Истина и правда ошибка и неправда

I.
Истина
– адекватное, правильное отражение
действительности. Ценность знания
определяется мерой его истинности.
Достижение истинного знания – сложный
и противоречивый процесс. Естественно,
что на этом пути возможно получить
различные результаты. Исследователь,
если речь идет о поиске научной истины,
может не только прийти к истинному
результату, но и пойти по ошибочному
пути, заблуждаться. Поэтому не существует
раз и навсегда установленной грани
между истиной и заблуждением. Поиск
истины – открытый процесс, в нем заложены
различные возможности, в том числе и
возможности неверных, ошибочных оценок
происходящего.

Заблуждение
– такие знания, которые не соответствуют
сущности познаваемого предмета, но
признаются за истинное знание. Это
постоянный элемент развития науки. Люди
неосознанно принимают этот факт, то
есть исходят из эмпирических опытов.
Показательный пример заблуждения –
Солнце движется вокруг Земли в
докоперниковский период.

Заблуждение
не является абсолютным вымыслом, игрой
воображения, плодом фантазии. Заблуждения
тоже отражают, правда, односторонне,
объективную действительность, имеют
реальный источник, так как в любом
вымысле содержатся нити реальности.

Причины
объективного возникновения заблуждений:

1)
Историческая практика, а именно, уровень
развития науки того времени, неадекватно
воспринятые факты, ошибочная их
интерпретация. Зачастую истина становится
заблуждением, если не учитываются
границы истинности и та или иная истинная
концепция распространяется на все сферы
реальности. Заблуждение может быть
следствием также неверной информации.

2)
Свобода выбора в методах исследования.
То есть сам предмет навязывает способ,
метод исследования, например, инфляцию
не будешь изучать с помощью метода
чувственного познания.

Заблуждение
отличается от лжи тем, что оно носит
непреднамеренный характер.

В
целом заблуждение – естественный момент
познавательного процесса и диалектически
связано с истиной. Необходимо считаться
с возможностью заблуждений, не
преувеличивая и не абсолютизируя их.
Преувеличение места заблуждений в
познании может привести к скептицизму
и релятивизму. Выдающийся отечественный
физик, лауреат Нобелевской премии
П.Л.Капица заметил: «…ошибки –
диалектический способ поиска истины.
Никогда не надо преувеличивать их вред
и уменьшать их пользу».

Поэтому
истине противостоит не столько
заблуждение, сколько ложь как преднамеренное
возведение в ранг истины.

Как
показала практика человечества,
заблуждение — это неотъемлемый элемент
поиска истины. Пока один откроет истину,
сто пребудут в заблуждении. И в этом
смысле заблуждение представляет собой
нежелательные, но правомерные издержки
на пути к достижению истины.

II.Научное
познание по своей сути невозможно без
столкновений различных мнений, убеждений,
также как невозможно и без ошибок. Ошибки
нередко совершаются в ходе наблюдения,
измерения, расчетов, суждений, оценок.

Ошибка
– несоответствие знания действительности.

В
отличие от заблуждения, ошибка осознается
и совершается по субъективным причинам:

1)
Низкая квалификация специалиста, 2)
Невнимательность, 3) Спешка.

III.
Ложь. Обман.
Это умышленное искажение действительности.
То есть утверждение, что вращается
Солнце, а не Земля, с точки зрения
современной астрономии ложно.

Особенность:
Ложь носит адресный характер (либо
обманывают отдельного человека, либо
все общество).

Здесь
знания намеренно или ненамеренно,
бессознательно искажаются, так как
такое искажение оказывается полезным
тем или иным социальным группам и лицам
для достижения групповых целей и
личностных, поддержания власти, достижения
победы над противником или оправдания
собственной деятельности. В первую
очередь это касается знаний, относящихся
к социально-исторической действительности
и непосредственно затрагивающих вопросы
мировоззрения, идеологии, политики и
т.д.

Ложью
может быть, как измышление о том чего
не было, так и сознательное сокрытие
того, что было. Источником лжи может
быть и логически неправильное мышление.

К
примеру, фирма «Иванов и компания»
рекламирует средство, поражающее
болезнетворные бактерии, но при этом
умалчивает о противопоказаниях этого
средства. В результате, вред от приема
этого лекарства превышает пользу;
проектировщики АЭС сокрыли возможность
чернобыльского эффекта, и уже страдают
не единицы, а сотни тысяч людей.

Различают:

1)
Наглая ложь, то есть намеренная. Она
ближе всего к обману.

2)
Ложь умолчания, сокрытия.

3)
Полуправда, часть — правда, но не вся.
Иногда совершается намеренно, иногда
неосознанно (возможно, по незнанию).

В
отличие от заблуждения, ложь является
нравственно-правовым феноменом, а посему
и отношение ко лжи должно быть иным, чем
к заблуждению.

IV.
Правда —
это убежденность человека в истине, это
соответствие высказываний субъекта
его мыслям. Правда основывается на
истине, но не сводится к ней. То есть
истина может быть одна, но у каждого
своя правда. И правда далеко не всегда
является адекватным выражением всей
истины. Она может выступать как частный
случай истины.

Говорят,
Соломон, выслушав стороны, участвующие
в споре, заявил о том, что каждый из них
прав. Прав как носитель своей правды.

Проблема
соотношения правды и истины решается
через определение меры истины. Так, с
точки зрения солдата или офицера
федеральных войск, война в Чечне есть
защита целостности России. И это правда.
С точки зрения чеченца, война в Чечне
есть защита его дома. И это тоже правда.
Но и в том и в другом случае это часть
истины. Что касается полной истины, то
чеченский феномен противостояния есть
коммерческая война наживы одних и
обнищания других, сомнительного счастья
одних и безутешного горя других.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

4. ИСТИНА И ЗАБЛУЖДЕНИЕ, ЛОЖЬ И ПРАВДА, СПЕЦИФИКА СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ

В процессе освоения мира, той или иной проблемной ситуации индивид в статусе субъекта познания может ориентироваться не только на свой опыт, но принимать во внимание и чужой опыт как чувственного, так и рационального познания, выходить на уровень освоения проблемной ситуации, используя наработанные понятия.

В процессе познания субъект пользуется не изолированными, а взаимосвязанными понятиями. Эта взаимосвязь осуществляется с помощью суждений я умозаключений. Благодаря этим логическим конструкциям, субъект познания, рассматривая проблемную ситуацию в качестве объекта познания, выстраивает свое гносеологическое отношение, что-либо утверждая относительно объекта или отрицая. Отдельное понятие «происшествие» ничего не говорит ни о месте, ни о времени, ни о содержании. Напротив, суждение «дорожно-транспортное происшествие имело место на пересечении Невского и Садовой» несет в себе ориентированную информацию, требующую дополнительных сведений о времени и о содержании происшествия. Дополнительная информация позволяет выстроить умозаключение как цепочку суждений. Зная время и содержание происшествия, оперативный дежурный выстраивает умозаключение, на основе которого принимает решение срочно выслать на место происшествия «скорую помощь» и ремонтную бригаду специалистов.

Умозаключение строится по формуле «если.», то…». Однако суждения и умозаключения, при помощи которых принимается решение о практическом действии, могут отражать ситуацию правильно и неправильно. Для того чтобы отличать суждения, правильно отражающие объект познания, от тех, которые отражают его неверно, пользуются особыми понятиями: «истина», «заблуждение», «ложь», «правда». Что же такое истина?

404

Вопрос об истине является основным вопросом гносеологии. Все человеческое познание ориентировано на достижение истины.

В первом приближении вопрос об истине кажется предельно простым, но простота эта обманчива.

Еще Аристотель полагал, что истина — это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина соответствие мысли с действительностью. Но «соответствие мысли с действительностью» можно понимать по-разному.

Для Платона истина заключается в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи — первореальность. Что касается чувственного материального мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

Материалисты, напротив, считали, что истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному миру. Но одно дело считать так, а другое — установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

И тем не менее, только разум имеет необходимые, хотя и недостаточные основания для установления истины, ибо только он обеспечивает принцип гносеологического совпадения мышления и бытия, только он воплощает творческую направленную активность гносеологического отношения в системе «субъект-объект».

Поскольку истина есть адекватная информация относительно объекта познания, получаемая средствами чувственного или интеллектуального усилия, то она существует не как объективная, а как особая реальность. Истина есть свойство знания, а не свойство объекта познания. Она не является и чистой субъективностью. Истина есть воплощение взаимодействия субъекта и объекта познания. Это взаимодействие обеспечивает процесс субъектирования объективного и объективирования субъективного.

405

В результате, истина несет объективное содержание (информацию объекта) и ценностную ориентированность субъекта. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Таким образом, истину можно определить как философскую категорию для обозначения меры отражения объекта познающим субъектом. И эта мера проверяется практикой.

Истину нельзя представить как нечто устоявшееся и неизменное. Она есть установление совпадения мысли субъекта с объектом познания; есть процесс все более точного отражения сознанием объективного мира. Поэтому не существует раз и навсегда установленной грани между истиной и заблуждением.

