Ошибка отелло пол экман

Эмоции имеют одну неприятную особенность: когда человек испытывает какое-то чувство, его сознание пытается подтвердить, что у него есть все основания чувствовать именно это, и бывает очень трудно его переубедить. Мы часто говорим: «он во власти чувств», или «страсть охватила его», подразумевая именно такое состояние. Все наше восприятие мира вдруг становится селективным. Когда мы охвачены ревностью, злостью или страхом, мы с трудом вспоминаем самые банальные вещи, если только они не подтверждают наши ощущения. Мы начисто забываем обо всем, что могло бы переубедить нас, вырвать из власти чувства. Если мы во власти сильных эмоций, мы не стремимся успокоиться, напротив, подсознательно стремимся еще больше усилить наши эмоции, что часто создает проблемы.

Пол Экман, исследователь эмоциональных состояний человека, назвал этот феномен «ошибкой Отелло», имея в виду убийство из ревности в пьесе Уильяма Шекспира, ибо сцена из трагедии Шекспира являет собой, пожалуй, самый блестящий и самый известный ее пример. Мавр только что обвинил жену в измене с Кассио и потребовал полного признания, а в противном случае пригрозил смертью за чудовищное предательство. Дездемона просит привести Кассио, чтобы тот мог засвидетельствовать ее невиновность, на что муж сообщает ей, что тот уже убит им. Тогда она понимает всю безысходность своего положения — доказать невиновность невозможно, Отелло все равно убьет ее.

Отелло считает, что страх и страдание Дездемоны являются реакцией на известие о смерти любовника, и это только подтверждает его уверенность. Отелло не понимает того, что, будучи невиновной, жена тоже может выказывать эти же самые эмоции: страдание и отчаяние из-за одного лишь его неверия, из-за невозможности оправдаться и быть испуганной перед неминуемой смертью. Дездемона может плакать о своей жизни, о своем горе, о том, что Отелло больше не верит ей, а не о потерянном любовнике.

Ошибка Отелло является отличным примером и того, как предвзятые мнения могут создавать у верификатора предубежденные суждения.

Применительно к профайлингу ошибка Отелло — это когда верификатор не верит правдивому, испытывающему стресс человеку. Как не повторить его ошибку? В каких ситуациях правдивый человек может выглядеть как лжец?

Первая причина может заключаться в том, кто распознаёт ложь. Заранее предвзятое отношение к подозреваемому не позволит объективно оценивать его реакции и эмоции. Причины такого отношения бывают разными:

• верификатор сам по себе недоверчивый человек;
• на кону стоит слишком много, и он боится ошибиться;
• не может рассуждать здраво из-за нахлынувших эмоций;
• негативный прошлый опыт – когда-то он поверил лжецу и сильно пострадал из-за этого;
• поверил сведениям и соображениям других людей;
• просто устал.

Остальные причины касаются личности подозреваемого человека.

1. Он может бояться, что ему не поверят:
— если раньше его часто несправедливо обвиняли, унижали физически или морально;
— если он не верит в честность верификатора, думает, что тому не нужна правда.

2. Его эмоции могут быть не признаком лжи, а реакцией на подозрение в обмане.

В таком случае надо знать, как примерно отреагирует человек, говорящий правду. Например, тот, кто уверен в своей невиновности, возмутиться, у него не будет признаков вины или страха;
— пугливый человек испытает страх, но не вину или возмущение;
— тот, кто считает себя виноватым во всём, не будет чувствовать страх, гнев, удивление, страдание.

3. Иногда признаки, явно указывающие на наличие обмана, могут быть индивидуальными особенностями человека. Например, он всегда:
— говорит путано и многословно;
— делает короткие или длинные паузы между словами;
— совершает много речевых ошибок;
— использует мало иллюстраций;
— имеет склонность к ассиметричным выражениям лица;
— показывает эмоции, даже если не испытывает их.

При обнаружении обмана существуют две опасности: поверить лжи и не поверить правде. Невозможно полностью избежать этих ошибок, поэтому перед тем как принять решение — тщательно рассмотрите все последствия любой из них. В каком случае вы потеряете больше?

Подготовлено по материалам книги Пола Экмана «Психология лжи»

Узнать больше о том, как научиться разбираться в людях, определять обман, противодействовать манипуляциям, Вы сможете в разделе «Охотники за поведением».

