Ошибка порождает смысл

Метамодернизм предлагает воспринимать художника как целостную личность, рефлексируя над его творчеством, и минуя автоматическое заключение его высказываний в рамки того или иного стереотипа.

Не случайно базой для функционирования метамодернизма служат идеи open-source, отвергающие копирайт и предоставляющие возможность привнести свое творчество в общий массив смыслов каждому желающему. Метамодернисты изучают существующую ситуацию в философии и искусстве, но не пытаются разрушить сложившийся порядок вещей. Они просто идут своим путем. Там, где другим видна стена, метамодернист видит свежий воздух.

По сути, метамодерн есть обоснование чистого искусства в современном мире. Таким образом, можно говорить о присвоении понятиям «герой», «действие», «смерть», «любовь», «долг», «свобода» их изначального статуса. Если постмодернист видит в герое лишь шахматную фигуру на одноцветной доске, а модернист заключает чувства и мотивации героя в пыльные сосуды, то метамодерн снимает с этих понятий присущие этим чувствам оковы.

Метамодернизм проявляется в разнообразных моделях мышления, практиках, формах искусства, техниках и жанрах. Самым наглядным образом он проявился в возникновении Нового Романтизма. Такие художники, как Олафур Элиассон, Грегори Крюдсон, Кэй Донэчи, Дэвид Торп и такие архитекторы, как Херцог и де Мерон, теперь не только деконструируют общие места, но и стремятся их реконструировать. Они преувеличивают их, мистифицируют, отстраняют. Но они делают это с намерением восстановить их смысл. Чтобы создать внутри общего места необщее. Многие из этих художников опираются на философию Шлегеля и Новалиса. Многие адресуются к картинам Каспара Давида Фридриха и Бёклина. Некоторые осознанно возвращаются к фигуративным практикам. Их работы изображают грандиозные пейзажи, руины, одиноких странников.

Кого философы причисляют к новому направлению:

Художники: Олафур Элиассон, Кэй Донэчи, Дэвид Торп, Рагнар Кьяртанссон, Гвидо ван дер Верве, Питер Дойг, Armin Boehm, James Turrell.
Фотографы: Gregory Crewdson, Chris Engman.
Писатели: Харуки Мураками, Роберто Боланьо, Дэвид Фостер Уоллес, Джонатан Франзен.
Музыканты: CocoRosie, Antony and the Johnsons, Жорж Ленц, Девендра Банхарт.
Режиссёры: Уэс Андерсен «Королевство полной луны», Мишель Гондри «Вечное сияние чистого разума», «Наука сна», «Пена дней».

Далее метамодернистская восприимчивость нашла свое выражение в том, что арт-критик Йорг Хайзер назвал «романтическим концептуализмом». Хайзер определяет романтический концептуализм как тенденцию в концептуальном искусстве, как современном, так и старом, заменяющую рациональное эмоциональным, а расчет – логикой совпадений. Это также выразилось в перформатизме. Немецкий исследователь Рауль Эшельман определяет перформатизм как акт «умышленного самообмана». Это манифестация правды, которая не может быть правдой, создание целостной, когерентной идентичности, которая не может существовать. Эшельман обращается к столь различным работам и текстам, как архитектура Kляйгуса, «Пи» Яна Мартела и «Амели». В кино, это проявляется, прежде всего, в «quirky». В поп-музыке — в «Freak Folk» Энтони Джонсона, «Akron Family» и у Дивендры Банхарта, но также и в трогательных балладах «Best Coast». Это соприкасается с такими течениями как ремодернизм, реконструктивизм, новая искренность и стакизм. В уникальных произведениях таких художников и писателей, как Рагнар Kьяртанссон, Марихен Данц, Роберто Боланьо и, возможно, даже Дэйв Эггер.

Можно возразить, что эта множественность стратегий отражает множественность структур восприятия. Тем не менее, все они имеют нечто общее, а именно: типично метамодернистское раскачивание, безуспешную тяжбу между двумя противоположными полюсами. Например, в попытках Баса Яна Адера бросить вызов космическим законам и силам природы, чтобы сделать постоянное преходящим, а преходящее постоянным, это выражается в драматической борьбе между жизнью и смертью. Например, в стараниях Жюстин Курланд наделить заурядное таинственностью и знакомое — видимостью неведомого, это выглядит менее зрелищно, подобно безуспешной тяжбе между культурой и природой. Но оба этих художника берут на себя задачу или роль, которую, как они оба знают, они не смогут выполнить и не должны были бы выполнять: сведение воедино двух полюсов. И оба подразумевают Новалиса: открытие новых земель на месте старых. Странных новых земель. Невыносимых новых земель. И, тем не менее, новых земель.[4]

Метамодернистская стилистика – чистота, пустота, ирреальность, естественность и сверхъестественность, необъяснимость и глубина – фактически отсылка к метафизике. Если постмодернизм строился на нонсенсе, на соединении несоединимого, на стёбе, то тут мы тоже видим нонсенс, но этот нонсенс отсылает нас к трансцендентному пространству. Причём делается это зачастую очень экологическими методами.

Известный датско-исландский художник

Олафур Элиассон

(Olafur Eliasson) использует в своих работах пар, воду, туман, делает с помощью них такие трансовые природные инсталляции в закрытом помещении. Человек, попадая в непривычную обстановку, испытывает острый смысловой и стилистический диссонанс, выходит из равновесия, ненадолго теряет точки опоры — и в этом зазоре между ожидаемым и действительным у человека есть шанс прикоснуться к иному состоянию сознания, обрести нового себя.

Метамодернистский манифест

Люк Тернер, 2011

1. Мы признаем колебания естественным порядком мира.

