От чего зависит возможность возникновения логических ошибок

Самые распространенные логические ошибки

Логическая ошибка — это ошибка, допущенная в связи с нарушением логической правильности умозаключений.

Всякий раз, когда я просматриваю внутренний документ о принятии решения, предложение о стратегическом развитии, отчет об эксперименте, инвестиционную декларацию или какой-либо другой документ, который может оказать значительное влияние на результаты деятельности компании, я проверяю, имеет ли аргумент смысл с точки зрения логики.

Другими словами, я исследую, подтверждается ли вывод предшествующими ему утверждениями и посылками. Любые противоречия и несоответствия я продолжаю изучать дальше. Изучение логических ошибок помогает развить мышление и навыки аргументации.

School of Thought проделала отличную работу, описав на простом английском языке 24 наиболее распространенные логические ошибки. Их можно изучить на их интерактивном сайте или в этой статье.

1. Подмена тезиса

Эта логическая ошибка основана на искажении одного из аргументов оппонента и последующем его опровержении.

Преувеличивая, искажая или просто подменяя аргументы оппонента, гораздо легче представить свою собственную позицию как разумную, но такая нечестность негативно сказывается на рациональности дискуссии.

Пример: Уилл высказал мнение, что необходимо вкладывать больше денег в здравоохранение и образование. Уоррен сказал в ответ, что он удивлен тем, насколько же Уилл ненавидит страну, что хочет оставить ее беззащитной, сократив военные расходы.

2. Корреляция не равно причинно-следственная связь 

Предположение, что реальная или предполагаемая связь между вещами означает, что одно является причиной другого.

Многие путают корреляцию (то, что происходит вместе или последовательно) с причинно-следственной связью (при которой одно вызывает другое). Иногда корреляция является случайной, или же она может быть обусловлена общей причиной.

Пример: Роджер утверждает, указывая на причудливую диаграмму, что последние несколько столетий температура повышалась, в то же время количество пиратов уменьшалось. Из чего следует, что пираты способствуют похолоданию, а глобальное потепление — это обман.

3. Апелляция к эмоциям

Попытка манипулировать эмоциональной реакцией вместо использования обоснованных и убедительных аргументов.

Апелляция к эмоциям предполагает обращение к эмоциям оппонента: страху, зависти, злости, жалости, гордости и т. д. Важно отметить, что иногда логичный аргумент может вызвать эмоции или включать в себя эмоциональный аспект. Проблема и ошибка возникают, когда эмоции используются вместо логического аргумента или для сокрытия того факта, что для подтверждения позиции не существует убедительных рациональных причин. Все люди, кроме социопатов, подвержены влиянию эмоций, и поэтому апелляция к эмоциям — очень распространенная и эффективная тактика построения аргументации. Но в конечном итоге она несовершенна и нечестна.

Пример: Люк не хотел есть овечьи мозги с рубленой печенью и брюссельской капустой. На что отец сказал ему подумать о бедных голодающих детях в странах третьего мира, у которых вообще нет никакой еды.

4. Аргумент от заблуждения

Предположение о том, что поскольку утверждение было плохо аргументировано, или было допущено заблуждение, то само утверждение должно быть неверным.

Вполне реально сделать ложное утверждение и при этом логически обосновать его, так же как возможно сделать истинное утверждение и обосновать его с помощью различных заблуждений и плохих аргументов.

Пример: Алиса поняла, что Аманда совершила ошибку в аргументации, когда утверждала, что нужно есть здоровую пищу, потому что диетолог сказал, что это популярно. Поэтому Алиса парировала, что нужно есть двойные чизбургеры с беконом каждый день.

5. Тенденциозность / «скользкий уклон»

Утверждение, что если позволить случиться А, то в конце концов случится и Б, поэтому А не должно случаться.

Проблема такого рассуждения заключается в том, что оно позволяет избежать рассмотрения самого вопроса, а вместо этого переключает внимание на крайние неправдоподобные гипотезы. Поскольку нет никаких доказательств того, что такие крайние гипотезы произойдут на самом деле, эта ошибка близка к ошибке «апелляции к эмоциям», нагнетая страх. В результате рассматриваемое утверждение несправедливо опошляется необоснованными предположениями.

Пример: Колин Клозет утверждает, что если мы разрешим однополым парам вступать в брак, то в следующий раз мы разрешим людям жениться на своих родителях, машинах и даже обезьянах.

6. Апелляция к личности / «переход на личности»

Обращение к характеру или личным качествам оппонента как попытка подорвать его аргументацию, вместо указания на несостоятельность самого аргумента.

Апелляция к личности может принимать форму открытых нападок на кого-либо или более тонко выраженных сомнений в его характере или личных качествах как способ дискредитации аргументов. Результатом такой атаки может быть подрыв аргументов без необходимости вступать с оппонентом в диалог.

Пример: После того как Салли представила красноречивый и убедительный аргумент в пользу более справедливой системы налогообложения, Сэм спрашивает аудиторию, должны ли мы верить чему-либо от женщины, которая не замужем, однажды была арестована и странно пахнет.

7. Апелляция к лицемерию / «ты тоже»

Ответ на критику критикой, который помогает избежать необходимости отвечать на критику оппонента. 

Латинское название “tu quoque” произносится как “too-kwo-kwee” и буквально переводится как «ты тоже»/«посмотри на себя». Эта ошибка также известна как апелляция к лицемерию/ханжеству. Обычно ее используют в качестве отвлекающего маневра — она снимает напряжение с того, кому приходится защищать свои аргументы, и вместо этого переключает внимание на критикующего.

Пример: Николь определила и сказала, что Ханна совершила логическую ошибку. Вместо того, чтобы ответить по существу ее утверждения, Ханна обвинила Николь в том, что та совершила ошибку ранее в их разговоре.

8. Невежество

При этой ошибке вы, если вам что-то показалось сложным для понимания или вы не знаете, как это работает, делаете вид, что это, скорее всего, неправда.

Сложные предметы для обсуждения, например, биологическая эволюция посредством естественного отбора, требуют определенного понимания, прежде чем человек сможет вынести обоснованное суждение об этом предмете. Ошибка обычно используется вместо этого понимания.

Пример: Кирк нарисовал рисунок рыбы и человека и с нескрываемой надменностью спросил Ричарда, действительно ли он считает нас настолько глупыми, чтобы поверить, что рыба каким-то образом превратилась в человека в результате случайных событий, происходящих с течением времени.

9. Ситуативная надстройка

Придумывание новых условий или исключений в случае, если утверждение оказалось ложным.

Люди — забавные существа и испытывают глупое отвращение к тому факту, что иногда ошибаются. Многие цепляются за старые убеждения вместо того, чтобы оценить преимущества возможности изменить свое мнение благодаря лучшему пониманию. Часто для этого используется пост-рационализация причины, по которой то, что они считали истинным, должно оставаться истинным. Обычно очень легко найти причину верить во что-то, что нас устраивает, и требуется честность и искренность с самим собой, чтобы исследовать собственные убеждения и мотивы, не попадая в ловушку оправдания существующих способов видения себя и окружающего мира.

Пример: Эдвард Джонс утверждал, что является экстрасенсом. Однако во время проверки в надлежащих условиях научного эксперимента его «способности» не проявились. Эдвард объяснил это тем, что для того, чтобы его способности работали, нужно в них верить.

10. Провокационный вопрос

Постановка вопроса, в который заложено предположение. На такой вопрос не получится ответить, не показавшись виноватым.

Ошибки с провокационным вопросом особенно эффективны для срыва рациональных дебатов из-за их подстрекательского характера — получатель такого вопроса вынужден защищаться и может показаться взволнованным или отстающим в дискуссии.

Пример: Грейс и Хелен обе влюблены в Брэда. Однажды, когда Брэд сидел в пределах слышимости, Грейс пытливым тоном спросила Хелен, не страдает ли она все еще от наркотической зависимости.

11. Бремя доказательства / негативное доказательство

Утверждение, что бремя доказывания лежит не на том, кто делает утверждение, а на том, кто его опровергает.

Бремя доказывания лежит на том, кто делает утверждение, и никто другой не обязан его опровергать. Неспособность или нежелание опровергнуть утверждение не делает его действительным. 

Пример: Берт заявляет, что в этот самый момент на орбите вокруг Солнца между Землей и Марсом находится чайник, и поскольку никто не может доказать его неправоту, его утверждение является обоснованным.

12. Двусмысленность

Использование двойного смысла или языковой двусмысленности, чтобы ввести в заблуждение или исказить истину.

Часто использование двусмысленности, которая вводит в заблуждение, можно заметить за политиками. Впоследствии, если эта ситуация обращает на себя внимание, они в оправдание говорят, что технически это не было ложью. Двусмысленность квалифицируется как ошибка, потому что она по своей сути вводит в заблуждение.

Пример: Когда судья спросил обвиняемого, почему он не оплатил штраф за парковку, тот ответил, что он не должен был его оплачивать, поскольку на знаке было написано «Парковка здесь — это нормально» (англ. “Fine for parking here”), и поэтому он предположил, что парковаться здесь нормально.

13. Ошибка игрока / ложный вывод Монте-Карло

Убеждение, что в рамках статистически независимых явлений, таких как вращение колеса рулетки, случаются крупные удачи. 

Можно сказать, что это распространенная ошибка помогла построить целый город в пустыне штата Невада. Хотя вероятность «сорвать куш» может быть низкой, каждое вращение колеса рулетки само по себе независимо от предыдущего. Поэтому, хотя вероятность того, что при подбрасывании монеты 20 раз подряд выпадет орел, может быть очень мала, шансы выпадения орла при каждом отдельном подбрасывании остаются 50/50, и на них не влияет то, что произошло раньше.

Пример: На колесе рулетки шесть раз подряд выпало красное, поэтому Грег думал, что почти наверняка следующим выпадет черное. При таком мышлении он вскоре потерял все свои сбережения, пострадав от экономической формы естественного отбора.

14. Распространенное заблуждение

Апелляция к популярности рассматриваемого объекта/явления/идеи.

Изъян этого аргумента в том, что популярность идеи не имеет никакого отношения к ее обоснованности. Если бы это было так, то Земля на протяжении большей части истории была бы плоской, чтобы соответствовать этому популярному убеждению.

Пример: Шамус, будучи пьяным, попросил Шона объяснить, почему столько людей верят в лепреконов, если они всего лишь старое глупое суеверие. Шон, однако, сам выпил слишком много «Гиннесса» и упал со стула.

15. Апелляция к авторитету

Предположение, что если авторитет убежден в состоятельности рассматриваемой идеи/явления, то это действительно должно быть правдой.

