Почему мы не учимся на ошибках?
Не ошибается тот, кто ничего не делает. Можно ли научиться не повторять ошибки, и стоит ли это делать?
Психологи и нейрофизиологи из Мичиганского университета взялись исследовать природу ошибок, чтобы ответить на главный вопрос: «Почему некоторые люди эффективнее учатся на своих ошибках?». Иными словами, что заставляет одних из нас игнорировать неудачу ради сохранения уверенности в себе, а других — изучать неуспех, чтобы извлечь из него пользу. Эксперимент, возглавляемый сотрудником университета Джейсоном Мозером, основывался на факте, что существуют две разные реакции на ошибки, каждая из которых может быть отслежена с помощью ЭКГ.
Первая называется «негативом, связанным с ошибкой» (error-related negativity — ERN), проявляется спустя примерно 50 миллисекунд после неудачи и является непроизвольной, неизбежной при любой промашке. Второй сигнал, обозначенный как «позитивность ошибки» (error positivity — PE), происходит где-то между 100-500 миллисекундами после просчета, связан с осознанием и случается, когда мы обращаем внимание на промах, фиксируясь на неутешительном результате. Опыт показал: мы учимся на ошибках более эффективно, если мозг демонстрирует, во-первых, более сильный сигнал ERN, вызывающий длительную первоначальную реакцию на ошибку, а во-вторых — более протяженный PE-сигнал, при котором человек обращает внимание на просчет и пытается извлечь из него урок.
В своих исследованиях Мозер обратился к работам психолога из Стенфорда Кэрол Двэк о дихотомии. По ее словам, люди делятся на два типа — с фиксированным и развивающимся мышлением. Первые убеждены: с рождения в них заложены определенные умственные способности, и изменить это невозможно. Вторые верят: если приложить усилия и дать себе время, есть шанс, что все получится. Именно эта категория воспринимает ошибки как необходимый предвестник знания, двигатель обучения. Вооружившись такими данными, Мозер и провел свой эксперимент, суть которого заключалась в следующем: в серии букв, например, MMMMM или NNMNN, определить центральную. Время от времени буквы менялись, из-за скучности задачи испытуемые просто «отключались», что и приводило к частым ошибкам. При этом устройства, записывающие активность мозга участников, зафиксировали эакономерность: наблюдаемые из числа людей с развивающимся мышлением показали всплеск аккуратности после промашки. От того, что испытуемые думали, где ошиблись, они учились правильно выполнять задание.
Мировоззрение людей с фиксированным мышлением, по словам Мозера, может создавать определенные трудности в жизни. Особенно вредно это для детей: ученик, уверенный, что не может повысить уровень своего интеллекта, после первого же провала не станет прилагать усилий к учебе. В то же врем, если похвалить ребенка за старания, пусть даже он не справился с задачей, это подтолкнет его к развитию, повысит усердие. Но что же делать нам, давно уже покинувшим школу и решающим задачки посложнее математических?
Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.
Без права на ошибку
От рождения мы имеем определенные права, но, кажется, всем нам изначально отказывают в праве на ошибку. При этом, конечно, каждый понимает: без промахов не обойтись. Однако факт из совершения считается чем-то настолько постыдным, что мы предпочитаем скорее забыть об этом или мучиться чувством вины. «Ошибка — это то, что противоречит правилам или нормам: общественным, групповым и индивидуальным, — говорит психотерапевт Татьяна Кочетова. — Таким образом, ошибающийся человек — тот, у которого постоянно возникают проблемы с нормативностью». Причины этих проблем, по словам специалиста, различны. Например ,родители не объяснили ребенку, что такое «хорошо» и что такое «плохо», и в течение жизни человек пытается получить ответ на этот вопрос. Для чего постоянно совершает поступки, вызывающие либо одобрение, либо порицание окружающих. Социум одобряет — это хорошо, не одобряет — значит, ошибка. Так личность формирует собственные представления о нормативности и чтобы подтвердить их, может неосознанно то и дело промахиваться. Психологическая установка в этом случае: «В жизни так много граблей, на которые еще не наступала нога человека».