2. Мы должны освободиться от инерции, возникшей в результате столетия модернистской идеологической наивности и циничной неискренности ее антонимичного внебрачного ребенка.

3. Отныне движение будет разрешено посредством колебания между положениями с диаметрально противоположными идеями, действующими подобно пульсирующим полярностям колоссальной электрической машины, приводя мир в действие.

4. Мы признаем ограничения, присущие всякому движению и опыту, и тщетность любых попыток выйти за установленные в них границы.
Существенная незавершенность системы должна вызывать необходимость приверженности не для того, чтобы достичь поставленной цели или быть рабами ее курса, а скорее для того, чтобы через посредника подглядеть некую скрытую внешнюю сторону. Существование обогащается, если мы приступаем к нашей задаче так, как будто эти пределы могут быть преодолены, поскольку такое действие разворачивает мир.

5. Все вещи захвачены безвозвратным скольжением к состоянию максимального энтропийного несходства. Художественное творение обусловлено порождением или выявлением этих различий. Аффект в зените — это непосредственное переживание различия в себе. Роль искусства должна заключаться в исследовании перспектив своих парадоксальных амбиций, путём подталкивания крайностей к присутствию.

6. Настоящее является признаком двойного рождения непосредственности и устаревания. Сегодня мы ностальгисты в той же мере, что и футуристы. Новые технологии позволяют одновременно наблюдать и разыгрывать события с множества позиций. Эти возникающие сети не только не сигнализируют о кончине истории, но и способствуют ее демократизации, освещая разветвляющиеся пути, по которым великие нарративы могут продвигаться здесь и сейчас.

7. Точно так же, как наука стремится к поэтической элегантности, художники могут принять на себя поиск истины. Вся информация является основанием для знания, будь то эмпирическое или афористическое, независимо от его истинности. Мы должны принять научно-поэтический синтез и осознанную наивность магического реализма. Ошибка порождает смысл.
8. Мы предлагаем прагматический романтизм без всяких идеологических привязок.

Таким образом, метамодернизм следует определить как подвижное состояние между и за пределами иронии и искренности, наивности и осведомленности, релятивизма и истины, оптимизма и сомнения, в погоне за множеством разрозненных и неуловимых горизонтов. Мы должны идти вперед и колебаться!

Что ж, вот мы и добрались потихонечку до этой темы. Сколько веревочке не виться, а конец в руках. Исторически — это наиболее близкое к нам массовое явление, черты которого робко наметились в начале девяностых и уверенно сформировались к 2010 году, когда термин «метамодернизм» впервые прозвучал в эссе Тимотеуса Вермюлена и Робина Ван Дер Аккера «Заметки о метамодернизме». А уже через год вышел, как это водится, «Манифест метамодернизма» за авторством Люка Тернера:

1.Мы признаем, что колебания — естественный миропорядок. 

2.Мы должны освободиться от столетия модернистской идеологической наивности и циничной неискренности его внебрачного ребёнка. 

3.Впредь движение должно осуществляться путём колебаний между положениями с диаметрально противоположными идеями, действующими как пульсирующие полюса колоссальной электрической машины, приводящей мир в действие. 

4.Мы признаём ограничения, присущие всякому движению и восприятию, и тщетностью любых попыток вырваться за пределы, означенные таковыми. Неотъемлемая незавершённость системы влечёт необходимость приверженности ей, не ради достижения заданного результата и рабского следования её курсу, но скорее ради возможности нечаянно косвенно подглядеть некую скрытую внешнюю сторону. Существование обогатится, если мы будем браться за свою задачу, как будто эти пределы могут быть преодолены, ибо таковое действие раскрывает мир. 

5.Всё сущее захвачено необратимым сползанием к состоянию максимального энтропийного несходства. Художественное творение возможно лишь при условии происхождения от этой разницы или раскрытия таковой. На его зенит воздействует непосредственное восприятие разницы как таковой. Ролью искусства должно быть исследование обещания его собственных парадоксальных амбиций путём подталкивания крайности к присутствию. 

6.Настоящее является симптомом двойственного рождения безотлагательности и угасания. Сегодня мы в равной степени отданы ностальгии и футуризму. Новые технологии дают возможность одновременного восприятия и разыгрывания событий с множества позиций. Эти возникающие сети, отнюдь не сигнализирующие о его угасании, способствуют демократизации истории, освещению развилок, вдоль которых её грандиозное повествование может странствовать здесь и сейчас. 

7.Точно так же, как наука стремится к поэтической элегантности, художники могут пуститься в искания истины. Вся информация являет почву для знания, будь то эмпирического или афористического, независимо от её правдоценности. Мы должны принять научно-поэтический синтез и информированную наивность магического реализма. Ошибка порождает смысл. 

8.Мы предлагаем прагматичный романтизм, не скованный идеологическими устоями. Таким образом, метамодернизм следует определить как переменчивое состояние между и за пределами иронии и искренности, наивности и осведомлённости, релятивизма и истины, оптимизма и сомнения, в поисках множественности несоизмеримых и неуловимых горизонтов. Мы должны двигаться вперёд и колебаться! 

Здесь необходимо пояснение: в данном случае термин «мета» происходит от Платоновского термина «metaxis», означающего колебание между двумя противоположными понятиями и одновременность их использования. Это не тождественно спекулятивной логике Гегеля (при которой тезис и антитезис в ходе столкновения разрушаются, порождая синтез того, что уцелеет от первоначального), поскольку в данном случае метамодернизм есть вполне самостоятельное направление, а не просто гибрид, образовавшийся из осколков постмодернизма и модернизма.

Если на момент появления термина «постпостмодернизм» ситуация была в духе «слово есть, а попы нету» (поскольку прогнозируемое явление только-только робко намечалось в виде отдельно взятых произведений отдельно взятых авторов), то в настоящее время метамодернизм уже широко представлен в литературе, архитектуре, изобразительном искусстве и музыке.

