и без того успешных и образованных сотрудниц, сумевших получить еще более высокие должности. Так, в Норвегии, где женщины должны занимать как минимум 40 процентов руководящих постов в компании, появилась особая группа «золотых юбок» — богатых женщин, занимающих высокие должности, при том что не все они обладают достаточными компетенциями для этого. Вместе с тем, по данным The Guardian, доходы женщин в других областях — сферы услуг, домашнего персонала, образования — так и остались низкими.

При этом если женщина решит нанять домработницу или няню, чтобы строить карьеру наравне с мужчинами, ее также обвинят в угнетении, ведь она, по мнению радикальных феминисток, способствует популяризации женского низкооплачиваемого труда.

По словам чернокожей писательницы и фем-активистки Микки Кендалл, если женщина, получив руководящую роль, воспроизводит репрессивные структуры, которые лишают права голоса большинство женщин, в феминистской борьбе нет смысла.

Кроме того, как отмечают активисты других правозащитных движений, радикальные феминистки убеждены в существовании неизменных биологических предпосылок угнетения и набора феминных и маскулинных признаков, которые нельзя изменить. Но, следуя этой логике, у женщин нет возможности выйти за рамки своего биологического предназначения. Так что радфем, стремясь объединить женщин по биологическому признаку, в итоге лишь уравнивает их и стандартизирует их желания и стремления, навязывая всем одинаковые ценности. И в этом, по мнению Иваны Карасман, он мало чем отличается от патриархата, который загоняет женщин в строгие рамки традиционных ролей. «Феминизм должен быть про право выбора. Одна женщина может хотеть строить карьеру. Другая — заниматься только детьми и домом. И это нормально, если она этого действительно хочет. Мы не должны осуждать женщин за их выбор», — убеждена она.

Усилиями феминисток жизнь женщин становится лучше и свободнее — это очевидный факт. Общество учится порицать насильников и абьюзеров, прислушиваться к мнению женщины и ценить ее профессиональные и личностные качества. Несомненно, сегодня феминизм, как и прежде, преследует позитивные цели, выступая против дискриминации и за равноправие во всех сферах. Однако радикальный феминизм часто подменяет эти цели, навязывая свои агрессивные установки в интересах небольшой группы людей. Приходится признать, что эта стратегия показала свою эффективность, а значит, велика вероятность того, что в будущем феминизм продолжит приобретать все более радикальные формы.

Сексуальные домогательства и домашнее насилие, заниженные зарплаты и нарушение базовых прав человека — к сожалению, женщины по всему миру продолжают сталкиваться с самыми разными формами неравенства. Ответом на многовековую практику половой дискриминации стал феминизм — движение за права женщин, зародившееся в конце XIX века. Более чем за вековую историю феминизм претерпел множество трансформаций и разделился на разные течения, охватив практически все сферы общественной жизни. Однако одно из его направлений стоит особняком от других. Радикальные феминистки провозгласили своей целью не просто достижение равенства с мужчинами, а борьбу за повсеместное доминирование женщин и новый миропорядок, в котором мужчины лишены всех исторических привилегий и властных полномочий. Активистки продвигают провокационные и подчас оскорбительные для других социальных групп инициативы. И зачастую успешно. За что они так ненавидят мужчин, почему выступают против понятия “гендер” и чем заслужили недоверие других правозащитных движений?

Идеология радфема

Основную идею радикального феминизма (или радфема, как стали называть это направление движения) сформулировала американская писательница Кейт МИЛЛЕТ еще в 1970-х годах. Она заключается в том, что общество построено на системе патриархата, в рамках которой мужчины систематически угнетают женщин. По мнению Миллет и других идеологов радфема, такой порядок господствует в мире с самого зарождения человечества, и угнетение женщин следует считать древнейшей формой дискриминации.

