Правотворческие ошибки это

Слово «техника»
произошло от греческого «techne»
– искусство, мастерство и в настоящее
время имеет в литературе содержательное
объяснение. Это понятие используется
во многих значениях – умение, знание,
опыт, приемы работы и приложение их к
делу, высокая квалификация, сноровка,
артистизм и др.¹

Термин «юридическая
техника» в юридической науке понимается
неоднозначно. Одни авторы используют
словосочетание «юридическая техника»
относительно правотворчества в целом,
другие – отождествляют с законотворчеством,
третьи – с подготовкой и оформлением
индивидуальных (правоприменительных)
актов. Такого рода выводы не вызывают
каких-либо сомнений. Вместе с тем по
мнению большинства исследователей,
юридическая
техника – это система средств, правил
и приемов подготовки, оформления,
публикации и систематизации законов,
иных правовых актов, обеспечивающая их
качество, эффективное использование².

Основным объектом
юридической техники является текст
правовых актов, их юридическое содержание,
в том числе с позиции соотносимости с
требованием жизни, соответствия
экономическому, нравственному состоянию
общества и др.

Законодательная
техника
представляет собой составную часть
юридической техники, охватывает правила
и приемы разработки законодательных
актов. В этой связи можно заключить
следующее: законодательная
техника – это совокупность правил и
приемов разработки и формулирования
законов, т.е. наиболее совершенных и
целесообразных по форме, структуре и
стилю нормативных правовых актов.

Вместе с тем одно
обстоятельство имеет существенное
значение. По-видимому, термин
«законодательная техника» является
условным. Свойственные ей правила и
приемы, можно сказать, универсальны,
являются составной частью юридической
техники. Они используются при разработке
и совершенствовании не только законов,
но и иных нормативных правовых актов.

К тому же, юридическая
техника, включающая правила законодательной
техники, используется как при разработке
содержания, структуры нормативных
правовых актов,
так и индивидуальных
актов. Имеются
в виду технико-юридические средства,
приемы, правила, используемые при
разработке и оформлении судебных актов,
договоров и др. Именно так определяется
необходимая структура и реквизиты
соответствующих индивидуальных актов
(наименование правового акта, дата и
место его принятия, подписи должностных
лиц и т.п.). При этом важное значение
имеет структурная организация правового
акта (вводная часть – преамбула, общая
и особенная части, нумерация разделов,
глав, статей, пунктов и т.д.). В результате,
эти элементы юридической техники
способствуют наиболее оптимальному
структурированию правового материала
индивидуальных правовых актов.

В юридической
литературе утвердилось мнение, в
соответствии с которым элементы
юридической техники включают: технические
средства, технические правила, способы
изложения нормативного материала,
технические приемы.

1. К техническим
средствам
относят юридические
термины и
юридические
конструкции.

Юридические
термины – словесные обозначения
государственно-правовых понятий,
т.е. соответствующие концентрированные
сведения о явлениях государственно-правовой
действительности, используемые при
изложении содержания закона (иного
нормативного юридического акта).
Показательны здесь ст. 14 УК РФ, содержащая
понятие преступления, ст. 32, формулирующая
понятие соучастия в преступлении, ст.
48 ГК РФ, дающая понятие юридического
лица и др. Можно сказать, что юридические
термины являются первичным материалом
для формирования текста нормативного
правового акта.

Юридические термины
находятся в определенных связях между
собой. Так, от термина «право» производны
такие термины, как «правоотношение»,
«правонарушение», «правомочие»,
«правопорядок» и др.

Терминология,
которой пользуются юридическая наука
и законодательство, весьма неоднородна.
Поэтому по основным своим параметрам
юридические термины обычно подразделяются
на три вида: 1) общеупотребляемые
– термины, используемые в общепринятом,
в известном всем смысле, например, «жилое
помещение», «строение», «документ»,
«доля», «захват» и др.; 2) специально-юридические
– имеющие особый юридический смысл,
обладающие особым правовым содержанием,
например, «залог», «исковое заявление»,
«истец», «подсудимый»; 3) технические
термины,
отражающие область специальных знаний
– техники, медицины, биологии, например,
«правила техники безопасности»,
«промышленное предприятие», «техническое
обслуживание оборудования».

