Группы экспертных ошибок

Существуют различные
подходы к определению сущности и
классификации экспертных ошибок.

Большинство авторов
разделяют экспертные ошибки на объективные
и субъективные. Такое деление экспертных
ошибок по причинам их совершения носит
условный характер, поскольку, как
отмечает И.М.Каплунов, субъективные
причины сами имеют объективное основание.
Исходя из этого, он считает, что
«происхождение экспертных ошибок может
быть обусловлено двумя факторами:

1) объективными
условиями, затрудняющими и усложняющими
сам процесс экспертного исследования
и формулирования вывода, что создает
реальную возможность экспертной ошибки;

2) субъективными
причинами, превращающими возможность
экспертной ошибки в действительность»⁴.

Данной классификации
придерживается и Р.С.Белкин. К объективным
причинам экспертных ошибок им отнесены:

– отсутствие
разработанной методики экспертного
исследования;

– несовершенство
используемой экспертной методики;

– применение
ошибочно рекомендованных методов;

– отсутствие
полных данных, характеризующих
идентификационную ценность признаков,
устойчивость их отображений в следах;

– использование
приборов и инструментов, неисправных
или не обладающих достаточной разрешающей
способностью;

– использование
неадекватных математических моделей
и компьютерных программ.

Субъективными
причинами экспертных ошибок Р.С.Белкин
считал:

– профессиональную
некомпетентность эксперта. Она может
выражаться в незнании современных
экспертных методик, неумении пользоваться
теми или иными техническими средствами
исследования, применить рекомендованный
метод, наиболее эффективный в данной
конкретной ситуации, в неправильной
оценке идентификационной значимости
признаков, результатов, полученных по
комплексной экспертизе и т.п.⁵.

Профессиональная
некомпетентность эксперта может
проявиться и при попытке решения им
вопросов, относящихся к иной области
специальных познаний, нежели те, которыми
он обладает, то есть с процессуальной
точки зрения, в выходе эксперта за
пределы своей компетенции.

– профессиональные
упущения эксперта: небрежность,
поверхностность производства исследования,
пренебрежение методическими рекомендациями,
правилами пользования техническими
средствами и рекомендациями, а также
неполное выявление идентификационных
признаков, использование не всех
известных эксперту методов исследования,
игнорирования тех или иных признаков
объектов или их взаимозависимости;

– дефекты или
недостаточную остроту органов чувств
эксперта, преимущественно органов
зрения;

– неординарные
психологические состояния эксперта
(следствие стрессовых ситуаций различного
происхождения, усталости, поспешности,
болезненного состояния эксперта и
т.п.);

– характерологические
черты личности эксперта (неуверенность
либо гипертрофированная уверенность
в своих знаниях, умениях, опытности,
повышенная внушаемость либо
пренебрежительное отношение к мнению
коллег, мнительность и т.п.);

– влияние материалов
дела, в том числе заключения предшествующей
экспертизы или авторитета проводившего
ее эксперта, поведения следователя,
участников судебного разбирательства,
руководителя экспертного подразделения;

– стремление
проявить экспертную инициативу без
достаточных на то оснований;

–
логические дефекты
умозаключений эксперта;

– дефекты в
организации и планировании экспертного
исследования.

Среди причин
объективного характера довольно часто
встречается такая причина, как
представление эксперту неполноценного
исходного материала – недостаточно
информативного по своим свойствам
объекта исследования, который обычно
имеет процессуальный статус вещественного
доказательства. Несмотря на то, что в
соответствии с действующим законодательством
эксперт вправе возвратить без исполнения
постановление о назначении экспертизы,
если представленных материалов
недостаточно для ее производства, на
практике эксперты нередко пытаются
решить поставленный вопрос без
истребования дополнительных материалов,
а порой и после того, как следователь
на заявленное ходатайство об их
предоставлении отвечает отказом⁶.

В данном случае
объективная причина становится условием
совершения субъективной ошибки. Причиной
таких действий эксперта, как правило,
бывает прямое указание руководства, не
желающего «осложнять отношения» со
следственными и оперативными
подразделениями. Представляется, что,
если ходатайство о предоставлении
дополнительных материалов не удовлетворено,
эксперт не должен предпринимать попытку
завершить исследование, поскольку это
чревато дачей ошибочного заключения.

К объективным
причинам экспертной ошибки следует
также отнести нарушение сроков,
установленных для производства экспертизы
нормативными правовыми актами. Нередко
из-за волокиты в расследовании уголовного
дела, а также стремясь «не испортить»
показатели работы органа внутренних
дел, эксперт вынужден производить
экспертизу в срок более короткий, чем
срок, установленный УПК, что может
отрицательно сказаться на достоверности
выводов эксперта.

Нельзя не отметить
тот факт, что при проведении идентификационных
экспертиз существуют свои особенности,
которые скрыты в анализе комплекса
обнаруженных признаков и свойств
исследуемых объектов. Но нередко эксперты
при производстве таких экспертиз, как
почерковедческая, трасологическая,
баллистическая, делают основной упор
на совпадающие признаки при формировании
положительного вывода или на различающие
– при отрицательном выводе, не давая
оценку и объяснение различиям.

Именно это фактор
зачастую влечет за собой экспертную
ошибку.

Перечисленные
причины экспертных ошибок очевидны и,
что называется, лежат на поверхности.
Вместе с тем, несмотря на то, что эксперты
встречаются с ними едва ли не каждый
день, до настоящего времени они продолжают
отрицательно влиять на качество
экспертиз, расследование и рассмотрение
уголовных дел.

Однако приведенное
деление экспертных ошибок на объективные
и субъективные не является исчерпывающим.
По своей природе экспертные ошибки
неоднородны и могут быть разделены на
три класса: процессуальные, гносеологические,
деятельностные (операционные).

Ошибки процессуального
характера заключаются в нарушении
экспертом процессуальных требований,
предъявляемых к экспертному исследованию.

К их числу относятся
выход эксперта за пределы своей
компетенции, в частности, вторжение его
в сферу вопросов правового характера;
выражение экспертной инициативы в
непредусмотренных законом формах;
несоблюдение по незнанию процессуальных
требований к заключению эксперта, в том
числе отсутствие в заключении реквизитов,
установленных законодательством;
обоснование выводов не результатами
исследования, а материалами дела и
т.п.⁷.

Ошибки процессуального
характера могут явиться следствием
некритического отношения эксперта к
формулировке или сущности экспертного
задания, когда, например, следователь
в нарушение своих процессуальных
обязанностей по собиранию доказательств
поручает эту работу эксперту. Предметом
экспертного исследования в соответствии
с законодательством могут быть только
уже обнаруженные следователем и
приобщенные к делу в качестве вещественных
доказательств объекты.

Гносеологические
ошибки коренятся в сложностях процесса
экспертного познания. Как известно,
познание может быть содержательным и
оценочным. Следовательно, и экспертные
ошибки могут быть допущены при познании
сущности, свойств, признаков объектов
экспертного исследования, отношений
между ними, а также и при оценке результатов
содержательного познания, итогов
экспертного исследования, их интерпретации.

Гносеологические
ошибки можно подразделить на логические
и фактические (предметные).

Логические ошибки
– это ошибки, связанные с нарушением в
содержательных мыслительных актах
законов и правил логики, а также с
некорректным применением логических
приемов и операций.

В традиционной
логике подобные ошибки подразделяются
на ошибки в посылках, то есть в основаниях
доказательства, ошибки в отношении
тезиса, то есть доказываемого положения,
и ошибки в аргументации, типичными из
которых являются, например, смешение
причинной связи с простой последовательностью
во времени или обоснование тезиса
аргументами, которые являются верными,
но из которых доказываемый тезис не
вытекает.

Фактические или
предметные ошибки – искаженное
представление об отношениях между
предметами объективного мира. В литературе
отмечается, что в практике имеют место
случаи необоснованного использования
для обоснования экспертного вывода
признаков, «нейтральных» для решения
поставленной задачи. Например, в
совокупность признаков, которые являются
основанием для установления исполнителя
рукописи, включаются признаки,
характеризующие автора рукописи. Орудие
взлома идентифицируется не только по
признакам следа-отображения, но и по
частицам краски. Встречаются выводы об
установлении завода-изготовителя
шрифтов, в то время как в процессе
исследования эксперт использует признаки
шрифтолитейной машины (о тождестве
шрифтолитейной машины и должен быть
вывод).

Деятельностные
(операционные) ошибки связаны с
осуществляемыми экспертом операциями
и процедурами с объектами исследования
и могут заключаться в нарушении
предписанной последовательности этих
процедур, в неправильном использовании
средств исследования или использовании
непригодных средств, в получении
некачественного сравнительного материала
и т.д.⁸.

Некоторые авторы
предлагают классифицировать ошибки на
технические, тактические и ошибки
восприятия. Технические ошибки – это
применение неправильной экспертной
методики, неосторожное или неоправданное
повреждение объекта, перепутывание или
использование непроверенных реактивов
и т.п. Тактические ошибки – выбор не
самой рациональной методики, неприменение
некоторых необходимых проб, не обнаружение
существенного признака и т.п. Ошибки
восприятия – неправильное восприятие
цвета, запаха, вкуса и др. Кроме того,
ученые выделяют ошибки рассуждения,
которые заключаются в неправильной
трактовке объективных данных, обнаруженных
при исследовании⁹.

Г.Л.Грановский,
предложил иную классификацию экспертных
ошибок. Он подразделил их на общие –
относящиеся к правильности решения
общей задачи экспертного исследования,
и частные – относящиеся к решению
подзадач¹⁰.

По своей природе
экспертные ошибки делятся на процессуальные,
гносеологические, деятельностные
(операционные). Некоторые авторы
предлагают классифицировать ошибки на
технические, тактические и ошибки
восприятия, а также на общие и частные
ошибки.

Причины экспертных
ошибок различны и связаны с особенностями
познавательной деятельности эксперта,
его внутренним (душевным) состоянием,
уровнем развития науки и техники,
условиями труда, техническим оснащением
и многими другими факторами, воздействующими
на эксперта в повседневной жизни.

Знание сущности
и классификационных групп экспертных
ошибок позволяют оптимизировать работу
экспертов, разрабатывать меры по
осуществлению контроля их деятельности
со стороны руководства и т.д.

Но лишь теоретического
подхода в решении проблемы экспертных
ошибок не достаточно и возникает
необходимость анализа ситуаций из
практической деятельности
экспертов-баллистов.

Таким образом,
экспертная ошибка в судебной экспертизе
– это суждение или действия эксперта,
не соответствующее объективной
действительности и не приводящие к цели
экспертного исследования, но при условии,
что и искаженное суждение, и неверные
действия представляют собой результат
добросовестного заблуждения.

Соседние файлы в предмете Юриспруденция

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Классификация экспертных ошибок

Профессор Е.Р. Россинская, заведующая кафедрой судебных экспертиз МГЮА, д.ю.н. предложила следующую классификацию:

• ошибки процессуального характера;
• гносеологические ошибки;
• Деятельностные, или операционные ошибки.

Остановимся на каждом из трёх классов.

1. Ошибки процессуального характера

Эти ошибки возникают когда:

— эксперт нарушает процессуальный режим и процедуру производства экспертизы;
— эксперт выходит за пределы своей компетенции;
— эксперт выражает инициативу в форме, не предусмотренной законом;
— эксперт самостоятельно собирает материалы/объекты экспертизы;
— эксперт обосновывает выводы не результатами, а материалами дела;
— эксперт контактирует с заинтересованными лицами, и этот контакт не санкционирован судом или следователем;
— эксперт принимает материалы для экспертизы от неуполномоченных лиц;
— в экспертном заключении отсутствуют необходимые реквизиты.

2. Гносеологические ошибки

Причина этого класса ошибок лежит в сложности процесса экспертного познания. Такие ошибки возникают при познании сущности, свойств и признаков объектов экспертизы, также отношений между ними. Ошибки могут появится и при оценке результатов познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации.

В учебной литературе гносеологические ошибки делят на логические и фактические (предметные).

Логическая ошибка — это нарушение какого-либо закона, правил и схем логики. Логические ошибки связаны с нарушением в акте мышления законов и правил логики, некорректным применением логических приемов и операций, например смешение причинной связи с простой последовательность во времени или обоснование тезиса аргументами, из которых данный тезис логически не вытекает.

Фактические ошибки обусловлены незнанием предмета и фактического положения дел. Фактические (предметные) ошибки появляются от искаженного представления об отношениях между предметами объективной действительности. Распространенной ошибкой является омонимия — смешение или подмена понятий. Эта ошибку относят к фактическим.

3. Деятельностные (операциональные) ошибки

Ошибки, связанные с деятельностью (процедурами), которую осуществляет эксперт. Например, он нарушил последовательность, неправильно использовал средства исследования, применял непригодные технические и иные средства исследования и т.д.

Есть ошибки, которые не зависят от эксперта. Их причины:

— в отсутствии разработанной и апробированной методики;
— в несовершенстве используемой экспертной методики;
— в применении ошибочно рекомендованных методов;
— в применении методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— в применении неисправного оборудования;
— в использовании методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— в использовании для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— в применении неповеренных средств измерений и эталонов;
— в использовании неаттестованных методик измерений физических величин;
— в использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
и др.