Важно отметить, что эта ошибка не должна использоваться для отрицания утверждений экспертов или научного консенсуса. Апелляция к авторитету не является веским аргументом, но и пренебрегать утверждениями экспертов, обладающих глубокими знаниями, неразумно, если у человека нет аналогичного уровня понимания и/или доступа к эмпирическим доказательствам. Однако вполне возможно, что мнение авторитетного лица или учреждения ошибочно. Поэтому авторитет, которым обладает такое лицо или учреждение, не имеет подлинного отношения к тому, правдивы их утверждения или нет.

Пример: Не в состоянии защитить свою позицию, что эволюция — это не факт, Боб говорит, что он знает ученого, который также сомневается в эволюции (и предположительно не является приматом).

16. Ошибка деления / от частного к целому

Предположение, что одна часть чего-то должна применяться ко всем или другим его частям; или что целое должно применяться к своим частям.

Часто, когда что-то верно для части, это также применимо и к целому, или наоборот. Но решающее различие заключается в том, существуют ли веские доказательства того, что это так. Поскольку мы склонны замечать закономерности в происходящем, есть риск стать предвзятыми и начать полагать, что закономерность существует там, где ее нет.

Пример: Дэниел был одаренным ребенком и любил логику. Он рассуждал, что атомы невидимы, и поскольку он сам состоит из атомов, он тоже невидим. К сожалению, несмотря на свои неординарные мыслительные способности, игру в прятки он проиграл.

17. Игнорирование контрпримера или апелляция к истинности / «Ни один настоящий шотландец»

Совершение апелляции к «правильности» как способ отбросить критику или недостатки аргумента.

При такой форме ошибочного рассуждения утверждение становится нефальсифицируемым, поскольку независимо от убедительности доказательств, человек просто меняет условия так, чтобы они не применялись к якобы «истинному» примеру. Подобная пост-рационализация — это способ избежать обоснованной критики своих аргументов.

Пример: Ангус заявляет, что шотландцы не кладут сахар в кашу, на что Лахлан указывает, что он шотландец и кладет сахар в кашу. В ярости, как настоящий шотландец, Ангус кричит, что ни один настоящий шотландец не кладет сахар в кашу.

18. Генетическая ошибка / ошибка происхождения

Оценка чего-либо как хорошего или плохого на основании того, откуда или от кого оно произошло.

Эта ошибка позволяет избежать необходимости приводить настоящие аргументы, переключая внимание на происхождение обсуждаемого предмета/явления. Это похоже на ошибку апелляции к личности: человек использует существующее негативное восприятие, чтобы выставить чей-то аргумент в плохом свете, не предоставляя реальную аргументацию, почему сам аргумент не заслуживает внимания.

Пример: Одного депутата в выпуске новостей обвинили в коррупции и получении взяток. На это он сказал, что нужно очень осторожно относиться к тому, что говорят в СМИ, потому что «все мы знаем, насколько они ненадежны».

19. Черно-белое

Представление только двух состояний как единственно возможных, хотя на самом деле вариантов существует больше.

Эта коварная тактика, известная также как ложная дилемма. Внешне она выглядит как логический аргумент, но при ближайшем рассмотрении становится очевидно, что существует больше возможностей, чем представленный выбор «или-или». Бинарное черно-белое мышление не позволяет учесть множества различных переменных, условий и контекстов, в которых может существовать больше, чем только две представленные возможности. Это вводит в заблуждение и препятствует рациональному, честному обсуждению.

Пример: В рамках поддержки своего плана по ограничению прав граждан Верховный Лидер сказал людям, что они либо на его стороне, либо на стороне врага.

20. Предвосхищение основания 

Использование кругового аргумента, в котором заключение включено в посылку.

Такая логически бессвязная аргументация часто возникает в ситуациях существования глубоко укоренившегося предположения, которое воспринимается как данность. Круговая аргументация плоха главным образом потому, что она не очень хороша.

Пример: Слово Зорбо Великого безупречно и совершенно. Мы знаем это, потому что так сказано в «Великой и непогрешимой книге лучших и самых истинных вещей Зорбо, которые безусловно верны и не должны подвергаться сомнению».

21. Апелляция к природе вещей

Утверждение, что все «естественное» обосновано, оправдано, неизбежно, хорошо или идеально.

Многие «естественные» вещи считаются «хорошими», и это может искажать наше мышление; но сама по себе естественность не делает что-то хорошим или плохим. Например, убийство может выглядеть вполне естественным, но это не означает, что оно хорошо или оправданно.

Пример: В город приехал знахарь и стал продавать различные природные средства, например, особую простую воду. Он сказал, что вполне естественно, что люди должны опасаться «искусственных» лекарств, таких как антибиотики.

22. Эпизодическое свидетельство (Anecdotal evidence)

Использование личного опыта или единичного частного примера вместо обоснованного аргумента.

Зачастую людям гораздо проще поверить чьему-то свидетельству, чем разбираться в сложных данных. Количественные научные показатели почти всегда более точны, чем личное восприятие и опыт, но мы склонны верить тому, что для нас осязаемо, и/или слову человека, которому мы доверяем, а не более «абстрактным» статистическим данным.

Пример: Джейсон сказал, что исследования это круто и все такое, но его дед выкуривал около 30 сигарет в день и прожил до 97 лет — так что не стоит верить всему, что вы читаете о мета-анализах методологически обоснованных исследований, демонстрирующих доказанные причинно-следственные связи.

23. Ошибка меткого стрелка 

Подбор сходных данных и/или поиск закономерности, которые подтвердят предположение.

Это заблуждение было выведено после комичной истории: один стрелок беспорядочно стрелял по сараям, а затем рисовал мишени-«яблочки» в том месте, где было больше всего пулевых отверстий, тем самым создавая впечатление, что он действительно хорошо стреляет. Сходные данные иногда появляются, но это не обязательно указывает на наличие причинно-следственной связи.

Пример: Производители сахаросодержащих напитков ссылаются на результаты исследований, согласно которым из пяти стран, где сахаросодержащие напитки продаются больше всего, три входят в десятку самых здоровых стран Земли. Следовательно, сахаросодержащие напитки полезны для здоровья.

24. Апелляция к умеренности / ложный компромисс 

Утверждение, что истиной должен быть компромисс или средняя точка между двумя крайностями.

В большинстве случаев истина действительно лежит между двумя крайними точками, но этот факт может исказить наше мышление: иногда что-то просто неправда и компромисс с ней — тоже неправда. Середина между правдой и ложью — это все равно ложь.

Пример: Холли утверждала, что прививки вызывают аутизм у детей, но ее научно подкованный друг Калеб сказал, что это утверждение было развенчано и доказано как ложное. Их подруга Элис предложила компромиссный вариант: прививки вызывают некоторый аутизм, но не всякий.

Знание о существовании логических ошибок (как говорится, «знай врага в лицо») является важной составляющей развитого критического мышления. Критическое мышление помогает принимать взвешенные решения как в личной жизни, так и в рабочих ситуациях, структурировать информацию и вести переговоры.

Также в принятии качественных решений нам помогает системное мышление. Применение этого навыка может быть сложным для менеджеров, особенно в контексте изменчивой деятельности людей. На открытом уроке мы рассмотрим инструменты, которые QA лиды могут использовать для выявления системных проблем и поиска их причин. На уроке подробно рассмотрим паттерны поведения систем, метод для поиска причин «5 почему» и CLD диаграммы (Casual Loop Diagrams). Записаться можно по ссылке.

Как думаете, какие логические ошибки не попали в этот список? Пишите в комментариях.

Перевела: Ксения Мосеенкова

Логические
погрешности текста возникают по различным
причи-нам: это и нечеткость мышления, и
неоформленность темы, и про-стой
недосмотр, и неучет нежелательных
побочных ассоциаций и интерпретаций
[40. С. 294].

Логики
выделяют три причины логических ошибок:
1) пси-хические нарушения, 2) сокращенное
умозаключение и 3) плохое владе-ние
языком. Первые две причины порождают
ошибки в умозаключе-ниях, а третья —
ошибки в речи, ведущие к нарушениям
логики [4. С. 164]. А. Н. Беззубов делит
логические ошибки на два класса:

1)
ошибки собственно логические, ошибки
мышления, ошиб-ки плана содержания;

2)
ошибки речи, ошибки плана выражения,
вторичные логиче-ские ошибки [4. С. 165].

Такая
классификация, на наш взгляд, совершенно
оправдана. Первый тип ошибок связан с
нарушением четырех законов формальной
логики, о чем мы писали выше, второй тип
— с нарушением языковой, стилевой нормы.

А.
Н. Беззубов выделяет лексиче-ские и
синтаксические речевые ошибки. Лексические
ошибки он рассматривает в разде-ле
«Нормативно-языковые ошибки», отмечая,
что они возникают по двум причинам: или
из-за незнания значения сло-ва, или из-за
небрежного словоупотребления, но в
любом случае они создают некую логическую
неувязку, часто комического свойства: Он
облокотился спиной на холодную батарею (В.
Катаев). Облокотиться можно только
локтем, а спиной прислониться. Этот
пример А. Н. Беззубов приводит как
типичный случай сме-шения словосочетаний,
относя его к ошибкам по небрежности, по
невнимательности, а не по незнанию.

Исследователь
замечает, что небрежность, приблизительность
словоупотребления — час-тое явление в
газете, которое распространяется и на
газетную метафору. Он упоминает старый
термин — «ломаная
метафора»,
— обо-значающий логическую несочетаемость
двух метафор: Пусть
акулы империализма не протягивают к
нам свои лапы (Из
газет 20-х годов).

К
логическим дефектам речи А. Н. Беззубов
относит и речевые излишества на
основе плеоназма,
многие из которых выглядят достаточно
безобидно: самый
лучший, толпа людей, сжатый кулак, идти
пешком, в общем и целом и
т. д. Они стали штампами, и не так-то
просто доказать иному автору необходимость
редактирования таких словосочетаний.
Однако возможен и комический эф-фект,
понятный любому: Он
был в берете, напяленном на правое ухо
головы(газета), Приемный
пункт по приему стеклотары (вывеска).

По
мнению А. Н. Беззубова, особый тип
плеоназма связан с неточным знанием
значения иноязычного слова. Это уже
несомненные ошибки — и грубые: своя
автобиография (авто и
есть своя), памятный
сувенир (сувенир — подарок
на память), период
времени (период —
промежуток времени), прейску-рант
цен (прейскурант —
текущая цена)
и т. п. Отмечает автор и «узаконенные
ошибки», вошедшие в употребление и не
рассматриваемые сегодня как ошибки: пойти
ва-банк от
французского va banque — идет
банк (из
речи картежников).

