Ошибка фанфик зайчик

~Антон~🐰

– Т/И? Да, я еë знаю она моя лучшая подруга! С ней есть о чем поговорить! И о-она очень м-милая…

Последние слова Тоша сказал тихо, почти не слышно. Одни словом он влюблен в тебя :0.

~Оля~🦉

— Т/И верит в сову! Так же она смотрит со мной мультики! И иногда она приносит, мне свои касеты и.. И…

Она много разказывала о тебе, видно девочке ты очень понравилась.

~Полина~🐶

-Она милая, мы с ней сразу же подружились! Она хорошо общается Аноном, и мы в троем после школы идем домой.

Вы подруги. (Мне нечего сказать:’) )

~Рома~🐺

-Ну, девочка как девочка, че в ней такого?

«Что в ней такого?» Сказал, наш гопник . Он до сех пор не понял свои чувства к тебе, но можно сказать что он влюблен в тебя.

~Бяша~🐑

–Т/И , классная, на! Мы с Ромкой, гуляем с ней в лесу.

Он засмеялся. Вы с ним друзья, даже хорошие.

~Катя~🐔

–Т/И, та ещë извращенка! Фу, она такая мерзкая!

Ну, что можно сказать, вы не подружились, она вас не любит, вы для неë мерзкая.

~

Алиса~🦊

–Хи-хи, она такая смешная! И ещë она знает толк в шутках, не то что Антоша!

Нашей лисичке ты понравилась. Ну как ты ей не можешь понравится? :0

­Пэйринг и персонажи:
Антон Петров (Зайчик) / Рома Пятифан

—

Признание и начало, всего-лишь начало

      Уже давно стемнело. Солнце опустилось за горизонт, на смену ему пришли тысячи звёзд что сверкали в небе. Луну закрывала огромная туча, которая уже совсем скоро полностью проглотила и звёзды. Стало заметно темней, лишь одинокий фонарь светил на улице, то и дело помигивая. Словно вот-вот, ещё чуть-чуть и он перегорит, оставив Антона в кромешной тьме. Окно в его комнате было приоткрыто, из-за чего лёгкий ветерок пробирался в неё.
      Но Антон уже не боялся. Все его кошмары остались в прошлом, а лес перестал пугать своими ветвистыми и тёмными тропинками. Не было видно сквозь листву белых сверкающе-голодных глаз, которые заставляли накрыться одеялом с головой и вслух повторять молитвы и словами бабушки. Но даже в те моменты Антона не сильно пугал этот лес. Главный его страх — потерять только появившихся друзей. Рома и Бяша заменили Антону почти весь мир. Чего он только с ними не пережил. Но больше всего он боялся, что от него отвернётся Рома, ведь он ему доверял больше, чем самому себе. Это одновременно и настораживало, доверять человеку, который при первой встрече чуть тебя не убил, но это был так… Он даже не знал, как описать это чувство. Антон переживал, что в один момент услышит от Ромы, что он его достал и что Антон слишком надоедливый.
      Антон ценил каждый момент проведённый с Ромой. Когда Бяши не было, они с Ромкой курили одну сигарету на двоих, гуляли по лесу. Им было весело. Антон всегда слушал новые и новые рассказы Ромки настолько внимательно, что иногда мог даже заслушаться и пропустить вопрос, адресованный ему. В таких неловких ситуациях Антоша всегда краснел и отводил взгляд, на что его друг лишь усмехался. Или может Рома был не просто другом, а чем-то большим?..
      Именно этот вопрос мучал бедного Тошу в день изо дня. С одной стороны: может, это просто привязанность и дружеская симпатия, а с другой они вроде не педики. Вроде… Как минимум, Рома сам говорил, что любит Полину. От одного её имени хотелось закрыть уши. Любит… Да как её можно любить! Они с Катькой главные сплетницы в школе, обсуждают всех за спиной, осуждают за глаза. Антон всегда и со всеми был честен, никого и никогда не обсуждал и не распространял ложные высказывания о том или ином человеке. Но проблема была в том, что если Антон признается Роме в любви, об этом узнает Полина и расскажет всё Кате, то слухи о том что он педик разлетятся со скоростью света. Нет, лишние унижения в школе не нужны. Ему семнадцать, а его всё ещё задирают. Да, Тошка вымахал, стал настоящим красавцем. Да и Рома с Бяшей стали теми ещё принцами.