«Если же ребенку объяснили про «хорошо» и «плохо», он живет по определенным правилам, привитым ему в семье, — продолжает Татьяна Кочетова. — Однко личный опыт всегда отличается от родительского — то, что для мамы и папы норма, для выросшего отпрыска может оказаться ошибкой. Исходя из этого, человек способен постоянно «спотыкаться», чтобы доказать окружающим или самому себе: нормы и правила — не универсальны, а его ситуация — уникальное явление, и промах здесь — утверждение собственной неповторимости. Психологическая установка в данном случае: «Обходя разложенные грабли, мы лишаем себя уникального опыта».
О том, что в проблеме совершения ошибок есть большая роль семьи, говорит и гештальттерапевт Екатерина Хломова: «Все мы частички семейной системы, у всех есть стереотипы и установки, полученные от родителей. Из-за чего наши действия порой гораздо более ограничены, чем хотелось бы. Многие привыкли действовать по заданной схеме, потому что либо это безопаснее, либо так научила семейная система, и эти действия важны для поддержания стабильности (оставаться членом семьи), либо в этом есть некая неосознанная выгода — получить что-то, недоступное другим способом. Например ,если то и дело теряю кошелек, чтобы попросить денег у родителей, то, возможно, причина в том, что это единственный способ с ними пообщаться».
По мнению психолога Елены Тельновой, семейный аспект этой проблемы может выражаться в наличии эмоциональной травмы: «Люди, у которых в раннем детстве был опыт отвержения родителями, или те, кому мама и папа в силу своих психологических особенностей или жизненных обстоятельств не смогли дать достаточный опыт безусловной поддержки и любви, зачастую не имеют достаточных ресурсов для формирования полноценного Внутреннего Родителя, который и отвечает за душевную стабильность, за гибкость и адаптивность, за умение учиться не только на своих ошибках, но и на чужих. Травмированный Внутренний Ребенок таких людей выходит на первый план во множестве ситуаций взрослой жизни, поэтому происходит повторение пройденного, жизнь по сценарию, когда, допустим, дочери и бывшие жены алкоголиков находят себе пьющих мужей, а любовницы по жизни вновь и вновь влюбляются в прочно женатых, искренне не замечая вокруг свободных мужчин».
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Только попробуй
Так или иначе, страх совершить ошибку свойственен каждому из нас. Ощущение, что ты все сделал правильно, равно в нашем сознании чувству собственного достоинства. «Убежденность в своей правоте жизненно необходима человеку, это один из самых простых и дешевых способов сделать себя счастливым, получить удовлетворение, повысить самооценку», – говорит Катрин Шульц, автор книги об ошибках «Быть неправым».
Елена Тельнова уточняет: склонность по многу раз на-ступать на одни и те же грабли более очевидна для людей определенного психотипа – в частности, истероидного, или демонстративного. У них сильно выражен бессознательный механизм вытеснения, помогающий избежать внутреннего конфликта, продолжать ощущать себя «хорошим», не меняя ничего в своей жизни, поведении, взглядах на мир. Эти люди просто так устроены: им легче, чем другим, забывать негативный опыт, закрывать глаза на свои промахи и не исправлять их. «Кроме того, человек постоянно наступает на грабли, если в его характере сильно выражена ригидность: он с трудом изменяет намеченную программу деятельности при том, что условия объективно требуют ее перестройки, – объясняет психолог. – Ригидность может быть одним из признаков возрастных изменений в психике любого из нас. Поэтому с возрастом многим отнюдь не легче перестраивать свое поведение в зависимости от предыдущего опыта, своего или чужого. Наоборот, психика предпочитает действовать строго по усвоенным шаблонам, а все, что вне «нормы», вызывает массу эмоций – от беспомощности до гнева».