Результативность
юридической терминологии зависит от
того, как тот или иной субъект
правотворчества выполняет ряд правил,
предъявляемых к юридической терминологии.
Имеется в виду то, что юридическая
терминология должна отвечать следующим
требованиям: точности в обозначении
того или иного понятия; единства
(однозначности, когда термин имеет
только одно, а не несколько значений);
краткости, ясности, простоты.

Относительно
использования терминологии существуют
и иные правила. Во-первых, один и тот же
термин («должностное лицо») в том или
ином нормативном правовом акте должен
использоваться однозначно; во-вторых,
термины должны быть известны, а не
изобретены разработчиками нормативных
правовых актов; в-третьих, термины должны
отличаться устойчивостью, т.е. сохранять
свой особый смысл в каждом новом правовом
акте.

Юридические
конструкции.
В большинстве случаев понятие
«конструкция», как и слово «техника»,
используется относительно вещей
материального мира, технических
структурных образований (конструкции
машин, конструктивные особенности
зданий, сооружений и т.д.). В праве тоже
используются конструкции в специфическом
юридическом смысле.

Юридическая
конструкция – специфическое построение
нормативного правового материала,
складывающееся из определенного
целостного сочетания юридических
средств.
Имеется в виду то, что законодательный
материал соответствует сформировавшемуся
типу или виду сложившихся правоотношений.
Это как бы готовые «образцы», «схемы»,
в которые оформляется (облекается)
правовой материал. Тем самым юридические
конструкции значительно сокращают,
упрощают порядок создания проектов
нормативных правовых актов, процесс их
обсуждения и совершенствования, доведения
до необходимого качества.

В каждой отрасли
права есть устоявшиеся конструкции,
отработанные в нормативных правовых
актах. Таковы схемы составов преступлений
в уголовном праве. Например, в случае
совершения преступления кем-либо, лицо,
осуществляющее предварительное
расследование, исходит из конструкции
состава преступления: субъект, субъективная
сторона, объект, объективная сторона.
Эта конструкция четко определяет
программу и порядок действия дознавателя,
следователя или судьи, избавляет его
от излишней работы, не имеющей отношения
к делу.

В гражданском
законодательстве также содержатся
разнообразные конструкции договоров,
конструкция «ответственность без вины»,
конструкция «присутствующих» и
«отсутствующих» субъектов и др. Такие
конструкции характеризуются специфическим
соотношением прав, обязанностей,
установлением форм ответственности.
Как видно, конструкция гражданско-правового
договора (например, купли–продажи,
дарения и др.) исключительно отчетливо
определяет положение сторон, их права
и обязанности.

В целом можно
заключить, что хорошо продуманные и
продуктивно работающие юридические
конструкции – необходимое условие не
только результативности правотворческого
процесса, но и существенная предпосылка
придания стабильности действующей
правовой системе.

2.
Технические
правила. Слово
«правило» в общепринятом, известном
всем смысле означает определенную
регламентацию деятельности людей той
или иной направленности. Аналогичная
трактовка понятия «правило» используется
в теории права относительно такого
средства юридической техники, как
технические правила. Начнем с того, что
важная роль здесь, прежде всего, отводится
правилам
построения
нормативных правовых актов. Заметим,
эти правила требуют включения в
нормативный правовой акт только
однородного материала.
По-видимому, лучше издать два, три акта,
но не издавать разнородного по содержанию
акта.

Существенно
то, что правилами предписывается издание
вначале
норм материального права, а затем
процессуальных.

Правила
такжепредусматривают издание вначале
общих норм, а затем их конкретизирующих
и т.п.