Есть и субъективные экспертные ошибки. Которые могут являться причиной:

— профессиональной некомпетентности эксперта;
— неправильной оценки идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы, и т.д.;
— неполноты или односторонности исследования;
— пренебрежения правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональными упущениями эксперта; эксперт неаккуратен и небрежен, поверхностно провёл исследования и др. 

Экспертные ошибки могут быть связаны с определенными чертами личности эксперта. Речь идёт: 

— о дефектах или недостаточной остроте органов чувств эксперта: зрения, слуха и т.д.;
— о неординарном психологическом состоянии эксперта или его измененном сознании после/вследствие болезни, стресса и др.;
— о характерологических свойствах личности, например, неуверенности в своих знаниях, повышенной внушаемости, мнительности, излишней самоуверенности и др.;
— о психоэмоциональных свойствах: темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.;
— о стремлении проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований;
— о дефектах в организации и планировании экспертного исследования.

Ошибки могут являться следствием и некритического осмысления материалов дела, предыдущего экспертного заключения, поведения руководителей, следователя, иных участников судопроизводства.

Кто и когда обнаруживаются ошибки?

В первую очередь ошибки обнаруживает сам эксперт, особенно на стадии формулировании выводов. Затем заметить ошибки может комиссия экспертов при производстве комиссионной или комплексной экспертизы, при контроле хода и результатов, которые осуществляет руководитель учреждения.

Также ошибки могут быть выявлены при оценке заключения эксперта следователем или судом (первой, апелляционной, кассационной, надзорной инстанций). А также при обобщении экспертной практики, осуществляемом в практических или научных целях.

Если обнаруженные ошибки повлекли за собой неправильный вывод эксперта, то руководитель экспертного учреждения ставит об этом в известность орган, назначивший экспертизу.

Важно: умение отличать экспертные ошибки и заведомую ложность заключения.

Так как заведомая ложность — это умышленное действие, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. И оно может состоять:

• в осознанных неверных действиях по проведению экспертизы;
• в умышленно неверном применении или выборе методики экспертного исследования;
• в заведомо неправильной их оценке.

Добросовестное заблуждение — это осознание экспертом ложности своих выводов или неправильности действий; это такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильности своих суждений или действий, а искренне полагает, что мыслит и действует правильно.

Естественно, ошибка может крыться и в исходных данных, которые могут быть сфальсифицированными. В этом случае нельзя говорить об экспертной ошибке, поскольку причиной является ошибка субъекта, назначившего экспертизу, либо его умышленно неправильные действия/правонарушения.

Как предупредить возникновение экспертных ошибок?

Возможности предупреждения экспертных ошибок во многом зависят от специфики того или иного рода или вида судебной экспертизы.

Ученые выделяют следующие подходы к предотвращению появления ошибок:

• полнота и достаточность представляемых на экспертизу объектов и материалов;
• совершенствование методов и средств экспертного исследования, внедрение в экспертную практику современных высокотехнологических и компьютеризированных методов исследования объектов экспертизы, активное развитие информационного обеспечения экспертной деятельности; 
• профессиональная подготовка квалифицированных экспертных кадров, подтверждение и повышение квалификации экспертов в рамках целевой профессиональной переподготовки; 
• контроль качества экспертных исследований, в том числе взаимное и внешнее контрольное рецензирование экспертных заключений с привлечением независимых специалистов.

 Источник: 

• Судебная экспертиза: типичные ошибки / Е.И. Галяшина, В.В. Голикова, Е.Н. Дмитриев и др.; под ред. Е.Р. Россинской. М.: Проспект, 2012.
• Энциклопедия судебной экспертизы. Под ред. Т.В. Аверьяновой и Е.Р Россинской. М.: «Юрист», 1999.

КРИМИНАЛИСТИКА; СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ; ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

УДК 343.9

Ковальская Антонина Владимировна Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский

государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Юридический факультет, кафедра судебной экспертизы

Россия, Нижний Новгород tonyakovalskay@yandex.ru Kowalska, Antonina Vladimirovna Federal state Autonomous educational institution of higher professional education «National research Nizhny Novgorod State University. N. I. Lobachevsky»

Faculty of law, Department of forensic science

Russia, Nizhny Novgorod

ЭКСПЕРТНЫЕ ОШИБКИ, ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ НЕКОТОРЫХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ Аннотация: в данной научной статье мы рассмотрели подходы к определению понятия экспертной ошибки, отличие ошибок от заведомо ложного заключения, виды экспертных ошибок. Также в статье проанализированы часто встречающиеся экспертные ошибки при производстве почерковедческой и технико-криминалистической экспертизы документов.

Ключевые слова: экспертные ошибки, эксперт, заключение эксперта, технико-криминалистическая экспертиза документов, почерковедческая экспертиза, исследование.

EXPERT ERRORS ARISING IN THE PRODUCTION OF SOME FORENSIC

EXAMINATIONS

Annotation: in this article we have considered approaches to the definition of the concept of expert error, the difference between errors and false conclusions, the causes of their occurrence. Also, the article analyzes the common expert errors in the production of handwriting and technical and forensic examination of documents. Key words: expert errors, expert, expert opinion, technical and forensic examination of documents, handwriting examination, research.

Главной целью любого заключения эксперта является отражение информации, которая недоступна непосредственному чувственному восприятию следователя, дознавателя, прокурора или суда в экспертном заключении. Так как эта информация существует в скрытом виде, то познать ее, выявить и истолковать можно только путем применения специальных знаний при помощи специального субъекта — эксперта.

Согласно п.3 ч.2 ст. 74 УПК РФ экспертное заключение является одним из видов доказательств в уголовном судопроизводстве. Очевидно, что неграмотное, неистинное заключение эксперта затрагивает конституционные права граждан, влияет на осуществления правосудия, доказательство виновности или невиновности лица. По статистике, ежегодно в экспертной практике экспертные ошибки составляют 0,5-1% от всех проведенных экспертиз.

Это в свою очередь приводит к целому ряду негативных последствий. Ведь именно от истинности, внутренней непротиворечивости, точности и достоверности, качества всех действий и умозаключений, а также оценок и выводов эксперта зависит доказательственная значимость экспертного заключения. Допущенные экспертом ошибки в ходе и результатах проведенного исследования могут сделать этот источник доказательства ничтожным, недействительным.

В настоящее время имеется ряд работ, в которых раскрыта тематика природы экспертных ошибок и сущности данного термина. Но прежде чем перейти к его анализу, рассмотрим и проанализируем, что же необходимо

понимать под «ошибкой». Под «ошибкой» в русском языке следует понимать неправильность в мыслях, в действиях. Ошибиться — это значит сделать или допустить ошибку, т.е. неправильно оценить что-нибудь (кого-нибудь), поступить неправильно [1].

Как уже отмечалось выше, существует достаточно много трактовок понятия экспертных ошибок. Например, Г.Л. Грановский предлагает понимать под экспертной ошибкой выводы, как основные, так и промежуточные, которые не соответствуют действительности, а также неправильность в действиях или рассуждениях, отражающих процесс экспертного исследования, — в представлениях, суждениях или понятиях [2]. Экспертные ошибки, по мнению Р.С. Белкина, в общем виде можно определить, как суждения эксперта или его действия, которые не соответствуют объективной действительности и не приводят к цели экспертного исследования, при условии, что искаженное суждение, и неверные действия являются результатом добросовестного заблуждения [3, с. 157].

Часто экспертные ошибки принимают за заведомо ложное заключение. По этому вопросу существует несколько точек зрения, которые можно свести к двум основным:

1. экспертная ошибка — это результат добросовестного заблуждения, то есть когда эксперт искренне полагает, что он действует и мыслит логично, безошибочно и правильно [4, с. 213].

2. заведомая ложность заключения — это действие всегда умышленное, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. Это преступление против правосудия, за которое наступает уголовная ответственность по ст. 307 УК РФ.

Таким образом, два этих определения показывают, что если мы говорим об ошибке эксперта, то очень важно понимать, что это не умышленная ошибка, исходя из этого за рамками понятия «ошибки эксперта» остаются деяния,

которые подлежат юридической квалификации, то есть такие как дача заведомо ложного заключения, преступная небрежность, халатность и другое.

Таким образом, рассмотрев и проанализировав разные точки зрения на сущность понятия «экспертные ошибки» можно сделать вывод о том, что в конечном виде экспертные ошибки — это являющиеся результатом добросовестного заблуждения, неверные суждения, умозаключения или действия эксперта при установлении фактических данных в процессе исследования объектов и оценки результатов, а так же нарушения уголовно-процессуального закона, способные привести к неверному решению, не обеспечивающему полноту, объективность, и всесторонность проведенного экспертного исследования.

На основе анализа экспертной практики нами были рассмотрены и проанализированы наиболее часто встречающиеся экспертные ошибки при производстве технико-криминалистической экспертизы документов и почерковедческой экспертизы.

Отметим, что экспертные ошибки по своей природе неоднородны и могут быть разделены на три класса: процессуальные, гносеологические и деятельностные (операционные) [5, с. 213].

Экспертные ошибки процессуального характера заключаются в нарушении экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы, выход эксперта за пределы своей компетенции, выражение экспертной инициативы в не предусмотренных законом формах, обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования и другое. Так, например, эксперту был поставлен вопрос «Имеются ли изменения первоначального содержания в реквизитах данного документа?» Для выявления признаков материального подлога эксперт использовал комплекс методов, которые позволили ему установить факт дописки значительных по объёму записей, но при формулировании окончательного вывода он указал на то, что реквизиты данного документа сфальсифицированы и являются поддельными, что является выходом эксперта за пределы своей компетенции т.к. вопрос о

подделке и подлинности решается следователем и судом, но никак не экспертом.

Гносеологические экспертные ошибки обусловлены сложностью процесса экспертного познания, который строится с учетом определенных правил, в том числе и законов логики. В связи с этим данный класс экспертных ошибок делится на: логические и фактические (предметные).

Логические ошибки заключаются в некорректном применении логических приемов и операций (ошибки в отношении тезиса — доказываемого положения, ошибки, связанные с аргументацией), нарушения хода мышления, нарушения законов тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Примером данного вида ошибок служит формулирование исследовательской части в вероятностной форме, а в самих выводах в категорической, что заставляет усомниться в обоснованности заключения эксперта [6, ^ 8]. Одним из примеров нарушения закона тождества, т.е. когда происходит подмена понятия в рассуждениях (употребление одного и того же слова в разных значениях или вкладывание одного и того же значения в разные слова), является ошибочная терминология при описании объектов и образцов, поступивших на исследование.

Например, «На лицевой стороне конверта имеется пояснительный рукописный текст, выполненный красителем синего цвета…» употребление термина «краситель» в данном случаи будет неверно т.к. краситель является составляющей частью красящего вещества, а без специальных исследований невозможно судить о их составе, и соответственно уместно и правильно использовать термин «красящее вещество».

Так же в экспертных заключениях, в водной части при описании упаковки, можно встретить оборот «Оттиск печати выполнен красящим веществом.». Например, «Объекты поступили на экспертизу в бумажном конверте белого цвета с размерами сторон 230х165 мм. Клапан конверта опечатан оттиском круглой печати с текстом «Для пакетов». Оттиск печати

выполнен красящим веществом синего цвета…». В данном случаи вместо термина «выполнен» корректнее и правильнее использовать термин «нанесен».

Нередко эксперты в водной части при описании объекта, поступившего на экспертизу, указывают на способ его выполнения, по сути делая правильный, но необоснованный вывод без проведения должного исследование и указание признаков.

Например, «Рукописный текст, начинающейся словами «Здравствуй, дорогой Миша!..» и заканчивающейся словами «.Твой друг Валера 12.05.18» поступил на экспертизу, упакованный в бумажный конверт белого цвета размером 240×325 мм». Как такового исследования текста еще не началось и, соответственно, знать точно, что текст рукописный эксперт не может. Уже потом, в исследовательской части при визуальном и микроскопическом исследовании при различных условиях освещения эксперт должен изучить исследуемый объект и установить признаки, характерные для рукописного способа.

Так же в водной части, зачастую упускают из внимания значимость и полноту отображения сведений о литературных источниках и изложенных в них методиках и методических рекомендаций, по которой проводилось исследование объектов и оценка полученных результатов. Часто указываются источники, которые не имеют отношения к данному исследованию или наоборот, упускаются из виду те источники, которые по логике должны использоваться для проведения тщательного и полного исследования. Например, при проведении почерковедческой экспертизы печатного текста или по леворучному письму, указываются только общие источники с общими методиками без ссылки на более конкретные.

Ошибки фактические или предметные — это искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира. Ошибкой будет неправильное представление о предмете экспертного исследования, что мы устанавливаем, что должны сравнить (неправильное соотношения понятий-

идентифицируемый, идентифицирующий, искомый и проверяемый) в отношении чего нужно решать вопросы.