Возникает вопрос: почему же опыт не учит ни юных, ни зрелых? По мнению Татьяны Кочетовой, мы постоянно и неосознанно стремимся построить границы отношений с другими людьми, а для этого необходимо попробовать различные формы поведения: «Мы ведем себя так, чтобы постоянно подтверждать или отвергать те или иные виды отношений, проверять своими действиями границы на прочность». Несмотря на это, психотерапевт рекомендует продолжать учиться на промахах, рассматривать и анализировать ситуации, которые привели к ошибке, вырабатывать иные способы поведения, а главное, принять «право на ошибку» и ответственность за нее. Екатерина Хломова добавляет: «Если тебе кажется, что наступаешь на одни и те же грабли, нужно спросить себя: для чего все это? Какая в этом выгода? Почему боюсь поступить иначе? Как эти действия связаны с моей семьей? Придется также придумать, как получать ту же выгоду другим способом». Не менее важно выработать мудрое отношение к ошибкам. «Возможно, «с точки зрения банальной эрудиции», какие-то поступки – ошибки. А с точки зрения пользы для души и тела, они – бесценный опыт, призванный дать что-то важное, к чему-то подвести, – говорит Елена Тельнова. – Работу над ошибками делают, когда становится невозможно жить по-прежнему. К этому нужно прийти, и у каждого свой путь – в том числе и по граблям».
ТЕКСТ: Юлия Сивакова
Вы учитесь на своих ошибках или вам достаточно ошибок других людей и вы учитесь на их опыте?
20 ответов
Последний —
Перейти
Strekozaa
Вижу ошибки других, анализирую, понимаю…. делаю по своему — получается ТОЖЕ САМОЕ !!!! И так было не раз :-))
Гость
учиться на чужих ошибках человек начинает
Гость
Нельзя же так однобоко судить, или одно, или другое. Факт в том, что учиться на чужих ошибках человек начинает только после того, как наделает своих. То есть свой негативный опыт необходим обязательно. Учиться только на чужом опыте невозможно. Кто не совершал ошибок, тот не жил.
авттор
Мне интересно знать сколько, человек из ответивших напишет, что предпочитает набивать собственные шишки, а сколько скажет что им достаточно опыта других людей.
Гость
В большинстве случаев на чужих,но и на своих тоже бывает.Предпочитаю быть умной,а не биться головой о стену,чтобы получить болезненный,но такой важный)) опыт.
Менеджмент
Эксклюзивно по подписке
Почему собственные ошибки ничему не учат людей
Хотя считается, что успешные люди преуспели именно потому, что сделали правильные выводы из своих ошибок
Лорен Эскрейс-Уинклер и Айелет Фишбах, ученые из Школы бизнеса Бута Чикагского университета, предложили участникам исследования пройти сложный тест с двумя вариантами ответов. Затем половине участников сообщили о вопросах, на которые они ответили правильно, а другой – о тех, где они ошиблись. В итоге у всех появилась полная информация о том, что у них получилось и что не получилось, и в повторном тесте участники с позитивным фидбэком сумели ответить на большее число вопросов правильно, а с негативным или совсем не улучшили свои результаты, или улучшения были незначительными. Вывод? Возможно, мы вовсе не учимся на ошибках. Лорен Эскрейс-Уинклер, защищайте свою идею!
Эскрейс-Уинклер: Принято считать, что люди учатся на ошибках. Состоявшиеся люди, рассуждая о своем пути к успеху, говорят, что чем раньше совершаются ошибки, тем больше пользы. Не так давно председатель Верховного суда США Джон Робертс, выступая с напутственной речью, пожелал студентам неудач – чтобы им было на чем учиться. Тем не менее мы с моим соавтором Айелет Фишбах находим, что провалы влияют на нас обратным образом: они мешают нам учиться.
Пережив промах, люди чувствуют свою уязвимость и уходят в глухую защиту – буквально не хотят ничего слышать. Это нас удивило. Неприятные ситуации обычно привлекают внимание. Когда мы проезжаем на шоссе аварию, нас так и тянет посмотреть, что же там произошло. Но когда речь идет о личном провале, люди стараются отвлечься, чтобы сберечь остатки самооценки, в результате плохо воспринимают информацию и не обучаются – кроме случаев с особо сильной мотивацией.
HBR: Значит, участники ваших исследований не были достаточно мотивированы?