В
юридической литературе в обобщающем
плане называются следующие основные
правила юридической техники,
которые должны учитываться при построении
текстов нормативных правовых актов:

– логическая
последовательность и завершенность
изложения (построения) текста закона
или иного нормативного либо индивидуального
правового акта;

– непротиворечивость
отдельных частей нормативного правового
акта в рамках его структуры и по отношению
к иным нормативным правовым актам;

– соблюдение
(«выстраивание») надлежащей структуры
нормативного правового акта (наименование,
дата принятия, подписи, выделение общей
и особенной части при издании больших
кодифицированных актов);

– точность
в изложении, ясность и понятность
правовых предписаний;

– официальный
деловой стиль изложения;

– соблюдение
правил грамматики и синтаксиса,
недопустимость использования устаревших
слов, выражений, употребления штампов
бюрократического стиля;

– сочетание
лаконичности, краткости с необходимой
полнотой выражения правовых предписаний;

– логика
и последовательность в изложении
необходимой юридической информации¹.

3.
Способы изложения нормативного материала.
По степени обобщения конкретных
показателей различают два способа
изложения юридических норм в тексте
закона (иного нормативного юридического
акта): абстрактный и казуистический.

Абстрактный
способ
характеризуется тем, что признаки
явлений, фактические показатели даются
в обобщенном виде, т.е. охватываются не
конкретизированной формулировкой.
Здесь нет детального описания, перечисления
обстоятельств. Показательно в этой
связи следующее положение: «лицо
освобождается от ответственности при
отсутствии в его действиях вины». Как
видно, этой формулировкой охватываются
все случаи, когда лицо не предвидело и
по обстоятельствам дела не могло
предвидеть противоправные результаты
своего поведения.

Казуистический
способ
изложения отличается тем, что явления,
определенные факты, их разновидности
характеризуются индивидуальными
признаками, последовательно (казуистически)
перечисляются. Например, детально
названы в ст. 61, ст. 63 УК РФ и в ст. 42, 43
Кодекса РФ об административных
правонарушениях обстоятельства,
смягчающие и отягчающие уголовную и
административную ответственность.

Следует
признать, что каждый из названных
способов имеет свои достоинства и
недостатки. Посредством использования
первого (абстрактного) способа достигается
необходимая текстуальная краткость, с
помощью второго (казуистического) –
точность, конкретность изложения
нормативных положений. В юридической
литературе содержатся и более предметные
очертания достоинств и недостатков
этих способов. В частности отмечается,
что абстрактный способ изложения
свидетельствует о более высоком уровне
юридической техники. Но сохраняет свое
значение и казуистический способ,
позволяющий с большей определенностью
регулировать общественные отношения
(определять точное число случаев
ответственности, возникновения прав и
т.д.).

4. Технические
приемы.
Слово «прием»
в справочной литературе трактуется,
как отдельное действие; способ в
осуществлении чего-нибудь¹.

Примечательно,
что в юридической литературе последнего
времени в качестве приемов
юридической техники рассматриваются
правовые
символы, правовые презумпции, правовые
фикции².
В этой связи целесообразно обратить
внимание на особенности названных
средств юридической техники.

Правовые символы
– это закрепленные законодательством
условные образы, индивидуальные знаки,
используемые для выражения определенного
юридического содержания.
Таковыми, например, являются герб, флаг,
гимн – как символы государства, вставание
присутствующих в суде судебного заседания
при появлении состава суда как символ
уважения к нему и уважения к правосудию.

Правовая презумпция
– предположение (в сфере права либо
только в связи с правом) о наличии или
отсутствии определенных фактов,
основанное на связи между предполагаемыми
фактами и фактами наличными и подтвержденное
предшествующим опытом.

Существенным
признаком презумпции является ее
предположительный характер. В основе
презумпции социальный опыт, многократно
проверенное практикой знание о том, что
презумируемое – типичный, вероятный
при данных условиях факт.

Правовая презумпция
имеет следующие характерные
черты:

а) прямо или косвенно
закрепляется в праве;

б) имеет значение
для правового регулирования;

в)
вызывает правовые последствия, если
она является неопровержимой в силу
закона или не опровергнута в процессе
разрешения дела.