Поиск истины, в силу ее особого статуса и двойной обусловленности объектом и субъектом, далеко не всегда венчается успехом. История демонстрирует, что в течение столетий за истину принимались заблуждения. Напряженное противостояние нового и старого, поиск на пути проб и ошибок, попытка новые проблемы решать старыми методами свидетельствуют, что заблуждения нежелательная, но неизбежная плата за истину.

Заблуждение — это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину.

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения — это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

406

Источником заблуждения могут быть погрешности, связанные с переходом от чувственного уровня познания объекта к рациональному. Кроме того, заблуждения могут быть результатом некорректной экстраполяции чужого опыта без учета конкретной проблемной ситуации.

Таким образом, заблуждения имеют свои социальные, психологические и гносеологические основания.

Ложь, в отличие от заблуждения, является сознательным искажением образа объекта (познаваемой ситуации) в угоду конъюнктурным соображениям субъекта.

Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сокрытие того, что имело или имеет место. К примеру, фирма «Иванов и компания» рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению. Поскольку ложь является сознательным извращением гносеологического отношения в системе «субъект-объект», то любой факт лжи, в зависимости от ее вероятностных последствий, может рассматриваться как преступление, за которым должно последовать уголовное дело и определение меры наказания.

Что касается заблуждения, то, как показала практика человечества, это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, во правомерные издержки на пути к достижению истины.

407

Сказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Гораздо сложнее обстоит дело в социальном познании, где категория истины обретает форму «правды».

Правда — это соответствие высказываний субъекта его мыслям, основание взаимного доверия в пределах диалога, целесообразность которого ставится под сомнение, когда место правды занимает ложь.

Но я правда далеко не всегда является адекватным выражением всей истины. Она может выступать как частный случай истины. Правда не столько гносеологический, сколько нравственно-психологический феномен.

Говорят, Соломон, выслушав стороны, участвующие в споре, заявил о том, что каждый из них прав. Прав как носитель своей правды.

Проблема соотношения правды и истины решается через определение меры истины. Так, с точки зрения солдата или офицера федеральных войск, война в Чечне есть защита целостности России. И это правда. С точки зрения чеченца, война в Чечне есть защита его дома. И это тоже правда. Но и в том и в другом случае это часть истины. Что касается полной истины, то чеченский феномен противостояния есть коммерческая война наживы одних и обнищания других, сомнительного счастья одних и безутешного горя других.

Специфика социального познания проявляется в том, что общество есть результат деятельности человека, преследующего свои цели. Но и сам человек есть продукт общества, носитель определенных общественных отношений. Отсюда следует, что гносеологическое отношение в системе «субъект-объект» обретает иную конфигурацию, чем в рамках естественнонаучного познания, ибо в процессе социального познания не только осваивается общество как особая социальная реальность в форме процесса и результата, но и осуществляется самопознание человека. Гносеологическое отношение ориентировано не только на субъектно-объектную взаимосвязь, но и на субъектно-объектное взаимодействие. А это предполагает, что в границах социального познания следует принимать во внимание как объективную, так и субъективную обусловленность.

408

Специфика социального познания проявляется и в том, что в гносеологическом отношении субъект имеет онтологическую укорененность в объекте. Он сам является частью социального объекта, а посему не может избежать ни своей субъективности, ни своего пристрастия.

Познавая социальную реальность, субъект сознательно или бессознательно пропускает ее через себя, и в этом случае возникает возможность погрешностей, нарушение чистоты процесса познания.

Во-первых, у исследователя может возникнуть преувеличенное представление о прошлом. Оно может казаться более представительным и более безупречным, чем было в действительности. Неслучайно многие мыслители связывали золотой век с прошлым.

Во-вторых, исследователь, будучи представителем своего народа, склонен изобразить его историю в благожелательном виде.

В-третьих, в стремлении уяснить природу совершенного поступка исследователь невольно замыкает проблемную ситуацию на себя, ставит себя на место тех, кто совершил поступок, и судит о мотивах их поведения через себя, пытаясь оправдать или заклеймить того, кто совершил конкретный поступок.

В-четвертых, существует предрассудок необоснованного доверия. Считается, что люди прошлого лучше информированы о своем времени. Это далеко не так. Большое видится на расстоянии, особенно если оно подкреплено более надежными источниками, чем люди, наблюдавшие исследуемые события, но не избежавшие определенной аберрации их.

Проблему аберрации (искажения) рассматривает известный русский ученый Л. Н. Гумилев. Он обращает внимание на ее возможные варианты:

— преувеличение недавних событий по сравнению с далеким прошлым (аберрация близости);

— ложное впечатление незначительности событий прошлого по сравнению с настоящим (аберрация дальности);

— долговременно протекающий процесс воспринимается как неизменное состояние (аберрация состояния).

409

Кроме того, необходимо помнить о том, что особенностью социального познания является непрерывное изменение объекта познания, как и непрерывное изменение знания о нем.

И наконец, в процессе социального познания особенно важна исходная мировоззренческая и методологическая установка исследователя. Она может способствовать, а может и препятствовать установлению истины.

Из этого следует, что при изменении социальных явлений необходимо в качестве объекта познания брать не отдельные факты, а всю совокупность фактов проблемной ситуации, только тогда можно надеяться на раскрытие подлинной взаимосвязи и взаимозависимости фактов исследуемой ситуации. Последнее поможет избежать очередных заблуждений, блокировать конъюнктурную ложь, маскирующуюся под правду, и приблизиться к истине.

Истина всегда субъективна по своей форме, однако по своему содержанию, т. е. по тому, что содержится в знании, она объективна. Содержание этого знания не зависит от сознания людей. Оно соответствует действительности, законам, явлениям природы и общества. К примеру, законы механического движения были открыты и сформулированы И. Ньютоном. Но эти законы существуют независимо от основателя классической механики.

Итак, объективная истина есть такое содержание человеческих знаний, которое не зависит от субъекта познания, не зависит ни от человека, ни от человечества.

410

Истина исторична. Она изменяется вместе с объектом познания, несущего печать гераклитовского «panta rei». Знание в системе «субъект-объект» всегда имеет относительный характер. И в этом смысле истина относительна, ибо она не отражает объект ни полностью, ни целиком, ни исчерпывающим образом, а только в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются. Это положение подтверждается рассмотрением проблемы истины в нормах права, о чем свидетельствуют незатухающие споры правоведов. (См.: Баранов В. М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989; Баранов В. М., Кронекий В. С., Сальников В. П. Социальная справедливость и истинность советского права как ценностные ориентиры деятельности органов внутренних дел. Л., 1989).

Итак, относительная истина есть такое знание, которое, будучи в основном верным отражением действительности, отличается некоторой неполнотой совпадения образа с объектом.

Говоря об относительном характере истины, не следует забывать о наличии так называемых абсолютно достоверных фактов, имевших место в истории объекта познания. К примеру, город на Неве основан Петром I. Наличие абсолютно достоверных фактов имеет важное значение в деятельности людей. Так, судья не имеет права рассуждать: «Неизвестно, совершил ли подсудимый преступление, но на всякий случай давайте его накажем». Абсолютные истины не имеют доказательных возражений, они являются демонстрацией тождества мышления и бытия.

Итак, абсолютная истина — это полное, безусловное, исчерпывающее совпадение образа с объектом. Это такое знание, которое не может быть опровергнуто ни при каких обстоятельствах.

К абсолютным истинам относятся достоверно установленные факты, даты событий, дни рождения, смерти, т. е. те знания, которые имеют ретроспективный характер, а посему они не претерпевают изменения по мере изменения самого объекта познания. Над ними уже не властвует время. Они есть, ибо они были.

Таким образом, рабочим инструментом гносеологического отношения в системе «субъект-объект» является относительная истина. Но этот вывод не является подтверждением концепция релятивизма, абсолютизирующего относительность и условность содержания знания.

411

Знания действительно относительны, но не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле признания исторической ограниченности достигнутого уровня. Познание осуществляется в направлении от неполного знания к более полному, но и то и другое имеет объективное содержание, не зависящее ни от сознания отдельного исследователя, ни от сознания всего человечества. Поэтому правомерно сделать вывод, что на этой «оси» объективности идет наращивание абсолютного знания и последнее свидетельствует о развитии истины, которая всегда конкретна.

Рассмотрев уровни, формы гносеологического отношения, выявив с позиции основополагающих принципов механизм взаимосвязи в системе «субъект-объект» и его ориентированность на истину, можно познакомиться с характерными методами познания.

Содержание

Введение

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Заключение

Библиографический список литературы

Введение

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Монтень

Вопрос об истине является основным вопросом гносеологии. Все человеческое познание ориентировано на достижение истины. В первом приближении вопрос об истине кажется предельно простым, но простота эта обманчива.

Еще Аристотель полагал, что истина — это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина — соответствие мысли с действительностью. Но «соответствие мысли с действительностью» можно понимать по-разному.

Для Платона истина заключается в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи — первореальность. Что касается чувственного материального мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

Материалисты, напротив, считали, что истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному миру. Но одно дело считать так, а другое — установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

И тем не менее, только разум имеет необходимые, хотя и недостаточные основания для установления истины, ибо только он обеспечивает принцип гносеологического совпадения мышления и бытия, только он воплощает творческую направленную активность гносеологического отношения в системе «субъект-объект».