– Если это ничем не грозит, люди склонны игнорировать свои сбои. Нет ничего опасного в том, чтобы не знать правильных ответов на вопросы вроде «Сколько денег ежегодно теряют американские компании из-за плохого обслуживания клиентов?» или «Какие из следующих символов древней надписи обозначают животное?».
А вот если ошибка слишком велика и ее последствия невозможно оставить без внимания без вреда для себя, человек включается и извлекает из нее уроки. В психологии известен феномен под названием шоковое обучение. Например, лабораторные крысы запоминают особо тяжелый эпизод – если попробовали яд или получили удар электротоком. Люди тоже учатся на собственном опыте – если провал был значительным. Но большинство повседневных неудач слишком малы, чтобы достигнуть порога нашей особой восприимчивости.
– Как определяется этот порог?
– Это зависит от многих факторов. Понятно, что цена вопроса должна быть выше ошибки в тесте, но ниже последствий от случайного употребления яда. Мы провели серию дополнительных исследований и проверили, помогает ли людям учиться на их ошибках крупный бонус. Кроме того, мы проверили, не улучшатся ли результаты, если вопросы теста взяты из жизни, ведь нам всегда интереснее думать про что-то близкое. Например, мы задавали вопросы вроде «Какая из этих двух пар обручена?». Ни то ни другое на результаты не повлияло.
В другом эксперименте мы повысили ставки иначе: дали примерно 300 специалистам по телефонным продажам трудный тест про обслуживание клиентов – напрямую относящуюся к ним тему. Увы, и здесь результаты были прежними: те, кто получил обратную связь о своих успехах, улучшили результаты, а те, кому сообщили о неудачах, – остались на прежнем уровне. Понятно, что ошибки в важной для них сфере наверняка огорчили участников, но неудача оказалась слишком незначительной, чтобы люди захотели поработать с ней. Они предпочли уйти в себя.
– То есть учиться на ошибках нам всем трудно?
– Участники наших экспериментов в среднем учились на cвоих ошибках хуже, чем на успехах, но были и исключения. Между конкретными людьми мы наблюдали существенную разницу. Некоторые участники выделялись тем, что обращали серьезное внимание на неудачи и извлекали из них уроки. Предыдущие исследования Фишбах показывают, что эффект может зависеть от опыта. Эксперты внимательнее к провалам, чем новички. Если ты уже много раз приходил к успеху, один сбой не воспринимается как серьезная проблема.
Кроме того, учившееся на ошибках меньшинство, возможно, имеет установку на рост. Они верят, что могут стать лучше, и это мотивирует их оставаться в игре. Возможно, если бы мы привили такой взгляд на мир всем участникам, они дружно начали бы учиться на ошибках.
– Как внушить человеку установку на рост?
– Просто объяснив, что мозг способен развиваться и что их способности не даны им раз и навсегда, а могут быть улучшены.
– Есть ли какие-нибудь другие способы снизить угрозу нашему эго и стимулировать обучение?
– Да, люди неплохо учатся на чужих ошибках. В одном из наших исследований участники просматривали ответы других людей на тесты и получали информацию об их результатах. Если при мысли о собственных неудачах люди ощущали угрозу своему «я» и уходили в себя, то чужие оплошности не мешали им анализировать и учиться.
– Каков же должен быть вывод для менеджеров – надо ставить сотрудников в ситуации, где они реже давали бы маху? Или помогать им сменить установку и научиться извлекать уроки из сбоев?
– Если вам нужен немедленный результат, помогите людям побеждать. Люди лучше запоминают свой успех и учатся на нем. Попробуйте обращать внимание подчиненных на то, что у них уже хорошо получается, и поддержать их в этом. Либо же предложите им обратную связь таким образом, чтобы укрепить, а не разрушить их самооценку. Если вы не торопитесь, можно пойти на системные изменения: скорректировать установки, сдвинуть акценты в корпоративной культуре или иначе взглянуть на саму суть ошибок, помогая людям не замыкаться в себе, а учиться на промахах.
Статья впервые опубликована в «Harvard Business Review Россия». Оригинал статьи здесь
Вы, вероятно, много раз слышали о том, что совершать ошибки и извлекать из них уроки — лучший способ достичь совершенства. Но сказать легче, чем сделать. Общество порой очень жестко наказывает человека за ошибки. Да и уметь из них извлекать уроки — целое искусство, специально которому никто не учит. Так что овладеть им нужно самому. Вот шесть способов для этого.