Наиболее
древней юридической презумпцией является
презумпция
знания права и закона:
предполагается, что все должны знать
опубликованный закон. Эта презумпция
была сформулирована и применялась еще
в римском праве: незнание закона никого
не извиняет. Без такого юридического
предположения было бы вообще невозможно
применить правовую норму, решить то или
иное юридическое дело.

Самой
значимой и, по-видимому, самой известной
юридической презумпцией является
презумпция
невиновности
обвиняемого в уголовном праве и в
уголовном процессе. Ее смысл в следующем:
каждый обвиняемый в совершении
преступления считается невиновным,
пока его виновность не будет доказана
в предусмотренном законом порядке и
установлена вступившим в законную силу
приговором суда. Презумпция невиновности
обвиняемого в уголовном процессе
закреплена в 49-й статье Конституции РФ.

Юридические
презумпции можно подразделить на
общеправовые
и
отраслевые.
Общеправовой является презумпция знания
опубликованных законов. Примером
отраслевой презумпции может служить
презумпция невиновности обвиняемого
и др.

Своеобразным
приемом законодательной техники являются
правовые
фикции.
Самое примечательное здесь то, что под
правовой фикцией понимается положение,
которое в
действительности не существует,
но которому право придало значение
юридического факта¹.
В юридической литературе этот
технико-юридический прием законодательной
техники определяется так: правовая
фикция – несуществующее положение,
признанное законодательством, существующим
и ставшее в силу этого общеобязательным.

К
сказанному следующий штрих: во французском
праве существует фикция, которая гласит:
если жена и муж погибли одновременно,
первым погибшим считается муж. Эта
фикция необходима для того, чтобы
установить четкий порядок наследования.

По
российскому гражданскому праву днем
смерти гражданина, объявленного умершим,
считается день вступления в законную
силу решения суда об объявлении его
умершим.

Таким
образом, правовые фикции, как и правовые
презумпции, устраняют неопределенность
в правовых отношениях, вносят четкость
и стабильность в правовое регулирование,
способствует верной ориентации
законодателя и правоприменителя в
отдельных нетипичных ситуациях.

Стиль
нормативных правовых актов. Юридический
язык. Слово
«стиль» означает «совокупность приемов
использования языковых средств для
выражения тех или иных идей, мыслей в
различных условиях речевой практики»².
Законы, иные нормативные правовые акты
отличаются особым, юридическим стилем
изложения. Они должны быть официально
и терминологически строги, отличаться
точностью, доходчивостью, простотой и
ясностью изложения.

Важнейшее
требование в рассматриваемом плане
следующее: стиль нормативных правовых
актов должен обеспечить точность и
полноту выражения воли законодателя.
Недопустима какая-либо двусмысленность,
расплывчатость формулировок, позволяющих
истолковать смысл правовых актов
по-разному.

В
этой связи, можно говорить об особом
«языке права» – общелитературном, но
имеющем свои специфические особенности.
Эти особенности – четкость, сжатость,
определенность и точность мысли
законодателя, повелительный (императивный)
или дозволительный характер изложения
нормативных положений. В рассматриваемом
плане очевидна также значимость
специальной терминологии, ясных
формулировок, выражающих в обобщенной
форме и в то же время кратко и доступно
раскрывающих смысл правовых предписаний.

Значит,
«язык права» – средство, придающее
законам регулятивно-охранительное
значение, положительно влияющее на
духовный мир человека, его познавательные
возможности.

В
рассматриваемом контексте ценность
юридической техники в целом, как
комплексного образования, очевидна.
По-видимому, «различные виды юридической
техники, все вместе организуя и конструируя
правовой материал, создают условия
оптимизации процесса правового
упорядочения общественных отношений».

Правотворческие
ошибки и виды. К
основным правовым слагаемым эффективности
законов и иных нормативных правовых
актов относятся их правовое качество,
эффективность правоприменительной
деятельности и др. По-видимому,
правотворческие ошибки, нарушения
правил юридической техники отрицательно
влияют на способность юридических норм
быть результативным регулятором
общественных отношений. По сложившимся
представлениям, правотворческая
ошибка – это результат несоблюдения
правотворческим органом общепринятых
правил, стандартов и требований в области
разработки и принятия нормативных
правовых актов.
Правотворческая ошибка также понимается
как отступление от требований
правотворческой техники, которое снижает
качество нормативного правового акта,
вызывает затруднения в его толковании
и препятствует реализации норм права
в конкретных отношениях.