Деятельностные ошибки — это ошибки, являющиеся следствием осуществления экспертом различных операций и процедур с объектами исследования. К таким ошибкам можно отнести: нарушение последовательности процедур, неисправность технических приборов и устройств, нарушения правил их эксплуатации и другое. Часто эксперты в своих экспертных заключениях указывают на использованное оборудование, но не конкретизируют конкретные условия, при которых проводилось исследование.

Например, «При визуальном и микроскопическом исследовании исследуемой подписи в представленном документе с помощью микроскопа, программы «ЭкспертПроф, в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах установлено.» В данном случаи не обозначена модель микроскопа и, соответственно, увеличение, при котором исследовалась подпись, источники освещения и не указано оборудование, в котором проводилось изучение подписи в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах.

Несмотря на предложенными учеными и практиками меры по профилактике и устранению экспертных ошибок, они являются системными и повторяющимися. Дальнейшее исследование природы экспертных ошибок позволит системно подойти к проблеме выработки комплекса мер, направленных на обеспечение качества заключения эксперта как доказательства в уголовном процессе.

Список литературы:

1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. — 487 ^

2. Грановский Г.Л. Природа, причины экспертных ошибок и пути их устранения // Новые разработки и дискуссионные проблемы теории и практики судебной экспертизы. М., 1983. — Вып. 2. — 9 с.

3. Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Изд-во «БЕК», 1997. — 157 с.

4. Судебная экспертиза: типичные ошибки / под ред. Е.Р. Россинской. М.: Проспект, 2012. 330 с.

5. Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. — Москва: Р76 Проспект, 2010. — 464 с.

6. Типичные недостатки заключений технико-криминалистических экспертиз документов, производимых в экспертно-криминалистических подразделениях территориальных органов МВД России. Информационное письмо // Экспертно-криминалистический центр МВД России. Москва, 2014. -19 с.

Заключение эксперта является одним из доказательств в уголовном судопроизводстве (п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), содержит информацию о фактах, полученную посредством использования специальных знаний. К заключению эксперта в уголовном судопроизводстве предъявляются такие же требования, как и к другим видам доказательств.

Кроме того, Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (статья 8)предъявляет дополнительные требования к объективности, всесторонности и полноте экспертных исследований: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объёме.

Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных».

Экспертизу, как самостоятельную форму применения специальных знаний, определяет совокупность признаков: —  процессуальная форма экспертного исследования; — значимость для органов предварительного расследования и суда устанавливаемого фактического обстоятельства; —  применение допустимых методов исследования компетентными специалистами; —  научная и фактическая обоснованность выводов в экспертном заключении.  

Законы развития свидетельствуют об ускорении развития науки в условиях научно-технического прогресса. Поэтому, как бы ни был широк кругозор юриста (дознавателя, следователя, судьи, адвоката), он не может охватывать всего спектра существующих научных знаний. Решить задачи установления элементов предмета доказывания посредством применения специальных знаний при исследовании фактических обстоятельств юристу помогают эксперт и специалист, которые являются проводниками специальных знаний различных отраслей науки в уголовном процессе.

К государственным экспертам законом предъявляются четкие требования: «Государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов» (ст. 11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

Но даже наличие необходимого уровня специальной подготовки, обеспечения необходимым оборудованием и методическим сопровождением не гарантирует эксперта от совершения ошибок. Экспертные ошибки — это не соответствующие объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования, являющиеся результатом добросовестного заблуждения [1].

Цена экспертной ошибки высока: ошибка эксперта превращается в следственную и судебную ошибку. Попытки классифицировать экспертные ошибки по различным основаниям предпринимаются регулярно. В основе любой классификации лежат сущностные и содержательные признаки компонентов классификации. Автор любой классификации всегда сталкивается с проблемой, которую очень точно выразил один из литературных персонажей: «Нельзя объять необъятное».

Тем не менее, обойтись без классификации невозможно, поскольку она упорядочивает все многообразие объектов, явлений и вопросов, формируя устойчивые группы по сходному основанию. Одна из последних классификаций экспертных ошибок дана Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И. [7], которые делят все экспертные ошибки на три класса:

1. Ошибки процессуального характера:

— нарушение экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы;
— выход эксперта за пределы своей компетенции;
— выражение экспертной инициативы в непредусмотренных законом формах;
— самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы;
— обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования;
— осуществление несанкционированных судом (следователем) контактов с заинтересованными лицами;
— принятие поручения на производство экспертизы и материалов от неуполномоченных лиц;
— несоблюдение процессуальных требований к заключению эксперта (в том числе отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов).  

2. Гносеологические ошибки:

— логические ошибки;
— фактические  (предметные) ошибки.  

3. Деятельностные (операционные) ошибки:

— нарушении предписанной последовательности процедур;
— неправильное использовании средств исследования;
— использовании непригодных технических и иных средств исследования;
— получении недоброкачественного сравнительного материала;
— отсутствие разработанной и апробированной методики;
— несовершенство используемой экспертной методики;
— применение ошибочно рекомендованных методов;
— применение методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— применение неисправного оборудования;
— использование методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— использование для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— применение непроверенных средств измерений и эталонов;
— использование неаттестованных методик измерений физических величин;
— использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
— применение нелицензионных программ для ЭВМ;
— отсутствие полных данных, характеризующих идентификационную и диагностическую значимость признаков, устойчивость их отображений в следах и др.

К субъективным причинам экспертных ошибок авторы относят:

— профессиональную некомпетентность эксперта: незнание современных экспертных методик, неумение пользоваться теми или иными техническими средствами, инструментами; неприменение рекомендованного метода, оптимального для данной экспертной ситуации; неправильная оценка идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы и т.д.;
— неполноту или односторонность исследования;
— пренебрежение правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональные упущения эксперта: небрежность, неаккуратность, поверхностное производство исследования, пренебрежение методическими рекомендациями, правилами пользованиями техническими средствами и приборами, неполное выявление существенных признаков объекта; использование не всех известных эксперту методов исследования, игнорирование тех или иных свойств объектов или их взаимозависимости;
— дефекты или недостаточная острота органов чувств эксперта: зрения, слуха и т. д.;
— неординарное психологическое состояние эксперта или его измененное сознание, например, вследствие болезни, переутомления, стресса, тревоги, эмоционального или психического напряжения, поспешности;
— характерологические свойства личности эксперта (неуверенность в своих знаниях, повышенная внушаемость, мнительность, конформизм или, наоборот, излишняя самоуверенность, амбициозность, пренебрежение мнением коллег);
— психоэмоциональные свойства эксперта (темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.);
— стремление проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований, утвердить свой приоритет в применении нетривиальных методов и оригинальных решений экспертной задачи, отличиться новизной и дерзостью решения, самобытностью суждений и неординарностью выводов;
— логические дефекты умозаключений эксперта;
— дефекты в организации и планировании экспертного исследования.  

Классифицируемые группы экспертных ошибок, предложенные Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И., являются открытыми, поскольку невозможно перечислить все варианты ошибок, допускаемых экспертами и субъектами, назначающими экспертизу.

К процессуальным ошибкам, допускаемым следователем (дознавателем, судьёй, судом) можно отнести:

— постановку перед экспертом вопросов, не входящих в его профессиональную компетенцию;
— постановку перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния;
— представление эксперту в качестве объектов исследования копий документов либо производных доказательств (например, описаний рентгенограмм вместо самих рентгеновских снимков);
— представление эксперту всех материалов дела вместо необходимых документов;
— предоставление эксперту возможности самому получить объекты исследования и т.п.  

Одним из сложных видов судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве является экспертиза по делам, связанным с ненадлежащим оказанием медицинской помощи. Объективная сторона преступления выражается в действии либо в бездействии медицинского работника, являющимся причиной наступления смерти человека, либо причинения тяжкого вреда здоровью.

Субъект преступления, при этом,  нарушает установленные правила, должностные инструкции, стандарты диагностики и лечения. Перекладывая на экспертов обязанность установления причинно-следственной связи между деянием медицинского работника и преступными последствиями, следователь или суд, фактически требуют от эксперта дать правовую оценку действиям медицинского работника!

Особо абсурдно такой подход выглядит, в тех случаях, когда преступление совершается путем бездействия. Тот факт, что большинство случаев с тяжкими последствиями некачественного оказания медицинской помощи так и не находит адекватной судебной оценки, свидетельствует о серьёзных пробелах в методике расследования указанной группы преступлений.

По заявлению гражданки Ш. о бездействии врачей одной из больниц г. Воронежа, повлекшем, по мнению заявителя,  смерть её сына от несвоевременно выявленной пневмонии, проверка сообщения о преступлении продолжалась больше года. Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела выносились девять раз, а отменялись, как правило,  уже после обращения в суд с жалобой в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, на решение, принятое следователем.

За время затянувшейся проверки сообщения о преступлении было вынесено три решения Судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда, в двух из которых критике была подвергнута деятельность судей районного суда и правоохранительных органов, вынесены частные определения в адрес следователя, руководителя следственного отдела и прокурора.

Уголовное дело было возбуждено спустя 1 год и 2 месяца со времени наступления смерти пациента. Судебная экспертиза, о необходимости производства которой более года говорилось и в жалобах заявителя, и в решениях судов на стадии проверки сообщения о преступлении,  — была назначена только спустя более трех месяцев после возбуждения уголовного дела! И это при том, что преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 109 УК РФ, по которому возбуждено уголовное дело № 11118047, относится к преступлениям небольшой тяжести, срок давности уголовного преследования по которым составляет всего два года (ч. 2 ст. 15 УК РФ)! 

Эксперты не провели элементарного исследования гистологического материала, не изучили показания свидетелей-врачей, полученные после возбуждения уголовного дела, а ограничились только лишь поверхностным анализом сведений из исследовательской части Акта комиссионного судебно-медицинского исследо­вания трупа гражданина Ш., который никакого отношения непосредственно к исследованию трупа не имеет, так как составлен уже спустя продолжительное время после похорон по материалам проверки. В результате эксперты связали причину смерти Ш. с пневмонией, а также указали на отсутствие причинно-следственной связи между действием врачей и смертью Ш.

После такого экспертного заключения следователю ничего не оставалось, как прекратить уголовное дело (Постановление от 23.04. 2012 года заместителя руководителя следственного отдела Железнодорожного района г. Воронежа СУ СК России по Воронежской области Н. о прекращении уголовного дела № 11118047).  

Подавляющее большинство судебных экспертиз в настоящее время проводится сотрудниками государственных судебных экспертных учреждений — специально подготовленными и аттестованными экспертами, поэтому, оценка достоверности заключения эксперта в ряде случаев носит чисто формальный характер.

Практика показывает, что при оценке заключения эксперта суды всех звеньев используют универсальную трафаретную формулу: «Оснований сомневаться в заключениях экспертов не имеется, поскольку экспертизы проведены компетентными экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности, имеющими высшее медицинское образование и достаточно большой стаж работы по специальности, сами заключения полностью соответствуют предъявляемым к ним законом, в том числе требованиям ст. 204 УПК РФ (Постановление судьи Советского районного суда г. Воронежа С. от 16.01.2013 г. по уголовному делу в отношении О., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ)».

Несмотря на то, что в большинстве экспертных заключений не выполняются требования п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ об обязательном указании применённой экспертной методики, указанная формула позволяет судьям не прибегать к более тщательной проверке и оценке заключения эксперта.

Под экспертной методикой понимается научно обоснованная последовательность действий для решения конкретной (типовой) экспертной задачи, т.е. методика, в которой выражен обобщенный опыт решения типовой (часто встречающейся в практике) экспертной задачи, а ее содержание представляет собой совокупность основных данных об объектах исследования, экспертной задаче, оборудовании, материалах и способах ее решения.

В каждой экспертной методике должны быть представлены:
1) реквизиты — набор удостоверяющих ее данных, и
2) структура — представленная в логической последовательности совокупность основных этапов ее реализации [8].

Другие варианты оценки заключения эксперта, используемые судами, также свидетельствуют об упрощенном подходе к относимости, достоверности и допустимости указанного вида доказательств, хотя в них и присутствует ссылка на мотивированность и обоснованность заключения.

В надзорном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 27.06.2012 г. по делу № 92-Д12-1 отмечается: «Заключение судебно-баллистической экспертизы мотивировано, экспертиза проведена в соответствии с требованиями закона высококвалифицированными специалистами. Поэтому оснований не доверять выводам, изложенным в заключении, не имеется».

При прослеживающейся тенденции к минимализму, более приемлемым подходом к оценке заключения эксперта можно считать суждение, сделанное в надзорном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 04.04.2012 г. по делу № 34-Д12-2: «Из заключений фоноскопических экспертиз № 57 и № 458эк-07 следует, что в результате комплекса акустических и лингвистических исследований установлено, что речь представленных на исследование электронных носителях принадлежит А, Б и С. Не доверять заключениям фоноскопических экспертиз, оснований не имеется, так как экспертизы были проведены компетентными лицами в установленном порядке, выводы экспертов научно обоснованны».