Самой
грубой лексической логической ошиб-кой,
по мнению А. Н. Беззубова, является так
называемый логический
скачок.
Вот пример из литературоведческой
статьи: Сложный
и оригинальный внутренний облик Катерины
нашел свое отражение в ее языке, самом
ярком среди всех действующих
лиц «Грозы». Язык
оказался среди действующих лиц: автор
соединил понятия из разных логических
рядов, это и есть логиче-ский скачок.

Разновидностью
логического скачка считает А. Н. Беззубов
и неправиль-ное употребление конструкций
с предлогами «кроме», «наряду», «вместе»,
«помимо» и подобными. Например: (брачное
объявление в германской газете
(перевод)):Ищу
мужа. Я еще молода. Рост высокий, талия
тон-кая. В хозяйстве, кроме того, имеется
трактор.

Отмечает
исследователь и ошибку, которую предлагает
назвать повествовательным
алогизмом.
Чаще всего это связано с тем, что
повествователь (писатель или журналист)
отличается такой небрежностью, что не
помнит, что он написал в предыдущей
фразе. В
лесу было тихо. Рядом пела звонким
голосом лирическую песню, перелетая с
дерева на дерево, иволга. Где-то далеко
куковала невидимая кукушка (Газета).
Не очень-то тихо было в лесу.

Одним
из частных случаев логических ошибок
можно считать амфиболию. Амфиболия (от
греч. ?мцйвплЯб — двусмысленность,
неясность) — двойственность или
двусмысленность, получающаяся от того
или иного расположения слов или от
употребления их в различных смыслах,
смешение понятий.

Классический
пример амфиболии — фраза «Казнить нельзя
помиловать», где смысл меняется в
зависимости от места паузы после или
перед словом «нельзя». Многочисленные
примеры амфиболий дают греческие легенды
об оракулах. Амфиболия может возникнуть
при таком построении предложения, когда
подлежащее в именительном падеже трудно
отличить от прямого дополнения в
винительном падеже.

Мы
считаем, что примеры, показанные в
таблице, можно классифицировать как
первичные логические ошибки:

1.
Закон противоречия — дуэт баянистов,
но перечисляется три
фамилии.
Тогда трио баянистов;

2.
Закон тождества — Татьяну Ларину не
понимали, поэтому она сидела у окна?;

3.
Языковая, стилевая ошибка, т.е. «ломаная
метафора» — трупы не живые души;

4.
Закон достаточного основания — почему
из-за отсутствия спортивных площадок
подростки портят стены?;

5.
Закон достаточного основания предлог а в
первом примере и предлог но во
втором примере не делает выводов.

Логичность
как общее коммуникативное качество
свойственно текстам любых функциональных
стилей. Но проявляется это речевое
качество весьма

специфично
— в зависимости от конкретных условий
коммуникации. Требования, предъявляемые
речи со стороны ее логичности, особенно
высоки в научном стиле, однако и при
создании текстов публицистического
стиля, призванных выполнять информирующую
и воздействующую функции, необходимо
строго соблюдать законы логики. В
противном случае задачи журналиста
будут не выполнены.

В
следующей главе мы рассмотрим логические
ошибки, мешающие восприятию текста,
обнаруженные нами при анализе районных
газет.

22.
Классификация логических ошибок

Логические
ошибки (Л) –
связаны с нарушением логической
правильности речи. Они возникают в
результате нарушения законов логики,
допущенного как в пределах одного
предложения, суждения, так и на уровне
целого текста.

1. Работа
   редактора над фактическим материалом:
   определение поняия факт в редактировании;
   основные функции фактов; оценка
   значимости фактов.

Факт –
предмет журналистского исследования.
Теоретики жур­налистики рассматривают
факт с позиций теории познания как
фрагмент действительности и метафорически,
наблюдая, как осва­ивается в процессе
журналистского творчества его отвлечённое
значение, как происходит его типизация,
даётся образная трактов­ка. Для
журналиста факт всегда соотнесён с
суждением о собы­тии, служащим
утверждению истинности или ложности
опреде­лённых положений, выяснению
связей и отношений между явле­ниями,
между предметом и его свойствами.¹

Теория
редактирования предлагает свою трактовку
этой важ­нейшей для журналистского
творчества проблемы, исследуя то, как
факт воплощён в тексте литературного
произведения, как он пере­дан средствами
языка. Понятие фактический
материал, кото­рое
принято в редактировании, охватывает
все опорные для текста элементы,
передающие смысл и предметные
отношения.² При
правке текста они не должны подвергнуться
изменениям или выпасть. Фактический
материал реализуется в текстовых
конструкциях, которые обозначают не
только события, но и «кусочки
действи­тельности» – вещные элементы
предметного ряда, свойства, каче­ства,
состояния, наименования лиц, отношений,
количества.

Фактический
материал может быть привлечён журналистом
как собственно
информация, как аргумент в процессе
ло­гического доказательства и основание
для общих утвер­ждений и, наконец, как
иллюстрация, дополняющая то или иное
наблюдение. Приёмы
изложения всегда обусловлены
фун­кциональным назначением фактического
материала.

Любая
неясность в журналистском тексте
неприемлема. По­этому так важна
правильность передачи информации,
сквозная оценка и точная разработка
фактического материала. Наблюде­ния
над газетной практикой убеждают в том,
насколько важна для автора помощь
редактора.

Уместно
напомнить, что именно «горячий» материал,
когда времени на детальную выверку
сведений нет, требует от редактора
профессионального на­выка выделить
из текста фактический материал, подлежащий
про­верке, и сделать это быстро и
чётко. Профессиональное конт­ролирующее
мышление редактора должно быть нацелено
на со­отнесение данных внутри текста
и оценку их достоверности. Если бы это
требование было выполнено, вряд ли бы
мы прочитали в одной и той же заметке:
«несколько вагонов, в том числе цистер­на»,
а чуть ниже: «четыре вагона и три
цистерны».

Не
менее важно для контролирующего мышления
редактора умение конкретно представить,
как происходили события, о кото­рых
говорится в тексте.

Не
была достигнута при редактировании и
терминологическая точность, необходимая
в информационном материале.

Работая
над материалами публицистики, редактор
должен пред­ставлять сложность
диалектических отношений между мыслью
и фактом в журналистском творчестве,
когда непосредственный контакт с
действительностью стимулирует развитие
мысли, а сфор­мировавшееся суждение
предопределяет отбор фактов и разра­ботку
деталей и фактический материал входит
в текст как эле­мент логического
построения, основание для вывода.

Еще
В.Г. Белинский говорил, что не нужно
выдумывать факты, стоит только обратить
внимание преимущественно на те факты,
которые подтверждают заранее составленное
мнение, закрывая глаза на те, что
противоречат этому мнению. Факты можно
иска­жать и не выдумывая лжи. Предпринимая
расследование, журна­лист не претендует
на бесспорность своих выводов, но он
всегда привлекает внимание к найденным
им фактам, к судьбам людей, их поступкам
и отношениям между ними. Форма, в которую
суждения журналиста облечены, приёмы,
к которым он прибегает, конструируя эти
суждения, должны быть оценены редактором
не только с узкопрофессиональных, но и
с более широких, этических, позиций.

Насколько
тесно связаны в журналистском творчестве
проб­лемы литературного мастерства
и этики при обработке фактичес­кого
материала – убеждают многие публикации.

Фактический
материал в функции иллюстрации –
относи­тельно свободный элемент
текста. Его включение в текст не
обусловлено требованиями логической
конструкции. Он до­полняет, уточняет
смысловую основу материала, часто
рассчи­тан на эмоциональное воздействие,
пробуждение читательского интереса. И
тем не менее связь фактов-иллюстраций
с содер­жанием текста должна быть для
читателя очевидной. «Описа­тельство»
как явление не характерно для публицистики
наших дней, тем не менее очерк, подобный
тому, отрывок из неотредак­тированного
варианта которого мы приводим ниже,
может встре­титься редактору и сегодня.

Проверка
фактического материала

Традиционное
суждение по поводу обязанностей редактора
со­стоит в том, что он должен устранить
фактические ошибки, одна­ко эта
очевидная и элементарная, на первый
взгляд, задача часто вынуждает его
провести самостоятельное исследование,
которое заставляет мысленно повторить
весь путь автора в его работе над фактом.
Ответственность редактора за точность
и досто­верность публикуемого
фактического материала не вызывает
сомнений. Редакционная практика даёт
нам много примеров того, как остро
реагирует читатель на любую фактическую
неточность.

Известно,
например, как ревниво относятся люди к
рассказу о своей профессии, и если
журналист проявит здесь малейшую
нео­сведомлённость, это воспринимается
как неуважение к ней.

Для
редактора не существует неточностей
больших и малых, ошибок значительных и
незначительных. Все неточности и ошибки
надо вовремя заметить и устранить. И
пусть иногда ошибка ка­жется совсем
безобидной, не угрожает смыслу, но
читатель все­гда проверит нас. Малейшая
небрежность в передаче факта соз­даст
психологическую предпосылку для сомнения
в истинности суждений автора. Даже
опытный и творчески работающий ре­дактор
не может сравняться по эрудиции с автором
– специали­стом в своей области. Тем
большее значение для редактора
при­обретает методика профессиональной
работы с фактическим материалом: умение
быстро и точно найти нужную справку,
про­верить правильность данных, знание
широкого круга справочных пособий,
навык ориентироваться в них, владение
приёмами ана­лиза текста.

Пособия
по методике редактирования рекомендуют три
вида проверки фактического материала:
внутреннюю провер­ку, сличение с
авторитетным источником, официальное
подтверждение.

Методика
внутренней проверки основывается на
соотнесении фактического материала в
пределах редактируемого текста и его
конкретизации. Для выбора авторитетного
источника существу­ют специальные
правила. Так, при работе с опубликованными
данными фактический материал проверяют
только по изданиям, из которых он
заимствован. Источников косвенных
следует из­бегать. При необходимости
обратиться к справочным пособиям
предпочитают издание, последнее по
времени. Энциклопедии пред­ставляют
систематизированную информацию по всем
отраслям знания. Отраслевые пособия –
отраслевые энциклопедии, спра­вочники
по специальностям, справочно-информационные
издания, официальные материалы –
содержат сведения по одной отрасли
знания и практической деятельности.

