Ошибки декабристов на сенатской площади

Почему события декабря 1825 года, о которых еще совсем недавно мало кто вспоминал, а теперь все ожесточенно спорят, стали поворотным моментом российской истории последних двух веков? Кем были декабристы — вероломными мятежниками или страстотерпцами русской свободы? Что на самом деле замышляли руководители заговора и как декабристский миф до сих пор определяет в России отношения власти и общества? На эти вопросы «Ленте.ру» ответила доктор исторических наук, профессор РГГУ, научный консультант фильма «Союз спасения» Оксана Киянская.

Нечаянное междуцарствие

«Лента.ру»: Давайте начнем, говоря современным политическим языком, с транзита власти в России образца 1825 года. Почему он прошел настолько безобразно, что его результатом стало восстание декабристов?

Оксана Киянская: Я понимаю, чем вызван ваш интерес к этой теме. Отчасти дело в нашумевшем фильме «Союз спасения», сценаристов которого я консультировала, и теперь все ищут параллели в современности и событиях почти двухвековой давности. Одна из сюжетных линий картины описывает междуцарствие — как вы выразились, своего рода транзит власти 1825 года. Как это часто бывает в нашей истории, такая ситуация стала проявлением абсолютного беззакония.

Почему?

Потому что действовал принятый еще Павлом I Акт о престолонаследии 1797 года, согласно которому после смерти монарха трон доставался его старшему сыну, а если тот оставался бездетным — то его брату. Как известно, детей Александр I не оставил, поэтому после него корона переходила следующему по старшинству брату Константину Павловичу. Но ситуация осложнялась тем, что сам Константин мог наследовать престол, а его дети — уже нет.

Из-за морганатического брака с дочерью польского графа?

Константин был женат дважды: сначала на немецкой принцессе Юлианне-Генриетте-Ульрике (после принятия православия — Анне Федоровне), с которой не имел детей, а после развода с ней — на польской графине Жанетте Грудзинской. Но по закону претендовать на российский престол могли только дети, рожденные от двух особ императорской фамилии.

Поэтому сам Константин право на престол имел, а его дети — не имели. Кроме того, он сам не особенно стремился царствовать. По воспоминаниям современников, после брака с Грудзинской он совершенно ополячился и остался жить в Польше (Царство Польское с 1815 года находилось в составе Российской империи — прим. «Ленты.ру»). Кстати, и в этом браке у него детей не было.

Следующий претендент на корону — Николай, третий сын Павла I, который к тому времени сам уже имел сына (будущего Александра II). Поэтому в 1823 году Александр I своим манифестом именно его назначил своим наследником. Константин же отрекся от престола.

В чем же тогда беззаконие?

В том, что все сделали тайно, и при жизни Александра I манифест так и не обнародовали. Его экземпляры, которые предписывалось вскрыть только после смерти императора, хранились в Успенском соборе Московского Кремля, в Сенате, Синоде и Государственном совете. О существовании этих документов во всей Российской империи знали всего несколько человек. Был ли среди них Николай Павлович, сказать трудно. Историки об этом до сих пор спорят, но, скорее всего, он был в курсе.

Почему Александр I так поступил и сразу не объявил наследником Николая? Ведь тем самым он фактически заложил мину под будущее страны после своего ухода.

Трудно понять, что порой творится в головах у российских правителей. Видимо, он стремился до последнего момента отложить окончательное решение о своем наследнике, чтобы в случае чего иметь возможность все переиграть. Историки говорят и о том, что к 1823 году император не расстался и с мечтой когда-нибудь ввести в России конституционное правление. Может быть, он намеренно держал всех в подвешенном состоянии — такое поведение в нашей истории характерно не только для него.

Однако Александр I не учел одного важного обстоятельства — в России мертвые властители воли не имеют. Когда в ноябре 1825 года он внезапно умер в Таганроге, возникла очень опасная ситуация, когда огромная империя вдруг оказалась без управления. В стране возник коллапс власти — император скоропостижно скончался, а его законный наследник не был известен.

Почему так странно себя повел Константин, который тогда находился в Варшаве?

Он повел себя как представитель высшей российской власти — стал лавировать и играть в свою игру. Подтвердив, что не желает царствовать, Константин так и не прислал из Варшавы официального отречения, хотя вся страна к тому времени уже успела ему присягнуть как новому государю. Переписка между Константином и Николаем длилась несколько недель, внеся смятение в умы подданных, и в итоге привела к крови на Сенатской площади.

Мне трудно сказать, чего добивался тогда Константин, но, по мнению многих наблюдателей, вплоть до его смерти в 1831 году Николай I опасался своего старшего брата и крайне неуютно себя чувствовал на троне. И боялся не зря, ведь он стал правителем России абсолютно незаконно, вопреки павловскому акту о престолонаследии. Поэтому формально декабристы были правы, когда объявили его узурпатором.

Части единого плана

Как вы относитесь к мнению, что на самом деле восстание декабристов было финальным событием эпохи дворцовых переворотов XVIII века, во время которых гвардия запросто свергала и возводила на трон императоров, а вовсе не преддверием грядущей русской революции?

Такое мнение среди историков действительно есть, но я его не разделяю. Конечно, по форме восстание напоминало классический военный переворот, но по содержанию это было нечто иное. Идеологи декабристского движения не просто хотели воцарения Константина, а осознанно собирались совершить революцию — то есть коренное переустройство всей общественно-политической жизни страны.

Вы сказали, что именно междуцарствие конца 1825 года спровоцировало декабристов на преждевременное выступление. Это правда, что изначально восстание они запланировали на лето 1826 года, когда Александр I должен был прибыть на маневры южных армий?

Да, это так. Самый сложный вопрос в декабристоведении — вопрос о так называемом «плане действий» заговорщиков, о том, как они планировали взять власть. Ведь не могли же они с 1816 года, когда возник «Союз спасения», в течение девяти лет постоянно рассуждать о будущем России и о планах убийства царя. Я очень долго занималась деятельностью Южного общества, и могу, например, сказать об очень важной роли генерал-интенданта 2-й армии Алексея Юшневского.

Изучая интендантские архивы, я обнаружила, что по его приказу военные склады были намеренно развернуты не в сторону, например, Турции (наиболее вероятного тогдашнего внешнего противника), а в направлении на Петербург. То есть намеренно готовился стремительный марш-бросок южных армий в сторону столицы. Отголоски этого плана мы как раз и видим в фильме — когда Юшневский, беседуя с Пестелем, рассказывает ему о военных складах на «Ржевской дороге».

Император ежегодно проводил смотры южных армий, поэтому тамошние заговорщики готовили как минимум три варианта действий с его арестом или убийством: Бобруйский заговор, первый и второй Белоцерковские планы. Но после смерти Александра I в ноябре 1825 года стало очевидно, что все придется менять на ходу. У Пестеля имелся запасной замысел, известный в историографии как «план 1 января»: находившийся под его командованием Вятский полк в новогоднюю ночь 1826 года должен был заступить в караул в Главной квартире 2-й армии в Тульчине. По мысли заговорщиков, это стало бы сигналом к восстанию: полку предстояло арестовать весь командный состав армии и начать поход на Петербург.

Почему этот план не осуществился?

Пестеля взяли под стражу за две недели до 1 января 1826 года. Узнав о том, что его собираются арестовать, он понял, что фактор внезапности использовать не удастся, и решил не начинать «междоусобия». Все ругают игравшего Пестеля актера Прилучного, бессильно скрежетавшего зубами в ответ на сообщение о грядущем аресте, но такая реакция, по-моему, очень похожа на поведение реального декабриста. Что касается замыслов Северного общества, то там еще сложнее. Позднее на следствии декабристы рассказывали о чем угодно, но только не о своих конкретных планах. До сих пор историки спорят, чего на самом деле хотел Рылеев и почему не вышел на площадь Трубецкой.

Вы написали биографию Пестеля и много времени изучали документы по делу декабристов. Наверняка у вас сформировалась своя точка зрения?

Мне представляется, что перед 14 декабря существовало два совершенно разных варианта действий. План Рылеева был простым и решительным: вывести гвардию и до переприсяги Николаю захватить Сенат и Зимний дворец, арестовать императорскую фамилию и обнародовать манифест о смене в России формы правления. Судя по показаниям Трубецкого, он хотел вывести войска не на Сенатскую площадь, а за город, чтобы разбить там лагерь, и потом оттуда начать переговоры с верховной властью.