Тем не менее, стоит помнить о том, что упрощенный подход к оценке заключения эксперта содержит потенциал судебной ошибки при вынесении итогового решения по делу, так как основан на полном доверии к эксперту и вере в его профессиональную безупречность при проведении исследования и формулировании выводов [4].  

До сих пор сохраняется дуалистический подход к заключению эксперта в уголовном процессе. При оценке заключения эксперта, как одного из видов доказательств, обычно допускаются две крайности: слепая вера в непогрешимость государственных экспертов, с одной стороны, и скептическое отношение к преимуществам заключения эксперта перед показаниями свидетелей, с другой.

Встречаются случаи, когда суд, решая вопрос  о давности и механизме образования телесных повреждений (кровоподтеков), предпочитает верить свидетелям, а не экспертам. Приговором мирового судьи судебного участка № 3 Железнодорожного района г. Воронежа от 22.02.2012 года по делу 1-1/2012 были оправданы Г. и Л., которые обвинялись в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 116 УК РФ.

Мировой судья, проигнорировав  мнение эксперта в заключении, и доводы частного обвинителя о давности образования телесных повреждений, вынес оправдательный приговор, основанный на показаниях свидетелей, явившихся в суд по просьбе стороны защиты.

Апелляционным постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Воронежа М. от 12.05.2012 г. по делу № 10-8/2012 оправдательный приговор оставлен без изменения.

Потерпевшей К. была подана кассационная жалоба, и Судебная коллегия по уголовным делам Воронежского областного суда отменила оба судебных решения, признав их незаконными, и направила дело на новое рассмотрение.  

Дискуссия о месте заключения эксперта в системе доказательств ведётся с конца XIX века. Автор «Руководства к изучению судебной медицины», изданного для юристов, 1885 г.», г-н Штольц писал: «Раз эксперт судья фактов, он равноправен на судебном следствии с присяжными и, следовательно, имеет возможность с пользою служить делу правосудия. Нет этого — руки эксперта связаны». 

«Теория эксперта – научного судьи» была выдвинута немецким ученым Миттермайером в 60-х гг. XIXв. Согласно этой теории экспертиза — особый вид уголовных доказательств, во многом схожий с косвенным доказательством или уликой. Исходным пунктом, по мнению Миттермайера, должна быть мысль, что сущность этого доказательства состоит в мнениях, высказываемых сведущими людь­ми по предметам их специальности. Экспер­ты — это научные судьи факта (judicesfakti).

Концепция Миттермайера была активно поддержана в России известным процессу­алистом Л.Е. Владимировым, который отмечал: «Эксперты, основывающие свои заключения на какой-либо науке, суть научные судьи, приговор которых является решением специального вопроса в деле. Этот приговор принимается за доказательство. Но он доказательство не потому, что судьи и присяжные действительно убедились в научной правильности заключения эксперта, а потому что он исходит от специалистов, имеющих все данные для основательного решения вопроса.

Судьи и присяжные не могут быть посвящены в тайны науки в течение одного судебного заседания; они не могут критически относиться к экспертизе, для понимания оснований которой требуется целый ряд лет научных занятий. Им остается только следовать авторитетному указанию эксперта. Суд самостоятелен в выборе экспертов. Но раз, последние выбраны, судья следует за ними, как слепой за своим поводырем.

Конечно, и судья имеет кое-какие внешние признаки для заключения о достоинстве данной на суде экспертизы. Но понятно, что эти внешние признаки правильности экспертизы не делают для судьи доступною критическую оценку научной ее стороны. Вот почему научный эксперт и является судьёю научного вопроса в уголовном деле…

Нелепое предположение, что присяжный заседатель, заняв место в суде, превращается в какое-то удивительное существо, которое, будучи иногда даже еле грамотно, способно понимать и критиковать глубочайшие вопросы науки, кажется, уже кончило свое существование» [3]. Оспаривая в некоторых деталях рассуждения Миттермай­ера, он соглашался с ним в главном: на мне­нии экспертов основано судебное решение, оно служит ему таким же фундаментом, как и вердикт присяжных заседателей; экспер­ты обладают такими познаниями, какими не обладает суд, поэтому мнение их не мо­жет быть проверяемо судом.

Большинство ведущих русских процессуалистов отрицательно отнеслись к концепции Миттермайера — Владимирова. Фойницкий И.Я. считал, что если бы мнение экспертов стало обязатель­ным для суда, это означало бы возврат к инквизиционной теории формальных дока­зательств [9].

Отличие специалистов от экспертов в то время было менее размытым, чем теперь. Специалист в уголовном процессе занимал промежуточное положение между экспертом и свидетелем и именовался «справочным свидетелем», т.е. «сведущим лицом, вызываемым для дачи справок», и, конечно, по мнению Владимирова Л.Е., не являлся научным судьей [5].

Особенность экспертизы проявляется в том, что заключение экс­перта по самой своей природе всегда должно быть основано на других доказательствах по делу, т.е. является производным доказательством. Сложность заключается в том, что эксперт в результате излишней уверенности в своей компетенции, в определенных случаях, вместо того, чтобы сообщить следователю (суду) о том, что представленных материалов недостаточно для реше­ния поставленной задачи использует «нейтральные» для ре­шения поставленной задачи признаки.

Для людей, не посвя­щенных в предмет исследования, подобный подход эксперта к оценке фактических обстоятельств медицинского характера, обычно, сомнений не вызывает. Тем более, в определенных случаях,  инициатива эксперта вполне оправданна и похвальна [2]. Существует большая разница между функциями эксперта и судьи.

В то время, как судья при осуществлении функции правосудия свободен от необходимости устанавливать истину по делу, как раз задача установления истины посредством применения специальных знаний и является функцией эксперта. Эксперт вправе дать ответ на поставленный вопрос, когда сам сочтёт, что имеет достаточно осно­ваний для его решения.

Эксперт может и не отвечать на вопрос следователя или суда, более того, в ряде случаев он просто обязан воздержаться от дачи ответа (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ). Далеко не каждое раскрытое преступление становится предметом судебного разбирательства, не каждое судебное разбирательство завершается обвинительным приговором, и не каждый обвинительный приговор содержит в себе истинное знание [6].

Р.С. Белкин прогнозировал возврат к указанной выше доктрине и предупреждал: «Концепция «эксперта — научного судьи» не получила реализации в судебной практи­ке. Однако при усложнении современных процессов экспертного исследования и при­меняемых экспертами новых методов можно пред­полагать возрождение этой концепции в каком-либо «осовремененном» виде» [1].  

Процессуальный порядок назначения и производства экспертизы в уголовном процессе регулируется ст. 57, 195 — 207, 283 УПК РФ. Правовая основа, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации определяются Федеральным законом «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ.

Важным элементом тактики проведения экспертизы, от которого в высокой степени зависит результативной экспертизы в целом, — является выбор экспертного учреждения или эксперта, которому поручается исследование. Кассационная коллегия ВС РФ в определении от 16.09.2004 г. № КАС04-451 отметила: «Судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовных и гражданских дел не может в принципе создавать угрозу для жизни и здоровья людей, поскольку не является собственно медицинским вмешательством, в связи с чем, — не подлежит лицензированию».

С  1 января 2012 года вступила в силу статья 62 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». В соответствии с положением указанной статьи, судебно-медицинская экспертиза проводится в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, в медицинских организациях экспертами в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной судебно-экспертной деятельности. Согласно положениям статьи 1 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», государственная судебно-экспертная деятельность осуществляется в процессе судопроизводства государственными судебно-экспертными учреждениями и государственными судебными экспертами (далее также — эксперт), состоит в организации и производстве судебной экспертизы.

Статья 41 того же федерального закона предусматривает возможность проведения судебной экспертизы и вне государственных судебно-экспертных учреждений: «В соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами.

На судебно-экспертную деятельность лиц, указанных в части первой настоящей статьи, распространяется действие статей 2,4,6 — 8,16 и 17, части второй статьи 18,статей 24 и 25 настоящего Федерального закона».

Анализ положений статьи 41 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ показывает, что к лицам, обладающим специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами, не предъявляются профессиональные и квалификационные требования, предусмотренные статьёй 13 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Таким образом, негосударственные судебные эксперты не обязаны подвергаться аттестации на право самостоятельного производства судебной экспертизы, осуществляемой экспертно-квалификационными комиссиями в порядке, установленном нормативными правовыми актами соответствующих федеральных органов исполнительной власти. Уровень профессиональной подготовки негосударственных экспертов не подлежит пересмотру указанными комиссиями каждые пять лет.

Казалось бы, изменения законодательства устранили монополию экспертных учреждений Минздрава на производство судебно-медицинских экспертиз и создало предпосылки для производства подлинно-независимой судебно-медицинской экспертизы, как в экспертных учреждениях других ведомств, так и вне их. Но это только – на первый взгляд.

В пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъясняется порядок назначения экспертиз учреждениям и экспертам: В тех случаях, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, невозможно производство судебной экспертизы в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, т.е. когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, ее производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, в том числе сотруднику научно-исследовательского учреждения, вуза, иной организации, обладающему специальными знаниями и имеющему в распоряжении необходимое экспертное оборудование.

В определении (постановлении) о назначении экспертизы суду следует мотивировать поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу». Вряд ли, после такого подробного разъяснения найдётся следователь или судья, который при наличии в регионе государственного экспертного учреждения, специализирующегося на конкретном виде экспертиз, поручит производства такого же вида экспертизы в негосударственном экспертном учреждении либо поручит экспертизу мифическому «независимому эксперту.

Следователь, кроме традиционно приглашаемого судебно-медицинского эксперта, может пригласить для участия в следственном действии в качестве специалиста, например сотрудника регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции РФ, Министерства обороны РФ, преподавателя кафедры судебной медицины, врача-нейрохирурга и др. Специалист, участвующий в производстве следственных действий, значительно расширяет возможности применения специальных знаний, так как вооружает следователя вспомогательной информацией, ориентирует его на новые источники доказательств.

Участие специалиста в уголовном процессе регламентировано: п. 3 ч. 1 ст. 53; ст. 58; ст. 71; ст. 80; ч.1 ст. 144; ч. 5 ст. 164; ст. 168; ст. 178; ст. 179; ст. 184; ч. 5 ст. 185; ч. 7 ст. 186; ч. 3 ст. 202; ст. 251; ст. 270; ст. 271; ст. 287; ст. 288 и ст. 290 УПК РФ.

Следователь и специалист при производстве следственных действий могут использовать различные приемы и средства для установления источников доказательств. Специалист, в отличие от эксперта, отвечает на вопросы, требующие применения специальных знаний, без производства специальных исследований, используя свой опыт и теоретическую подготовку. При этом обязательным является использование той же нормативной базы, к которой обращаются и государственные эксперты.

Данное условие является определяющим в обеспечении научности и объективности заключения специалиста. Не  стоит переоценивать возможности специалиста, часто привлекаемого стороной защиты для оценки заключения эксперта. Судебная практика показывает, что отказ суда в приобщении к делу лиц, приглашенных адвокатами в качестве специалистов, является обоснованным, так как согласно ст. 207 и 283 УПК РФ в их взаимосвязи, при недостаточной ясности и полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела может быть назначена дополнительная экспертиза, а, в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта, — или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам – повторная экспертиза.

Использование для разрешения указанных вопросов помощи специалистов закон не предусматривает (надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 25.07.2012 г. по делу № 5-Д12-65).

Но, не стоит и недооценивать роль специалиста в проведении объективного и всестороннего, пусть не всегда успешного с точки зрения стороны обвинения, расследования преступления. Следователем СО по РДТП при ГСУ при ГУВД по Воронежской области старшим лейтенантом юстиции Б. в отношении Н. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 264 УК РФ.

Гражданка Н. подозревалась в том, что управляя автомобилем, нарушила Правила  дорожного движения РФ и, выехав на тротуар, допустила наезд на пешехода О., причинив последнему компрессионный перелом тел двух грудных позвонков.

Проведенная по делу судебная экспертиза квалифицировала причиненные О. телесные повреждения как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Адвокат подозреваемой высказал сомнение в возможности причинения столь серьезного вреда здоровью О., поскольку внешних признаков контакта с автомобилем на теле пешехода экспертом обнаружено не было.

Для проверки обоснованности поставленного диагноза была назначена комиссионная экспертиза, результаты которой подтвердили выводы предыдущей экспертизы. Защитник, установив, что при производстве комиссионной экспертизы не были использованы первоначальные источники информации – рентгенограммы и томограммы, а исследование выполнено лишь по их описаниям, сделанным лицом, не предупреждавшимся об уголовной ответственности, добился назначения повторной комплексной экспертизы, которая, несмотря на просьбу стороны защиты о ее назначении экспертному учреждению в другом регионе, была назначена и проведена в государственном судебно-экспертном учреждении в г. Воронеже.

Как и следовало ожидать – результаты экспертизы вполне предсказуемо подтвердили обоснованность выводов экспертов в двух ранее выданных заключениях. Адвокат, осознав всю безнадежность ситуации, обратился за помощью к специалисту для разъяснения вопросов, требующих специальных знаний в области медицины.