Своей главной задачей радикальные феминистки объявили отказ от маскулинных стереотипов и традиционных гендерных ролей, которые приобретаются в рамках гендерной социализации. Этот процесс, по их мнению, начинается в раннем детстве: девочкам внушают, что они хрупкие и слабые, должны носить платья и не иметь больших амбиций.

Радфем четко разделяет биологический пол и гендер. Второе — более широкое понятие, которое определяет психические, культурные и социальные различия. От него активистки предлагают вообще отказаться. Например, в минувшем сентябре испанские феминистки потребовали от конгресса использовать термин “пол” вместо “гендер”, так как, по их словам, концепт гендера не позволяет полноценно анализировать социальную, экономическую и политическую реальность в условиях неравенства. В Испании законодательно разрешено самоопределение по гендерному признаку, но радикальные феминистки считают, что это размывает женское сообщество и уменьшает женское влияние в общественной сфере.

Личность мужчины, его человеческие качества и поступки в радикальном феминизме не принимаются во внимание. Предполагается, что абсолютно все мужчины заинтересованы в позиции угнетателей вне зависимости от их убеждений и поведения и стремятся поддерживать доминирование над женщинами в экономической и социальной сферах. Некоторые активистки даже отказываются от гетеросексуальных отношений и причисляют себя к лесбиянкам по идеологическим причинам. По их мнению, гетеросексуальные и бисексуальные женщины остаются под гнетом мужчин.

В ходе развития своей идеологии радикальные феминистки пришли к тому, что ценности их сообщества должны стать выше комфорта мужчин, а женщины должны занять их место в социальной иерархии. И проводить эти преобразования предлагается весьма радикальными средствами.

Человек человеку враг

Еще в 1967 году американская радикальная феминистка Валери СОЛАНАС, совершившая покушение на художника Энди УОРХОЛА, заявляла, что самец — это ошибка природы, промежуточный вид между женщиной и обезьяной. В повестке многих представительниц современного радикального феминизма мужененавистничество занимает заметное место.

Носительницы подобных взглядов заявляют о негативном влиянии мужского общества на их ментальное состояние. Они организуют женские коммуны, чтобы находиться как можно дальше от мужчин. Одна из самых известных — Alapine — сформировалась в американском штате Алабама в 1997 году. В нее входит около двух десятков гомосексуальных женщин. Всего в США существует около сотни подобных женских поселений. Жительница одного из них, радикальная феминистка Винни АДАМС, рассказала, что оставила мужа и детей ради переезда в женскую коммуну. По ее словам, мужчины агрессивны, и она предпочитает не находиться рядом с ними ради своего спокойствия.

Мизандрия — ненависть, предубеждение и предвзятое отношение к мужчинам — все глубже проникает в западные сообщества и все чаще становится причиной скандалов, подобных тем, что произошли в Google и в мэрии Парижа. Активистки в соцсетях открыто заявляют о ненависти к мужчинам и призывают бойкотировать любую их деятельность. Так, феминистка и журналистка Кири РУПИА заявила, что мужчины — это мусор, потому что даже самые безобидные из них потенциально могут стать насильниками. Ее единомышленницы распространяют в социальных сетях хештеги #killallmen (“Убей всех мужчин”) и Men Are Trash (“Мужчины — это мусор”), которые остаются популярными в Twitter по сей день.

При этом активистки не боятся быть “отмененными” или осужденными за столь радикальные и оскорбительные заявления, так как говорят от лица “угнетенного сообщества”, и это действительно работает. Даже самые грубые выпады в сторону лиц мужского пола остаются безнаказанными.

С возникновением движения #MeToo в Facebook начали появляться откровенные оскорбления в адрес мужчин: в постах и комментариях их огульно называли подонками, насильниками и свиньями. Модераторы начали удалять такие публикации и блокировать профили их авторов, что вы­звало мощную волну критики. Радикальные феминистки пожаловались на дискриминационную политику сервиса и ограничение свободы высказываний. В итоге представители соцсети восстановили некоторые комментарии и признали, что блокировка профиля — слишком жесткое решение, несмотря на то что “Facebook должен оставаться безопасной средой для всех”.