К предпосылкам для преодоления постмодернизма Вермюллен и Ван Дер Аккер относят как материальные (цифровая революция, размах террористической деятельности, военные конфликты, изменение климатических условий, финансовый кризис и т.д.) так и нематериальные категории (массовая культура, рыночная конъюнктура и т.д. и т.п.). Объявленные постмодернистские тенденции обретают новый смысл и новую форму. История продолжается после того, как был объявлен её «конец». 

По сути метамодернизм — это оксюморон, совмещение противоположного, не принимающий, с одной стороны, цинизма, нигилизма, морального релятивизма и деструктивности «насмешливого постмодернизма», а с другой стороны не возвращаясь к «наивным идеологиям модернизма», при этом заимствуя лучшее оттуда и оттуда. С одной стороны, это возвращение к классическому искусству и универсальным истинам — вечному, светлому и доброму. С другой стороны, «просвещённая наивность» сочетается здесь с «идеалическим прагматизмом», «умеренным фанатизмом». Иными словами, это колебания между полюсами: последовательность\непоследовательность; искренность\ирония; конструктивность\деструктивность; логика\абсурд; влечение\апатия; оптимизм\пессимизм, ясность\неоднозначность; целостность\расщеплённость; единственность\множественность и т.д.

Вместе с тем, современные теоретики метамодернизма выделяют несколько ключевых моментов. 

Во-первых, «кредонизм» (от латинского «credo»), под которым подразумевается реабилитация и возвращение идеалов, дискредитированных постмодернизмом. 

Во-вторых, переход от виртуального к реальному: в наше время, в соответствии с постмодернисткими понятиями симулякров и гипперреальности, реальная жизнь то и дело замещается виртуальной, и дело не только в «экранном поколении», проводящем жизнь перед мониторами в соцсетях (симулякры доносились до людей тем или иным образом и до изобретения телевизоров, формируя наряду с реальной жизнью некую виртуальную действительность, в которой пребывало сознание человека), и метамодернисты не отказываются от цифровых технологий как нового уровня коммуникаций; но в данном случае мы имеем дело не с «Матрицей», в которой человек живёт, неспособный отделить иллюзию от вымысла, а с миром, в котором виртуальное чётко определятся, при этом признаваясь частью реальности. И если Магритт написал изображение трубки, подписав его «Это не трубка», поясняя, что изображение трубки не есть сама трубка (из неё нельзя прикурить, какой бы точной ни была иллюзия), то метареалисты отмечают: «Да, это не реально существующая трубка, из которой можно закурить, но это реально существующее изображение трубки, которое производит впечатление на зрителей и оказывает тем или иным образом воздействие на известную нам реальность. Это изображение может вдохновлять, его можно стереть, его можно продать. Это не тот объект, которому он подражает, но это другой объект, обладающий уникальным набором свойств, нехарактерных прототипу».

В-третьих, позиционирование относительно исторического контекста. В отличие от постмодернизма, как и ряда модернистских направлений, метамодернизм не противопоставляет себя исторически сформировавшимся классическим формам искусства, не стремится к эпатажу, провокациям и агрессивным претензиям на роль доминирующей культуры. Вместо этого он просто обогащает спектр традиционных средств искусства (признавая преемственность с классикой несмотря на эксперементальность в поиске новых форм и средств выразительности) и планирует неконфликтно сосуществовать параллельно с традиционной культурой, постепенно естественным образом став частью классического искусства с учётом окраса своей эпохи. 

В этом смысле концепцию метамодернизма можно рассматривать как описание, а не предписание: т.е. не в качестве движения, постулатам которого кто-то сознательно пытается следовать, а в качестве явления, представителями которого (сами того не ведая) оказываются многие люди, в творчестве которых наметился ряд характерных общих тенденций.

1. Адамович К. А., Капуза А. В., Горбунова А. А. (2020). Учащиеся начальных классов и их педагоги в цифровой среде. М.: НИУ ВШЭ.

2. Акофф Р. Л. (1985). Планирование будущего корпорации. М.: Прогресс.

3. Амонашвили Ш. А. (2001). Размышления о гуманной педагогике. М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили.

4. Асмолов А. Г., Шехтер Е. Д., Черноризов А. М. (2018). Преадаптация к неопределенности: непредсказуемые маршруты эволюции. М.: Акрополь.

5. Бахтин М. М. (1994). Проблемы творчества Достоевского. Проблемы поэтики Достоевского. Киев: NEXT.

6. Бахтин М. М. (1986). Эстетика словесного творчества (с. 356, 362). М.: Искусство.

7. Богданов А. А. (1989). Тектология (Всеобщая организационная наука). В 2-х книгах: Кн. 1. М.: Экономика.

8. Болл М. Метавселенная и как она изменит все. URL: https://www.forbes.com/sites/charliefink/2022/07/06/book-review-the-metaverse-and-how-it-will-revolutionize-everything-by-matthew-ball/ (дата обращения 21.08.2022).

9. Бочавер А. А., Докука С. В., Новикова М. А., Сивак Е. В., Смирнов И. Б. (2019). Благополучие детей в цифровую эпоху. Докл. к XX Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 9–12 апр. 2019 г. М.: Изд. дом Высшей школы экономики.

10. Вместо Web 3.0… у нас будет Web 2,5. [Электронный ресурс]. URL: https://rb.ru/longread/revolyuciya-interneta (дата обращения 05.09.2022).

11. Гасинец М. В., Капуза А. В., Добрякова М. С. (2022). Агентность учителей в формировании учебного успеха школьников: роли и убеждения. Вопросы образования/Educational Studies Moscow, (1), 75–97.