Специалист помог адвокату разобраться в особенностях диагностики переломов позвоночника, обратив внимание на то, что иногда за переломы ошибочно принимают патологические изменения позвонков, связанные с заболеваниями позвоночника. Были истребованы все необходимые медицинские документы и, после отказа от назначения повторной комплексной судебной экспертизы на досудебной стадии, экспертиза всё-таки была назначена уже в суде, только опять не московским экспертам, как требовала сторона защиты, а снова в Бюро СМЭ Воронежской области.

Правда, на этот раз к участию в производстве экспертизы были привлечены ведущие врачи региона, специализирующиеся в разных направлений медицины. Результат четвертой экспертизы, проведенной по уголовному делу, оказался сенсационным для всех, – клиновидная деформация двух грудных позвонков, которую ранее эксперты принимали за последствия травматического воздействия, оказалась следствием болезни Шермана-Мау, проявившейся у потерпевшего О. ещё в юношеском возрасте.

26.04.2012 г. судьей Т. Коминтерновского районного суда г. Воронежа по уголовному делу № 1-10-12 вынесено Постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Н. в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. За гражданкой Н., в отношении которой более 28 месяцев осуществлялось уголовное преследование, было признано право на реабилитацию.

03 июля 2012 г. Судебной коллегией по уголовным делам Воронежского областного суда вынесено кассационное определение, согласно которому, постановление от 26.04.2012 г. судьи Т. Коминтерновского районного суда г. Воронежа по уголовному делу № 1-10-12 оставлено без изменения и вступило в законную силу.  

Подводя итог настоящему исследованию, необходимо отметить, что существуют способы воздействия на существующую практику производства и оценки судебных экспертизы, позволяющие существенно уменьшить число ошибочных экспертных заключений: — применение законных методов получения объектов экспертного исследования; — подробное описание объектов, направляемых на экспертизу; — применение научно-обоснованных экспертных методик; — всесторонняя оценка экспертных заключений (в т.ч., с участием специалиста); — систематический анализ экспертных и процессуальных ошибок.

**************************************************
Список использованной литературы:

1. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Изд-во «БЕК», 1997. — С. 157
2. Виницкий Л.В. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве / Л.В. Виницкий, С.Л. Мельник. — М: Издательство «Экза­мен», 2009. — С. 193
3. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. — С.-Петербург, издание книжного магазина «Законоведение», 1910.
4. Гришин А.В. Как правильно оценивать заключения эксперта по уголовному делу / Уголовный процесс, 2011. — № 11. – С.60-66
5. Гришин А.В., Закурдаев Ю.Ф. Взаимодействие адвоката и специалиста в уголовном процессе / «Воронежский адвокат», 2008. — № 2 – С.10-15
6. Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учеб.-практич. Пособие. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2011. – С.37-38
7. Россинская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. — М.: «Проспект», 2010. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 05.01.2013. Доступ из системы ГАРАНТ // ГАРАНТаэро. ГАРАНТ-Максимум. Вся Россия / НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС-УНИВЕРСИТЕТ». Версия 7.08.0.163» 8. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. – М.: Норма, 2006. – С.71
9. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. Т. 2.СПб., 1910.

Мы не раз уже говорили о разных экспертных ошибках, которые появляются в исследованиях вне зависимости от их вида. Все эти ошибки объединяет одно: будучи следствием непрофессионализма или неопытности экспертов, они препятствуют установлению истины по рассматриваемому делу. Последствия ошибок в судебных экспертизах могут быть крайне тяжкими: иногда это влечет немалые финансовые потери, иногда может стоить свободы.

Итак, на какие ошибки в исследовании стоит обратить внимание, какие ошибки можно обнаружить самостоятельно при ознакомлении с заключением судебного эксперта?

Ошибка 1. Выход за пределы экспертной компетенции

Эксперт выходит за пределы своей компетенции и вторгается в сферу правовых вопросов или компетенции смежных специалистов.

Об это ошибке мы говорим чаще всего и также часто видим ее в заключениях экспертов. Случается, что на выход за пределы компетенции судебного эксперта провоцируют вопросы, которые неправильно сформулированы в определении / постановлении / запросе, а эксперт, вместо того чтобы отказаться от их решения, проводит исследование.

Иногда в такой ситуации помогает простой тест: если вопрос, поставленный перед экспертом, включает диспозицию статьи закона, то эксперт отвечает на правовой вопрос.

Чтобы поставить правильный вопрос и получить на него корректный ответ, мы всегда рекомендуем обращаться к типовым вопросам или получать предварительную консультацию в экспертном учреждении.

Пример. В рамках лингвистического исследования перед лингвистом ставят вопрос об установлении дословного содержания, который относится к сфере фоноскопической экспертизы. Эксперт на вопрос отвечает, но при этом информации о наличии у эксперта соответствующей экспертной квалификации и опыта в тексте экспертизы нет.
Другой пример. В рамках лингвистической экспертизы по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации эксперт отвечает на вопрос о наличии в тексте порочащих сведений, тогда как квалификация сведений как порочащих является прерогативой суда, но не эксперта. В рамках экспертизы по делам антикоррупционной направленности эксперт описывает передачу денежных средств как взятку, тогда как это также юридическая компетенция.

Ошибка 2. Некорректное выражение экспертной инициативы

Вообще судебный эксперт может проявить инициативу и, например, отразить выводы по вопросам, которые ему не ставили, если они имеют значение для дела.

Но экспертной инициативой не является, например, замена объекта исследования, которую мы иногда наблюдаем в заключениях экспертах. Это грубое нарушение, которое ставит под сомнение компетентность специалиста. В ситуации, когда эксперт приходит к выводу о непригодности предоставленного объекта исследования, он это обосновать и заявить ходатайство о предоставлении дополнительных материалов.

Пример. В рамках фоноскопической экспертизы вместо установления дословного содержания нескольких фонограмм эксперт решает “уточнить” предоставленные на исследование меморандумы. Кроме того, что уточнение меморандумов как процессуальных документов не входит в компетенцию экспертизы, в данном случае можно говорить о грубом выходе за пределы компетенции и недостаточном качестве установления дословного содержания, которое повлияет на качество всего исследования.

Ошибка 3. Самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы

Предоставленные эксперту объекты исследования и материалы перечисляются в определении / постановлении о назначении экспертизы. Если эксперту недостаточно предоставленных материалов, он должен обратиться к лицу, назначившему экспертизу, с ходатайством о предоставлении дополнительных материалов. Ошибкой является запрос необходимых материалов у сторон или поиск их иным способом.

Ошибка 4. Процессуальные нарушения при оформлении заключения

Некоторые эксперты очень легко относятся к порядку оформления заключений и требованиям, которые к ним предъявляют. Они могут опускать обязательные структурные элементы (подписку, время и место проведения экспертизы, образование эксперта, осмотр материалов дела и др.) или видоизменять их на свое усмотрение.

Такой подход к работе говорит о непрофессионализме, а также может быть обусловлен тем, что эксперт скрывает часть значимой информации.

Пример: В одном из заключений по результатам фоноскопической экспертизы вместо полных сведений об образовании нам встретилось фраза о наличии высшего лингвистического образования у эксперта. Как выяснилось, речь шла об образовании переводчика, тогда как методика предполагала наличие знаний у эксперта именно в области русского языка.
Часто мы встречаем подписку эксперта на первой странице заключения, что говорит о том, что до начала производства экспертизы эксперт не был надлежащим образом предупрежден об ответственности, и ему не были разъяснены права и обязанности эксперта в соответствии со ст. 57 УПК РФ.

Ошибка 5. Необоснованные, недостаточно мотивированные выводы

В любой экспертизе должен быть детально отражен ход исследования, применяемые методы, иллюстрирующие исследование таблицы, графики и примеры. Понятно и последовательно эксперт должен описать то, как пришел к результатам, и четко ответить на каждый поставленный вопрос. Это позволяет проверить полученные выводы и оценить их достоверность в соответствии с методикой.

При этом эксперт должен опираться только на утвержденные методики, исключая разные авторские разработки и неприменимые методы, так как этот подход не позволяет провести объективную оценку полученных результатов судебной экспертизы.

Выводы не могут быть обоснованы материалами дела, а не результатами исследования.

Пример. В рамках религиоведческого исследования по вопросу о наличии в 21 тексте негативной информации о сторонниках одной из конфессий эксперт делает общий вывод на основании анализа только 4 текстов. При этом он приписывает словам несуществующие значения, так как не приводит анализа, а формулирует собственные оценочные суждения.
Или, например, при проведении фоноскопической экспертизы эксперт делает категоричный вывод по идентификации по совокупности признаков, которые не являются устойчивыми и не носят индивидуализирующий характер.

В заключении могут быть и иные ошибки, которые обнаруживаются лицом, имеющим специальные знания в соответствующей области.

Если вы найдете перечисленные ошибки в исследовании, то стоит проконсультироваться со специалистом или заказать рецензирование заключения у более опытного эксперта той же экспертной специальности.

Рецензия признается допустимым доказательством (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ по делу № 305-ЭС17-11486.) и может быть приобщена судом к материалам дела. Зачастую она является основанием для допроса эксперта или назначения повторной экспертизы.

Подписывайтесь также на наш канал в Телеграм и читайте новые публикации.

Экспертная ошибка — результат добросовестного заблуждения эксперта. Именно этот признак отличает экспертную ошибку от совершаемого экспертом преступления против правосудия — дачу заведомо ложного заключения.

Заведомая ложность заключения эксперта может выражаться в сознательном игнорировании или умалчивании при исследовании существенных фактов и признаков объектов экспертизы, в искаженном описании этих фактов и признаков, заведомо неправильной их оценке или заведомо неверных действиях и операциях по их исследованию, умышленно неверному выбору экспертной методики или ее применению.

Экспертная ошибка может быть и следствием сознательного нарушения экспертом требований методики исследования. Невольно возникает вопрос, не противоречит ли последнее утверждение представлению об ошибке как о добросовестном заблуждении. Нет, не противоречит, но требует пояснения. Даже если эксперт сознательно отступит от рекомендованной методики, это может быть расценено как заблуждение. Суть в том, что он отступает от методики, искренне полагая, что действует для пользы дела, и в этом он добросовестно заблуждается. Ошибка вовсе не заключается в неких бессознательных действиях; и суждения и действия осознаются, не осознается лишь их ошибочный характер.

Так как подавляющее большинство должностей в учреждениях судебно-медицинской экспертизы занимают врачи — судебно-медицинские эксперты, то и определение понятия «экспертная ошибка» в судебной медицине должно даваться с учетом первичного профессионального медицинского образования эксперта и существующего определения понятия «врачебная ошибка».

Экспертная ошибка — ошибка, допущенная врачом — судебно-медицинским экспертом при исполнении своих профессиональных обязанностей, которая явилась следствием его добросовестного заблуждения (потому не могла быть им предусмотрена и предотвращена), а не халатности, небрежности, медицинского невежества или злого умысла [1—4].

За рамками понятия «экспертная ошибка» остаются действия или бездействия эксперта, имеющие юридическую квалификацию (преступная небрежность, халатность, дача заведомо ложного заключения и др.) [5].

Наиболее полным, с нашей точки зрения, является юридическое определение, данное А.А. Аубакировой в докторской диссертации (2010): «Под экспертной ошибкой следует понимать непреднамеренное неверное суждение (умозаключение) или действие эксперта при установлениифактических данных в процессе экспертного исследования и оценки результатов, а также нарушение уголовно-процессуального закона, способные привести к неверному решению, не обеспечивающему полноту, объективность и всесторонность проведенного исследования» [6].

Таким образом, обобщая вышеизложенное, можно дать собственное, легко запоминающееся определение этого понятия. Экспертная ошибка — непреднамеренное ошибочное суждение (мнение) врача — судебно-медицинского эксперта при установлении фактических данных в процессе экспертного исследования и дачи заключения.

Классификация экспертных ошибок предусматривает их подразделение на процессуальные, гносеологические и деятельностные (операционные).

Процессуальные экспертные ошибки заключаются в нарушении экспертом процессуального режима и процедуры экспертного исследования. К их числу относятся: выход эксперта за пределы своей компетенции, в частности, вторжение его в сферу вопросов права; выражение экспертной инициативы в не предусмотренных законом формах, обоснование выводов не результатами выполненного исследования, а материалами дела и т.п. Ошибки процессуального характера могут явиться следствием некритического отношения к формулировке или сущности экспертного задания либо неверных действий руководителя экспертного учреждения.

Гносеологические экспертные ошибки коренятся в сложностях экспертного познания. Как известно, познание может быть содержательным и оценочным. Соответственно и ошибки могут быть допущены при познании сущности, свойств и признаков исследуемых объектов и при оценке содержательного познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации. Гносеологические ошибки можно подразделить на логические и фактические (предметные).

Логические ошибки связаны с нарушением в содержательных мыслительных актах законов и правил логики, а также с некорректным применением логических приемов и операций.

Фактические или предметные ошибки — искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира. При этом предметные ошибки, которые относятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь. Другими словами, фактические (предметные) ошибки может обнаружить лишь лицо, компетентное в подобного рода вопросах.

