Ошибки правоприменения при юридической квалификации дела

Правоприменительные
ошибки могут быть следствием неправильного
установления фактических обстоятельств,
неправильной юридической квалификации,
неправильного вынесения правоприменительного
акта.

Ошибку
правоприменения можно
определить как непреднамеренный
объективно-противоправный результат
деятельности правоприменителя. Ошибка
может быть вызвана добросовестным
заблуждением или допущенной
правоприменителем неосторожностью в
ходе применения права. Как правило,
вследствие ошибок наступают негативные
юридические и (или) социальные последствия.

В
правоприменении наиболее часто
допускаются следующие ошибки.

Ошибки
при установлении фактических обстоятельств
дела порождаются
формальным отношением правоприменителя
к своим обязанностям, являются следствием
не соблюдения им принципов доказывания:
всесторонности, полноты, достоверности
доказательств.

Ошибки
правоприменения при юридической
квалификации дела являются
следствием квалификационных ошибок.

В
юридической литературе выделяют
логические и фактические (юридические)
ошибки квалификационной
деятельности. Логические
ошибки связаны
с искажением связей между мыслями. Фактические
же ошибки возникают
как результат искажения в мыслях
отношений между предметами, явлениями
окружающей действительности. Фактические
ошибки тесно связаны и, как правило,
взаимообусловлены логическими ошибками.
Если логические ошибки можно
охарактеризовать как ошибки в форме
оценочной мыслительной деятельности,
то фактические (собственно юридические)
— как ошибки в содержании этой деятельности.

Причинами
ошибочной квалификации правонарушений
чаще всего выступают:

—
неполнота собранных фактов;

—
неправильный выбор и анализ правовых
норм и др.

Ошибки
при вынесении правоприменительного
акта,
обычно, связаны с недостаточным уровнем
правовой культуры, отсутствием необходимых
знаний у правоприменителя. Наиболее
распространенной правоприменительной
ошибкой в таком случае является
несоблюдение формы правоприменительного
акта, это в результате не порождает
возникновения у заинтересованного
лица, в отношении которого вынесен
правоприменительный акт, необходимых
правовых последствий (например,
строительство индивидуального дома по
устному разрешению органа местного
самоуправления приводит к тому, что в
дальнейшем такая постройка рассматривается
как самовольная, и у лица не возникает
на нее права собственности).

Противостоять
юридическим ошибкам можно путем слаженной
и целенаправленной политики. Основное
внимание стоит сосредоточить на
подготовительной стадии производства
в суде. Поэтому нужно пересмотреть
вопрос о сущности и функциях этого
процедурного этапа гражданского и
арбитражного процесса в пользу
принципиально нового подхода к его
организационной роли. Необходимо
осуществлять мероприятия, целью которых
будут являться профилактика и снижение
риска юридических ошибок на ранних
стадиях правоприменения.

Для
этого необходимо использовать множество
средств, в частности:

предоставить
подготовку дела к судебному разбирательству
статус автономного производства в суде
первой инстанции;

увеличить
процессуальные сроки подготовки
арбитражных дел и гражданских к судебному
разбирательству;

внедрить
шаблон доказывания в зависимости от
процессуальной категории дела;

ограничить
возможность принятия решения о назначении
дела к судебному разбирательству, если
по принятому делу не собраны необходимые
и достаточные доказательства, состав
которых предопределяется характером
исковых требований и привязан к
упоминавшему логическому шаблону
доказывания;

учредить
институт судебных следователей,
наделенных требуемыми процессуальными
полномочиями по собиранию доказательств,
статус которых могут реализовывать
профессиональные судебные посредники;

развивать
институт профессионального судебного
представительства, приспособить его к
реалиям российской почвы;

повысить
процессуальную роль специалистов и
консультантов, привлекая ученых и
практиков к правоприменительной
деятельности в качестве передающих
носителей юридически значимых знаний;

побуждать
развитие института арбитражных
заседателей и активно привлекать
последних к рассмотрению сложных дел;

упорядочить
обобщения на уровне президиумов
арбитражных судов первых инстанций,
кассационного и надзорного обжалования
судебных актов судов первых инстанций.