Мизандрия приобретает подчас самые неожиданные и спорные формы. В 2015 году в сети широко обсуждался анонимный пост феминистки, которая рассказала, что прервала беременность во втором триместре, когда узнала, что ждет мальчика. По словам женщины, она “не могла произвести на свет еще одного монстра”. Стоит, правда, отметить, что правдивость этой истории и личность автора так и не были установлены.

Профессор Загребского института философии Ивана Скухала КАРАСМАН отмечает, что мизандрия прямо противоречит центральной идее феминизма о создании общества, в котором мужчины и женщины равны, в котором у всех одинаковые права, привилегии, обязанности, финансовые и карьерные возможности. “Мы должны относиться с пониманием друг к другу. Ненависть к противоположному полу делает жизнь в одном обществе невозможной”, — уверена Карасман.

По ее словам, продвигаемый радфемом нарратив сильно вредит имиджу феминизма в целом. Карасман признается, что и сама нередко сталкивается с предубеждениями: когда она рассказывает кому-то, что занимается гендерными исследованиями и является феминисткой, то нередко слышит в ответ: “О, так ты ненавидишь мужчин?” или “А ты лесбиянка?”

Мужчинам вход воспрещён

Радикальные феминистки считают, что большинство современных общественных институтов руководствуются патриархальными установками и исторически основаны на патриархальных принципах. А массовая культура, общепринятые нормы и гендерные роли диктуют женщине, что делать, как выглядеть и кем работать. И даже если женщина утверждает, что не хочет ничего менять, это считают иллюзией, навязанной мужчинами. По сути, они не признают саму возможность свободы выбора для женщин.

По их мнению, правительства государств принимают решения, выгодные мужской части населения, а голос мужчины во властных органах весит больше, женщинам же достается черная работа и роль обслуживающего персонала. Даже когда в западных странах женщины заняли значительную часть государственных постов, а канцлер Германии Ангела МЕРКЕЛЬ открыто назвала себя феминисткой, радфем-активистки не изменили своей позиции.

Похожим образом радикальный феминизм относится и к религии: женщины из консервативных религиозных общин воспринимаются активистками исключительно как узницы и рабыни.

Но, пожалуй, яростнее всего радикальный феминизм критикует нуклеарную семью, брак и материнство. Представительницы движения бросают вызов традиционной модели формирования семейного союза между мужчиной и женщиной для продолжения рода. По их мнению, в рамках семьи женщина эксплуатируется для выполнения бытовых обязанностей и ухода за детьми и несет двойное бремя — основной работы и бытовых дел.

При этом радикальные феминистки даже не рассматривают такие варианты здоровых семейных отношений, как, например, разделение обязанностей между супругами, за что выступают активисты либерального направления. Вместо этого они призывают полностью отказаться от института семьи.

В качестве альтернативы радфем предлагает женские коммуны, политическое лесбиянство и безбрачие.

Для преодоления чувства изолированности и одиночества в патриархальном мире радфем призывает женщин объединиться. Так как мужская коллективная идентичность, по мнению радикальных активисток, существует априори, они предлагают женщинам создавать похожие модели. Движение требует, чтобы женская часть населения организовалась в единую группу, так называемое сестринство, для преодоления дискриминации и гнета. Фактически многие последовательницы радфема стремятся к установлению матриархата — доминированию женщин в большинстве сфер общественной жизни.

Впрочем, к институту сестринства даже у феминисток возникает много вопросов.

Золотые юбки привилегий

Несмотря на то что сестринство предполагает объединение всех женщин против мужского доминирования, на сегодняшний день лидирующие позиции в радфем-сообществе занимают белые женщины из обеспеченных слоев. И некоторые западные исследователи уже заметили, что движение, которое призвано представлять всех женщин, часто фокусируется на интересах тех, у кого уже и так достаточно привилегий. И это происходит в то время, как многие женщины по всему миру лишены даже базовых прав.