Весьма странный план.

Надо иметь в виду, что Трубецкой был опытным военным, поэтому трудно его заподозрить в дилетантском подходе. Он объяснял такой выбор тем, что не хотел проливать кровь, — и в фильме мы тоже это видим. Трубецкой в декабре 1825 года оказался в Петербурге случайно, поскольку служил тогда в Киеве. Он был ближайшим другом Сергея Муравьева-Апостола.

И план Трубецкого подразумевал совместные действия петербургской гвардии и армейских частей. Вывести гвардию за город он хотел для того, чтобы дождаться войск с Украины. Правда, план этот предстояло реализовать без участия Пестеля.

Но это вообще полная авантюра.

Конечно. Но, по всей видимости, осколком этого плана стало восстание Черниговского полка. Сейчас трудно понять весь реальный замысел декабристов — перед нами разрозненные фрагменты большой картины, которую мы полностью не видим. Я много лет этим вопросом занимаюсь и могу обоснованно предполагать, что события 14 декабря 1825 года в Петербурге и восстание Черниговского полка — это части единого плана, развалившегося под влиянием внешних критических обстоятельств. Иначе декабристы просто выглядят кучкой странных людей, бессмысленно бегающих по столичным площадям и украинским селам. Между тем этого быть не может: лидеры заговора прошли Отечественную войну 1812 года и не были новичками в военном деле.

Конституция, крест и виселица

Декабризм стал следствием победы в той войне, когда в стране активно пробудилось русское национальное чувство?

На мой взгляд, следствием даже не войны, ибо Россия и раньше часто и долго воевала, а Заграничных походов русской армии. Огромное число русских людей впервые оказалось в Европе и смогло сравнить жизнь там и порядки здесь, сделав соответствующие выводы. У нас до сих пор многие считают, что декабристы прежде всего были озабочены народными чаяниями и первым делом хотели отменить в России крепостное право. Но не зря еще Ленин совершенно справедливо называл их страшно далекими от народа. Ведь никто из декабристов своих собственных крестьян не освободил.

Венедиктов в недавнем шоу Собчак парировал это тем, что они не имели права в одиночку принимать такие решения, поскольку были членами больших дворянских семейств.

Венедиктов неправ — жаль, что мне не удалось принять участие в той программе. Среди декабристов было немало богатых людей, уже имевших собственные поместья и крестьян, — например, Сергей Волконский, Иван Якушкин, Сергей Трубецкой. Захотели бы — отпустили. Освобождение крестьян для них было вторичным.

Главная цель состояла в другом: вернувшись из европейского похода, где они рисковали своими жизнями ради отечества, будущие декабристы обнаружили, что тут, в России, их роль в общественной жизни равна нулю. Они по-прежнему оставались всего лишь безгласными, хоть и высокородными, подданными самодержца, не защищенными никаким законом.

Это как в стихотворении Бродского «На смерть Жукова»: «Смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою»?

Да, вот именно. И, конечно, подобное положение вещей их категорически не устраивало. Они хотели открыто обсуждать будущее своей страны, заседать в парламенте и принимать законы. Декабрист Гавриил Батеньков прямо заявлял на следствии, что хотел стать политиком. Но что им мог предложить Александр I в последние годы своего царствования? Разве что аракчеевщину.

Я читал, что именно Сперанского, который готовил документацию для Верховного уголовного суда над декабристами, они намеревались назначить первым президентом России после провозглашения республики.

О должности президента речи не шло, поскольку декабристам не удалось договориться между собой о форме будущего правления. Но некоторые из них после взятия власти действительно планировали ввести Сперанского в состав Временного революционного правления. Вполне возможно, что Сперанский, знаменитый реформатор начала александровского царствования, в случае победы поддержал бы их, поскольку многие их идеи были ему близки.

Кто именно из декабристов замышлял убийство всей императорской семьи, в том числе малолетних детей Николая Павловича?

Прежде всего это был план Пестеля. В Южном обществе шли споры о целесообразности смерти всей «фамилии», однако необходимость убийства императора признавали большинство заговорщиков на юге. Этот вопрос они даже специально ставили на голосование. Что касается Северного общества, то там мнения разделились, и немало его членов возражали против цареубийства, а тем более — против уничтожения «фамилии».

Это правда, что солдаты восставших полков на Сенатской площади кричали «Да здравствует Константин и жена его Конституция!», или это позднейший исторический анекдот?

Нет, неправда. Это фраза из мемуаров Николая I, но такого не могло быть, поскольку нижние чины гвардейских полков наизусть учили имена всех членов императорской фамилии. Поэтому солдаты, стоявшие 14 декабря 1825 года на Сенатской площади, отлично знали, как на самом деле звали супругу великого князя Константина Павловича. И надо отдать должное фильму — его создатели не купились на этот анекдот, о жене Константина Конституции там ничего не говорится.

Герцен про казнь пятерых декабристов писал, что их «виселица превращается в крест». Зачем Николай I это сделал? Ведь он настроил против себя все тогдашнее русское общество, и его последующее тридцатилетнее правление до сих пор у нас вспоминают негативно. Разве не так?

Все так. Мало кто верил, что царь решится их повесить. Отчасти с этим связан жуткий момент, когда у троих повешенных во время казни сорвалась веревка. До этого в течение многих лет в России никого не казнили, поэтому эшафот был сделан неумело и некачественно.

Я полагаю, что если бы Николай I понимал последствия подобного шага, он никогда бы на него не решился. Но новый император был молодым, неопытным и очень напуганным человеком, который 14 декабря 1825 года вполне мог сам погибнуть. Тем более он помнил, как много лет назад восставшие гвардейцы убили его отца и деда — да и сына, как мы знаем, спустя несколько десятилетий постигнет подобная участь.

Союз пленительного мифа

Наверное, нынешний всплеск споров вокруг этой темы связан не только с выходом «Союза спасения», но и с тем, что многие до сих пор судят о декабристах по фильму «Звезда пленительного счастья», где они представлены исключительно в восторженно-романтическом духе. Какими на самом деле были эти люди?

Самыми разными: среди них были и обычные фрондеры, и непримиримые революционеры, и те, кто хотел договориться с верховной властью. Движение декабристов, как любое сложное и многообразное историческое явление, нельзя рассматривать ни однозначно негативно, ни исключительно положительно. Это была весьма неоднородная публика: не все отправившиеся на плаху или в Сибирь стояли в строю на Сенатской площади, не все участники восстания состояли в тайных обществах. Среди декабристов можно найти и героев, и подлецов. Мне кажется, что эта неоднозначность хорошо видна в «Союзе спасения».

Ваш коллега историк Сергей Эрлих назвал восстание декабристов главным мифом русской интеллигенции, мифом ее основания. По его мнению, «благодаря Герцену, создавшему блестящую легенду, оно стало технологическим оружием борьбы с недемократической властью».

Если под мифом подразумевать не ложь, а своеобразный код восприятия, то я с этим согласна. Миф о самоотверженных и отважных оппозиционерах, посмевших выйти на площадь против постылой власти, стал базовым мифом русской интеллигенции. Но каждое новое поколение воспринимает этот миф по-новому, внося в него свою интерпретацию.

И советская власть, и боровшиеся с ней диссиденты считали декабристов своими предшественниками. Например, нынешний президент Путин в книге «От первого лица…», вышедшей 20 лет назад, рассказывал, как при Брежневе его коллеги-чекисты в Ленинграде пытались помешать диссидентам провести возложение цветов в память о декабристах, организовывая в том же самом месте в тот же самый час аналогичное официальное мероприятие. Этот любопытный фрагмент из его воспоминаний наглядно показывает, как этот миф тогда работал.

В обе стороны?

Конечно. Они были своими и для власти, и для тех, кто ругал ее на кухнях. Это хорошо видно, например, по знаменитой статье Юрия Лотмана «Декабрист в повседневной жизни» или по работам Натана Эйдельмана.

А сейчас этот миф работает?