В числе основных
признаков юридической ошибки можно
назвать следующие:

– очевидный
негативный результат неправильно
принятого решения субъекта правотворчества;

– непреднамеренность
такого результата, явившегося итогом
поспешности принятия решения или
проявленной низкой юридической
профессиональной квалификации и др.;

–ошибочное решение
сопряжено с возможностью возникновения
определенных препятствий в реализации
субъективных прав, охраняемых законом
интересов, достижении иных целей в сфере
правового регулирования;

–соответствующий
анализ и юридическая оценка ошибочного
решения могут стать основанием для
возможного исправления сложившегося
положения.

В юридической
литературе к юридическим правотворческим
ошибкам нередко относятся: принятие
декларативных норм, не имеющих четкого
механизма своей реализации; издание
норм, противоречащих актам более высокой
юридической силы, прежде всего конституции;
пробелы, дублирование нормативными
предписаниями одних и тех же правовых
положений, что противоречит принципу
законодательной экономии; нечеткие,
неясные или противоречивые правовые
предписания и т.д.

Причины
законотворческих ошибок можно
классифицировать как объективные и
субъективные.

К объективным
предпосылкам таких ошибок можно отнести:
возникшая проблема в короткие сроки
заново создавать или обновлять практически
все отечественное законодательство;
недостаточная правовая культура многих
участников законодательного процесса
на федеральном уровне и на уровне
субъектов федерации; необходимость
совершенствования законодательной
процедуры и др. Как видно, законы,
содержащие многочисленные законотворческие
ошибки, — это, как правило, законы, принятые
«с голоса», в спешке, из популистских
интересов или под давлением авторитетных
политических деятелей.

К субъективным
причинам можно отнести поспешность в
рассмотрении и принятии законов; незнание
многими субъектами и участниками
законопроектной деятельности, методологии,
методики законотворчества, правил
законодательной техники; несоблюдение
отдельными участниками законодательного
процесса установленных или выработанных
на практике процедур создания законов;
волюнтаризм отдельных руководителей,
проявляющийся во внесении в Государственную
Думу популистских или не основанных на
потребностях практики законопроектов.

Недооценка
законодательной техники или ее
игнорирование порождает массу
законодательных ошибок, «цена» которых
очень велика. Речь идет не только о
недопустимых отступлениях от формальных
правил, но даже и о нарушении законности.
Действительно, риск правотворческих
ошибок значительно снижается, если
подготовка законопроекта, иного
нормативного правового акта осуществляется
на высоком профессиональном уровне в
соответствии с правилами юридической
техники. Заметим, что в настоящее время
эти правила законодательно не закреплены.
Вместе с тем надо иметь в виду, что
правила юридической техники так или
иначе обобщены, синтезированы, содержатся
в научных публикациях ученых–юристов,
в рекомендациях юристов–практиков и
других специалистов, занимающихся
правотворческой деятельностью.

Правотворческие ошибки

Как уже сообщалось, 14 февраля в Екатеринбурге открылась XVI Международная научно-практическая конференция «Ковалевские чтения». Тема ее пленарной сессии стала общей для всей конференции – «Ошибка: право или ответственность?».

Модераторами сессии выступили председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас и управляющий партнер АБ «Пучков и Партнеры» Денис Пучков. Как сообщает пресс-служба ФПА РФ, предваряя дальнейшие выступления, Андрей Клишас отметил, что темы докладов далеко выходят за пределы проблематики той или иной отрасли, и в этом большая ценность мероприятия: участники смогут выйти за границы своих узкопрофессиональных интересов.