Таким образом, истину можно определить как философскую категорию для обозначения меры отражения объекта познающим субъектом. И эта мера проверяется практикой.

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

Истина — это объективное содержание сознания, адекватное отражение предметов и явлений действительности. С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

В объективной истине отражается реальное положение вещей, мир, как он существует вне и независимо от нашего сознания. В этом смысле можно сказать, что объективная истина не зависит ни от человека, ни от человечества. Сказанное не следует понимать так, что истина возможна и существует вне субъекта. В самой по себе действительности истин нет. Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности.

Поэтому истина и субъективна (не путать с субъективизмом). Вот, скажем, стол. Он не истинен и не ложен — просто стоит, существует. Истинным или ложным может быть только наш образ, наше восприятие стола — не как у дальтоника или, наоборот, человека близорукого. Правда, мы употребляем еще такие выражения, как «истинная политика», «истинный человек». Но ясно, что в подобных случаях истина используется в своей вторичной, оценочной функции, и мы знаем, что такое истина политики и человек как истина.

Истина всегда субъективна по своей форме, однако по своему содержанию, т. е. по тому, что содержится в знании, она объективна. Содержание этого знания не зависит от сознания людей. Оно соответствует действительности, законам, явлениям природы и общества. К примеру, законы механического движения были открыты и сформулированы И. Ньютоном. Но эти законы существуют независимо от основателя классической механики.

Абсолютная истина — это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина — это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому, безусловно, нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание.

К абсолютным истинам нередко относят «вечные» или «окончательные» истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.). Хотя и здесь есть относительный момент — само летосчисление. В исламском летосчислении (от хиджры) цифры, понятно, будут другими. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных. Возьмем в качестве примера атом. Древние считали, что он неделим. В начале ХХ в. он «состоял» из электронов. В наше время он «состоит» уже из массы элементарных частиц. И число их постоянно растет. Все эти образы атома — знание относительное. Но сам факт, что атом — это реальность, что он существует, относительно устойчив, — сам этот факт является знаком, элементом абсолютного знания.

Понятие «относительная истина» служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность . Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента¹.

Абсолютная и относительная истины — истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле — неразрывные аспекты истины объективной.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда «приписана» к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как «вода кипит при 100%» жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), «нормальную» высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Интересно заметить также, что далеко не все в нашей жизни поддается оценке с точки зрения истины или лжи. Так, можно говорить о разных интерпретациях художественного текста, об альтернативных трактовках музыкального произведения, о различном восприятии живописного полотна, но никак не об их истине или лжи. Весьма специфично истинностное измерение таких, например, выражений, как «Закрой дверь», «Будь честен». Их истину нельзя найти, открыть или установить — ее надо просто выполнить: закрыть дверь, действительно быть честным.

Критерием истины не может быть публичное или всеобщее признание. Если какую-то информацию разделяет большинство, то это не значит, что на их стороне истина. В противном случае в разряд истин попали бы все предрассудки: их, как правило, придерживается подавляющее большинство коллектива, общества. Истина не устанавливается голосованием. Она может быть и на стороне меньшинства.

Вообще, как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников. Когда-то теория относительности была истиной только А. Энштейна. Другое дело, что истина, если это действительно истина, рано или поздно находит дорогу к сердцам, нет — головам большинства, всех людей.

Признание, в конце концов, она действительно получает. Судьба истины обычно такова: сначала ее все отрицают, затем с энтузиазмом принимают, наконец, она становится чем-то привычным и рутинным. Итак, не все то, что разделяет большинство, является истинным, но истина рано или поздно становится достоянием большинства.

Главным, решающим критерием истины является практика, т.е. материальная предметно-чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира — природного и социального. Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно-исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра.

Так, практика долго не могла расщепить атом и с этой стороны она как будто подтверждала его неделимость. Но позже ситуация изменилась, атом раскололся и в прямом и в переносном смысле. Кроме того, практика может быть искаженной, социально-превращенной. А такой практикой можно доказать только … ложь. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Заблуждение — это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину².

Понятие «заблуждение» схоже по значению с понятием «ложь». Анализ философской литературы показал, что ряд автор ставит понятия «заблуждение» и «ложь» в один ряд и считает их синонимичными.

И. Кант в «Критике чистого разума» считает: если человек знает, что говорит неправду, то его высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя считать невинной, так как она «остается серьезным нарушением долга по отношению к самому себе»³ . Подобная ложь, пишет автор, унижает человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и лишает его доверия со стороны окружающих людей.

Ф. Ницше не делает различий между категориями «заблуждение» и «ложь». Он считает, что сама мораль предполагает наличие лжи. В основе моральных допущений лежат заблуждения Ф. Ницше утверждал: то, что в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения.

Поэтому «мир, поскольку он имеет для нас значение, ложен» и представляет собой «постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине…» .

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения — это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредованно или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно — они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения в причудливые узоры. В целом же такие образцы не есть нечто истинное.

Бытует мнение, будто заблуждения — досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации.

Тут уместно напомнить слова И. В. Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с ньютоновской трактовкой пространства и времени.

Источником заблуждения могут быть погрешности, связанные с переходом от чувственного уровня познания объекта к рациональному. Кроме того, заблуждения могут быть результатом некорректной экстраполяции чужого опыта без учета конкретной проблемной ситуации.

Таким образом, заблуждения имеют свои социальные, психологические и гносеологические основания.

Что касается заблуждения, то, как показала практика человечества, это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, но правомерные издержки на пути к достижению истины.

Однако нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И. В. Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Тема 3. Ошибка, заблуждение, обман

С философской точки зрения, ошибка связана с самой природой мира, в котором мы живем, точнее с тем, что в мире есть не только бытие, т.е. то, что есть, но и небытие, т.е. то, чего нет. В мире (как и в человеке) всегда и везде чего-то не хватает, чего-то нет. Это может быть отсутствие света или какого-то предмета, человека, явления или процесса. Это может быть то, чего уже нет или то, чего еще нет. Причем, строго говоря, нет, т.е. отсутствия, несуществования, лишенности, потерь, утрат, надежд и т.д., в мире много «больше» чем да, т.е. наличия, присутствия, существования здесь и теперь. Скажем, если на дворе лето, то это значит, что нет ни зимы, ни весны, ни осени. Если перед нами дерево, то это значит, что это не камень и не слон, не радуга и не комета… т.е. перед нами дерево, как бы незримо и неслышно окруженное бесконечным многообразием того, что не есть дерево. Дерево – это конкретное бытие, окруженное бесконечным отсутствием, небытием или ничто. Есть дерево, а весь остальной мир есть не-дерево, – так философским образом можно сформулировать связь бытия и небытия.[12] Возможно поэтому, мы и делаем ошибку, когда называем стоящее перед нами дерево кустом или шестом, или шалашом, или домом, если оно стоит вдалеке, а видимость плохая. Вот почему, как правило, только один ответ является истинным, а ложных – сколько угодно. Правда, учитывая то, что третьей действительностью мира является неизвестность, то мы как бы получаем от нее разрешение говорить «не знаю», т.е. «может быть, да, а, может, нет», «возможно, так, а, возможно, иначе» и т.д. Это значит, что мы, люди ввиду трехмерной природы мира (три его «измерения» суть бытие, ничто, неизвестность) имеем права как минимум на три вида ответа: «да», «нет», «не знаю».

Приведу в качестве примера суждения, высказанные одним из моих студентов на семинаре, посвященном анализу неизвестности в русской философии: «Если я скажу, что мы находимся в этой аудитории, то в силу истинности этого суждения, я “попадаю” в бытие, т.е. в то, что есть. Если я скажу, что мы находимся в соседней аудитории, то ошибочность этого суждения является как бы следствием того, что я “попадаю” в небытие, в то, чего нет на самом деле. Если же я скажу, что в соседней аудитории находятся люди, то неопределенность этого суждения – “может быть, да, а, может быть, нет” – свидетельствует, что я “попадаю” в неизвестность, как бы делающую мое суждение не истинным и не ложным».

Действительно, мы имеем три разнокачественных суждения, которые мы можем определить как (1) истинные – «суждения бытия или о бытии»; (2) ложные, ошибочные – «суждения небытия или о небытии» и (3) неопределенные – «суждения неопределенности, неизвестности или о неизвестности». Последняя может быть какой угодно. Это для неизвестности как таковой «не имеет значения» или «безразлично». Но на любой вопрос об абстрактной неизвестности (неизвестности вообще) ответ будет однозначно неопределенным: может быть, т.е. возможно все, что угодно.

Однако в целенаправленном познании, особенно научном, мы чаще всего имеем дело с неизвестностью как неопределенностью, поскольку она «обрамлена» известными условиями, обстоятельствами или фактами. В силу этого число вариантов ответов может быть ограниченным. В случае с соседней комнатой и людьми в ней мы можем дать лишь два варианта ответа: «в комнате кто-то есть» или «в комнате никого нет». Но, повторю, если под неизвестностью понимать неизвестность как суверенную сферу действительности, то она никогда не переходит в известное, будучи самостоятельным фоном или просто одним из измерений мира, в котором мы живем. Неизвестность одна на всех и для всех: и для камня, и для растения, и для мотылька, и для человека…

Поэтому, строго говоря, в приведенном выше конкретном случае мы имеем не подлинную неизвестность, но квазинеизвестность, т.е. не настоящую неизвестность (люди в соседней аудитории), поскольку мы можем превратить эту неопределенность во что-то определенное, известное, которое есть что-то еще неизвестное для нас, но не само по себе. Это и значит, что речь идет не о неизвестности как таковой, а о конкретном «да» (люди там есть) или «нет» (людей там нет), что может быть установлено исчерпывающим образом: ведь мы легко можем проверить это суждение и установить его истинность либо ошибочность, т.е. выйти и посмотреть, есть ли кто-то в соседней аудитории.