Эта тенденция привела к росту неравенства среди женщин. Например, создание квот для женщин в советах директоров крупных компаний вызвало рост благосостояния и без того успешных и образованных сотрудниц, сумевших получить еще более высокие должности. Так, в Норвегии, где женщины должны занимать как минимум 40 процентов руководящих постов в компании, появилась особая группа “золотых юбок” — богатых женщин, занимающих высокие должности, притом что не все они обладают достаточными компетенциями для этого. Вместе с тем, по данным The Guardian, доходы женщин в других областях — сферы услуг, домашнего персонала, образования — так и остались низкими.

При этом, если женщина решит нанять домработницу или няню, чтобы строить карьеру наравне с мужчинами, ее также обвинят в угнетении, ведь она, по мнению радикальных феминисток, способствует популяризации женского низкооплачиваемого труда.

По словам чернокожей писательницы и фем-активистки Микки КЕНДАЛЛ, если женщина, получив руководящую роль, воспроизводит репрессивные структуры, которые лишают права голоса большинство женщин, в феминистской борьбе нет смысла.

Кроме того, радикальные феминистки убеждены в существовании неизменных биологических предпосылок угнетения и набора феминных и маскулинных признаков, которые нельзя изменить. Но, следуя этой логике, у женщин нет возможности выйти за рамки своего биологического предназначения. Так что радфем, стремясь объединить женщин по биологическому признаку, в итоге лишь уравнивает их и стандартизирует их желания и стремления, навязывая всем одинаковые ценности. И в этом, по мнению Иваны Карасман, он мало чем отличается от патриархата, который загоняет женщин в строгие рамки традиционных ролей. “Феминизм должен быть про право выбора. Одна женщина может хотеть строить карьеру. Другая — заниматься только детьми и домом. И это нормально”, — убеждена она.

lenta.ru

(Публикуется в сокращении)

Усилиями феминисток жизнь женщин становится лучше и свободнее — это очевидный факт. Общество учится порицать насильников и абьюзеров, прислушиваться к мнению женщины и ценить ее профессиональные и личностные качества. Несомненно, сегодня феминизм, как и прежде, преследует позитивные цели, выступая против дискриминации и за равноправие во всех сферах. Однако радикальный феминизм часто подменяет эти цели, навязывая свои агрессивные установки в интересах небольшой группы людей. Приходится признать, что эта стратегия показала свою эффективность, а значит, велика вероятность того, что в будущем феминизм продолжит приобретать все более радикальные формы.

В Арктике под воздействием озоновой дыры белые медведи рождаются гермафродитами

Ирина ЕРМАКОВА

В Арктике под воздействием озоновой дыры белые медведи рождаются гермафродитами

В последние годы ученые стали замечать, что с мужчинами происходит что-то ненормальное: в разных частях планеты отмечают всплеск гомосексуализма и сексуального насилия. По разным оценкам 15 — 20 процентов мужского населения Земли физиологически не способны оставить после себя потомство.

Доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, автор новой теории эволюции Ирина ЕРМАКОВА объясняет эти вещи необратимыми процессами, которые идут на генном уровне. Мужская половая хромосома деградирует катастрофически быстро. Прогноз ученого звучит фантастически: уже через пять поколений мужчины могут исчезнуть как род, и человечество вернется к истокам, когда планета была заселена женщинами-гермафродитами.

Во все времена ученые пытались объяснить происхождение человека на Земле. Самая ранняя попытка описана в Новом завете. Однако биолог, независимый эксперт от России в комитете НАТО «Наука за мир и безопасность» Ирина Ермакова считает, что Ева не могла появиться из ребра Адама, поскольку первыми на Земле были женщины и лишь в процессе долгой эволюции возникли мужские особи. Эту теорию отчасти подтверждают и американские антропологи. Недавно они сделали шокирующее открытие, сравнив скелеты пещерных мужчин и женщин. Проводя уникальный эксперимент, они сопоставили их с останками древних обезьян.