С первым докладом выступила профессор УрГЮУ Зинаида Незнамова, которая обратила внимание, что в последнее время стали активнее обсуждать бизнес-ошибки, судебные, следственные и нотариальные ошибки, а также ошибки в адвокатской деятельности. Однако нигде не говорится об ошибках законодателей – с ними, по мнению спикера, связаны многие ошибки, допускаемые правоприменителями.

Зинаида Петровна посетовала на так называемый уголовно-правовой фетишизм, который весьма популярен у современных законодателей. Он основан на мнении, что многие проблемы можно решить установлением уголовной ответственности. В качестве примера профессор привела введение уголовного наказания за увольнение работников предпенсионного возраста как способ обеспечения прав граждан в свете пенсионной реформы. «Ни один руководитель не уволит по основанию достижения предпенсионного возраста, – убеждена ученый. – Юридически увольнение будет оформлено на законных основаниях».

Ошибочным, по мнению Зинаиды Незнамовой, является и все чаще практикуемый перенос норм из Общей части Уголовного кодекса в Особенную. Это противоречит принятой в российском законодательстве пандектной системе. В частности, прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности, что, по сути, является приготовлением к совершению террористического акта, теперь образует самостоятельный состав преступления. Это порождает много вопросов, среди которых – вопрос об ответственности лиц, проходивших обучение террористической деятельности за пределами Российской Федерации.

Комментируя выступление, Андрей Клишас согласился с тем, что законотворчество «на злобу дня» страдает небрежностью. Это связано, по его словам, с общественным запросом. При этом сенатор признался, что не является сторонником такого подхода. Он добавил, что не все подобные законопроекты становятся законами. С другой – пока не разработан более эффективный механизм решения некоторых проблем, кроме как установление уголовной ответственности. Андрей Клишас пояснил, что предлагал правительству разработать меры экономического стимулирования своевременной выплаты зарплаты работникам. Однако до сих пор этого не было сделано. А уголовная ответственность за невыплату зарплаты серьезно мотивирует руководителей ликвидировать задолженность перед своими сотрудниками.

Доклад начальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства прокуратуры Свердловской области Андрея Курьякова был посвящен расследованию «серой» схемы поставок некачественных онкологических лекарственных препаратов, которое позволило рассеять подозрения во врачебной ошибке. Одним из условий, способствовавших работоспособности такой схемы, стало то, что по действующему законодательству учреждения здравоохранения обязаны заключать контракты на поставку лекарств с поставщиком, предложившим самую низкую цену. Ликвидировать эту лазейку в законодательстве для торговцев контрафактной продукцией и поставщиков украденных со складов лекарств удалось благодаря включению по настоянию свердловской прокуратуры в текст контракта на поставку условия о гарантиях производителя лекарства.

Заместитель председателя, ведущий эксперт научно-консультативного совета Alliance Legal Consulting Groupв Валерий Черников в своем выступлении привел сведения, которые стали ему известны в рамках исполнения полномочий заместителя председателя Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ. По его словам, около четверти от всех обращений граждан к Уполномоченному содержат просьбы разобраться с правоприменительными, судебными и правотворческими ошибками. В качестве примера он привел данные доклада омбудсмена, согласно которым лишь 53% обращений осужденных об освобождении от отбывании наказания по состоянию здоровья бывают удовлетворены судом. Основания для отказа бывают разными: от отрицательной характеристики на осужденного до отсутствия у него постоянного места жительства. В результате сотни осужденных умирают, не дождавшись положительного решения суда.

Среди основных видов ошибок Валерий Черников особое внимание уделил правотворческим ошибкам, которые, по его мнению, являются следствием заблуждения относительно цели и средств правового регулирования. Спикер считает, что России необходима обоснованная правотворческая политика, важным шагом к которой станет принятие так называемого закона о законах, о котором давно мечтают отечественные правоведы. Отсутствие такого закона, а также доктрин развития институтов законодательства порождает законотворческие ошибки.

Андрей Клишас возразил Валерию Черникову в том, что парламент может заблуждаться относительно цели правового регулирования, но в то же время согласился, что законодательный орган может ошибаться относительно средств правового регулирования. По этому вопросу между модератором и докладчиком завязалась дискуссия.