Деятельностные экспертные ошибки связаны с осуществляемыми экспертом операциями, порой весьма сложными, и процедурами с объектами исследования. Они могут иметь место при проведении любых исследований или экспертиз какого-либо рода, вида. В современных условиях такие ошибки нередко связаны с нарушениями правил эксплуатации сложных технических устройств и приборов или с их неисправностью.

Причины экспертных ошибок могут быть двоякого рода: объективные, т.е. не зависящие от эксперта как субъекта экспертного исследования, и субъективные — коренящиеся в образе мышления и/или действиях эксперта. Такое деление причин экспертных ошибок носит условный, методический характер.

Происхождение экспертных ошибок может быть обусловлено двумя факторами: объективными условиями, затрудняющими и усложняющими сам процесс экспертного исследования и формулирования вывода, что создает реальную возможность экспертной ошибки, и субъективнымипричинами, превращающими возможность экспертной ошибки в действительность. Эта позиция фактически исключает существование объективных причин экспертных ошибок, ибо предполагает, что объективно существует лишь возможность ошибки, а причина ее коренится в мышлении или действиях субъекта исследования. Экспертная же практика свидетельствует о том, что объективная возможность ошибки может стать действительностью и по причине, не зависящей от эксперта, т.е. объективной. Поскольку дать исчерпывающий перечень причин экспертных ошибок не представляется возможным, перечислим лишь наиболее типичные из них.

1. Объективные причины экспертных ошибок:

— отсутствие разработанной методики экспертного исследования данного рода, вида объектов;

— несовершенство используемой экспертной методики;

— применение ошибочно рекомендованных методов;

— отсутствие полных данных, характеризующих идентификационную или диагностическую ценность признаков, устойчивость их отображений в следах;

— использование приборов и инструментов, неисправных или не обладающих достаточной разрешающей способностью;

— использование неадекватных математических моделей и компьютерных программ.

2. Субъективные причины экспертных ошибок:

— профессиональная некомпетентность эксперта, проявляющаяся, помимо прочего, в его попытках решить вопросы, относящиеся к той области специальных знаний, которыми он профессионально не владеет;

— профессиональные деформации личности эксперта, поверхностность проводимого исследования, пренебрежение методическими рекомендациями и т.п.;

— дефекты органов чувств эксперта и его неординарные психические состояния (стресс, конфликт в коллективе, усталость и т.п.);

— характерологические черты личности эксперта, неуверенность или, наоборот, преувеличенная уверенность в своих знаниях, опыте, умениях, повышенная внушаемость, мнительность, конформизм и др.;

— влияние материалов дела, в том числе заключения предшествующей экспертизы или авторитета проводившего ее эксперта, поведения следователя, руководителя экспертного учреждения;

— стремление проявить экспертную инициативу без достаточных для того оснований, утвердить свой приоритет в применении нетривиальных методов, отличиться новизной и дерзостью решения, оригинальностью суждений и выводов;

— логические дефекты умозаключений эксперта;

— дефекты в организации и планировании экспертного исследования.

Причина ошибочного заключения эксперта не всегда лежит в области допущенных им ошибок. Экспертное исследование может быть проведено безупречно и сделанные выводы полностью соответствовать полученным результатам, но если исходные для экспертизы данные были ошибочными или фальсифицированными либо исследуемые объекты не имели отношения к делу, заключение — в аспекте установления истины по делу — окажется ошибочным. В этом случае не может быть речи об экспертной ошибке, поскольку это либо ошибочные действия лица (органа), назначившего экспертизу, либо его умышленно неправильные действия.

Обнаружение экспертных ошибок может иметь место:

— при проверке самим экспертом хода и результатов экспертного исследования на любой его стадии, в особенности на стадии формулирования выводов;

— при анализе и обсуждении результатов исследования, осуществляемого комиссией экспертов;

— при анализе заключений предшествующих экспертиз;

— при проверке хода и результатов исследования руководителем экспертного учреждения, подразделения;

— при оценке заключения следователем или судом.

Наконец, экспертные ошибки могут быть обнаружены при обобщении экспертной практики в научных или практических целях. Существенное для судопроизводства значение имеет обнаружение лишь тех ошибок, которые повлекли неправильный вывод эксперта и остались незамеченными при оценке заключения следователем и судом.

Если такое заключение эксперта легло в основу процессуального решения, определяющего судьбу дела (постановление о прекращении уголовного дела или приговор), руководитель экспертного учреждения обязан поставить в известность об обнаруженной экспертной ошибке лицо (орган), назначившее экспертизу, или суд, рассматривающий дело по существу, а после вынесения приговора — соответствующую судебную инстанцию.

Проведенный нами анализ экспертных ошибок применения Медицинских критериев (МК) вреда, причиненного здоровью человека [7—9], позволяет утверждать, что причины экспертных ошибок кроются в самой невозможности определения степени тяжести вреда здоровью, если:

— в процессе медицинского обследования живого лица, изучения материалов дела и медицинских документов сущность вреда здоровью определить не представляется возможным;

— на момент медицинского обследования живого лица неясен исход вреда здоровью, не опасного для жизни человека;

— живое лицо, в отношении которого назначена судебно-медицинская экспертиза, не явилось и не может быть доставлено на судебно-медицинскую экспертизу либо живое лицо отказывается от медицинского обследования;

— медицинские документы отсутствуют либо в них не содержится достаточных сведений, в том числе результатов инструментальных и лабораторных методов исследований, без которых не представляется возможным судить о характере и степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Каждая из перечисленных причин как в отдельности, так и совокупности может привести к неправильному применению врачом — судебно-медицинским экспертом того или иного пункта МК, а следовательно, к ошибочному определению степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

В таких случаях врач — судебно-медицинский эксперт, следуя п. 27 МК, вправе отказаться от определения степени тяжести вреда здоровью. В наших наблюдениях число таких экспертиз составило в 2010 г. 7%. В небольшой части из них вред, причиненный здоровью человека, удавалось устанавливать при производстве повторных экспертиз с участием в работе комиссии экспертов из числа иных врачей-специалистов. Вместе с тем п. 27 МК в таких случаях остается единственным спасительным кругом для врача — судебно-медицинского эксперта, когда можно на законных основаниях отказаться от определения степени тяжести вреда здоровью.

Причинами неправильного применения МК являются:

— недостаточные знания и умения врача — судебно-медицинского эксперта правильно выбирать и применять необходимые пункты МК определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека;

— отсутствие результатов медицинского освидетельствования потерпевшего;

— отсутствие материалов дела и медицинских документов, необходимых для определения степени тяжести вреда здоровью;

— недостаточное количество сведений, необходимых для определения степени тяжести вреда здоровью, в представленных материалах дела и медицинских документах;

— отсутствие критического анализа сведений, содержащихся в медицинских документах: оценка достаточности, допустимости и достоверности сведений;

— неправильная трактовка объективной симптоматики, данных лабораторных, инструментальных и рентгенологических исследований, чрезмерно доверительное использование заключительного клинического диагноза в оценке вреда здоровью;

— отсутствие рентгенограмм, низкое качество имеющихся рентгенограмм и их описания, а также отсутствие направления на повторное рентгенологическое обследование;

— отсутствие необходимых консультаций врачей-специалистов: хирурга, невролога, рентгенолога и др.;

— несовершенство федерального законодательства и ведомственного нормативного правового регулирования вопросов определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями
использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании
файлов cookie, нажмите здесь.

Экспертные ошибки процессуального характера по уголовным делам

Expert procedural mistakes in criminal cases

Автор: Чепразов Виталий Дмитриевич  

Российский государственный университет правосудия, г. Челябинск, Россия

e-mail: Astartvitalik@mail.ru 

Cheprazov Vitaliy Dmitrievich

Russian State University of Justice, Chelyabinsk, Russia

e—mail:Astartvitalik@mail.ru

Аннотация: Заключение эксперта является доказательством, поэтому наиболее ответственные этапы проведения судебной экспертизы в уголовном деле — это оценка и использование экспертного заключения. Ошибки при производстве экспертизы по уголовным делам могут стать причиной отмены приговора и пересмотра дела. Автор данной статьи акцентирует внимание на важных аспектах защиты, которые наиболее часто встречаются в практике на предварительном следствии и в судах. В соответствии со ст. 74 УПК РФ заключение эксперта является доказательством, поскольку содержит сведения о фактах, подлежащих доказыванию. Поэтому наиболее ответственным этапом проведения судебной экспертизы в уголовном деле являются оценка и использование заключения эксперта. Именно здесь экспертиза выступает как средство доказывания в системе других доказательств.

Abstract: The expert opinion is an evidence, so the most important stages of conducting a forensic examination in a criminal case are the assessment and use of the expert opinion. Errors in the examination of criminal cases may lead to the cancellation of the sentence and review of the case. The author of this article focuses on the important aspects of protection that are most often found in practice at the preliminary investigation and in the courts. In accordance with article 74 of the criminal procedure code of the Russian Federation, the expert’s conclusion is evidence, since it contains information about the facts to be proved. Therefore, the most important stage of conducting a forensic examination in a criminal case is the assessment and use of the expert’s opinion. This is where expertise acts as a means of proof in the system of other evidence.

Ключевые слова: судебно-медицинская экспертиза, экспертная ошибка, уголовный процесс.

Keywords: forensic examination, expert error, criminal process.

Тематическая рубрика: юриспруденция и право.

Заключение эксперта является одним из доказательств в уголовном судопроизводстве (п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), содержит информацию о фактах, полученную посредством использования специальных знаний. К заключению эксперта в уголовном судопроизводстве предъявляются такие же требования, как и к другим видам доказательств.

Кроме того, Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (статья 8)предъявляет дополнительные требования к объективности, всесторонности и полноте экспертных исследований: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объёме.

Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных». Экспертизу, как самостоятельную форму применения специальных знаний, определяет совокупность признаков: —  процессуальная форма экспертного исследования; — значимость для органов предварительного расследования и суда устанавливаемого фактического обстоятельства; —  применение допустимых методов исследования компетентными специалистами; —  научная и фактическая обоснованность выводов в экспертном заключении. 

Законы развития свидетельствуют об ускорении развития науки в условиях научно-технического прогресса. Поэтому, как бы ни был широк кругозор юриста (дознавателя, следователя, судьи, адвоката), он не может охватывать всего спектра существующих научных знаний. Решить задачи установления элементов предмета доказывания посредством применения специальных знаний при исследовании фактических обстоятельств юристу помогают эксперт и специалист, которые являются проводниками специальных знаний различных отраслей науки в уголовном процессе.

К государственным экспертам законом предъявляются четкие требования: «Государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов» (ст. 11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

Но даже наличие необходимого уровня специальной подготовки, обеспечения необходимым оборудованием и методическим сопровождением не гарантирует эксперта от совершения ошибок. Экспертные ошибки — это не соответствующие объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования, являющиеся результатом добросовестного заблуждения [1].

Цена экспертной ошибки высока: ошибка эксперта превращается в следственную и судебную ошибку. Попытки классифицировать экспертные ошибки по различным основаниям предпринимаются регулярно. В основе любой классификации лежат сущностные и содержательные признаки компонентов классификации. Автор любой классификации всегда сталкивается с проблемой, которую очень точно выразил один из литературных персонажей: «Нельзя объять необъятное».

Тем не менее, обойтись без классификации невозможно, поскольку она упорядочивает все многообразие объектов, явлений и вопросов, формируя устойчивые группы по сходному основанию. Одна из последних классификаций экспертных ошибок дана Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И. [2], которые делят все экспертные ошибки на три класса:

Ошибки процессуального характера:

— нарушение экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы;
— выход эксперта за пределы своей компетенции;
— выражение экспертной инициативы в непредусмотренных законом формах;
— самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы;
— обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования;
— осуществление несанкционированных судом (следователем) контактов с заинтересованными лицами;
— принятие поручения на производство экспертизы и материалов от неуполномоченных лиц;
— несоблюдение процессуальных требований к заключению эксперта (в том числе отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов).  

Гносеологические ошибки:

— логические ошибки;
— фактические  (предметные) ошибки. 

Деятельностные (операционные) ошибки:

— нарушении предписанной последовательности процедур;
— неправильное использовании средств исследования;
— использовании непригодных технических и иных средств исследования;
— получении недоброкачественного сравнительного материала;
— отсутствие разработанной и апробированной методики;
— несовершенство используемой экспертной методики;
— применение ошибочно рекомендованных методов;
— применение методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— применение неисправного оборудования;
— использование методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— использование для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— применение непроверенных средств измерений и эталонов;
— использование неаттестованных методик измерений физических величин;
— использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
— применение нелицензионных программ для ЭВМ;
— отсутствие полных данных, характеризующих идентификационную и диагностическую значимость признаков, устойчивость их отображений в следах и др.