— Анализ ДНК на археологическом материале костных останков показал, что женская половая Х-хромосома на 80 тысяч лет старше мужской Y-хромосомы, — рассказывает ученый. — Было выдвинуто предположение, что, скорее всего, Y-хромосома — это видоизмененная X.

Древнегреческие статуи указывают, что наши предки были гермафродитами

Ошибка природы

Ермакова занялась проблемой развития биологических особенностей мужчин и женщин в середине 90-х годов. Именно тогда в научной западной прессе появились первые публикации исследований на тему деградации мужской половой хромосомы. В России Ермакова была одним из первых ученых, взявшихся выяснить, почему происходит деградация мужской половой хромосомы.

— В каждом человеке заложено 23 пары хромосом. Каждая хромосома — это определенная цепочка генов. И лишь последняя, 23-я, пара хромосом определяет пол человека, — рассказывает Ирина Владимировна. — Женские особи имеют в последней паре две Х-хромосомы. А у мужчины иначе: одна Х-хромосома, как у особи женского пола, а вторая чисто мужская, Y. Будучи парными, ХХ-хромосомы имеют возможность дублировать друг друга, взаимозаменять. Сочетание же XY говорит о том, что полная взаимозаменяемость хромосом невозможна. Следовательно, изначально женщина с точки зрения генетики более устойчива.

Известно, что все эмбрионы в чреве матери по умолчанию зарождаются женского пола и только через шесть недель всего лишь один ген может сделать из потенциальной женщины будущего мужчину. Некоторые генетики считают, что мужская половая Y-хромосома — спонтанная мутация женских Х-хромосом. По сути, появление мужчин — ошибка природы, случайность.

Царство гермафродитов

Проанализировав несколько десятков различных работ, Ирина Ермакова пришла к выводу, что на Земле изначально существовало царство женских особей-гермафродитов. Об этом свидетельствуют и древние наскальные рисунки. Они изобилуют изображениями гермафродитов: существ, похожих на людей, одновременно с женской грудью и мужским членом. Размножение происходило партеногенезом в результате сексуального контакта, то есть однополой любви. Обе женщины вынашивали ребенка и рожали. В животном мире до сих пор сохранилось размножение через совокупление двух гермафродитных особей. В частности, у ленточных червей, некоторых видов рыб, ящериц, гигантских улиток ахатин.

— В Арктике под воздействием озоновой дыры белые медведи тоже стали гермафродитами. Самцов не осталось, и они размножаются таким вот образом, — огорошивает сенсационной новостью Ирина Владимировна.

В Арктике почти не осталось медведей-самцов

Женщин-гермафродитов отличало при этом наличие двух активных Х-хромосом. У сегодняшних же женщин лишь одна Х-хромосома активна, другая — пассивна. Возможно, именно мутации и разрушения генов в одной из Х-хромосом в древности и могли привести к тому, что некоторые женщины-гермафродиты с измененной хромосомой перестали быть способными к деторождению. Ведь сегодня известно, что даже небольшие изменения в половых хромосомах могут привести к бесплодию.

Бесплодные стали выполнять функцию защитниц и охотниц. А настоящие женщины-гермафродиты предпочитали их в качестве партнерш: ведь такие женщины могли помогать воспитывать детей, обеспечивать пищей, защищать. А что такое хорошая охотница? Это сила, расчет и отсутствие эмоций. Вполне традиционные мужские достоинства. Воинственные амазонки — это и есть те самые защитницы, они были переходной стадией между мужчиной и женщиной.

Воинственные амазонки являлись переходной стадией между мужчиной и женщиной

Возврат к предкам

Сегодня же эволюция повернулась обратно, и над мужской половиной земного шара нависла реальная угроза исчезновения.