***

      Антон сидел за столом и что-то тщательно вырисовывал. Сегодня он остался один дома, и он был полностью в его распоряжении. Над рабочим местом парня светила яркая лампа, свет которой был виден из окна. Карандаш ловко скользил по бумаге в умелых руках Тоши, вырисовывая всё новые и новые детали. Портрет почти был готов, но резких стук чего-то в окно заставил Антона прекратить рисовать и посмотреть, что за хулиганы посмели помешать ему. Распахнув шторы, а после открыв окно, он увидел знакомое лицо. Всё те же грубые, но очаровательные черты лица, выделяющиеся скулы и тёмные волосы, с которыми играл ветер.

       — Зайчик, к тебе можно? — громко спросил Рома, глядя прямо на взъерошенного Тоху. Улыбка сама попросилась наружу и тут же засияла на лице гостя.
       — Ну ты мог предупредить, я хотя бы переоделся и причесался. Да и вообще, какой ещё «зайчик»? Совсем головой со своими сигаретами двинулся? — весело спросил Антон, и тут же пошёл открывать двери. Неужели, Рома назвал его зайчиком. Конечно, это прозвище часто проскакивало в его словах, но сейчас оно звучало как-то по-особенному. Ласково что ли?
      Открыв дверь Антон пропустил ночного гостя в дом, а сам пошёл делать чай. От него не скрылось, что Роман сегодня совсем тихий, даже взволнованный. Обычно его только и делай, что успокаивай, энергии — по горло и выше крыши. А тут сидит, знаете ли, само спокойствие.
      Наконец чай был готов, тем временем между парнями завязался разговор. Минут пятнадцать они общались обо всём на свете, мирно попивая чай. На этот раз улыбка Ромы уже не показывала насмешливый оскал, как это было обычно. нет, наоборот, она была нежной, доброй. Допив чай, Тоша и Рома поднялись на второй этаж, прямиком в комнату, из которой обычно они запускали бумажные самолёты. Они шли медленно, словно растягивали момент подъёма. Каждая новая ступень издавала жуткий скрип, режущий слух. Вот, они уже сидят на диване Антона, и тупо смотрят в стену. Первым тишину нарушил Рома, решился наконец.

       — Слу-ушай, Тох, а вот если бы мы были педиками, ты бы замутил со мной? — без тени насмешки спросил парень, в ответ получив удивлённый взгляд друга. Чуть помедлив, Антон всё же ответил.
       — Ну, кхм, наверное. А кто с тобой замутить не хочет? Я в школе видел, как пацан какой-то на тебя пялился. Прям на твой зад. — выдал Тоша, усмехнувшись.
       — Блять, не хватало мне ещё этих «пацанов». Тох, я хочу с тобой кое-чем поделиться, но ты обещай, что никому не пизданёшь, а то я тебя уебу. — пробубнил Роман, на что получил положительный кивок. Собравшись с мыслями, он резко схватил Тошу за локоть и притянул к себе. На лицах обоих проступил румянец, но отдаляться никто не хотел.
      У Антона бешено заколотилось сердце. Неужели, Рома тоже по мальчикам? А может просто проверяет? Да не похоже. Пока он был погружён в свои мысли Рома прильнул к его губам. На удивление, Тоша не отпрянул, а наоборот, ответил на поцелуй. Это дало Роману подсказку: можно действовать открыто, его друг хранит тот же секрет, а значит, стесняться нечего.
      Рома пробрался своим языком в рот Антона, заставляя того ещё больше смутиться. А Ромка-то неплохо целуется, учитывая тот факт, что никогда и ни с кем не целовался. Его язык стал хозяйничать в чужом рту, исследуя всё больше и больше. Вторая рука Ромы спустилась на талию Тоши, притягивая того к себе. Антон уже давно обмяк в его руках, словно марионетка. Антоновы губы уже были искусаны, а щёки были слегка влажными от оставленных на них поцелуях. Футболка парня уже лежала где-то далеко, там, где она сейчас не помешает им.
      Опаляя белоснежную кожу своим дыханием Рома оставлял на неё засосы, иногда кусал, а после бережно слизывал кровь. Он слышал, как Антон издаёт тихие стоны, и это его ещё больше заводило. Сдержанные стоны, видимо стесняется. Он склонился к самому уху Тоши и прошептал:
       — Антош, не бойся. Я не сделаю тебе больно. — после этой фразы Рома чуть приподнялся, так, чтобы их лица были друг напротив друга. Тепло улыбнувшись, он вновь поцеловал Антона в губы. На этот раз поцелуй был, страстным, грубым, но таким желанным. Отпрянув от мягких губ Тоши Рома перешёл на ключицы, а после дорожкой их поцелуев спустился к шортам жертвы. Он делал всё медленно и спокойно, чтобы Антон не чувствовал столь сильного смущения. Последний зарылся руками в тёмные волосы партнёра, в его голове мелькала мысль о том, что это лучший день в его жизни.