12. Гуссерль Э. (2012). Избранные работы. М.: Территория будущего.

13. Гэйбл Э. (2019). Цифровая трансформация школьного образования. Международный опыт, тренды, глобальные рекомендации. М.: НИУ ВШЭ.

14. Ермолина Е. А. (2020). Агентность и образовательный выбор учащихся: кейс частной гимназии г. Ярославля. Исследователь/Researcher, 3, 30–57.

15. Заиченко Л. И. (2021). Цифра и агентивность учителя в международных исследованиях. Цифровой дебют образовательных отношений, 73–85. СПб.: ИПЦ СЗИУ РАНХИГС.

16. Зубец А. Н. (2020). Российские и международные подходы к измерению качества жизни. М.: Фин. ун-т при Правительстве РФ.

17. Иллич И. (2006). Освобождение от школ. Пропорциональность и современный мир. М.: Дом Высшей школы экономики. URL: https://royallib.com/book/illichivan/osvobogdenie_ot_shkol_proportsionalnost_i_sovremenniy_mir.html (дата обращения: 12.07.2021).

18. История философии. Запад — Россия — Восток. Книга четвертая. Философия XX в. URL: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000197/st112.shtml (дата обращения 29.08.2022).

19. Каракозов С. Д., Уваров А. Ю. (2018). Возможности использования технологий распределенного реестра (цепочек блоков / blockchein) в сфере образования. Преподаватель XXI век, (3), 9–25.

20. Карлов И. А., Киясов Н. М., Ковалев В. О., Кожевников А. Н., Патаракин Е. Д., Фрумин И. Д., Швиндт А. Н., Шонов Д. О. (2020). Анализ цифровых образовательных ресурсов и сервисов для организации учебного процесса школ. М.: НИУ ВШЭ.

21. Карсавин Л. П. (1992). Религиозно-философские сочинения. Т. 1, с. 97. М.: Ренессанс.

22. Кириллова Д. А., Маслов Н. С., Астахова Т. Н. (2018). Перспективы внедрения технологии блокчейн в современную систему образования. International Journal of Open Information Technologies, 6(8), 31–36. ISSN: 2307-8162.

23. Кирсанов Д. (1999). Веб-дизайн. СПб.: Символ-плюс.

24. Колесникова И. А. (1999). Педагогическая реальность в зеркале межпарадигмальной рефлексии. СПб.: СПб ГУПМ.

25. Корнетов Г. Б. (2001). Универсальные педагогические парадигмы в теории и истории образования. Труды каф. педагогики, истории образования и педагогической антропологии (с. 5–38). М.: Изд-во УРАО.

26. Кузнецова В. П., Бондаренко И. А. (2018). Блокчейн как инструмент цифровой экономики в образовании. Вопросы регулирования экономики, 1, 102–109.

27. Материалы о школе Садбери Вэлли. URL: https://www.svsmodel.ru/ (дата обращения 05.09.2022).

28. Метавселенная аниматроников. URL: https://www.youtube.com/watch?v=TRSjj2Jp5pI (дата обращения 21.08.2022).

29. Модель цифрового благополучия ИСИЭЗ НИУ ВШЭ. (2019). URL: https://issek.hse.ru/news/305944582.html (дата обращения 17.08.2022).

30. Налимов В. В. (1993). В поисках иных смыслов. М.: Прогресc.

31. Образование для сложного общества. (2018). М.: Global Education Futures.

32. Образовательные экосистемы: возникающая практика для будущего образования. (2020). М.: Московская школа управления Сколково; Global Education Futures.

33. Оруэлл Дж. (2021). 1984. М.: Эксмо.

34. Островерх О. С., Тихомирова А. В. (2021). Соучастное проектирование образовательного пространства новой школы. Вопросы образования / Educational Studies Moscow, (3), 260–283.

35. Поппер К. (1992). Открытое общество и его враги. Т. 1 «Чары Платона». М.: Феникс.

36. Прикот О. Г. Доклад «Образовательная экосистема: контексты и кейсы». Пресс-релиз по вторничному семинару Инобра НИУ ВШЭ от 29 марта 2022. URL: https://ioe.hse.ru/news/584978317.html (дата обращения 13.09.2022).

37. Прикот О. Г. (1998). Лекции по философии педагогики. СПб.: TVP incorporated.

38. Прикот О. Г. (1997). Методологические основания педагогической системологии: дис. д-ра пед. наук. СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена.

39. Прикот О. Г. (2021). Методологическая идентификация управления отношениями в VUCA-образовании: визионерские заметки. Цифровой дебют образовательных отношений: монография. СПб.: ИПЦ СЗИУ РАНХиГС.

40. Прикот О. Г. (2000). Об эстетических началах постмодернистской педагогики. Откровения. СПб.: TVP incorporated.

41. Прикот О. Г. (1995). Педагогика отождествления и педагогическая системология. СПб.: TVP incorporated.

42. Прикот О. Г. Стратегическое управление в образовании: методология и кейсы проектных решений: онлайн-курс. URL: https://openedu.ru/course/hse/STRATED/ (дата обращения: 10.07.2021).

43. Прикот О. (2003). Учитель и модернизация. СПб.: TVP incorporated.

44. Розин В. М. (1994). Психология и культурное развитие человека. М.: Изд-во Московского открытого университета.

45. Розин В. М. (1989). Специфика формирования естественных, технических и гуманитарных наук. Красноярск: Изд-во Красн. ун-та.

46. Сорокин П. С., Фрумин И. Д. (2022). Образование как источник действия, совершенствующего структуры: теоретические подходы и практические задачи. Вопросы образования / Educational Studies Moscow, (1), 116–137.

