Ошибки при переводе политических текстов



Современный англоязычный политический дискурс оказывает значительное влияние на формирование политики по всему миру. Переводчики данного вида текстов должны точно передать заложенную автором идею, без каких-либо искажений. Современный дискурс характеризуется наличием множества средств выразительности, которые используются для привлечения внимания к теме текста, но которые могут усложнить структуру речи. В статье анализируются типовые проблемы, с которыми могут столкнуться переводчики в процессе работы, а также рассматриваются возможные способы их решения.

Ключевые слова:



политический дискурс, перевод, переводоведение.

Общественно-политические тексты — особый предмет интереса многих переводчиков. Обычно к данному типу текстов относят публикации в журналах, интернете, СМИ, а также статьи, посвящённые данной тематике [13, p. 243]. Они могут содержать в себе различную информацию, которая в мире глобализации ориентирована в основном на англоговорящую аудиторию или имеет перевод на другие языки.

В связи с увеличением космополитизма и процессами глобализации объем передаваемой информации по всему миру продолжает увеличиваться. В сети интернет всё чаще можно встретить данные из всевозможных областей жизни, человек из любой страны может посмотреть выступления политиков и общественных деятелей разных эпох, современные из которых появляются через несколько секунд после их окончания, а некоторые можно смотреть в прямом эфире где угодно. Многие СМИ используют различные средства языка, что придаёт тексту яркость и привлекательность и в итоге приводит к лучшему запоминанию текста и повышает вероятность его распространения и популяризации [13, p. 79].

В настоящее время, когда политический имидж играет важную роль [1, с.406], сами политики справляются с этой задачей, вводя разнообразие средств выразительности в свои речи и дискурсы, особенно в случае с предвыборными кампаниями. Современная информационная жизнь требует, чтобы тексты, созданные в сфере общественно-политической жизни, имели определённую яркую окраску, особенности, которые помогли бы с запоминанием отраженной в них информации, таким образом они формируют или укрепляют политическое настроения граждан, при этом делая тесты не «скучным» обременением, а познавательным и интересным материалом. Разумеется, для достижения данной цели авторы используют средств выразительности такие как сравнения, гиперболы и другие, для переводчика это означает дополнительную сложность при передаче эмоциональной окраски, что является обязательным при передаче точки зрения автора оригинального текста, не говоря о имидже политика, который может меняться в зависимости от оригинальной интерпретации при переводе или изначальном источнике перевода. Однако с точки зрения И. С. Алексеевой [2, с. 145], тексты написанные в сфере политики не всегда зависят от стиля и индивидуальности автора самого текста, так как пишутся под определённого политика, целью которого является воздействия на широкий круг слушателей, чем обычно предполагает иной текст, а средства выразительности использующиеся для повышения эмоциональности речи несут в себе признак клише. Это значительно облегчает усваиваемость текста и изложенной в нём информации слушателем.

Как было сказано раннее, особую важность при переводе имеет передача эмоциональной окраски текста, которая заключена в средствах выразительности, но у англоязычного политического текста есть особенность трактования информации, которая заключается в его относительной нейтральности при его публикации [12, p. 254].

Если публикация в СМИ или дискурс характеризуется лаконичностью структуры текста и «сухостью», то переводчик не должен влиять на данный аспект текста, и также соблюдать краткость в переводе. Некоторые авторы используют слова или термины, которые не употребляются согласно их начальному смыслу, переведённый текст также может оставить эту особенность, только если она соответствует правилам текста языка перевода. То же правило действует при излишней эмоциональности текста, использовании политиком разговорных и эмоциональных слов, которые не стоит сглаживать, так как это может являться важной частью имиджа политика или источника текста. Однако если в тексте существует двусмысленность или каламбур, переводчик может дать пояснение данного факта, или разбить сложное предложения на более лёгкие, в случае, когда это необходимо, в связи со сложностью восприятия текста реципиентом [4, с. 112].

В настоящее время существует ряд проблем перевода политического дискурса, на которые могут обратить внимание переводчики при подготовке общественно-политических текстов, и которые следует разобрать подробнее.

Первая проблема — это перевод на уровне слов [5, c. 35]. Хотя в английском языке и есть группа слов — термины, которые передаются полностью соответствующим значением в русском языке, не зависимо от контекста, в котором оно было употреблено, но следует отметить, что некоторые термины следует дополнять, особенно если они являются метафорами, например «glass ceiling» — «стеклянный потолок», если статья или публикация выходит в политическом журнале или сборнике, объяснять что такое «стеклянный потолок» не нужно, но если реципиенты перевода не знают этого термина, например при включении данного слова в новости или газету, тогда переводчику требуется дополнить свой перевод, для чего используется «примечание переводчика» или использовать метод замены — «барьер не позволяющий женщинам и меньшинствам занимать высокие должности».

Существуют также «вариантные» слова, которые полностью зависят от смысла сказанного, в основном это глаголы и прилагательные, например слово «run» — у которого может быть более 400 значений [9, c. 143], конечно это количество уменьшается при переводе политических текстов например «run a campaign» — «организовывать или проводить предвыборную кампанию» или «run around in circles» — «бездействовать», данные выражения можно отнести к средствам выразительности, потому что слово «run» имеет другую эмоциональную окраску нежели слова «organize» и «to be inactive». Тем не менее, переводчик должен подобрать правильные значения одного и того же слова, но в разных контекстах, для этого можно использовать разнообразие средств переводческой трансформации, виды которых были рассмотрены на примерах речей Дональда Трампа и Хиллари Клинтон в общественно-политическом контексте.

Вторая проблемы — «ложные друзья переводчика» [10, c. 125]. Название данной проблемы говорит само за себя, в английском существует ряд созвучных с русским языком слов, хотя часть из них и может переводиться русским аналогом, переводчикам следует быть осторожными при их переводе, иначе может полностью измениться смысл сказанного. Например «momentous» — «важный», но не «моментальный», это слово довольно редко используется в речах, что добавляет речи выразительности, но дополнительной сложности в переводе.

Третья проблема — перевод неологизмов [11, p. 75]. Неологизмы сами по себе — уникальное явления в лингвистике, они являются новыми словами или новыми значениями устоявшихся слов, либо новыми понятиями, возникающими в результате социально-политических, научных, технических или экономических сдвигов [6, с. 107]. Они сами по себе являются средствами выразительности и поэтому требуют особого внимания, особенно если это новое значение уже существующего слова. Такие как словосочетание «big league» — «высшая лига», которая в речи такого политика, как Трамп, превратилось в прилагательное «сильный». Переводчику политических текстов в данном случае лучшим решением будет опускание данного слова, так как иногда смысл сказанного может дойти после дальнейших уточнений, которые не всегда могут быть моментальными. В отдельных случаях стоит использовать транскрипцию (тем самым введя неологизм в свой язык, что является довольно сложным, с точки зрения реализации) или калькирование.

Вообще с именем Дональда Трампа связана новая волна неологизмов в английском языке, часть их которых сильно повлияла на русский язык, не смотря на то, что он был кандидатом в англоязычной стране, например «fake news», которые до выборов в США переводились как «ложные, фальшивые новости», в современном русском языке, которыми пользуются СМИ и в том числе министры и высокопоставленные чиновники, это выражения переводят методом транскрипции — «фэйковые новости», при наблюдении современных тенденций в русском языке, мы можем видеть, что политические неологизмы, даже не смотря на то что они не связаны с русскоязычной политической картиной, сильно влияют на становление русского языка.

Примером из современного политического дискурса можно назвать слово «troll», которая по сути можно перевести как «провоцировать», но даже в официальных документах, публикуемых Министерством Иностранных Дел РФ, данное выражение закрепилось как «троллинг», зная контекст этого слова, у слушателя не возникает никаких проблем с пониманием контекста данного слова, однако для многих людей не интересующиеся политикой и интернетом, определение данного слова может вызывать трудности.