1
Будьте готовы признавать свои ошибки
Кэтрин Шульц, американский журналист и писатель, в своей лекции «On Being Wrong» на TED говорит, что мы, когда думаем о самих себе, редко признаем свою неправоту. У себя в мыслях мы почти всегда правы.
Осознание того, что мы ошибаемся, приносит боль. Это вызывает неловкость и заставляет чувствовать себя глупо. Но еще хуже, когда мы совершаем ошибки и пытаемся не испытывать чувство вины, придумывая для себя оправдания. Желание чувствовать, что мы всегда правы, делает нас зависимыми. Эта привязанность не позволяет предотвращать ошибки и учиться на них, чтобы не допускать в будущем.
Первым шагом к «выздоровлению» является признание, что вы ошиблись. Скажите себе: «Я неправ» и терпите дискомфорт, который приходит вместе с этим. Окружающие воспринимают такое поведение как признак интеллекта и честности.
Признание своих ошибок также тренирует осознанность — способность замечать свои действия и понимать, когда они приводят к неудачам.
2
Избегайте руминации
Дискомфорт, о котором говорилось выше, временный. Сьюзан Нолен-Хоексема, доктор философии, психолог и профессор Йельского университета, указывает, что вместо того, чтобы зацикливаться на своих ошибках, нужно практиковать адаптивный самоанализ.
Это означает, что необходимо выделить время, чтобы подумать об ошибке и изменить свое поведение, не допустить повторения ситуации в будущем. Не можете понять, когда в голове играет заезженная пластинка с записью произошедшего, а когда происходит адаптивный самоанализ? Вот два вопроса, которые помогут разобраться:
- Это удерживает меня в прошлом? Если да, то это заезженная пластинка для ваших мыслей («руминация», на языке психологов).
- Это помогает мне учиться и расти? Если да, то это адаптивный самоанализ.
Самый лучший способ практиковать адаптивный самоанализ — задавать правильные вопросы.
3
Задавайте правильные вопросы
Когда вы допустили ошибку, чтобы отрефлексировать ее, нужно задать себе несколько вопросов. Вот некоторые из них:
- Есть ли что-то, что поможет исправить ошибку?
- Что можно спасти в этой ситуации?
- Есть ли скрытая возможность в ошибке?
- В чем была причина ошибки?
- Вы допустили ошибку в стратегии или методе, который выбрали?
- Вы совершили ошибку, выполняя план?
- Что можно сделать иначе?
- Были ли какие-нибудь предупреждающие знаки, которые вы пропустили?
- Вы сделали какие-то предположения, которые оказались неправильными?
- Эта ошибка выявила что-то, о чем вы не знали до ее совершения?
- Что сработало? Что не сработало?
- Эта ошибка показала, что вам не хватает навыков? Или практики?
- Эта ошибка указала на черту характера, которая тянет вас назад? Например, высокомерие или негибкость в мышлении.
- Что вы сделаете, чтобы не повторять эту ошибку снова?
Изучите свои ошибки, тщательно проанализировав ответы, которые дадите.
4
Сочувствуйте себе
Как только вы задали себе вопросы и определили уроки, которые можете извлечь из сделанной ошибки, отпустите все оставшиеся отрицательные чувства, которые могут возникнуть; проявите сострадание к себе.
Исследование, проведенное Калифорнийским университетом в Беркли, показало, что сострадание к себе может быть очень полезным. Они выяснили, что те ученики, которые совершили ошибку в тестах и которым позже дали возможность пожалеть себя, быстрее справлялись с негативными эмоциями и принимались за учебу снова.
Что они делали? Просто повторяли аффирмации. Вот некоторые фразы, которые вы можете использовать в следующий раз, когда совершите ошибку:
- Мои ошибки не определяют мою личность.
- Никто никогда не преуспевал в жизни, не совершая ошибок.
- Ошибки — часть человеческого существования.