47. Талеб Н. (2014). Антихрупкость. Кн. 1, гл. 1. М.: Азбука-Аттикус.

48. Тёрнер Л. Манифест метамодерниста. URL: http://www.metamodernism.org/ (дата обращения 05.09.2022).

49. Травин Д., Маргания О. (2004). Европейская модернизация. М.: МГУ.

50. Трудности и перспективы цифровой трансформации образования. (2019). М.: Издательский дом Высшей школы экономики.

51. Тубельский А. Н., Державин В. Б., Мойсенко А. В., Бирюкова Г. А., Курашов В. М. (2003). Детско-взрослая экспертиза уклада школьной жизни. М.: Изд. дом «Новый учебник».

52. Уваров А. Ю. (2020). Цифровая трансформация и сценарии развития общего образования. М.: НИУ ВШЭ.

53. Улановский А. М. (2012). Феноменологическая психология: качественные исследования и работа с переживанием. М.: Смысл.

54. Улановский А. М. (2006). Феноменологический подход как качественная исследовательская методология. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М.: МГУ.

55. Уокер Т. (2017). Финская система обучения: Как устроены лучшие школы в мире, с. 74–75. М.: Альпина Диджитал.

56. Фрейре П. (2018). Педагогика угнетенных. М.: Азбука-Аттикус.

57. Хассан И. К концепции постмодернизма. URL: https://culturolog.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2765&Itemid=6?option=com_content&task=view&id=2765&Itemid=6 (дата обращения 29.08.2022).

58. Чернобай Е. В. (н. ред.), Ефимова Е. А., Корешникова Ю. Н., Давлатова М. А. (2022). Педагогический дизайн: российская и зарубежная исследовательская повестка. М.: НИУ ВШЭ.

59. Шамсутдинова Т. М. (2018). Применение технологии блокчейн для выдачи цифровых дипломов: проблемы и перспективы. Открытое образование, 22(6), 51–58.

60. Школа Садбери Вэлли: оф. сайт. URL: http://www.sudburyvalley (дата обращения 05.09.2022).

61. Ямбург Е. А. (1997). Школа для всех: адаптивная модель. М.: Инт. Упр. РАО.

62. Divers J. (2002). Possible Word. London, Ratledz.

63. Eteläpelto A., Vähäsantanen K., Hökkä P. K., Paloniemi S. (2013). What Is Agency? Conceptualizing Professional Agency at Work. Educational Research Review, 10 (December), 45–65.

64. Fletcher G. (2016). The Philosophy of Well-Being. Taylor and Francis.

65. Fletcher G. (2015). The Routledge Handbooks of Philosophy of Well-Being. Taylor and Francis.

66. Flew T. (2008). New Media: An Introduction (англ.), р. 19. 3rd. Melbourne: Oxford University Press.

67. Gallup Global Emotions Report. (2019). URL: https://www.gallup.com/analytics/248906/gallup-global-emotions-report2019.aspx/ (дата обращения 17.08.2022).

68. Hannon V., Patton A., Temperly J. (2011). Developing an Innovation Ecosystem for Education. Cisco White Paper. URL: https://www.cisco.com/c/dam/en_us/solutions/industries/docs/education/ecosystem_for_edu.pdf (дата обращения 12.08.2021).

69. Hokka P., Vahasantanen K., Mahlakaarto S. (2017). Teacher educators’ collective professional agency and identity – Transforming marginality to strength. Teaching and Teacher Education, 63, 36–46.

70. Holtug N. (2003). Welfarism – The Very Idea. Utilitas, 15(2), 151–173.

71. Honder T. (2005). Good in Itself. The Oxford Companion of Philosophy, p. 211–262. Oxford Un. Press.

72. Human Development Index. URL: http://hdr.undp.org/en/2019-report (дата обращения 17.08.2022).

73. Krisp R. (2017). Well-Being 5.1. The Stanford Encyclopedia of Philosphy.

74. Lewis D. (1986). On the Plurality of Words. Oxford, Bazil Blacpull press.

75. McCrindle M. (2020). The Power of Good. Hibrid Publishers.

76. McCrindle M., Fell A. Generation Alpha. URL: https://mccrindle.com.au/insights/blog/gen-alpha-defined/ (дата обращения 12.08.2022).

77. OECD. (2020). «Executive summary», in How’s Life?: Measuring Well-being, OECD Publishing, Paris. URL: http://www.oecdbetterlifeindex.org/ru/ (дата обращения 17.08.2022).

78. Priestley M., Edwards R., Priestley A., Miller K.H. (2012). Teacher Agency in Curriculum Making: Agents of Change and Spaces for Manoeuvre. Curriculum Inquiry, 42(2), 191–214.

79. Schreder M. Value Theory. (2016). The Stanford Encyclopedia of Philosphy.

80. State of global well-being. Results of Gallup-Healthways global well-being index. (2014). URL: https://news.gallup.com/poll/175694/country-varies-greatly-worldwide.aspx (дата обращения 17.08.2022).

81. The International Encyclopedia of Ethics. (2021). Wiley-Blackwell, 2nd edition.

82. Toom A., Pyhalto K., Rust F. (2015). Teachers’ professional agency in contradictory times. Teachers and Teaching, 21(6), 615–623.

83. Turner, Bryan S. (ed.). (1990). Theories of Modernity and Postmodernity. L.: Sage.

84. Veenhoven R. (1996). HAPPY LIFE EXPECTANCY. A comprehensive measure of quality-of-life in nations. Social Indicators Research, 39, 1–58.

85. Vermeulen T., Akker R. van den. (2010). Notes on metamodernism. Journal of Aesthetics & Culture, 2(1), 56–77.

86. Web3: метавселенные, цифровые активы… URL: https://vc.ru/future/334318-web3-metavselennye-cifrovye-aktivy-ili-kuda-nas-vedet-evolyuciya-interneta (дата обращения 05.09.2022).