— Десять тысяч лет назад в каждой мужской Y-хромосоме содержалось 1500 генов, — объясняет Ирина Владимировна. — У современного мужчины под влиянием множества вредных факторов — экология, ГМО, пагубные привычки и так далее — уникальная половая Y-хромосома разрушается, она даже визуально стала значительно меньше Х-хромосомы. И уже похожа не на Y, а на маленькую букву «v». По данным 2005 года, Х-хромосома содержит 1098 генов, а мужская половая Y — всего 78.

Ученые-генетики сходятся в одном: восстановить утраченные гены невозможно. Следуя гипотезе Ермаковой, в скором будущем нас ожидает поколение ХО. Они уже сегодня встречаются как среди мужчин, так и среди женщин. Верхняя часть туловища у них мужская, нижняя — женская.

— Есть опасения, — считает Ермакова, — что из-за постепенного разрушения Y-хромосомы и нарушения сперматогенеза резко снизится процент рождения мальчиков. А в конечном счете мальчики совсем перестанут появляться на свет.

По ее мнению, нынешний разгул однополой любви — это не извращение, а гораздо более тревожный признак — возврат к предкам.

Прикинь!

Ученые выяснили, что в женском мозге значительно больше связей между левым и правым полушариями, чем в мозге мужчин. Это делает женщин более жизнеспособными. Например, если у мужчины инсульт в левом полушарии, то он обречен. В правом — он выживет. У женщины же иначе: она в любом случае выживет за счет другого полушария.

Справка

Гермафродитизм достаточно широко распространен в природе — как в растительном мире, так и среди животных. Большая часть высших растений являются гермафродитами, у животных гермафродитизм распространен прежде всего среди беспозвоночных — ряда кишечнополостных, подавляющего большинства плоских, некоторых кольчатых и круглых червей, моллюсков, ракообразных (в частности, большинства видов усоногих раков) и насекомых (кокциды).

Путана-гермафродит Настя имеет пенис внушительных размеров

Имя им легион

В интервью «Экспресс газете» №10 (891) самая известная в Москве путана-гермафродит Настя рассказала, что на самом деле таких, как она, очень много, просто никто это не афиширует.

— Это вот у меня пенис внушительных размеров, но так нечасто бывает, — похвасталась Анастасия. — Вы можете увидеть человека в обтягивающей одежде, и вам в голову не придет, что у него два органа. Гермафродитом запросто может быть ваш сосед или коллега по работе. Это транссексуалы бросаются в глаза из-за многочисленных пластических операций. Мы ведем себя гораздо скромнее, но таких, как я, только в одной Москве тысячи.

Мужчина — ошибка природы, а женщина — ее вершина

Источник: http://novchronic.ru/3653.htm

В 1948 году американский биолог Альфред Кинси написал книгу «Сексуальное поведение мужчины»​. 

В ней он предлагал шкалу со значениями от 0 до 6, где 0 – это полная гетеросексуальность, а 6 – исключительная гомосексуальность. Кинси писал, что место, которое каждый занимает на этой шкале, определяется в период развития плода в матке. 

Книга вызвала скандал. В то время было принято считать гомосексуальность болезнью, которую можно и нужно лечить. А Кинси утверждал, что сексуальные предпочтения закладываются еще в животе матери. И остаются неизменными на протяжении жизни. 

Кинси не был одинок. На протяжении следующих десятилетий к этой теме обращались биологи по всему миру. В результате, в 1992 году гомосексуальность вычеркнули из Международной классификации болезней МКБ-10 (International Classification of Deseases, ICD-10). 

Оказалось, что сексуальная идентичность закладывается во время второго периода беременности. Что на предпочтения влияют гормональный фон и химические вещества. Что высокий тестостерон у беременной мамы (например, из-за синдрома конгенитальной гиперплазии надпочечников) приводит к би- или гомосексуальности у родившихся девочек. 

Когда нидерландский нейробиолог Дик Свааб впервые опубликовал результаты своих исследований – его даже обвинили в нацизме. Он утверждал, что сексуальные предпочтения не имеют ничего общего с воспитанием. Их невозможно «исправить», потому что они формируются на этапе плода. Свааб писал, что даже функциональные цепи мозга у людей разных ориентаций работают по-разному. Из-за этого биолога долгое время упрекали в евгенике. 