Поделиться:

From Wikipedia, the free encyclopedia

Othello error occurs when a suspicious observer discounts cues of truthfulness. Essentially the Othello error occurs, Paul Ekman states, «when the lie catcher fails to consider that a truthful person who is under stress may appear to be lying,»^[1] their non-verbal signals expressing their worry at the possibility of being disbelieved.^[2] A lie-detector or polygraph may be deceived in the same way by misinterpreting nervous signals from a truthful person.^[3] The error is named after William Shakespeare’s tragic play Othello; the dynamics between the two main characters, Othello and Desdemona, are a particularly well-known example of the error in practice.

History[edit]

The phrase «Othello error» was first used in the book Telling Lies by Paul Ekman in 1985.^[4] The name was coined from Shakespeare’s play Othello, which provides an «excellent and famous example»^[1] of what can happen when fear and distress upon confrontation do not signal deception. In the play,^[5] Othello falsely believes that his wife, Desdemona, has been cheating on him with another man. When confronted, she cries and denies it, all the while aware that her mien will be taken as evidence of guilt by her jealous husband. Seeing his wife’s emotional distress, Othello ignores alternative, innocent explanations—like the possibility that she did not love another—and kills her, as his preconceptions biased his observation and, therefore, his judgments.

Othello made the mistake of assuming that he understood the source of Desdemona’s anguish. He assumed that his wife’s sobs when confronted were a sign of her guilt; he didn’t understand that her grief was rooted not in guilt, but in her knowledge that there was no way to convince her husband of her innocence.^[6]

Interpersonal deception theory[edit]

Interpersonal deception theory is the fundamental deception that can occur between two (or more) people face-to-face and is what drives the Othello error. David Buller and Judee Burgoon coined this theory after 25 experiments in which they would ask one participant to attempt to deceive another. They concluded that people often say things that are not the truth «To avoid hurting or offending another person, to emphasize their best qualities, to avoid getting into a conflict, or to speed up or slow down a relationship.»^[7] Following the lead of others who study verbal deceit, Buller and Burgoon label these three strategies falsification, concealment, and equivocation. The three differ in that falsification creates a fiction, concealment hides a secret, and equivocation dodges the issue, yet all three are types of deception.^[7]

Buller and Burgoon think that the Othello error is typical of most interactions where honesty is an issue. Their theory explains why detection of deception (and detection of truth telling) is a hit-and-miss business. One could believe someone was lying when they were not, or one could believe their lies when they were being deceitful.

Post-9/11[edit]

The error was studied most extensively after 9/11.^[8] Many law enforcement officials were on high alert for future attacks and quick to point the finger at «suspicious-looking» individuals. The process for determining who was a potential suspect was the «Facial Action Coding System,»^[9] which is a system to taxonomize human facial movements by their appearance on the face, based on a system originally developed by a Swedish anatomist named Carl-Herman Hjortsjö.^[10] It was later adopted by Paul Ekman and Wallace V. Friesen and published in 1978. However, in a situation in which not only law enforcement but also the general public are anxious and assiduous, the potential for Othello errors to creep into the real world is high. In a review of these practices by Lenese Herbert, it is stated that «invasive visual examination of faces and facial expressions for law enforcement purposes under the guise of protective administrative searches ineffectively protects national and airport security and violates reasonable expectations of privacy. FACS improperly provides unreasonable governmental activity with a legitimizing scientific imprimatur that conceals governmental agents’ race- and ethnicity-based prejudices, which leads to targeting minorities’ faces as portents of danger.»^[9]

Lie detectors[edit]

Lie detectors use questioning techniques in conjunction with technology to measure human responses to these stimuli to attempt to ascertain if that person is lying or telling the truth. The most longstanding and still most frequently used measure is the polygraph test. A polygraph, popularly referred to as a lie detector, measures and records several physiological indices such as blood pressure, pulse, respiration, and skin conductivity while the subject is asked and answers a series of questions.^[11] The polygraph is currently being used in 19 of 50 states in the US. The use of polygraph in court testimony remains controversial, and no judge can force a witness to go through with the test, although it is used extensively in post-conviction supervision, particularly of sex offenders. The reason that the test is controversial, and the reason that lie detector tests are fundamentally flawed, is the Othello error—an especially emotional, angry or distraught subject produces similar results to a supposed liar. Ekman’s Telling lies has a chapter dedicated to the usage of the polygraph, in which he discusses the element of «fear» and states that «the severity of the punishment will influence the truthful person’s fear of being misjudged just as much as the lying person’s fear of being spotted—both suffer the same consequences.»^[1]

Attempts to overcome this—such as the Matte-Quadri comparison technique that factors into the system the innocent examinee’s fear of terror and quantifies the results, hence addressing physiological responses produced by that emotion^[12]—have been met with scepticism.^[13][14]

Potential solutions[edit]

The lie catcher must make an effort to consider the possibility that a sign of an emotion is not a clue to deceit but a clue to how a truthful person feels about being suspected of lying.^[1] When analyzing the body language of another, one must ascertain if the emotion sign of emotion is a fear of being caught lying or a fear of being falsely accused and negatively judged. The lie catcher must estimate both the emotions a suspect will be feeling if they are lying but also if they are being truthful. Just as not all liars will have every possible feeling about lying, not all truthful people will have every feeling about being under suspicion.