К субъективным причинам экспертных ошибок авторы относят:

— профессиональную некомпетентность эксперта: незнание современных экспертных методик, неумение пользоваться теми или иными техническими средствами, инструментами; неприменение рекомендованного метода, оптимального для данной экспертной ситуации; неправильная оценка идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы и т.д.;
— неполноту или односторонность исследования;
— пренебрежение правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональные упущения эксперта: небрежность, неаккуратность, поверхностное производство исследования, пренебрежение методическими рекомендациями, правилами пользованиями техническими средствами и приборами, неполное выявление существенных признаков объекта; использование не всех известных эксперту методов исследования, игнорирование тех или иных свойств объектов или их взаимозависимости;
— дефекты или недостаточная острота органов чувств эксперта: зрения, слуха и т. д.;
— неординарное психологическое состояние эксперта или его измененное сознание, например, вследствие болезни, переутомления, стресса, тревоги, эмоционального или психического напряжения, поспешности;
— характерологические свойства личности эксперта (неуверенность в своих знаниях, повышенная внушаемость, мнительность, конформизм или, наоборот, излишняя самоуверенность, амбициозность, пренебрежение мнением коллег);
— психоэмоциональные свойства эксперта (темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.);
— стремление проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований, утвердить свой приоритет в применении нетривиальных методов и оригинальных решений экспертной задачи, отличиться новизной и дерзостью решения, самобытностью суждений и неординарностью выводов;
— логические дефекты умозаключений эксперта;
— дефекты в организации и планировании экспертного исследования. 

Классифицируемые группы экспертных ошибок, предложенные Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И., являются открытыми, поскольку невозможно перечислить все варианты ошибок, допускаемых экспертами и субъектами, назначающими экспертизу.

К процессуальным ошибкам, допускаемым следователем (дознавателем, судьёй, судом) можно отнести:

— постановку перед экспертом вопросов, не входящих в его профессиональную компетенцию;
— постановку перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния;
— представление эксперту в качестве объектов исследования копий документов либо производных доказательств (например, описаний рентгенограмм вместо самих рентгеновских снимков);
— представление эксперту всех материалов дела вместо необходимых документов;
— предоставление эксперту возможности самому получить объекты исследования и т.п. 

Одним из сложных видов судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве является экспертиза по делам, связанным с ненадлежащим оказанием медицинской помощи. Объективная сторона преступления выражается в действии либо в бездействии медицинского работника, являющимся причиной наступления смерти человека, либо причинения тяжкого вреда здоровью.

Субъект преступления, при этом,  нарушает установленные правила, должностные инструкции, стандарты диагностики и лечения. Перекладывая на экспертов обязанность установления причинно-следственной связи между деянием медицинского работника и преступными последствиями, следователь или суд, фактически требуют от эксперта дать правовую оценку действиям медицинского работника!

Особо абсурдно такой подход выглядит, в тех случаях, когда преступление совершается путем бездействия. Тот факт, что большинство случаев с тяжкими последствиями некачественного оказания медицинской помощи так и не находит адекватной судебной оценки, свидетельствует о серьёзных пробелах в методике расследования указанной группы преступлений.

По заявлению гражданки Ш. о бездействии врачей одной из больниц г. Воронежа, повлекшем, по мнению заявителя,  смерть её сына от несвоевременно выявленной пневмонии, проверка сообщения о преступлении продолжалась больше года. Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела выносились девять раз, а отменялись, как правило,  уже после обращения в суд с жалобой в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, на решение, принятое следователем.

За время затянувшейся проверки сообщения о преступлении было вынесено три решения Судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда, в двух из которых критике была подвергнута деятельность судей районного суда и правоохранительных органов, вынесены частные определения в адрес следователя, руководителя следственного отдела и прокурора [2].

Уголовное дело было возбуждено спустя 1 год и 2 месяца со времени наступления смерти пациента. Судебная экспертиза, о необходимости производства которой более года говорилось и в жалобах заявителя, и в решениях судов на стадии проверки сообщения о преступлении,  — была назначена только спустя более трех месяцев после возбуждения уголовного дела! И это при том, что преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 109 УК РФ, по которому возбуждено уголовное дело № 11118047, относится к преступлениям небольшой тяжести, срок давности уголовного преследования по которым составляет всего два года.

Эксперты не провели элементарного исследования гистологического материала, не изучили показания свидетелей-врачей, полученные после возбуждения уголовного дела, а ограничились только лишь поверхностным анализом сведений из исследовательской части Акта комиссионного судебно-медицинского исследо­вания трупа гражданина Ш., который никакого отношения непосредственно к исследованию трупа не имеет, так как составлен уже спустя продолжительное время после похорон по материалам проверки. В результате эксперты связали причину смерти Ш. с пневмонией, а также указали на отсутствие причинно-следственной связи между действием врачей и смертью Ш.

После такого экспертного заключения следователю ничего не оставалось, как прекратить уголовное дело (Постановление от 23.04. 2012 года заместителя руководителя следственного отдела Железнодорожного района г. Воронежа СУ СК России по Воронежской области Н. о прекращении уголовного дела № 11118047). 

Подавляющее большинство судебных экспертиз в настоящее время проводится сотрудниками государственных судебных экспертных учреждений — специально подготовленными и аттестованными экспертами, поэтому, оценка достоверности заключения эксперта в ряде случаев носит чисто формальный характер.

Практика показывает, что при оценке заключения эксперта суды всех звеньев используют универсальную трафаретную формулу: «Оснований сомневаться в заключениях экспертов не имеется, поскольку экспертизы проведены компетентными экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности, имеющими высшее медицинское образование и достаточно большой стаж работы по специальности, сами заключения полностью соответствуют предъявляемым к ним законом, в том числе требованиям ст. 204 УПК РФ (Постановление судьи Советского районного суда г. Воронежа С. от 16.01.2013 г. по уголовному делу в отношении О., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ)». Несмотря на то, что в большинстве экспертных заключений не выполняются требования п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ об обязательном указании применённой экспертной методики, указанная формула позволяет судьям не прибегать к более тщательной проверке и оценке заключения эксперта.

Подводя итог настоящему исследованию, необходимо отметить, что существуют способы воздействия на существующую практику производства и оценки судебных экспертизы, позволяющие существенно уменьшить число ошибочных экспертных заключений: применение законных методов получения объектов экспертного исследования; подробное описание объектов, направляемых на экспертизу; применение научно-обоснованных экспертных методик; всесторонняя оценка экспертных заключений (в т.ч., с участием специалиста); систематический анализ экспертных и процессуальных ошибок.

Список литературы:

1. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Изд-во «БЕК», 1997. — С. 157.
2. Виницкий Л.В. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве / Л.В. Виницкий, С.Л. Мельник. — М: Издательство «Экза­мен», 2009. — С. 193.
3. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. — С.-Петербург, издание книжного магазина «Законоведение», 1910.

Процессуальное законодательство регламентирует содержание заключения эксперта (ст. 204 УПК РФ, ст. 86 ГПК РФ, ст. 86 АПК РФ, п. 5 ст. 264 КоАП РФ, довольно близки по смыслу к ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). В этих статьях указывается, что заключение должно содержать подробное описание произведенных исследований, сделанные по их результатам выводы и обоснованные ответы на поставленные следователем и судом вопросы. Заключение должно состоять из следующих частей: вводной, исследовательской и выводов.

Процессуальное законодательство определяет основной порядок оценки заключения эксперта. Оценка заключения эксперта — это оценка доказательств, осуществляемая следователем (судом), участниками процесса, лицами, обладающими специальными знаниями (специалистом, экспертом). При оценке заключения все руководствуются законом и внутренним убеждением, основанным на всестороннем, полном и объективном рассмотрении имеющихся доказательств.

В процессе назначения и проведения судебной экспертизы допускаются ошибки как следователем (судом) при назначении экспертизы, так и экспертом (экспертами) при ее производстве. Оценка заключения эксперта позволяет установить ошибки следователя и эксперта.

Проблеме следственных ошибок при назначении судебной экспертизы посвящено достаточно много работ. Экспертные ошибки меньше интересовали ученых и практиков. Вопросами экспертных ошибок занимались Г. Е. Макушкина, И. Г. Вермель, Л. В. Кочнева, А. Ю. Краснобаева, Р С. Белкин, Т В. Аверьянова, Е. Р Россинская и др. [1]

Экспертная ошибка — это исследования и действия эксперта, не отражающие действительность и не приводящие к цели (установлению истины) в результате добросовестного заблуждения. Они выявляются следователем (судом) в процессе оценки заключения эксперта. Юристы профессионально устанавливают процессуальные экспертные ошибки. Квалифицированно оценить исследовательскую (содержательную) часть заключения (правильность выбора методики исследования, полученных результатов и т. д.) юристу сложно, а порой невозможно.

Выявить экспертные ошибки можно лишь тогда, когда следователь (суд) обладает собственными специальными знаниями (в области экономики, медицины, психологии, психиатрии и др.), близкими к знаниям экспертов, либо использует знания специалистов, участвующих в оценке заключения эксперта.

Все экспертные ошибки подразделяются на процессуальные (формальные) и исследовательские (содержательные).

1. Процессуальные ошибки — это нарушение экспертом процессуальных (законодательных) требований при подготовке и производстве экспертизы в результате добросовестного заблуждения.

Остановимся на наиболее распространенных процессуальных ошибках, допускаемых судебными экспертами.

1.1 Объекты и материалы, представленные на экспертное исследование, в заключении указываются не полностью.

Согласно п. 7 ст. 204 УПК РФ в заключении эксперта должны быть перечислены все объекты и материалы, представленные правоохранительными органами. Эксперты указывают, какие объекты, материалы были ими изучены. Анализ заключений демонстрирует, что ряд вещественных доказательств в них зачастую не отмечается. Например, в процессе расследования уголовного дела о мошенничестве при реализации биологически активных добавок к пище (БАД) была назначена судебная фармацевтическая экспертиза. В заключении написано, что на исследование были представлены 33 образца БАД. В тексте заключения указано лишь 23 наименования, т. е. имеются существенные расхождения между списком образцов, представленных на экспертизу следователем, и количеством образцов, исследованных экспертами.

Эксперты не объяснили причину данного расхождения [2].

1.2. Перечень материалов и вещественных доказательств, представленных на экспертизу, не соответствует количеству объектов, изученных экспертами.

При расследовании возгорания в жилом доме и обнаружения трупа Н. была назначена и проведена судебная пожарно-техническая экспертиза. Прокуратура предоставила в распоряжение экспертов одиннадцать коробок с места происшествия (пожара).

Эксперты исследовали часть представленных доказательств, но коробки № 6, 7, 8 не вскрывались и не изучались. Установить состояние объектов (например, имелись ли следы термического воздействия на предметах) без вскрытия и осмотра этих коробок не представляется возможным. Эксперты не объяснили причины отказа исследовать представленные вещественные доказательства и не поставили в известность об этом орган, назначивший судебную экспертизу [3].

1.3. Не определены компетенция и опытность эксперта (ст. 204 УПК РФ).

«Компетентный» — «знающий», «осведомленный, авторитетный» в какой-нибудь области [4]. Компетенция эксперта — это уровень профессиональной квалификации по конкретному виду экспертизы, который позволяет исследовать объекты. Компетентный эксперт должен обладать способностью организовывать качественную работу и профессионально консультировать по вопросам, требующим специальных знаний.

Подготовка специалистов с высшим экспертным образованием в высших учебных заведениях Министерства образования и науки РФ не осуществляется. Это делается только в ведомственных вузах. Например, экспертов-криминалистов с высшим образованием готовят на очной форме обучения в Саратовском юридическом институте, Волгоградской и Московской академиях МВД России.

Подготовка экспертов по конкретному виду экспертизы осуществляется по отработанной практике: а) высшее профессиональное образование по профилю будущей экспертной специализации: экономисты, физики, химики, психологи, биологи и т. д.; б) повышение квалификации путем обучения на курсах; в) прохождение стажировки в ведущих экспертных учреждениях. Дополнительное образование по экспертной специализации подтверждается дипломом, сертификатом, удостоверением.

Большинство ошибок в экспертной деятельности связано с производством экспертизы лицом, не имеющим документа о дополнительной специальной подготовке.

При расследовании уголовного дела по обвинению Т в хищении вверенных ей материальных средств на общую сумму 1 181 000 руб. была проведена судебная экономическая экспертиза. Оценка заключения эксперта показала, что эксперт имеет высшее экономическое образование, но не имеет экспертной специализации — производство судебно-бухгалтерских экспертиз. Поэтому заключение эксперта не может рассматриваться как доказательство по данному делу [5].

При производстве комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз (далее — КСППЭ) в качестве члена экспертной комиссии выступает эксперт-психолог. Правом участия в производстве КСППЭ обладают лица, имеющие высшее психологическое образование и дополнительное образование по медицинской психологии, приобретенное в учреждениях, обладающих лицензией на право подготовки таких специалистов [6].

Иногда эксперты-психологи предъявляют диплом о повышении квалификации по медицинской психологии, выданный институтом повышения квалификации преподавателей, например Уральского государственного университета. Представляется, что для эксперта-психолога, участвующего в производстве КСППЭ, необходим сертификат ГНЦССП им. В. П. Сербского или другого профильного медицинского учреждения [7].