Да, судя по ожесточенной реакции на фильм «Союз спасения». Совсем недавно мы с Сергеем Эрлихом, которого вы упомянули, сетовали, что декабристоведение как отрасль исторической науки в России окончательно заглохло и никому не интересно, кроме нескольких фанатично преданных теме историков. По крайней мере, так это выглядело последние 15-20 лет.

Но теперь оказалось, что каждый комментатор в Фейсбуке точно знает, как тогда все было на самом деле и как именно, например, убили Милорадовича. Видимо, современная интеллигенция тоже пытается осмыслить себя, отталкиваясь от феномена декабризма. Ведь именно 14 декабря 1825 года произошел тектонический разрыв между верховной властью и обществом, не преодоленный в России и поныне.

Decembrist Revolt
Part of the Revolutions during the 1820s
Decembrists at Peter’s Square (Georg Wilhelm Timm, 1853)
Date 26 December [O.S. 14 December] 1825 Location Saint Petersburg, Russian Empire Result Government victory Decembrists executed or deported to Siberia
Belligerents
Northern Society of Decembrists	Russian Empire
Commanders and leaders
Sergei Trubetskoy Yevgeny Obolensky Nikita Muravyov Pavel Pestel  Pyotr Kakhovsky  Kondraty Ryleyev	Nicholas I Mikhail Miloradovich †
Strength
3,000 soldiers	9,000 soldiers

The Decembrist Revolt (Russian: Восстание декабристов, romanized: Vosstaniye dekabristov, lit. ‘Uprising of the Decembrists’) took place in Russia on 26 December [O.S. 14 December] 1825, following the sudden death of Emperor Alexander I.

Alexander’s heir-presumptive, Konstantin, had privately declined the succession, unknown to the court, and his younger brother Nicholas ascended the throne as Emperor Nicholas I. While some of the army had sworn loyalty to Nicholas, a force of about 3,000 troops tried to mount a military coup in favour of Konstantin. The rebels, although weakened by dissension between their leaders, confronted the loyalists outside the Senate building in the presence of a large crowd. In the confusion, the Emperor’s envoy, Mikhail Miloradovich, was assassinated. Eventually, the loyalists opened fire with heavy artillery, which scattered the rebels. Many were sentenced to hanging, prison, or exile to Siberia. The conspirators became known as the Decembrists (Russian: декабристы, romanized: dekabristy).

Union of Salvation and Union of Prosperity[edit]

At first, many officers were encouraged by Tsar Alexander I’s early liberal reformation of Russian society and politics. Liberalism was encouraged on an official level, creating high expectations during the period of rapprochement between Napoleon and Alexander. The major advocate for reform in Alexander’s regime was Count Mikhail Mikhailovich Speransky. During his early years in the regime, Speransky helped inspire the organization of the Ministry of the Interior, the reform of ecclesiastic education, and strengthening the government’s role in the country’s economic development. Speransky’s role increased greatly in 1808. From then until 1812, when they feared him as a liberal similar to Napoleon and his invasion, Speransky developed plans for the reorganization of Russia’s government.^{[citation needed]} Because of increasing hostility, he was forced to flee into exile.

Returning from exile in 1819, Speransky was appointed as the governor of Siberia, with the task of reforming local government. In 1818, the tsar asked Count Nikolay Nikolayevich Novosiltsev to draw up a constitution.^[1] The abolition of serfdom in the Baltic provinces was instituted between 1816 and 1819.^[2] However, internal and external unrest, which the tsar believed stemmed from political liberalization, led to a series of repressions and a return to a former government of restraint and conservatism.

Meanwhile, the experiences of the Napoleonic Wars and realization of the suffering of peasant soldiers resulted in Decembrist officers and sympathizers being attracted to reform changes in society.^[3] They displayed their contempt of court by rejecting the court lifestyle, wearing their cavalry swords at balls (to indicate their unwillingness to dance), and committing themselves to academic study. These new practices captured the spirit of the times as a willingness by the Decembrists to embrace both the peasant (i.e., the fundamental Russian people) and ongoing reform movements from intellectuals abroad.

Pavel Pestel identified reasons for reform:

The desirability of granting freedom to the serfs was considered from the very beginning; for that purpose, a majority of the nobility was to be invited in order to petition the Emperor about it. This was later thought of on many occasions, but we soon came to realize that the nobility could not be persuaded. And as time went on we became even more convinced, when the Ukrainian nobility absolutely rejected a similar project of their military governor.^[4]

Historians have noted that the United States Declaration of Independence and the American Revolution may also have influenced Decembrists, as they did other nations.^[5] The constitution written by Nikita Muravyov was highly similar to the United States Constitution. But the Decembrists were against slavery in the United States. They worked to free any slaves and serfs from all countries in Russia immediately.^[6] Pestel and his followers opposed the United States’ federal model in peaceful times as threatening to the would-be Russian/United Slavic federation; they only approved the US revolutionary model.^{[7][unreliable source?][further explanation needed]} While agreeing with Pestel that the American revolutionary model could be the best form for Russia, the Polish patriotic society would not agree to participate in establishing a federation. They wanted a United States-style republic or other state, with Lithuania, Belarus and Ukraine to be included in a unitary Poland (i.e., more or less the territory of the former Polish–Lithuanian Commonwealth), without any Russian involvement in the affairs of these territories.^[8]

In 1816, several officers of the Imperial Russian Guard founded a society known as the Union of Salvation, or of the Faithful and True Sons of the Fatherland. The society acquired a revolutionary cast after it was joined by the idealistic Pavel Pestel. The charter was similar to charters of the organizations of carbonari. Pestel was supported by Yakushkin when there were rumors that the emperor had intended to transfer the capital from Saint Petersburg to Warsaw, and to liberate all peasants without the consent of Russian landlords. They would not be able to influence a government based in Warsaw. Yakushkin intended to kill the emperor even before the revolution. When the society consisting of Russian landlords had refused to kill the emperor based on such rumors, Yakushkin left the society. The more liberal Mikhail Muravyov-Vilensky created a new charter similar to that of Tugendbund. It did not have revolutionary plans and the society was called the Union of Prosperity. It was still considered illegal and similar to masonic lodges. (The small Order of Russian knights, excepting its prominent member Alexander von Benckendorff, also joined the Union of Prosperity, together with the members of the Union of Salvation.^[9])

After a mutiny in the Semenovsky Regiment in 1820, the society decided to suspend activity in 1821. Two groups, however, continued to function secretly: a Southern Society, based at Tulchin, a small garrison town in Ukraine, in which Pestel was the outstanding figure, and a Northern Society, based at Saint Petersburg, led by guard officers Nikita Muraviev, Prince S. P. Trubetskoy and Prince Eugene Obolensky.^[10] The political aims of the more moderate Northern Society were a British-style constitutional monarchy with a limited franchise. They envisioned that it could be replaced with a republic in the future but only according to the will of the people. They also believed there should be a legislative assembly and did not call for the execution of the imperial family. They supported the abolition of serfdom, according to the interests of Russian landlords, i.e. with land to be retained by landlords, in a style similar to the abolition of serfdom in Baltic provinces. They also supported equality before the law. The Southern Society, under Pestel’s influence, was more radical and wanted to abolish the monarchy, establish a republic, similar to the Union of Salvation, and contrary to the Union of Salvation plans, to redistribute land, taking half into state ownership and dividing the rest among the peasants.^[10][11] The Society of United Slavs (also known as the Slavic Union – Pan-Slavism) was established in Novohrad-Volynsky (now Zviahel) in Ukraine in 1823. Its never-written program was similar to that of the Southern Society but the main emphasis was on the equal federation of Russia (including Ukraine), Poland, Moldavia (including Bessarabia) with the attachment of Wallachia, Transylvania, Hungary (including Slovakia, Slovenia, Vojvodina, the Carpatho-Ukraine aka Zakarpattia), Croatia, Serbia, Dalmatia, the Czech lands of Bohemia and Moravia, i.e. all Slavic & Vlach countries with the exception of Bulgaria and Macedonia, in the future. This society joined the Southern Society and adopted its program in exchange for the recognition of the Slavic federation zeal by the Southern society in September 1825.^[12][13]

At Senate Square[edit]