This is difficult and requires the lie catcher to have previous background knowledge of the suspect and the emotions they convey under different types of duress. The lie catcher needs to know the emotional characteristics of the suspect so that they are aware of what emotions they convey when they are suspected of wrongdoing versus when they actually have done wrong. Not everybody is likely to feel afraid, guilty, angry, and so on when they know they are suspected of wrongdoing or lying. It depends in part upon the personality of the suspect.

See also[edit]

• Cherry picking
• Confirmation bias
• Filter bubble

References[edit]

Further reading[edit]

• Bond, Charles F.; Fahey, William E. (1987). «False suspicion and the misperception of deceit». British Journal of Social Psychology. 26 (1): 41–46. doi:10.1111/j.2044-8309.1987.tb00759.x.

Другие эмоции предусматривают свои собственные «фирменные» мышечные сокращения, которые трудно воспроизвести преднамеренно. Притворные печаль или горе могут быть обнаружены благодаря тому, что они не предполагают поднятия внутренних уголков бровей (которое можно увидеть на снимках И и К на с. 136). Притворный страх, вероятно, будет выражаться без поднятых и сведенных вместе бровей (показанных на снимке З на с. 206). Выражение притворного гнева, скорее всего, не будет сопровождаться появлением напряженных красных краев губ (показанных на снимках М и Н на с. 179). Однако не существует какого–то движения мышц лица, которое было бы трудно выполнить намеренно, для того чтобы выразить отвращение или презрение. Таким образом, выражение этих эмоций не предусматривает никаких движений, отсутствие которых могло бы вызвать подозрение.

Третий способ распознавания имитации заключается в анализе временных характеристик выражения эмоции. Выражения, появляющиеся и исчезающие очень резко, должны вызывать подозрение, если только сам контекст беседы не предполагает таких быстрых переключений. Подобным образом выражения, появляющиеся и исчезающие постепенно, также должны соответствовать ходу беседы, для того чтобы выглядеть правдоподобными. (Этот вопрос соответствия контексту также рассматривался нами ранее.)

Ложь об эмоциях помимо придания особых черт поддельным выражениям лица может порождать микровыражения, раскрывающие утаиваемую эмоцию, или давать утечку информации об испытываемой эмоции, скрываемой под маской. Например, улыбка не влияет на верхние веки, брови и морщины на лбу, поэтому эмоции, маскируемые с помощью улыбки, могут по–прежнему появляться в верхней части лица. Вы можете видеть эти микровыражения в верхней части лица, появляющиеся при страхе (снимок К на с. 207), гневе (снимок Д на с. 177), удивлении (снимок И на с. 207) и печали (снимок У на с. 138).

До сих пор я уделял основное внимание тому, как можно обнаружить скрываемые или поддельные эмоции. Разумеется, часто люди лгут не о своих чувствах, а о своих действиях, планах, мыслях или ценностях. Но даже такие проявления лжи могут порождать идентифицируемые горячие точки эмоций, если человек испытывает какие–то чувства в отношении своей лжи. Тремя эмоциями, наиболее часто испытываемыми лгущими людьми, являются страх, чувство вины и, как ни странно, удовольствие.

Страх быть уличенным во лжи является наиболее типичной эмоцией, испытываемой лгущим человеком. Но страх возникает только тогда, когда ставки достаточно высоки, т. е. когда лгущий уверен, что вознаграждение, которое можно получить, является высоким, а наказание, которого необходимо избежать, — серьезным. Но даже в этом случае не все лжецы испытывают страх перед возможным разоблачением. Если человек, которому адресуется ложь, известен своей доверчивостью или если лжец в прошлом постоянно успешно обманывал этого человека, то маловероятно, что лжец будет чувствовать или проявлять страх.

Чувство вины — это еще одна эмоция, которая может испытываться лжецом. Его возникновение маловероятно, когда ложь оказывается санкционированной, например ложь тайного агента полиции, или шпиона, засланного из другой страны, или продавца, открыто поощряемого начальством к представлению продукта таким, каким он на самом деле не является. Если ложь не санкционируется или когда имеется неясность по поводу того, существует ли обязательство быть правдивым, то ложь может вызвать у лжеца чувство вины, особенно когда человек, которому адресуется ложь, не может считаться нечестным или несправедливым и когда лжец и жертва его обмана разделяют общие ценности и рассчитывают поддерживать отношения и в будущем.