Можно представить себе высказывание суждения, претендующего на истину, но на деле, возможно, и ложного, как стрельбу по мишени, в которую мы либо попадаем, либо нет. При этом мишень одна, а «молока» (пространства вокруг мишени) сколько угодно. Иначе говоря, правильный ответ как бы схватывает бытие, мы получаем да. Неправильный – означает попадание в небытие, мы получаем нет, т.е. ошибку.

Было бы неправильно думать, что ошибочный ответ не имеет никакой ценности в познании. В частности, в научном познании (да и в житейском опыте тоже) отрицательный ответ, который можно считать видом ошибки, играет весьма важную роль, поскольку, как правило, резко сужает область поиска и тем самым приближает нас к истине. Ведь ученый обычно заранее ограничивает область исследования, для него область нет сужена до максимально узкой области как его рабочей гипотезой, условиями эксперимента и его лабораторными ресурсами, так и границами той сферы, где вероятнее всего находится истина, интересующее его да. Хорошо известно, что обычный ход научного исследования – это череда проб и ошибок, когда ученый стремится ограничить их число до возможного минимума условиями эксперимента, методом исследования и исходной гипотезой.

Таким образом, ошибка – это естественное явление в жизни человека, и не только человека, но и практически любого представителя животного мира, поскольку и его обитатели живут в мире известном и неизвестном, в мире бытия и ничто, т.е. того, чего нет здесь и теперь. Значительным шагом вперед в понимании этого обстоятельства явилось признания учеными принципа фаллибилизма, т.е. возможной или фактической ошибочности результатов познания. Было признано, что необходимо быть готовым к признанию ошибки в познании в результате, скажем, новых открытий или новых более точных методов познания. Это не значит, что все наше знание ошибочно. Это значит, как говорил Чарльз Пирс, что все наше знание плавает в океане незнания или заблуждений.

Рекомендуемые материалы

Признание возможности того, что в нашем знании есть ошибки и заблуждения, играет положительную роль, поскольку делает границы познанного открытыми пересмотру, динамичными и всегда способными раздвигаться, увеличиваться в ходе прогресса познания. Тем самым мы открыты для очищения нашего знания от ошибок и заблуждений. Это и психологически хорошо, так как избавляет от успокоенности, догматизма и консерватизма, закаляет характер, придает человеку познающему силу, мужество, гибкость и настойчивость в овладении истиной.

Столь же важным для прояснения природы мира и познания стало признание принципа пробабилизма, вероятностного характера знания. Это значит, что знание, касающееся бытия, как правило, если не всегда, то чаще всего так или иначе приблизительно, вероятностно, неточно. Абсолютная точность может быть только в чисто теоретическом знании, описывающем так называемые идеальные или теоретические объекты, не существующие в действительности, т.е. «существующие» в ничто, точнее только в сознании, мысли. Причем сами аксиомы теоретического знания основаны на допущениях, принимаемых без доказательств. Это допускает своего рода произвол, коренящийся в том же небытии, а, возможно, и в неизвестности. Иначе говоря, область допущений, свободное или произвольное полагание условий, аксиом и т.п. – это открытая область пересечения ничто и неизвестности, в которой и в отношении которой возможно предположить все, что угодно.

Между тем, ошибка и заблуждение – это не одно и то же. Ошибка – результат непосредственного познания или действия. Заблуждение – результат определенного неадекватного, ошибочного отношения к ошибке. Это своего рода принятие ошибки как не-ошибки. Заблуждение рождается после ошибки, на ее основе. Ошибка – акт, то, что произошло. Заблуждение – последующая процедура, одно из трех возможных следствий ошибки. Первое: я распознаю ошибку и тем самым избегаю заблуждения; второе: я не распознаю ошибки, принимаю ее за не-ошибку, за истину и тем самым впадаю в заблуждение; третье: я не могу решить, ошибка это или не ошибка и остаюсь в неведении относительно истины или заблуждения, т.е. оказываюсь в состоянии неопределенности. Человек как бы зависает между истиной и заблуждением. Оно может завершаться и тем и другим, а в научном познании еще и повторным экспериментом, более тщательной проверкой результатов опыта и т.д. Да и в житейских ситуациях наилучшим выходом из неопределенности является принятие сомнения как сигнала для проверки и более глубокого размышления.

Заблуждение бывает как минимум двух видов: добросовестное и недобросовестное. Добросовестное заблуждение – это такая ошибка, которая не осознается как ошибка, т.е. человек принимает ошибку за истину. При этом предполагается, что он искренне считает, что он высказывает истинное, а не ложное суждение. Добросовестных заблуждений великое множество. Они собственно и являются следствием фаллибилизма (ошибочности), о которой говорил Ч. Пирс. Далеко не всегда мы можем проверить наше знание на его истинность, особенно если речь идет не о строгих или экспериментальных науках, а, скажем, о гуманитарном знании. Ошибка может сохраняться и в том случае, если она не противоречит установленным истинам в силу отсутствия экспериментальной базы для ее проверки или человеческая практика не включает данное положение в свою сферу. Добросовестные, т.е. не преднамеренные и неосознаваемые заблуждения такого рода можно назвать латентными или скрытыми заблуждениями.

Подвидом добросовестного заблуждения как непреднамеренного и неосознаваемого принятия ошибки за не-ошибку (истину) является самообман. Обычно, если человек убеждается в том, что это была ошибка, она заменяется истиной, по меньшей мере, как истинным ответом на ошибку: «это – ошибка». В этих случаях люди, как правило, отказываются от ошибки, т.е. стараются избегать ее и тем более не признают, не называют ее истиной. Но так происходит не всегда. Иногда, человек так глубоко убежден, что его первоначальное суждение истинно, что настоящая истина представляется ему неприемлемой. Иначе говоря, самообман – это такое заблуждение, которое вызвано субъективным, чаще всего психологическим, неприятием ошибки как ошибки. Это стремление, желание, воля, установка видеть и признавать ошибку как истину, а истину как ошибку.

В этом случае ошибка признается в качестве истины по ряду причин. Человек – весьма сложная и мощная «познавательная машина», но она подвержена разного рода «возмущающим» влияниям: симпатиям и антипатиям, она полна ожиданий и готовности признать желаемое за действительное; в ряде случаев ошибка привлекательнее по каким-то этическим, эстетическим, политическим или иным причинам, она кажется лучше по чисто эмоциональным критериям. Об этом говорят пушкинские строки «я сам обманываться рад». Иногда беспочвенные человеческие фантазии и высокие идеалы, если они воспринимаются как «нас возвышающий обман», оказываются важнее, по выражению А.С. Пушкина, многих тысяч «низких истин». Все эти виды заблуждения могут иметь одно общее свойство. Всем им присуща искренность заблуждения, поэтому оно и называется добросовестным заблуждением. Совесть человека не подает сигналов тревоги и человек может долго, возможно, всю жизнь, пребывать в состоянии блаженного заблуждения.

Но субъективный или психологический самообман как особое состояние человека всегда находится на грани добросовестного и недобросовестного заблуждения. В повседневной жизни удерживаемая человеком ошибка, как правило, так или иначе проявляет себя в качестве таковой, она может напоминать о себе, всякий раз ставя перед человеком альтернативу: либо отказаться от ошибки, либо превратить добросовестное заблуждение в недобросовестное.

Различают различные причины самообмана, главная – это боязнь свободы и истины как частное выражение бегства человека от реальности. Ведь признание истины, полученной благодаря разуму, обычно требует он нас соответствующих действий. Здесь свободный разум, который доставил нам истину, всегда ожидает не только принятия, но и действия по истине. А это может предполагать существенное изменение привычек, правил нашего поведения, образа жизни, наших ценностей или предпочтений, изменение отношений к людям и т.д. Свобода, как и истина – это источник хлопот, действий, активности. Нередко человек предпочитает, как ему кажется, простейший и наиболее легкий способ реагирования на действительность, открывающуюся в свободе и истине: уклониться от той и другой и… ничего не делать в надежде «на авось», что «пронесет» или «и так сойдет».

Особенно часто человек склонен к сокрытию истины о себе. Боязнь заглянуть в свое собственное сознание, посетить свой внутренний мир связана как с невежеством, так и с инстинктивным страхом увидеть там что-то такое, что может нас ужаснуть, открыть нам неприятную правду о самих себе. Современная психология доказала, что все эти страхи совершенно беспочвенны и только мешают человеку быть самим собой, настоящим, истинным. Страх перед своим я, своим внутренним миром, сознанием и самосознанием – это один из самых серьезных недостатков человека, отдающего себя во власть неподлинных способов внутриличностного общения, во власть темных инстинктов самосохранения, не имеющих ничего общего ни со свободой, ни с разумом.