Многие лингвисты считают это большой проблемой [3, с. 36], так как нарушается самостоятельность русского языка, благодаря нежеланию многих переводчиков преобразовывать слово, которое бы гармонично вписывалось в русскоязычную культурную среду. Вследствие чего оригинальное слово-значение постепенно выходит из обихода и заменяется простой транскрипцией иностранного термина.

Хотя стоит подчеркнуть, что данная проблема особенно ярко проявляется в современном русском языке, хотя часть слов, даже такое как «брифинг» вполне прижились в политическом лексиконе, однако, когда это слово входило в обиход, оно не было частью больших волн неологизмов как сейчас.

Четвертая проблемы — политически корректная лексика. Многие английские политически-корректные слова имеют нейтральные по окраске аналоги в русском языке. Проблему могут представлять гендерно-нейтральные термины такие как «nurse» или «letter carrier», но их перевод зависит от контекста.

Всё меняется при переводе с русского на английский, особенно в случае слов, которые обозначают профессиональную, социальную или этническую принадлежность. Ведь слова, которые могут быть нормой в русском языке, могут быть оскорбительными в англоязычной языковой среде.

Пятая проблема — перевод игры слов или каламбуров, особенно если перевод синхронный. Обычно в игре слов, авторы делают ставку на разности определений и значений одного слова, или схожесть по звучанию двух различных словарных единиц для того, чтобы сгладить обстановку посредством юмора или для передачи двойственности смысла [7, с. 35]. О. В. Троицкая выделяет несколько видов каламбуров, которые отличаются своей основой и соответственно механизмом появления:

– Омонимии — это один из самых популярных видов каламбуров, в нём используется слова схожие по звучанию или написанию (омонимы, омофоны), но при этом выделяется разность смыслов.

– Паронимии и созвучия — слова очень схожие по написанию, но разные по смыслу (экономичный — экономный).

– Ложная этимология используется автором, в качестве запутывания аудитории или как насмешка над оппонентом. Механизмом данного вида каламбура является преднамеренное неверное толкование слова, благодаря опоре на другой элемент каламбура (пример: «what is the difference between a hippo and a zippo? One is heavy and other is a little lighter»).

– Полисемии (в качестве элемента каламбура выступают одновременно несколько значений одного и того же слова). Переосмыслении автором устойчивых сочетаний слов и фразеологизмов [8, с. 67].

Существует два основных способа перевода игры слов. Это создание эквивалентов, сходных по структуре и функциям каламбуров оригинального текста или речи, а также передача игры слов посредством обычной формы, полностью убирая каламбур, однако в этом случае перевод будет неполноценным с точки зрения авторского стиля текста. Эту потерю переводчик, обычно, должен восполнять, создавая свои новые каламбуры, однако зачастую это не представляется возможным вследствие сложности данной задачи, так как при этом специалисту, осуществляющему перевод, не стоит использовать лексику, которая не соответствует индивидуальному стилю автора.

Шестая проблема — адекватность перевода. Перевод общественно-политического текста должен быть адекватным. Адекватность перевода зависит от прагматических проблем текста. Это включает в себя различные факторы, которые не обязательно связаны с лингвистической составляющей текста, ими могут быть контекст, различные события или действия говорящего, невербальные факторы коммуникации. Цель высказывания, вне зависимости от направленности, это фактическая составляющая, то есть непосредственно коммуникационный акт, из чего также можно сделать вывод, что прагматика также играет важную роль в формировании и реализации данной цели. Переводчику важно помнить, что принадлежность слушателя к другому обществу и культуре может привести к тому, что перевод будет неполноценным с точки зрения прагматики, так как слушатель из одной страны не может поставить себя на место говорящего из другой. Поэтому одной из важнейших задач переводчика является межкультурная передача прагматики текста.

В заключение следует сказать, что адекватность перевода общественно-политического текста определяется не только пониманием переводчиком исходного текста и всех его компонентов: его общего смысла, даже если он является скрытым, смысла каждой текстовой единицы, будь то слово или целое предложение, но также от знания приёмов перевода различных средств выразительности. Именно незнание переводчиком экстралингвистического контекста, недостаток опыта в переводе сложных лингвистических конструкция является одной из наиболее частых причин ошибок перевода, поэтому переводчик должен быть эрудированным, иметь достаточные познания во многих областях жизни и постоянно практиковать переводческие трансформации, для более точной передачи изначальной идеи оригинального текста.

Литература:

1. Акопова, Д. Р. Стратегии и тактики политического дискурса // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского, выпуск № 6 (1), 2013. — С. 403–409.
2. Алексеева, И. С. Профессиональный тренинг переводчика / И. С. Алексеева. — СПб.: Союз, 2001. — 278с.
3. Гавриленко, Н. Н. Функционирование психологических механизмов в процессе понимания переводчиком иноязычного текста // Вестник. — № 4.- Вестник Воронежский государственный университет, 2016. — С. 33–41
4. Гейко, Н. Р. Лексико-семантические проблемы перевода общественнополитической лексики // Специальный и художественный перевод: теория, методология, практика: сборник научных трудов / под общей ред. А. Г. Гудманяна, С. И. Сидоренко. — Киев: Аграр Медиа Груп, 2017. — С. 109–113.
5. Зиборова, Г. М. Трудности перевода общественно-политического текста с английского на русский — М.: Росспэн, 2000. — 228 с.
6. Кипарисов, Г. О. Семантические неологизмы сленгового происхождения // Язык и общество: проблемы, поиски, решения// Материалы международ. науч.-практ. конф. науч. сессии «XII Невские чтения» (21–23 апреля 2010 г.). / Под общ. ред. Д. Г. Ищук. — Спб.: Изд-во Невского ин-та языка и культуры, 2010. С. 106–111.
7. Мисуно, Е. А. Перевод с английского языка на русский язык: практикум: учеб.пособие– Минск: Аверсэв, 2009. — 255с.
8. Окунева, И. О. Приемы речевого воздействия в печатных СМИ России, Великобритании, США и Канады // Политическая лингвистика. 2017.– № 4 (38). — С. 65–80.
9. Рецкер, Я. И. Теория перевода и переводческая практика / Я. И. Рецкер.- М.: Audiotria, 2016.
10. Хайруллин, В. И. Перевод и фреймы. — М.: URSS, 2018. — 142 с.
11. Farghal, M. Contextualizing. Translation Theories — L.:United Kingdom: Cambridge Scholars Publishing, 2015. — 197 p.
12. Musolff, A. Political Metaphor Analysis: Discourse and Scenarios. First edition. -N.: Bloomsbury Academic, 2016. — P. 250–276
13. Reinhold, N. Going Criss-cross: after the Cross-cultural Perspective. Article // Going East: Discovering New and Alternative Traditions in Translation Studies. Ed. by Larisa Schippel and Cornelia Zwischenberger. Series «Transkulturalität — Translation — Transfer». Berlin: Frank & Timme, 2017. — P. 191–220.

Переводчику
приходится сталкиваться с существенными
трудностями передачи не только
социокультурных аспектов, но и
прагматического потенциала текста
оригинала. Перевод политических речей
представляет собой воспроизведение их
прагматики средствами другого языка в
гораздо большей степени, чем это
представляется.

Прагматический
потенциал текста
– это способность текста оказывать
воздействие на реципиентов и вызывать
у них интеллектуальную или эмоциональную
реакцию на передаваемое сообщение.
Переводчик должен передать прагматический
аспект содержания переводимого текста
путем правильного сохранения
лингвистических факторов и избегать
некорректного перевода лексических и
стилистических единиц.