В
том случае, когда ни сличение с авторитетным
источником, ни внутренняя проверка не
дают возможности убедиться в досто­верности
и точности фактического материала,
прибегают к кон­сультации авторитетных
специальных учреждений. Их официаль­ное
подтверждение – достаточное основание
для публикации оригинального фактического
материала.

1. Приёмы
   поверки и обработки различных типов
   фактического материала.

Что
вообще должно быть в ответе: РАБОТА
РЕДАКТОРА С ФАКТИЧЕСКИМ МАТЕРИАЛОМ
ТЕКСТА, ПРИЕМЫ ПРОВЕРКИ И ОБРАБОТКИ
(ТОЧНОСТЬ НОМИНАЦИИ, ИСТОРИЧЕСКИХ И
БЫТОВЫХ ФАКТОВ, СИТУАЦИЙ СОВРЕМЕННОЙ
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ; ПРАВИЛЬНОСТЬ ЦИФР,
ССЫЛОК И ЦИТАТ). Техника сверки цитат с
первоисточником. Оформление ссылок на
источники. Принципы единообразия и
написания имен, фамилий, дат, географических
названия, наименования и терминов.

Что
ещё есть в книге. Факт – предмет
журналистского исследования. Теоретики
журналистики рассматривают факт с
позиций теории познания как фрагмент
действительности и метафорически,
наблюдая, как осва­ивается в процессе
журналистского творчества его отвлечённое
значение, как происходит его типизация,
даётся образная трактовка. Для журналиста
факт всегда соотнесён с суждением о
собы­тии, служащим утверждению
истинности или ложности определённых
положений, выяснению связей и отношений
между явлениями, между предметом и его
свойствами.1

Теория
редактирования предлагает свою трактовку
этой важнейшей для журналистского
творчества проблемы, исследуя то, как
факт воплощён в тексте литературного
произведения, как он передан средствами
языка. Понятие фактический материал,
которое принято в редактировании,
охватывает все опорные для текста
элементы, передающие смысл и предметные
отношения.2 При правке текста они не
должны подвергнуться изменениям или
выпасть. Фактический материал может
быть привлечён журналистом как собственно
информация, как аргумент в процессе
логического доказательства и основание
для общих утверждений и, наконец, как
иллюстрация, дополняющая то или иное
наблюдение. Любая неясность в журналистском
тексте неприемлема. Поэтому так важна
правильность передачи информации,
сквозная оценка и точная разработка
фактического материала. Что в подобной
ситуации зависело от литературного
редактора? Ведь на месте событий он не
был, оснований заведомо не верить
корреспонденту у него нет. И всё же
уместно напомнить, что именно «горячий»
материал, когда времени на детальную
выверку сведений нет, требует от редактора
профессионального навыка выделить из
текста фактический материал, подлежащий
про­верке, и сделать это быстро и
чётко. Профессиональное контролирующее
мышление редактора должно быть нацелено
на соотнесение данных внутри текста и
оценку их достоверности. Не менее важно
для контролирующего мышления редактора
умение конкретно представить, как
происходили события, о которых говорится
в тексте. Редактор должен предусмотреть
и возможность субъективной трактовки
читателем фактов, представленных
автором, следить за тем, чтобы картина
действительности не была разрушена, а
смысловые связи не были искажены. Пусть
ситуация подана журналистом как
случайная, прогнозировать, как она может
быть истолкована читателем, необходимо

Фактический
материал в функции иллюстрации –
относительно свободный элемент текста.
Его включение в текст не обусловлено
требованиями логической конструкции.
Он дополняет, уточняет смысловую основу
материала, часто рассчитан на эмоциональное
воздействие, пробуждение читательского
интереса. И тем не менее связь
фактов-иллюстраций с содержанием текста
должна быть для читателя очевидной.

Для
редактора не существует неточностей
больших и малых, ошибок значительных и
незначительных. Все неточности и ошибки
надо вовремя заметить и устранить. И
пусть иногда ошибка кажется совсем
безобидной, не угрожает смыслу, но
читатель всегда проверит нас. Малейшая
небрежность в передаче факта создаст
психологическую предпосылку для сомнения
в истинности суждений автора.

Пособия
по методике редактирования рекомендуют
три вида проверки фактического
материала: внутреннюю
проверку, сличение с авторитетным
источником, официальное подтверждение.

Методика
внутренней проверки основывается на
соотнесении фактического материала в
пределах редактируемого текста и его
конкретизации. Для выбора авторитетного
источника существуют специальные
правила. Так, при работе с опубликованными
данными фактический материал проверяют
только по изданиям, из которых он
заимствован. Источников косвенных
следует избегать. При необходимости
обратиться к справочным пособиям
предпочитают издание, последнее по
времени. Энциклопедии представляют
систематизированную информацию по всем
отраслям знания. Отраслевые пособия –
отраслевые энциклопедии, справочники
по специальностям, справочно-информационные
издания, официальные материалы –
содержат сведения по одной отрасли
знания и практической деятельности.

В
том случае, когда ни сличение с авторитетным
источником, ни внутренняя проверка не
дают возможности убедиться в достоверности
и точности фактического материала,
прибегают к консультации авторитетных
специальных учреждений. Их официальное
подтверждение – достаточное основание
для публикации оригинального фактического
материала.

Методика
работы редактора над текстом не
безразлична к тому, что представляет
собой фактический материал: имена и
фамилии людей, географические наименования,
факты истории, реалии действительности,
цитаты, цифры, даты.

Оценка
элементов номинации. Причиной ошибок
номинации может послужить недостаточная
осведомлённость автора, неадекватность
действительности его представлений,
бедность языка, техническая неточность
воспроизведения текста. Требование
точности номинации в первую очередь
определяет работу редактора над именами
собственными, терминами и в широком
смысле охватывает оценку точности
словоупотребления в целом.

Факты
истории. Прошлое и настоящее всегда
взаимосвязаны, и дело публициста –
сделать эту связь зримой для современников.
Публикации, сообщающие факты истории,
могут послужить примером того, как важна
помощь редактора при оценке точности
фактического материала, приёмов его
разработки и включения в текст. Неумелое
его использование разрушает конструкцию
текста, препятствует точной передаче
последовательности событий, перегружает
текст сведениями, не делающими суждения
автора более убедительными.

Оценка
ситуаций современной действительности.
Основа журналистского выступления –
это, прежде всего, факты действительности,
события современности, разнообразие и
характер которых предусмотреть заранее
невозможно, а сверить часто не с чем. Да
и всё ли надо проверять? Точнее, всё ли
может проверить редактор? По всей
вероятности, нет. Ведь если допустить,
что сведения, не проверенные нами, не
могут быть сообщены читателю, огромное
количество материалов никогда не попало
бы в печать, приток информации значительно
бы сократился. И тем большая ответственность
ложится на редактора: он должен определить,
какую смысловую нагрузку несут факты.

Умение
оценить, правильно осмыслить явления
и события редактору необходимо в не
меньшей мере, чем автору, но объектом
редакторской оценки является не только
сам факт действительности, но и то, как
эта действительность автором изображена.
Поэтому редакторский анализ фактического
материала идёт всегда в двух направлениях.
Определяя, насколько точен был автор,
строя фактическую основу материала,
редактор своим опытом, профессиональными
знаниями, своим восприятием первого
читателя проверяет автора. Рассматривая
роль факта в общей структуре журналистского
выступления как литературного
произведения, редактор судит о способах
разработки и подачи фактического
материала, он оценивает приёмы и
литературное мастерство автора. Оставляя
за автором право сообщить свои наблюдения,
редактор разделяет с ним ответственность
за те выводы, которые предлагаются
читателю. Новизна сообщения, быстрота
редакции не снимают ни с автора, ни с
редактора ответственность за серьёзность
каждого сообщения. Оно должно
соответствовать современному уровню
знаний о предмете. Оперативность не
может служить оправданием при появлении
на страницах газеты сенсаций, способных
ввести читателя в заблуждение.

В
небрежно отредактированном материале
факты нередко предстают перед читателем
в искажённом виде, логические связи
нарушены, выводы автора необоснованы.

Вправе
ли журналист домысливать факты, писать
о том, что могло бы произойти, но чего в
действительности не было? В какой степени
в своём стремлении найти в единичном
отражение всеобщего журналист может
реконструировать действительность? И
если домысел возможен, каковы его
границы?

На
эти вопросы обычно отвечают так: если
журналист говорит о конкретных ситуациях,
называет имена и фамилии реальных людей,
домысел недопустим, если в публикации
представле­ны лишь обобщённые,
«безадресные» суждения, – домысел
ситуаций и эпизодов не противопоказан.

Цифры
в тексте. Цифра – символ иной, чем слово,
знаковой системы. Как обозначению числа
ей изначально присуща точность, обобщение,
концентрированность информации. Этот
сложный для редактирования материал
требует особого внимания редактора.
Начать следует с того, чтобы убедиться,
легко ли прочитать текст вслух. Так,
заголовок «1 100 000 000-й гражданин» наверняка
представит трудности для многих
читателей. Конструктивные возможности
имён числительных, которыми в языке
передаются значения количества, в
некоторых случаях оказыва­ются
ограниченными, и мы неизбежно сталкиваемся
с трудностями словообразования. Многие
порядковые числительные, числительные
в составе сложных слов, сочетания
числительного со словами, употребляющимися
только в форме множественного числа, –
далеко не полный перечень таких
затруднений (22 сутки экспедиция провела
в горах.., …вчера в очередь записался
36 124 человек). Мы встречаем словообразование
«71-летний старик», но никто не скажет:
«однолетний ребёнок», «однолетний
отпуск».

Издательская
практика выработала специальные
рекомендации для обозначения чисел в
тексте.4 Числа от 1 до 9 включительно
принято обозначать словом, когда они
не имеют при себе единиц измерения и
стоят в косвенном падеже. Это необходимо,
чтобы избежать остановки при прочтении
цифры, которая воспринимается первоначально
всегда в форме именительного падежа.
(Сравните: с четырьмя книгами – с 4
книгами; у пяти студентов – у 5 студентов).
Словом обозначаются числа при стечении
нескольких цифровых обозначений
(семнадцать 19-летних военнослужащих
оказались на больничных койках), но
лучшим вариантом в этом случае будет
изменение фразы, позволяющее избежать
стечения количественных понятий. Словом
обозначают количественное числительное,
когда им начато предложение. В противном
случае границы между предложениями
стираются. Цифрой принято обозначать
однозначные числа, когда они находятся
в одном ряду с многозначными, а также
когда они имеют при себе единицы
измерения. Цифровая форма предпочтительна
для многозначных чисел. Она более
отчётлива и лучше воспринимается.