В целом самообман следует считать одним из видов человеческой слабости, интеллектуальной и этической незрелости, хотя в ряде случаев он может поддержать жизненный тонус человека при решении им тех или иных задач. В этом случае самообман можно рассматривать как случай лжи во спасение самого себя.

Обманываться можно относительно чего угодно. Но в любом случае, обманываясь в чем-то, мы обманываемся, делаем ошибку и относительно самих себя, поскольку даем волю тем своим качествам характера, который делают нас хуже, а не лучше, слабее, а не сильнее. Самообман всегда включает в себя элементы самогипноза. Возможно, самым невинным в этом случае является такое нежелание человека признать истину, что он на каком-то первоначальном этапе понимает, что это ошибка, но при этом подсознательно внушает себе, что «этого не может быть» – настолько важнее, привлекательнее, нужнее для него то, что на деле является ошибкой. Человек убеждает себя, что ошибка – это на самом деле истина, а истина – это ошибка. Такого рода самогипноз явление довольно частое. Иногда на бытовом уровне люди прочно держатся вредных привычек (в случаях курения, например), упорно считая их правильными и не желая признаваться самим себе, что это неправильно, что это глупость. Психологической ошибкой является здесь подмена смыслов: ошибка понимается как вина, слабость, недостаток, признание которых, естественно, нежелательно и трудно. В результате на пути человека к истине возникают барьеры. Они могут возникать уже на пустом месте, как боязнь человека признать собственную ошибку, даже если о ее совершении никто не знает и никто кроме собственного разума не просит признаться в этой ошибке.

Догматизм и упрямство – это серьезные отклонения от нормы, а привычка – даже дурная – это вторая натура, как говорит народная пословица. Ввиду относительно небольшого вреда людям от бытовых или обыденных предрассудков совесть человека обычно усыплена обращенными к ней и разуму заверениями, что, мол, это все мелочи жизни и беспокоиться здесь не о чем. Но если эта ошибка связана с серьезными последствиями не только для ошибающегося, но и для других людей или окружающей среды, то тогда упорство в ней не может быть оправдано.

Гораздо более серьезным и социально значимым случаем заблуждения является недобросовестное заблуждение. В общей форме это такое заблуждение, которое осознается и признается человеком перед собой, но не перед другими. То есть человек знает, что это ложь, но утверждает, что это правда. Такое кажется противоестественным. Но это только на первый взгляд.

Прежде чем углубиться в рассмотрение многочисленных видов недобросовестного заблуждения, сделаем одну существенную оговорку. Дело в том, что среди различных видов преднамеренного обмана есть такой, который не является недобросовестным заблуждением. Более того, этот вид заведомого обмана не является предосудительным. Речь идет об искусстве фокусников и иллюзионистов. Всем нам понятно, и мы об этом знаем, что в данном случае нас хотят обмануть. Но это делается так искусно, что это бросает вызов и нашему разуму, познавательным способностям, и нашей естественной тяге к загадочному и непонятному. При этом мы испытываем два противоположных чувства: волшебную иллюзию всегда желаемого и вот теперь свершающегося на наших глазах чуда и понимание того, что это не чудо, а обман. Восторг сочетается здесь с желанием разгадать секрет, «разоблачить» фокусника. Но это редко удается. Возможно, поэтому мы и должны отдавать должное фокусникам и иллюзионистам и даже с пониманием относиться к невозможности для них рассказать нам, скажем, после представления, о том, как они это делают.

Если исключить этот вид обмана, как и то, что называется ложью во спасение,[13] то остальные виды преднамеренного заблуждения следует признать обманом в негативном, предосудительном смысле. Так от понятия ошибки мы дошли до понятия обмана. Подведем промежуточные итоги в виде таких схем:

«Нормальной» или естественной ошибкой здесь является ошибка, которая распознается и рассматривается          в качестве таковой в дальнейшем ходе исследования или научного познания. Однако даже в науке не все ошибки сразу распознаются. Поэтому в научное знание включены ошибки в качестве неумышленного или добросовестного заблуждения.

Вполне естественные и постоянно совершаемые людьми (и, скорее всего, животными) ошибки обычно ведут к тому, что признаются как таковые и тем самым как бы исчезают, либо заменяясь истиной, либо уходя в область несуществующего для нас ничто. Если же ошибка сохраняется, поскольку не понимается, не осознается как ошибка, то она получает статус заблуждения различного качества. Во-первых, это латентные (скрытые) заблуждения, составляющие область нашего ошибочного знания, во-вторых, это непреднамеренные заблуждения, т.е. различные случаи самообмана неосознаваемого типа, близкие к типу латентных заблуждений, и непреднамеренные заблуждения субъективного или психологического типа. Особого рода случай составляет непреднамеренное заблуждение, вызванное бескорыстным введением в заблуждение. Скажем, если я сообщил о чем-то другим, не зная, что это ошибка, то я невольный лжец. В этом случае мы имеем не самообман, а непреднамеренный обман. Это значит, что в любом случае все эти виды непреднамеренного заблуждения могут считаться источниками добросовестного обмана.

Но в основе всех этих видов заблуждений лежит самообман – весьма сложное явление. На это обращает внимание Д.И. Дубровский: «Особенность самообмана состоит, очевидно, в том, что тут обманывающий, обманываемый и обманутый совмещаются в одном лице… Это относится и к отдельной личности, и к социальному институту, к группе, народу, человечеству».[14]

В рамках отличия добросовестного заблуждения от добросовестного обмана последний является результатом активного человеческого фактора, т.е. воздействием обманщика на обманываемого. При этом обманываемый должен быть обманут, что совсем не обязательно и происходит. Однако, подчеркнем еще раз, применительно к перечисленным выше случаям заблуждения ошибка как их причина является добросовестной, таковыми – не преднамеренными – являются и сами заблуждения. В случаях добросовестного заблуждения, передачи ошибочной информации от одного человека к другому (другим) мы имеем примеры «добросовестной», точнее бескорыстной лжи, т.е. непреднамеренного и бескорыстного введения в заблуждение.

Но если причиной непреднамеренного обмана является непреднамеренное введение в заблуждение, а результатом – «добросовестная», невольная ложь, то причиной преднамеренного обмана являются осознанное заблуждение (знание ошибки как ошибки) или заведомая ложь. Правда и здесь не всегда все так просто. Дело в том, что в ряде случаев заведомой лжи ее субъекты, т.е. обманщики, могут переходить в состояние убежденности в том, что их заблуждение и не заблуждение вовсе, а что ни на есть настоящая правда. Это – один из случаев самовнушения или самогипноза, который позволяет обманщикам избегать душевного дискомфорта и угрызений совести. Ведь всем хорошо известно, что лгать нехорошо, сообщать заведомую ложь предосудительно, по меньшей мере, с моральной точки зрения, а в определенных случаях – и с юридической. Не случайно большинство шарлатанов настолько сильно убеждают себя в истинности того, что они говорят и делают, что доказать им противоположное бывает невозможно по психологическим, а не фактическим причинам.[15]

И, тем не менее, рассматривая различные виды заблуждения, лжи и обмана, мы пока еще находимся в правовом поле, хотя и выходим за рамки морального принципа «не лги», когда имеем дело с заведомой ложью, не ведущей к уголовным преступлениям.

Причин, которые формируют «сознательное заблуждение», предстающее в итоге как заведомая и корыстная ложь, бывает сколько угодно. В основном это различные виды преследуемой обманщиком выгоды: карьера, деньги, имущественная выгода, влияние, власть и др. Ложь как заведомый обман может порождаться честолюбием, жаждой славы или признания, потребностью наиболее легким путем достичь той или иной цели и т.д. Чаще всего заведомая ложь мотивируется получением какой-то выгоды для лгущего человека. Если заведомая ложь становится не бескорыстным, но предосудительным «хобби», а так сказать «делом» человека, то тогда перед нами мошенник, аферист, вор, т.е. человек криминального сознания, преступник.

Что же такое недобросовестная ложь как заведомый обман? Заведомый обман или недобросовестная ложь – это высказывание или утверждение, претендующее на истину, но известное лжецу как не соответствующее действительности. «…Обман – это ложное, неверное сообщение, способное ввести в заблуждение того, кому оно адресовано… Следует различать обман как действие субъекта, преследующего определенные интересы, и обман как результат, т.е. действие, достигшее своей цели, ибо нередко это действие оказывается неэффективным: обман распознается, разоблачается…»[16]

Обман как ложное сообщение или действие обманщика предстает в трех видах: (1) как самообман; (2) как заведомо неистинное, но бескорыстное суждение и (3) как заведомый обман с корыстной целью ввести в заблуждение.

Заведомый или корыстный обман – это такая ложь, которая предполагает действия, ведущие, с одной стороны, к нанесению ущерба человеку или людям, к которым обращен обман, а с другой – к выгоде обманщика. В последнем случае обман – это намеренное введение другого лица или лиц в заблуждение с целью извлечения материальной или иной выгоды. Это переводит обман на уровень мошенничества.

