Нарушение процессуальных норм ведет к судебным ошибкам

В печати много написано о мотивированности как свойстве судебного решения.

Отмечается важность этого свойства с позиций справедливости, законности, обоснованности правосудия. При этом, как правило, описываются ситуации, когда суд обязан обосновывать свои выводы о юридических фактах ссылкой на имеющиеся в деле доказательства и установленные на их основе обстоятельства дела (в т.ч. так называемые доказательственные факты), а резолютивную часть акта правосудия сформировать со ссылкой на подлежащие применению нормы материального права.

Между тем, думается, что мотивированность имеет и еще очень важную грань, которая в последнее время отчетливо начала проявляться, чем диагностировала современное «заболевание» деятельности по осуществлению правосудия.

Я имею в виду те ситуации, когда в судебном акте (постановлении) в нарушение нормы процессуального кодекса о содержании судебного решения (постановления, определения) не указаны мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

Исторически первым «симптомом» этого заболевания явились такие ужасные фразы в актах правосудия, как: «доводы отклоняются, так как не основаны на законе, так как основаны на неверном толковании норм материального права, так как не относятся к предмету рассматриваемого дела, так как направлены на затягивание судебного процесса, так как свидетельствуют о недобросовестном использовании своих прав», ну, и т.п. и т.д. При этом никакого обоснования, конечно, не приводится.

В настоящее же время суды стали просто не давать оценку доводам участников спора.

При этом никакого процессуального механизма защиты против этого бездействия законом не предусмотрено.

Суд всех инстанций могут просто не оценивать доводы участников спора и сохранить в силе незаконный и необоснованный акт правосудия, повторив их тексты (судьи называют это «Согласиться»).

И с этим ничего не сделаешь. Я думаю, что многие юристы с этим постоянно сталкиваются.

В процессуальных кодексах России всем известна норма о том, что нарушение норм процессуального права является основанием для отмены судебного акта (постановления), если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного судебного решения (акта).

Должен честно признаться, мне эта норма никогда не была симпатична.

На мой взгляд, эта норма служит и служила всегда основанием для большого числа судебных ошибок, которые не исправляются ни апелляционными, ни кассационными судами, не говоря уже о надзорных.

Интересно рассмотреть этот вопрос исторически: когда эта норма впервые появилась, кто автор, в чем был замысел или, как сейчас любят говорить (в особенности выходцы из аппарата ВАС РФ), каково было политико-правовое обоснование?

Но это отступление.

В связи с изложенным я задумался над тем, является ли не указание мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, основанием для отмены акта правосудия в связи с нарушением норм процессуального права, выразившееся этом в не указании мотивов.

Почему адресованное суду требование указывать мотивы отклонения (принятия) доводов участников спора так важно для правильности акта правосудия?

Почему нельзя довериться суду и предоставить ему возможность выносить решения как бы подразумевая, что суд вынесет решение с оценкой всех возможных доводов участников спора, предвосхищая их.

Полагаю, что во всех случаях данное нарушение должно считаться таким, которое приводит или может привести к принятию неправильного решения.

Более того, считаю, что данное нарушение должно быть отнесено к безусловным основаниям для отмены судебного акта (постановления), по примеру, допустим, такому основанию для отмены, как нарушение правила о тайне совещания при принятии решения.

Поэтому перечень безусловных процессуальных оснований для отмены судебного акта может быть расширен.

Любое спорное материальное правоотношение, лежащее в основе судебного спора, возникает из оснований – юридических фактов. Указанные факты входят в предмет доказывания по судебному делу. Участники спора в зависимости от выбранной правовой позиции ссылаются на наличие или отсутствие указанных оснований (юридических фактов), представляют доказательства этим фактам или их отсутствию и исходя из этого предлагают суду применить те или иные нормы права с учетом содержащихся в их гипотезах соответствующих указаний на юридические факты, предлагают правовую квалификацию спорного правоотношения.

Иными словами, такими действиями участники спора заявляют (приводят) доводы, которые должны получить надлежащую правовую оценку, результаты которой должны быть отражены в акте правосудия.

Отсутствие в акте правосудия результатов оценки доводов участников спора с высокой степенью вероятности приводит (может привести) к неправильному определению обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), к неполному их выяснению  (АПК РФ), к недоказанности обстоятельств, имеющих значение для дела, к несоответствию выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, к неприменению норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения лиц, участвующих в деле.

Принцип полноты, всесторонности, объективности судебного разбирательства в ГПК РФ, АПК РФ не предусмотрен, поэтому исходя из замысла законодателя суд не играет активную роль в установлении объективной истины, суд устанавливает, констатирует только ту часть правовой действительности, которая ему доступна благодаря активным действиями участников судебного спора.

Таким образом, суд в силу закона не обязан самоинициативно активно выяснять все обстоятельства в правоотношениях участников спора. При этом я различаю обязательные  действия суда по определению юридических фактов предмета доказывания и действия суда по выяснению (установлению) обстоятельств, входящих в предмет доказывания, даже если стороны об этом не заявляют.

Вследствие этой специфической пассивности суда законодатель предоставил участникам спора процессуальные права и возложил на них обязанности заявлять свои доводы с целью обосновать свою правовую позицию как по вопросам права, так и, что более важно, по вопросам факта. Для этого в законе закреплен и принцип состязательности участников спора.

Из изложенного становится очевидным, что действующее законодательное регулирование по вопросу деятельности суда по установлениию обстоятельств дела предполагает высокую степень активности участников спора, направленную на установление обстоятельств дела.

Высокая степень активности участников спора реализуется прежде всего через их доводы, которые они приводят в защиту занятой позиции.

Праву участника спора заявлять доводы корреспондирует обязанность суда их принять, зафиксировать в процессуальной форме (протокол, аудиозапись, судебный акт), предоставить возможность противнику (оппоненту) и создать для него благоприятные условия для возражения против доводов, дать им правовую оценку с указанием мотивов принятия или отклонения.

Таким образом, суд объективно не может отказаться от правовой и фактической оценки доводов участников спора в акте правосудия.

Суд хотя и руководит процессом, но он, по смыслу его законно установленной роли, не главный и не единственный в установлении обстоятельств спора. Если законодатель считал бы его главным и единственным лицом в процедуре установления фактических обстоятельств, то тогда в процессуальных кодексах не было бы гарантий, связанных с обеспечением возможности участвовать непосредственно или через представителей в судебном процессе под страхом безусловной отмены акта правосудия, если эти гарантии нарушены (надлежащее извещение и др.)

Следовательно, полагаю, что судебный акт (постановление), в котором не отражены мотивы отклонения или принятия доводов участников спора, по форме и содержанию вообще не должен считаться актом правосудия.

Поскольку такой акт не признается актом правосудия, в качестве предложения законодательного механизма защиты против отсутствия в акте правосудия мотивов отклонения или принятия доводов участников спора полагаю, что в процессуальных кодексах необходимо предусмотреть право апелляционных и кассационных судов направлять дело (без отмены состоявшихся судебных актов) в соответствующий суд с обязательными указаниями изложить мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

При этом считаю, что суды второй и кассационной инстанции в силу их проверочной природы не могут служить заменой суда первой инстанции и мотивировать отклонение или принятие доводов участников спора за суд первой инстанции и вместо него.

Таким образом, в конечном счете, нарушение норм процессуального права в виде не указания мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, объективно и неизбежно приводит к таким порокам акта правосудия, как неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), неполное их выяснение  (АПК РФ), недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, неправильное определение характера материального правоотношения участников спора и как следствие неприменение норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения.

Из этого очевидно следует, что не указание мотивов отклонения или принятия доводов участника спора является таким нарушением норм процессуального права, которое с высокой степенью вероятности может привести к принятию неправильного акта правосудия.

Исключить эту вероятность можно только путем изложения мотивов отклонения (принятия) доводов и надлежащей правовой оценки этих доводов и соответствующих мотивов.

(см. текст в предыдущей редакции)

1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются:

1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;

2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;

3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;

4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

2. Неправильным применением норм материального права являются:

1) неприменение закона, подлежащего применению;

2) применение закона, не подлежащего применению;

3) неправильное истолкование закона.

3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.

4. Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются:

1) рассмотрение дела судом в незаконном составе;

2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;

3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство;

4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело;

6) отсутствие в деле протокола судебного заседания в письменной форме или подписание его не теми лицами, которые указаны в статье 230 настоящего Кодекса, в случае отсутствия аудио- или видеозаписи судебного заседания;

(п. 6 в ред. Федерального закона от 28.11.2018 N 451-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.

5. При наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения.

6. Правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.

Статья 391.9 ГПК РФ. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора (действующая редакция)

Судебные постановления, указанные в части второй статьи 391.1 настоящего Кодекса, подлежат отмене или изменению, если при рассмотрении дела в порядке надзора Президиум Верховного Суда Российской Федерации установит, что соответствующее обжалуемое судебное постановление нарушает:

1) права и свободы человека и гражданина, гарантированные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации;

2) права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы;

3) единообразие в толковании и применении судами норм права.

Комментарий к ст. 391.9 ГПК РФ

1. Сущность рассмотрения судебного постановления в судебном заседании Президиума Верховного Суда РФ, исходя из целей и задач, стоящих перед судом надзорной инстанции, заключается в проверке правильности применения и толкования норм материального и процессуального права нижестоящими судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов надзорных жалобы, представления с целью выявить в пересматриваемых постановлениях наличие (отсутствие):

— нарушений прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами РФ;

— нарушений прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов;

— нарушений единообразия в толковании и применении судами норм права;

— фундаментальных нарушений норм материального или процессуального права, которые повлияли на законность обжалуемых судебных постановлений и лишили участников спорных материальных или процессуальных правоотношений права на доступ к правосудию, права на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права.

Для решения этого важного вопроса, по мнению теоретиков надзорного производства, суд надзорной инстанции должен во всяком случае убедиться в объективности правоприменительных актов суда нижестоящей инстанции, касающихся управления процессуальным поведением участников судопроизводства. В связи с тем что нормы гражданского процессуального права имеют своим назначением обеспечить правильное регулирование материально-правовых отношений, суд надзорной инстанции должен учитывать, в какой мере процессуальное нарушение отразилось на материально-правовом интересе лиц, участвующих в деле. Кроме того, предмет надзорной проверки законности применения норм процессуального права расширяется за счет того, что проверке подлежат не только нормы, регулирующие существо материально-правового спора, но и процессуальные акты судов нижестоящих инстанций, благодаря которым возникают и развиваются процессуальные отношения .

См.: Комиссаров К.И. Теоретические основы судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства: Автореф. дис. . доктора юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 26.

В положениях комментируемой статьи законодатель закрепил основные ориентиры для судей Верховного Суда РФ при рассмотрении в судебном заседании Президиумом Верховного Суда РФ надзорных жалобы, представления на судебные постановления судов нижестоящих инстанций. Согласно позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Постановлении от 5 февраля 2007 г. N 2-П, отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если в результате судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, существенно нарушены права и свободы человека и гражданина, права и законные интересы неограниченного числа лиц, иные защищаемые законом публичные интересы. Основанием для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда не может быть единственно другая точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело. Как неоднократно указывал Европейский суд по правам человека в постановлениях, касающихся производства в порядке надзора по гражданским делам в Российской Федерации, принцип res judicata предполагает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; одна лишь возможность наличия двух точек зрения по одному и тому же вопросу не может являться основанием для пересмотра (п. 52 Постановления Европейского суда по правам человека от 24 июля 2003 г. по делу «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» (жалоба N 52854/99)). Иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.

Таким образом, основаниями для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений в рамках гражданского процессуального законодательства могут выступать лишь такие ошибки в толковании и применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод, а также защита охраняемых законом публичных интересов. В связи с этим в юридической литературе по гражданскому процессу суду надзорной инстанции при рассмотрении дел, которые ранее пересматривались в судах первой, апелляционной или кассационной инстанций, предлагается сосредоточивать внимание в первую очередь на выявлении правомерности определений судов вышестоящих инстанций, а законность решений и определений суда первой инстанции проверять для установления правильности актов их пересмотра, что позволило бы избежать дублирования работы при пересмотре, усилило бы процессуальную экономию в надзорном производстве без снижения гарантии законности в правосудии .

См.: Зайцев И.М. Устранение ошибок в гражданском процессе. Саратов, 1985. С. 131.

Конституционный Суд РФ рекомендует суду надзорной инстанции, исходя из предписаний комментируемой нормы, устанавливать, являются ли обстоятельства, приведенные в надзорной жалобе в качестве оснований для отмены (изменения) судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия — соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права .

См. подробнее: Определение Конституционного Суда РФ от 25 февраля 2013 г. N 156-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Купцова Геннадия Васильевича на нарушение его конституционных прав статьей 18 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», статьей 4 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и статьями 3, 4, 134, 255 и 391.9 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».

2. В пп. 1 — 3 комментируемой статьи сформулирован перечень оснований для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, которые конкретизируются Президиумом Верховного Суда РФ по результатам рассмотрения в порядке надзора каждого конкретного обжалуемого судебного постановления суда нижестоящей инстанции. Среди безусловных оснований отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора законодатель в п. 1 комментируемой статьи обозначил нарушение обжалуемым судебным постановлением прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации. Так, в частности, судебная практика в качестве такого основания рассматривает нарушение судами нижестоящих инстанций специальных правил подсудности при вынесении обжалуемых судебных постановлений.

Пример: как указано в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2016 г. N 14ПВ16, нарушение норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на законность обжалуемых судебных постановлений и лишили участников спорных материальных или процессуальных правоотношений возможности осуществления прав, гарантированных гражданским процессуальным законодательством, в том числе права на доступ к правосудию, права на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, либо существенно ограничили эти права, являются основаниями для отмены обжалуемого судебного постановления в порядке надзора. Поскольку гражданское дело возбуждено и рассмотрено судом, которому оно не было подсудно, то все судебные постановления, принятые этим судом, являются незаконными. Такие допущенные судом нарушения специальных правил подсудности являются фундаментальными, нарушают гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту, включающее право на рассмотрение дела тем судом, которому оно подсудно в соответствии с законом.

3. Нарушение обжалуемым в порядке надзора судебным постановлением суда нижестоящей инстанции прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов также является основанием для принятия Президиумом Верховного Суда РФ решения об отмене или изменении такого судебного акта в порядке надзора. В законодательстве и судебной практике отсутствует однозначная единая трактовка как понятия «интересы неопределенного круга лиц», так и понятия «публичные интересы». В судебной практике под законными интересами неопределенного круга лиц понимают множественность участников соответствующих материальных правоотношений, в которой невозможно заранее предвидеть ее поименный состав применительно к любому отдельно взятому моменту времени, относя их к разновидности публичных интересов (см. подробнее Апелляционное определение Тамбовского областного суда от 1 июля 2015 г. по делу N 33-1949/2015).

В юридической литературе права и интересы неопределенного круга лиц исходя из содержания комментируемой нормы также рассматриваются в качестве составной части публичных интересов. При этом, как отмечают ученые, основной содержательной проблемой применения рассматриваемого основания является неопределенность того, что понимать под публичными интересами, которое и в доктрине гражданского процесса понимается по-разному . Так, например, одни ученые предлагают в понятие «публичные интересы» включать такие признаки, как принадлежность обществу, общесоциальный характер, относимость к неопределенному количеству людей и их реализацию как условие реализации частных интересов . Другие понимают под публичным интересом общественный интерес, составными элементами которого выступают интересы неопределенного круга лиц и интересы государства .

См.: Князькин С.И. Экстраординарный характер деятельности надзорной судебной инстанции в гражданском и арбитражном процессе России. М.: Инфотропик Медиа, 2015.

См.: Шарнина Л.А. Частные и публичные интересы в конституционном и муниципальном праве // Конституционное и муниципальное право. 2005. N 4.

См.: Будак Е.В. Принципиальное значение дела и нарушение публичного интереса — основания к отмене решения суда в порядке ревизии по ГПК Германии и в порядке надзора по АПК РФ // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 11. С. 37.

Таким образом, изложенное показывает, что в настоящее время в теории и практике отсутствует единство в определении закрепленных в комментируемой норме понятий, являющихся ориентирами для Президиума Верховного Суда РФ при принятии постановления об отмене или изменении судебных постановлений судов нижестоящих инстанций в порядке надзора, что обусловлено, конечно же, отсутствием законодательно определенных формулировок. В связи с этим представляется возможным согласиться с позицией С.И. Князькина, считающего, что отсутствие выработанных критериев квалификации того или иного дела как нарушающего публичные интересы приводит к разнообразию судебной практики надзорной инстанции и вынуждает суд надзорной инстанции действовать методом проб и ошибок, основываясь при принятии судебных актов на внутреннем убеждении судей .

См.: Князькин С.И. Экстраординарный характер деятельности надзорной судебной инстанции в гражданском и арбитражном процессе России. М.: Инфотропик Медиа, 2015.

4. Еще одним основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, закрепленным в п. 3 комментируемой статьи, является нарушение обжалуемым судебным постановлением единообразия в толковании и применении судами норм права. Согласно позиции Президиума Верховного Суда РФ, выраженной в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2015), утвержденном 25 ноября 2015 г., под нарушением судебным постановлением единообразия в толковании и применении норм права понимается такое толкование и применение правовых норм в судебном постановлении, которое противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, а также в постановлении Президиума Верховного Суда РФ. В силу п. п. 2, 3, 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов. Поскольку в силу ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд.

Пример: Президиум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 23 ноября 2016 г. N 13ПВ16 пришел к выводу, что при рассмотрении дела в кассационном порядке Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ допущено нарушение единообразия в толковании и применении норм как материального, так и процессуального права.

Отменяя принятые по делу судебные постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ сослалась на необоснованное освобождение судом ООО от солидарной ответственности, однако в то же время применила положения п. 1 ст. 325 ГК РФ о том, что исполнение солидарной обязанности полностью одним из должников освобождает остальных должников от исполнения кредитору, и приняла по делу новое решение об отказе в иске, тем самым допустив нарушения в применении норм материального права. Далее, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, принимая новое решение об отказе в иске, отвергла установленный судом на основании оценки и исследования доказательств факт недостаточности предоставленного потерпевшему исполнения, а также установленный судом размер надлежащего исполнения и установила новый факт полного исполнения владельцами источников повышенной опасности обязанности по компенсации причиненного истцу морального вреда. Принимая такое решение, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вышла за пределы полномочий, предоставленных законом суду кассационной инстанции, установив, по существу, новые обстоятельства дела и отвергнув обстоятельства, установленные судами первой и апелляционной инстанций, что противоречит как нормам гражданского процессуального законодательства, так и позиции Пленума Верховного Суда РФ, изложенной в п. 4 Постановления от 11 декабря 2012 г. N 29, указывающей на недопустимость установления судом кассационной инстанции новых обстоятельств, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

«КОММЕНТАРИЙ К РАЗДЕЛУ IV «ПЕРЕСМОТР ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ» ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 14 НОЯБРЯ 2002 Г. № 138-ФЗ»

Отмена Верховным Судом решения по процессуальным основаниям – случайность?

Сугубо процессуальные нарушения крайне редко становятся основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов. Как известно, есть безусловные основания для отмены, которые представляют собой столь грубые, или существенные, нарушения процессуального законодательства, что сам факт этого нарушения позволяет усомниться в законности судебного акта (ч. 4 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ). Иные процессуальные нарушения могут повлечь отмену судебного акта только в случае, если они привели или могли привести к принятию неправильного судебного акта (ч. 3 ст. 270, ч. 3 ст. 288 АПК РФ). Эти основания для отмены дифференцированы в процессуальном законодательстве применительно к апелляционной и следующей за ней кассационной инстанциям (имеются в виду суды округов). Предполагается, что наиболее грубые процессуальные нарушения должны исправляться судами до Верховного Суда РФ – во всяком случае, те из них, которые носят очевидный характер. Хотя и процессуальные нарушения со стороны судов апелляционной и кассационной инстанций не исключены, к сожалению.

Суды, как правило, неохотно отменяют судебные акты по причине лишь процессуальных нарушений, даже если они действительно могли повлиять на выводы суда по существу спора, обычно ссылаясь на них лишь в совокупности с указанием на нарушения материального права, часто при этом указывая не на одно, но на комплекс процессуальных нарушений. Наиболее вероятно это для случаев неправильного применения норм о доказывании. К примеру, если нарушены были правила о бремени доказывания, существует высокая вероятность того, что суд пришел бы к иным выводам, если бы правила процесса соблюдались надлежащим образом. Однако наличие таких нарушений даже отследить непросто. Как правило, при оставлении судебного акта в силе перечисляется лишь то, что в глазах вышестоящего суда подкрепляет судебный акт, свидетельствует о его правильности, а не то, что его порочит, даже если недостатков «не хватает» для того, чтобы отменить судебный акт.

В случае же выявления безусловных оснований (например, неизвещение, неподписание судебного акта кем-либо из судей, отсутствие протокола) у суда проверочной инстанции не остается другого выбора. В судебной практике имели место единичные, пожалуй, случаи, когда такого рода нарушения доходили до суда высшей инстанции. Для предотвращения таких ситуаций ВАС РФ даже разъяснил в Пленуме, посвященном пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам, что подобные нарушения со стороны суда кассационной инстанции могут быть отнесены к вновь открывшимся обстоятельствам (чтобы самому не заниматься столь очевидными отменами). Для арбитражных судов это разъяснение действует и сейчас.

В настоящее время процессуальные нарушения, прямо подпадающие под определение безусловных оснований для отмены, все же встречаются не так часто. Гораздо чаще возникают ситуации, когда судом допущена вроде бы грубая ошибка в применении правил процесса, которая прямо к таким основаниям не относится, но по степени существенности нарушения приближается к ним. Поэтому важно понять: в силу самого процессуального нарушения per se судебный акт подлежит отмене или требуется оценка со стороны суда того, привело ли это к принятию неправильного судебного акта?

Для практики может быть актуально, во-первых, толкование безусловных оснований для отмены, так как не всегда очевидно, относятся ли к ним те или иные нарушения. Так, к примеру, в Определении Конституционного Суда РФ от 3 апреля 2014 г. № 656-О по запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда рассматривался вопрос о толковании такого имеющего конституционное содержание безусловного основания для отмены, как «незаконный состав суда», – применительно к процедуре замены судей.

Во-вторых, нужно понять, не расширился ли фактически перечень, т.е. не появились ли в судебной практике новые основания для отмены, которые, по сути, являются безусловными, хотя в законе в качестве таковых не названы.

Таким основанием можно считать, к примеру, несоответствие резолютивной части судебного акта объявленной (как полностью, так и частично). Данное основание для отмены появилось в практике ВАС РФ с тех пор, как аудиозапись судебного заседания стала обязательной и официальной.

Есть такие случаи в практике СКЭС ВС РФ и в настоящее время. Например, определения от 6 апреля 2017 г. № 305-ЭС16-17903 и от 21 июля 2017 г. № 305-ЭС17-3225.

В-третьих, можно рассмотреть вопрос о том, какие процессуальные нарушения являются хотя и не безусловными основаниями для отмены судебных актов, но настолько значимыми, что все же влекут отмену. Можно предположить, что именно на такие ситуации рассчитана законодательная формула «могло привести к принятию неправильного судебного акта», однако такого рода нарушения условно могут быть обозначены даже как «промежуточные» (между безусловными и другими исключительно процессуальными основаниями для отмены). Полагаем, это применимо к случаям, если характер нарушения таков, что оно неизбежно вызывает сомнения в законном и обоснованном судебном разбирательстве, не согласуется с задачами судопроизводства (см. ст. 2 АПК РФ). Представляется, что наиболее грубые процессуальные нарушения, которые можно так квалифицировать, связаны с нарушением права участвующих в деле лиц на судебную защиту их прав и законных интересов.

Следует отметить, что любое отдельно взятое нарушение прав участвующих в деле лиц само по себе едва ли может быть основанием для отмены. Процессуальный закон дает лишь критерий «привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта». В основаниях для отмены судебных актов Судебной коллегией ВС РФ в АПК РФ по аналогии с ГПК РФ вроде бы значится необходимость восстановления и защиты нарушенных прав и в случае процессуальных нарушений тоже, но через союз «и» с критерием «повлияли на исход дела».

Эти нормы призваны обратить внимание на то, что как бы печально ни было нарушение процессуальных прав заявителя жалобы, само по себе оно не влечет отмену судебного акта, ставшего результатом рассмотрения дела, в котором нарушения были допущены. Однако степень такого нарушения, по нашему мнению, все же должна судами учитываться, и Верховный Суд РФ на это суды ориентирует.

В не так давно принятом Определении СКЭС ВС РФ от 21 августа 2017 г. № 305-ЭС17-7914 основанием для отмены послужило то обстоятельство, что апелляционный суд принял решение по существу обособленного спора, не располагая томом дела, в котором находились доказательства, представленные процессуальным оппонентом конкурсного управляющего – физическим лицом – заявителем жалобы в ВС РФ.

В этом определении есть указание на значительность нарушения и на то, что оно могло привести к принятию неправильного решения по существу, хотя и без ссылки на конкретную норму АПК РФ. Тем не менее в нем также есть указание на существенное нарушение судами апелляционной и кассационной инстанций права заявителя на судебную защиту. Полагаем, что оно могло бы быть дополнено и ссылкой на нарушение основополагающих принципов судопроизводства (прежде всего таких, как равенство, состязательность).

Поэтому то, что на первый взгляд может показаться технической ошибкой или небрежностью со стороны суда, может иметь гораздо большее правовое значение, если речь идет о нарушении фундаментальных принципов судебного процесса. И реакция Верховного Суда РФ в виде отмены по данному основанию судебных актов важна, поскольку призвана обратить внимание судов и на недопустимость игнорирования базовых прав участников процесса, и на отграничение процессуальных нарушений, наличие которых критично для оценки законности и обоснованности судебного акта. При этом значимым является то, что к применению норм материального права это нарушение не имеет непосредственного отношения и судебные акты отменяются независимо от того, правы ли были суды по существу. Поэтому и исследование сути спора применительно к данному вопросу не требуется.

В качестве других примеров сугубо процессуальных и грубых нарушений в практике СКЭС ВС РФ можно привести следующие:

– отмена судом округа не того постановления, в отношении которого была подана жалоба заявителем (обжаловались не судебные акты по существу спора, а судебные акты, касающиеся разъяснения решения суда), хотя в этом случае нарушение было квалифицировано как выход суда за пределы предоставленных ему законом полномочий, т.е. самостоятельное процессуальное основание для отмены, отличное от перечисленных в ч. 3 и 4 ст. 288 АПК РФ, – Определение от 17 августа 2017 г. № 308-ЭС17-6692;

– ошибка в указании адреса суда, осуществляющего организацию видео-конференц-связи, которая квалифицирована как ненадлежащее извещение, – Определение от 30 марта 2017 г. № 305-ЭС16-20857.

Таким образом, наиболее грубые процессуальные нарушения, повлекшие явное нарушение прав участвующего в деле лица, которые идут вразрез с базовыми процессуальными принципами, должны признаваться основаниями для отмены судебных актов, хотя степень необходимости оценивать их последствия по тем или иным критериям может различаться в каждом конкретном случае. Иногда такие нарушения носят более очевидный характер, иногда менее, что также вызывает сомнения в возможности обобщения подобного рода случаев в виде официального разъяснения Верховного Суда РФ. Кроме того, они разнообразны и непредсказуемы, в любом случае носят характер исключения из правила, которое – имея в виду дела, поступившие на рассмотрение ВС РФ, – либо допустил суд округа как кассационная инстанция, либо нижестоящими судами было проигнорировано. Поэтому вопрос в этой сфере часто стоит не как «допустимо или нет», а как «насколько это значимо», хотя, конечно, судам надлежит соблюдать любые (все) процессуальные нормы в своей деятельности.

Статья 387 ГПК РФ. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке (действующая редакция)

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Комментарий к ст. 387 ГПК РФ

1. Несмотря на лаконичность изложения комментируемой статьи, она представляет собой квинтэссенцию всего кассационного производства, цель деятельности суда кассационной инстанции, поскольку суд кассационной инстанции при рассмотрении кассационных жалобы, представления с делом должен установить наличие или отсутствие оснований для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке, о которых и идет речь в комментируемой статье. Согласно ныне действующему гражданскому процессуальному законодательству суд кассационной инстанции не подменяет собой суд первой, апелляционной инстанций, пересматривая вновь дело, а выполняет совершенно иную функцию — проверяет судебное постановление с точки зрения законности и обоснованности. Кассационный суд в настоящее время является судом по вопросам права , поскольку в соответствии с положениями комментируемой нормы основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

См.: Ярков В.В. Новеллы ГПК РФ: «Новое вино в старые меха» // Юридическая газета. 2011. N 1-2. С. 2.

Комментируемая норма воспроизводит правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Постановлении от 5 февраля 2007 г. N 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан», согласно которой основаниями для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений нижестоящих судов могут выступать лишь такие ошибки в толковании и применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод, а также защита охраняемых законом публичных интересов . При этом определение наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретным делам судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который исходя из предписаний комментируемой нормы должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений в кассационном порядке, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия — соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права. Конституционный Суд РФ обращает внимание, что предписания комментируемой статьи не препятствуют суду кассационной инстанции обеспечивать справедливый баланс между публичными интересами и интересами конкретного гражданина, в пользу которого были вынесены судебные постановления, обжалуемые в кассационном порядке .

См. подробнее: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 октября 2016 г. N 2289-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Краснощекова Александра Владимировича на нарушение его конституционных прав рядом положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации».

См. подробнее: Определения Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2008 г. N 1024-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Дементьевой Ирины Геннадьевны, Жарковой Натальи Евгеньевны и других на нарушение их конституционных прав статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», от 4 июня 2007 г. N 423-О-П «По запросу Московского областного суда о проверке конституционности статей 387 и 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» и др.

Таким образом, простое несогласие с применением материального права не является по своей сути исключительным обстоятельством, оправдывающим отклонение от принципа правовой определенности (см. Постановление Европейского суда по правам человека от 7 июня 2007 г. по делу «Геннадий Кот (Gennadiy Kot) против Российской Федерации» (жалоба N 76542/01)). Принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления. Иная точка зрения суда кассационной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда. Согласно позиции Европейского суда по правам человека отступления от этого принципа оправданны, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера, таких как фундаментальные ошибки или ошибки в отправлении правосудия (см. Постановления Европейского суда по правам человека от 28 октября 1999 г. по делу «Брумареску (Brumarescu) против Румынии» (жалоба N 28342/95), от 24 июля 2003 г. по делу «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» (жалоба N 52854/99)).

В связи с этим в комментируемой норме законодатель акцентирует внимание правоприменителя на том, что нарушения, допущенные судом, вынесшим обжалуемый судебный акт, должны быть существенными. Использование федеральным законодателем в данном случае такой оценочной характеристики, как существенность нарушения, по мнению Конституционного Суда РФ, обусловлено тем, что разнообразие обстоятельств, подтверждающих наличие соответствующих оснований, делает невозможным установление их перечня в законе и само по себе не может расцениваться как недопустимое: предоставление суду кассационной инстанции определенной свободы усмотрения при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке не противоречит принципу доступности правосудия и отвечает роли, месту и полномочиям суда как независимого органа правосудия. В соответствии со сложившейся судебной практикой существенность нарушений оценивается и признается с учетом конкретных обстоятельств дела и значимости последствий нарушений для лица, в отношении которого они допущены. По смыслу комментируемой нормы во взаимосвязи с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод и с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ существенным нарушением, являющимся основанием для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке, может быть признано не всякое нарушение норм материального и процессуального права. Основания для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений должны отвечать конституционно значимым целям и в соответствии с принципом соразмерности не нарушать баланс справедливости судебного решения и его стабильности .

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан».

Таким образом, отмена или изменение судебного постановления в кассационном порядке допустимы лишь в случае, если без устранения судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего судебного разбирательства и повлиявшей на исход дела, невозможны восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов. Существенным, как отмечается в научной литературе по гражданскому процессу, является нарушение, которое ведет к ошибке принципиального характера или к значительному ущемлению чьих-либо прав .

См.: Комиссаров К.И. Теоретические основы судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства: Автореф. дис. . доктора юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 31.

Пример: Постановлением Президиума Оренбургского областного суда от 15 мая 2017 г. N 44Г-59/2017 было отменено Апелляционное определение Оренбургского областного суда. Причиной этому послужило то обстоятельство, что судом апелляционной инстанции не были выполнены требования действующего гражданского процессуального законодательства, касающиеся обязанности суда определить, какие обстоятельства имеют значение для дела, а именно судом не были установлены среднерыночные значения процентных ставок по договорам займа, заключенным с микрофинансовыми организациями, а их величина не была сопоставлена с условиями кредитования в микрофинансовой организации, что позволило бы в случае превышения среднерыночных значений таких процентов уменьшить их размер до допускаемого предела. Принимая во внимание, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела были допущены существенные нарушения указанных выше требований закона, что повлияло на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов П.Н.В., в целях исправления допущенной ошибки в применении норм материального права суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости отмены Апелляционного определения и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Приведем также пример нарушения судами нижестоящих инстанций норм материального права, которое явилось причиной отмены судебного постановления в кассационном порядке.

Пример: по мнению суда кассационной инстанции, исходя из содержания оспариваемых судебных актов, районный суд и суд апелляционной инстанции не давали какой-либо оценки содержанию пункта договора, заключенного между сторонами, с точки зрения наличия или отсутствия достигнутого между сторонами соглашения о договорной неустойке. Выводы об этом, а также об определении размера неустойки и механизма ее начисления в судебных актах отсутствуют.

Поскольку положения ч. 2 ст. 390 ГПК РФ предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, президиум Пермского краевого суда не вправе самостоятельно делать выводы о наличии или отсутствии между сторонами соглашения о договорной неустойке.

В связи с тем что судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции допущены существенные нарушения норм материального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита прав и интересов ответчика, решение суда первой инстанции в части взыскания неустойки и Апелляционное определение в части отказа в удовлетворении апелляционной жалобы об отмене решения в части взыскании неустойки и о взыскании неустойки были отменены с направлением дела в суд первой инстанции (см. Постановление Президиума Пермского краевого суда от 15 декабря 2017 г. N 44-г-102/2017).

2. Законодателем в комментируемой статье четко не разрешен вопрос, какие именно нарушения процессуальных норм следует считать основаниями для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке, что вызывает обоснованную критику и позволяет ученым и практикам предлагать свое видение данного вопроса. По мнению ученых, вызывает вопросы формулировка «нарушения, повлиявшие на исход дела»; не вносит никакого нового смысла формулировка «без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов» . Ввиду такой неопределенности учеными предлагается в качестве оснований для безусловной отмены судебных решений, например, рассматривать нарушение основополагающих принципов гражданского процессуального права, норм, устанавливающих правила доказывания, а также требований к полноте и оформлению протоколов или процессуальных актов, оканчивающих производство по делу, в том числе в следующих случаях:

См. подробнее: Масаладжиу Р.М. Доступность правосудия на стадии надзорного производства в свете Федерального закона N 330-ФЗ // Актуальные проблемы российского права. 2008. N 3 (8). С. 260.

1) рассмотрение дела судом при нарушении его состава или компетенции;

2) нарушение прав заинтересованного лица на участие в деле, в том числе если суд разрешил вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, или рассмотрел дело в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания по правилам гражданского процессуального законодательства;

3) нарушение требований к принятию, подписанию, полноте, непротиворечивости и оформлению решения суда;

4) рассмотрение дела в ненадлежащем судебном порядке;

5) отсутствие в деле протокола судебного заседания .

См.: Бондусь Е.А., Бортникова Н.А. Нарушения норм гражданского процессуального права, влекущие отмену судебных решений // Исполнительное право. 2010. N 3. С. 15.

Ученые считают, что норма об основаниях для отмены или изменения судебных актов должна быть сформулирована ясно и четко, максимально исключая судебное усмотрение в вопросе применения данных оснований к конкретным ситуациям, и в то же время без указания частных, единичных случаев ошибочности судебных актов, поскольку ни в одном перечне все многообразие жизненных ситуаций перечислить невозможно, а указание частичного перечня не имеет никакого смысла . Для решения этого вопроса представляется, что правоприменители по аналогии закона могут обращаться к положениям ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, устанавливающей безусловные основания для отмены решения суда первой инстанции. Включенные в перечень, содержащийся в указанной норме, процессуальные нарушения, безусловно, оказывают негативное влияние на исход дела, а восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, защита охраняемых законом публичных интересов невозможны без устранения таких нарушений.

См.: Масаладжиу Р.М. К вопросу об основаниях для отмены или изменения судебных актов в судах надзорных инстанций в контексте доступности правосудия // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. N 4. С. 42.

Следует отметить, что судебная практика также идет по пути конкретизации нарушений, которые могут повлечь за собой изменение вступившего в законную силу судебного решения. Так, п. 3 ст. 16.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» предусмотрено обязательное взыскание со страховщика штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего в размере 50% от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке, если суд удовлетворяет требования потерпевшего — физического лица об осуществлении страховой выплаты. Ввиду этого при удовлетворении судом требований потерпевшего суд должен одновременно разрешить вопрос о взыскании с ответчика штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований независимо от того, заявлялось ли такое требование суду. В противном случае, как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», отсутствие в решении суда указания на взыскание штрафа может служить основанием для изменения решения судом кассационной инстанции при рассмотрении соответствующей жалобы.

«КОММЕНТАРИЙ К РАЗДЕЛУ IV «ПЕРЕСМОТР ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ» ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 14 НОЯБРЯ 2002 Г. № 138-ФЗ»

9 марта Верховный Суд вынес Кассационное определение № 35-КАД21-7-К2 по жалобе судьи районного суда, в отношении которого апелляция вынесла частное определение за допущенные им при рассмотрении административного дела ошибки.

В мае 2020 г. судья Зубцовского районного суда Тверской области Валерий Худяков отказал в удовлетворении административного иска гражданки М. к администрации Зубцовского района о бесплатном предоставлении земельного участка ей в собственность. Впоследствии Судебная коллегия по административным делам Тверского областного суда отменила решение первой инстанции и вернула дело на новое рассмотрение. При повторном рассмотрении тот же судья 9 ноября 2020 г. удовлетворил исковые требования, обязав ответчика предоставить М. земельный участок или подготовить проект договора аренды земельного участка.

В дальнейшем апелляция отменила решение в части признания незаконным отказа администрации в предоставлении земельного участка в собственность бесплатно и возложения на нее обязанности сделать это. В остальной части решение было изменено, его резолютивная часть была изложена в редакции, согласно которой отказ администрации Зубцовского района в предоставлении М. земельного участка в аренду без проведения торгов был признан незаконным, на администрацию района возложена обязанность подготовить проект договора аренды земли и направить его административному истцу в течение 30 дней со дня вступления решения суда в законную силу.

Также апелляция вынесла частное определение в адрес судьи Валерия Худякова со ссылкой на допущенные им при рассмотрении административного дела грубые нарушения закона и на недопустимость таких нарушений в будущем. В частности, областной суд указал, что первая инстанция не обсудила доводы ответчика, а также необоснованно сослалась на п. 2.7 ст. 3 Закона о введении в действие Земельного кодекса. Апелляция добавила, что вопреки ч. 3 ст. 62 и ч. 1 ст. 63 КАС РФ нижестоящим судом не были установлены все юридически значимые обстоятельства дела, тем самым он уклонился от принятия решения по существу заявленных требований и предоставил ответчику полномочия на их разрешение. Второй кассационный суд оставил частное определение без изменения.

В связи с этим судья Валерий Худяков обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. По мнению кассатора, отмена решения Зубцовского районного суда Тверской области от 9 ноября 2020 г. в части не привела к существенному нарушению чьих-либо прав.

После изучения материалов дела судья Судебной коллегии по административным делам ВС РФ Людмила Калинина сочла, что доводы Валерия Худякова заслуживают внимания. Так, она отметила, что судья не может быть привлечен к ответственности за факт принятия незаконного или необоснованного судебного акта в результате судебной ошибки, явившейся следствием неустановления всех юридически значимых обстоятельств по делу либо неправильного применения норм материального или процессуального права.

Со ссылкой на практику Конституционного Суда ВС РФ отметил, что при осуществлении судебной деятельности возможны неумышленные ошибки ординарного характера, не дискредитирующие априори лиц, их допустивших, которые возникают в ходе разрешения конкретного дела при толковании и применении норм материального или процессуального права и исправляются вышестоящими судебными инстанциями. При этом судебные ошибки, являющиеся следствием профессиональной некомпетентности или небрежности судьи, могут приводить к искажению фундаментальных принципов судопроизводства и грубо нарушать права участников процесса, а значит, влечь вынесение неправосудного судебного акта, которое, хотя и не подпадает под признаки состава преступления, тем не менее может служить основанием для применения к судье мер дисциплинарной ответственности.

«Содержание частного определения от 3 марта 2021 г. не свидетельствует о том, что при рассмотрении административного дела № 2а-224/2020 судьей Валерием Худяковым были допущены судебные ошибки неординарного характера, повлекшие искажение фундаментальных принципов судопроизводства и грубое нарушение прав участников процесса, – отмечается в кассационном определении ВС. – Между тем неумышленные судебные ошибки ординарного характера, возникшие в ходе разрешения конкретного дела при толковании и применении норм материального или процессуального права, подлежат исправлению вышестоящими судебными инстанциями и не могут служить основанием для вынесения в адрес судьи частного определения». Таким образом, частное определение в адрес судьи было отменено.

Адвокат МКА «Вердиктъ», арбитр Хельсинского международного коммерческого арбитража Юнис Дигмар отметил, что необходимо различать ординарную судебную ошибку, заключающуюся в неправильном применении норм материального и процессуального права, которая подлежит исправлению вышестоящими инстанциями, и существенное нарушение судом норм права, при котором ставится под угрозу сама сущность фундаментального права на доступ к правосудию. «В этом смысле куда более серьезным выглядит нарушение судом процессуальных правил судопроизводства, поскольку именно от их надлежащего применения зависят полное выяснение существенных обстоятельств дела и, как следствие, исход рассмотрения спора. Практика показывает, что адвокаты и юристы в основном жалуются на действия (бездействие) судей именно в связи с нарушением процессуальных гарантий участников споров. По крайней мере, очень редко приходится видеть жалобы в дисциплинарные органы судейского сообщества на неправильное применение норм материального права, поскольку их истолкование и само правоприменение есть дискреция суда. Соответственно, ошибки, возникающие в процессе правоприменения, подлежат исправлению в процессуальном (но не в дисциплинарном) порядке путем обжалования судебного акта», – полагает он.

По словам эксперта, кассационное определение ВС обоснованно указывает на недопустимость привлечения к дисциплинарной ответственности при «ординарной ошибке». «Рассматриваемый случай, на мой взгляд, наглядно отображает смысл фразы “два юриста – три мнения”. Таких мнений, на самом деле, может быть намного больше – в том числе не только у судей, но и у адвокатов, но это абсолютно не значит, что и тех, и других можно привлекать к дисциплинарной ответственности лишь за то, что судья или адвокат придерживается одного из них, объективно полагаясь на собственное толкование норм права. Однако необходимо отличать такого рода ординарные ошибки от грубого пренебрежения нормами права, когда судья со всей очевидностью осознает или должен осознавать сам факт нарушения норм права, но тем не менее допускает его в ходе судебного разбирательства», – заметил Юнис Дигмар.

Адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян отметил, что Верховный Суд обратил внимание на то, что суд апелляционной инстанции применил достаточно суровую меру реагирования на судебные ошибки – частное определение в адрес конкретного судьи без должных к тому оснований. «Вопрос, рассматриваемый судом первой инстанции, был крайне непростым и был связан с наличием или отсутствием у гражданина оснований для получения в собственность либо в аренду земельного участка по льготным основаниям», – считает он.

По словам эксперта, суд апелляционной инстанции тоже не сразу разобрался в проблематике и направил дело на новое рассмотрение. «Вместе с тем в конечном счете судебный акт апелляции не сильно отличался от отмененной части решения первой инстанции. Единственное по факту отличие в том, что первая инстанция говорила о необходимости предоставления земельного участка на праве собственности, а апелляция сделала вывод о том, что таким правом должно выступать право аренды», – заключил Артур Зурабян.