Понятие и виды правоприменительных ошибок

Страница 2 из 2

 В настоящее время субъектами правоприменения неоднократно допускаются юридические ошибки. Правоприменительные ошибки могут быть следствием неправильного установления фактических обстоятельств, неправильного вынесения правоприменительных актов. Данная ситуация приводит к малоэффективности этой деятельности и к отрицательным последствиям в сфере обеспечения законности.

Под правоприменительными ошибками понимается не соответствующий действительности негативный непреднамеренный результат правоприменительной деятельности, обусловленный заблуждением уполномоченных субъектов, принимающих правоприменительный акт.

Существует мнение, что право­применительная ошибка представляет собой юридически значимый негативный результат властноорганизующей деятельности правоприменителя, препятствующий реализации прав и свобод, законных интересов субъектов права, вследствие добросовестного заблуждения, кото­рый квалифицируется компетентным органом в качестве ошибочного.

По мнению других авторов наиболее удачным является понятие правоприменительной ошибки как изданного акта применения права, содержание которого не соответствует предписаниям применяемых норм права и (или) принципам правоприменения [1].

Изучая данный вопрос, следует выделить черты правоприменительной ошибки:

— негативный результат правоприменительной деятельности, который приводит к неправильному разрешению дела;

— выражается в издании ошибочного правоприменительного акта, противоречащего нормам материального или про­цессуального права;

— допускается по вине правоприменителя в виде добросо­вестного заблуждения или неосторожности [2].

В теории государства и права выделяется ряд классификаций правоприменительных ошибок.

Анализ отечественной литературы показывает, что первая классификация выделяет следующие виды ошибок:

— ошибки при юридической квалификации;

— ошибки при установлении фактических обстоятельств;

— логические и фактические ошибки.

Следующая и наиболее полная классификация выделяет следующие правоприменительные ошибки.

Во-первых, в зависимости от участников правоприменительного процесса:

— ошибки субъектов процесса (прокуроров, судей и т. д.);

— ошибки других участников (потерпевших, экспертов и т. д.).

Во-вторых, в зависимости от того, в каких нормах права совершаются ошибки: в применении норм материального или процессуального права [3].

В третьих, в зависимости от того, на какой стадии правоприменительного процесса совершены ошибки:

— на стадии анализа фактических обстоятельств дела;

— ошибки в квалификации;

— ошибки в принятии решения;

— ошибки в исполнении принятого акта.

Встречаются и другие мнения ученых относительно понятий и классификаций правоприменительных ошибок. При этом все точки зрения интересны и дополняют друг друга. Приведенные факты позволяют говорить об актуальности исследуемой проблемы и ее практической значимости.

Литература

1.      Вопленко Н. Н. Ошибки в правоприменении: понятие и виды. // Советское государство и право. 1981. № 4. С. 41.
2.      Худойкина Т. В., Лукьянов А. А. Качество закона: коррупциогенные факторы. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 4-2 (30). С. 193-196.
3.      Худойкина Т. В., Кочеткова В. А. Структура и динамика юридического конфликта. // Вестник науки и образования. 2015. № 4 (6). С. 166-167.

Правоприменительные
ошибки могут быть следствием неправильного
установления фактических обстоятельств,
неправильной юридической квалификации,
неправильного вынесения правоприменительного
акта.

Ошибку
правоприменения можно
определить как непреднамеренный
объективно-противоправный результат
деятельности правоприменителя. Ошибка
может быть вызвана добросовестным
заблуждением или допущенной
правоприменителем неосторожностью в
ходе применения права. Как правило,
вследствие ошибок наступают негативные
юридические и (или) социальные последствия.

В
правоприменении наиболее часто
допускаются следующие ошибки.

Ошибки
при установлении фактических обстоятельств
дела порождаются
формальным отношением правоприменителя
к своим обязанностям, являются следствием
не соблюдения им принципов доказывания:
всесторонности, полноты, достоверности
доказательств.