87. Web3, о котором… URL: https://vc.ru/future/331769-chto-za-web-3-0-o-kotorom-vse-govoryat-i-kakie-nedostatki-nyneshnego-interneta-on-nameren-ispravit (дата обращения 05.09.2022).

Метамодернизм (англ. Metamodernism) — понятие, отражающее изменения и состояние культуры с начала 1990-х годов до настоящего времени и пришедшее на смену понятию постмодернизм. Термин ввели в 2010 году голландские ученые и философы Тимотеус Вермюлен и Робин ван ден Аккер в своем эссе «Заметки о метамодернизме» (Notes on Metamodernism^[1]), которое впоследствии было опубликовано на сайте основанного ими одноименного проекта. В качестве синонима используют термин постпостмодернизм.

Происхождение и суть термина

«Метамодернизм: краткое введение»

В 2015 году в своей статье «Метамодернизм: краткое введение» (Metamodernism: A Brief Introduction^[2]) один из авторов проекта Notes on Metamodernism, английский художник Люк Тернер утверждает, что приставка «мета-» происходит от термина Платона metaxis, обозначающего колебание между двумя противоположными понятиями и одновременность их использования. Возникновение новой концепции автор связывает с рядом кризисов и изменений с начала 1990-х годов (изменение климата, финансовые спады, рост числа вооруженных конфликтов), а также с провозглашением т.н. конца истории.

В статье Тернер называет основные черты постмодернизма, к которым относятся следующие понятия: деконструкция, ирония, стилизация, релятивизм, нигилизм. Метамодернизм возрождает общие классические концепции и универсальные истины, при этом не возвращаясь к «наивным идеологическим позициям модернизма» и находится в состоянии колебания между аспектами культур модернизма и постмодернизма. Таким образом, по словам Тернера, метамодернизм сочетает в себе просвещенную наивность, прагматический идеализм и умеренный фанатизм, колеблясь при этом «между иронией и искренностью, конструкцией и деконструкцией, апатией и влечением». Другими словами, поколение метамодерна — это своего рода оксюморон, в котором могут сочетаться, казалось бы, противоположные вещи.

Метамодернизм — концепция не предписательная, но описательная. В качестве примеров метамодернизма в искусстве Тернер приводит музыку таких исполнителей, как Arcade Fire, Билл Каллахан, Future Islands, работы таких художников, как Олафур Элиассон и Питер Дойг, кино таких режиссёров, как Уэс Андерсон и Спайк Джонз. К слову, в качестве обложки своей статьи Тернер использует кадр из фильма Уэса Андерсона «Королевство полной луны». Также в статье Тернер упоминает опубликованный им ранее «Манифест метамодерниста» (Metamodernist // Manifesto), который художник охарактеризовал как «одновременно определившим и поддержавшим дух метамодернизма; одновременно логически последовательным и абсурдным, серьезным и обреченным на провал, но все еще оптимистичным и полным надежд».

«Заметки о метамодернизме»

Как уже отмечалось выше, в основу концепции легло эссе Тимотеуса Вермюлена и Робина ван ден Аккера «Заметки о метамодернизме» (Notes on Metamodernism^[3]).

Авторы говорят об окончании эпохи постмодернизма и приводят две категории причин этого, отмеченные различными авторами: 1) Материальные (изменение климата, финансовый кризис, террористические атаки, цифровая революция); 2) Нематериальные (присвоение критики рынком, интеграция дифферанса в массовую культуру).

В статье отмечается, что большинство постмодернистских тенденций принимает новую форму и, что главное, новый смысл: «что история продолжается уже после её поспешно объявленного конца», — отмечают ученые, проводя параллель между объявленной в прошлом веке концепцией «конца истории» и «позитивным» идеализмом Гегеля. Метамодерн «осциллирует между энтузиазмом модернизма и постмодернистской насмешкой, между надеждой и меланхолией, между простодушием и осведомлённостью, эмпатией и апатией, единством и множеством, цельностью и расщеплением, ясностью и неоднозначностью» — этакий концептуальный оксюморон.

О назначении метамодернизма ученые говорят следующее:

Метамодернизм заменяет границы настоящего на пределы бесперспективного будущего; и он заменяет границы знакомых мест на пределы беспредельного. На самом деле, это и есть «судьба» человека метамодерна: преследовать бесконечно отступающие горизонты.

Манифест метамодерниста

В 2011 году Люк Тернер опубликовал на своем сайте «Манифест метамодерниста» (Metamodernist // Manifesto^[4]). Он состоит из 8 пунктов:

1. Мы признаем, что колебания — естественный миропорядок.
2. Мы должны освободиться от столетия модернистской идеологической наивности и циничной неискренности его внебрачного ребёнка.
3. Впредь движение должно осуществляться путём колебаний между положениями с диаметрально противоположными идеями, действующими как пульсирующие полюса колоссальной электрической машины, приводящей мир в действие.
4. Мы признаём ограничения, присущие всякому движению и восприятию, и тщетностью любых попыток вырваться за пределы, означенные таковыми. Неотъемлемая незавершённость системы влечёт необходимость приверженности ей, не ради достижения заданного результата и рабского следования её курсу, но скорее ради возможности нечаянно косвенно подглядеть некую скрытую внешнюю сторону. Существование обогатится, если мы будем браться за свою задачу, как будто эти пределы могут быть преодолены, ибо таковое действие раскрывает мир.
5. Всё сущее захвачено необратимым сползанием к состоянию максимального энтропийного несходства. Художественное творение возможно лишь при условии происхождения от этой разницы или раскрытия таковой. На его зенит воздействует непосредственное восприятие разницы как таковой. Ролью искусства должно быть исследование обещания его собственных парадоксальных амбиций путём подталкивания крайности к присутствию.
6. Настоящее является симптомом двойственного рождения безотлагательности и угасания. Сегодня мы в равной степени отданы ностальгии и футуризму. Новые технологии дают возможность одновременного восприятия и разыгрывания событий с множества позиций. Эти возникающие сети, отнюдь не сигнализирующие о его угасании, способствуют демократизации истории, освещению развилок, вдоль которых её грандиозное повествование может странствовать здесь и сейчас.
7. Точно так же, как наука стремится к поэтической элегантности, художники могут пуститься в искания истины. Вся информация являет почву для знания, будь то эмпирического или афористического, независимо от её правдоценности. Мы должны принять научно-поэтический синтез и информированную наивность магического реализма. Ошибка порождает смысл.
8. Мы предлагаем прагматичный романтизм, не скованный идеологическими устоями. Таким образом, метамодернизм следует определить как переменчивое состояние между и за пределами иронии и искренности, наивности и осведомлённости, релятивизма и истины, оптимизма и сомнения, в поисках множественности несоизмеримых и неуловимых горизонтов. Мы должны двигаться вперёд и колебаться! ^[5].

Анализ понятия «Метамодернизм»

В связи с тем, что концепция метамодернизма появилась совершенно недавно, большинство высказываний сводится к попытке не раскритиковать, но проанализировать феномен приходящей на смену постмодерна эпохи.

Дмитрий Быков

Литератор и журналист Дмитрий Быков ссылается на объяснение поэта Ильи Кормильцева, по словам которого, «преодоление постмодернистской иронии, поиск новой серьёзности — это задача на ближайшие десятилетия, которая будет решаться с помощью неоромантизма и новой архаики».

Относительно самого феномена Быков говорит следующее:

Метамодернизм — это другой выход. Это как бы более сложный модернизм, возврат к модернизму — как я думаю, искусственно прерванному, искусственно абортированному в 20-е годы, — возврат к модернизму в условиях массового общества. Главными фигурами метамодернизма считаются [Джонатан] Франзен и, конечно, мой большой любимец Дэвид Фостер Уоллес. Конечно, там наличествует ирония, но в общем это серьёзное и даже трагическое отношение к жизни. Бесконечная сложность, усложнённость; сетевая структура повествования; свободное плавание во времени; неоромантические установки, то есть установки на совершенство одинокого героя, на отход от толпы, на определённую контрадикцию с ней, наверное. Это интересная концепция. Я, в общем, за метамодернизм, то есть за новых умных, грубо говоря. Я за то, чтобы постмодернистское время как можно скорее закончилось. Да и его, по-моему, не было^[6].

Олег Митрошенков

Ученый, доктор философских наук Олег Митрошенков выделяет четыре составляющие концепции метамодернизма^[7]:

1. Виртуализация пространства социальных взаимодействий, когда виртуальный мир замещает реальность и появляются новые возможности манипуляции массовым сознанием как со стороны власти и СМИ, так и со стороны индивидов.
2. Создание привлекающих социальные взаимодействия технообразов, создаваемых в сетевом пространстве одними пользователями и изменяемых другими. В результате все становятся соавторами и субъектами социального действия, а сам объект, будучи плодом «коллективного разума», живет независимо от автора.
3. «Глокализация» (глобальный + локальный) сообществ в контексте глобализации, когда социальная уникальность акцентируется в рамках глобального пространства: так, все государства присутствуют в глобализирующемся пространстве, оставаясь при этом сугубо национальными социумами с собственной культурой и идентичностью.
4. Транссентиментализм, или возвращение к очевидным, традиционным ценностям.

Митрошенков также кратко рассматривает феномен массового человека. По его словам, «сегодня массовый человек — активная доминанта всех сфер человеческой деятельности», которая не авторитетна, но авторитарна:

Авторитет наделяет человека уважением; авторитарность требует (тщетно) уважения. Личность идет вглубь; массовый человек скользит по поверхности, принимая за открытие и истину первую родившуюся мысль. Авторитет не нуждается в лишних украшениях (наградах, званиях, почитании); авторитарность не может без них обойтись. Авторитет открыт и искренен (потому он и авторитет); авторитарность секретничает и интригует. Авторитетный человек ставит принципы выше правил, реальные достижения выше, чем статус; авторитарный — с точностью до наоборот. В результате склонность к лицемерию массового человека взяла верх над открытостью и искренностью в современном мире, а свобода — над необходимостью и ответственностью, хотя и не устранила и неспособна устранить их полностью.

Здесь он подвергает критике не концепцию метамодернизма, но анализирует развитие феномена массового человека. Однако, по его словам, эпоха метамодернизма вполне может поспособствовать положительному развитию самой сути человека массового:

Вместе с тем в природе массового человека заложен потенциал его собственного преодоления. Движение в сторону постпостмодерна оставляет надежду на успешное решение части из немногих здесь рассмотренных и других проблем общества эпохи модерна и постмодерна. А поскольку все эти процессы происходят в обществе, которое является не только самоуправляемым, но и прямо управляемым (в разных странах в разной степени и с разной эффективностью), было бы теоретическим упущением не связать между собой эти факторы.

Михаил Эпштейн

Ещё в 2001 году в журнале «Знамя» была опубликована статья философа, культуролога и литературоведа Михаила Эпштейна «De’but de sieсle, или От пост- к прото-. Манифест нового века»^[8], в которой он говорит об окончании эпохи с приставкой «пост-» и вводит новый термин с приставкой «прото-» — протеизм. Суть новой эпохи, по его словам, заключается в «сращении мозга и вселенной, техники и органики, в создании мыслящих машин, работающих атомов и квантов, смыслопроводящих физических полей, в доведении всех бытийных процессов до скорости мысли». Он не говорит о культурном возвращении к истокам и т.н. «радикальной открытости», замещающей популярные в эпоху постмодернизма противопоставления концепциям прошлого. Однако говорит о технологическом аспекте новой эпохи, его возможностях и рисках.