В итоге, вся вторая половина двадцатого века стала временем развенчания мифов. Оказалось, что гомосексуальное поведение встречается у 1500 видов животных – от насекомых до млекопитающих. 

Оказалось, что воспитание в гомосексуальной семье не определяет сексуальную идентичность ребенка. 

Выяснилось, что попытки лечить гомосексуальность бесплодны. В лучшем случае они приводят к тому, что люди скрывают свои чувства. Что, в свою очередь, чревато депрессиями и самоубийствами. В 2009 году точку в этом вопросе поставил отчет Американской психологической ассоциации (АРА). 

Категоризация гомосексуальности в контексте психической нормы является спорным вопросом психологической науки и психиатрии. С самого начала развития психологии как науки вопрос существования разных форм полового поведения у человека был предметом пристального внимания многих психологов. 

По мнению Игоря Кона, депатологизация гомосексуальности является закономерным следствием «длительного процесса перестройки медицинского мышления, отхода от жесткого нормативизма и понимания несводимости сексуальности к репродукции». Нормализация гомосексуальности связана «с общим ростом социальной терпимости, ослаблением гендерной поляризации и эмансипацией сексуальности от репродукции» и представляет собой «частный случай общего процесса демократического развития». 

Видная американская ЛГБТ-активистка Барбара Гиттингс сказала: «Это никогда не было медицинским решением, и именно поэтому, я думаю, всё произошло так быстро. Ведь прошло всего три года со времени первой шок-акции феминисток и геев на конференции АПА и до голосования совета директоров, исключившего гомосексуальность из списка психических расстройств. Это было политическим решением… Мы были исцелены в одночасье росчерком пера». 

История оценки гомосексуальности психологической наукой начинается с появлением психологии вообще. Сначала гомосексуальность диагностировалась как психическое расстройство, или перверcия (Ж. Шарко — В. Маньян, 1882). В дальнейшем этот подход внёс свой вклад в классификацию гомосексуальности как отдельной сексуальной ориентации. С этого момента и до того, как гомосексуальность перестали считать болезнью в 1970-х годах, психология нередко использовалась для криминализации гомосексуальности. Акцент при этом смещался от преследования за гомосексуальные акты на необходимость принудительного лечения в соответствии с законом. 

Д. Д. Исаев отмечает, что c конца 1960-х годов представители гей-движения вступили в прямую конфронтацию с Американской психиатрической ассоциацией (АПА), настаивая на том, чтобы она пересмотрела своё представление о гомосексуальности как разновидности психической патологии. К этому времени уже существовало немало экспериментальных доказательств непатологичности гомосексуальности. 

Исаев отмечает, что в 2000-е годы Американская психоаналитическая ассоциация пришла к заключению, что «сексуальная ориентация и психическое здоровье являются независимыми параметрами личности и что гомосексуальная ориентация сама по себе не является признаком патологии. Знание о сексуальной ориентации человека ничего не говорит о его психологическом здоровье и зрелости, его характере, его внутренних конфликтах, его объектных отношениях или о его целостности». 

В декабре 2002 года Американская психиатрическая ассоциация объявила, что «поддерживает инициативы, которые позволяют однополым парам усыновлять и совместно выращивать детей», и что, согласно исследованиям, последних 30 лет, дети, выросшие в семье родителей-геев или лесбиянок, так же благополучны в эмоциональном, когнитивном, социальном и сексуальном смысле, как и дети, выращенные гетеросексуальными родителями. Сходной позиции придерживается Американская психоаналитическая ассоциация, Американская ассоциация детских и подростковых психиатров, Американская ассоциация семейных врачей. 

На данный момент ученые и врачи считают, что ЛГБТ не является ошибкой природы. Но к такому выводу они пришли спустя огромное количество исследований. 

Материал подготовила Пелагея Машинина