Новосибирский суд вынес решение по громкому делу о врачебной ошибке
Новосибирский суд поставил точку в громком процессе. Кто виноват, в том что погиб новорожденный? И во сколько оценили страдания матери?
Что стало причиной смерти новорожденного — инфекция или врачебная ошибка? На улице мороз, а в зале суда очень жарко. У каждой стороны своя правда.
У Анны Лаппи — это был первый ребенок. Рожать захотела в частном роддоме клиники «Авиценна». Но произошла трагедия. Новорожденная умерла. А Анна попала в больницу с осложнениями и обратилась в суд.
Анна Лаппи, мать погибшего ребенка: «Потому что реакция заведения была прохладной, как будто ничего не произошло, событие рядовое. Если по их мнению это рядовое, это профессиональный цинизм, хотелось довести ситуацию до конца».
Опасений на счет здоровья мамы и малыша у врачей роддома не было. На 41-ой неделе УЗИ констатирует перенашывание, нарушение кровотока, обвитие пуповины вокруг шеи ребенка. Рожала женщина почти сутки. Малышка прожила всего 9 часов. В заключении Росздравнадзора сказано — ребенок наглотался околоплодных вод. Независимые эксперты установили причинно-следственную связь между действиями врачей и смертью девочки. Во время родов ей необходимо было кесарево сечение. Медики «Авиценны» с выводами экспертов не согласились. Более того, засомневались и в подлинности материалов, отправленных на исследование. Адвокат клиники напомнила об уголовном деле по факту фальсификации и попросила приостановить слушание.
Ходатайство отклонили. В итоге судья вынесла решение — иск удовлетворить.
Юлия Стибикина, представитель истца: «Это дело я переживала вместе со своим клиентом, это было самое тяжелое дело. Подавая исковое заявление, мы были уверены, что правда на нашей стороне».
За гибель своего ребенка Анна Лаппи потребовала с клиники 70 миллионов рублей в качестве компенсации морального вреда. Суд обязал взыскать 7 миллионов. Но и это для России рекордная сумма.
В 2017 году пациенты подали 6 тыс. жалоб на действия врачей. На основе них было заведено 1700 уголовных дел. О том, что делать, если вы стали жертвой врачебной ошибки РБК Новосибирск рассказала медицинский юрист Юлия Стибикина
— Юлия Александровна, чем врачебная ошибка отличается от халатности и бездействия?
— Есть множество определений «врачебной ошибки». Однако законодательно это понятие не закреплено, что не мешает его широко применять в разных сферах.
Понятие «халатность» регулируется Уголовным кодексом РФ, и представляет собой неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей, что повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Понятие «бездействие» широко применяется в законодательстве РФ. Бездействие, как правило, заключается в невыполнении или ненадлежащем выполнении лицом возложенных на него обязанностей.
В 2015 году Председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин выделил ятрогенные преступления [связанные с ухудшением состояния пациента] в категорию особо контролируемых дел. За шесть месяцев 2016 года СК возбудил 419 уголовных дел. В 2017 году — уже 1791.
— Как часто жители Новосибирской области обращаются в суды с жалобами на врачебные ошибки?
— В Новосибирске число обращений в Минздрав, Росздравнадзор и суды не уменьшается. При этом не все жалобы доходят до судов. Стоит отметить, что граждане жалуются не только на качество медицинской помощи, но и на грубое отношение медперсонала, очереди и отсутствие сервиса. Обычно по таким обращениям люди удовлетворяются ответами госорганов. Обращаться в суды, как правило, готовы те, кто потерял родственников или те, чьему здоровью медики причинили вред.
— Насколько россияне доверяют врачам? Как часто действия медиков выливаются в судебные разбирательства?
— В России верят врачам до тех пор, пока лично не столкнутся с проблемой медицинского характера. Однажды прочувствовав на себе некачественное оказание медицинской услуги, довериться снова — очень сложно. На мой взгляд, увеличение судебных разбирательств в сфере медицинского права растет из-за увеличения правовой грамотности населения.
— В каких сферах чаще всего возникают трения?
— В настоящее время лидируют акушерство и гинекология. Набирают обороты пластическая хирургия, онкология, а также стоматология.
— На что чаще жалуются пациенты государственных клиник, а на что — частных? Дайте характеристику судебным разбирательствам в этих областях здравоохранения?
— Разбирательства в частной медицине, как правило, связаны с пластической хирургией и стоматологией. В государственных — преобладает акушерство и гинекология. Их характер отличается только одним — частные клиники могут урегулировать спор в досудебном порядке или в порядке мирового соглашения. В остальном, эти судебные процессы принципиально не отличаются.
В 2017 году в СК РФ предложили внести поправки в Уголовный кодекс России и ужесточить ответственность за врачебные ошибки.
— Как вы оцениваете инициативу введения поправок в УК РФ, повышающих ответственность за врачебные ошибки?
— Учитывая социальную значимость проблемы врачебных ошибок, а также сложность квалификации таких деяний для правоохранительных органов, необходима специальная норма в УК.
— Сколько, в среднем, взыскивают граждане с медицинских учреждений?
— Говорить о «средней компенсации морального вреда» юридически неверно, поскольку суд в каждом конкретном случае определяет сумму компенсации морального вреда для истца, исходя из субъективных параметров.
Из личной практики Юлии Стибикиной:
Более 5 млн руб. взыскали в пользу пациентки и ее супруга с медицинского учреждения, по вине сотрудников которого произошла антенатальная гибель плода, В последующем, из-за осложнений, была удалена матка (2016 год).
Компенсация морального вреда для отца с двумя несовершеннолетними детьми за смерть молодой женщины — 3 млн. руб. (2017 год).
— Расскажите, как пациентам, пострадавшим в результате действий медиков, можно защитить свои права? Как не позволить персоналу медицинских учреждений скрыть правду?
— Сначала пациенту нужно получить на руки копии медицинских документов со всех этапов лечения. В соответствии с законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», пациент, либо его законный представитель, имеет право по запросу получать медицинские документы [их копии] и выписки из них, в том числе в форме электронных документов. Медицинское учреждение не может не предоставить пациенту медицинские документы. Трудности возникают у граждан, чьи родственники умерли. В таких случаях документы родственникам не выдают из-за распространения на данные сведения врачебной тайны. Родственники погибших смогут ознакомиться с документами лишь в правоохранительных органах или суде.
После этого можно обращаться с жалобами в региональные Минздрав или Росздравнадзор, которые должны организовать внеплановую проверку документации. Пациенты, лечащиеся в госучреждениях, могут обратиться в страховую компанию, либо отделение Территориального фонда обязательного медицинского страхования для проведения экспертизы качества оказания медицинской помощи. После получения документов и результатов проверок можно обратиться в суд.
При рассмотрении медицинских дел суды предпочитают назначать судебно-медицинскую экспертизу (СМЭ), которую могут проводить как государственные бюро СМЭ, так и организации, у которых имеется лицензия на данный вид деятельности. Стоимость экспертиз варьируется от 40 тыс. руб. до 160 тыс. руб. По результатам СМЭ суд выносит решение.
История с гибелью 1,5 месячного ребёнка в Чистоозёрной ЦРБ наделала много шума: младенец умер на глазах врачей, а анестезиолог не смог помочь ребёнку. Почему уголовные дела о гибели детей рассматривают в новосибирских судах годами, а гражданские иски почти всегда удовлетворяются?
Доказать смерть пациента от фатальной ошибки медика – задача трудная. Да и в Новосибирске, юристов, специализирующихся на врачебных делах, – мало. Реальный срок врачи получали лишь в тех случаях, когда гибель ребёнка была напрямую связана с действиями людей в белых халатах: уронил ребёнка, зашил в утробе бинт и т.д. В остальных случаях всё чаще всего списывается на «волю божью» — то есть не знал врач, что детский организм так отреагирует на препарат или медицинскую процедуру.
Наблюдают по два дня
Чаще всего детские смерти происходят по одному и тому же сценарию: ребёнок жалуется на боль, врачи смотрят-смотрят, но ничего не находят, проходит дня два, и маленькому пациенту становится всё хуже. Дело доходит до реанимации, в итоге ребёнок скоропостижно умирает.
Такая история произошла 9 лет назад: в сентябре 2013 года в Ордынской ЦРБ умер 13-летний мальчик. Ничего не предвещало беды. Подросток летом отдохнул в лагере под Бердском, а вернулся домой с болью в колене.
Родители обратились в Ордынскую ЦРБ. Мальчика осмотрел врач, но рентгенограмма сустава не выявила костно-травматических повреждений.
Спустя два дня родители привели сына в больницу вновь, нога у ребёнка болела невыносимо. Врачи сделали пункцию коленного сустава и удалили образовавшуюся жидкость. На следующий день после процедуры состояние ребёнка резко ухудшилось, и он вновь был доставлен в больницу, где через два часа скончался.
По этому факту было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), она предусматривает лишение свободы на срок до трёх лет. Впрочем, скоро общественный резонанс прошёл, а врач получил условное наказание.
Выстреливает раз в год
В июле этого года очередной смертельный случай произошёл в Городской детской клинической больнице скорой медицинской помощи. Здесь умерла 6-месячная девочка из Алтайского края. Уголовное дело было возбуждено по части 2 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Сначала устанавливается сам факт: была ли это врачебная ошибка, а потом уж решается вопрос о виновности того или иного врача.
По делу о смерти 6-месячной девочки врачи до сих пор ходят на допросы к следователям. Ребёнку делали операцию по устранению глубокого порока развития на лице. Таких хирургических вмешательств в этой больнице сделали как минимум несколько сотен. Но в этот раз что-то пошло не так.
«Каждое такое дело – это минус какой-то персонал, и, как правило, самый лучший. У нас, врачей, участь такая. Сейчас весь персонал, который косвенно был задействован в лечении этого ребёнка, ходит на допросы. Пока собирается информация об этом случае, — поделился с Сиб.фм главный врач Городской детской клинической больницы скорой медицинской помощи Ростислав Заблоцкий.
– Есть ятрогенные ошибки – это те вещи, которые ни в коем случае не должен совершать врач. Но иногда бывают ситуации, которые нельзя спрогнозировать, и даже они не предполагаются. Вот с этим 6-месячным ребёнком: никто не думал, что так выйдет. Эти операции на потоке и делаются одними из лучших хирургов по этому профилю в стране. Но бывают вот такие скрытые вещи, которые даже в ходе длительных исследований нельзя выявить. А выявляются они уже на практике, когда становятся не управляемыми».
Таким образом, пока виновных в смерти 6-месячной малышки с заячьей губой, у которой в ходе операции обнаружились и другие пороки, не нашлось. Возможно, вины медиков следователи вообще не усмотрят в случившейся детской смерти.
Цена ошибки
Как говорят юристы, у родителей, чью семью настигло горе, есть два пути. Обычно уголовное дело возбуждают следователи, но изучение доказательств может тянуться годами. Каждая экспертиза может занимать с десяток месяцев.
Ещё один путь – гражданский иск к медикам. Чаще всего в случае смерти или увечья ребёнка на больничной койке, платить приходится учреждениям здравоохранения. Так, один резонансный судебный процесс закончился в мае этого года.
После неудачных родов в Барабинской центральной районной больнице новорождённая получила травмы и осталась инвалидом. Родители ребёнка подали гражданский иск к медицинскому учреждению и выиграли дело.
«Медицинское учреждение должно выплатить семье: 1 млн рублей — отцу, 5 млн рублей — матери, а 10 млн рублей — ребёнку (точнее — в его пользу)», —
поясняли решение в Барабинском районном суде.
Впрочем, сумма в 16 миллионов рублей для Новосибирской области стала рекордной. Обычно родителям удаётся взыскать суммы до 5 миллионов рублей. Но и иски о компенсации морального вреда почти всегда удовлетворяются.
«Не всегда есть прямая причинно-следственная связь для разбирательства по уголовному делу. Для гражданской ответственности учреждения достаточно наличия дефектов. Если не доказана причинно-следственная связь, то это одна сумма компенсации морального вреда, если она есть, то сумма уже другая. Это достаточно сложная категория уголовных дел, потому что нужно сначала разобраться с медицинской составляющей, а потом «притянуть» её к действующему законодательству, — рассказывала Сиб.фм медицинский юрист Юлия Стибикина. – По общей статистике, которую я веду, 8 из 10 из обоснованных исков в суд выигрываются пациентами».
Медицинские юристы говорят, что доказать вину конкретного врача бывает крайне сложно, а родителям просто необходимо найти крайнего. В судебной практике докторов чаще всего отстраняют от работы и дают условные сроки. Иногда это заканчивается профессиональной смертью.
В Новосибирске будет создан отдел Следственного комитета России по расследованию преступлений, связанных с врачебными ошибками.
ЕЩЕ в 2015 году председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин выделил ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния пациента) в категорию особо контролируемых: за последние два года количество возбужденных дел по ним увеличилось в два раза. И вот, наконец, им подписан приказ об изменениях в штате центрального аппарата СКР и следственных органов. Решено создать специальные отделы по расследованию врачебных ошибок.
Как сообщали СМИ, в 2017 году россияне подали на действия врачей 6 тысяч жалоб, на основе которых было заведено 1700 уголовных дел. При этом специалисты говорят, что это какая-то очень сомнительная статистика, не говорящая об общей картине. Например, в США врачебные ошибки стоят на третьем месте в списке причин смертности, уступая только раку и заболеваниям сердца, — по вине врачей в этой стране ежегодно погибают более 250 тысяч человек. И вряд ли в России дела обстоят лучше.
Есть множество определений термина «врачебная ошибка». Законодательно это понятие никак не закреплено, неофициально его определяют как «добросовестное заблуждение врача, которое не содержит состава преступления», но представители медицинского сообщества считают, что на скамье подсудимых врачи оказываются именно в результате врачебных ошибок.
В прошлом году в СК РФ предложили внести поправки в Уголовный кодекс России и ужесточить ответственность за врачебные ошибки.
СЕГОДНЯ они квалифицируются в основном по статьям «Причинение смерти по неосторожности», «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и «Халатность».
СКР отмечает, что эти статьи не учитывают особенности медицинской деятельности, и предлагает добавить в УК статьи «Ненадлежащее оказание медицинской помощи/медицинской услуги» и «Сокрытие нарушения оказания медицинской помощи». К примеру, действия, повлекшие смерть человека, предлагается наказывать штрафом до 500 тыс. руб. либо лишением свободы до пяти лет.
В России «рекордсмены» в области ятрогенных преступлений — акушерство и гинекология. Набирают обороты пластическая хирургия, онкология, а также стоматология.
В Новосибирской области, похоже, чаще случаются несчастья другого рода. Осенью прошлого года 16-летняя сибирячка умерла из-за неверно поставленного диагноза: долгое время ее лечили от хронического бронхита, и только после смерти выяснилось, что все это время у нее развивалось онкологическое заболевание. Совсем недавно 42-летней женщине акушер-гинеколог при наложении швов случайно ушил мочеточники.
Но не так часто пострадавшие пациенты получают денежную компенсацию. Несколько лет назад отец двух несовершеннолетних детей получил три миллиона рублей за смерть жены, а молодая женщина отсудила два миллиона 139 тысяч рублей и 42 копейки за ошибку местных врачей, которая привела к ампутации ноги: из-за пережатого гипсовой повязкой кровотока пошел некроз тканей.
Предложение СКР немедленно было подвергнуто критике как со стороны представителей врачебных, так и пациентских сообществ, поскольку тут же возникли разногласия по поводу регламентации ответственности медиков в случаях, когда их работа влечет криминальные последствия.
С частью предложений не согласны представители Национальной медицинской палаты — там опасаются возможного «широкого толкования». А Лига защитников пациентов замечает, что в работе врача «всегда есть доля неопределенности»: пациенты, как правило, хотят, «чтобы плохой врач не работал и не вредил другим», а это вовсе не уголовная, а административная ответственность.
Лига и гильдия разработали общую концепцию, суть которой сводится к тому, что новые статьи УК «не решат проблем с регулированием отрасли». Они считают, что ответственность медперсонала «за деяния с неосторожной формой вины» может быть административной.
Оба сообщества сомневаются в необходимости введения новых составов в УК: «Никаких специальных норм не требуется, медицинский работник и так является спецсубъектом», его действия не приравниваются «к действиям простого человека с ножом». А все проблемы связаны именно с правоприменительной практикой, низким качеством следствия и ложно понятой корпоративной солидарностью.
Сергей ЗАХАРОВ, «Новая Сибирь»