Владимир Ешкилев

В 1998 г. ивано-франковский писатель Владимир Ешкилев, близкий к «Крымскому Клубу» Игоря Сида, вместе с Юрием Андруховичем и Олегом Гуцуляком, реализовал проект «Возвращение демиургов: Малая энциклопедия актуальной литературы» (журнал «Плерома», 1998, № 3; републикация на сайте журнала «Ї»), в котором предложил в качестве альтернативы на постмодернизм метамодернистский метод «нюансированной демиургии». Он реализируется в нарративных текстах типа жанра «фэнтези» или «детектива», где присутствует такой способ художественной креации, когда автор обуславливает сюжет, концепцию и дискурсивный пространство литературного произведения построением специфического мира. В пространствах этих текстов возникает эффект чудесного, содержатся в качестве субстанционального и неотстранённого элемента сверхъестественные или невозможны миры, существа или объекты, с которыми персонажи или читатель оказываются в более или менее тесных отношениях. Писатель и художник здесь – это вдохновенный «медиатор», добываемый свои образы из идеального мира и увековечивающий их в эмпирическом. Тем самым реализуется модернистский призыв Ф. Ницше создать «ряды жизненных ценностей», чтобы образы их вросли в образы бытия, преобразовывая мир. Не только создать в мире мир, но сделать его реальным для других. С помощью «нюансированной демиургии» (по типу борхесовского рассказа «Тлён, Укбар, Орбис Терциус») казалось бы нереальные, миры «фэнтези» впитываются в реальность и изменяют её. Происходит своеобразная «экспансия ирреального» в реальность: человек ещё не согласился с новым измерением, но ему предлагают мыслить в определенных понятиях – и, в конце концов, мир «Розы Мира», «Матрицы», «Космических войн», «Звёздного Крейсера Галактика», «Сейлормун», «Властелина колец» или «Брата / Брата – 2» и «Мы из будущего / Мы из будущего 2» становится реальным миром – его «жизненные ценности» врастают в образы бытия, делают его реальными для других, вступают в космогоническую борьбу с небытием. Метамодернизм «нюансированной демиургии» состоит в том, что она возвращает такие униженные постмодернизмом функторы (functeurs) как Великий Герой, Большое Путешествие, Великие Опасности, Большая Цель и т.п. То есть идет апелляция к «первомифу» о том, как Герой отправляется на поиск приключений для «Большой Встречи». Эта «демиургия» стремится реставрировать, как пишет Владимир Ешкилев,

«… органические для классического мировоззрения космологические координаты, ставя «золотой век» в начале линейной хронологии, а День Судный – на конец … Фэнтези реставрирует также и ницшеанское amor fati, «улыбку судьбы» – бытийное обещание чуда «как награды за сверхусилия», а через эту реставрацию – возрождает этос подвига, погребенный постмодернистской эпохой под кладбищенскими плитами ироник»
.^[9]

Итак, в то время, как постмодернизм настаивает на двух типах толерантности – формально-языковой и мировоззренчески-аксиологической, демиургами метамодернизма постулируется «кредонизм» (лат. Credo) – верность «Большой Традиции» с её великими героями, путешествиями, приключениями и победами. И на определенном этапе в массовой культуре данная практика демиургии «работает». Ведь если в античные времена греки утешались-очищались, «катарсировали» в театре, наблюдая коллизии мифических деяний, а римляне – в колизеях, наблюдая космогонические гладиаторские бои, то для современного человека такой ареной стало телевидение с его «мыльными/космическими операми» и «политическими ток-шоу», где мифологические сюжеты разыгрываются носителями архетипов современной цивилизаии – Добро, Зло, Непобедимый Герой, Галантный Рыцарь, Изменница-Любимая, верный Друг, Чудак-Учёный и т.д.

Но в отзыве на данную концепцию Ю. Каграманов предостерег, что со временем «демиургическая практика» не выдерживает противостояния «инерции явственного бытия» (Каграманов Ю. Вперед к новой Византии? // Дружба народов (Москва). – 2001. – № 2. – С.163]).

Примечания

1. ↑ Timotheus Vermeulen and Robin van den Akker. «Notes on metamodernism».
2. ↑ Luke Turner. Metamodernism: A Brief Introduction (10.01.2015).
3. ↑ Timotheus Vermeulen and Robin van den Akker. Notes on metamodernism.
4. ↑ Luke Turner. Metamodernism // Manifesto (2011).
5. ↑ Манифест метамодерниста
6. ↑ Дмитрий Быков. Программа «Один (25.09.2015).
7. ↑ Олег Митрошенков. Что придет на смену постмодернизму? (15.02.2016).
8. ↑ Михаил Эпштейн. De’but de sieсle, или От пост- к прото-. Манифест нового века. Журнал «Знамя» (05.2001).
9. ↑ Єшкілєв В. Повернення деміургів // Плерома (Івано-Франківськ). – 1998. – № 3. Мала українська енциклопедія актуальної літератури «Повернення Деміургів». – С. 10.

Ссылки

• Манифест Метамодернизма на русском языке
• Metamodernism: A Brief Introduction
• Metamodernist Manifesto
• Notes on Metamodernism (сайт)
• The Slump // Метафизика Метамодернизма
• Двоеточие // Тимотеус Вермюлен, Робин ван ден Аккер. Что такое метамодернизм?
• Персональный сайт Люка Тёрнера