- Я горд тем, что попробовал.
- Я сделал ошибку, но не собираюсь долго корить себя за это.
- Теперь я лучше подготовлен к своей следующей попытке.
- Я благодарен этой ошибке за то, что стал лучше.
- Я собираюсь понять, в чем заключается ошибка и попробовать еще раз.
5
Учитесь на ошибках и двигайтесь без страха
Худшее, что может произойти — дать ошибкам возможность влиять на ваши дальнейшие действия.
Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу однажды сказал: «Жизнь, наполненная ошибками, не только более почетная, но и более полезная, чем жизнь, потраченная на то, чтобы ничего не делать».
У вас должен быть страх перед отсутствием действием, а не боязнь ошибиться. Даже если вы все тщательно спланировали и избегаете ошибок, рано или поздно они все равно будут. Это абсолютно нормально. Будьте готовы сделать выводы и, вооружившись новыми знаниями, пробуйте еще и еще.
6
Применяйте пробный подход к жизни
Мир невероятно сложный. Никто, даже самые умные люди на планете, не знают, что будет завтра, ведь слишком много факторов влияют на ближайшее будущее. Метод проб и ошибок — лучшая техника решения проблем на все времена:
- Когда вы столкнулись с проблемой, примите решение использовать несколько разных подходов.
- Создайте систематический способ определить, что работает, а что нет.
- Проанализируйте полученные данные, внесите необходимые изменения и повторите попытку.
Помните, жизнь требует смелых, постоянных экспериментов. Не останавливайтесь. Желаем вам удачи!
Сам процесс обучения основан на ошибках. Мы не просто учимся на них — не существует другого способа учиться, кроме как совершая ошибки. Во время обучения и приобретения нового жизненного опыта ошибки даже не неизбежны — они составляют суть процесса. Соответственно, если нет ошибок, нет и обучения и вообще мы мертвы.
Ошибки играют ключевую роль в обучении с точки зрения и психологии, и нейробиологии.
Психология о роли ошибок в процессе обучения
Кэрол Двек, профессор психологии в Стэнфордском университете, предложила теорию о существовании двух полярных подходов к обучению, которые соответствуют двум типам мышления: фиксированному (fixed mindset) и гибкому (growth mindset).
Люди с фиксированным мышлением считают, что обладают определенным уровнем интеллекта и не могут заметно его изменить. Они руководствуются принципом «выше себя не прыгнешь», а ошибку воспринимают как знак того, что они недостаточно способны. Те же, кто обладают гибким мышлением, ориентированы на процесс развития. Они полагают, что если приложат усилия и проявят трудолюбие и терпение, то смогут значительно улучшить свои способности. Ошибка для них — это повод учиться.
Теория Кэрол Двек основана на ее психологических экспериментах. В одном из них поучаствовали более 400 пятиклассников. Дети проходили несложный тест, состоящий из невербальных пазлов, после чего им сообщали результат. Половину детей хвалили за то, что они умные, а другую половину — за старание. Затем детям предложили выбрать между двумя тестами разной сложности. Около 90% детей, которых похвалили за ум, выбрали более простой тест, предпочтя остановиться на уже достигнутом и не потерять репутацию умных. Дети, которых похвалили за усилия, были более безжалостны к себе — они выбрали тест посложнее, который позволил им продемонстрировать свое стремление прилагать усилия.
Затем Двек предложила тем же пятиклассникам пройти очень сложный тест, рассчитанный на 8-й класс. Ученики, которых хвалили за старательность, настойчиво пытались решить задания и добивались значительных успехов. Те же, кого похвалили за ум, быстро разочаровывались в себе и переставали прилагать усилия. Свои ошибки они воспринимали как признак поражения и доказательство того, что не такие уж они и умные.
Таким образом, боязнь совершить ошибку отрицательно влияет на образовательный процесс, в то время как отсутствие этого страха и готовность работать над ошибками гарантирует эффективное обучение.
Согласившись с идеей Двек о разграничении фиксированного и гибкого мышления, психолог из Мичиганского университета Джейсон Мозер исследовал нейронные механизмы, лежащие в основе разных типов реакций на ошибки. Он проследил взаимосвязь между типом мышления человека и его реакцией на ошибки.