При отсутствии в деле (уголовном, гражданском и др.) документа, подтверждающего дополнительную специализацию психолога, при производстве КСППЭ заключения эксперта-психолога не считаются доказательством по делу.

1.4. Отсутствие сведений об основаниях производства судебной экспертизы.

Статья 195 УПК РФ гласит, что в постановлении о назначении судебной экспертизы должны быть указаны «основания назначения судебной экспертизы».

Основание (причина) — это то, что объясняет, делает понятным действия, явления, обстоятельства [8]. Основанием для назначения судебной экспертизы считается необходимость использования специальных знаний в области науки, техники, искусства, ремесла для установления обстоятельств (фактов), нужных для объективного исследования дела (гражданского, уголовного и др.). В постановлении указываются основные обстоятельства дела, которые не могут быть исследованы без привлечения судебных экспертов.

Анализ заключения судебных экспертиз показывает, что зачастую в их тексте не указываются основания назначения судебной экспертизы. Эксперты пишут, что экспертиза назначена на основании постановления (определения) следователя, суда, но не раскрывают содержание основания. Например, в заключении судебно-психиатрической экспертизы комиссией экспертов указано, что основанием послужили постановление следователя и факт пребывания Ш. на психиатрическом наблюдении. Причина судебно-психиатрического обследования Ш. не определена в постановлении следователя и не сформулирована профессионально в заключении экспертов.

1.5. Производство повторной экспертизы поручают эксперту, который проводил по делу первичную экспертизу.

В случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту (ст. 207 УПК РФ).

При расследовании уголовного дела об уклонении компании от уплаты налога на прибыль была проведена судебная экономическая экспертиза. В связи с появлением сомнений в обоснованности экспертизы назначена повторная экспертиза, производство которой было поручено эксперту, проводившему первоначальную экспертизу. Следователь предоставил в распоряжение эксперта заключение экспертизы, которую эксперт проводил. Действия следователя, предоставившего эксперту ранее данное им же экспертное заключение для производства повторной экспертизы, и действия эксперта, принявшего ранее данное им заключение для подготовки ответов на вопросы самостоятельной экспертизы, противоречат требованиям законодательства, регулирующего порядок производства повторной экспертизы. Заключение эксперта не является результатом повторной экспертизы, так как эксперт ранее проводил первичную экспертизу, поэтому при составлении заключения он дословно переписал содержание и выводы первоначальной судебной экспертизы [9].

Возможны и другие процессуальные экспертные ошибки:

выход эксперта за пределы своей компетенции;

выражение экспертной инициативы в не предусмотренных законом формах;

самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы;

принятие поручения на производство экспертизы и материалов от неуполномоченных лиц;

несоблюдение процессуальных требований к заключению эксперта (в том числе отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов);

обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования;

осуществление не санкционированных судом (следователем) контактов с заинтересованными лицами [10];

существенное изменение экспертом смысла поставленных следователем, судом вопросов.

Следует согласиться с мнением Е. Р Россинской, что при установлении процессуальных нарушений при назначении и производстве судебных экспертиз «может быть назначена повторная экспертиза» [11].

2. Исследовательские экспертные ошибки.

В исследовательской части заключения описываются процесс поэтапного использования методики, условий применения тех или иных методов, ход и результаты исследования. Судебный эксперт не может скрывать внедренные им методы, методики и условия их использования. Проведенное экспертное исследование позволяет дать научное объяснение выявленным признакам и обоснованно привести к окончательным выводам. Без формулирования определенного суждения в процессе исследования невозможно дать профессиональный ответ на поставленные вопросы.

Юристы (следователь, судьи) не оценивают правильность избранных экспертами методов, методик исследования; они лишь стремятся найти со слов эксперта связь между методами, методиками исследования, содержанием исследования и его результатами.

Для объективной оценки исследовательской части заключения юристам зачастую необходимо привлечение лиц, обладающих специальными познаниями (медиков, психологов, экономистов, биологов, химиков и др.).

Рассмотрим некоторые примеры исследовательских экспертных ошибок.

2.1. Эксперты не указывают, какие методики позволили раскрыть содержание и результаты исследования.

Отсутствие в заключении эксперта указания на научно обоснованную экспертную методику, методы исследования позволяет утверждать, что экспертиза проведена с нарушением ст. 204 УПК и др.

Обстоятельность заключения зависит от качества представленных на экспертизу материалов (например, образцов почерка, следов орудий взлома, отпечатков пальцев и др.) и полноты проведенного исследования (использования эффективных методик, тестов, способов исследования). Следует согласиться с мнением Р С. Белкина, что «субъект оценки в состоянии лишь оценить полноту ответа на поставленные перед экспертом вопросы, но никак не правильность выбора экспертом метода исследования, его применения, полученных результатов» [12].

Обычно при исследовании объектов эксперты используют апробированные и широко известные методики. Иногда возникает необходимость применения недавно созданной методики. На практике такая методика может быть поставлена под сомнение, особенно в части правомерности ее применения.

В экспертной практике встречаются случаи, когда эксперт указывает на использование большого числа методик, тестов.

Так, при проведении КСППЭ по гражданскому делу эксперт-психолог отметила, что при обследовании Я. 1920 года рождения были использованы следующие методики и тесты: наблюдения, клиническая беседа, запоминание слов, запоминание 10 слов, исключение предметов, сравнение понятий, установление последовательности по серии сюжетных картин, объяснение сюжетных картин, объяснение метафор, пословицы, нейропсихологическое исследование речи, письма-счета, динамический праксис, тест рисования часов, батарея супертестов на лобную дисфункцию и др.

Имеются большие сомнения в возможности реального использования такого количества разнообразных экспертных испытаний в отношении 88-летней подэкспертной, к тому же страдающей такими заболеваниями, как симптоматическая гипертония, центральный атеросклероз, разнообразные психические расстройства [13].

Эксперты обязаны описать ход, последовательность экспертизы, дать оценку полученным результатам, привести обоснование выводов, т. е. подробно раскрыть содержание и результаты экспертного исследования.

К сожалению, эксперты недостаточно полно раскрывают роль конкретных методик в установлении тех обстоятельств, которые ими выявляются и подробно описываются в заключении (особенно по психиатрическим, психологическим, ситуационным, а также по многочисленным комплексным экспертизам).

Основная ошибка экспертов: указав методы, они не поясняют, как эти методы позволили выявить факты и сведения, характеризующие конкретную ситуацию, или, описав полученные результаты исследования, не показывают, какие методы, методики, технические средства позволили получить информацию.

2.2. Решение поставленных вопросов не обеспечивается компетенцией эксперта или проведенным исследованием.

При расследовании уголовного дела по обвинению П. по ст. 110 УК (доведение до самоубийства) была назначена и проведена КСППЭ. Перед экспертом был поставлен вопрос: есть ли причинно-следственная связь между противоправными действиями П. и психическим состоянием потерпевшего Л. в период, предшествовавший самоубийству?

Установление такой связи — прерогатива суда. Ответ экспертов был поставлен под сомнение, так как это все же правовой вопрос. Правильнее поставить перед экспертами вопрос: был ли Л. в период, предшествовавший смерти, предрасположен к самоубийству и, если его психическое состояние было таковым, чем оно было вызвано?

Кроме судебной психолого-психиатрической экспертизы по делу была проведена судебно-медицинская экспертиза. Перед экспертом был поставлен вопрос: мог ли потерпевший самостоятельно причинить себе имеющиеся повреждения? Эксперт ответил, что это «не входит в компетенцию судебномедицинского эксперта». Представляется, что судебный медик может ответить на вопросы, могли ли образоваться повреждения при тех конкретных обстоятельствах и условиях, которые описаны в уголовном деле, а также могли ли быть причинены данные повреждения собственной рукой потерпевшего [14].

2.3. Отсутствует объяснение причин несоответствия количества поставленных вопросов количеству выводов (ответов на вопросы).

При рассмотрении гражданского дела о признании договора купли-продажи квартиры недействительной была назначена КСППЭ. Судья поставила вопросы перед экспертами-психиатрами. В состав экспертной комиссии был введен психолог. Перед ним судья вопросы не поставила. Психолог, не имея вопросов по своей компетенции, провел самостоятельное исследование (изучил медицинские документы, проанализировал высказывания экспертов-психиатров, которые считают подэкспертную психически больной), согласился с выводами психиатров [15].

Заметим, что психолог не должен был исследовать материалы медицинского содержания, анализировать мнение психиатров, так как он не имел специальной медицинской подготовки и перед ним судья вопросов не ставила.

Эксперты могли по собственной инициативе поставить дополнительные вопросы (психологические), но они этого не сделали и разрешили эксперту- психологу проводить экспертизу без вопросов.

2.4. Заключение эксперта написано сложным языком, не понятным не только следователю, судье, но и другим участникам судопроизводства (обвиняемому, потерпевшему и др.).

В процессе оценки заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы суды встречаются с многочисленными сокращениями диагноза подэкспертного: УВБ, ТИА, ЛВСА, ИБС, НК, БПСМЭ, ДЭ ст2, ХНМК ВББ, — не раскрываемыми в заключении, что затрудняет объективную оценку диагнозов заболеваний [16].

2.5. Эксперты не описывают ход и результаты экспертного исследования.

Данная экспертная ошибка заключается в слабой мотивировке полученных результатов. Например, при расследовании преступления, связанного с порнографическими видеозаписями, была назначена судебная искусствоведческая экспертиза. Эксперт утверждает, что «краткое описание исследуемого материала» позволяет квалифицировать видеозаписи как порнографические. Основания: примитивизм сюжета, цинизм изображения, болезнетворность воздействия на психосексуальную сферу зрителя и др.

Эксперт не показал ход, методику, результаты получения указанной информации, не обосновал, каким образом записи видеодисков являются «болезнетворными» для человека [17].

Иногда юристы (следователи, судьи) требуют от эксперта изложения, особенно исследовательской части заключения, простыми, понятными терминами, однако это может привести к снижению его научной обоснованности. Необходимо искать не возможность упрощать заключения, а слова, которые бы не снижали уровень заключения и были понятны участникам судопроизводства.

Кроме того, к исследовательским экспертным ошибкам относятся:

нарушение законов и правил логики или их некорректное применение;

отсутствие полноты и обоснованности проведенного исследования по поставленным вопросам;

проведение исследования при недостаточности предоставленных материалов;

отсутствие сведений об относимости специальных знаний, используемых экспертом, к данному исследованию;

неуказание на то, какие научно-технические средства были использованы при проведении экспертизы;

слабая мотивировка полученных результатов исследования.

Можно приводить примеры и по другим экспертным ошибкам, но главная задача — обратить внимание экспертов на недопущение процессуальных и исследовательских ошибок в экспертных заключениях. К сожалению, работники правоохранительных органов (следствия, суда) не всегда устанавливают экспертные ошибки, которые повлекли или могли повлечь неправильный вывод эксперта. Юристы должны постоянно обогащать свои знания в области специальных наук (медицинских, психологических, бухгалтерских и др.).

1. Макушкина Г Е., Вермель И. Г., Кочнева Л. В. Понятие, причины и профилактика экспертных ошибок // Судебно-экспертные исследования человека и его деятельности. Свердловск, 1985. С. 104-109; Краснобаева А. Ю. Экспертные ошибки: причины, последствия, профилактика: дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 1997; Белкин Р С. Курс криминалистики. М., 2001. С. 470-474; Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза: Курс общей теории. М., 2006. С. 474-477; Россинская Е. Р., Галяшина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы. М., 2009. С. 299-304.
2. Заключение фармацевтической судебной экспертизы от 10-20 июня 2008 г. № 1/08 (Челябинск).
3. Заключение судебной пожарно-технической экспертизы от 25 июля 2006 г. № 3266 (Екатеринбург).
4. Ожегов С. И. Словарь русского языка 57 000 слов / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1986. С. 248.
5. Заключение от 23 марта 2006 г. № 1224 УКЦ ГУВД Свердловской области (Екатеринбург).
6. Комментарии к Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». М., 2002. С. 69.
7. Заключение амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 23 марта 2007 г. № 194.
8. Словарь синонимов: справ. пособие. Л., 1976. С. 440.
9. Заключения судебной экономической экспертизы ЭКЦ при ГУВД Свердловской области № 9-120 и № 9-129, 2005 г
10. Россинская Е. Р., Галяшина Е. И., Зинин А. М. Указ. соч. С. 299.
11. Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М., 2005. С. 278.
12. Белкин Р С. Об оценке заключения судебного эксперта // Актуальные проблемы судебной экспертизы и криминалистики: тезизы науч.-практ. конф. Киев, 1993. С. 11.
13. Заключение амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № 683 от 13 ноября 2008 г. (Екатеринбург).
14. Уголовное дело № 10/02/0036-2002 г., Свердловская область.
15. Заключение комиссии экспертов от 26 ноября 2008 г. № 385 (Екатеринбург).
16. Там же.
17. Заключения эксперта от 5-8 августа 2006 г. по уголовному делу № 501435 в ГСУ при ГУВД Челябинской области.