Но какова природа обмана? Вызван ли он дурным воспитанием или средой, либо заложен в природе человека? Что это – гены? Или обстановка, которая так плохо повлияла на человека? В общей форме ответ достаточно прост: воспитание и влияние среды, безусловно, важные причины обмана, в том числе и такого, который связан с мошенничеством и воровством. Но можно  предположить, что и в природе человека есть что-то такое, что делает возможным воровство. Попробуем разобраться с природными корнями воровства, неотделимыми от мошенничества. Они, эти корни, далеко не очевидны.

Как упоминалось ранее, ложь и обман могут быть естественными способами самосохранения человека, его «спасением». Нечто аналогичное мы можем заметить уже в явлениях животного мира. Это, в частности, мимикрия – защитная окраска или форма животных. Это различные типы обманчивого поведения, особенно млекопитающих или высших животных. Обману может содействовать и общая всем живым существам потребность в уединенности, сокрытости, ничем не нарушаемому покою, что является формой реальной самотождественности, как бы желания быть собой, наедине с самим собой, скрыться от всех. Так что ложь и обман так же естественны, как и истина и правда.

Возникает вопрос: является ли и воровство столь же естественным, что и способность ко лжи и обману? К сожалению, ответ будет положительным. Да, вороватость, способность и стремление индивида завладеть тем, что ему не принадлежит, заложено в его природе. Эта черта, способность, качество – вороватость – присуща не только человеку, но в зачаточной форме и животным. Чтобы жить, всем живым существам необходимо обладать, иметь в своем распоряжении пищу, жилище, определенное жизненное пространство, сексуального партнера, потомство и т.д. Однако в животном мире нет понятия собственности и права, нет и никаких норм морали. Борьба за выживание в животном мире существенно отличается от правил поведения в человеческом мире. В нем нет разума и свободы в человеческом понимании, вместо этого там господствуют инстинкты, воля к жизни, сила. Нет также и того, что мы называем воровством, хотя что-то похожее на это есть. Это похожее – захват, отнятие пищи, жилища, территории обитания. Отнятие силой и хитростью, открытое и тайное…

Но что же такое воровство и то человеческое качество, которое делает его возможным? Вороватость – это способность, стремление, потребность человека присваивать себе то, что принадлежит не ему, а другому человеку или обществу. Вороватость – одно из отрицательных, антигуманных проявлений стремления человека расширить свое бытие, свое присутствие, свою собственность, свое влияние и свою силу за счет труда или собственности других. Это дурное, негативное и разрушительное проявление открытости человека миру, желание распространиться на внешнее без каких либо юридических и моральных на то оснований. Экспансия, стремление во вне – естественное свойство человека, но одним из его ложных, аморальных и незаконных проявлений является воровство. Человеку и обществу всегда будет что-то принадлежать. Стремление к обладанию никогда не исчезнет. Едва ли когда-нибудь исчезнет и желание обладать чем-либо самым простым и легким, но не законным способом.

Самым легким и не трудовым, т.е. не заслуженным способом присвоения является воровство. Воровство – это не только незаконное присвоение чужого, но и само это действие по присвоению чужого, т.е. реализация нетрудового, незаконного, но, как считает вор, наиболее эффективного и быстрого способа овладения не принадлежащими ему ценностями.

Воровство – это и социальное явление. Оно бытует в самых различных общественных нишах, как на дне общества, так и в верхах. Особенно опасно организованное воровство и мошенничество. Когда они становятся особенно распространенными, тогда говорят об обществе, пораженном этими социальными болезнями. Обычно широкое распространение воровства сопровождается многими другими социальными болезнями: падением морального уровня общества, алкоголизмом, наркоманией, игроманией, кризисом семьи, падением уровня рождаемости, глубоким социальным и имущественным неравенством, коррупцией, произволом власти, усилением антидемократических тенденций, превращением общества в полицейское государство.

Издревле захват, грабеж, воровство осуждалось как морально, так и юридически. Это стало возможным потому, что на уровне человеческого существа, которое можно рассматривать как животное, обладающее разумом и свободой, обнаружилась способность выбирать между истиной и ложью, добром и злом, справедливостью и несправедливостью, красотой и безобразием. Способность человека к справедливости, потребность в ней привела к признанию того, что вороватость – это отрицательное, разрушительное и асоциальное человеческое качество. Анализ вороватости и воровства позволяет сделать несколько важных выводов.

Во-первых, склонность к воровству естественно присуща человеку. О ее естественности, но разной степени выраженности на уровне индивида говорит сам факт существования патологически, гипертрофированно выраженной вороватости, болезни, получившей название клептомании.

Во-вторых, является иллюзией думать, что когда-нибудь воровство исчезнет из человеческого поведения, из жизни общества, что мы может вырвать с корнем эту человеческую способность – вороватость – из человеческого существа. В этом признании есть не только горький привкус, но и понимание того, что само признание несовершенства человека является актом мужества человека, трезвости его ума. Оно заставляет человека отказаться от беспечности и излишней самоуверенности, быть на страже своей чести и достоинства, быть бдительным по отношению к своим потенциальным слабостям и недостаткам. В конце концов, это открывает пути совершенствования, восхождения человека.

В-третьих, необходимо делать все возможное, чтобы в ходе обучения и воспитания свести эту способность к минимуму, контролировать ее, поддерживать иммунитет к воровству, глубокое осознание личностью того вреда, которое воровство может принести ей и близким для нее людям и обществу.

В-четвертых, на уровне общества необходимо в максимальной мере реализовывать принципы социальной справедливости и укреплять правоохранительные органы, сдерживающие и контролирующие проявление потребности людей присвоить чужое.

Вопросы к теме:

Ещё посмотрите лекцию «40 Основные понятия о подъёмной силе» по этой теме.

Каковы глубинные истоки и основания ошибки?

В чем разница между ошибкой и заблуждением?

Каковы причины самообмана?

Как соотносятся между собой ошибка, заблуждение, ложь и  обман?

Каковы истоки и природа воровства?

Что такое воровство как социальное явление?

1. Цель: составить сравнительную таблицу отличий философской, научной и религиозной истины.

2. Теоретический, справочно-информационный материал по теме занятия.

• Истина- правильное ,адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим субъектом.

• Заблуждение- неадекватное ,недостоверное отражение познающим субъектом окружающей действительности, искажённый результат познания.

• Относительная истина- неполное, приближенное знание ,которое дополняется в процессе дальнейшего познания.

• абсолютной истиной- называется такое знание, которое не может быть изменено в ходе дальнейшего познания.

Истина всегда :1)конкретна(т.е абстрактной истины не существует)

2)объективна (по содержанию),т.е не зависит от познающего субъекта.

3) субъективна, т.к вне сознания её не существует.

В современной философии выделяют три концепции истины:

• Концепция соответствия ,согласно которой истинами является высказывания соответствующей действительности.

• Прагматическая концепция истины ,в соответствии с которой высказывания должны быть непротиворечивыми и доказательными.

• Прагматическая концепция истины, в которой истинность и ложность суждений проверяются на практике.

Наука-среда человеческой деятельности ,функцией которой является выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности.

религия-мировоззрение и мироощущение ,а также соответствующее поведение ,определяемой верой в существование Бога.

Философия-(от греч. люблю мудрость)-любовь к истине.

ПР09.27.02.03

Лист

№ документа

Подп.

Дата

Разраб.

Составление сравнительной таблицы отличий философской, научной и религиозной истин

Литер.

Лист

Листов

Провер.

Москина Н.Т.

У

Реценз.

Петр. Филиал ПГУПС, гр.

Н.Контр

Утверд.

3. Рекомендации студентам по подготовке к занятию.

Для подготовки к занятию изучите:

1)Горелов А.А.Основы философии: Учебник М.:Академия,2011гл.14 Познание мира и истина стр 185-196. ;гл.18.Отличия философии от искусства, религии, идеологии.стр168-177.

2)Моисеева. Н.А, Сороковикова В.И. Философия.»Питер.»2009,модуль 5. Основы философского понимания мира &53.Философское учение о познании. стр 158-164.

4. Практические задания, упражнения.

1)Что на ваш взгляд ,является антиподом истины: ложь, заблуждение, ошибка? Или ещё » что-то ещё». Объясните, используя эти понятия ,особенности процесса познания.

Чем отличается истина от лжи, заблуждения, ошибки? Как можно определить истину от заблуждения?

2)Попробуйте объяснить: В чём сходство и различие между истиной и правдой?

3)Попробуйте объяснить : в чём различие между знанием и верой ?(под верой имеется в виду вера вообще, а не религиозная вера?)

4)Как вы объясните видимое противоречие между двумя утверждениями:

• …во многой мудрости много печали; и кто умножает познания ,умножает скорбь.(библейский проповедник Экклезиаст)

• Знание-сила(Ф.Бэкон)(сравните:»Знать больше сегодня- значит быть более сильным завтра»(Э.Теллер.)

5)Прокомментируйте следующее утверждение, принадлежащие Гегелю:

Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Дайте развёрнутый ответ, приведите примеры.

Лист

5. Задания студентам для самостоятельной работы.

1) В чём сходство и различия между философией и религией?

2) Каких вы знаете учёных, которые были одновременно философами?

3) как относятся философия и религия к проблеме смерти?

4) в каком смысле можно говорить о художнике-философе?