Ошибки
правоприменения при юридической
квалификации дела являются
следствием квалификационных ошибок.

В
юридической литературе выделяют
логические и фактические (юридические)
ошибки квалификационной
деятельности. Логические
ошибки связаны
с искажением связей между мыслями. Фактические
же ошибки возникают
как результат искажения в мыслях
отношений между предметами, явлениями
окружающей действительности. Фактические
ошибки тесно связаны и, как правило,
взаимообусловлены логическими ошибками.
Если логические ошибки можно
охарактеризовать как ошибки в форме
оценочной мыслительной деятельности,
то фактические (собственно юридические)
— как ошибки в содержании этой деятельности.

Причинами
ошибочной квалификации правонарушений
чаще всего выступают:

—
неполнота собранных фактов;

—
неправильный выбор и анализ правовых
норм и др.

Ошибки
при вынесении правоприменительного
акта,
обычно, связаны с недостаточным уровнем
правовой культуры, отсутствием необходимых
знаний у правоприменителя. Наиболее
распространенной правоприменительной
ошибкой в таком случае является
несоблюдение формы правоприменительного
акта, это в результате не порождает
возникновения у заинтересованного
лица, в отношении которого вынесен
правоприменительный акт, необходимых
правовых последствий (например,
строительство индивидуального дома по
устному разрешению органа местного
самоуправления приводит к тому, что в
дальнейшем такая постройка рассматривается
как самовольная, и у лица не возникает
на нее права собственности).

Противостоять
юридическим ошибкам можно путем слаженной
и целенаправленной политики. Основное
внимание стоит сосредоточить на
подготовительной стадии производства
в суде. Поэтому нужно пересмотреть
вопрос о сущности и функциях этого
процедурного этапа гражданского и
арбитражного процесса в пользу
принципиально нового подхода к его
организационной роли. Необходимо
осуществлять мероприятия, целью которых
будут являться профилактика и снижение
риска юридических ошибок на ранних
стадиях правоприменения.

Для
этого необходимо использовать множество
средств, в частности:

предоставить
подготовку дела к судебному разбирательству
статус автономного производства в суде
первой инстанции;

увеличить
процессуальные сроки подготовки
арбитражных дел и гражданских к судебному
разбирательству;

внедрить
шаблон доказывания в зависимости от
процессуальной категории дела;

ограничить
возможность принятия решения о назначении
дела к судебному разбирательству, если
по принятому делу не собраны необходимые
и достаточные доказательства, состав
которых предопределяется характером
исковых требований и привязан к
упоминавшему логическому шаблону
доказывания;

учредить
институт судебных следователей,
наделенных требуемыми процессуальными
полномочиями по собиранию доказательств,
статус которых могут реализовывать
профессиональные судебные посредники;

развивать
институт профессионального судебного
представительства, приспособить его к
реалиям российской почвы;

повысить
процессуальную роль специалистов и
консультантов, привлекая ученых и
практиков к правоприменительной
деятельности в качестве передающих
носителей юридически значимых знаний;

побуждать
развитие института арбитражных
заседателей и активно привлекать
последних к рассмотрению сложных дел;

упорядочить
обобщения на уровне президиумов
арбитражных судов первых инстанций,
кассационного и надзорного обжалования
судебных актов судов первых инстанций.

Механизм преодоления правоприменительных ошибок: определение и структурный анализ

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Самусевич А.Г. В рамках представленной статьи автор анализирует имеющиеся научные подходы к определению механизма преодоления правоприменительных ошибок и его структурных элементов. Отмечается, что данный механизм имеет динамические свойства и направлен на достижение эффективности правоприменительной деятельности. Кроме того, определяется структура представленного механизма и его понятие.