Рассмотрим
происхождение, обусловленность и методы
решения лингвистических трудностей,
возникающих при переводе политического
текста.

Переводчику
приходится сталкиваться с двумя типами
трудностей: лексические
и стилистические.
Сохраняя эмоциональный стержень текста
путем грамотного перевода стилистических
приемов и средств, переводчик помогает
тексту оставаться стилистически активным
в своём влиянии на реципиента. А грамотный
перевод лексических единиц помогает
избежать искажения смысла политического
текста и делает его адекватным.

Адекватным можно
считать перевод, в котором полностью
передано содержание и экспрессивно-стилистические
особенности оригинала. Для сохранения
в переводе всех особенностей подлинника
необходимо учитывать различия,
существующие между двумя языками.

Все
лексические соответствия можно разделить
на две основные группы: эквиваленты
и вариантные
соответствия.

Эквиваленты
— это слова, значения которых всегда
совпадают в обоих языках, независимо
от контекста. Но таких слов с эквивалентным
значением очень мало. Сюда относятся:
термины, собственные имена и географические
названия.

Все
остальные лексические соответствия
будут вариантными, т.е. одному слову
английского языка будет соответствовать
несколько значений русского слова
например: supply 1) запас, общее количество
товара на рынке; 2) предложение; 3)
постановка, снабжение; 4) (тех.) питание
(током) и др.

В таких случаях
выбор значения определяются контекстом.
Контекст может служить узким — в пределах
словосочетания или предложения: demand
and supply спрос и предложение; direct supplies
прямые поставки.

The supply of raw materials
is exhausted.

Запасы сырья
исчерпаны.

Переводчику
всегда следует быть аккуратным, имея
дело с многозначными словами, иначе это
может привести не только к лингвистическим
проблемам, но и проблемам политических
взаимоотношений. На примере перевода
текста инаугурационной речи Б. Обамы
мы рассмотрим важность правильного
перевода слов широкой семантики:

”To those who cling to
power through corruption and deceit and the silencing of dissent,
know that you are on the wrong side of history; but that we will
extend a hand if you are willing to unclench your fist”.

Данное
предложение было переведено следующими
способами, в которых наблюдается некая
трансформация семантики английского
глагола to
cling:

«Те правители,
которые идут к власти при помощи коррупции
и обмана, должны знать, что они находятся
на неверной стороне исторического
развития. Но мы готовы протянуть вам
руку, если вы готовы разжать свой кулак»
(Вести)

. «Те, кто
поднимаются к власти при помощи коррупции
и обмана, затыкая рты приличию, должны
знать, что они находятся на неверной
стороне исторического развития, но мы
готовы протянуть вам руку, если вы готовы
разжать ваш кулак» (Интерфакс).

Подобный
перевод не только явно смягчает
экспрессивность высказывания американского
президента, но и в определенной степени
меняет его прагматическую направленность.
Из этого следует вывод, что переводчик
при переводе должен в первую очередь
руководствоваться политическим
контекстом.

Контекст
бывает широким, когда значение слова
можно понять, только прочитав целый
абзац, страницу, или даже вест текст.

Международные
связи предполагают взаимную пропаганду,
убеждение и опровержение, как отдельных
политических фигур, так и целых организаций
и государств. Для этих целей лингвисты
выработали систему международной
политико-дипломатической терминологии,
без владения которой перевод никогда
не будет адекватным. Критерий успеха
переводимого текста определяется также
тем, насколько эффективно используются
в переводе языковые средства воздействия
и насколько переводной текст отвечает
принятым в другом языковом коллективе
нормам массовой коммуникации. Всякий
перевод, ориентированный на передачу
лишь содержания общественно-политического
текста и игнорирующий необходимость
обеспечить его прагматическую ценность,
не может быть признан адекватным.
Политический язык отличается от обычного
тем, что в нем политическая лексика
терминологична, а привычные нам, не
специальные «политические» языковые
знаки употребляются не всегда так же,
как в обычном языке.

Другая
трудность, с которой сталкиваются
переводчики – это неологизмы.

Неологизмы
—
это новые слова, появляющиеся в языке
в результате различных изменений в
жизни общества, в области культуры,
науки и искусства. Следует различать
неологизмы двух видов: новые слова, и
новые значения, которые появились у
«старых» слов. Оба вида представляют
трудности для перевода, потому что такие
слова и значения невозможно найти в
обычных англо-русских словарях и далеко
не всегда можно найти даже в новейших
англо-английских словарях. Как же
поступать переводчику в тех случаях,-
когда он встречается с неологизмом?
Прежде всего ему следует уяснить
значение.

Для
уяснения значения неологизмов
рекомендуется:

1. Выяснить
   слово из контекста;

2. Обратиться
   к последнему изданию одного из
   англо-русских или англо – английских
   словарей;

3. Попытаться
   выяснить значение слова, исходя из его
   структуры. [
   Домбровская
   1996:17
   ]

В эпоху
политической коммуникации существуют
поистине беспрецедентные возможности
для развития и распространения
неологизмов. Ярким тому доказательством
является политический текст нашего
времени. Язык американской политики
чуть ли не ежедневно обогащается
неологизмами. Многие из них, правда, так
и остаются «неологизмами-однодневками»,
тогда как другие «слова-экспромты» все
же постепенно переходят в основной
словарный фонд. Это, в частности, такие
слова и словосочетания, как: Obamamania.
Этот термин появился в 2007 году и
приписывается к ярым последователям
Барака Обамы.

Рассматривая
политические неологизмы, небезынтересно
было бы проследить, например, развитие
ряда политических терминов. Число таких
терминов в американском политическом
лексиконе весьма значительно: помимо
уже давно утвердившихся слов-понятий
типа political
hireling
— политический наймит; political
drudge
— работяга (о трудолюбивом работнике);
stooge
— политическая марионетка, возникают
все новые и новые. Это уже упомянутые
выше термины wardheeler,
wheelhorse,
а также (party)
hack,
hanger-on,
hangdog
politician,
hatchetman.
К сожалению, данная лексика еще не нашла
отражения в современных двуязычных
(переводных) словарях, и переводчик
должен предлагать свои варианты перевода
на основе своих самостоятельных
умозаключений. Wardheeler
— это политический термин с
пренебрежительно-презрительной окраской,
по-русски его значение можно передать
путем таких соответствий, как мелкий
политикан, прихлебатель (при боссе);
термин wheelhorse,
также употребляющийся в устной речи,
учитывая то определение, которое дается
этому термину в толковых американских
словарях, эквивалентен русским лексическим
единицам: работяга, человек, который
везет на себе весь воз. Следовательно,
термины drudge,
wheelhorse
очень близки по значению. Party
hack
— политический наймит. Hanger-on
перевести нетрудно, так как смысл
довольно ясно передается уже самим,
словом (ср. to
hang-on
— цепляться): приспешник, подхалим.
Hang-dog
politician
следует перевести прихлебатель,
карьерист. Слово hatchet-man
появилось в американской политической
‘лексике совсем недавно. Оно имеет явно
разговорный оттенок и переводится как
политический приспешник. Иногда
необходимо дать более широкое толкование:
‘человек, следящий (по поручению босса)
за соблюдением остальными членами
партийной дисциплины и выполнением
основных партийных решений’.

Каким
же образом ввести американский
политический неологизм в русскую
культуру? При переводе неологизмов
используются следующие приёмы:

1) Прием
транскрибирования неологизмов.

Например
sexism
мы переведём как сексизм.

2) Прием

транскрипции или транслитерации
неологизмов.

Так,
steel
lobby
мы передаем как лобби сталелитейных
компаний. Это наиболее краткий вариант.
Перевод-толкование — группа лиц (из
числа бывших конгрессменов), которые в
кулуарах Конгресса пытаются оказать
давление на членов Конгресса в интересах
владельцев сталелитейных компаний, —
вряд ли можно признать удачным.