5) В.Г .Белинский писал что, дурное ошибочное понимание истины не уничтожает самой истины «Как называется это качество истины?

6) Прокомментируйте следующее утверждение :»Познать мир до конца- это было бы чудом сосчитанной бесконечности».

7) Истина не даётся нравственно ущербному человеку -писал русский религиозный мыслитель, представитель славянофильства И.В.Киреевский.

С какой особенностью русской философии связано это суждение?

Согласны ли вы с ним?

9) Разве безнравственные люди не познают мир?

10) Почему для постижения истинного знания важна нравственная сторона дела?

11) Сравните это высказывание Киреевского с суждением французского писателя Рабле: «Знание без совести- погибель души».

6. Контрольные вопросы, тесты, задания по теме.

1) Какие представления об истине существовали в Новое время ?

2) В чём сходство и различия между философией и наукой?

3) Следует ли принимать за истину то, что общепринято?

Лист

4) Прокомментируйте высказывание Т.Бэкона «Истина-дочь времени, а не авторитета.»

5) Наука отражает мир в виде:

а) понятий, принципов, законов

б) художественных образов

в) религиозных догматов.

6) Что такое истина?

а) знание, соответствующие предмету действительности и своему понятию.

б) рациональное знание ,описывающие опыт.

в) знание, которое подтверждается опытом.

7) Раздел философии, основной категорией которого выступает «истина»

а) онтология

б) гносеология

в) эстетика

г) аксиология

Лист

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Постижение истины правдами и неправдами

Опубликовано в журнале «Современная теософская мысль», 2019-1 (7)
Выступление на 8-й Всероссийской теософской конференции «Истина и красота вне границ и пределов», Кемерово, 2019

В своём обиходе мы часто смешиваем понятия «истина» и «правда», применяя их как синонимы, но если существуют разные слова, то и значение их должно отличаться. В повседневном применении, так же как и в стихах, и в художественной литературе, вполне допустимо использование неточных синонимов и преувеличений. Метафоры, гиперболы, аллегории, эпитеты и другие приёмы обогащают речь, делают её более образной, ёмкой и даже более понятной, но когда мы пытаемся проникнуть в суть каких-то явлений, то важно различать оттенки смыслов.

Давайте обратим внимание на эти оттенки, на то, каким образом мы постигаем истину, какие у нас для этого есть инструменты и что приближает нас к ней, а что удаляет.

Истина и правды

Прежде всего следует обратить внимание на разницу в понятиях «правда» и «истина». Правда – это частное, субъективное понимание истины. Если истина – это объективное отражение реальности, т. е. не зависящая от мнений человека, то правда субъективна. Истина едина и всеохватывающа, правда же у каждого своя. Каждая правда отражает какую-то часть истины и потому несколько не согласных друг с другом людей могут быть, тем не менее, каждый по-своему прав. Как говорит Е. П. Блаватская в статье «Философия вишишта-адвайты»:

«Истина является одним белым лучом света, который, проходя через призму, распадается на множество обманчивых для глаз цветов солнечного спектра. Объединённые, собранные воедино, все эти бесконечные человеческие интерпретации (основные и второстепенные) составляют одну вечную истину; взятые по отдельности, они представляют собой лишь тени заблуждений и свидетельства человеческой слепоты и несовершенства».

Истина воспринимается каждым соответственно его опыту, широте взгляда и чистоте помыслов. Если человек понимает это, то ему легче принять чужое мнение не только как чью-то точку зрения, но и как отражение (пусть даже как преломление или даже искажение, но всё же след всё той же единой) истины. Из этого понимания рождается терпимость, а часто и расширение собственного сознания, поскольку, если мы попытаемся понять, почему другой человек думает по-другому, мы можем увидеть, что он тоже прав. В этот момент мы расширяем горизонт собственного восприятия, мы включаем в него новую точку зрения и истина становится нам видна с нового ракурса, мы постигаем её новую грань. В этом практическая польза от терпимости, внимательности и дружелюбия. Эти качества позволяют нам увереннее и быстрее приближаться к истине.

Поняв относительность личной правды любого человека, в том числе (и даже прежде всего) относительность собственной пра­воты, её временность и обусловленность, нам становится легче, не цепляясь за неё, продвигаться дальше. Правдивость помогает преодолеть нам эгоцентрическую силу и выходить на более высокие орбиты, расширяя тем поле видимости.

Правда и ложь

Мы называем правдой то, что отвечает нашему представлению о действительности, а ложью – то, что не отвечает нашей правде. Однако и то, и другое имеет отношение к истине и по-своему её для нас выявляет.

Конечно ложь – это не истина, но и правда – это не вся истина. Истинным является то, что существует, и ложь существует, так же как и правда, а значит она тоже является частью истины.

Убирая эмоциональное восприятие лжи, мы увидим, что суть лжи – это сознательное искажение того, что мы считаем правдой, а всё, что мы делаем сознательно, имеет особо долгое и сильное кармическое следствие. Если нечаянная ошибка и проступок – это следствие прошлых ошибок, то ложь, как намеренное искажение, служит причиной ошибок будущих. Она возмущает пространство вокруг нас. Свет истины в такой искажённой среде многократно преломляется, порождая образы далёкие от оригинала. Потребуется время, чтобы это возмущение успокоилось. Ложь удлиняет наш путь к истине. Как кривое зеркало даёт искажённое отражение, как мутное стекло скрывает и размывает изображение, так лживый ум искажает действительность. Именно в этом искажающем свойстве лжи, в создаваемых ею причинах дальнейших искажений кроется её непрактичность и вред. Лживость, как свойство нашего ума, мешает нам постигать истину. В то время как правдивость даёт нам чёткое и ясное отражение вещей и идей.

Нравственность, как совокупный опыт в стремлении постижения истины, включает в себя правдивость, честность и искренность – понятия, тесно связанные между собой и характеризующие степень нашего приближения к истине.

Тем не менее существует интересный парадокс. С одной стороны, истина описывает и охватывает объективную реальность, с другой стороны, в этой реальности существует такое явление, как ложь. В чём же тогда значение последней? Не с точки зрения отдельного человека, а в отношении самого процесса развития человечества.

Вероятно этот вопрос о природе человека является частным случаем более общего и глобального вопроса о природе вселенной: «Зачем духу спускаться в материю?» Зачем все эти многочисленные рождения существ, приходящих из области единства, гармонии и всезнания в мир разобщённости, раздора и ограничений?

Видимо, без искажения нам сложно по достоинству оценить оригинал. Если бы не было уродства, то красота осталась бы не замеченной, поскольку её не с чем было бы сравнить. Если бы не было фальшивых нот, то музыкант-новичок не отличался бы от виртуоза. Если бы не было ложных суждений, то не существовало бы и мудрости, мы не смогли бы проследить рост сознания и эволюцию вообще. Суть любых искажений в том, чтобы предоставить нам материал для сравнения, показать оборотную сторону явления. Всё познаётся в сравнении и для появления самого понятия правды нужна ложь.

Дурной поступок даёт нам пример, как не надо делать. Только когда он сделан, мы видим по последствиям и по тем ощущениям, которые он в нас вызвал, что так поступать не стоит. В этом ценность всех отрицательных проявлений мира – они обеспечивают контраст, оттеняют светлое, дают возможность сравнения.

Теперь стоит заметить, что не всякое неправильное утверждение будет ложью. Поскольку ложь – это умышленное высказывание того, что сам говорящий не считает истинным, то искреннее заблуждение не будет ложью и человек, заблуждаясь, может оставаться, тем не менее, правдивым и честным. Заблуждение – это тень истины, отброшенная под неясным светом догадок и малых озарений. Конечно, заблуждение будет оставаться искажением истины, но искренность свидетельствует о правдивости.

Правдивость и лживость тесно связаны с понятием духовности, поскольку чем более мы духовны, чем более утончённо и гармонично наше мышление, тем более правдиво мы мыслим, тем меньше в нас желание исказить правду ложью, тем ближе мы к истине. Близость нашей правды к истине – понятие относительное, обусловленное уровнем развития человека. Само по себе наличие качества правдивости говорит о том, что человек находится на коротком пути постижения истины, он старается избегать многочисленных искажений и стремится познать саму истину. На практике это означает то, что человек обладает открытым сознанием и принимает каждое новое наблюдение непредубеждённо. Он готов изменить своё мнение, если оно не совпадает с действительностью. Он не старается подогнать все факты под сложившееся понимание, не отбрасывает их и не искажает. Каждое новое обстоятельство жизни он встречает с интересом и готовностью его исследовать. Сознание такого человека подвижно и гибко. Для него не существует догм и абсолютных авторитетов. Он находится в постоянном движении, постоянно меняется, и правдивость задаёт верное направление изменениям, поступательно приближая его к истине.

Фрактальность знания и невежества

Если ложь – это умышленное искажение нашего представление об истине, то невежество – это естественное искажение вследствие нашего несовершенства и ограничения в восприятии.