В настоящее время в процессе применения правовых норм, в частности, субъектами правоприменения допуска­ется большое количество юридических ошибок, что в свою очередь, во-первых, снижает эффективность данного вида де­ятельности, а во-вторых, приводит к негативным последстви­ям в сфере обеспечения законности и правопорядка в стране. Следует отметить, что правоприменительные ошибки, чаще всего, допускаются в процессе юридической квалификации фактических обстоятельств дела. Только правильная юриди­ческая квалификация предопределяет успешное разрешение юридического дела. В свою очередь, в случае, если правопри­менитель на данной стадии неверно выбрал норму права, это влечет за собой ошибочную квалификацию и неправильное разрешение дела по существу. В связи с чем, рассмотрение механизма преодоления правоприменительных ошибок по­зволит, в первую очередь, наметить пути и способы их устра­нения и предупреждения, а также понять природу и причины их допущения.

В отечественной юридической литературе проблема пред­упреждения и устранения правоприменительных ошибок рас­смотрена не достаточно полно. Например, многие авторы учеб­ников по теории государства и права в разделах, посвященных правоприменению, практически ничего не говорят о допускае­мых в данной области ошибках. Однако, несмотря на указанные недостатки, нельзя с уверенностью сказать, что данную проблему ученые-правоведы оставляют в стороне. Многие исследователи посвящали свои работы правоприменительным ошибкам и их влиянию на решения по конкретному юридическому делу.

М.А. Латушкин рассматривает правоприменительные ошибки как один из видов нарушения законности в процессе применения мер государственно-правового принуждения. По мнению автора: «Ошибка в процессе применения меры государ­ственно-правового принуждения представляет собой противоре­чащий нормам материального или процессуального права и не достигающий истинных целей правового регулирования резуль­тат государственно-властной деятельности субъектов, уполномо­ченных применять меры государственно-правового принужде­ния, который квалифицируется в качестве такового компетент­ным органом в особом акте».

Также в уголовно-правой науке также имеется ряд исследований, посвященных вопросам преодоления оши­бок при квалификации преступлений. Например, В.В. Колосовский в своих исследованиях приходит к выводу, что «Квалификационную ошибку следует считать как вы­званную заблуждением субъекта правоприменения не­правильность в его действиях, заключающаяся в неточном или неполном установлении и юридическом закреплении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно­правового деяния».

По мнению В.В. Чугаева: «Наиболее удачным является понятие правоприменительной ошибки как изданного акта применения права, содержание которого не соответствует предписаниям применяемых норм права и (или) принципам правоприменения».

Встречаются и другие мнения ученых. При этом все точки зрения интересны и, дополняя друг друга, вносят существен­ный вклад в развитие теории преодоления правопримени­тельных ошибок. Приведенные факты позволяют говорить об актуальности исследуемой проблемы и ее практической зна­чимости.

Таким образом, синтезировав мнения ученых, приведен­ных выше, можно прийти к выводу, что правоприменительная ошибка — это негативный результат ошибочной деятельности правоприменителя, к которому привела неправильная квалифи­кация фактических обстоятельств дела вследствие заблуждения или неосторожности.

Учитывая вышесказанное, можно выявить следующие су­щественные черты правоприменительной ошибки:

— негативный результат правоприменительной деятель­ности, который приводит к неправильному разрешению дела;

— выражается в издании ошибочного правоприменитель­ного акта, противоречащего нормам материального или про­цессуального права;

— допускается по вине правоприменителя в виде добросо­вестного заблуждения или неосторожности. Как справедливо отмечает О.В. Хусаинова: «Истоки ошибок правоприменения следует искать в изъянах сознания правоприменителей, их профессиональной подготовке, нравственном уровне, то есть в пороках личности, в её субъективной (психологической) сфере»;

— возможность правоприменительных ошибок коренится в су­ществующем институте усмотрения. В этой связи, верным видится точка зрения В.В. Колосовского: «Это объясняется тем, что правовое усмотрение всегда связано с субъективизмом, свободой оценки и дей­ствием в ситуации неопределенности».

В связи с чем, актуальным остается и вопрос о причинах допущения правоприменительных ошибок. Перечисляя ее признаки, в какой-то степени были затронуты и причины их возникновения, среди которых: субъективные факторы в дея­тельности правоприменителя; низкая грамотность и низкий уровень правосознания и правовой культуры правопримени­теля и др.

Например, В.Г. Румянцева и Г.Р. Мурсалимов, рассматривая правоприменительные ошибки, говорят о том, что причины их возникновения разнообразны. Не последнее место занимают и не­достаточный опыт правоприменителя, слабая профессиональная подготовка, небрежность и т.п. Кроме того, есть причины и объек­тивного плана: недостатки в организации деятельности правопри­менителей, загруженность работой, неясность или пробельность законодательства, нестабильность руководящей судебной практи­ки и др.

Не противоречит этой точке зрения и О.В. Хусаинова, отме­чающая: «Наиболее распространенной причиной ошибок яв­ляется отсутствие у правоприменителя необходимых профес­сиональных знаний. Ему необходимо досконально знать пра­вовые нормы, подлежащие применению и регламентирую­щие его деятельность в той сфере, на том конкретном направлении, где он осуществляет правоприменение. Он должен ориентировать­ся на общих основаниях в юридических сведениях, не относящихся непосредственно к его деятельности. Качественное, безошибочное правоприменение невозможно, если правоприменитель не знает норм, подлежащих применению. Кроме этого, правоприменителю необходимо четко уяснить основные принципы права, что позволит ему ориентироваться в сложных, нестандартных ситуациях, найти оптимальное решение в ходе осуществления своей деятельности. Если правоприменитель не знает принципов права, любая нестан­дартная ситуация способна вызвать совершение им правопримени­тельной ошибки».

Далее целесообразно рассмотреть основные пути пре­одоления правоприменительных ошибок и определить сам механизм такого преодоления, который отвечал бы поставлен­ным целям. Кроме того, следует иметь в виду, что искоренить правоприменительные ошибки практически невозможно. Од­нако, с помощью определенных профилактических методов и способов возможно сократить количество таких ошибок, что также повысит эффективность правоприменительной дея­тельности.

Еще в конце ХХ века В.В. Русских по поводу устранения пра­воприменительных ошибок писал: «Данный процесс можно рас­сматривать в двух плоскостях: как устранение уже совершенных ошибок и как деятельность по ликвидации причин правоприме­нительных ошибок в целом. Работа по предупреждению ошибок может проводиться по нескольким направлениям: совершенство­вание законодательства, улучшение профессионального отбора, повышение качества профессиональной подготовки сотрудников-правоприменителей, выработка мотивации к безошибочной правоприменительной деятельности, научная организация труда правоприменителя и др.».

В свою очередь, вполне резонно возникает вопрос: каким об­разом, возможно выявлять и устанавливать правоприменитель­ные ошибки, а также принимать меры по их устранению? От­вечая на поставленный вопрос, хотелось отметить точку зрения Л.А. Шадриновой, которая, посвящая свои исследования тактике и технологии установления ошибочной правоприменительной деятельности, полагает: «Способы и методы установления право­применительных ошибок могут быть поисковыми, познаватель­ными и удостоверительными; логическими, психологическими, социологическими и другими; общими и специальными; след­ственными, судебными, гражданско-процессуальными, уголов­но-процессуальными, арбитражно-процессуальными, админи­стративными, нотариальными и др.; инстанционными и процес­суальными и др.».

В.Г. Румянцева и Г.Р. Мурсалимов, включая в этом меха­низм юридическую технику, полагают, что она играет очень важную роль в решении проблем преодоления правоприме­нительных ошибок, а именно, в части своевременного пред­упреждения ошибок, потому что от уровня совершенства юридической техники зависит качество не только законода­тельной, но и правоприменительной деятельности субъектов права. При этом авторы пишут: «Такие средства юридической техники как юридические конструкции, терминология, пре­зумпции, фикции, ссылки, отсылки, оговорки, примечание и т.д. можно отнести и к технико-юридическим средствам пре­одоления правоприменительных ошибок, следовательно, по­следние являются элементом юридической техники».

Такого же по сути мнения придерживается и Р.М. Кашапов, отмечая, что юридическая техника является важнейшим условием и средством предупреждения и исправления ошибок.