1. Прием калькирования.

Например,
street
people
можно перевести как уличные люди (метод
калькирования) или как скитальцы (метод
аналога).

1. Прием описательного
   перевода.

Например
to
lobby
мы переведем посылать делегатов для
оказания давления на членов парламента
– депутатов их округа.

И так,
мы рассмотрели понятие неологизма и
проблемный подход к их переводу, а так
же выявили приемы перевода данного
феномена. Какой прием следует применять
переводчику зависит от контекста.
Единственное о чем не стоит забывать
это сохранение прагматического посыла
текста. Следует упомянуть, что лексические
трудности возникают при переводе
политической литературы с английского
языка на русский из-за национального
и культурного различия двух языков. Что
касается стилистических приёмов, то
они практически во всех языках одинаковые,
но их функции в речи различны. Идентичные
стилистические приёмы используются по
разному в языках; они выполняют различные
функции и имеют различную значимость
в стилистической системе языка, что
собственно объясняет их особую
проблематичность при переводе. Мы
говорили ранее, что эффективность
политического текста основывается на
его экспрессивности, а экспрессивность
в свою очередь достигается путём
использования различных стилистических
приемов. Поэтому очень важно не потерять
эмоциональную основу текста при переводе
на русский язык. В связи с этим переводчик
сталкивается с ещё одной трудностью:
стилистической. Мы попытаемся выявить
пути решения данной трудности.

Переводя
стилистическое значение единицы
исходного текста переводчик должен
руководствоваться принципами
восстановления в переводе того же
впечатления, что и было в исходном
тексте.

Переводчик не
должен пытаться воспроизвести
стилистический прием из исходного
текста, а должен передать его функции
и цели.

Так же, мы не должны
забывать, что практически все стилистические
приёмы многофункциональны по своей
природе.

Яркий
пример феномена, когда полисемантичные
слова в английском и русском языках не
совпадают в их лексически-семантических
разновидностях, и то же самое, когда
отличаются функции идентичного
стилистического приема. Таким образом,
сравнивая стилистические приемы, мы
можем легко идентифицировать частичное
соответствие, полное соответствие и
даже иногда отсутствие соответствия и
их функций.

Передача
стилистических единиц – одна из важнейших
задач перевода политического текста.
Существуют определенные стилистические
требования, которым должен отвечать
перевод, т. е. нормативные правила,
характеризующие тексты аналогичного
типа в языке перевода. К
этим требованиям можно отнести:

1.
Смысловое соответствие. В зависимости
от стиля и направления перевода переводчик
должен всегда стремиться к тому, чтобы
переведенный текст отражал истинный
смысл оригинала. Смысловое соответствие
включает в себя стилистическую точность,
адекватность и полноту.

2.
Грамотность. Основное требование
заключается в том, чтобы текст
соответствовал общим нормам русского
и иностранных языков. Как правило,
предполагается отсутствие стилистических
ошибок.

3.
Стилистическое соответствие. Общий
стиль переведенного текста и стиль
оригинала не должны расходиться в
восприятии.

И так,
мы рассмотрим лишь несколько стилистических
трудностей и пути их решения.

Рассматривая
стилистические трудности политических
текстов, нельзя обойти вниманием крылатые
слова, образные выражения, сравнительные
обороты и другие стилистические средства.
Ряд ученых, занимающихся этим вопросом
ставят по важности проблематики на
первое место метафору. Например Питер
Ньмарк
считает: “ Переводчик
сталкивается с двумя проблемами: выбор
оптимального переводческого принципа
для текста в целом и перевод метафор”
Далее мы рассмотрим способы перевода
метафор основываясь на статье С.В.Шикалова
“Способы перевода метафор в концепции
Питера Ньмарка.”

Этот
ученый лингвист уделяет особое внимание
проблеме перевода метафор в своих
работах, и основываясь на них мы подчеркнем
особую важность этой проблемы при
переводе политического текста, так как
он направлен на программирование
реципиента и создания у него верного
политического решения.

Под метафорой
Ньюмарк подразумевает любое образное
выражение, будь то

слово, использованное
в его переносном значении, персонификация
абстрактного понятия и т.д. Структурно
метафоры разделяются на простые и
развернутые, где простые представлены
одной лексической единицей, а развернутые
могут быть представлены словосочетанием,
фразой, предложением или целым текстом.

Нижеприведенный
пример взят из речи американского
обозревателя Джеймса Рестона

The latest official
explanation of the President’s Indochina policy is that » he is
backing out of the saloon with both guns firing «, but there is
a catch to this.

He insists that the guys in
the white hats keep control of the saloon before he leaves town. He
wants a non-communist bartender, and a non-communist sheriff, and a
secure non-communist town before he rides away into the sunset of
November, 1972.

В последнем абзаце
данного отрывка элементы одной метафоры
частично повторяются.

Образы этой
развернутой метафоры взяты из фильма
вестерна о ковбоях на “диком” западе.
В этом случае все элементы развёрнутой
метафоры , возможно, могут быть сохранены
в переводе.

Согласно
последнему официальному объяснению
политики
президента в отношении Индокитая, «он
хо­чет
выбраться из бара, пятясь к двери и
отстреливаясь из
двух пистолетов». Но за этим кроется
что-то еще.

Он
хочет, чтобы парни в белых шапках следили
за порядком
в баре до тех пор, пока он не уедет из
города. Он
хочет, чтобы бармен не был коммунистом
и чтобы ше­риф
не был коммунистом и чтобы город заведомо
не был в
руках коммунистов. И только тогда он
поскачет на­встречу
ноябрьским сумеркам 1972 года.

И в конце
этого предложения —
«но все это несколько сложнее, чем пятясь
к двери, выбраться из бара».

Однако, есть случаи
при которых сохранение всех фигуративных
компонентов развёрнутой метафоры
невозможно, так же как и сохранение
обоих компонентов синонимичной пары,
иначе это приведёт к нарушениям
стилистических норм русского языка.

При
переводе метафор переводчику важно:

а) Верно оценить
обладает ли эта смысловая область
позитивной или негативной окраской,
т.е. выяснить причину сравнения и

б) Понять, является
ли заданная область коннотативной или
денотативной.

Под
коннотативной функцией Ньюмарк
подразумевает способность метафоры
более подробно и развернуто описывать
абстрактные и конкретные понятия, ярче
выражать мысль и характеризовать
качества описываемого предмета.
Рассмотрим следующий пример приведенный
Ньюмарком в пособии: “Kissinger:
A
TV
portrait
featuring
a
Metternich
of
today.”
”[ Newmark
Peter
c.
105]. Из данного примера не совсем понятно
каким рисуется образ Клеменса Меттерниха.
Следовательно, не совсем понятно, какие
из его достижений и качеств могут быть
спроецированы на Киссинджера (американского
государственного деятеля, дипломата и
эксперта в области международных
отношений). По мнению Ньюмарка
автор мог иметь ввиду:

а) Карьеру
Меттерниха как успешного в политике
европейского государственного деятеля;

б) то
что он был хитрым, влиятельным
государственным деятелем ( негативная
коннотация);

в) то,
что он был проницательным политиком (
позитивная коннотация);

г)
личность Меттерниха как властолюбивого
политика.

В Данном
случае Ньюмарк говорит о трех путях, по
которым может пойти переводчик:

а)
Привести дословный перевод, рассчитывая
на то, что читатель будет достаточно
образован, чтобы понять метафору без
помощи переводчика;

б)
предложить свою, наиболее логичную
интерпретацию метафоры, например,
“политик с проницательность Меттерниха”
или же

в) снять
образ Меттерниха вообще, если это имя
читателю ничего не говорит: “искусный
политический деятель”.