Первый вице-президент ФПА РФ, президент АП Санкт-Петербурга Евгений Семеняко поднял вопрос о том, кто вправе оценивать ошибки адвокатов: члены адвокатского самоуправления или независимые эксперты. Приведя множество примеров из истории отечественной адвокатуры и современной практики других стран, он выразил уверенность в первом варианте.

«По мере того, как институт адвокатуры все больше и больше укоренялся, приобретал значимость, одновременно с этим происходил процесс формирования того института, который должен был оценивать неизбежные претензии к адвокату, в которых содержались указания на якобы допущенные ошибки», – сказал Евгений Семеняко. В России со времен введения присяжной адвокатуры, продолжил он, оценкой ошибок адвокатов занимались органы адвокатского самоуправления, формировавшиеся на основе демократических принципов.

Правовые основы существования современной адвокатуры позволяют ей быть полностью независимой. Допуск к профессии, как и лишение статуса адвоката, осуществляются органами адвокатского самоуправления. Ни в одной из европейских стран нет таких положений, заметил первый вице-президент ФПА, и это, по его мнению, принципиальное достижение российской адвокатуры.

Евгений Семеняко обратил внимание и на то, что не все профессиональные ошибки адвоката влекут прекращение статуса. Бывает, что за них даже не привлекают к дисциплинарной ответственности. У адвокатского сообщества хватает мудрости, чтобы самостоятельно разбираться с ошибками адвокатов, уверен он.

Тем не менее неоднократно предпринимались попытки изменить эти основы. Спикер напомнил, что в 2008 г. в Госдуму поступил законопроект, предполагающий отделение квалификационных комиссий от адвокатских палат. Закон об адвокатской деятельности за время своего существования сберег все свои основные принципиальные положения, и это позволяет российской адвокатуре сохранять свою профессиональную независимость, убежден Евгений Семеняко. Андрей Клишас на это заметил, что, хотя адвокатура и независима, она представляет собой публично-правовой институт, который неразрывно связан с государством.

Заведующий кафедрой уголовного права МГЮА Алексей Рарог посвятил свое выступление ошибкам законодателя. Он отнес законодательные ошибки к наиболее опасным, потому что закон должен стоять выше правоприменения. В частности, когда законодатель в 2001 г. снял нижний порог наказания по целому ряду статей Особенной части УК РФ, грань между судебным усмотрением и судебным произволом при вынесении приговоров по этим статьям оказалась стертой.

Темой заключительного доклада пленарной сессии, с которым выступил адвокат из США, председатель комиссии по назначению федеральных судей по Южной Флориде Кендалл Коффи, стала «Жалобы на адвоката». Докладчик признался, что трижды в своей практике сталкивался с подобными жалобами. По его опыту наиболее сложным в таких делах является установление причинно-следственных связей. Эта обязанность лежит на клиенте. При доказывании неэффективной защиты по уголовным делам необходимо доказать не только ошибку адвоката, но и причиненный этой ошибкой вред. Сделать это крайне трудно, поэтому вероятность в положительном результате такого дела крайне мала.

Подводя итоги пленарной сессии, Андрей Клишас признался, что во многих сферах в России не существует государственно-правовой политики. «Как представитель Совета Федерации в Конституционном Суде я постоянно сегодня сталкиваюсь с ситуацией, когда прекрасно понимаю, что та или иная норма конституционна, но права заявителя – человека, который обратился в Конституционный Суд, действительно нарушены в результате ошибок, в результате неверного толкования судами тех или иных положений», – заключил он, добавив, что как правило, это происходит, когда в диспозиции нормы отсутствует правовая определенность, что ставит правоприменителей в тупик.

Денис Пучков согласился с необходимостью выработки государственно-правовой политики и заключил, что эти полномочия находятся у Минюста России.

Ошибка законодателя: виды, причины, пути исправления

https://doi.org/10.17803/1994-1471.2019.101.4.095-103

• Аннотация
• Об авторе
• Список литературы

Просмотров: 1376