Это его самая жаркая ночь с тем, в кого он по настоящему влюблён.

Рома, что с тобой ?!

      В школе всё было относительно нормально. Правда, на Антона пару раз накричали учителя, якобы из-за того, что он «витает в облаках» и «ворон считает». А как тут думать об учёбе, если после ночи в его доме Рома просто-напросто игнорировал существование Тоши. Как бы последний не старался, всё внимание его возлюбленного доставалось Полине. Коричнево волосая девушка весь день крутилась вокруг Ромки, садилась рядом, иногда касалась и целовала его. А Роме-то что? А он даже и не пытался как-то её отогнать, даже наоборот, заигрывал с ней.
      Антон всё больше и больше злился, ломал карандаши для того, чтобы успокоиться, рисовал лицо Полины и жестоко черкал по нему ручкой, да так исчеркал, что ручка начала протекать. Бяша пытался всеми возможными способами усмирить пыл Антона, но тот лишь накричал на него и, мягко сказать, попросил его отстать. Бяша даже слова сказать не успел, как его тут же наградили свирепым взглядом. С громким вздохом, он развернулся и поплёлся по коридору прямиком в класс, что-то бубня себе под нос. Вроде как ругательства, но Антон его не слышал. В его голове кричал его же внутренний голос. Он говорил ему: «Ну же, давай, ударь эту Полину. Никто не смеет трогать твоего Рому.»
      Собрав последние силы в кулак, Тоша подошел к… Роме. Стоп, он же шёл к Полине! Как он оказался около парты Ромы? Одарив Тошу своим фирменным надзирательско-насмешливым взглядом, Рома оскалился, открывая вид на все свои тридцать два зуба, и наконец спросил:

       — Чего надо, а? Чё ты вылупился? Смотри чтоб глаза не повыкатывались, гандоша. — в его глазах отразился яркий огонь, пламя, танцующее особо опасный танец. Будто вот-вот, и Ромка сам станет этим пламенем. Этот взгляд сверлил душу, заставляя почувствовать себя зверьком, загнанным в клетку. Из бурных раздумий Антона вытянул голос Ромы. — Ты чё бля, язык проглотил нахуй? Я со стеной разговариваю?
       — А, да… Слушай, может сегодня снова ко мне пойдём? Или прогу…
       -Чего-чего ты вякнул? Пойти с тобой? Ты мозгами думаешь, или серой жидкостью? Да чтобы я блять с тобой пошёл, да никогда сука в этой ебучей жизни! — Пятифан активно жестикулировал. Быстро встав, разъярённый Рома вмазал смачного леща бедному Антону, так сильно он его ударил, что очки Тоши улетели далеко, еле оставшись целыми.
      Взяв Антона за воротник рубашки, Пятифан впечатал его прямо в парту. Первый сильно ударился затылком, так, что из его носа потекла тёплая алая кровь. Маленькая капля крови скатилась по подбородку, а после аккуратно перешла на шею. Рома что-то кричал Антону, всё больше сжимая его воротник, перекрывая доставку воздуха в лёгкие. В глазах Тоши потемнело, всё начало расплываться, силуэты смешались в одно большое пятно. Темнота.

***

      Наконец-то закончился чёртов учебный день. В этот раз Антон вышел самым первым из класса. Можно сказать, вылетел пулей. Быстро схватив свою куртку, он накинул её себе на плечи и как можно скорей выбежал из школы в сторону дома. В глазах предательски защипало, а сердце начало ныть. Добежав до тропинки в лес, кто-то окликнул Антона. Развернувшись в ожидании увидеть Бяшу, он застыл в удивлении. К нему подбегал Семён. Тоша запаниковал: мало ли что у Семёна на уме? Тем временем толстяк подбегал всё ближе. Попятившись назад, Антон чуть ли не упал в сугроб.