When Emperor Alexander I died on 1 December [O.S. 19 November] 1825, the royal guards swore allegiance to the presumed successor, Alexander’s brother Konstantin. When Konstantin made his renunciation public, and Nicholas stepped forward to assume the throne, the Northern Society acted. With the capital in temporary confusion, and one oath to Konstantin having already been sworn, the society scrambled in secret meetings to convince regimental leaders not to swear allegiance to Nicholas. These efforts culminated in the Decembrist Revolt. The leaders of the society elected Prince Sergei Trubetskoy as interim ruler.^{[citation needed]}

On the morning of 26 December [O.S. 14 December], a group of officers commanding about 3,000 men (elements of Life-Guards Moscow Regiment, Grenadier Life Guards Regiment, and Naval Equipage of the Guard) assembled in Senate Square, where they refused to swear allegiance to the new tsar, Nicholas I, proclaiming instead their loyalty to Konstantin. They expected to be joined by the rest of the troops stationed in Saint Petersburg, but they were disappointed. The revolt was hampered when it was deserted by its supposed leader Prince Trubetskoy. His second-in-command, Colonel Bulatov, also vanished from the scene. After a hurried consultation, the rebels appointed Prince Eugene Obolensky as a replacement leader.^[14]

For hours, there was a stand-off between the 3,000 rebels and the 9,000 loyal troops stationed outside the Senate building, with some desultory shooting from the rebel side. A vast crowd of civilian on-lookers began fraternizing with the rebels but did not join the action.^[15] Eventually, Nicholas (the new tsar) appeared in person at the square and sent Count Mikhail Miloradovich to parley with the rebels. Miloradovich was fatally shot in the back by Pyotr Kakhovsky while delivering a public address, then stabbed by Yevgeny Obolensky. At the same time, a rebelling squad of grenadiers, led by Lieutenant Nikolay Panov, entered the Winter Palace but failed to seize it and retreated.^{[citation needed]}

After spending most of the day in fruitless attempts to parley with the rebel force, Nicholas ordered a cavalry charge by Her Sovereign Majesty Empress Maria Theodorovna’s Chevalier Guard Regiment that slipped on the icy cobbles and retired in disorder. Eventually, at the end of the day, Nicholas ordered three artillery pieces to open fire with grapeshot ammunition to devastating effect. To avoid the slaughter, the rebels broke and ran. Some attempted to regroup on the frozen surface of the river Neva to the north. However, they were targeted by the artillery and suffered many casualties. As the ice was broken by the cannon fire, many sank. The revolt in the north came to an end. There was a rumor that during the nighttime, police and loyal army units were detached to clean the city and the Neva river, as many of the dead, dying, and wounded had been cast into it.^[16]

Arrests and trial[edit]

While the Northern Society scrambled in the days leading up to the revolt, the Southern Society (based in Tulchin) took a serious blow. The day before (25 December [O.S. 13 December]), acting on reports of treason, the police arrested Pavel Pestel. It took two weeks for the Southern Society to learn of the events in the capital.^[17] Meanwhile, other members of the leadership were arrested. The Southern Society, and a nationalistic group called the United Slavs, discussed revolt. When learning of the location of some of the arrested men, the United Slavs freed them by force. One of the freed men, Sergey Muravyov-Apostol, assumed leadership of the revolt. After converting the soldiers of Vasilkov to the cause, Muraviev-Apostol easily captured the city. The rebelling army was confronted by superior forces that were heavily armed with artillery loaded with grapeshot.^[18]

On 15 January [O.S. 3 January] 1826, the rebels met defeat, and the surviving leaders were sent to Saint Petersburg to stand trial with the northern leaders. The Decembrists were taken to the Winter Palace to be interrogated, tried, and convicted. Kakhovsky was executed by hanging, together with four other leading Decembrists: Pavel Pestel; the poet Kondraty Ryleyev; Sergey Muravyov-Apostol; and Mikhail Bestuzhev-Ryumin. A further 31 Decembrists facing the death penalty were instead imprisoned. Other Decembrists were exiled to Siberia, Kazakhstan, and the Far East.^{[citation needed]}

Suspicion also fell on several eminent persons who were on friendly terms with the Decembrist leaders and could have been aware of their clandestine organizations, notably Alexander Pushkin, Aleksander Griboyedov, and Aleksey Yermolov.^{[citation needed]}

Decembrists in Siberia[edit]

On 25 July [O.S. 13 July] 1826, the first party of Decembrist convicts began its exodus to Siberia. Among this group were Prince Trubetskoi, Prince Obolensky, Peter and Andrei Borisov, Prince Volkonsky, and Artamon Muraviev, all of them bound for the mines at Nerchinsk.^[19][20] The journey eastward was fraught with hardship, yet for some it offered refreshing changes in scenery and peoples following imprisonment. Decembrist Nikolay Vasil’yevich Basargin was unwell when he set out from Saint Petersburg, but he recovered his strength on the move; his memoirs depict the journey to Siberia in a cheerful light, full of praise for the «common people» and commanding landscapes.^[21]

Not all Decembrists could identify with Basargin’s positive experience. Because of their lower social standing, «soldier-Decembrists» experienced the emperor’s vengeance in full. Sentenced by court-martial, many of these «commoners» received thousands of lashes. Those that survived went to Siberia on foot, chained alongside common criminals.^[22]

Fifteen out of 124 Decembrists were convicted of «state-crimes» by the Supreme Criminal Court, and sentenced to «exile-to-settlement».^[23] These men were sent directly to isolated locales, such as Berezov, Narym, Surgut, Pelym, Irkutsk, Yakutsk, and Vilyuysk, among others. Few Russians inhabited these places: The populations consisted mainly of Siberian aborigines, such as Tunguses, Yakuts, Tatars, Ostyaks, Mongols, and Buryats.^[24]

Of all those exiled, the largest group of prisoners was sent to Chita, Zabaykalsky Krai, transferred three years later to Petrovsky Zavod, near Nerchinsk.^[25] This group, sentenced to hard labor, included principal leaders of the Decembrist movement as well as the members of the United Slavs. Siberian Governor-General Lavinsky argued that it was easiest to control a large, concentrated group of convicts,^[24] and Emperor Nicholas I pursued this policy in order to maximize surveillance and to limit revolutionaries’ contact with local populations.^[26] Concentration facilitated the guarding of prisoners, but it also allowed the Decembrists to continue to exist as a community.^[24] This was especially true at Chita. The move to Petrovsky Zavod, however, forced Decembrists to divide into smaller groups; the new location was compartmentalized with an oppressive sense of order. Convicts could no longer congregate casually. Although nothing could destroy the Decembrists’ conception of fraternity, Petrovsky Zavod forced them to live more private lives.^[27] Owing to a number of imperial sentence reductions, exiles started to complete their labor terms years ahead of schedule. The labor was of minimal travail; Stanislav Leparsky, commandant of Petrovsky Zavod, failed to enforce Decembrists’ original labor sentences, and criminal convicts carried out much of the work in place of the revolutionaries. Most Decembrists left Petrovsky Zavod between 1835 and 1837, settling in or near Irkutsk, Minusinsk, Kurgan, Tobol’sk, Turinsk, and Yalutorovsk.^[26] Those Decembrists who had already lived in or visited Siberia, such as Dimitri Zavalishin, prospered upon leaving Petrovsky Zavod’s confines, but most found it physically arduous and more psychologically unnerving than prison life.^[28]

The Siberian population met the Decembrists with great hospitality. Natives played central roles in keeping lines of communication open among Decembrists, friends, and relatives. Most merchants and state employees were also sympathetic. To the masses, the Decembrist exiles were «generals who had refused to take the oath to Nicholas I.» They were great figures that had suffered political persecution for their loyalty to the people. On the whole, indigenous Siberian populations greatly respected the Decembrists and were extremely hospitable in their reception of them.^[29]