Еще одной эмоцией, сопровождающей ложь, является то, что я называю удовольствием от обмана. Оно представляет собой явное удовольствие от принятия на себя риска контроля над другим человеком. Презрение, возбуждение и наслаждение — все эти три эмоции могут присутствовать в удовольствии от обмана. Эту эмоцию трудно сдерживать, часто она стимулирует хвастовство, выдающее ложь. Удовольствие от обмана возникает, вероятнее всего, тогда, когда человека, которому адресуется ложь, довольно трудно одурачить и когда рядом со лжецом находятся связанные с ним люди, понимающие, что ложь была принята за чистую монету.

Это далеко не все эмоции, которые могут испытываться при использовании серьезной лжи — лжи, которая может иметь важные последствия и для того, кто обманывает, и для того, кого обманывают. Лгущий может испытывать гнев в отношении человека, которому адресуется ложь, по многим причинам, но, возможно, он считает необходимым скрывать свой гнев ради того, чтобы ложь достигла своей цели. Подобным образом лгущий может испытывать презрение к тому, кого он обманывает. Или же он может испытывать обе эти эмоции к другому человеку или самому себе из–за необходимости прибегать ко лжи.

Прежде чем двигаться дальше, нам необходимо познакомиться с тремя очень важными предупреждениями. Ранее я уже говорил о том, что нет признаков лжи как таковой, а есть лишь так называемые горячие точки. Эмоции, не соответствующие контексту, могут быть горячими точками, но эмоции могут возникать по разным причинам, не только из–за лжи. На с. 82 я подчеркивал, что сигналы об эмоциях не говорят нам, что вызвало эти эмоции. Мы рискуем совершить ошибку Отелло, делая скоропалительные выводы о том, что наблюдаемая эмоция вызвана ложью, не рассматривая других факторов, которые могли бы привести эту эмоцию в действие. Как бы ни соблазнительно было сделать такие выводы, мы должны терпеть неопределенность до тех пор, пока не сможем собрать больше информации, чтобы быть уверенными в том, что горячая точка возникла из–за лжи, а не из–за какого–то другого триггера.

В ситуации, когда человек знает, что его поведение оценивают, само выполнение оценки может повысить вероятность того, что он проявит страх перед разоблачением его лжи, иногда тот, кто делает оценку, способен помочь правдивому человеку перестать бояться возможности вызвать недоверие. Когда я вместе с моим коллегой Марком Франком проводил эксперименты, в которых наши испытуемые лгали или говорили правду — в одних случаях о своих политических убеждениях, в других случаях о том, не присваивали ли они чужие деньги, — мы действовали именно так.[219] Прежде чем начать опрашивать испытуемых, я брал в руки книгу «Психология лжи» и сообщал им, что я являюсь ее автором. Я эксперт по лжи, говорил им я; если вы будете лгать, я уличу вас в этом (для усиления страха быть уличенными во лжи у тех, кто собирался лгать), а если вы будете правдивыми, я об этом обязательно узнаю (чтобы снизить страх перед возможностью того, что им не поверят, у тех, кто собирался говорить правду). Но даже если вы не являетесь экспертом, вы можете попытаться снизить страх правдивого человека перед тем, что ему не поверят, подчеркивая тот факт, что вы непредубежденный человек и не принимаете предвзятых решений, но при этом вы будете тщательно и настойчиво оценивать все, что он будет вам говорить, и все прочее, что вы сможете узнать.

Ошибку Отелло проще всего понять в контексте страха, так как невинные люди могут, иногда вполне обоснованно, бояться того, что им не поверят. Но ошибка Отелло возможна применительно к любой эмоции. Чувство вины может проявиться у правдивого человека, который готов почувствовать себя виноватым и выразить это просто потому, что он находится под подозрением. Чувство вины может также быть вызвано чем–то, что связано с темой дискуссии, причем не обязательно ложью, имеющей отношение к обсуждаемому вопросу. Рассмотрим, к примеру, случай с армейским сержантом, первым обнаружившим обнаженное мертвое тело своей соседки — симпатичной жены другого сержанта. Во время допросов он всячески отрицал свою причастность к убийству, но трижды не смог пройти тест на детекторе лжи. Когда найденные улики вынудили признаться истинного убийцу этой женщины, сержант был оправдан. Но почему же он не прошел тест на полиграфе? Дело в том, что в прошлом у него постоянно возникали сексуальные фантазии в отношении соседки, и когда он увидел ее обнаженное тело, то ощутил к ней определенное половое влечение, даже несмотря на то, что она была мертва. Он винил себя за то, что испытал подобное чувство. Всякий раз, когда его спрашивали о ее смерти и о том, как он обнаружил труп, он испытывал чувство вины и эта эмоция не позволяла ему пройти тест на полиграфе. Чувство вины, подобно любой другой эмоции, может иметь множество причин.