Выбор
между цифровой и различными вариантами
словесной формы для обозначения
количества зачастую приобретает для
редактора принципиальное значение.
Перед ним может встать вопрос, что
предпочесть: «25%», «одна четвёртая
часть»; «четверть» или конкретное
обозначение количества цифрой, например:
«Общая протяжённость топливных артерий
достигает в республике более шести
тысяч километров. К концу нынешнего
года она увеличится на четверть». Был
ли прав редактор, когда обозначил
количество существительным «четверть»?
Очевидно, текст выиграл в выразительности,
но проиграл в точности (сравните:
«протяжённость … увеличится на 1500 км»).
Выбор между цифрой и словом каждый раз
должен быть мотивирован.

Включение
цифр в текст – одно из наиболее
рациональных средств сообщения информации
и действенное средство убеждения.
Печатая сводки, экономические обозрения,
материалы изучения общественного
мнения, предоставляя слово экономистам,
статистикам, социологам, политикам,
специалистам промышленности и сельского
хозяйства, журналист разговаривает с
читателем язы­ком цифр.

Цифра
всегда останавливает на себе внимание.
Строго определённое её значение как
знака математического предопределяет
первое и главное требование редактора
к этому виду фактическо­го материала.
Цифра в тексте должна быть точна
независимо от того, какую функцию –
информации, аргумента или иллюстрации
– она выполняет. Редактору важно знать
основные критерии выбора необходимых
и выразительных цифр, способы аналитической
их обработки и специфические приёмы
редакторской оценки и обработки
статистического материала, полезно
выработать навык соотнесения числовых
значений, владеть методикой построения
системных рядов, знать правила округления
величин, уметь проверить вычисления.

Включённая
в словесный текст, цифра входит в систему
существующих в нём смысловых связей,
её надо уметь вписать в него. Цифра,
неумело включённая в текст, создает
лишь иллюзию точной информации. Редактор
не только оценивает реальное значение
каждой цифры, но и соотносит его со
значением других элементов текста: дата
должна быть не только проверена, но и
соотнесена с обозначением события и
отдельных реалий, числа осознаны в ряду
определённых закономерностей. Это
поможет избежать досадных ошибок и
неточностей, которые всегда вызы­вают
резкую и справедливую реакцию читателей.
Обилие цифр и дат никогда не идёт на
пользу газетной публикации. Перегружать
ими текст нельзя, необходимость каждой
должна быть очевидна. И, наконец, приём
конкретизации цифры, очень важный для
работы над публицистическим материалом.
Он заключается в том, чтобы, пусть в
общих чертах, представить реальное
значение цифры. Затруднения неизбежно
возникнут, если цифра включена в текст
необдуманно, механически перенесена в
него из статистического отчёта.
Попробуйте, например, конкретизировать
цифру, входящую в количественно-именное
сочетание 20,5 коровы! («На сто гектаров
угодий хозяйство имеет 54 головы крупного
рогатого скота, в том числе 20,5 коровы»).
Эта цифра нелепо выглядит на газетной
полосе в журналистской публикации.
Правда, Глеб Успенский один из своих
очерков назвал «Четверть лошади», но
если в очерке Успенского число – образ,
в приведённом нами отрывке – это
результат небрежной обработки редактором
статистического материала.

Обработка
таблиц. Таблица – форма обобщения
фактического (главным образом,
статистического) материала, традиционная
для экономики, статистики, точных наук.
Благодаря приёмам группировки по общим
признакам, показатели таблицы выглядят
рельефно, их легко сравнивать, достигается
возможность наглядно представить
операции с данными. Они располагаются
в таблице по вертикальным колонкам —
графам, снабжённым заголовками и
отделённым друг от друга вертикальными
линейками (при публикации в газете
вертикальные линейки часто опускают).
Основные части таблицы: тематический
заголовок, головка, боковик, прографка.
Если таблиц несколько, они могут иметь
также нумерационный заголовок.

При
воспроизведении текста высокой печатью
газеты редко публиковали таблицы,
требовавшие по условиям технологического
процесса ручного набора. Современная
полиграфическая техника расширила
возможности графического оформления
фактического материала. Таблицы стали
часто появляться на газетной полосе.

Таблицы
различаются по своим целям. Справочные
— это так называемые рабочие таблицы
или таблицы сведений. Газеты регулярно
печатают таблицы курса валют, результатов
и дат спортивных состязаний, таблицы
выигрышей. Задача редактора в этом
случае – проверить правильность данных
и облегчить читателю пользование
таблицей: сведения должны быть расположены
в определённом порядке, например, по
алфавиту, во временной последовательности,
в порядке возрастания или убывания
величин.

Аналитические
таблицы – итог счётной и статистической
работы. Такая таблица сводит воедино
данные по нескольким объектам наблюдений,
фиксирует результат классификации
данных, их группировки, подсчётов,
вычислений, выявляет и делает очевидными
связи между явлениями. Для журналиста
включение в текст аналитической таблицы
– экономный и выразительный способ
представить сложный фактический
материал.

Эти
данные показательны для читателей
журнала, представляют они интерес и для
специалистов – историков печати и
социологов, но построение таблицы нельзя
назвать удачным. Если рассматривать её
только как справочную, найти нужные
сведения удастся не сразу: названия
изданий расположены беспорядочно. Никак
не помогает таблица и анализу ситуации,
несмотря на то, что работа, необходимая
для этого, была проведена: в таблицу
включены не только абсолютные цифровые
значения (количество подписчиков за
два года), но и процентное отношение
этих данных. Читателю трудно зрительно
сопоставить цифры. Наиболее красноречивые
данные теряются в ряду менее показательных.
Ни расположением их, ни средствами
графики отношения меньше – больше не
выявлены. Нарушено и важнейшее для
всякой аналитической таблицы требование
сопоставимости величин. Объединять в
одной графе сведения об изданиях разных
типов – газетах и журналах, среди которых
даже один толстый литературно-художественный
журнал, неправомерно. О небрежности
оформления таблицы свидетельствуют
пустая графа в головке таблицы,
формулировка её тематического заголовка,
оформление размерности показателей.

Перестроенная
таблица выявляет тенденции, которые
нашли своё развитие в дальнейшем. Через
год, комментируя предварительные данные
о подписке уже на 1991 г., еженедельник
АиФ констатировал не только всеобщее
снижение тиражей, причиной которого
послужило повышение цен на газеты и
журналы, но и то, что многих читателей
перестало удовлетворять качество
ин­формации, её направленность, оценка
событий и фактов. Подписка на центральные
издания сократилась, перестали практически
пользоваться спросом многие партийные
коммунистические газеты и журналы –
все эти процессы способны отразить
цифры, сведённые в таблицу.

Обычно,
обращаясь к таблицам, журналист имеет
дело с фактами, уже обработанными
специалистом и сгруппированными
определённым образом. Такие таблицы
подробны, содержат много данных,
группировка которых продиктована
специальными задачами. Для журналиста
– это лишь исходный материал, но тем не
менее надо уметь прочитать любую, даже
самую сложную, таблицу, сопоставляя
данные друг с другом, выявляя логические
связи между величинами, понять принцип
их группировки. Это необходимо, чтобы
помочь автору упростить таблицу,
освободить её от лишних данных и правильно
оформить. Редактор проверяет достоверность,
существенность, сопоставимость
показателей, точность формулировок,
оценивает построение и оформление
таблицы, судит о том, насколько наглядно
представлены в ней данные и связи между
ними.9

В
основе логической структуры таблицы
лежит суждение. Её цель – выявить
логические связи между его субъектом
и предикатом, между величинами и их
характеристикой. Если данных в таблице
немного и она проста по построению, в
газете её включают в текст после двоеточия
в виде вывода (без линеек). В других
случаях таблица сохраняет свою
традиционную форму, но никогда в
журналистском материале основной текст
не должен повторять таблицу, он лишь
комментирует её, формулирует выводы,
следующие из данных, которые в этом
случае играют роль аргументов.

Чтобы
проверить содержание таблицы, рекомендуется
провести выборочную проверку величин,
оценить авторитетность источника, из
которого заимствованы данные, убедиться
в строгости следования избранному
принципу группировки данных. Важно,
чтобы общие признаки, на основании
которых ведётся группировка, были
найдены правильно. Следует проверить,
сопоставимы ли данные по существу и по
их количественному значению, специально
обращая внимание на единицы измерения
и их написание, на то, сопоставимы ли
отрезки времени, в течение которых
велось наблюдение.

Таблица
должна наглядно проявить для читателя
взаимозависимость величин. Полезно
знать, что сравнивать их легче, когда
они расположены по вертикали, причём
напомним, как важно точно расположить
цифры – разряд под разрядом. Простой,
но эффективный способ выявить взаимосвязь
величин, стоящих в боковике, – система
отступов. В таблице не должно быть
повторов, пустых граф – они свидетельствуют
о непродуманности построения таблицы:
комбинация вертикальных граф и
горизонтальных строк наглядно проявляет
смысл суждений. В таблице не должно быть
лишних граф и строк (например, графы «№
по порядку»), нумерации граф, строк,
содержащих итоги вычислений («Всего…»,
«Итого…») Примечания должны быть
вынесены вниз таблицы отдельной строкой.

Сложный,
содержащий большое количество данных,
табличный материал, оформленный как
вывод, воспринимается с трудом. Если по
техническим причинам вертикальные
линейки поставить нельзя, пробелы между
графами следует увеличить. Теряет в
наглядности таблица, завёрстанная в
газете с переходом на другую полосу,
трудно прочитать головку таблицы, когда
строки в ней расположены по вертикали.

Даже
при публикации официальных статистических
данных, уже представленных в исходных
материалах в виде таблиц, в которых
редактор не вправе что-либо изменить
по существу, необ­ходимо обработать
их с учётом особенностей восприятия
читателем газетного текста, требований
наглядности и технических возможностей
газетной вёрстки.

Работа
с литературными цитатами. Для журналиста
обращение к цитатам – экономный и
убедительный приём, позволяющий
представить читателю факты, обобщить
их, подтвердить своё мнение ссылкой на
авторитетный источник. В публицистическом
тексте это средство не только убеждения,
но и эмоционального воздействия. Как
один из видов фактического материала,
цитаты должны удовлетворять предъявляемым
к нему общим требованиям, на первом
месте среди которых стоит требование
точности. Цитата – по известному
определению – дословно приведённая
выдержка из текста. Требование точности
воспроизведения цитаты охватывает не
только слова, но и знаки препинания,
шрифтовое оформление.10 Это в равной
мере относится к выдержке из официального
документа, несущей читателю содержательную
информацию, и к эмоционально насыщенной
цитате из художественного произведения.
В газете не принято давать подробные
ссылки на источник цитаты, читатель
принимает её на веру, и редактор полностью
ответственен за то, чтобы в тексте не
было искажений. Поэтому он обязан
тщательно выверить цитату, не передоверяя
это техническим работникам.