Участники его эксперимента должны были выполнять задания, в которых легко ошибиться. В это время Мозер с помощью энцефалограммы анализировал нейронные сигналы, участвующие в обработке ошибок: рефлекторную регистрацию ошибки ERN (error-related negativity) и осознанную реакцию на ошибку Pe (error positivity). Первый сигнал показывает конфликт между правильным и ошибочным ответом, он возникает приблизительно через 50 миллисекунд после допущения ошибки. Второй сигнал регистрируется через 100–600 миллисекунд после ответа и указывает на осознание ошибки и концентрацию внимания на ней.
Согласно исследованиям сигналы ERN и Pe, скорее всего, генерирует передняя поясная извилина коры — зона, которая участвует в мониторинге поведения и сигнализирует о том, что нужно усилить когнитивный контроль.
В эксперименте Мозера уровни сигналов ERN и Pe коррелировали с более сосредоточенными и более точными ответами, следующими за ошибками. Оказалось, что чем выше амплитуда ERN- и Pe-сигналов, тем более эффективен процесс обучения.
Мозер подтвердил теорию Кэрол Двек: его эксперимент доказал, что обладатели гибкого мышления больше сосредотачиваются на ошибках и демонстрируют большую точность ответов после ошибок, то есть лучше учатся. Амплитуда сигнала Pe у них в среднем равна 15 пунктам, тогда как у носителей фиксированного мышления — 5. Ошибившись, «гибкие» люди сразу же сосредотачиваются, обрабатывают ошибку и после этого демонстрируют прирост точности.
Работа Мозера показала, что ошибки являются важной составной обучения и развития. Если их избегают или воспринимают как показатель отсутствия способностей к определенному занятию, эффективность обучения заметно снижается.
Именно ошибки запускают нейроактивность, отражающую процесс обучения. На субъективном уровне мы воспринимаем ошибку как «что-то пошло не так», но именно это «не так» на нейронном уровне содействует наиболее активным процессам. Для обучения ценнее всего именно ошибки: этот процесс построен на провалах, а не на успехе. Упускать возможность неудачи, пытаясь всё делать правильно и безошибочно, — значит упустить возможность обучения и развития.
Ниже на схеме из эксперимента Мозера видна разница в уровне интенсивности реакции мозга на ошибку у людей с фиксированным и гибким мышлением.
Кэрол Двек описала это различие так:
«Слева вы видите студентов с фиксированным мышлением. Активность практически отсутствует. Они бегут от ошибок. Они не хотят с ними связываться. Справа же вы видите студентов с гибким мышлением — тех, кто убежден, что способности можно развивать. Они полностью погружены в процесс. Их мозг охвачен идеей „пока нет“. Они глубоко вовлечены. Они обрабатывают ошибку. Они на ней учатся и исправляют ее».
Как ни странно, теория Двек о гибком и фиксированном мышлении и ключевой роли ошибок в его усовершенствовании крайне популярна. Вероятно, это связано с тем, что Двек предлагает путь к успеху (от фиксированного мышления к гибкому), утверждая, что способность нашего мозга к преобразованию ограничена только нашими внутренними барьерами, которые можно преодолеть, перестав бояться ошибок.
Но в действительности поводов для оптимизма в теории Двек мало, ведь она констатирует, что для освоения нового знания нет другого пути, кроме как пройти через изматывающую фазу ошибок, и чем больше растет гибкость, тем болезненнее эта фаза.
Ошибки с точки зрения нейробиологии
Есть основания утверждать, что ошибки играют определяющую роль не только в процессе обучения и приобретения навыков, но и в том, насколько высока нейропластичность мозга. Более того, такой подход может перевернуть представление о человеке и вписать его в эволюционную перспективу, тем самым высвободив из перспективы теологии, в которую он был традиционно вписан.
Биологической основой обучения является нейрональная пластичность. Эта концепция относится к способности нервной системы изменять силу синапсов — соединений между нейронами.