Ошибка Отелло

Эмоции
имеют одну неприятную особенность:
когда человек испытывает какое-то
чувство, его сознание пытается подтвердить,
что у него есть все основания чувствовать
именно это, и бывает очень трудно его
переубедить. Мы часто говорим: «Он во
власти чувств», или «Страсть охватила
его», подразумевая именно такое состояние.
Все наше восприятие мира вдруг становится
селективным. Когда мы охвачены ревностью,
злостью или страхом, мы с трудом вспоминаем
самые банальные вещи, если только они
не подтверждают наши ощущения. Мы начисто
забываем обо всем, что могло бы переубедить
нас, вырвать из власти чувства. Мы смотрим
на мир словно сквозь призму наших эмоций.
Если нам плохо, то и весь мир кажется
нам враждебным, мы не в состоянии увидеть
ни выхода из ситуации, ни новых позитивных
возможностей, предлагаемых жизнью.
Внезапно вспоминаются вещи, которые
давно забыты, но которые могут подтвердить
нынешнее состояние: «Помнишь, что ты
сделала восемь лет тому назад?» Узнаете
себя? Когда мы во власти сильных эмоций,
мы не стремимся успокоиться, напротив,
подсознательно стремимся еще больше
усилить наши эмоции, что часто создает
проблемы. Пол Экман, исследователь
эмоциональных состояний человека,
назвал этот феномен «ошибкой Отелло»,
имея в виду убийство из ревности в пьесе
Уильяма Шекспира.

Отелло
был в ярости, когда узнал, что Дездемона
ему изменила с мужчиной по имени Кассий,
который к тому же был лучшим другом
Отелло (конечно, все это было лживыми
слухами, сфабрикованными злодеем Яго).
Отелло обезумел от боли и грозил убить
Дездемону. Та умоляла его пойти поговорить
с Кассием и убедиться в том, что это
неправда. Но это было невозможно, потому
что Отелло уже убил Кассия. Когда
Дездемона поняла, что не может убедить
его в своей невиновности, она испугалась.
Отелло был в таком состоянии, что страх
любимой жены истолковал превратно. Он
не осознавал, что в такой ситуации даже
невинный человек опасался бы за свою
жизнь, и решил, что страх — доказательство
вины Дездемоны, и задушил ее!

Конечно,
легко сказать, что ревнивый мавр —
выдуманный герой, романтический
неудачник, но правда заключается в том,
что любой человек может совершить
подобную ошибку. Когда мы охвачены
эмоциями, очень сложно объективно
оценить ситуацию и увидеть себя со
стороны. Мы видим действительность
сквозь призму своих эмоций. Вот почему
так важно научиться прогнозировать
ухудшение настроения, чтобы можно было
вовремя остановить процесс и предотвратить
негативные последствия.

Помните,
я говорил, как можно улучшить настроение
человека, подстроившись под него с
помощью языка тела? Улучшая настроение
собеседника, вы меняете течение его
мышления, помогая перейти от негативного
восприятия мира к позитивному. А с
позитивно мыслящим человеком всегда
приятней общаться, чем с мрачным,
депрессивным типом.

Бессознательная информация

Наблюдая
за выражением лица вашего визави, вы
можете заранее узнать, что он скоро
расстроится или разозлится. Это и есть
умение читать мысли на самом профессиональном
уровне, и пользоваться этим нужно
аккуратно. Эту информацию (причем сугубо
личного характера) человек сообщил вам
неосознанно. То, что вам удалось прочитать
мысли другого человека, не дает вам
право вторгаться в его личную жизнь,
особенно в самые интимные ее сферы.
Прямо заявить, что вы в курсе того, что
чувствует ваш собеседника, — это значит
сразу разрушить с таким трудом
установленный раппорт. Поэтому лучше
воспользоваться полученной информацией,
чтобы продумать, как усовершенствовать
коммуникации и избежать конфликта.

Сильные
эмоции изменяют наше восприятие мира.
Негативные эмоции блокируют позитивные
мысли и вызывают в памяти прошлые
неприятные воспоминания. В таком
состоянии человек легко может сделать
что-то, в чем потом раскается. Не стоит
в таком состоянии предпринимать
каких-либо действий, лучше сначала
успокоиться, как бы ни было сложно.