Известно,
что автор иногда цитирует по памяти.
Редактор не должен позволять себе этого.
Авторитет публикации может подорвать
даже незначительная ошибка. Если она
пройдёт незаме­ченной, текст может
быть истолкован неверно. Даже признанный
в своей области специалист не застрахован
от ошибок при цитировании по памяти.

Точность
цитирования трактуется редактированием
широко. Она предусматривает оценку
цитаты по существу, правомерность её
выбора, оценку приёмов, которыми она
введена в текст. Редактор должен уточнить,
из какого источника цитата извлечена,
кем, когда, в связи с какими обстоятельствами
создан цитируемый текст. Это особенно
существенно потому, что объём журналистского
материала невелик и не допускает
включения большого количества пространных
цитат. Отбор их должен быть обоснованным,
а обработка текста цитаты, которую нет
возможности привести полностью, требует
особой тщательности: каждый пропуск в
цитате следует обозначить, сокращения
не должны исказить смысл. Чтобы решить,
допустимо ли сокращение, предложенное
автором, редактор должен восстановить
текст цитаты, и только после этого,
сравнив полный и сокращённый варианты,
он определяет, допустимы ли сделанные
автором купюры. Особого внимания требуют
цитаты из художественной литературы.
Если эти цитаты удачно найдены и точно
вписаны в текст журналистского материала,
они способны обогатить его, открыть для
читателя новые стороны явления.

Цитата
может быть представлена одним или
несколькими предложениями, частью
предложения, даже одним словом. Но во
всех случаях это «чужой» фрагмент в
структуре текста. Войдя в него, став его
частью, цитата продолжает сохранять
содержательные и экспрессивные качества,
которые были присущи ей в тексте,
послужившем источником цитирования.
Так возникает своеобразная перекличка
двух литературных произведений, их
внутренних миров, открывающая широкие
возможности для образного освоения
публицистом действительности. И в то
же время двойственная природа цитаты
может послужить причиной досадных
редакторских просчётов.

В
публицистическом тексте цитатам
отводится особая роль, возрастает
значение комментария, содержащего
авторскую оценку цитаты. Между цитатой
и комментарием возникают своеобразные
типы связи. Опытный редактор знает, как
важен в этом случае выбор приёмов
комментирования и как серьезны могут
быть последствия любой небрежности при
обработке такого текста.

Только
точный и глубокий комментарий может
сообщить современное звучание цитатам
из классической литературы, к которым
часто обращаются журналисты. Достичь
этого, включая ту или иную цитату в текст
просто как подходящую к случаю, невозможно.
Ни привлекательность цитируемых строк,
ни доверительный тон комментария не
помогут скрыть поверхностность
рассуждений журналиста.

Острым
публицистическим выступлениям свойственна
полемичность, активное отношение к
своему материалу. Особенности
комментирования цитат зачастую
определяются противопостав­лением
двух позиций – автора и его оппонента.
Цитаты представляют в этом случае
суждения оппонента, комментарий содержит
авторскую оценку этих суждений. Он может
предшествовать цитате или идти после
неё, может быть введён внутрь цитаты,
но никогда не должен сводиться к её
пересказу. В нём может быть дана оценка
содержания цитаты, её литературной
формы, уточнены смысловые акценты,
выявлены намерения автора. Цитата –
материал исследования публициста,
комментарий – инструмент этого
исследования. Приспосабливать цитату
к ком­ментарию, разрывая её – приём
недобросовестный. Так называемый
«монтажный метод», когда взятые в кавычки
части цитаты включаются в авторский
текст, сливаясь с ним, создаёт лишь
ви­димость достоверного цитирования.
Целостность цитаты разрушается, исчезают
границы между мыслями автора и его
оппонента, и оппонент лишается слова.
Вырвав из текста одну фразу, нельзя
спешить со своими выводами и обобщениями,
на которые приведённая цитата права не
даёт. Распространённым явлением в
литературной практике журналистов
стало включение в текст так называемых
«раскавыченных цитат» – графически не
выделенных фрагментов текста литературных
произведений. Особенно часто к этому
приёму прибегают в заголовках. Точность
цитирования при этом не преследуется.
Цитату «приспосабливают» к новому
контексту, изме­нения при этом могут
быть значительными: сокращения, при
которых выпадают даже существенные для
мысли автора части, изменения и замена
слов. Лингвисты склонны рассматривать
цитирование без кавычек в ряду явлений,
характерных для демократизации языка,
как элемент некой «игры», присущей
мироощущению современного человека,
как путь к формированию нового класса
речений, который занимает промежуточное
положение между крылатыми словами и
обычными свободными сочетаниями слов.

Другой
тип освоения литературной цитаты –
полное её подчинение новому контексту.
В последнее время газетные публикации
часто включают строку из стихотворения
А. Ахматовой «Творчество». Напомним
текст стихотворения:

Когда
б вы знали, из какого сора

Растут
стихи, не ведая стыда,

Как
жёлтый одуванчик у забора,

Как
лопухи и лебеда.

Приведём
газетный текст, в который включена
цитата без кавычек: «Когда б вы знали,
из какого сора творит Зайцев высокую
моду. Из габардина фабрики П. Алексеева».
Эта же строка послужила заголовком к
заметке в другой газете о том, как в
Петропавловске-Камчатском местные
умельцы шили кожаные куртки из обложек
к партбилетам. Оторванная от первичного
контекста стихотворная строка потеряла
свои поэтические свойства. Остался лишь
отголосок ритма, а те, кто знает
стихотворение, ощутят бестактность
подобного обращения с поэтическим
текстом. Это не содержащее смысла и не
завершённое по форме высказывание не
станет пословицей, не будет причислено
к крылатым словам. Оно на наших глазах
превращается в речевой штамп.

Оценить
конкретное цитатное вкрапление можно
только исходя из анализа текста, вновь
создаваемого и первичного, того, откуда
цитата взята. Это правило цитирования,
известное каждо­му редактору, остаётся
в силе и тогда, когда он имеет дело с
«раскавыченными цитатами». Сегодня
журналист имеет практически неограниченные
возможности обращаться к разнообразным
литературным источникам – от Библии
до произведений новейших литературных
школ и направлений. Встреча с новым,
часто нетрадиционным материалом требует
от редактора точных знаний, понимания
процессов, происходящих в языке,
ответственного отношения к слову.

25.Таблица
как с вид фактического материала, как
способ оформления статистических
данных.

Таблицы

Распространённой
формой представления фактических
цифровых данных являются таблицы,
которые могут использоваться как в
тексте работы, так и в приложении к ней.

Таблица
является формой систематизации
фактического материала, включающей
главным образом цифровые данные. Следует
помнить о назначении таблиц, которые
подразделяются на справочные и
аналитические: первые включают сведения,
расположенные в определённом порядке
с целью облегчения поиска информации,
вторые – классифицированные данные,
являющиеся результатом анализа связей
между явлениями и группирующие наблюдения
по нескольким объектам.

Следует
помнить, что таблицу не рекомендуется
перегружать сведениями, словесные
формулировки должны быть лаконичными
и ясными.

Наконец,
основное правило использования таблиц
заключается в том, что основной текст
работы комментирует таблицу, формулирует
на её основании выводы, но ни в коем
случае не повторяет таблицу.

Для
схем, диаграмм и других видов графического
материала применимы те же правила.

26.Цитаты
как с вид фактического материала.

.
Цитаты и цитирование

Своеобразным
видом фактического материала, как уже
отмечалось, являются цитаты — части
текста, выписанные из другой книги или
статьи без всяких изменений. Трудно
назвать такой вид литературы, в котором
не использовались бы цитаты.

При
редакторском анализе цитат приходится
решать две задачи.

Во-первых,
надо установить, нужны ли цитаты для
разработки темы, нет ли возможности
сократить число приведенных высказываний,
какие из них надо обязательно оставить.

Обильное
цитирование не всегда оправдано
интересами дела, иногда оно продиктовано
мотивами, весьма далекими от научной
принципиальности. Вот характерный
диалог между редактором и автором,
приводимый работником белорусского
издательства «Народна асвета»:

«—
Зачем Вы обильно цитируете? Ведь у самого
есть ценный материал, удачные исследования.
Вы полшага сделаете самостоятельно и
тут же торопитесь стать в чужой след,
оставленный «маститой ногой»,
пересказываете мысли «великих». Зачем
же тогда нужна Ваша книга?

— Ну,
ладно, — идет на уступку автор, — ссылку
на Рубинштейна снимите: его нет в живых,
не обидится. А вот Щукину, пожалуйста,
оставьте. И Люблинскую тоже, и Божович,
и Менчинскую, пожалуй. Еще подумают, что
я не признаю их работ, и мою книгу
раздраконят…».

Во-вторых,
редактор должен установить, соответствуют
ли цитаты источнику, не допущены ли
ошибки в ходе цитирования.

Решая
первую задачу, естественно, надо учитывать
характер текста. Различают цитаты
иллюстративные, т. е. подтверждающие
какую-либо мысль, и аналитические,
составляющие часть анализируемого
материала. Во многих случаях число
иллюстративных цитат без ущерба для
содержания может быть сокращено.
Относительно аналитических цитат такой
вывод был бы неправильным. Например, в
работах, посвященных разбору конкретных
произведений — художественных, научных,
публицистических, цитирование этих
сочинений в широких масштабах не только
возможно, но и обязательно. Вместе с тем
и здесь редактор нередко встречает
случаи, когда несколько цитат подтверждают
одно и то же положение и, значит, можно
без труда их число сократить. Бесспорно,
что цитата не нужна и там, где положение
аксиоматично, очевидно само по себе.

Вторая
задача состоит в том, чтобы установить,
правильно ли цитирует автор, не допускает
ли он искажения мысли, содержащейся в
источнике.

Бывают
случаи, когда положения, взятые в
авторитетном источнике, искажаются,
так сказать, несознательно, вследствие
непонимания того, как надо цитировать.
Факты такого рода, к сожалению, не так
уж редки.

Немало
ошибок связано, например, с тем, что в
качестве цитаты дается произвольно
взятая часть фразы.

Наконец,
встречается и такой ошибочный прием —
высказывание по конкретному поводу
рассматривается как всеобъемлющее, ему
придается весьма широкий смысл.