Upon arrival at places of settlement, exiles had to comply with extensive regulations under a strict governmental regime. Local police watched, regulated, and notated every move that Decembrists attempted to make. Dimitri Zavalishin was thrown into prison for failing to remove his hat before a lieutenant. Not only were political and social activities carefully monitored and prevented, there was interference regarding religious convictions. Local clergy accused Prince Shakhovskoi of «heresy», due to his interest in natural sciences. Authorities investigated and restrained other Decembrists for not attending church.^[30] The regime thoroughly censored all correspondences, especially communication with relatives. Messages were scrupulously reviewed by both officials in Siberia and the Third Division of the political intelligence service at Saint Petersburg. This screening process necessitated dry, careful wording on the part of Decembrists. In the words of Bestuzhev, correspondence bore a «lifeless … imprint of officiality.»^[31] Under the settlement regime, allowances were extremely meager. Certain Decembrists, including the Volkonskys, the Murav’yovs, and the Trubetskoys, were rich, but the majority of exiles had no money, and were forced to live off a mere 15 desyatins (about 16 hectares) of land, the allotment granted to each settler. Decembrists, with little to no knowledge of the land, attempted to eke out a living on wretched soil with next to no equipment. Financial aid from relatives and wealthier comrades saved many; others perished.^[32]

Despite extensive restrictions, limitations, and hardships, Decembrists believed that they could improve their situation through personal initiative. A constant stream of petitions came out of Petrovsky Zavod addressed to General Leparskii and Emperor Nicholas I.^[33] Most of the petitions were written by Decembrists’ wives who had cast aside social privileges and comfort to follow their husbands into exile.^[34] These wives joined under the leadership of Princess Mariia Volkonskaia, and by 1832, through relentless petitions, managed to secure for their men formal cancellation of labor requirements, and several privileges, including the right of husbands to live with their wives in privacy.^[33] Decembrists managed to gain transfers and allowances through persuasive petitions as well as through the intervention of family members. This process of petitioning, and the resultant concessions made by the tsar and officials, was and would continue to be a standard practice of political exiles in Siberia. The chain of bureaucratic procedures and orders linking Saint Petersburg to Siberian administration was often circumvented or ignored. These breaks in bureaucracy afforded exiles a small capacity for betterment and activism.^[35]

Wives of many Decembrists followed their husbands into exile. The expression Decembrist wife is a Russian symbol of the devotion of a wife to her husband. Maria Volkonskaya, the wife of the Decembrist leader Sergei Volkonsky, notably followed her husband to his exile in Irkutsk. Despite the spartan conditions of this banishment, Sergei Volkonsky and his wife Maria took opportunities to celebrate the liberalising mode of their exile. Sergei took to wearing an untrimmed beard (rejecting Peter the Great’s reforms^[36] and salon fashion), wearing peasant dress and socialising with many of his peasant associates with whom he worked the land at his farm in Urik. Maria, equally, established schools, a foundling hospital and a theater for the local population.^[37] Sergei returned after 30 years of his exile had elapsed, though his titles and land remained under royal possession. Other exiles preferred to remain in Siberia after their sentences were served, preferring its relative freedom to the stifling intrigues of Moscow and Saint Petersburg, and after years of exile there was not much for them to return to. Many Decembrists thrived in exile, in time becoming landowners and farmers. In later years, they became idols of the populist movement of the 1860s and the 1870s as the Decembrists’ advocacy of reform (including the abolition of serfdom) won them many admirers, including the writer Leo Tolstoy.^{[citation needed]}

During their time in exile, the Decembrists fundamentally influenced Siberian life. Their presence was most definitely felt culturally and economically, political activity being so far removed from the «pulse of national life» so as to be negligible.^[38] While in Petrovsky Zavod, Decembrists taught each other foreign languages, arts and crafts, and musical instruments. They established «academies» made up of libraries, schools, and symposia.^[26] In their settlements, Decembrists were fierce advocates of education, and founded many schools for natives, the first of which opened at Nerchinsk. Schools were also founded for women, and soon exceeded capacity. Decembrists contributed greatly to the field of agriculture, introducing previously unknown crops such as vegetables, tobacco, rye, buckwheat, and barley, and advanced agricultural methods such as hothouse cultivation. Trained doctors among the political exiles promoted and organized medical aid. The homes of prominent exiles like Prince Sergei Volkonsky and Prince Sergei Trubetskoi became social centers of their locales. All throughout Siberia, the Decembrists sparked an intellectual awakening: literary writings, propaganda, newspapers, and books from European Russia began to circulate the eastern provinces, the local population developing a capacity for critical political observation.^[39] The Decembrists even held a certain influence within Siberian administration; Dimitry Zavalishin played a critical role in developing and advocating Russian Far East policy. Although the Decembrists lived in isolation, their scholarly activities encompassed Siberia at large, including its culture, economy, administration, population, geography, botany, and ecology.^[40] Despite restricted circumstances, the Decembrists accomplished an extraordinary amount, and their work was deeply appreciated by Siberians.^{[citation needed]}

On 26 August 1856, with the ascent of Alexander II to the throne, the Decembrists received amnesty, and their rights, privileges were restored. Their children obtained rights, privileges and even titles of their fathers (such as princes) even if their fathers’ titles were not restored. However, not all chose to return to the West. Some were financially inhibited, others had no family, and many were weak with old age. To many, Siberia had become home. Those that did return to European Russia did so with enthusiasm for the enforcement of the Emancipation Reforms of 1861.^[41] The exile of the Decembrists led to the permanent implantation of an intelligentsia in Siberia. For the first time, a cultural, intellectual, and political elite came to Siberian society as permanent residents; they integrated with the country and participated alongside natives in its development.^[42]

Assessment[edit]

With the failure of the Decembrists, Russia’s autocracy would continue for almost a century, although serfdom would be officially abolished in 1861 and the parliaments in Russia and Finland would be established in 1905. Finland had a parliament since Alexander I, but the number of electors was limited. The Russian Constitution of 1905 was called «The basic laws» as the Decembrists had called it. Though defeated, the Decembrists did effect some change on the regime. Their dissatisfaction forced Nicholas I to turn his attention inward to address the issues of the empire. He included many Decembrists who had joined his forces on the Senate Square and did not ultimately support the revolt in spite of their participation in Decembrist meetings into his government (such as Benkendorf, appointed to supervise the human rights, Muraviev-Vilensky and others). In 1826, Speransky was appointed by Nicholas I to head the Second Section of His Imperial Majesty’s Own Chancellery, a committee formed to codify Russian law. Under his leadership, the committee produced a publication of the complete collection of laws of the Russian Empire, containing 35,993 enactments. This codification called the «Full Collection of Laws» (Polnoye Sobraniye Zakonov) was presented to Nicholas I, and formed the basis for the «Collection of Laws of the Russian Empire» (Svod Zakonov Rossiskoy Imperii), the positive law valid for the Russian Empire. Speransky’s liberal ideas were subsequently scrutinized and elaborated by Konstantin Kavelin and Boris Chicherin.
Although the revolt was a proscribed topic during Nicholas’ reign, Alexander Herzen placed the profiles of executed Decembrists on the cover of his radical periodical Polar Star. Alexander Pushkin addressed poems to his Decembrist friends; Nikolai Nekrasov, whose father served together with Decembrists in Ukraine, wrote a long poem about the Decembrist wives; and Leo Tolstoy started writing a novel on that liberal movement, which would later evolve into War and Peace. In the Soviet era Yuri Shaporin produced an opera entitled Dekabristi (The Decembrists), about the revolt, with the libretto written by Aleksey Nikolayevich Tolstoy. It premiered at the Bolshoi Theatre on 23 June 1953.^[43]

To some extent, the Decembrists were in the tradition of a long line of palace revolutionaries of 1725–1825 who wanted to place their candidate on the throne, but many Decembrists also wanted to implement either classical liberalism or a moderate conservatism contrary to the more Jacobin, centralizing program of Pavel Pestel or the pan-Slavic confederation-advocating revolutionaries of the «Society of United Slavs».^[44] The majority of Decembrists were not members of illegal organizations similar to the participants of palace revolutions^{[clarification needed][citation needed]}. Some were members of the Union of Prosperity only, sympathetic to an official, pro-governmental fairly conservative program. But their revolt, unlike previous Romanov palace revolutions, has been considered the beginning of a revolutionary movement. The uprising was the first open breach between the government and reformist elements of the Russian nobility, which would subsequently widen.^[45][46]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Decembrist exile in Irkutsk
• Decembrist exile in Siberia (in Russian)
• Online Museum of the Decembrist movement (in Russian)

Восстание декабристов
Карл Кольман. Восстание декабристов
Дата 14 (26) декабря 1825 Место Санкт-Петербург Итог Подавление восстания
Противники
Николай I	Северное тайное общество Московский лейб-гвардии полк Гренадерский лейб-гвардии полк Гвардейский экипаж
Силы сторон
	более 3000 человек
Общие потери
1271 человек

Восста́ние декабристов — попытка государственного переворота, состоявшаяся в Петербурге, столице Российской империи, 14 (26) декабря 1825 года. Восстание было организовано группой дворян-единомышленников, многие из них были офицерами гвардии. Они попытались использовать гвардейские части для недопущения вступления на трон Николая I. Целью заговорщиков было упразднение самодержавия и отмена крепостного права. Восстание разительно отличалось от заговоров эпохи дворцовых переворотов по своим целям и имело сильнейший резонанс в российском обществе, значительно повлиявший на общественно-политическую жизнь последовавшей за ним эпохи правления Николая I.