Основная теория, с помощью которой сейчас объясняют понятие нейропластичности, была разработана американским психологом Дональдом Хеббом. Согласно теории Хебба в основе способности нашего мозга меняться лежит изменение силы синапсов, то есть связей между нейронами.
Правило Хебба гласит: если два нейрона активны примерно в одно и то же время, их связи усиливаются (Cells that fire together, wire together).
Процесс, благодаря которому усиливаются синаптические связи между нейронами, называется долгосрочным потенцированием.
Именно долгосрочное потенцирование считается ключевым процессом в объяснении нейропластичности. Хотя известно, что модификация силы синапсов включает также процесс его угнетения — долгосрочную депрессию. Однако если при рассмотрении темы нейропластичности упомянуть потенцирование считается обязательным, то о депрессии синапсов либо говорят во вторую очередь, либо не говорят вообще.
Модификация силы связей нейронов предполагает как их усиление, так и ослабление. Мы склонны забывать об этом втором аспекте, поскольку привыкли считать генеративные процессы ключевыми, а дегенеративные — вторичными.
Впрочем, в истории нейробиологии были и попытки свергнуть общую перспективу. Некоторые исследователи утверждают, что именно долгосрочную депрессию следует рассматривать как ключевой процесс, лежащий в основе обучения и формирования памяти.
Общая логика здесь такова: конфигурация существующего объема знаний в человеческом мозге оставалась бы неизменной, если бы нейронные контакты не обладали способностью ослабевать и в конечном итоге исчезать. Другими словами, механизм обучения и формирования знаний, синаптическая пластичность обязательно включает в себя способность ослаблять синаптические связи.
Так, американский инженер Джеймс С. Альбус, работавший над созданием модели мозжечка, предположил, что «хранение паттернов должно осуществляться главным образом за счет ослабления синаптических весов, а не их усиления».
Английский ученый Ричард Докинз полагает, что избирательная смерть нейронов может лежать в основе хранения памяти. Французский нейробиолог Жан-Пьер Шанжё в книге «Нейрональный человек» утверждает, что «учиться — значит стабилизировать заранее установленные синаптические комбинации и устранять излишки».
В своей статье Learning from Mistakes ученые Данте Чиалво (Аргентина) и Пер Бак (Дания) продвигались дальше по этому пути. По их мнению, то, как мы сегодня понимаем биологические механизмы, обусловлено нашей склонностью к телеологическому (то есть предполагающему, что у всего происходящего есть конечная цель) мышлению. Оно не позволяет нам перенастроить наше мышление так, чтобы оно было выгодно для изучаемого процесса, а не служило нашему удобству.
Чиалво и Бак пересмотрели общепринятое мнение о том, что для обучения обязательно требуется усиление синапсов и что долгосрочное потенцирование — это ключевой процесс:
«Хотя можно представить, что долгосрочное потенцирование является определяющим явлением для хранения информации и что долгосрочная депрессия может существовать просто для перезагрузки долгосрочного потенцирования, следует отметить, что также можно представить, что противоположное может быть правдой».
Ученые предложили схему понимания нейронных процессов обучения, которая переворачивает всё с ног на голову, утверждая, что именно снижение синаптической активности является фундаментальным динамическим механизмом, а потенциация играет только вспомогательную роль. Именно долгосрочная депрессия имеет формообразующую силу.
«Вера в подкрепление Хебба долгое время оказывала влияние на исследования, препятствуя объективному изучению альтернативных сценариев. Мы утверждаем, что отрицательное подкрепление имеет важное значение и, кроме того, любое положительное подкрепление снижает способность к адаптации».
Согласно Чиалво и Баку обучение в основном происходит путем исправления ошибок. «Окружающая среда действует как критик, а не как учитель».
Это означает, что негативный фидбек (который коррелирует с долгосрочной депрессией синапсов) — это основа обучения. В соответствии с альтернативным взглядом Чиалво и Бака в процессе обучения активные синаптические соединения временно «помечаются» и, если получаемый результат оказывается неудачным, впоследствии подавляются. Учась чему-то, мы не формируем новые синапсы, а в первую очередь уничтожаем лишние. Таким образом, любое обучение в основании предполагает ошибку.