Из
сказанного ясно, что простой сверки
процитированных слов с текстом, откуда
они взяты, совсем недостаточно для
ответа на вопрос, правильно ли цитирует
автор. Здесь необходим анализ не только
самих цитат, но и всего контекста, а
также сопоставлениезаконченного
раздела рукописи с первоисточником,
частью которого является цитата.

Например,
во время суда над бывшим президентом
Югославии Слабоданом Милошевичем,
подсудимый в качестве обвинения
американцев во всём происходящем в
Сербии использовал материалы немецкой
кинохроники, которые сами немцы приводили
для доказательства преступной деятельности
Милошевича. Создалась весьма любопытная
ситуация, когда один и тот же материал
служил и в качестве обвинения, и в
качестве оправдания в зависимости от
трактовки.

Таким
образом, предметом редакторского
внимания на этой стадии работы должны
стать не только сами цитаты, но и их
текстовое обрамление, а также приемы
цитирования. Анализ цитат и фактического
материала в целом есть важная составная
часть разбора содержания рукописи; он
позволяет оценить существенные аспекты
разработки темы.

1. Цифра
   как вид фактического материала и
   элемент текста.

Цифры
в тексте

Факт
– предмет журналистского исследования. 

Для
журналиста факт всегда соотнесён с
суждением о собы­тии, служащим
утверждению истинности или ложности
определённых положений, выяснению
связей и отношений между явлениями,
между предметом и его свойствами

Понятие
фактический материал, которое принято
в редактировании, охватывает все опорные
для текста элементы, передающие смысл
и предметные отношения.2 При правке
текста они не должны подвергнуться
изменениям или выпасть. Фактический
материал реализуется в текстовых
конструкциях, которые обозначают не
только события, но и «кусочки
действительности» – вещные элементы
предметного ряда, свойства, каче­ства,
состояния, наименования лиц, отношений,
количества.

Любая
неясность в журналистском тексте
неприемлема. Поэтому так важна правильность
передачи информации, сквозная оценка
и точная разработка фактического
материала. Наблюдения над газетной
практикой убеждают в том, насколько
важна для автора помощь редактора.

Не
менее важно для контролирующего мышления
редактора умение конкретно представить,
как происходили события, о которых
говорится в тексте. 

В
небрежно отредактированном материале
факты нередко предстают перед читателем
в искажённом виде, логические связи
нарушены, выводы автора необоснованы.

Поверхностность
суждений непростительна для журналиста,
и редактору следует особенно внимательно
отнестись к выигрышным, на первый взгляд,
материалам.

Цифры
в тексте. Цифра – символ иной, чем слово,
знаковой системы. Как обозначению числа
ей изначально присуща точность, обобщение,
концентрированность информации. Этот
сложный для редактирования материал
требует особого внимания редактора.
Начать следует с того, чтобы убедиться,
легко ли прочитать текст вслух. Так,
заголовок «1 100 000 000-й гражданин» наверняка
представит трудности для многих
читателей. Конструктивные возможности
имён числительных, которыми в языке
передаются значения количества, в
некоторых случаях оказыва­ются
ограниченными, и мы неизбежно сталкиваемся
с трудностями словообразования.

Издательская
практика выработала специальные
рекомендации для обозначения чисел в
тексте.4 Числа от 1 до 9 включительно
принято обозначать словом, когда они
не имеют при себе единиц измерения и
стоят в косвенном падеже. Это необходимо,
чтобы избежать остановки при прочтении
цифры, которая воспринимается первоначально
всегда в форме именительного падежа.Цифрой
принято обозначать однозначные числа,
когда они находятся в одном ряду с
многозначными, а также когда они имеют
при себе единицы измерения. Цифровая
форма предпочтительна для многозначных
чисел. Она более отчётлива и лучше
воспринимается.Выбор между цифровой и
различными вариантами словесной формы
для обозначения количества зачастую
приобретает для редактора принципиальное
значение. Перед ним может встать вопрос,
что предпочесть: «25%», «одна четвёртая
часть»; «четверть» или конкретное
обозначение количества цифрой.

Включение
цифр в текст – одно из наиболее
рациональных средств сообщения информации
и действенное средство убеждения.
Печатая сводки, экономические обозрения,
материалы изучения общественного
мнения, предоставляя слово экономистам,
статистикам, социологам, политикам,
специалистам промышленности и сельского
хозяйства, журналист разговаривает с
читателем язы­ком цифр.

Цифра
всегда останавливает на себе внимание.
Строго определённое её значение как
знака математического предопределяет
первое и главное требование редактора
к этому виду фактическо­го материала.
Цифра в тексте должна быть точна
независимо от того, какую функцию –
информации, аргумента или иллюстрации
– она выполняет. Редактору важно знать
основные критерии выбора необходимых
и выразительных цифр, способы аналитической
их обработки и специфические приёмы
редакторской оценки и обработки
статистического материала, полезно
выработать навык соотнесения числовых
значений, владеть методикой построения
системных рядов, знать правила округления
величин, уметь проверить вычисления.

Значения
меньше – больше, ближе – дальше, раньше
– позже и т. п. должны быть подтверждены
в тексте.

Включённая
в словесный текст, цифра входит в систему
существующих в нём смысловых связей,
её надо уметь вписать в него. Цифра,
неумело включённая в текст, создает
лишь иллюзию точной информации. Редактор
не только оценивает реальное значение
каждой цифры, но и соотносит его со
значением других элементов текста: дата
должна быть не только проверена, но и
соотнесена с обозначением события и
отдельных реалий, числа осознаны в ряду
определённых закономерностей. Это
поможет избежать досадных ошибок и
неточностей, которые всегда вызы­вают
резкую и справедливую реакцию читателей. 

Обилие
цифр и дат никогда не идёт на пользу
газетной публикации. Перегружать ими
текст нельзя, необходимость каждой
должна быть очевидна. Даты, не связанные
по смыслу с предметом публикации, не
следует включать в текст.

Существенно,
чтобы перевод количественных понятий
в разряд конкретных представлений был
по силам читателю. Прежде всего, это
касается обозначения больших количеств
и приблизи­тельных величин. Когда в
погоне за эффектом авторы злоупотребляют
ими, кроме самого общего представления,
запёчатлённого в сознании как много,
мало, хорошо, плохо, читатель никакой
другой информации из текста не извлекает.
Редактору следует помнить, что имена
существительные со значением числа,
такие как тысяча, миллион, миллиард,
которыми мы пользуемся для обозначения
больших количеств, мыслятся, прежде
всего, как предметно-собирательные
значения множества, и конкретизации их
в тексте следует уделить специальное
внимание.

И,
наконец, приём конкретизации цифры,
очень важный для работы над публицистическим
материалом. Он заключается в том, чтобы,
пусть в общих чертах, представить
реальное значение цифры. Затруднения
неизбежно возникнут, если цифра включена
в текст необдуманно, механически
перенесена в него из статистического
отчёта. 

Обыкновенно принято логические ошибки делить на две группы: на ошибки логические в собственном смысле и ошибки, происходящие вследствие неправильности в словесном выражении мысли. В первом случае ошибка заключается в неправильности логического процесса, во втором случае – в неправильности выражения. Из ошибок по словесному выражению заметим следующую:

Homonymia – ошибка, которая происходит вследствие того, что одно и то же слово служит для обозначения различных понятий, т.е. употребляется в различных значениях. Например, многие думают, что «материализм» философский есть то же самое, что и «материализм» практический, жизненный. В этом случае происходит смешение понятий вследствие смешения слов. Другие ошибки, происходящие вследствие неправильностей в словесном выражении мысли, указываются в грамматике.

Для того чтобы понять, благодаря чему логические ошибки получают то или иное обозначение, вспомним обозначение частей доказательства. В доказательстве мы различаем: тезис, аргументы и форму доказательства. Ошибки могут быть по отношению к каждой части доказательства. Из предыдущего ясно, что если взять ложные аргументы, то получится ошибка; но ошибка может быть и в том случае, если форма умозаключения будет неправильная.

Ошибки дедукции. Логические ошибки могут быть по отношению к тезису.

Если доказывается не то, что требовалось доказать, то такая подмена тезиса называется ignoratio elenchi (elenchus означает опровержение какого-либо аргумента, а ignoratio elenchi означает незнание того силлогизма, которым можно опровергнуть противника). Например, если нужно доказать, что что-либо несправедливо в моральном смысле, а кто-нибудь стал бы доказывать, что это несправедливо в юридическом смысле, то он вместо одного доказывал бы совсем иное, хотя и сходное. Если доказывается что-либо отличное по роду от того, что нужно доказать; это будет ошибкой μετάβασις είσ άλλο γένοζ или «переходом в другой род». Например, когда кто-нибудь хочет доказывать невиновность обвиняемого тем, что другие совершили то же самое преступление, но избегли наказания.

Уклонение от тезиса может происходить ещё и в том смысле, что доказывается слишком, мало, так что тезис частью остаётся недоказанным, или доказывается слишком много, так что из данных оснований следует не только тезис, но и какое-нибудь ложное положение. Такое ошибочное доказательство называют: qui nimium probat, nihil probat («кто доказывает чересчур, тот ничего не доказывает»). Например, для доказательства положения, что сумма углов треугольника равняется двум прямым, недостаточно было бы доказывать, что эта сумма будет не больше 180° (здесь доказывается слишком мало). Если бы мы хотели доказать, что кто-нибудь добродетелен, и при этом стали бы доказывать, что о нём ничего не известно дурного, то этим доказывалось бы слишком мало. Если бы кто-нибудь стал доказывать недозволительность самоубийства на том основании, что человек не может у себя отнимать того, что он сам себе не дал, то доказывал бы слишком много, потому что из его доказательства выходило бы, что он не может резать ногти, волосы, что он не может продавать унаследованное или полученное в подарок и т.п. Поэтому он тезиса, собственно, не доказывает. Как легко видеть, такое ошибочное доказательство получается в том случае, когда приводятся положения, которые оказываются ложными при данной степени общности, но которые могли бы быть истинными при меньшей степени общности.

К этой же группе ошибок следует отнести ошибку, происходящую вследствие пользования приёмом, который называется argumentum ad hominem («аргумент к человеку», т.е. личный, а не объективный аргумент) и который употребляется в том случае, когда, вместо того чтобы доказывать ложность какого-либо мнения, подвергают рассмотрению личность того, кто высказал это мнение. Если, например, кто-нибудь желает доказать несостоятельность научной теории какого-либо писателя и вместо того, чтобы подвергать критическому разбору именно теорию автора, раскрывает принадлежность автора к несимпатичному для читателей политическому направлению, то он пользуется аргументом ad hominem. Это доказательство, логически самое слабое, фактически пользуется большим успехом.