[править] Декабристы

События войны 1812 года и последующие заграничные походы русской армии оказали значительное влияние на все стороны жизни Российской империи, породили определённые надежды на перемены к лучшему и в первую очередь на отмену крепостного права^[1]. Ликвидация крепостной зависимости связывалась с необходимостью конституционных ограничений монархической власти. В 1813—1814 годах возникают сообщества гвардейских офицеров на идейной основе, так называемые «артели». Из двух артелей: «Священной» и «Семёновского полка» в начале 1816 года в Петербурге формируется Союз спасения.

Создателем Союза был Александр Муравьёв. В Союз спасения вошли Сергей Трубецкой, Никита Муравьёв, Иван Якушкин, позднее к ним примкнул Павел Пестель^[2]. Своей целью Союз ставил освобождение крестьян и реформу управления государством. В 1817 году Пестель написал устав Союза спасения или Союза истинных и верных сынов отечества. Многие участники Союза состояли в масонских ложах, поэтому в обиходе Союза сказывалось влияние ритуалов масонов. Разногласия членов общества по вопросу о возможности цареубийства во время государственного переворота привели к роспуску Союза спасения осенью 1817 года.

В январе 1818 года в Москве создаётся новое тайное общество — Союз благоденствия. Первая часть устава общества была написана М. Н. Муравьёвым, П. Колошиным, С. П. Трубецким и содержала принципы организации Союза благоденствия и его тактику. Вторая часть, тайная, заключала в себе описание конечных целей общества, была составлена позже и не сохранилась^[3]. Союз просуществовал до 1821 года, в него входило около 200 человек. Одной из целей Союза благоденствия было создание передового общественного мнения, формирование либерального движения. Для этого предполагалось основание различных легальных обществ: литературных, благотворительных, просветительских. Всего было образовано более десяти управ Союза благоденствия: две в Москве; в Петербурге в полках: Московском, Егерском, Измайловском, Конногвардейском; управы в Тульчине, Кишинёве, Смоленске и других городах. Возникли и «побочные управы», в том числе «Зелёная лампа» Никиты Всеволожского. Члены Союза благоденствия обязаны были принимать активное участие в общественной жизни, стремиться занять посты в правительственных учреждениях, армии.

Состав тайных обществ постоянно менялся: по мере того, как их первые участники «устраивались» в жизни и обзаводились семьями, они отходили от политики; их место занимали более молодые. В январе 1821 года в Москве три недели работал съезд Союза благоденствия. Его необходимость была обусловлена разногласиями между сторонниками радикального (республиканского) и умеренного течений и усиление реакции в стране, осложняющее легальную работу общества. Работой съезда руководили Николай Тургенев и Михаил Фонвизин. Стало известно, что через доносчиков правительство осведомлено о существовании Союза. Было принято решение о формальном роспуске Союза благоденствия. Это позволило освободиться от случайных людей, попавших в Союз, роспуск его стал шагом к реорганизации^[4]. Образовались новые тайные общества — «Южное» (1821 год) на Украине и «Северное» (1822 год) с центром в Петербурге. В сентябре 1825 года к Южному обществу присоединилось Общество соединённых славян, основанное братьями Борисовыми.

В Северном обществе главную роль играли Никита Муравьёв, Трубецкой, а позже известный поэт Кондратий Рылеев, сплотивший вокруг себя боевых республиканцев. В Южном обществе руководителем был полковник Пестель.

Деятельное участие в Северном обществе принимали гвардейские офицеры Иван Николаевич Горсткин, Михаил Михайлович Нарышкин, морские офицеры Николай Алексеевич Чижов, братья Бодиско Борис Андреевич и Михаил Андреевич. Активными участниками Южного общества были декабристы-туляки братья Крюковы, Александр Александрович и Николай Александрович, братья Бобрищевы-Пушкины Николай Сергеевич и Павел Сергеевич, Алексей Иванович Черкасов, Владимир Николаевич Лихарев, Иван Борисович Аврамов. Одним из активных деятелей «Общества соединённых славян» был Иван Васильевич Киреев.

[править] Предпосылки к восстанию

Заговорщики решили воспользоваться сложной юридической ситуацией, сложившейся вокруг прав на престол после смерти Александра I. С одной стороны, имелся секретный документ, подтверждающий давний отказ от престола следующего за бездетным Александром по старшинству брата, Константина Павловича^[5], что давало преимущество следующему брату, крайне непопулярному среди высшей военно-чиновничьей элиты Николаю Павловичу. С другой стороны, ещё до открытия этого документа Николай Павлович под давлением генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадовича поспешил отказаться от прав на престол в пользу Константина Павловича^[6][7].

27 ноября население было приведено к присяге Константину. Формально в России появился новый император, было даже отчеканено несколько монет с его изображением. Но Константин престола не принимал, но и формально не отказывался от него в качестве императора. Создалось двусмысленное и крайне напряженное положение междуцарствия. Николай решился объявить себя императором. На 14 декабря была назначена вторая присяга — «переприсяга». Наступил момент, которого ждали декабристы — смена власти. Члены тайного общества решили выступать, тем более, что на столе у министра уже лежало множество доносов и скоро могли начаться аресты.

Состояние неопределённости длилось очень долго. После повторного отказа Константина Павловича от престола Сенат в результате долгого ночного заседания 13-14 декабря 1825 года признал юридические права на престол Николая Павловича.

[править] План восстания

Декабристы решили помешать войскам и Сенату принести присягу новому царю. Восставшие войска должны были занять Зимний дворец и Петропавловскую крепость, царскую семью планировалось арестовать и при определенных обстоятельствах убить. Для руководства восстанием был избран диктатор — князь Сергей Трубецкой.

После этого планировалось потребовать от Сената опубликовать всенародный манифест, в котором провозглашалось бы «уничтожение бывшего правления» и учреждение Временного революционного правительства. Его членами предполагалось сделать графа Сперанского и адмирала Мордвинова (позднее они стали членами суда над декабристами).

Депутаты должны были утвердить новый основной закон — конституцию. Если бы Сенат не согласился обнародовать народный манифест, было решено принудить его к этому силой. Манифест содержал в себе несколько пунктов: учреждение временного революционного правительства, отмену крепостного права, равенство всех перед законом, демократические свободы (прессы, исповеди, труда), введение суда присяжных, введение обязательной военной службы для всех сословий, выборность чиновников, отмена подушной подати^[8].

После этого должен был быть созван Всенародный собор (Учредительное собрание), которое должно было решить вопрос о форме правления — конституционная монархия или республика. Во втором случае царская семья должна была бы быть выслана за рубеж.^[9]. В частности, Рылеев предлагал выслать Николая в Форт-Росс.^[10] Однако затем план «радикалов» (Пестель и Рылеев) предполагал убийство Николая Павловича и, возможно, цесаревича Александра.^{[источник не указан 82 дня]}

[править] События 14 декабря

Рылеев просил Каховского рано утром 14 декабря проникнуть в Зимний дворец и убить Николая. Каховский сначала согласился, но потом отказался. Через час после отказа Якубович отказался вести матросов Гвардейского экипажа и Измайловский полк на Зимний дворец.

14 декабря офицеры — члены тайного общества ещё затемно были в казармах и вели агитацию среди солдат. К 11 часам утра 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь вышел Московский гвардейский полк. К 11 часам утра 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь 30 офицеров-декабристов вывели около 3020 человек: солдат Московского и Гренадерского полка и матросов Гвардейского морского экипажа^[11].