Как видно из
вышеприведенного примера переводчик
должен руководствоваться факторами
культурной обусловленности и то, на
какую аудиторию направлен перевод.

Одна из
наиболее главных проблем, с которой
может столкнуться переводчик, это
наличие в метафоре культурного компонента.
Чаще всего оригинальные метафоры
культурно обусловлены. Если на взгляд
переводчика метафора содержит культурный
компонент, который при переводе не будет
понятен для носителей русского языка,
выполняемый перевод следует адаптировать
под читателя методом замены образа
наиболее близкого к пониманию читателя.
Например:
“A reform has a fate of Lyonesse”. Лайонесс
– по легенде, страна, расположенная
западнее острова Корнуолл, ныне
затопленная морем. Для англоязычного
получателя эта реалия может быть вполне
узнаваемой. При переводе на русский
Лайонесс можно заменить Атлантидой,
что, на наш взгляд, внесло бы больше
ясности в переводимый текст.

Ньюмарк
выступает за то, чтобы по максимуму
сохранять изначальную форму авторской
метафоры, но вместе тем он соглашается,
что чрезмерное следование оригиналу
может внести дисбаланс в общий стиль
текста. Но при наличии культурного
компонента, реалии или других факторов,
которые могут ввести в заблуждения
читателя, переводчик должен сделать
все возможное, чтобы переведенная
метафора соответствовала культурному
фону и менталитету читателя.

Переводчик
не застрахован от ошибки “сглаживания”
стилистической насыщенности оригинально
текста или наоборот делать перевод
более ярким и стилистически насыщенным.
Иногда переводчик вынужден сознательно
применять приёмы нейтрализации слов.
Что касается перевода политического
текста, любые колебания в стилистической
форме текста не допустимы, ввиду
прагматичной важности политического
текста. Следовательно, переводчик должен
аккуратно работать с стилистическими
приемы, осознавать их стилистическии
функции и без изменений передавать их
в родной язык. Иногда возникает диссонанс
при переводе стилистических единиц.
Это является результатом стилистической
непохожести организаций двух языков.
Например повтор наиболее распространённый
стилистический приём в английском, чем
в русском языке. В некоторых случаях
повторы как стилистический приём должны
быть обязательно сохранены при переводе,
но для различия в сочетаемости и различных
семантических структурах полисемантичных
слов или слов широкого значения на
английском и русском языках, переводчик
должен изменить и заменить некоторые
из элементов.

Повторы
широко используется со стилистическими
целями в политических сводках. В этих
случаях переводчик вынужден применить
стилистические изменения, сделать
замену или опущение.

A policy of see no
stagnation, hear no stagnation, speak no stagnation has had too long
a run for our money.

Слишком
долго мы расплачиваемся за политику
пол­ного игнорирования
и замалчивания застоя
в нашей эко­номике.

Тройное
повторение no
stagnation
было опущено в переводе, но было частично
компенсировано употреблением синонимичной
парой слова stagnation,
нейтрализация так же очевидна в переводе.
Нам пришлось прибегнуть к нейтрализации
при переводе фразиологической единицы
to
have
(too
long)
a
run
for
our
money.

Сколько существует
видов стилистических приемов, столько
и будет трудностей для переводчика,
т.к. не все формы и функции стилистических
приемов схожи в двух языках.

Таким
образом, употребление стилистических
приемов в английском языке специфично,
и носит особый культурный и национальный
характер, следовательно, их прямой
перевод во многих случаях невозможен.
Более того, впечатление создаваемое
тем или иным стилистическим приёмом в
обоих языках разное.
Этот
феномен может быть объяснен не только
многофункциональностью, но и национальными
и культурными особенностями стилистических
приёмов и средств. Это главный критерий,
заставляющий переводчиков прибегать
к стилистическим трансформациям,
включающих в себя замены или изменения.
Поэтому переводчик всегда должен
ссылаться на факты культурной
обусловленности языка, чтобы сохранять
прагматичную стилистику текста и его
стилистические приемы эмоционального
влияния на аудиторию.

Каждое военное событие уникально в своём роде. Здесь речь идёт о времени, причинах, условиях, ходе, стратегии. Именно поэтому речевое оформление «уникальности» конкретного военно-политического действия отличается особенностями его характера, а текст речи индивидуален по информативности. Этот фактор представляет трудность в трансформации и требует от переводчика высочайшего профессионализма. С подобной задачей может справиться лишь квалифицированный военный переводчик, то есть специалист, владеющий особенностями стилистики при переводе текста, а также тонкостями военного дела и стратегии политической кухни.

Однако, не следует забывать о том, что для получения специальности «военный переводчик» претенденту сначала (или параллельно) необходимо пройти полный курс высшего образования по специальности «перевод и переводоведение». Только на данной основе можно «вырастить» настоящего специалиста. Чем обусловлен подобный подход? 

Чтобы дать ответ на поставленный вопрос, необходимо вспомнить, что каждый язык имеет свои неповторимые фонетические, лексические, грамматические, стилистические, идиоматические особенности. Именно незнание этих особенностей и приводит к неправильному толкованию конкретной мысли. Более того, в каждом языке существуют так называемые «ложные друзья переводчика». Это слова, схожие по написанию с каким-либо словом или термином родного языка, но имеющие либо 1) иное значение, абсолютно ничем не связанное по смыслу со словом или термином языка-оригинала (рус. «художник», англ. «artist»), 2) противоположное значение (рус. «красота», польск. «урода»), 3) дополнительное значение (англ. «brandy», рус. «бренди», «коньяк»). Также известно, что в русских грамматических пособиях вы не найдёте таких свойственных английскому языку оборотов, как независимый причастный оборот, сложное дополнение, сложное подлежащее, герундий с соответствующими оборотами и т. п. Умение правильно произносить и понимать слова переводимого языка – ещё один важнейший аспект перевода. Здесь будущему переводчику порой требуется месяц – два для освоения вводно-коррективного курса фонетики изучаемого языка.

Военно-политическим текстам, в отличие от научных и технических текстов, свойственна экспрессивность речевого материала. Она выражается в выборе наиболее ярких, точных, острых выражений, что обусловлено тенденциозностью подачи информации. Почти всегда автор военно-политического текста является представителем какой-либо позиции по отношению к сообщаемой информации.

Классическим примером тому может служить речь генерального секретаря КПСС, главы Советского государства, Н.С. Хрущёва в польском посольстве в конце пятидесятых годов двадцатого столетия. Был самый разгар холодной войны между СССР и США. Имея обыкновение обогащать свою речь трудно переводимыми идиоматическими выражениями, руководитель советского государства на сей раз произнес следующую фразу:

«Нравится вам или нет, но история на нашей стороне. Мы вас похороним». Вероятно, здесь Хрущёв интерпретировал тезис Карла Маркса «пролетариат является могильщиком капитализма». Переводчик, очевидно, не был знаком с этой фразой и перевёл её дословно: «We will bury you!», что привело к международному скандалу. Правильный же перевод должен был бы звучать примерно так: «Нравится вам это или нет, но история на нашей стороне. Мы доживем до того, что увидим, как вас хоронят». Конечно, нельзя сказать, что это очень дружелюбная фраза, но это был идеологический лозунг, а не угроза.

Уместно будет привести ещё один классический пример, когда недостаточная компетентность и профессионализм переводчика явилась причиной смерти тысяч мирных жителей Японии.

26 июля 1945 года страны антигитлеровской коалиции опубликовали Потсдамскую декларацию, в которой были указаны условия капитуляции японской империи. В ней подчёркивалось, что в случае отказа ее ждет «быстрое и полное уничтожение».

По сути это был ультиматум. Премьер-министр Японии Кантаро Судзуки созвал пресс-конференцию, на которой заявил: «Без комментариев. Мы продолжаем это обдумывать». Смысл в том, что представители союзных стран интерпретировали его слова иначе. Судзуки допустил ошибку, использовав слово mokusatsu, которое в одном контексте может означать «без комментариев», а в другом «мы это отвергаем». Лишь через 10 дней после окончания пресс-конференции президент Трумэн разъяснил миру, что означает «быстрое и полное уничтожение». К сожалению, историю вспять не повернуть, и теперь уже никто никогда не узнает, изменился бы ход событий в случае правильного перевода или нет.

Изучение военного компонента значения — одно из важнейших условий успешного овладения навыками в сфере военного перевода.

Анализ главных постулатов лингвострановедческой теории слова приводит нас к выводу о том, что достичь адекватного взаимопонимания между коммуникантами в ситуациях, относящихся к военно-политической сфере, невозможно без знания военной и политической лексики стандартов военного дела, связанных с национально-культурным семантическим компонентом.

Хотелось бы остановиться на ещё одном важном вопросе, касающемся интернациональной военной терминологии. 

Существенная часть военно-научных и технических терминов имеет латинские и греческие корни. Кроме того, довольно ощутимая группа интернациональных военных терминов встречается в русском и английском языках (division, general, lieutenant, major). Но не стоит забывать, что некоторые из подобных терминов могут в обоих языках трактоваться по-разному. Например, термин “general staff” следует переводить как «общий штаб» или «общая часть штаба», а не как «генеральный штаб». 

При переводе зачастую на первый план выходит контекстное значение конкретного термина.Например, слово “battalion” означает «батальон» в пехоте, но «дивизион» в артиллерии; «section» в вооруженных силах США означает «секция» в пехотных подразделениях и «орудие» в артиллерийских войсках, а в вооруженных силах Великобритании «взвод» в артиллерии и «отделение» в пехоте. 

Кроме того, специалисту в области перевода военно-политических и военных текстов ни в коем случае не следует пренебрегать изучением таблиц так называемых «ложных друзей переводчика».

Исходя из вышесказанного, хочется подвести итог: только высокообразованному, опытному, стрессоустойчивому специалисту можно доверить перевод военных и военно-политических текстов. Курс обучения военных переводчиков должен длиться не менее трёх лет на основе высшего образования (специальность «перевод и переводоведение», «лингвистика»). Не менее 50% учебных часов должно уделяться непосредственно военному переводу с охватом всех военных специальностей, 40% учебных часов должно быть занято обучением военным дисциплинам, таким, как тактика, военная история, строевая и огневая подготовка, а 10% учебных часов нужно направить на обучение психологии и социологии. Целесообразным было бы ежедневно проводить политинформацию, чтобы обучающиеся были в курсе всех политических событий, имевших место как в стране проживания студентов, так и за рубежом. При этом особое внимание следовало бы уделять речам и заявлениям политиков, если таковые имелись. И последний, на наш взгляд, очень важный момент: каждые полгода-год специалисты обязаны проходить курсы переподготовки.

Лексические проблемы перевода публичных речей политических деятелей

Алексеев Юрий Геннадьевич — Канд. филол. наук, доцент, доцент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Савицкая Алиса Ильинична — Студент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Как известно, политика — одна из самых актуальных сфер применения перевода, о чем свидетельствует немалое число исследований, посвященных политическому дискурсу и особенностям его передачи на другие языки.

Публичные речи политиков всегда считались своеобразным эталоном красноречия. Они способны не только привлечь внимание масс, но и оказать воздействие на адресатов, формируя или изменяя политическую картину их мира, побуждая к той или иной деятельности политического характера. Соответственно, политическая сфера играет важную роль в общественной жизни. Именно поэтому она всегда привлекала лингвистов-переводчиков, являясь важной составляющей их деятельности.

Коммуникация в рамках общественно-политического дискурса реализуется в четырех сферах:

1)       парламентские выступления;

2)       партийные съезды, заседания;

3)       избирательные кампании;

4)       международные форумы, конференции. [2, с. 8].

Стоит отметить, что общественно-политический перевод характеризуется информативностью, наличием в исходном тексте агитационного компонента, который направлен на создание или изменение мнения людей в выгодную для оратора сторону, а также обилием языковых клише, штампов, терминов, риторических вопросов и восклицаний, эвфемизмов, оценочных слов и даже жаргонизмов и просторечий. Такой перевод в какой-то степени приближен к художественному, ведь речи политиков зачастую эмоционально насыщены: в них встречаются метафоры, сравнения, идиомы, ирония, сарказм и т. д. Но при этом его основной функцией считается сообщение сведений, а не эмоциональное воздействие, значит, мы можем назвать его информативным переводом.

Общественно-политический перевод может осуществляться на уровне слова, словосочетания, предложения и на уровне сверхфразовых единиц. При этом на каждом из уровней перед переводчиком возникают задачи разной сложности. Для их успешного выполнения необходимо знать общие принципы перевода, учитывать лингвистические и экстралингвистические факторы, оказывающие воздействие на исходный материал, а также его жанрово-стилистические особенности.

Самой сложной задачей, возникающей перед переводчиком, является выбор подходящей лексической единицы в языке перевода для правильной передачи смысла, заложенного в речь оратором. На этом этапе ему необходимо не только воспользоваться всем багажом фоновых знаний, но и не забыть о важности элементов, имеющих эмоциональную окраску, прагматических задач перевода и т. д. В данной статье будут рассмотрены лексические особенности, возникающие в ходе перевода, осуществляемого на уровне слова.

Коэффициент лексического сходства английского и русского языков равен 0,24: всего четверть слов английского языка имеют полностью соответствующие по значению слова в русском и во всех контекстах передаются одним эквивалентом. Поэтому переводчику нужно использовать именно его, а любой иной перевод будет считаться ошибкой. К таким эквивалентам относятся в основном термины, а также имена собственные и географические названия, которые часто встречаются в политических речах. Например: agenda — «повестка дня», abolitionism — «аболиционизм», above—class — «надклассовый», indictment — «обвинительный акт», absolutism — «абсолютизм».

Также в английском языке существует ряд слов, которые в русском обладают вариантными соответствиями — «одному слову в ИЯ соответствует не один, а несколько семантических эквивалентов в ПЯ» [1, с. 76]. Так, слово president в зависимости от контекста (узкого или широкого) можно перевести как «президент», «председатель», «директор», «глава ведомства», «ректор» и т. д. Все эти соответствия обладают общей чертой: они обозначают человека, занимающего руководящую позицию в определенном круге лиц.

Значительная доля английской лексики приходится на многозначные слова. В большинстве случаев их значения не имеют общего компонента. Например, слово nation обладает следующими значениями: «государство», «народ», «жители страны», «язычники», «объединение племен», «землячество». Выбор эквивалента обычно определяется узким контекстом.

Одну из трудностей для переводчика представляют «ложные друзья переводчика», то есть слова, которые по ошибке воспринимаются как интернациональные. Например: prospect — «перспектива», decade — «десятилетие», momentous — «важный». Чтобы избежать ошибочного перевода, такие слова следует заучить или же обратиться к контексту.

Еще одной проблемой является перевод неологизмов, которые непрерывно пополняют общественно-политический словарь. Они возникают в результате приобретения словом нового значения, аффиксации или расширения старого значения. Многие термины в политике появились благодаря неологизации. При их переводе нужно разобрать структуру неологизма и учитывать контекст, в котором он употребляется, а затем перевести одним из трех основных способов:

1)       подбор эквивалента в русском языке (pork barrel — «казенная кормушка»);

2)       транскрипция и транслитерация (publicity — «паблисити»);

3)       калькирование (street people — «уличные люди»).