       — Да не ссы ты, я не бить тебя пришёл. На, ты забыл. — Сёма протянул своему однокласснику его блокнот с личными записями. — Не дрейфь, я не читал твои записульки, они мне в пизду не нужны. Кстати, чё с Ромой? Он как бешеный стал.
       — Я бы и сам не против узнать, что с ним. Спасибо за блокнот. — Антон взял из пухлых рук Семёна свой блокнот и засунул его в карман. Быстро распрощавшись и обменявшись парой фраз, ребята разошлись.
      Антона напрягало то, что сам Семён соизволил побежать за отбитым очкастым ублюдком, дабы отдать ему блокнотик.

***

      Сделав уроки Антон принялся рисовать. Родителей и Оли дома не было, они ушли знакомиться в соседями. Логично, спустя пять-шесть лет они решили пойти по домам и узнать соседей поближе. Почему-то вспомнился дневной инцидент в школе. Слёзы вновь подступили к глазам, лицо начало гореть и краснеть. Встав из-за стола, Антон смог дойти лишь до середины комнаты. Он упал на колени, впав в истерику. Он кричал, задыхался и утопал в собственных слезах, проклиная херову Полину. Да чтоб она сдохла! Сдохла самой мучительной смертью! Схватившись за живот, Антон скрутился калачиком и зарыдал ещё сильней. Глаза были мокрыми от слёз, щёки горели, а глотка разрывалась от криков. Отчаянных криков. Сердце болело, чувства закипали. Грудная клетка была готова разорваться от подступившей боли.
      Чуть успокоившись, на Антона напала вторая, более сильная волна истерики. Горло разрывалось, изо рта текла кровь, живот сдавливали руки. Шея и ключицы были расцарапаны очень глубоко. Не в силах больше справиться со своими эмоциями, Антон сильно ударил по полу. В тот же миг его костяшки стали красными, начали кровоточить, по деревянному полу пролегла трещина. Всё… Силы ушли. Не хочется ничего. Надо принять таблетки. Надо успокоиться. Надо лечь спать. Ветер гулял по дому, словно хозяин. Он нежно дул на Тошу, словно хотел остудить его. Словно руки матери, он ласкал его щёки.
      Не успел Тоша подняться, как в дверь затрезвонили. Сначала просто звонили, позже начали чуть ли не выбивать дверь. «Какие настырные… Кого ещё принесло?» — пронеслось у него в голове. Медленно встав и дойдя со второго этажа до двери, Антон не спеша её открыл. На пороге стоял перепуганный Рома. Увидев заплаканного и взъерошенного Антона, Пятифан отошёл назад, прикрыв рот руками.

       — Чего тебе надо? — грубо спросил Тоша, дабы разрядить обстановку.
       — Т-тоха… Я э-это… Извиниться п-пришёл… — промямлил Рома. Завидев состояние Антона, он попытался подойти поближе, чтобы обнять того.
       — Не трогай меня, даже не приближайся!!! И вообще уходи! Уходи прочь от моего дома, уёбок!!! Иди к своей Полине! — не сдержался Тоша. На его глазах снова навернулись слёзы. Он отвернулся, закрыв лицо руками и вновь заплакав.
      Рома почувствовал на себе ещё большую вину. Она терзала его изнутри. Пятифан бы и сам сейчас расплакался, но не мог. Он позволил себе пустить лишь одну слезинку, тихо подойдя сзади и заключив маленького Тоху в свои объятия. Последний дёрнулся, но не отодвинулся и не вырвался. Наоборот, он прижался к тёплому Ромке. Они слышали всхлипы друг друга, слушали, как бьются их сердца. Рома склонился к уху Антона и тихо, ласково прошептал:

       — Антоша, я всё объясню. Прости меня за сегодняшнее, прошу. Я такой дебил. Тошенька, не обижайся, блять, пожалуйста. Я люблю тебя, и только тебя.
       — Да? Тогда почему же ты сегодня весь день провёл с Полиной? Рома, что с тобой?! Ещё вчера мы с тобой провели всю ночь вместе, а уже сегодня ты чуть не избил меня при всём классе. — Петров расплакался, повернулся к Роме всем телом и уткнулся в его грудь, вдыхая запах табака и дешёвого одеколона. И, что это?..Запах ромашек?
       — Тоша, я тебе принёс кое-что. — отпустив парня, Рома развернулся, доставая что-то из своего рюкзака. Повернулся он уже с букетом ромашек и парными кольцами, на которых были выгравированы их имена. — Тох, это тебе.
      Оба раскраснелись то ли от холода, то ли от смущения. Аккуратно взяв правую ладошку Антона, Ромка надел на его безымянный палец кольцо с именем «Антон». Отдав ему букет ромашек, Рома также и сам надел на свой палец кольцо, но уже с его именем. Немного приблизившись, Петров поцеловал парня в щёку, одарив его беззаботной улыбкой. Такой детской, наивной, доброй.

       — Ну так что, ты меня прощаешь? — с надеждой в глазах спросил Рома, переплетая из пальцы, делая замок из их ладошек.
       — Хах, глупый, я давно тебя простил. — сказал Антон, прикрыв глаза. Он, прижимаясь к Ромке, еле слышно прошептал:
       — Рома, я тебя люблю. Давай всегда будем вместе.
       — Я тоже тебя люблю, Тох. Я никогда, слышишь, никогда нахуй тебя не брошу. — тихо ответил Пятифан, целуя Петрова в макушку…

Зайчик

      На следующий день Антон не появился в школе. Рома очень переживал, особенно после случившегося, поэтому он решил, что уйдёт с четвёртого урока и направится прямиком в гости к другу. «Сука, а как же я ему ситуацию с Полиной объясню? И нахуя я её не отогнал? Ревность вызвал хотел, долбоёб… Ага, вызвал на свою жопу, только не ревность, а приключения блять», — думал Рома, сидя за партой и что-то вырисовывая на полях тетради. Если быть точнее, он просто чиркал какие-то каракули. Устало вздохнув, Рома всё-таки поднял взгляд на доску, около которой стояла учительница и объясняла новую тему. Лучше бы уж она объяснила где Антон и что с ним. Погрузившись до конца урока в свои мысли, Пятифан даже не заметил, как все начали выходить из класса. Тряхнув головой он попытался отогнать плохие мысли, которые водили хороводы в его голове. Был только второй урок, а он уже хотел просто пулей вылететь из школы и побежать по знакомой лесной тропинке, и было бы не важно, встретит ли он там вновь тех животных, а может и чёрный гараж. Это его не волновало. Пусть даже на него кто-то нападёт, он всё равно добежит до старого заборчика, за которым стоит проклятый дом, что принёс столько страданий и Антону, и Роме.
      Окончательно засомневавшись в целостности Антона, Ромка придумал план, как сбежать с урока. Но в один миг в нём что-то щёлкнуло: сорвавшись с места он помчал из школы, словно за ним гналась стая собак. Выбежав из здания, он поймал на себе пару удивлённых взглядов мимо проходящих зевак. Автоматически в голове он построил маршрут к дому друга. Кинувшись в лес и не обращая ни на кого внимания он бежал сквозь ветки. Всё его лицо покрывалось царапинами, а олимпийка вообще слетела куда-то. Рома словно чуял, что что-то да не так. Тревожность не отпускала его. Она будто преследовала, наступала на пятки. Ловко перепрыгивая все препятствия Рома старался бежать как можно скорей. Как будто от его скорости зависит его же жизнь. Хотя сейчас от того, когда он прибежит, зависит двое жизней…

***

      В попытках отдышаться Ромка долбился в дверь дома Антона. С разбитой брови стекала рубиново-алая капелька, упавшая прямо на щёку Пятифана. Она текла, словно кровавая слеза. И правда, хотелось плакать от страха. Дверь не открывали более десяти минут. Хоть Рома и поклялся Тоше никогда больше не залезать к нему через окно, он нарушил обещание, ведь больше не мог стучать в дверь, было больно. Как физически, ведь костяшки были в мясо, так и морально. Страх сковывал тело, якобы запрещая делать что-либо. Руки чертовски тряслись. Но вот спустя минуты две Ромка смотрит на лезвие, которое лежало прямо в руках Антона. Сказать что оба были в шоке — ничего не сказать.

       — Т-тох… Ты чего? Ты ебанулся, или просто на нервах поиграть решил? — заикаясь вымолвил Рома, но вмиг он стал решительней. Смотря четко на лезвие, он в два шага преодолел расстояние между ним и Антоном. Требовательно на него посмотрев, Пятифан вытянул руку вперёд и разжал ладонь. Его действия говорили сами за себя. Даже с таким грубым блеском в глазах, в них всё равно отражались забота и переживание.
       — Нет, я тебе его н-не отдам. Да и я всего лишь взял его, чтобы бумагу порезать.
       — С каких, блять, пор твои руки стали бумагой? Объяснишь? Где я пропустил ветку в развитии? — Рома уловил на себе этот запуганный взгляд, который обычно он встречал только в те моменты, когда Антону становилось очень грустно и плохо. Именно сейчас Ромка понял: перегнул, сильно надавил. — Тоша, пожалуйста, дай мне это лезвие. Прошу, не делай глупых поступков. Или хотя бы покажи мне руки, мы должны их продезинфицировать, пока туда не попали всякие микробы. — он попытался чуть смягчиться, чтобы Антон почувствовал себя в безопасности. На удивление, последний протянул Роме лезвие и показал свои руки. Раны неглубокие, но… Шрамы. Он делал уже делал это? Как же давно это началось? Сколько длится? Слишком много вопросов. Быстро достав аптечку из стола Тоши и обработав его порезы, Рома начал расспрашивать зачем, с какой целью, как давно он страдает селфхармом.
      Антон сжался, будто на него нацелили ствол и угрожают. Молчание затянулось, но Пятифан преспокойно и терпеливо ждал ответ, ведь понимал, что в таком состоянии еле-еле различишь, что только что, мать вашу, произошло. Внезапно по комнате эхом отдался всхлип. Рома сразу понял, откуда он и мигом прижал Антона к себе, нежно поглаживая того по голове. А Тоша же просто-напросто плакал другу в плечо, что аж намочил тому футболку. Сквозь слёзы он попытался объяснить причину его поступков. Часто проскальзывало имя Полины, которая ненавистна теперь им обоим. Сколько же от неё проблем, не сосчитать! Рома пытался успокоить Антона, и у него это выходило. Он знал кое-что о психологии, ибо сам пару раз там был, у психолога. Пока Петров высказывал всю боль, накопившуюся за эти годы, Ромка выслушивал его и даже не смел посмеяться. Он чувствовал тоже самое.

***

      Их посиделки затянулись до самого вечера. В один миг Рома стал серьёзней, что произвело странное впечатление.

       — Тоха, пора и мне оправдаться. — Антон выгнул бровь, и поправив очки посмотрел заинтересованными глазами на собеседника. — За это… За случай с этой ебанутой, Полиной. Короче, честно тебе говорю, между нами с ней ниче не было не будет. Она мне нахуй не сдалась. Просто, так получилось, что я хотел вызвать у тебя ревность… Не смотри на меня так! Ну да, дебил я, и что? Откуда ж мне знать было, что это тебя так ранит? Ладно, прости меня. Да и вообще, как я могу любить ту, которая ржёт, когда собак пинают. — Антон усмехнулся и напомнил случай, когда сам Роман пнул Жульку, а после угрожал расправой и ему.
       — Да блять, когда это было? Давно, вот и забыли. Тем более, как я могу променять тебя на кого-то другого, зайчик? — снова этот хищный оскал. Белоснежный зубы, что выглядят ещё более устрашающе в темноте. Рома провёл большим пальцем по губе Антона, заставляя того покраснеть.
      Парни услышали, как входная дверь открылась. Это вернулись родители Антона вместе с Олей.

       — Похоже, мне пора. До встречи, зайчик. — Рома быстро поцеловал Петрова в губы. Фирменно усмехнувшись, Пятифан сиганул в окно и приземлился прямо на ноги, как кот на лапы. Напоследок тот посмотрел в окно Антона, развернулся и пошёл домой.
      Сегодня Антон был очень откровенен с Ромкой. Это и притягивало, и пугало. Главное, чтобы о их секретах никто не узнал, ведь за Антоном постоянно следят.

В один момент всё тайное станет явным. Просто дождись этого момента, зайчик. Доживи до него…

Источник