В любом из наших конкретных знаний есть доля незнания, также как и в любом нашем невежестве есть доля знания (хотя бы знание о существовании этой неизведанной области). Таким образом, одно включает в себя другое на любом уровне как детализации, так и обобщения. Это есть фрактал, другими словами, – система, в которой малая часть даёт представление о строении большей части, оно отражает его в полной мере. Это свойство известно также как закон аналогии. В отношении познания истины это понимание фрактальной взаимосвязи знания и невежества подводит нас к выводу, что познание бесконечно. В нашем знании всегда будет оставаться область непознанного.

Ещё одно следствие фрактальности заключается в том, что любое малое знание обладает потенциалом всезнания, то есть любая правда обладает потенциалом истины. Но, как и в любом другом случае, потенциал означает лишь возможность будущей реализации, но не свершившийся факт. Потенциальность не гарантирует появления или действия. От каждого человека зависит, замкнётся ли он в любовании собственной правдой или продолжит познание мира через попытку понять другие правды.

Неправдой называют то, что не отвечает правде, то есть то, что не соответствует сложившемуся представлению о действительности. Таким образом, неправда не означает ложь или искажение действительности. Хотя иногда это может быть и так, но не обязательно и далеко не всегда. То, что воспринимается нами как неправда, вполне может быть лишь другой точкой зрения на действительность – другой правдой. Если мы постараемся допустить и затем понять, в чём (в каких случаях) может неправда быть правдивой, то скорее всего мы познаем ещё одну сторону истины.

Здесь можно опять обратиться к образу фрактального взаимоотношения противоположностей и на этот раз увидеть в нём взаимосвязь правды и неправды.

Наша правда может быть для кого-то неправдой и наоборот – кто-то всецело убеждён в правоте того, что нам видится неправдой. То есть любое явление (мысль, суждение) имеет своих сторонников и противников, и понимание целого зависит от понимания того, в чём заключается правда противоположных сторон.

Ум, разум, интуиция

Теперь давайте посмотрим, каким образом мы познаём мир, какие средства у нас есть для этого.

Поскольку истина заключает в себе всё многообразие мира, то и свойства её многообразны. Она многогранна, объёмна, содержит проявленную и сокрытую стороны. Соответственно, и инструменты для её постижения должны быть разными. Часть её может быть постижима умом, часть – разумом, а часть – интуицией. Каждый из этих инструментов или принципов имеет свою сферу действия, свою область приложения.

Рассмотрим сначала ум и разум.

К разумным действиям и мыслям мы относим достойные мудрые поступки, лишённые эмоций и дальновидные. К умным – логичные, адекватные, расчётливые. Умные поступки подразумевают выгоду, разумные – мудрость. Ум заботится об исполнении желаний и его не интересует, насколько это правильно или не правильно, разум старается найти причину всего происходящего, определить законы и действовать по ним, т. е. поступать не так как хочется, а так как нужно. Сфера интереса ума – дифференцированный мир с его многочисленными объектами, фактами и событиями. Сфера интереса разума – поиск причин, законов и источников. Ум исследует очевидность, разум – действительность.

Из сказанного можно заметить разницу отношений ума и разума к нравственности. Быть умным не означает быть нравственным, но только лишь расчётливым. В то время как разумность подразумевает более высокую целесообразность, включающую в себя понимание и следование законам нравственности.

Мы не говорим «лживый разум», но только «лживый ум». Это потому что разум не может быть лживым. Он – божественная часть нашего мышления, лишённая каких-либо искажений. Это правда, что и разумные поступки могут быть немудрыми, но это в силу несовершенства нашего человеческого разума – проводника разума божественного. Если использовать теософские термины, то разум отвечает высшему манасу, а ум – низшему.

Когда мы говорим, что у кого-то «ум заходит за разум» то мы подразумеваем под этим неразумные поступки, непрактичные, немудрые, мотивированные либо эмоциями, либо излишним эгоиз­мом – они показывают непонимание сложившейся ситуации, не отвечают действительности, а потому нецелесообразны.

Таким образом, если, имея возможность рассуждать разумно, мы, тем не менее, поддаёмся эмоциям, исходим из соображений собственной выгоды и от обобщений переходим к частностям, иными словами, используем ум (тогда как вполне уже способны использовать разум), то мы отдаляемся от истины, и выводы наших рассуждений не столь точны, как могли бы быть. Но если мы во всех случаях стараемся постичь причину происходящего, придавая конкретным деталям второстепенное значение, то мы становимся ближе к истине.

Эти наблюдения подводят к выводу, что если мы стремимся постичь истину, то нам стоит преобразовывать своё мышление, стараться чаще использовать разум нежели чем ум, а для этого нужно складывать более чёткое понимание обоих и постоянно уточнять границу между ними и переходные состояния.

Однако существует ещё более тонкий инструмент для постижения истины.

Интуиция – это непосредственное восприятие знания, без его анализа или, вернее, до его анализа. Анализ может последовать за получением знания, но он не будет являться источником. В теософских терминах интуиция – это проявление в нас принципа буддхи, носителя или покрова атмы – представителя всемирного духа или, по-другому, абсолютного знания.

Интуитивное мышление гораздо ближе к истине и за ним – будущее. Человек развивает свою мыслительную способность, чтобы перейти к такому типу мышления. Более того, это текущая эволюционная задача для большинства из нас. Однако истинность интуитивного мышления зависит от двух обстоятельств, которые необходимо учитывать:

1) знание, полученное интуитивно, тут же начинает оцениваться разумом или даже умом и в зависимости от развитости этих принципов оно может быть значительно искажено, т. е. интерпретация полученной информации может быть совершенно неверной;

2) чистоту восприятия определяет нравственность: чем выше нравственный уровень, тем ближе к истине получаемая информация.

Интуитивное восприятие может пронизывать сразу все планы бытия. В единой мгновенной вспышке мы можем увидеть не только суть явления, решение проблемы или постичь какой-то закон, но и усвоить сложную и неочевидную взаимосвязь меду явлениями. На объяснение такого мгновения интуиции разум может потратить годы, пытаясь облечь в слова то, что было легко схвачено сознанием, но так трудно втискивается в слова и схемы. Внутреннее понимание сложно поддаётся формализации словами. Это схоже процессу выявления и материализации – проявления тонких материй в более грубых слоях.

Именно эта трудность заставляет посвящённых хранить их тайны, поскольку тот, кому доверяется тайна, должен быть уже достаточно восприимчив, чтобы суметь различить за словами мысль, а за мыслью – идею. Такая способность достигается через развитие интуитивного восприятия.

Для тех, у кого этот принцип достаточно развит, понять суть чего бы то ни было значительно проще и быстрее. Для них даже мысли, описывающие какую-то идею, имеют второстепенное значение (как направляющие вехи), а уж слова вообще мало значимы. Потому в теософском мировоззрении разнообразные религии, учения и теории – это суть виды путей или указателей, по которым интуитивно развитые сознания всегда доберутся до истины.

Таким образом, для постижения истины мы должны держать чистым свой ум, оттачивать и утончать разум и быть внимательными к собственным интуитивным прозрениям.

Приближение к истине

Елена Петровна Блаватская указывает в Прологе «Тайной доктрины» на два аспекта Единой Абсолютной Действительности: абстрактное пространство и абстрактное движение. Первое представляет собой «чистую субъективность, то единственное, что никакой человеческий ум не может ни изъять из своего миропонимания, ни представить его как само по себе»; второе представляет «безусловное сознание», которое есть по своей сути постоянное движение и изменение.

Мы можем добавить к этим аспектам ещё один – истину, как характеристику процесса познания. Это информационная составляющая Абсолютности. Как аспект Абсолюта истина не постижима во всей своей полноте. К ней можно приближаться бесконечно, постоянно дополняя своё понимание.

Платон объяснял истину как неизменное и безусловное свойство идей. Он противопоставляет её мнению, которое является попыткой приблизится к ней. Наше мнение, если оно обдуманное и взвешенное, является той частной правдой, которая стремится отразить одну из граней истины.

Истина, или вернее истинность, является качественной характеристикой знания. По мере расширения нашего представления о мире наше суждение о нём становится более истинным. С приобретением опыта и отдельных конкретных знаний мы допускаем меньше ошибок, становимся мудрее и становимся способны выражать истину.

В статье «Что есть Истина?» Елена Петровна говорит:

«Истина – многогранный кристалл, и невозможно охватить взглядом сразу все его грани; и если нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне), то чем же им в таком случае можно помочь? Коль скоро физический человек, ограниченный в своих возможностях и окружённый со всех сторон иллюзией, не может разглядеть истину в свете своих земных восприятий, то мы говорим о необходимости развивать в себе внутреннее знание. С того времени, когда дельфийский оракул возвестил вопрошающему: «Человек, познай себя», мир не знал более высокой и важной истины. Без внутреннего восприятия человек не в состоянии познать даже многие относительные истины, не говоря уже об абсолютной».

Это «внутреннее знание», или «внутреннее восприятие», зависит от наблюдательности, честности и гибкости сознания. Мы будем успешны в его расширении, если сможем пребывать в состоянии открытости и доброжелательности ко всему новому, не торопиться с выводами и быть готовыми изменить своё мнение, если новые факты не отвечают сложившемуся представлению. Любая неправда может обернуться дополнительным фактом, если посмотреть на неё не предвзято и постараться понять.

Синтез науки, религии и философии – это синтез знания, нравственности и путей познания. Только в результате такого объединения мы способны приближаться к истине.