Однако за несколько дней до этого Николай был предупрежден о намерениях тайных обществ начальником Главного штаба И. И. Дибичем и декабристом Я. И. Ростовцевым (последний счёл восстание против царя несовместимым с дворянской честью). Сенаторы уже в 7 часов утра принесли присягу Николаю и провозгласили его императором. Назначенный диктатором Трубецкой не появился. Восставшие полки продолжали стоять на Сенатской площади, пока заговорщики не могли прийти к единому решению о назначении нового руководителя.^[12].^[9].

Герой Отечественной войны 1812 года Генерал-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Милорадович, появившись верхом перед солдатами, построившимися в каре, «говорил, что сам охотно желал, чтобы Константин был императором, но что же делать, если он отказался: уверял их, что сам видел новое отречение, и уговаривал поверить ему»^[13][14]. Е. Оболенский, выйдя из рядов восставших, убеждал Милорадовича отъехать, но видя, что тот не обращает на это внимание, легко ранил его штыком в бок. В то же время Каховский выстрелил в генерал-губернатора из пистолета (раненого Милорадовича унесли в казармы, где он в тот же день скончался). Солдат безуспешно пытались привести к повиновению полковник Стюрлер и великий князь Михаил Павлович. Затем восставшими была дважды отбита атака конногвардейцев под предводительством Алексея Орлова^[15].

На площади собралась большая толпа жителей Петербурга и основным настроением этой огромной массы, которая, по свидетельствам современников, исчислялась десятками тысяч человек, было сочувствие восставшим. В Николая и его свиту бросали поленья и камни. Образовались два «кольца» народа — первое состояло из пришедших раньше, оно окружало каре восставших, а второе кольцо образовалось из пришедших позже — их жандармы уже не пускали на площадь к восставшим, и они стояли позади правительственных войск, окруживших мятежное каре. Николай, как видно из его дневника, понял опасность этого окружения, которое грозило большими осложнениями. Он сомневался в своём успехе, «видя, что дело становится весьма важным, и, не предвидя ещё, чем кончится». Было решено подготовить экипажи для членов царской семьи для возможного бегства в Царское Село. Позднее Николай много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории — это то, что нас с тобой тогда не пристрелили».^{[источник не указан 82 дня]}

Николай послал для убеждения солдат митрополита Серафима и киевского митрополита Евгения. Но в ответ, по свидетельству дьякона Прохора Иванова, солдаты стали кричать митрополитам: «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягнул… Не верим вам, пойдите прочь!..» Митрополиты прервали убеждение солдат, когда на площади появились лейб-гвардии Гренадерский полк и Гвардейский экипаж, под командованием Николая Бестужева и декабриста лейтенанта Арбузова.

Но сбор всех восставших войск произошёл лишь спустя два с лишним часа после начала восстания. За час до конца восстания декабристы выбрали нового «диктатора» — князя Оболенского. Но Николай успел взять инициативу в свои руки и окружение восставших правительственными войсками, более чем вчетверо превосходящими восставших по численности, было уже завершено.^[9]. Всего 30 офицеров-декабристов вывели на площадь около 3000 солдат.^[12]. По подсчётам Габаева, против восставших солдат было собрано 9 тыс. штыков пехоты, 3 тыс. сабель кавалерии, итого, не считая вызванных позже артиллеристов (36 орудий), не менее 12 тыс. человек. Из-за города было вызвано и остановлено на заставах в качестве резерва ещё 7 тыс. штыков пехоты и 22 эскадрона кавалерии, то есть 3 тыс. сабель, то есть всего в резерве стояло на заставах ещё 10 тыс. человек.^[9].

Николай боялся наступления темноты, так как более всего он опасался, чтобы «волнение не сообщилось черни», которая могла проявить в темноте активность. Со стороны Адмиралтейского бульвара появилась гвардейская артиллерия под командованием генерала И. Сухозанета. По каре был сделан залп холостыми зарядами, не произведший эффекта. Тогда Николай приказал стрелять картечью. Первый залп был дан выше рядов мятежных солдат — по «черни» на крыше здания Сената и крышах соседних домов. На первый залп картечью восставшие отвечали ружейным огнём, но потом под градом картечи началось бегство. По свидетельству В. И. Штейнгеля: «Можно было этим уже и ограничиться, но Сухозанет сделал ещё несколько выстрелов вдоль узкого Галерного переулка и поперёк Невы к Академии художеств, куда бежали более из толпы любопытных!»^[16]. Толпы восставших солдат бросились на невский лёд, чтобы перебраться на Васильевский остров. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить солдат в боевой порядок и идти в наступление на Петропавловскую крепость. Войска построились, но были обстреляны из пушек ядрами. Ядра ударялись о лёд и он раскалывался, многие тонули.^[9][12].

[править] Арест и суд

К ночи с восстанием было покончено. На площади и улицах остались сотни трупов. На основании бумаг чиновника III Отделения М. М. Попова Н. К. Шильдер писал:

По прекращении артиллерийского огня император Николай Павлович повелел обер-полицмейстеру генералу Шульгину, чтобы трупы были убраны к утру. К сожалению, исполнители распорядились самым бесчеловечным образом. В ночь на Неве от Исаакиевского моста до Академии Художеств и далее к стороне от Васильевского острова сделано было множество прорубей, в которые опустили не только трупы, но, как утверждали, и многих раненых, лишённых возможности спастись от ожидавшей их участи. Те же из раненых, которые успели убежать, скрывали свои увечья, боясь открыться докторам, и умирали без медицинской помощи^[17].

С. Н. Корсаков из Департамента полиции составил справку о количестве жертв при подавлении восстания.

При возмущении 14 декабря 1825 года было убито народа:

генералов — 1,

штаб-офицеров — 1,

обер-офицеров разных полков — 17,

нижних чинов лейб-гвардии — 282,

во фраках и шинелях — 39,

женского пола — 79,

малолетних — 150,

черни — 903.

Итого — 1271 человек^[18] .

Сразу же были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость 371 солдат Московского полка, 277 — Гренадерского и 62 матроса Морского экипажа^[19]. Арестованных декабристов привозили в Зимний дворец. Сам император Николай выступал в качестве следователя.

Указом 17 декабря 1825 года учреждена была Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра Александра Татищева. 30 мая 1826 года следственная комиссия представила императору Николаю всеподданнейший доклад, составленный Д. Н. Блудовым. Манифестом 1 июня 1826 года учреждён Верховный уголовный суд из трёх государственных сословий: Государственного совета, Сената и Синода, с присоединением к ним «нескольких особ из высших воинских и гражданских чиновников». Всего к следствию было привлечено 579 человек.

[править] Примечания

[править] Музеи декабристов

• Иркутский областной историко-мемориальный музей декабристов
• Ялуторовский музейный комплекс
• Новоселенгинский музей декабристов (Бурятия)

[править] Кино

• Декабристы (1926)
• Звезда пленительного счастья (1975)

[править] Литература

• Академическая документальная серия «Полярная звезда»
• Гордин Я. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. Л.: Лениздат, 1989
• Гордин Я. Мятеж реформаторов. После мятежа. М.: ТЕРРА, 1997.
• Мемуары декабристов. Северное общество / Ред. В. А. Фёдоров. — Москва: МГУ, 1981.
• Оленин А. Н. Частное письмо о происшествии 14 декабря 1825 года // Русский архив, 1869. — Вып. 4. — Стб. 731—736; 049—053.
• Свистунов П. Несколько замечаний по поводу новейших книг и статей о событии 14 декабря и о декабристах // Русский архив, 1870. — Изд. 2-е. — М., 1871. — Стб. 1633—1668.
• Сухозанет И. О. 14 декабря 1825 года, рассказ начальника артиллерии Сухозанета / Сообщ. А. И. Сухозанет // Русская старина, 1873. — Т. 7. — № 3. — С. 361—370.
• Фелькнер В. И. Записки генерал-лейтенанта В. И. Фелькнера. 14-е декабря 1825 года // Русская старина, 1870. — Т. 2. — Изд. 3-е. — Спб., 1875. — С. 202—230.

[править] См. также

• Декабристы
• Восстание Черниговского полка
• Константиновский рубль

[править] Ссылки

	Восстание декабристов на Викискладе?