Кроме того, Л.А. Шадринова справедливо отмечает: «Знание тактических приемов, способов, методов и правил позволяет контролирующим субъектам, анализируя тексты правоприменительных актов, выявлять таким образом оши­бочную правоприменительную деятельность и устранять до­пущенные ошибки. Под тактикой установления ошибочной правоприменительной деятельности следует понимать уме­ние субъектов контрольной юридической деятельности опти­мально организовать свою деятельность и грамотно управлять ее участниками, с помощью соответствующих приемов, спо­собов и методов рационально использовать общесоциальные, технические и специально-юридические средства для эффек­тивной проверки правоприменительной деятельности и по ее итогам принимать качественные решения и достигать постав­ленные цели».

Из вышесказанного видно, что в юридической науке пред­ложен ряд механизмов преодоления и устранения правоприме­нительных ошибок. Однако представляется, что наиболее пер­спективной представляется та структура указанного механизма, в которую включаются следующие элементы:

— во-первых, качественные нормативно-правовые акты и их государственно-правовое обеспечение;

— во-вторых, правовые средства, способы и методы, с по­мощью которых достигаются цели самого процесса примене­ния правовых норм;

— в-третьих, субъектная составляющая правопримени­тельной деятельности;

— в-четвертых, юридические гарантии, обеспечивающие правомерность процесса применения права.

Кроме того, как было сказано ранее, в качестве системо­образующих элементов такого механизма можно выделить высокий уровень правовой культуры правоприменителя, его профессиональное правосознание, законность и состояние правопорядка в стране, а также юридическую ответственность.

Сам механизм преодоления правоприменительных оши­бок можно рассматривать как систему взаимодействующих эле­ментов, функционирование которых носит взаимообусловленный характер и подчинено общей цели — обеспечение законности и дости­жение эффективности в процессе применения правовых норм по кон­кретному юридическому делу.

Предложенный механизм преодоления правопримени­тельных ошибок включает в себя не только правовое регули­рование и деятельность государственных органов в сфере при­менения правовых норм, но и позволяет эффективно решать проблемы совершенствования действующего законодатель­ства. Однако не стоит и забывать, что предложенная концеп­ция носит идеальный характер и очень сложно реализуется на практике, что говорит о необходимости дальнейших научных исследований в данной области.

wday.ru

Ошибка законодателя: виды, причины, пути исправления

https://doi.org/10.17803/1994-1471.2019.101.4.095-103

• Аннотация
• Об авторе
• Список литературы

Просмотров: 1371

Главные проблемы правоприменения по уголовным делам в России

В конце апреля Федеральная палата адвокатов РФ направила в Министерство юстиции РФ справку о проблемах правоприменения по уголовным делам и защиты профессиональных прав адвокатов. Существует три блока проблем, решение которых необходимо в первую очередь – в силу их важности как для защиты прав наших доверителей в конкретных делах, так и в целом для обеспечения верховенства права в России.

Доказательства и доказывание по уголовным делам

В этот блок проблем входят:
1) Отсутствие в российском уголовном процессе разделения доказательств на досудебные и судебные, фактическая презумпция достоверности и приоритета материалов предварительного расследования, а также «повышенная» юридическая сила показаний сотрудников правоохранительных органов. Такое положение дел не только выхолащивает устность и непосредственность (ст.240 УПК РФ), проводит в жизнь принцип благоприятствования обвинению, а не классический принцип favor defensionis, но и противоречит практике ЕСПЧ, который неоднократно подчёркивал важность судебных доказательств и отмечал: «в отсутствие существенных оснований для противоположного, принцип справедливого судебного разбирательства требует придавать большее значение показаниям, данным в суде, по сравнению с протоколами допросов свидетелей на предварительном следствии, поскольку последние представляют собой, прежде всего, процесс сбора стороной обвинения информации в поддержку своей позиции» (постановление «Erkapic v. Croatia», жалоба № 51198/08).