По отношению к основаниям доказательства, или аргументам, могут быть следующие ошибки.

Основная ошибка, error fundamentalis, – ложное основное положение, на котором строится какое-либо доказательство и из которого могут делаться различные выводы. Например, основной ошибкой в астрономических рассуждениях до Коперника был аргумент, что Солнце и звёзды вращаются вокруг Земли.

Ошибка petitio principii («предрешение; предвосхищение основания») бывает тогда, когда для доказательства какого-либо положения мы кладём в основу доказательства такое положение, которое предполагает истинным доказываемое положение. Положим, кто-нибудь хочет доказать тезис:

«Все частички материи имеют один и тот же вес».

На вопрос, почему он так думает, он мог бы привести следующее основание доказательства:

«Если мы возьмём два тела с одинаковым объёмом, то окажется, что то тело, которое тяжелее, имеет большее число частичек, т.е. больший вес зависит от количества частичек».

На вопрос, откуда же известно, что больший вес тела с одинаковым объёмом зависит именно от количества частичек, он ответит:

«Если принять в соображение, что все частички материи имеют одинаковый вес, то сделается вполне очевидным, что чем тело тяжелее, тем большее число частичек в нём содержится при одинаковом объёме».

В этом примере тезис доказывается при помощи положения, которое само может быть доказано при допущении истинности тезиса. Таким образом, в ошибке petitio principii мы принимаем за истинное то положение, которое должно быть доказано.

Родственными с petitio principii являются ошибки: idem per idem («то же через то же») и circulus in demonstrando («круг в доказательстве»). Ошибка idem per idem – когда какое-либо положение доказывается посредством этого самого положения. Например, на вопрос, почему мы видим сквозь стекло, иногда отвечают: потому, что оно прозрачно; но очевидно, что назвать вещество прозрачным – значит, другими словами, сказать, что сквозь него можно видеть.

Ошибкой circulus in demonstrando называется тот случай, когда тезис A доказывается посредством аргумента B, который в свою очередь доказывается посредством аргумента A. Например, мы утверждаем, что сочинение того или иного писателя заслуживает доверия, потому что он правдив. Нас спрашивают:

«Откуда вам известно, что этот писатель правдив?», и мы отвечаем: «Это доказывается содержанием его сочинений». В этом случае мы делаем круг в доказательстве.

Особняком стоят следующие ошибки.

Ошибка a dicto secundum quid ad dictum simpliciter («от сказанного в относительном смысле к сказанному безотносительно») возникает в том случае, когда выражение, взятое в условном, относительном смысле, принимается затем в смысле безусловном. Например, мышьяк, стрихнин, синильная кислота, будучи введены в организм в значительном количестве, причиняют смерть. Мы в данном случае об этих веществах говорим в условном смысле, т.е. говорим об их ядовитости, когда они введены в организм «в значительном количестве». Но если бы мы сказали, что они всегда причиняют смерть, то мы допустили бы указанную ошибку, потому что в очень малых дозах они не смертельны и, как известно, употребляются в качестве лекарств. Во втором случае мы отбросили то условие, которое указывали в первом случае.

Ошибка fallacia a sensu composite ad sensum divisum («ошибка от собирательного смысла к смыслу разделительному») происходит вследствие смешения термина собирательного с термином общим. Когда мы употребляем общий термин, того, что справедливо относительно целого класса, обозначаемого общим термином, справедливо и относительно каждого индивидуума, входящего в этот класс; но когда мы употребляем собирательный термин, то это может быть несправедливо. То, что справедливо относительно целого, обозначаемого собирательным термином, то может быть несправедливо относительно частей, входящих в это целое. Например, какое-нибудь общество, в котором я состою членом, приняло решение, заслуживающее порицания. Если бы кто-нибудь стал и меня упрекать за это решение, то он допустил бы ошибку fallacia a sensu composite ad sensum divisum, ибо это утверждение, справедливое относительно общества, взятого в целом, может быть совершенно несправедливо относительно отдельных членов этого общества, которые могли подавать свой голос против указанного решения.

Fallacia a sensu diviso ad sensum compositum («ошибка от смысла разделительного к смыслу собирательному») получается в том случае, когда мы о собирательном целом утверждаем то, что справедливо только относительно частей этого целого. Здесь происходит также смешение между термином общим и собирательным. В общих понятиях то, чего мы не можем сказать относительно индивидуума того или другого класса, мы не можем утверждать и о самом классе. В собирательных понятиях, наоборот, мы о частях собирательного целого можем утверждать много такого, чего не можем утверждать относительно целого. Например, кто-нибудь, рассуждая о своих расходах, может сказать: «Этот расход меня не разорит», и о другом расходе скажет: «И этот расход меня не разорит». Если он будет рассуждать таким образом и обо всех остальных расходах, то он должен будет признать, что все расходы его не разорят, что будет ошибочно: то, что справедливо относительно каждого расхода, взятого в отдельности, может быть совсем несправедливо относительно всех расходов, взятых вместе. Другой пример. Больной хочет определить, смертельна ли его болезнь или нет. Рассмотрев каждый симптом в отдельности, он находит, что каждый симптом в отдельности не смертелен; отсюда он делает вывод, что его болезнь не смертельна. Но это рассуждение может оказаться неправильным, потому что каждый симптом в отдельности может быть не смертельным, а все в целом могут быть смертельны.

Ошибки индукции. К ошибкам, связанным с индукцией, относятся прежде всего поспешные обобщения (fallacia fictae universalitatis). Когда путешественники после поверхностного знакомства с каким-либо народом делают попытки характеризовать его, например когда они произносят: «греки лживы», «турки жестоки» и т.п., то они впадают именно в ошибку поспешного обобщения. Ошибка post hoc ergo propter hoc («после этого значит по причине этого») называется также ошибкой): non causa pro causa («от того, что не является причиной, к причине»). Если кто-нибудь заметил, что после какого-либо события возникает какое-либо действие, то он считает первое событие причиной, хотя в действительности, может быть, есть события, от которых данное событие находится в большей зависимости и которое собственно является истинной причиной данного действия. Когда после появления кометы возникали какие-либо несчастья, то обыкновенно комету считали причиной несчастий. Когда в трубке возникала пустота и вода в ней поднималась, то думали, что пустота есть причина поднятия воды. Если после введения какой-нибудь формы правления возникают какие-нибудь события, то обыкновенно эти формы правления считаются причиной их, между тем как истинные причины, может быть, заключаются в чём-нибудь другом, например в определённой степени умственного или нравственного развития общества.

Есть случаи, которые особенно предрасполагают к тем или иным выводам. Это бывает обыкновенно тогда, когда у нас бывает почему-либо интерес помнить случаи, подтверждающие одно положение, и забывать случаи, опровергающие это положение, если предсказание какого-нибудь календаря один раз сбывается, то необразованные люди склонны в этом случае черпать для себя уверенность в правдивости предсказания этого календаря, совсем упуская из виду тысячу случаев, в которых его предсказания не сбывались. На этом основана вера в различных предсказателей, шарлатанов и т.п.

Следует привести несколько примеров ошибок индукции по простому перечислению. Некоторые часто рассуждают так: «большинство женщин в прошлом не равнялось мужчинам по энергии и уму; поэтому следует признать, что женщина вообще ниже мужчины». Но то положение, что в прошлом женщины в умственной жизни не равнялись мужчинам, есть положение эмпирическое, справедливое лишь для известного времени и при известных условиях. В другое время и при других условиях может быть совсем иначе. Ошибкой по простому перечислению нужно считать утверждение, что война всегда будет между народами, потому что до сих пор она всегда была.

Ошибка аналогии. В качестве примера ложной аналогии можно привести то умозаключение, по которому политические тела, подобно телам органическим, переживают юный и зрелый возрасты, старость и подвергаются смерти. Ошибкой аналогии нужно считать утверждение, будто у муравьёв есть рабы, воины, домашние животные и т.п.

Софизмы. Те ошибки, которые совершаются непреднамеренно, называются паралогизмами, а те, которые совершаются преднамеренно, для того чтобы ввести кого-либо в заблуждение, называются софизмами. Приведём несколько примеров софизмов, идущих к нам из древности.

1. Софизм «лгун». Вполне возможно, что лгун сознается в том, что он лгун. В таком случае он скажет правду. Но тот, который говорит правду, не есть лгун. Следовательно, возможно, что лгун не есть лгун. (Какая ошибка?)

2. Софизм «рогатый». То, чего ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рогов. Следовательно, ты имеешь рога. (Какая ошибка?)

3. Софизм «куча». Будет ли куча песку, из которой мы взяли одну песчинку, считаться кучей? Да, будет. А если взять ещё одну песчинку? Будет. Так как при последовательном отнятии по одной песчинке куча не перестаёт быть кучей, то одна песчинка должна называться кучей. (Какая ошибка?)

4. Софизм Эватла. Эватл брал уроки софистики у софиста Протагора под тем условием, что гонорар он уплатит только в том случае, если выиграет первый процесс. Ученик после обучения не взял на себя ведения какого-либо процесса и потому считал себя вправе не платить гонорара. Учитель грозил подать жалобу в суд, говоря ему следующее: «Судьи или присудят тебя к уплате гонорара или не присудят. В обоих случаях ты должен будешь уплатить. В первом случае в силу приговора судьи, во втором случае в силу нашего договора». На это Эватл отвечал: «Ни в том, ни в другом случае я не заплачу. Если меня присудят к уплате, то я, проиграв первый процесс, не заплачу в силу нашего договора, если же меня не присудят к уплате гонорара, то я не заплачу в силу приговора суда». (Ошибка становится ясной, если мы раздельно поставим два вопроса: 1) должен ли Эватл платить или нет и 2) выполнены ли условия договора или нет.)

Вопросы для повторения

На какие два класса делятся логические ошибки? Что такое homonymia? Что такое ignoratio elenchi? Что такое qui nimium probat nihil probat? Что называется доказательством ad hominem? Что называется основной ошибкой? Что такое petitio principii? Что такое idem per idem? Что называется circulus in demonstrando? Какая ошибка называется fallacia a dicto secundum quid ad dictum simpliciter? Какая ошибка называется fallacia a sensu composite ad sensum divisum? Какая ошибка называется fallacia a sensu diviso ad sensum compositum? Перечислите, какие существуют ошибки индукции, и объясните их. Какое различие между софизмами и паралогизмами?