Сам перевод политических терминов тоже является одной из лексических проблем. Как уже упоминалось выше, большинство из них однозначны и имеют единственный эквивалент, но существует и ряд многозначных терминов, которые могут ввести переводчика в заблуждение и привести к возникновению ошибочного перевода: engine — «машина», «двигатель», «паровоз», device — «устройство», «аппарат», «машина», «эмблема», «символ», attorney — «прокурор», «поверенный». Их следует передавать на русский язык с помощью транслитерации, транскрипции, калькирования или же описательного перевода.

Эти же переводческие приемы используют для перевода безэквивалентной лексики английского языка — лексических единиц, которые не имеют соответствий в словарном составе русского языка: General Motors — «Дженерал моторс», White House — «Белый дом», maverick — «государственный деятель, занимающий отличную от других позицию».

Еще одна распространенная трудность — политически корректная лексика. Связано это с различием в структурах двух языков. Переводить такую лексику лучше с помощью транскрипции (возможно, с элементами транслитерации) и калькирования. К примеру: business class (пассажирский класс) — «бизнес-класс» (транскрипция), substandard housing — «жилье, не отвечающее стандартам» (калька). Часть таких слов имеют эквивалент в русском языке, но их довольно мало. В ряде случаев при переводе прибегают к частичным соответствиям, то есть к таким соответствиям, которые не зафиксированы словарем на постоянной основе. Например: disabled / physically impaired / physically challenged people — «люди с ограниченными возможностями», single parent household — «неполная семья», economically disadvantaged people — «малообеспеченные люди».

Таким образом, можно сделать вывод, что политический перевод не только популярен, но и крайне сложен. Переводчику необходимо понимать как общий смысл всего выступления политика, так и смысл каждого отдельного его элемента и слова, именно тогда он сможет достигнуть максимальной меры адекватности перевода.

Библиографический список

1.         Бархударов Л. С. Язык и перевод (вопросы общей и частной теории перевода). М.: Международные отношения, 1975. 240 с.

2.        Юдина Т. В. Теория общественно-политической речи. М.: Изд-во МГУ, 2001. 158 с.

Переводчика можно сравнить с услужливым официантом: его легко не замечать, пока он не выльет суп вам на колени. История знает немало случаев, когда ошибки представителей этой профессии приводили к недопониманию и возмущенные участники беседы начинали демонстрировать агрессию и даже сыпать угрозами в адрес друг друга, забыв всякий политес. Несмотря на то, что большую часть времени переводчик сидит за книгами или экраном ноутбука, иногда он в буквальном смысле рискует жизнью.

В 2011 году в издании для американских военных The Armed Forces Journal вышла статья, авторы которой утверждали, что работа переводчиков в Ираке в десять раз опаснее, чем у солдат.

Объяснялось это тем, что ни войска США, ни противники НАТО не могли полностью верить их словам. Подобное отношение к профессии «толмачей» не ново — итальянцы давным-давно придумали каламбур traduttore — traditore, «переводчик — предатель». Но иногда такая подозрительность бывает оправданной: одно неверно истолкованное слово может погубить тысячи людей.

Политика

Агентство национальной безопасности США рассекретило документ, в котором, возможно, содержится одна из самых значимых переводческих ошибок в истории: не исключено, что именно она решила судьбу Хиросимы.

В июле 1945 года представители стран-союзниц встретились в Потсдаме и приняли декларацию, где излагались условия безоговорочной капитуляции Японии и указывалось, что любой отрицательный ответ повлечет за собой немедленное и полное уничтожение. Журналисты очень хотели узнать официальную позицию правительства и буквально преследовали премьер-министра Кантаро Судзуки. В конце концов тот созвал пресс-конференцию и заявил: «Без комментариев. Нам нужно подумать». К сожалению, для первой части своего высказывания Судзуки выбрал слово mokusatsu, одно из значений которого — «игнорировать». Именно этот перевод опубликовали все американские СМИ на следующий день. Правительство Штатов решило, что с таким подходом мира не достичь никогда. К тому же их возмутил высокомерный тон другой стороны.

Международные информационные агентства тогда написали, что японский премьер-министр счел американский ультиматум недостойным комментария. Спустя десять дней США сбросили на Хиросиму атомную бомбу.

Почетное второе место в этом воображаемом рейтинге занимает речь Хрущева 1956 года, чуть не вызвавшая Третью мировую. Никита Сергеевич выступил с ней в разгар холодной войны, в том числе и информационной. Политикам нужно было выбирать слова очень аккуратно, чтобы не спровоцировать противника на решительные действия. Но Хрущев был человеком импульсивным и во время приема западных политиков в посольстве Польши в Москве сказал им: «Мы вас похороним». Незадолго до того Советский Союз провел успешные испытания водородной бомбы, так что эти слова прозвучали как прямая угроза в адрес США. Американские медиа тут же раструбили о наполеоновских планах Хрущева, поместив его цитату на обложках журналов и газет.

Однако советский лидер не планировал никому угрожать. На самом деле он имел в виду, что коммунизм переживет любую другую общественно-политическую формацию, — это был отсылка к тезису Карла Маркса, который называл рабочий класс «могильщиком капитализма».

Ситуация прояснилась только через несколько лет, когда в Югославии Хрущев сам растолковал, какой смысл вкладывал в свои слова. Но к тому моменту первоначальные намерения советского генсека уже не представляли такого интереса.

Восточная вежливость сыграла злую шутку с американским президентом Ричардом Никсоном. В 1969 году японский премьер-министр Эйсаку Сато посетил Белый дом в разгар конфликта, связанного с импортом текстильной продукции. Никсон пытался склонить гостя на свою сторону. По воспоминаниям очевидцев, японский премьер посмотрел в потолок, вздохнул и сказал: ‘Zensho shimasu’ — «Я сделаю всё возможное». Переводчик воспринял реплику буквально и передал ее точное значение на английском. Как оказалось позже, в японском эта фраза скорее имеет смысл «ни за что». В конечном счете правительство Страны восходящего солнца никак не отреагировало на просьбу США, и взбешенный Никсон позже назвал премьер-министра лжецом.

В 1840 году английское правительство заключило с вождями племен Новой Зеландии двуязычный Договор Вайтанги, согласно которому территория становилась колонией Британской империи. Миссионеры, прибывшие из метрополии, перевели черновик документа на язык маори, но в двух версиях соглашения содержалось значительное расхождение. В маорийской редакции говорилось, что королева Виктория могла управлять колонией, тогда как в английской утверждалось, что она становится ее полноправной владелицей. Впоследствии эта неоднозначность привела к горячим дискуссиям и протестам со стороны народов маори, проходившим под лозунгом «Договор — мошенничество!».

Неверная формулировка может привести к трагическим последствиям, особенно когда дело касается национальных конфликтов. Лингвист Марко Драгоевич вспоминает войну 1992–1995 годов в Боснии и Герцеговине, когда страна находилась под контролем хорватов.

В одной из городских забегаловок чашка кофе предлагалась по трем разным ценам в зависимости от произношения говорящего. Вариант kava выдавал хорвата, и напиток стоил 1 дойчемарку. Сербского kafa временно не было в наличии. За боснийско-мусульманский kahva посетитель мог получить пулю в лоб.

Причиной конфуза часто становятся так называемые ложные друзья переводчика. К примеру, французское слово demander очень похоже на английское demand, хотя первое значит «просить», а второе — «требовать». Эта разница в семантике привела к ссоре между Парижем и Вашингтоном в 1830 году. В Белый дом было направлено сообщение, начинавшееся словами: «Французское правительство просит…» Но секретарь перевел глагол «на английский лад». На это президент США ответил, что если французское правительство осмеливается «требовать», то в итоге оно не добьется ничего. К счастью, ошибку исправили довольно быстро и переговоры продолжились.