2) Гипертрофированное значение оглашения досудебных показаний. Ст.276 и ст.281 УПК РФ содержат закрытый перечень случаев, допускающих оглашение показаний. Государственные обвинители чаще всего ходатайствуют об оглашении досудебных показаний, ссылаясь на существующие противоречия между ними и показаниями, данными в суде. В чём именно состоят эти противоречия и почему они существенны, как правило, не обосновывается, но суды такие ходатайства удовлетворяют. В результате ч.1 ст.276 и ч.3 ст.281 УПК РФ позволяют суду сначала огласить «протокольные» показания, а затем предпочесть их сказанному непосредственно в судебном заседании.

Кроме того, чтобы обойти требования ч.2.1 ст.281 УПК РФ правоохранители чаще стали проводить формальные очные ставки, в том числе при отказе допрашиваемых давать показания, а также при отсутствии противоречий между ранее полученными показаниями. Ничего нового для доказывания это не даёт, но позволяет судам в последующем оглашать досудебные показания неявившихся лиц.

Явки с повинной и признательные показания до сих пор остаются «царицей доказательств», на получение которых направлены все усилия оперативных сотрудников и следователей (вплоть до методов физического и психологического воздействия). В результате через признательные показания, напечатанные следователем «под квалификацию», к допрашиваемому «привязывается» остальная доказательственная база.  Также практикуется допрос фактически подозреваемых сначала в качестве свидетелей, либо получение от них сведений через опрос – оба способа позволяют отсрочить появление в деле адвоката и получение лицом юридической помощи

3) «Засекреченные» свидетели и оберегание их от неудобных вопросов.

Крайне распространенным стало засекречивание свидетелей (особенно по делам о незаконном обороте наркотиков). Делается это для того, чтобы обезопасить такого свидетеля от неудобных вопросов стороны защиты. Попытки задать свидетелю вопрос, направленный на выяснение его сотрудничества с правоохранительными органами, каком-либо интересе в исходе дела и т.п. пресекаются судьями.

Ходатайства о раскрытии данных о личности анонимного свидетеля часто отклоняются судами, в том числе с лаконичной формулировкой «полномочий по рассекречиванию свидетелей у суда не имеется». Вопреки правовым позициям ЕСПЧ (см. постановление «Krasniki v. The Czech Republic», жалоба №51277/99 ) обоснованность засекречивания свидетеля судами также не проверяется,  реальность угрозы безопасности свидетеля и разумность его личных опасений не оценивается.

4) «Размывание» института (не)допустимости доказательств.

Ни развернутого перечня нарушений, влекущих недопустимость доказательств, ни конкретных официальных критериев для определения их существенности нет. В результате судебная практика развивается во все возможные стороны, аналогичные нарушения одни суды признают «несущественными», другие расценивают как основание для недопустимости доказательств. При этом мотивировка решений судов по ходатайствам о недопустимости доказательств часто оставляет желать лучшего.

5) Использование судами «суррогатов мотивировки».

Широко известны в юридическом сообществе типовые формулировки: «нет основания не доверять…», «доказательства оценены в своей совокупности в соответствии с требованиями статьи…», «суд расценивает доводы обвиняемого как способ защиты с целью уменьшения степени ответственности», «показания свидетелей защиты вызваны их знакомством с обвиняемым и желанием помочь ему избежать уголовной ответственности, в связи с чем суд относится к ним критически» и пр. Подобные «суррогаты мотивировки» создают видимость проведенной работы по исследованию и анализу материалов дела, нормативной базы, но, в то же время, крайне расплывчато описывают этот процесс. Подставляя в судебном акте процитированные фразы к любым доказательствам, можно произвольно либо «принизить» достоверность одних, либо повысить достоверность других.

Если анализ доказательств и его описание подменено «суррогатами мотивировки», то становится трудно спорить с обоснованием, которого нет. В результате судья заинтересован в «гладком» решении с обилием «суррогатов мотивировки», за которые апеллятору/кассатору сложно «зацепиться» и выстроить на них доводы жалобы. При этом проверочные инстанции крайне редко реагируют на то, что проверяемые судебные акты написаны «на общих формулировках», «коротко и невнятно».