• Восстание декабристов и программные документы
• Музей декабристов
• Сенатская площадь со спутника. Можно увеличить
• Николай Троицкий Декабристы: Восстание // Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997.
• Тайные организации декабристов
• Приговор Верховного уголовного суда и другие документы

Что это за событие «Восстание декабристов»

После смерти царя Александра I на престол вступил император Николай I.

Это историческое событие произошло середине декабря 1825 года в Петербурге. Тогда неожиданно умирает император Александр I, и наступает период междуцарствия из-за бездетности скончавшегося царя. Поскольку Константин брат Александра отказался от престола, то это место автоматически должен был занять другой брат Николай I. Декабристы не хотели, чтобы Николай взошел на престол, и было решено воспользоваться этой ситуацией, чтобы поднять восстание. Сенатская площадь 14 декабря стала заполняться восставшими войсками и декабристами. С помощью солдат хотели захватить Зимний дворец и Петропавловскую крепость, где собственно и находились представители власти.

Восставшие солдаты и декабристы на Сенатской площади решительно не знали как им действовать, но они не сложили оружие.

Сенат не должен был присягнуть будущему императору Николаю I. Также планировалось зачитать подготовленный манифест к народу. Но о готовящемся перевороте стало известно, и царю присягнули раньше. Восставшие узнали об этом, и решительно не знали, что им дальше делать. Ведь теперь восстание теряло всякий смысл. Но никто не складывал оружия. Уже ближе к вечеру пришел приказ стрелять по восставшим, и был открыт артиллерийский огонь. Толпу начали расстреливать, а солдаты, и люди, наблюдающие за происходящим на площади, разбегались кто куда. Около 1500 человек среди восставших погибли. Восстание декабристов 14 декабря 1825 года было реальной попыткой государственного переворота в царской России, но с треском провалилось. Из 600 участников тайного общества были арестована только половина, а осуждены 120 человек.

Кто такие декабристы и чего они хотели

Некоторые историки почему-то утверждают, что декабристы – это революционеры, большинство из которых были «без рода и без племени». На самом деле, это заблуждение. Декабристы принадлежали к дворянству, которые имели хорошее образование, доход и кодекс чести. Некоторые из них были профессиональными военными с отменным образованием с большим военным опытом. Далеко не всем представителям дворянства было по душе то, что происходит в царской России. Те, кто не хотел мириться с несправедливостью по отношению к правам человека, организовали тайное общество декабристов. Долгое время все эти люди собирались только для разговоров и не более того.

Декабристы на тайных собраниях часто обсуждали проблемы страны и нарушения прав человека, но к активным действиям готовы были единицы. / Фото:meduza.io

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: 7 фактов об участниках легендарного декабрьского восстания 1825 года

Далеко не все были готовы к активным действиям, способным внести изменения в жизнь царской России. А решиться на конкретные действия было непросто из-за того же кодекса дворянской чести. Ведь тогда дворяне превращаются в заговорщиков, которые жили подпольной жизнью и боролись против царского режима. Ничего не известно о едином предводителе декабристов. Зато упоминалось об активистах, которых считали руководителями. Среди них можно назвать Муравьева-Апостола, Пестеля, Рылеева, Трубецкого и других. Эти люди в отличие от других, могли от пустых разговоров перейти к реальным действиям.

Декабристами были дворяне, среди которых Трубецкой, Пестель, Муравьев-Апостол и другие.

У власти в Российской империи в период с 1801 по 1825 год был царь Александр I Павлович. Заняв престол, тот обещал, что сделает все, чтобы в стране после ряда радикальных реформ крепостное право будет отменено, а все его подданные будут иметь гражданские права, независимо от положения в обществе и достатка. Декабристы тоже хотели, чтобы в стране было отменено крепостное право, и была введена конституция, положения которой строго выполнялись. Однако дальше пустых обещаний у царя Александра I не пошло. Обманутые ожиданиями руководители декабристов (один из них Павел Пестель) планировали даже в 1820 году переговоры с царем. Александр I должен начать обещанную реформу, а декабристы отказываются от планов переворота. Но царь ничего не хотел менять. Более того, начала ухудшаться социально-экономическая ситуация в стране.

Масонский заговор или поддержка общества

Реформатор Сперанский поддерживал и помогал декабристам.

Русское общество не только открыто не поддерживало декабристов, но и считало их «не в своем уме». Тех, кто имел достаток и размеренность в жизни, и так все устраивало. Они не хотели что-то менять. А те же крепостные побаивались своей свободы. Они могли вовсе остаться без земель, за счет которых удавалось выживать. А вот тайно декабристов поддерживали во всех слоях общества. Например, представители власти адмирал Мордвинов, Сперанский и другие, не просто поддерживали то, за что боролись декабристы, но и всячески им помогали. А свободолюбивые представители дворянского общества не хотели мириться с контролем властей, пусть даже и небольшим.

Пушкин и Тургенев поддерживали идеи декабристов, но в восстании не участвовали.

Некоторые историки утверждают, что движение декабристов можно отнести к масонскому заговору. Но это не совсем так. Дело в том, что масонские идеи и взгляды были очень близки большинству руководителей и членов тайного общества декабристов. Дворян привлекало то, что это движение предлагало совершенствование человека, укрепление веры в Бога, таинство обрядов. К тому же к масонам принадлежало немало из представителей высшей власти. А это отличный шанс направить императора на путь выполнения заявленных реформ в государстве. Как бы там ни было, но масонские взгляды никак не повлияли на дворянских прогрессистов. У них сформировалось собственное видение политической организации, не имеющей ничего общего с масонством.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Кто из русских царей был масоном, а про кого зря болтают, и зачем в масоны шли молодые дворяне

Кстати, иностранные государства не поддерживали открыто декабристское движение и все события, которые произошли в 1825 году. Хотя они с особым интересом наблюдали за всем, что происходило в царской России. Вероятно, в этом был свой корыстный интерес. Что касается декабристов, то большинство из них являлись офицерами и имели дворянские корни. Такое сотрудничество для них означало нарушение присяги и предательство Родины, что было невозможно.

Причины поражения декабристов

Декабристы боролись за отмену крепостного права, но поддержки у крепостных и бедных людей не имели. / Фото:rossaprimavera.ru

В восстании приняли участие не только декабристы, а солдаты в количестве 2300 человек. Новость о том, что новый император Николай I уже вступил на престол, не остановила руководителей восстания. Трудно было признавать свои промахи. По мнению историков, есть несколько причин, которые привели к поражению восстания декабристов. Малочисленность восставших (не более 3 тыс. человек) и отсутствие поддержки общества разных сословий.
Декабристы были свободолюбивыми дворянами, но как таковой общественной поддержки у них не было. К тому же они боролись за отмену крепостного права, но поддержки со стороны крепостных и более низких социальных слоев не имели. Восстание – это бунт против императора, виновники которого могут быть жестоко наказаны. А кто же самовольно смог рискнуть пойти против царя-батюшки. На Сенатской площади присутствовало немало представителей «черни», но никакого отношения они к восстанию те не имели, присутствуя там исключительно из любопытства.

У декабристов не было четкого плана действий, а некоторые руководители общества даже не пришли на Сенатскую площадь (речь идет о Трубецком). / Фото:histrf.ru/read

Отсутствие четкого плана действий, а также неуверенность некоторых руководителей декабристов в том, что стоит вообще начинать восстание. Один из них Трубецкой, которого декабристы считали главным руководителем тайного общества. Но он вообще не пришел в день восстания, чем вызвал деморализацию декабристов и солдат, собравшихся на площади. На собрании накануне восстания целый ряд декабристов высказывались против этого мероприятия. А часть из них так и не пришли на площадь. Правда, это не спасло их от ареста и следствия. Кроме того, декабристы спланировали восстание, но о конспирации не подумали. Поэтому будущий император Николай II уже знал о готовящемся восстании, успев принять судьбоносные решения. Например, солдатам перекрыли выход из казарм, чтобы те не присоединились к восставшим. А присяга царю Сенатом была проведена раньше. За попытку переворота в стране царские власти осудили декабристов. Некоторые из них отправились на каторгу в Сибирь. А в след за своими мужьями поехали и жены, но не все. История Полин Гебль и Ивана Анненкова достойна уважения

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: