Аргументация в реальном споре, дискуссии
и полемике происходит под воздействием
психологических, нравственных,
эстетических, идеологических и т.п.
факторов и средств убеждения. Такое
взаимное переплетение средств и способов
убеждения значительно усложняет
аргументацию и диалог в целом. При этом
возникают разного рода ошибки и
отклонения, которые могут быть как
преднамеренными, так и непреднамеренными.
Первые рассчитаны на то, чтобы добиться
с их помощью победы в споре. Вторые же
возникают спонтанно и не ставят перед
собой задачу ввести оппонента в
заблуждение. Как уже указывалось раньше,
в логике преднамеренные ошибки называют
софизмами, а непреднамеренные и не
осознанные ошибки — паралогизмами.
Различные отклонения от правильной
линии спора связаны главным образом с
психологическими уловками, которые
также разделяются на допустимые и
недопустимые. Основанием для такой
классификации служит следующий признак:
если в результате использования уловки
не создается преимущества для одной из
сторон, то уловка считается допустимой.
В противном случае уловка считается
недопустимой [8]. Иногда, впрочем, все
уловки характеризуются отрицательно
и считаются недопустимыми, с чем, конечно,
согласиться нельзя.
Значительное количество ошибок связано
с неточностью и неопределенностью
обычной речи, например, когда одни и те
же слова употребляются для выражения
смыслов различных понятий или же одно
и то же понятие выражается с помощью
разных слов.
Правила определения понятий, построения
умозаключений и доказательств, которые
разработаны в логике, служат важнейшим
средством для раскрытия и недопущения
ошибок в ходе аргументации. Однако
трудность здесь заключается в том, что
в чистом виде к искусственно подобранным
примерам, такие правила применить легко.
Трудности начинаются тогда, когда
приходится применять эти правила в
условиях реального диалога — спора,
дискуссии и полемики. В таких случаях
прежде всего становится необходимым
быстро и точно определить, с какими
нарушениями принципов аргументации и
уловками мы имеем дело. Если речь идет
о логических ошибках, то следует
установить, какое правило или закон
логики были при этом нарушены. Сложнее
обстоит дело с психологическими приемами
и средствами убеждения. Некоторые из
них в ходе спора и полемики вполне
допустимы, ибо могут лишь усилить доводы
разума. Другие же только затрудняют или
даже делают невозможным дальнейшее
продолжение спора, особенно, когда к
ним добавляются откровенно недопустимые
средства давления на оппонента или
оратора в форме обструкции, выкриков,
оскорблений, невозможности продолжать
речь и т.д.
Аргументация, как и процесс убеждения
в целом, представляют собой искусство
и овладеть им можно только на практике,
постепенно и настойчиво совершенствуя
свое мастерство. Значительную помощь
здесь может оказать анализ типичных
ошибок и уловок, допускаемых в ходе
аргументации и убеждения.
В истории логики и риторики такой анализ
впервые был осуществлен Аристотелем в
двух его сочинениях. Первое из них было
направлено против софистов и носит
название “О софистических опровержениях”
[13, с. 535–593]. Второе имеет более широкий
характер, связанный с использованием
различных видов умозаключений, в том
числе и правдоподобных. Оно было названо
“Топикой” и в нем также рассматриваются
ошибки, которые возникают в ходе
рассуждений. В Новое время краткую
систематизацию ошибок и уловок,
применяемых в ходе спора и полемики, а
также способов защиты от них, предпринял
А.Шопенгауэр в уже упоминавшейся
“Эристической диалектике” [11]. Несмотря
на неприемлемую гносеологическую
позицию автора, его советы и рекомендации
не утратили своего значения относительно
типологии ошибок, их анализа и способов
защиты от них.
В дальнейшем в учебниках по традиционной
логике обсуждались в основном ошибки,
возникающие преимущественно при
нарушении правил доказательства и
опровержения, поскольку именно они
встречались в демонстративной
аргументации. Некоторые современные
авторы учебников по аргументации,
написанных для студентов колледжей в
США и Западной Европе, предлагают
различные классификации наиболее
распространенных ошибок, причем у разных
авторов число рассматриваемых классов
сильно разнится друг от друга. Для
педагогических целей наибольшего
внимания, пожалуй, заслуживает
классификация, приведенная У.Греннаном
в последней главе его книги “Оценка
аргументации” [14, с. 336–364]. Однако
эта классификация просто–напросто
перечисляет типичные ошибки самого
разного характера и поэтому не опирается
на единое основание, обычно требуемое
для выделения различных групп и классов
ошибок. Поэтому в ней мирно соседствуют
ошибки, связанные с нарушением правил
и структур логических рассуждений
(“порочный круг”, нераспределенность
среднего термина, ложное опровержение,
и т.д.), с такими нелогическими ошибками,
как апелляция к публике, традиции,
авторитету, психологическими уловками
и другими. Пожалуй, исчерпывающую
классификацию ошибок и уловок в настоящее
время трудно осуществить из–за огромного
разнообразия случаев, встречающихся в
современной аргументации. Поэтому мы
остановимся лишь на наиболее типичных
ошибках, с которыми чаще всего можно
столкнуться в реальной практике
аргументации.
1. Неправильное употребление речи.
Поскольку наши мысли и суждения выражаются
с помощью слов и предложений, постольку
много ошибок может возникнуть при
неправильных оборотах речи. Именно на
подобного рода ошибках, как показывает
Аристотель, часто основываются
софистические доводы. К их числу он
относит, например, ошибки, связанные с
одноименностью и двусмысленностью
слов, их соединением и разъединением и
даже произношением. Одноименность и
двусмысленность возникают обычно при
употреблении одного и того же слова или
оборота речи для выражения различных
понятий и суждений. На этой неопределенности
основывается софистическая уловка,
когда утверждение, справедливое
относительно одного случая, переносится
на совершенно другой случай, который
имеет с первым только общее название.
Можно сказать поэтому, что такая ошибка
основывается на омонии слов, когда одно
и то же слово служит для выражения разных
понятий и смыслов суждений. А.Шопенгауэр
иллюстрирует эту уловку с помощью
двойного значения слова “честь”. Когда
он стал критиковать принцип “рыцарской
чести”, требующий ответить на оскорбление
еще большим оскорблением или вызовом
на дуэль, то его оппонент в качестве
возражения сослался на защиту чести
коммерсанта, которого обвинили
незаслуженно в обмане и нечестности.
Спрашивается, как отнестись к такому
возражению? Ясно, что во втором случае
речь идет о защите доброго имени, которое
может быть восстановлено путем привлечения
клеветника к ответственности, например,
через суд. Нетрудно понять, что приведенный
выше довод основывается на чисто
софистической уловке, при которой
отождествляются разные смыслы употребления
слова и понятия “честь”: в первом случае
речь идет о так называемой рыцарской
чести, критикуемой за ее анахронизм, во
втором – о гражданской чести и добром
имени.
Обычно подобного рода уловки распознаются
легко, стоит лишь вникнуть в смысл слов
и оборотов речи, и все же в устных спорах
под воздействием эмоций и других
психологических факторов они нередко
используются и поэтому затрудняют спор.
Типичными являются также античные
софизмы, основанные на неправильном
соединении и разъединении слов,
напоминающие по форме парадоксы. В
качестве примеров Аристотель приводит
такие речевые обороты, как “непишущий
пишет”, “больной здоров”, “сидящий
стоит” и т.п. Ясно, что здесь софизм
возникает из–за неправильного соединения
слов, когда не проводится различия между
способностью к действию, а с другой —
реальным действием (непишущий в данный
момент способен писать в другой момент,
сидящий сейчас в состоянии встать, а
больной — выздороветь). На разъединение
слов опираются софизмы, связанные с
переносом значения отдельных слов на
объединяющее слово или оборот речи.
Так, из утверждения “пять — это два и
три”, софист может заключить, что “пять”
есть четное и нечетное. Защита от подобных
софизмов, согласно Аристотелю, стоит в
тщательном анализе двусмысленных и
противоречивых оборотов речи. Поэтому
на двусмысленность речи следует отвечать
утверждением, что в одном смысле она
означает одно, в другом — иное. Итак,
уловки, основанные на неточности речи
и неопределенности ее выражений, могут
быть весьма разнообразными, но суть их
сводится к тому, чтобы использовать эту
неясность и неопределенность как довод
для утверждения собственного, а чаще
для опровержения мнения оппонента.
Современная логика в символической ее
форме выработала мощное противоядие
против неясности, неопределенности
смысла слов и выражений естественного
языка, точно отобразив различные слова
и выражения разной последовательностью
символов и формул искусственного,
формализованного языка, а различия
между смыслами выражений такого языка
— различной их интерпретацией. Поэтому
приведенные выше античные парадоксы
не представляют теперь для логики
никакой трудности. Более того, всякий
раз, когда возникают неясности и
двусмысленности в употреблении
естественного языка, с ними можно
справиться с помощью символического
языка.
Вторая группа ошибок и уловок хотя
и напоминает по форме речевые, но
опирается на сознательное расширение
или сужение смысла выдвигаемых
утверждений. В результате этого меняется
прежний смысл понятия или суждения, а
тем самым открывается возможность для
возникновения разного рода уловок. С
такими, по сути дела, софистическими
уловками приходится постоянно встречаться
в спорах и полемике по общественно–политическим,
нравственным и другим гуманитарным
вопросам, особенно когда такая полемика
ведется в присутствии широкой аудитории
или на страницах ежедневной прессы.
Существуют два тактических приема,
которые обычно используются в подобных
спорах и полемике. Когда оратор или
публицист чувствует, что он не в состоянии
возразить оппонентам или убедить
аудиторию, то он бессознательно, а
нередко преднамеренно сужает свое
утверждение, надеясь таким путем показать
в неприглядном свете позицию своих
оппонентов. Обычно в этих целях
употребляются такие “ходовые” понятия,
как демократия, суверенитет, реформа,
права человека и т.п., но при этом их
смысл намеренно расширяется или сужается.
Если под демократией, реформой и
родственными им понятиями оратор или
публицист подразумевает принципы
действия и поведения определенной
группы людей и властных структур, то
все, кто возражает против этого,
автоматически оказываются отлученными
от демократии, реформ и других институтов
гражданского общества.
Другой тактический прием, с помощью
которого обычно пытаются затруднить
спор, связан с расширением смысла тех
понятий и утверждений, с помощью которых
аргументирует оппонент, и тем самым
заставить его обосновать более широкое
понятие или утверждение. Так, например,
можно настолько вольно трактовать
понятия демократии и свободы, что они
будут ассоциироваться со вседозволенностью.
А это будет означать отказ от правового
гражданского общества, замену демократии
анархией.
Наилучшим средством защиты от перечисленных
выше ошибок и уловок является требование
точного определения используемых
понятий и ясной формулировки суждений.
К аналогичным уловкам относятся попытки
использовать понятия и утверждения,
вполне верные и применимые в одних
условиях, там, где они совершенно не
подходят или могут быть использованы
лишь с теми или иными ограничениями.
Сходный прием заключается в том, что
понятие или суждение частного характера
пытаются выдать за общее.
Третья многочисленная группа уловок
связана с индуктивными обобщениями.
В логической литературе ошибочные
обобщения такого рода называют
неправомерными, ложными, поспешными и
т.д. Суть их сводится к тому, что результаты
наблюдения каких–либо свойств у
некоторой — обычно весьма небольшой —
группы членов класса без должных
оснований неправомерно переносятся на
весь класс в целом. Так, гоголевский
герой видел, что все православные, каких
он встречал, едят галушки, и отсюда
сделал вывод, что все православные
вообще едят галушки, а кто их не ест, тот
не православный. Приведя этот пример,
С.И.Поварнин замечает, что в менее наивной
форме, но подобным же образом рассуждают
очень часто [8, с. 101].
Во–первых, в устном споре или выступлении
ораторы иногда преднамеренно выбирают
такие случаи, которые подтверждают их
точку зрения и совершенно не касаются
сомнительных случаев, которые могут
опровергнуть их утверждение. Когда один
за другим перечисляются подтверждающие
случаи обобщения, у слушателя психологически
возникает невольное доверие к его
истинности. Между тем, как мы уже знаем,
проверка индуктивного обобщения
предполагает, что случаи должны выбираться
не предвзято, они не должны быть слишком
сходными, а наоборот, как можно больше
отличаться друг от друга.
Во–вторых, если для проверки и
подтверждения индуктивного обобщения
требуется исследовать большое число
позитивных случаев, то для его опровержения
достаточно одного–единственного
случая. Такой случай называют противоречащей
инстанцией, поскольку его достаточно,
чтобы опровергнуть обобщение целиком.
Так, обнаружения черного лебедя в
Австралии было достаточно, чтобы
отвергнуть прежнее поспешное обобщение,
что все лебеди — белые. То же самое можно
сказать о неправомерном обобщении, что
все жвачные животные имеют рога, которое
легко опровергается таким противоречащим
примером: верблюды относятся к типично
жвачным животным, но не имеют рогов.
Поспешность и неправомерность подобных
обобщений нетрудно понять, если учесть,
что они основываются на наблюдении
внешних, поверхностных признаков у
некоторой части членов определенного
класса предметов, явлений и событий,
которые затем некритически, необоснованно
переносятся на весь класс в целом.
Обращение к противоречащей инстанции
служит важным приемом проверки обобщений
не только в повседневных рассуждениях,
но используется для испытания любых
обобщений вероятностного характера в
научном исследовании. Поскольку наличие
противоречащей инстанции опровергает
обобщение, установленное эмпирическими
методами, постольку в современной
философии и методологии науки существует
тенденция рассматривать научный характер
гипотез опытных наук исключительно с
точки зрения возможного их опровержения.
Наиболее ярко она выражена главой школы
критического рационализма К.Поппером
и получила название доктрины
фальсификационизма. В то время как
эмпиристы и логические позитивисты
считают критерием научности гипотез и
теорий опытных наук принцип верификации,
т.е. установления их истинности с помощью
подтверждения их эмпирическими фактами,
свидетельствами и иными данными, К.Поппер
решительно выступает против этого. Он
совершенно справедливо указывает,
во–первых, что такие универсальные
высказывания науки, как законы и теории,
в принципе непроверяемы, ибо для этого
пришлось бы испытать и подтвердить их
с помощью бесконечного множества
случаев, которые они охватывают.
Во–вторых, подтверждение такого рода
никогда не является окончательным. В
самом деле, логическая схема подтверждения
гипотезы может быть представлена
следующей схемой:
H E
E
Следовательно,H
вероятно в той или иной степени
Новые подтверждающие случаи, конечно,
увеличивают вероятность гипотезы, но
они не обосновывают ее истинность.
Поэтому эта схема рассуждения не
считается в дедуктивной логике корректной.
В отличие от нее опровержение происходит
согласно корректной схеме умозаключения
modus tollens, и результат здесь является
окончательным. Таким образом, между
подтверждением и опровержением,
верифицируемостью и фальсифицируемостью,
существует явная асимметрия. Вот почему
К.Поппер считает, что “не верифицируемость,
а фальсифицируемость системы следует
рассматривать в качестве критерия
демаркации” [15, с. 63]. Под демаркацией
он понимает разграничение научных
систем от ненаучных, а точнее –
эмпирических от неэмпирических.
Конечно, несмотря на антисимметричность
критериев подтверждения и опровержения,
их нельзя противопоставлять друг другу.
Ни в научных ни других рассуждениях они
не выступают обособленно, а скорее
обусловливают и дополняют друг друга.
Ведь для того, чтобы сделать простейшее
обобщение, необходимо располагать
определенным количеством фактов и
данных, подтверждающих его. Дальнейший
процесс его проверки не исключает
возможности его опровержения и неудачи
подобных попыток усиливают нашу веру
в обобщение. Этим как раз и ценен поиск
противоречащей инстанции. Нельзя,
однако, забывать, что противоречащая
инстанция должна иметь непосредственное
отношение к обобщению или, как говорят
в логике, быть релевантным к нему. Иногда
именно это обстоятельство используется
в качестве софистического приема, когда
возражение оппонента не имеет прямого
отношения к обсуждаемому обобщению.
Четвертая группа уловок связана с
правдоподобными, или вероятностными,
рассуждениями. Главная из них заключается
в неправильном установлении степени
правдоподобия того или иного утверждения
или обобщения. Мы уже отмечали, что эта
степень определяется точно фиксированными
фактами, свидетельствами и другими
данными, подтверждающими утверждение
(гипотезу, обобщение, мнение). В обычных
рассуждениях это обычно не учитывается
и в результате этого степень вероятности
предположения или обобщения может быть
завышена или занижена. Иногда этим
пользуются как софистическим приемом,
чтобы ввести в заблуждение слушателей
или оппонента. Такого рода ошибки и
основанные на них уловки следует отличать
от рассмотренных выше ошибок поспешного
обобщения. В последнем случае речь идет
о перенесении замеченного свойства,
характеристики или закономерности на
весь класс наблюдаемых предметов,
явлений и событий. В первом же случае
на основании изучения небольшого их
числа неверно оценивается степень
правдоподобия, относящегося к ним
обобщения или гипотезы.
Сюда же можно отнести такие суждения о
явлениях, которые основаны на частой
их повторяемости, из чего иногда заключают
о необходимом, закономерном их характере.
Разумеется, что, чем чаще повторяется
событие, тем выше степень возможности,
или вероятности, его появления. Но при
этом важно объективно определить эту
степень, и не смешивать его с чисто
психологической и субъективной верой.
На этом, кстати, основываются многие
предрассудки, дурные приметы, суеверия
и т.п. Аналогичный характер имеет ошибка,
связанная со следованием явлений во
времени, когда только по одной частоте
повторения одного явления вслед за
другим делают вывод о каузальной, или
причинной связи. Например, появление
красного заката считают причиной
возникновений плохой погоды или даже
прилет ласточек — причиной наступления
весны и т.п. На самом деле, сами эти
“причины” являются закономерным
следствием более глубокой причины.
Подобное ошибочное заключение в логике
получило название “Post hoc, ergo propter hoc”
(после этого, значит, по причине этого).
Пятая группа ошибок и уловок связана
с процессом доказательства и опровержения,
о которых обычно подробно говорят в
учебниках логики. Ошибки здесь возникают
преимущественно по трем причинам:
во–первых, из–за отступления и подмены
тезиса, во–вторых, нарушения правил
демонстрации тезиса и, в–третьих,
необоснованности аргументов, или
посылок, доказательства. В реальной
практике общения, в спорах, дискуссиях
и полемике такие ошибки не сразу можно
обнаружить, поскольку иногда при этом
используются уловки, которые маскируют
ошибки. Так, когда приходится доказывать
тезис, софист может воспользоваться
аргументом, который сам нуждается в
обосновании или даже повторяет тезис
под другой формулировкой. Нередко
недоказанность тезиса выдается за его
ложность, а доказательство частного
положения выдается за доказательство
общего утверждения и т.п.
Наконец, шестая, самая многочисленная
группа не столько ошибок, сколько уловок
связана не с логикой и фактами, а с мерами
психологического и морального
воздействия на оппонентов и слушателей.
Ведь убеждение, как мы знаем, в значительной
мере зависит также от эмоций, воли,
чувств и нравственных принципов и
склонностей аудитории. Это обстоятельство
прекрасно понимали античные риторики,
философы и логики. Аристотель в первой
книге “Риторики” обращает внимание,
с одной стороны, на характер и поведение
оратора, а с другой — на его эмоциональное
воздействие на слушателей, умение
вызывать у них соответствующие обстановке
чувства и настроения. Такое воздействие
может быть как позитивным, так и
негативным. В связи с этим в “Топике”
и “Софистических рассуждениях” он
анализирует многочисленные случаи
использования уловок психологического
характера.
Количество психологических уловок
весьма велико и поэтому мы остановимся
лишь на некоторых из них, чтобы показать,
как они могут быть использованы, с одной
стороны, при нападении на тезисы
оппонента, а с другой — как можно
защититься от них, отстаивая свою точку
зрения. С самого начала следует
подчеркнуть, что такие уловки могут
быть допустимыми в споре, а также
недопустимыми, когда они создают
преимущество для одного из участников
спора. Совершенно недопустимы такие
уловки, которые объединяются с явно
недозволенными с этической точки зрения
приемами ведения полемики.
Вообще говоря, при надлежащем сочетании
доводов разума и фактов с доводами,
идущими от эмоций, чувств и воли, процесс
убеждения только выигрывает, ибо
рациональные аргументы в этом случае
усиливаются под воздействием
психологических и нравственных факторов.
Другое дело, когда эти факторы направлены
против доводов разума и рационального
мышления в целом.
К числу допустимых психологических
приемов воздействия на оппонента
относятся, например, случаи, когда
обнаружив слабый пункт в его аргументации,
все внимание концентрируют именно на
этом пункте, не давая ему возможности
уйти от ответа и искать другие доводы.
Полезным и целесообразным является и
такой прием, когда при аргументации
стараются заранее обнаружить те
следствия, которые вытекают из выдвигаемого
тезиса. Если оппонент предвидит такие
следствия, то он будет придираться к
доводам, потребует их дополнительного
обоснования, задавать не относящиеся
к делу вопросы и, словом, всячески будет
препятствовать выдвигаемой аргументации
и ведению спора. В качестве защиты от
подобных действий Шопенгауэр рекомендует
скрывать свою игру, используя посылки
поодиночке, начинать рассуждение
издалека, обратившись, например, к
посылкам данных посылок и т.д. Если
оппонент не соглашается даже с истинными
посылками, то можно вести аргументацию
от ложных посылок, с которыми он может
согласиться, а затем путем отрицания
антитезиса придти к истинному заключению.
При индуктивных обобщениях после
тщательного анализа подтверждающих
случаев и согласия с ними оппонента
следует сразу же переходить к заключению.
Недопустимых психологических уловок
и приемов ведения нечестного спора
значительно больше. В целом они рассчитаны
на то, чтобы вывести оппонента из
душевного равновесия, рассердить его
с тем, чтобы он начал ошибаться и
рассуждать неправильно. В этих целях
начинают задавать многочисленные
вопросы, не имеющие отношения к теме
спора, а если оппонент ответил правильно
на вопросы по теме, то приспособить их
в качестве подтверждения собственной
позиции. Нередко совершенно правильные
утверждения голословно отвергают на
том основании, что они якобы приводят
к защите какого–либо опровергнутого
учения, философской системы или же
противоречат здравому смыслу. Совершенно
недопустимыми в полемике являются
доводы, связанные с политическими
обвинениями, наклеиванием ярлыков,
инсинуациями и т.п. приемами, которые в
старой отечественной логике называли
“палочными доводами” или “обращением
к жандарму”. Такие случаи следует
рассматривать как грубый нажим на
оппонента или попытку подкрепить свою
позицию не разумными доводами, а
апелляцией к силе, власти или авторитету.
Особенно недостойными с этической точки
зрения являются попытки сорвать спор
или публичное обсуждение вопроса, когда
сторонникам противоположной позиции
не дают возможности аргументировать
свою точку зрения, прерывают оратора,
“захлопывают”, изгоняют с трибуны или
применяют иные формы обструкции.
Остановимся еще на двух довольно
распространенных приемах ведения
полемики, которые получили название
аргументации к публике или аудитории
и аргументации к авторитету. В строгом
смысле слова их нельзя считать ни
софизмами ни психологическими уловками,
хотя они и не являются обоснованными
приемами аргументации. Когда для
обоснования аргументации ссылаются на
высказывания авторитетных лиц в той
или иной области знания или практической
деятельности, то это нельзя рассматривать
как убедительный аргумент в пользу
защищаемого тезиса или мнения. Ведь
авторитетные лица, как и другие люди,
могут ошибаться и поэтому их мнения
нельзя рассматривать как бесспорные и
окончательные истины. Кроме того, новые
факты и открытия могут придти в
противоречие со взглядами авторитетных
лиц, не говоря уже о том, что ссылка на
авторитеты может оказаться вовсе
несостоятельной в тех случаях, когда
они высказывались по вопросам, выходящим
за рамки их компетенции. Именно поэтому
ссылка на авторитеты в лучшем случае
может приниматься как косвенный довод,
который не заменяет непосредственного
доказательства и обоснования с помощью
аргументов, опирающихся на факты и ранее
доказанные истины.
Вера в авторитеты чаще всего встречается
среди людей, не получивших достаточного
образования и поэтому неспособных
самостоятельно и критически оценить
мнения и взгляды авторитетных деятелей
в области науки, искусства, политики и
других областей интеллектуального
труда. Некритическое отношение к
авторитетам, слепое преклонение перед
ними служит источником догматизма,
который был широко распространен в
нашей общественно–политической жизни
в силу тоталитарного характера
государственного строя, подавлявшего
всякое инакомыслие и критику власть
имущих и их идеологов.
С другой стороны, голое, необоснованное
отрицание всех и всяких авторитетов,
пренебрежительное отношение к их трудам
и деятельности являют собой обратную
сторону медали, когда отбрасывается не
только устаревшее и бесполезное знание,
но и все то ценное и непреходящее, что
составляет фундамент подлинной науки
и культуры в целом. Поэтому беспристрастный
анализ результатов и достижений
предшественников, в особенности
авторитетных деятелей в каждой области
знания, может лишь подкрепить и усилить
позицию при аргументации, направленной
на поиск истины. В то же время попытка
цепляться за устаревшие положения
авторитетов, настаивание на них приводят
к догматизму и застою в любой области
деятельности.
“Аргументация к толпе” или аудитории
таит гораздо большую опасность, ибо при
этом оратор или полемист будет стремиться
не столько к истине и подлинному раскрытию
существа обсуждаемых вопросов, сколько
угодить ей, играя на ее интересах,
потребностях, эмоциях и чувствах. Этот
прием нередко используется при публичном
рассмотрении таких проблем, которые
широкая аудитория в ряде случаев не в
состоянии глубоко понять и составить
о них свое собственное мнение. В таких
случаях недобросовестный полемист
путем упрощения и вульгаризации
аргументации, а также недопустимых
приемов высмеивания доводов оппонентов,
иронического к ним отношения может
вызвать сочувствие у неподготовленных
слушателей и оказаться победителем в
споре. Очень часто в качестве довода в
такой аудитории используется ссылка
на установившиеся общие мнения и
представления, которые при более
тщательном исследовании оказываются
не чем иным, как устоявшимся предрассудком.
Но для подобной аудитории эти предрассудки
и ходячие представления оказываются
более привычными, чем новые неокрепшие
и потому непривычные взгляды.
Отделить истину от мнения, обоснованный
довод от необоснованного, достоверное
от правдоподобного — составляет одну
из основных задач аргументации, которая
может быть успешно решена путем
тщательного и добросовестного анализа
выдвигаемых утверждений и мнений, и
оценки, и обоснования тех доводов, на
которые они опираются.
§ 4. ПРАВИЛА И ОШИБКИ В АРГУМЕНТАЦИИ
Обсуждение дискуссионных вопросов в практических делах, как и научные рассуждения, приводят к истинным результатам, если они проводятся с соблюдением рациональных приемов и правил аргументации и критики по отношению к тезису, аргументам, демонстрации. Приведем также наиболее часто встречающиеся по отношению к ним логические ошибки и уловки.
Высокая культура правосудия не совместима с использованием логических уловок в судебно-следственной деятельности. Софизмы запутывают следствие; использование сторонами в судебных прениях логических уловок уводит от истины, без которой не может быть правосудного решения по делу.
1. Правила и ошибки по отношению к тезису.
Тезис является центральным пунктом рассуждения, обоснованию которого подчинен процесс аргументации. Он занимает, по образному выражению С. И. Поварнина, такое же положение в рассуждении, какое отводится королю в шахматной игре. В центре внимания должна оставаться задача — обоснование выдвинутого тезиса и опровержение антитезиса.
Рассмотрим правила тезиса: 1) определенность тезиса и 2) неизменность тезиса.
(1) Определенность тезиса.
Тезис должен быть сформулирован ясно и четко.
Требование определенности, отчетливого выявления смысла выдвигаемых суждений в равной мере относится как к изложению собственного тезиса, так и к изложению критикуемого положения — антитезиса. В древнеиндийской философии существовало разумное правило: если вы собираетесь критиковать чье-то положение, то следует повторить критикуемый тезис и получить согласие присутствующего оппонента, что его мысль изложена правильно. Лишь после этого можно начинать критический разбор. Мысль отсутствующего оппонента может быть точно изложена с помощью цитаты. Соблюдение этого правила делает критику объективной, точной и непредвзятой.
Четкое определение тезиса наряду с выявлением смысла употребляемых терминов включает анализ суждения, в форме которого формируется тезис.
Это суждение должно быть четко сформулировано. Важное значение имеет его количественная характеристика: формулируется оно как общее суждение (А или Е) или как частное (I или О). При этом надо выяснить, является оно неопределенным («некоторые, а может быть, и все») или определенным («только некоторые») частным суждением.
Тезис может быть представлен количественно неопределенным высказыванием. Например, «Люди — эгоисты» или «Люди самонадеянны». В этом случае не ясно — обо всех или о некоторых людях идет речь в высказывании. Такого рода тезисы трудно отстаивать и не менее трудно опровергать именно в силу их логической неопределенности.
Имеет значение модальность тезиса: отстаивает пропонент свой тезис как достоверное или как проблематичное суждение; как нечто возможное или как действительное; претендует тезис на логическую или фактическую истинность и т. д.
Наряду с количественной, качественной и модальной характеристиками тезиса в форме простого суждения требуется дополнительный анализ логических связок, если тезис представлен сложным суждением — конъюнктивным, дизъюнктивным, условным либо смешанным.
Требование определенности и ясности предполагает расчленение сложного тезиса на относительно самостоятельные части с выделением существенных элементов. Такие существенные составные части тезиса выполняют роль основных пунктов разногласия, вокруг которых строится обсуждение проблемы. Это позволяет поэтапно обсуждать тезис — принимать или отвергать важнейшие его элементы, избегать подмены существенных разногласий несущественными.
(2) Неизменность тезиса
Правило неизменности тезиса запрещает видоизменять или отступать от первоначально сформулированного положения.
Если пропонент в ходе выступления под влиянием новых фактов или контраргументов приходит к мысли о неточности своего тезиса, он может изменить или уточнить его. Но об этом надо поставить в известность слушателей и оппонента. Запрещается лишь негласное отступление от первоначального тезиса.
Требование логической точности, определенности и неизменности тезиса достаточно просты и, как правило, соблюдаются. Однако в практике встречаются отступления от этих правил.
Первое из них — потеря тезиса.
Потеря тезиса проявляется в том, что, сформулировав тезис, пропонент забывает его и переходит к иному, прямо или косвенно связанному с первым, но по существу другому положению. Затем, часто по ассоциации, он затрагивает третье положение, а от него переходит к сходному четвертому и т. д. В конце концов он теряет исходную мысль. При самоконтроле такой недостаток не представляет опасности. Чтобы не терять основную мысль и ход рассуждения, следует зафиксировать последовательную связь основных положений и в случае непроизвольного ухода в сторону вернуться к исходному тезису.
Подмена тезиса. Подмена тезиса бывает 1) полной и 2) частичной.
(1) Полная подмена тезиса проявляется в том, что, выдвинув определенное положение, пропонент в итоге фактически обосновывает нечто другое, сходное с тезисом положение и тем самым подменяет основную идею другой.
Подмена тезиса нередко возникает в результате заблуждения или неряшливости в рассуждениях, когда выступающий предварительно не формулирует четко и определенно свою основную мысль, а уточняет ее на протяжении всего выступления.
Тезис нередко подменяется и тогда, когда в дискуссии вместо ясного ответа на поставленный вопрос выступающий уклоняется в сторону либо ходит «вокруг да около», прямо не отвечая на него.
Разновидностью подмены тезиса является ошибка или уловка, именуемая «аргумент к личности» (argumentum ad personam), когда при обсуждении конкретных действий определенного лица или предложенных им решений незаметно переходят к обсуждению личных качеств этого человека. Такая ошибка проявляется иногда в судебных прениях, когда вопрос о наличии самого факта преступления подменяется вопросом о том, что представляет собой подозреваемое лицо.
Разновидностью подмены тезиса является ошибка, получившая название «логическая диверсия». Чувствуя невозможность доказать выдвинутое положение, выступающий пытается переключить внимание слушателей на обсуждение другого, возможно и важного для слушателей утверждения, но не имеющего прямой связи с первоначальным тезисом. Вопрос об истинности тезиса остается при этом открытым, ибо обсуждение искусственно переключается на другую тему.
(2) Частичная подмена тезиса выражается в том, что в ходе выступления пропонент пытается видоизменить собственный тезис, сужая или смягчая свое первоначально слишком общее, преувеличенное либо излишне резкое утверждение. Так, первоначальное утверждение: «все участники преступления действовали умышленно», видоизменяется до утверждения «большинство из них…», затем до утверждения «отдельные…» и т. д.
Если в одних случаях под влиянием контраргументов пропонент стремится смягчить свою неоправданно резкую оценку, поскольку в таком виде ее легче защищать, то в других случаях наблюдается обратная тенденция, когда тезис противника стараются видоизменить в сторону усиления или расширения, поскольку в таком виде его легче опровергнуть. Например, если выдвигается тезис о необходимости усиления контроля и укрепления трудовой дисциплины в производственном коллективе, то противник такого предложения стремится изобразить автора ярым сторонником голого администрирования, недооценивающего фактор убеждения. Здесь частичная подмена тезиса выражается в необоснованной перестановке акцентов в процессе аргументации. Очевидно, возможности для логически не оправданных отклонений значительно сокращаются, если соблюдаются правила определенности, ясности и неизменности тезиса.
2. Правила и ошибки по отношению к аргументам
Логическая состоятельность и доказательное значение рассуждения во многом зависят от качества исходного фактического и теоретического материала — убеждающей силы аргументов.
Процесс аргументации предполагает предварительный анализ имеющегося фактического материала, статистических обобщений, свидетельств очевидцев, научных данных и т. п. Слабые и сомнительные аргументы отбрасываются, наиболее веские синтезируются в стройную и непротиворечивую систему доводов.
Предварительная работа проводится при этом с учетом особой стратегии и тактики аргументации. Под тактикой имеется в виду поиск и отбор таких аргументов, которые окажутся наиболее убедительными для данной аудитории, учитывая возрастные, профессиональные, культурно-образовательные и другие ее особенности. Выступления на одну и ту же тему перед составом суда, работниками жилищно-эксплуатационной конторы, дипломатами, школьниками, работниками театра или молодыми учеными будут различаться не только стилем, глубиной содержания, психологическим подходом, но также типом и характером аргументации, в частности особым подбором наиболее действенных, т. е. близких, понятных и убедительных аргументов.
Решение стратегической задачи аргументации определяется выполнением следующих требований, или правил, в отношении доводов: (1) достоверность аргументов; (2) автономное от тезиса обоснование; (3) непротиворечивость; (4) достаточность.
Рассмотрим эти правила и ошибки, возникающие при их нарушении.
(1) Требование достоверности, т. е. истинности и доказанности аргументов, определяется тем, что они выступают логическими основаниями, опираясь на которые, выводят тезис. Сколь бы вероятными ни были доводы, из них может следовать лишь правдоподобный, но не достоверный тезис.
Доводы выполняют роль фундамента, на котором строится аргументация. Если в фундамент рассуждения кладут непроверенные или сомнительные факты, то ставится под угрозу весь ход аргументации. Опытному критику достаточно поставить под сомнение один или несколько доводов, как рушится вся система рассуждений и тезис выступающего выглядит как произвольный и декларативный. Об убедительности такого рассуждения не может быть и речи.
Нарушение указанного логического правила приводит к двум ошибкам. Одна из них — принятие за истину ложного аргумента — называется «основное заблуждение» (error fundamentalist).
Причины такой ошибки — использование в качестве аргумента несуществующего факта, ссылка на событие, которое в действительности не имело места, указание на несуществующих очевидцев и т. п. Такое заблуждение называется основным потому, что подрывает главнейший принцип доказательства — убедить в правильности такого тезиса, который покоится не на любом, а лишь на твердом фундаменте из истинных положений.
Особо опасно «основное заблуждение» в судебно-следственной деятельности, где ложные показания заинтересованных лиц — свидетелей или обвиняемого, неправильно проведенное опознание личности, вещей или трупа — приводят в отдельных случаях к судебным ошибкам — наказанию невиновного либо к оправданию действительного преступника.
Другая ошибка — «предвосхищение основания» (petitio principii). Она заключается в том, что в качестве аргументов используются недоказанные, как правило, произвольно взятые положения: ссылаются на слухи, на ходячие мнения или высказанные кем-то предположения и выдают их за аргументы, якобы обосновывающие основной тезис. В действительности же доброкачественность таких доводов лишь предвосхищается, но не устанавливается с несомненностью.
(2) Автономное обоснование аргументов. Доводы должны быть истинными. Поэтому, прежде чем обосновывать тезис, следует доказать аргументы. При этом для доводов находят основания, не обращаясь к тезису. Иначе может получиться, что недоказанным тезисом обосновываются недоказанные аргументы. Эта ошибка называется «круг в демонстрации» (circulus in demonstrando).
(3) Требование непротиворечивости аргументов вытекает из логической идеи, согласно которой из противоречия формально следует все что угодно — и тезис пропонента, и антитезис оппонента. Содержательно же из противоречивых оснований с необходимостью не вытекает ни одно положение.
В судебно-следственной деятельности нарушение этого требования может выражаться в том, что при неквалифицированном подходе к обоснованию решения по гражданскому делу или обвинительного приговора по уголовному делу ссылаются на противоречащие друг другу фактические обстоятельства: противоречивые показания свидетелей и обвиняемых, не совпадающие с фактами заключения экспертов.
(4) Требование достаточности аргументов связано с логической мерой — в своей совокупности доводы должны быть такими, чтобы из них по правилам логики в необходимости следовал доказываемый тезис.
Правило достаточности аргументов проявляется по-разному, в зависимости от используемых в процессе обоснования различных видов умозаключений. Так, недостаточность аргументации при обращении к аналогии проявляется в малом числе сходных для сравниваемых явлений признаков. Неубедительным будет и индуктивное обобщение, если исследованные случаи не отражают особенностей образца.
Отклонения от требований достаточности аргументов неуместны ни в ту, ни в другую сторону. Доказательство несостоятельно, когда отдельными фактами пытаются обосновать широкий тезис — обобщение в этом случае будет «слишком широким или поспешным».
Не всегда дает положительные результаты принцип «чем больше аргументов, тем лучше». Трудно признать убедительным рассуждение, когда, стремясь во что бы то ни стало доказать тезис, увеличивают число аргументов, полагая, что тем самым надежнее подтверждают его. Действуя таким образом, легко совершить логическую ошибку «чрезмерного доказательства», когда незаметно для себя берут явно противоречащие друг другу доводы. Аргументация в таком случае будет всегда нелогичной или чрезмерной, по принципу «кто много доказывает, тот ничего не доказывает».
При поспешном, не всегда продуманном анализе фактического материала встречается использование и такого аргумента, который не только не подтверждает, а, наоборот, противоречит тезису выступающего. В этом случае говорят, что пропонент использовал «самоубийственный довод».
Наилучшим принципом убедительного рассуждения является правило: лучше меньше, да лучше, т. е. все относящиеся к обсуждаемому тезису факты и положения должны быть тщательно взвешены и отобраны, чтобы получить надежную и убедительную систему аргументов.
Достаточность аргументов следует расценивать не в смысле их количества, а с учетом их весомости. При этом отдельные, изолированные аргументы, как правило, обладают малым весом, ибо допускают различное истолкование. Иное дело, если используется ряд доводов, которые взаимосвязаны и подкрепляют друг друга. Вес такой системы аргументов будет выражаться не их суммой, а произведением составляющих. Не случайно говорят, что изолированный факт весит, как перышко, а несколько связанных фактов давят с тяжестью жернова.
3. Правила и ошибки демонстрации
Логическая связь аргументов с тезисом осуществляется в форме дедукции, индукции, аналогии. Логическая корректность демонстрации зависит от соблюдения правил соответствующих умозаключений.
1) Дедуктивный способ аргументации предполагает соблюдение ряда методологических и логических требований. К важнейшим из них относятся следующие.
(1) Точное определение или описание в большей посылке, выполняющей роль довода, исходного теоретического или эмпирического положения. Это дает возможность убедительно продемонстрировать научные позиции или практические соображения, которыми руководствуются при оценке конкретного события.
В судебном исследовании в качестве обобщающих доводов нередко выступают законоположения и статьи кодексов, на основе которых дается правовая оценка конкретным явлениям. Правильность такой оценки во многом зависит от точного и достоверного изложения самого закона, без всяких исключений и отклонений от официального текста.
(2) Точное и достоверное описание конкретного события, которое дано в меньшей посылке.
Точное описание события помогает отыскать среди теоретических положений нужное обобщение и правильно применить его к конкретному случаю. Несоблюдение этого правила нередко приводит к тому, что лишь приблизительно, «на глазок» выбирают соответствующее общее положение или явно ошибочную оценку конкретному событию.
Наиболее опасной ошибкой такого рода является догматическое применение верного для сугубо конкретной ситуации положения как безусловного и действующего при любых условиях.
Нарушение этого требования в судопроизводстве приводит к неправильной квалификации уголовных и гражданских правонарушений. При неточном описании меньшей посылки, в которой фиксируется знание о единичном событии или поступке, не исключается судебная ошибка — привлечение к ответственности невиновных лиц либо оставление безнаказанным действительного правонарушителя.
(3) Дедуктивная аргументация приводит к достоверному обоснованию тезиса при соблюдении структурных правил этой формы вывода, относящихся к терминам, количеству, качеству и логическим связям между посылками умозаключения. Это прежде всего правила категорических, условных, разделительных и смешанных форм силлогизмов, которые изложены в главе о дедуктивных умозаключениях.
2) Индуктивный способ аргументации применяется, как правило, в тех случаях, когда в качестве доводов используются фактические данные.
Доказательное значение индуктивного обоснования зависит от устойчивой повторяемости свойств у однородных явлений. Чем больше наблюдается число благоприятных случаев и чем разнообразнее условия их отбора, тем основательнее индуктивная аргументация. Чаще всего индуктивное обоснование приводит лишь к проблематичным заключениям, т. к. свойственное отдельным объектам не всегда присуще группе явлений.
Особая предосторожность требуется в тех случаях, когда обращаются к индуктивному способу аргументации в социально-экономической области. Внешне сходные факты в социальной среде могут вызываться различными причинами, поэтому обобщению таких фактов должен предшествовать конкретный диалектический анализ их действительной природы, взаимосвязей и реальных причин возникновения. При игнорировании требований научной методологии о всесторонности и историчности подхода, конкретности истины и роли практики как основы познания и критерия истины индуктивное рассуждение может превратиться в опасную фактологию, не отражающую действительных причин исследуемых явлений.
Индуктивное рассуждение, в котором не ограничиваются перечислением, а поднимаются до уровня существенного обобщения, ценно тем, что в этом случае происходит объединение индуктивного и дедуктивного способов обоснования, а это является наиболее действенным методом аргументации. Его убеждающая сила состоит в том, что ссылаются на конкретные примеры и факты реальной жизни в сочетании с дедуктивным рассуждением, в котором используются эмпирические обобщения и законы науки.
3) Аргументация в форме аналогии применяется в случае уподобления единичных событий и явлений. При обращении к аналогии надо соблюдать следующие правила этого умозаключения.
Во-первых, аналогия состоятельна лишь тогда, когда два явления сходны между собой не в любых, а лишь в существенных признаках.
Во-вторых, при уподоблении двух явлений или событий следует учитывать различия между ними. Если два явления существенно отличаются друг от друга, то, несмотря на наличие сходных признаков, их нельзя уподоблять. Аналогия в этом случае будет несостоятельной.
Поскольку аналогия общественно-исторических явлений не всегда дает безусловные и окончательные заключения, из этого следует, что ею можно пользоваться в качестве дополнения к дедуктивному или индуктивному обоснованию
Ошибки в демонстрации, обусловленные отсутствием логической связи между аргументами и тезисом.
В публичных выступлениях бывают случаи, когда для обоснования своей мысли оратор цитирует источники, приводит факты, ссылается на авторитетные мнения. Создается впечатление, что его речь достаточно аргументированна. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что концы с концами в рассуждении оратора не сходятся. Исходные положения — аргументы — логически «не склеиваются» с тезисом.
В общем виде отсутствие логической связи между аргументами и тезисом называют ошибкой «мнимого следования» (non sequitur).
Мнимое следование часто возникает по причине несоответствия между логическим статусом посылок, в которых представлены аргументы, и логическим статусом суждения, выражающих тезис. Укажем на типичные случаи нарушения демонстрации безотносительно к видам умозаключений.
(1) Логический переход от узкой области к области более широкой. В аргументах, например, описывают свойства некоторого вида явлений, а в тезисе говорится о свойствах всего рода явлений, хотя известно, что не все признаки вида являются родовыми.
(2) Переход от сказанного с условием к сказанному безусловно. Оратор выставляет аргументы, которые считаются истинными при известных условиях, т. е. выражает их в форме условных суждений. Например, В признается истинным, если будет установлена истинность А. В процессе аргументации об этой условности забывают и приходят к выводу, что принятые аргументы с необходимостью обосновывают тезис, который формулируется в безусловной форме. Хотя условные аргументы могут с необходимостью обосновывать лишь условно принимаемый тезис.
(3) Переход от сказанного в определенном отношении к сказанному безотносительно. Так, мнимым будет следование в том случае, если, опираясь на проблематичные, пусть даже весьма вероятные доводы, пытаются обосновать достоверный тезис.
В общем виде несоответствие между аргументами и тезисом в случае мнимого следования проявляется в том, что логически слабыми аргументами (узкими, условными, относительными или проблематичными) пытаются обосновать логически более сильный тезис (широкий, безусловный, безотносительный или достоверный).
Ошибка мнимого следования имеет место и в тех случаях, когда для обоснования тезиса приводят логически не связанные с обсуждаемым тезисом аргументы. Среди множества такого рода уловок назовем следующие.
Аргумент к силе (aigumentum ad baculinum) — вместо логического обоснования тезиса прибегают к внелогическому принуждению — физическому, экономическому, административному, морально-политическому и другим видам воздействия.
Аргумент к невежеству (ad ignoratiam) — использование неосведомленности оппонента или слушателей и навязывание им мнений, которые не находят объективного подтверждения либо противоречат науке.
Аргумент к выгоде (ad crumenam) — вместо логического обоснования тезиса агитируют за его принятие потому, что так выгодно в морально-политическом или экономическом отношении.
Аргумент к здравому смыслу (ad judicium) используется часто как апелляция к обыденному сознанию вместо реального обоснования. Хотя известно, что понятие здравого смысла весьма относительно, нередко оно оказывается обманчивым.
Аргумент к состраданию (ad misericordiam) проявляется в тех случаях, когда вместо реальной оценки конкретного поступка взывают к жалости, человеколюбию, состраданию. К этому аргументу прибегают обычно в тех случаях, когда речь идет о возможном осуждении или наказании лица за совершенные проступки.
Аргумент к верности (a tuto) — вместо обоснования тезиса как истинного склоняют к его принятию в силу верности, привязанности, почтения и т. п.
Аргумент к авторитету (ipse dixit) — ссылка на авторитетную личность или коллективный авторитет вместо конкретного обоснования тезиса.
Соблюдение логических правил по отношению к тезису, демонстрации и аргументам обеспечивает выполнение стратегической задачи рационального рассуждения, которая выступает ведущим фактором убедительности процесса аргументации в научной и практической областях знаний.
Вопросы для самопроверки
1. Какие правила относятся к тезису аргументации и какие ошибки возникают в случае их нарушения?
2. Какие правила относятся к аргументам и демонстрации? Какие ошибки возникают при нарушении этих правил?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
8.3. Ошибки и уловки, допускаемые в ходе аргументации
8.3. Ошибки и уловки, допускаемые в ходе аргументации
Аргументация в реальном споре, дискуссии и полемике происходит при воздействии психологических, нравственных, эстетических и иных средств убеждения. Такое взаимное переплетение разных средств и способов убеждения
10.2. О природе ценностей в аргументации
10.2. О природе ценностей в аргументации
Наряду с данными, подтверждающими аргументацию, в процессе убеждения немалое значение имеют те ценностные ориентации, на которые большей частью неявно опираются, с одной стороны, выступающий, который стремится обосновать свои
§ 4. ПРАВИЛА ОПРЕДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ
§ 4. ПРАВИЛА ОПРЕДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ
Ограничимся рассмотрением правил, относящихся к реальным определениям, наиболее употребимым в праве. Второе и третье из этих правил применимы и к номинальным определениям. Другие правила номинальных определений,
§ 6. ПРАВИЛА ДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ПРИ ДЕЛЕНИИ
§ 6. ПРАВИЛА ДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ПРИ ДЕЛЕНИИ
Обычно в учебниках логики формулируются лишь правила таксономического деления. Мы попытаемся распространить эти правила и на мереологическое деление.Правило 1. Деление должно быть соразмерным, т.е. в случае
§ 4. ПРАВИЛА АРГУМЕНТАЦИИ И КРИТИКИ, ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ОПРОВЕРЖЕНИЯ
§ 4. ПРАВИЛА АРГУМЕНТАЦИИ И КРИТИКИ, ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ОПРОВЕРЖЕНИЯ
В процессе аргументации и критики могут совершаться ошибки двух типов: умышленные и неумышленные. Умышленные ошибки называются софизмами, а лица, совершающие такие ошибки, — софистами. Софизмами
§ 4. Основные правила логического доказательства и ошибки, возможные при их нарушении
§ 4. Основные правила логического доказательства и ошибки, возможные при их нарушении
В процессе доказательства необходимо соблюдать правила по отношению к тезису, правила по отношению к аргументам и правила по отношению к демонстрации.Нарушение этих правил в
Правила и ошибки в доказательстве
Правила и ошибки в доказательстве
Правила, относящиеся к тезису1. Тезис должен быть логически определенным, ясным и точным. Это основное условие всякого спора. Необходимо точно определиться, о чем идет речь, чтобы не допускать путаницы, расплывчатости, неопределенности
В.Л.Васюков О не-фрегевской аргументации
В.Л.Васюков О не-фрегевской аргументации
1. Логика и аргументация
Включение раздела “теория аргументации” в стандартные учебники логики наводит на мысль, что многие (если не все) часто встречающиеся недостатки аргументации можно преодолеть с помощью логических
§ 5. ПОЛЯ АРГУМЕНТАЦИИ
§ 5. ПОЛЯ АРГУМЕНТАЦИИ
1. Понятие и состав полей аргументацииУчастники (субъекты) аргументации — пропонент, оппонент и аудитория — при обсуждении спорных проблем придерживаются различных взглядов относительно тезиса и антитезиса, аргументов и способов
§ 4. ПРАВИЛА ОПРЕДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ
§ 4. ПРАВИЛА ОПРЕДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ
Ограничимся рассмотрением правил, относящихся к реальным определениям, наиболее употребимым в праве. Второе и третье из этих правил применимы и к номинальным определениям. Другие правила номинальных определений,
§ 6. ПРАВИЛА ДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ПРИ ДЕЛЕНИИ
§ 6. ПРАВИЛА ДЕЛЕНИЯ. ОШИБКИ, ВОЗМОЖНЫЕ ПРИ ДЕЛЕНИИ
Обычно в учебниках логики формулируются лишь правила таксономического деления. Мы попытаемся распространить эти правила и на мереологическое деление.Правило 1. Деление должно быть соразмерным, т.е. в случае
§ 4. ПРАВИЛА АРГУМЕНТАЦИИ И КРИТИКИ, ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ОПРОВЕРЖЕНИЯ
§ 4. ПРАВИЛА АРГУМЕНТАЦИИ И КРИТИКИ, ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ОПРОВЕРЖЕНИЯ
В процессе аргументации и критики могут совершаться ошибки двух типов: умышленные и неумышленные. Умышленные ошибки называются софизмами, а лица, совершающие такие ошибки, — софистами. Софизмами
А. Правила по отношению к тезису. Возможные ошибки
А. Правила по отношению к тезису. Возможные ошибки
Первое правило: необходимо явно сформулировать тезис (в виде суждения, системы суждений, проблемы, гипотезы, концепции и т.д.). Это правило выражает главное условие эффективности аргументации и критики. Для его реализации
В. Правила по отношению к аргументам. Возможные ошибки
В. Правила по отношению к аргументам. Возможные ошибки
Первое правило: аргументы должны быть сформулированы явно и ясно.Для выполнения этого правила необходимо:(1) перечислить все аргументы; если в процессе аргументации от каких-то аргументов отказываются, изменяют
Глава III. Правила доказательства. Ошибки в доказательстве
Глава III. Правила доказательства. Ошибки в доказательстве
Как логическая операция доказательство может быть правильным и неправильным.Каким же требованиям оно должно удовлетворять, чтобы его цель была достигнута? В логике выработан ряд таких требований, которые
Ошибки аргументации можно разделить на три группы:
- ошибки, касающиеся тезиса,
- ошибки, касающиеся аргументов,
- ошибки, касающиеся демонстрации.
1. Ошибки, касающиеся тезиса. Едва ли не самой распространенной ошибкой, которую допускают ораторы, является подмена тезиса — случай, когда оратор в процессе рассуждения доказывает положение, отличное от того, которое было им предъявлено. Подобная ошибка может быть как умышленной, так и неумышленной. В первом случае оратор намеренно совершает подмену (например, если он осознает, что свой тезис корректно доказать он не сможет). Во втором случае это происходит как бы случайно, независимо от воли оратора: он просто оказывается не в состоянии понять, что эта ошибка имеет место. Поэтому оратор должен очень внимательно относиться к тому, что он говорит, и проверять обоснованность своих рассуждений на этапе подготовки речи.
Рассуждение, в котором говорящий подыскивает аргументы в пользу положения, которое заведомо абсурдно или недостоверно, получило название софизма. Примером софизма можно считать известное рассуждение «рогатый»: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Следовательно, у тебя есть рога». Традиционно такое рассуждение также считается ошибочным.
В основе софизмов обычно лежат самые разнообразные нарушения структуры рассуждения. В приведенном примере не учитывается то, что потерять можно только то, что ты имел ранее. Очевидно, что человек, который не имел рогов, не мог их и потерять.
Эта ошибка получила название «в честь» софистов — древнегреческих философов, которые полагали, что истинно то, что человек считает таковым (ср. известное высказывание Протагора «Человек есть мера всех вещей»). В действительности в такой позиции очень много справедливого; к сожалению, в философии было принято осуждать софистов, а потому от них остались в основном примеры заведомо ложных рассуждений.
Нередко в основе софизмов лежит использование одних и тех же выражений в разных значениях, например, в прямом и переносном, а также опора на необязательные признаки. Обе эти ошибки реализуются в таком рассуждении (при желании вы можете определить, к какому правильному модусу силлогизма относится это рассуждение):
Люди едят хлеб.
Свиньи едят хлеб.
Следовательно, люди — это свиньи.
Прежде всего, свойство «есть хлеб» не является обязательным, необходимым для людей и свиней, не имеет отношения к сущности человека и свиньи. Хлеб едят не только люди и свиньи, это характерно для большого числа домашних животных, а также для некоторых птиц и насекомых. Это рассуждение было бы правильным, если бы с опорой на свойство «есть хлеб» мы могли бы предложить определение свиньи, которое было бы полным и могло бы отличать ее от других живых существ.
Кроме того, вывод этого рассуждения содержит слово «свиньи», которое употребляется в переносном значении, то есть как ругательство, негативная образная характеристика. Соответствующее животное лишь воплощает в нашем сознании те качества, которые мы приписываем человеку, называя его «свиньей», в действительности оно не присуще свиньям.
2. Ошибки, касающиеся аргументов.
Основная задача аргументации состоит в том, чтобы подобрать такие положения, которые обосновывали бы тезис. Это требование можно представить и по-другому: аргументы (посылки рассуждения) должны быть истинными, поскольку при помощи ложных посылок мы не можем обосновать тезиса. Поэтому использование ложных посылок является серьезной ошибкой.
Иногда оратор использует ложные посылки в силу того, что упрощает действительное положение дел, не учитывает сложности, присущей действительности. Возьмем в качестве примера следующее рассуждение:
«Хорошо владеет языком только тот человек, для которого он является родным; иностранец всегда владеет языком хуже. Иван является русским, а не англичанином и потому владеет английским языком хуже, чем англичанин».
В этом рассуждении вывод может быть совершенно правильным: Иван действительно может владеть английским языком плохо. Однако это рассуждение очень упрощает картину. Действительно, люди, не являющиеся англичанами, как правило, имеют плохое произношение. Они могут допускать в своей речи ошибки, связанные с тем, что они будут переносить на английский язык правила, характерные для их родного языка, то есть «буквально переводить» на английский язык конструкции своего родного языка или употреблять слово в соответствии с тем, какое значение оно имеет в их родном языке.
Однако это правило знает исключения. Можно указать людей, которые знают неродной для них язык лучше, чем те люди, для которых этот язык является родным. Во-первых, степень владения языком различается у разных его носителей, а потому естественно предположить, что существует немало англичан, которые не умеют говорить достаточно красиво и правильно. Во-вторых, человек, который преподает тот же английский язык, благодаря усиленным занятиям может овладеть им даже лучше, чем носитель этого языка. Автор этих строк, например, знает русских, которые имеют право преподавать английский язык даже англичанам. А следовательно, можно предположить, что эти люди знают английский язык лучше хотя бы некоторых англичан.
Необходимо иметь в виду, что ложные посылки могут обосновывать правильный тезис. Сам тезис от этого не утрачивает своей истинности (хотя его убедительность, скорее всего, понижается). В приведенном примере вывод может быть совершенно правильным. Тем не менее, посылки, при помощи которых он обосновывается, критики не выдерживают, они не делают его необходимым и достоверным, поскольку не учитывают всех возможных случаев.
3. Ошибки, касающиеся демонстрации. Сущность этой группы ошибок состоит в том, что оратор использует в качестве аргументов, оснований посылки, которые логически не связаны с тезисом. Рассуждения, в которых допущена подобная ошибка, доказательны лишь внешне, в действительности такие рассуждения не могут подтвердить истинности вывода.
Приведем в качестве примера шуточное рассуждение немецкого физика В. Нернста, который открыл третье начало термодинамики и обосновывал «окончательность» этого открытия следующим образом:
«У первого начала было три автора: Мейер, Джоуль и Гельмгольц; у второго — два: Карно и Клаузиус, а у третьего — только один Нернст. Следовательно, число авторов четвертого начала термодинамики должно равняться нулю, то есть такого закона просто не может быть».
Подобное рассуждение может показаться логичным только потому, что оно внешне напоминает правильное доказательство (возможно, математическое). В действительности же это не так: между номером начала термодинамики и количеством ученых, которые его открыли, нет необходимой связи. Другими словами, эта связь случайна; нетрудно опровергнуть такое рассуждение, просто указав, что любое начало термодинамики могли открыть любое количество ученых.
Любой человек, в том числе ученый, может намеренно создавать такие внешне логичные рассуждения, например, для того чтобы привлечь внимание к собственной персоне или идеям. В. Нернст, по-видимому, в данном случае обыгрывает фантазии об исключительности, которые характерны для многих людей. Однако оратор должен осознавать, что внешне логичное, но в действительности некорректное доказательство можно использовать лишь тогда, когда оно приводится намеренно и не выдается за правильное. Нельзя исключить, что аудитория примет на веру подобное доказательство. Но если этого не произойдет, оратор найдет дополнительные трудности, так как его станут обвинять в том, что он не умеет рассуждать.
Еще одна распространенная ошибка, связанная с демонстрацией, получила название «порочный круг в доказательстве». В этом случае оратор обосновывает тезис при помощи самого тезиса. В самом простом случае такое рассуждение имеет вид: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Здесь отсутствие обоснованности очевидно: человек, рассуждающий подобным образом, не предлагает достаточного обоснования для своей точки зрения, для подтверждения тезиса он использует сам тезис, пусть даже в чуть-чуть измененной форме.
Однако эта ошибка не всегда так очевидна, поскольку одна и та же мысль может иметь несколько способов выражения. Например, рассуждение «Стекло прозрачно, потому что мы можем видеть сквозь него» основано на порочном круге. Дело в том, что суждения «Стекло прозрачно» и «Сквозь стекло можно видеть» различаются только поверхностным выражением, но отражают один и тот же смысл. Мы можем определить прозрачность с опорой на способность пропускать световые волны (именно этим объясняется то, что мы можем видеть через него), однако использовать это положение в качестве аргумента мы не имеем права, поскольку такое доказательство тавтологично, основано на повторении одного и того же смысла.
Логические ошибки – это результат непреднамеренного нарушения правил логики в процессе рассуждения по причине логической небрежности или неосведомлённости. Их называют паралогизмами. Такие ошибки следует отличать от фактических, вызванных незнанием предмета рассмотрения, а также языковых, которые обусловлены неправильным употреблением слов и отступлением от грамматических правил. Преднамеренные нарушения логических правил с целью ввести в заблуждение оппонента и слушателей, либо создать видимость победы в дискуссии или полемике называются логическими уловками, а также софизмами.
Ошибки по отношению к тезису:
«Потеря тезиса». Эта ошибка проявляется в том, что, сформулировав тезис, пропонент забывает его и переходит к иному, прямо или косвенно связанному с первым, но в принципе другому положению. Затем, часто по ассоциации, он затрагивает третье
1) положение, а от него переходит к сходному четвёртому и т.д. В конце концов, он теряет исходную мысль;
2) «Подмена тезиса». Эта ошибка совершается в том случае, когда в качестве тезиса выдвигается некоторое утверждение, а аргументируется другое, сходное с выдвинутым. В итоге делается вывод о том, что обосновано исходное утверждение.
Разновидностями подмены тезиса являются ошибки: «подмена обосновываемого тезиса более сильным утверждением» (по отношению к доказательству эта ошибка имеет название «кто много доказывает, тот ничего не доказывает»); «подмена критикуемого тезиса более слабым утверждением» (применительно к опровержению она называется «кто много опровергает, тот ничего не опровергает»); «подмена тезиса ссылками на личные качества человека».
Нужно иметь в виду, что подмена тезиса бывает намеренной.
Ошибки по отношению к аргументам:
1) «Необоснованный аргумент». Если речь идёт о доказательствах и опровержениях, то соответствующую ошибку называют «недоказанный аргумент».
Разновидности ошибки «необоснованный аргумент»:
· «ложный аргумент». В случае этой ошибки в качестве аргумента приводят необоснованное утверждение, которое является к тому же ложным.
Однако при этом о ложности аргумента тот, кто аргументирует, не знает;
· «лживый аргумент». Эта ошибка заключается в том, что приводятся в качестве доводов утверждения, ложность которых известна тому, кто аргументирует. Совершение этой ошибки чаще всего является уловкой. Существует много вариантов «лживого аргумента». Можно назвать, например, такие: «неприкрытый лживый аргумент», «тактический лживый аргумент», «неправомерный аргумент к науке», «лживый аргумент в качестве предпосылки вопроса», «вовсе не высказанный ложный аргумент», «дамский аргумент», «двойная бухгалтерия», «аргумент в связке», «адвокатская уловка», «свинский аргумент»;
· «необоснованная ссылка на авторитет». Сколько раз приходится слышать: «как подсчитал наш известный учёный», «как показали социологические исследования», «как установлено с помощью ЭВМ» и т.д. При этом не всегда пытаются выяснить, а каким образом велись подсчёты, по какой методике, по какой программе и т. д.
2) «Круг в аргументации». Суть этой ошибки: тезис обосновывают при помощи аргументов, а какой-либо из аргументов в свою очередь обосновывают при помощи тезиса.
Ошибки по отношению к форме аргументации:
1) «Мнимое следование». Эта ошибка возникает, в частности, по причине несоответствия между логическим статусом посылок, в которых представлены аргументы, и логическим статусом суждения, содержащего тезис. Это несоответствие проявляется в том, что логически слабыми аргументами (узкими, условными, относительными или проблематичными) пытаются обосновать логически более сильный тезис (широкий, безусловный, безотносительный или достоверный). Ошибка «мнимое следование» имеет место и в тех случаях, когда для обоснования тезиса приводят логически не связанные с ним аргументы. Это делается чаще всего преднамеренно. К числу такого рода уловок относятся, например, следующие: «аргумент к выгоде», «аргумент к силе», «аргумент к жалости», «аргумент к невежеству», «аргумент к тщеславию».
2) Ошибки, связанные с нарушением самых разных правил умозаключений, сокращением силлогизмов, поспешными выводами. Весьма известна ошибка, называемая «post hoc, ergo propter hoc», т.е. «после того, значит, по причине того».