Работа проверочных инстанций

Верховенство права не может быть обеспечено там, где проверочная инстанция находится в трогательном единении с проверяемыми. Доводы о том, что скромный процент отмен/изменений якобы является показателем качества работы нижестоящих инстанций, вызывают грустную скептическую улыбку у всех, кто знает, какого качества следственные и судебные акты «засиливаются» и каким образом. Представляется, что все участники уголовного процесса были бы сильно удивлены результатами, если бы проверочные инстанции начали «соревноваться» не в «стабильности» по принципу «чем меньше отмен/изменений – тем лучше», а в количестве и качестве найденных ошибок.

«Процент удовлетворяемости» ходатайств следствия в рамках судебного контроля по-прежнему высокий: 90% – для заключения под стражу, 98% – для продления срока содержания под стражей, 88% – для заключения под домашний арест, 97% – для разрешения на прослушку телефонных переговоров, 96% – для разрешения обысков в жилище. При этом анализ доказательств, подтверждающих «основания полагать, что…», в санкционирующих постановлениях, как правило, не приводится, а содержание судебных актов сводится к описанию фабулы дела, цитатам из УПК РФ и «шаблонным» формулировкам.

Согласно статистике Судебного департамента при ВС РФ за 2017 год в апелляционном порядке были обжалованы обвинительные приговоры в отношении 134 158 лиц. Из них отменены приговоры в отношении 6671 лиц (5% от числа обжалованных обвинительных приговоров), изменены – в отношении 18 177 лиц (14% от числа обжалованных обвинительных приговоров). Учитывая, что в последнем показателе заложено  изменение наказания без изменения квалификации  в отношении 15 595 лиц, получается, что по основаниям, связанным с нарушениями в доказывании или квалификации (т.е. базовым вопросам любого дела), были изменены приговоры всего в 2% от числа обжалованных обвинительных приговоров.

Примечательно, что из обжалованных оправдательных приговоров в отношении 1833 лиц апелляцией было отменено 744 (41% от числа обжалованных оправдательных приговоров). Однако статистически невозможно, чтобы при вынесении оправдательных приговоров судьи ошибались настолько чаще, чем при вынесении обвинительных.  Поэтому приведённые показатели свидетельствует о том, что проверочные инстанции уделяют повышенное внимание и предъявляют особые требования к оправдательным приговорам, а суд первой инстанции, вынося такой приговор, гораздо больше рискует получить его отмену, чем вынося обвинительный.

За тот же период в суды кассационных инстанций поступило 210 409 кассационных жалоб и представлений на различные решения (остаток нерассмотренных жалоб и представлений на начало года – 7268, на конец отчетного периода – 7684), а удовлетворено жалоб и представлений с различными результатами – в отношении 11 433 лиц, т.е. примерно 5% случаев.

Непредсказуемость судебной практики

Верховенство права не может существовать без правовой определённости и такого её элемента как единство судебного правоприменения. Нарушение принципа ««like cases should be treated alike» («одинаковые дела должны разрешаться одинаково») свидетельствует о нарушении конституционного принципа равенства всех перед законом и судом. Доводы о  том, что «не бывает одинаковых дел», – это подмена тезиса: разумеется, речь идёт об одинаковых правовых ситуациях, а не об одинаковых фактических ситуациях. Нельзя признать нормальным, когда при одних и тех же материально- или процессуально-правовых нарушениях приговор в отношении осуждённого Y. отменяется/изменяется, а приговор в отношении осуждённого X. остаётся без изменения.

Непредсказуемость судебной практики возникает во многом из-за игнорирования правоприменителями «на местах» правовых позиций КС РФ и ЕСПЧ (особенно по ст.3,5,6,8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод), а также постановлений Пленума ВС РФ и решений ВС РФ по аналогичным делам. Доходит до того, что кассационные жалобы, написанные на доводах «положительных» определений Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ и буквально в тех же формулировках, другие судьи той же коллегии отказываются передавать для рассмотрения в судебном заседании.

Полный текст статьи опубликован на сайте «Адвокатской газеты».