Впрочем, неточности такого рода допускают не только переводчики. В 2014 году во Франции разгорелась дискуссия — спорили о том, нужно ли менять наименования официальных титулов мужского рода, если место в правительстве занимает женщина. От консерваторов выступил Жюльен Обер и настоял на том, чтобы называть представительницу социалистической партии Сандрин Мазетье Madame le president, используя артикль и окончание мужского рода. Та, в свою очередь, указала, что ее следует именовать Madame la presidente. А когда Обер отказался, оштрафовала его на 1378 евро.

Гораздо реже недопонимание приводит к более благоприятному исходу, но и такие случаи в истории известны.

Во время визита Ричарда Никсона в Китай в 1972 году премьер-министр Чжоу Эньлай сказал, что судить о результатах французской революции еще слишком рано.

Позже выяснилось, что на самом деле он имел в виду студенческие волнения во Франции в мае 1968 года. Но эта переводческая ошибка сыграла на руку китайскому политику: окружающие сочли его слова проявлением знаменитой восточной мудрости, которой славятся государственные лица Поднебесной, всегда стремящиеся заглянуть в глубь веков, сквозь завесу истории.

Медицина

Ошибки переводчиков могут не только пошатнуть политическое равновесие, но и стоить кому-то здоровья. Во многих многонациональных городах доктора и их пациенты часто говорят на разных языках, поэтому в больницах работают переводчики. Но у последних далеко не всегда есть медицинское образование, и они могут совершать критические ошибки.

Один из таких случаев произошел в 1980 году. Молодой латиноамериканец упал в обморок после жалобы на тошноту и в госпиталь Флориды был доставлен уже в коме. Его семья говорила только на испанском, поэтому общалась с врачами через переводчика. Родственники мужчины описали состояние больного словом intoxicado, что в переводе значило «отравлен». Переводчик же предположил, что пострадавший банально пьян, и врачи просто поставили ему капельницу. На самом деле причиной комы было не отравление и не алкоголь, а кровотечение в мозге. Неверный диагноз оказался роковой ошибкой: мужчина остался парализованным на всю жизнь. Позже он судился с госпиталем и получил 70 млн долларов компенсации.

Однако наибольшее число неточностей обнаруживается в описании препаратов. В 2011 году в Нью-Йорке был проведен опрос, показавший, что только 3% аптек нанимают профессиональных медицинских переводчиков. Авторы исследования изучили компьютерные программы, которыми пользовались в этих учреждениях для оформления инструкций к лекарствам, и выяснили, что в них полно грубых ошибок. Так, «перорально» иногда превращалось в «понемногу».

Известен случай, когда мужчина принимал в день 11 таблеток для понижения давления вместо одной, потому что испанское число 11 пишется так же, как и английское «один раз», — once.

Инопланетная жизнь

В 2018 году НАСА выяснило, что на Марсе есть вода. Но еще до начала XX века многие верили, что на Красной планете существовала развитая цивилизация, которой удалось создать сеть искусственных каналов. Тем не менее эти сооружения были всего лишь плодом воображения охочей до сенсаций толпы и невнимательности одного переводчика.

В 1877 году итальянский астроном Джованни Скиапарелли доложил об удивительном открытии: он обнаружил каналы (canali) на Марсе. В английском переводе этой новости фигурировало слово canals, которое означает исключительно искусственные сооружения, хотя сам Скиапарелли скорее имел в виду channels — природные русла рек. Разумеется, подобное заявление породило целый ряд псевдонаучных гипотез о жизни давно вымерших марсиан и разного рода инсинуаций. Но настоящее веселье началось, когда американский астроном-любитель Персиваль Лоуэлл добрался до исследований Скиапарелли.

Он построил собственную обсерваторию и годами публиковал якобы научные работы, рассказывая, что на Марсе жили великие инженеры, а каналы были созданы для спасения умирающей планеты.

Сам Скиапарелли всю жизнь тщетно пытался доказать, что его слова истолковали ошибочно. Только в 1910-м, в год смерти астронома, более мощные телескопы позволили наконец усомниться в фантазиях Лоуэлла. Позже выяснилось, что он наносил каналы на карту в случайном порядке, поскольку никто всё равно не смог бы проверить правильность его разметки. Мошенничество Лоуэлла было доказано, но идеи этого фальсификатора жили еще долго и даже легли в основу современной фантастики: в «Войне миров» Герберта Уэллса и «Принцессе Марса» Эдгара Райса Берроуза описывается умирающая цивилизация Красной планеты.

Религия

По количеству курьезов религиозные тексты не уступают речам политиков. Библия до сих пор считается самой переводимой книгой всех времен, поэтому Священное Писание должно быть понятно в любой стране мира.

Например, в жарких краях вместо «белый, как снег» скажут «белый, как перья цапли».

В Западной Африке перепишут фрагменты, в которых ученики Иисуса бросают пальмовые (вербные) ветви под ноги Спасителю, поскольку в этом регионе подобное поведение считается оскорбительным. Но иногда возникают совсем странные варианты, и их уже никак нельзя списать на вольную адаптацию оригинала.

Многие помнят цитату из Евангелия от Матфея: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу попасть в Царствие Небесное». Но откуда взялось такое странное сравнение? Всё дело в неправильном переводе. В греческом тексте через игольное ушко проходил не kamelos — «верблюд», а kamilos — «веревка». Однако смысл учения из-за этой неточности практически не исказился, потому в дальнейшем столь экстравагантный образ решили оставить.

Святой Иероним, покровитель переводчиков, изучал иврит, чтобы переложить Ветхий Завет на латынь. В своем труде он приводит одно невероятное описание, которое долгое время почему-то оставалось незамеченным. Когда Моисей возвращается с горы Синай, от головы пророка исходит сияние, что в оригинале звучит как karan. Но в письменном иврите используются только согласные буквы, и Святой Иероним предположил, что это слово keren, «рогатый» — каким впоследствии и изображали ветхозаветного персонажа многие скульпторы и художники.

Благодаря переводу всё того же Иеронима христианство обзавелось одним из самых узнаваемых своих символов: он превратил «древо познания» в «яблоню».

В IV–V веках н. э. слово malum могло означать любое фруктовое дерево. Например, на потолке Сикстинской капеллы Микеланджело изобразил змею, которая обвивается вокруг смоковницы, а художники XVI столетия Альбрехт Дюрер и Лукас Кранах показывали Адама и Еву с яблоком. У английского поэта Джона Мильтона в его opus magnum «Потерянный рай» в сцене искушения тоже упоминается этот фрукт. Именно благодаря святому Иерониму мужской кадык сейчас называется «адамовым яблоком».

Ошибки в религиозных и околорелигиозных текстах могут стоить переводчику жизни. Так произошло с книгой британского писателя Салмана Рушди «Сатанинские стихи». Это словосочетание придумали английские востоковеды в XIX веке, чтобы описать несколько вычеркнутых из Корана строк, которые пророк Мухаммед считал навеянными дьяволом. В мусульманской традиции эти части называются по-другому, потому, когда арабский переводчик книги Рушди буквально воспроизвел название, создалось впечатление, что и сам Коран был продиктован Сатаной. Случайное богохульство привело к международному скандалу. Книгу запретили во многих мусульманских странах и публично сжигали, а за голову самого писателя назначили вознаграждение. Пострадали и переводчики: итальянского пытались убить, а японского зарезали прямо на рабочем месте.

Неточности перевода могут вызвать улыбку, вдохнуть жизнь в библейские символы — или погубить множество людей. Никто не застрахован от промахов, и даже Google Translate в ближайшее время вряд ли поможет избежать таких ситуаций. Впрочем, иногда ошибка — это всего лишь предлог для политического решения, которое уже принято.