Елена ракитина работа над ошибками

Март 2008 года

Если бы не Мария Степановна, мы бы с Егоркой ни за что про 8 Марта не вспомнили. Как-то мы к нему еще не привыкли. Пришло первое марта, значит, весна. О весне мы, конечно, задумывались, да и Мария Степановна спрашивала на уроке:

— По каким признакам можно понять, что пришла весна? Егорка сказал, что по календарю. Даша Котикова — что
по яркому солнцу. Леша Герасимов добавил, что прилетают птицы и тает снег.

А я руку держал и боялся, вдруг кто-нибудь сейчас вспомнит то, что хочу сказать я. Зря переживал — никто не вспомнил! И Мария Степановна, наконец, одобрительно кивнула:

— Ну, Миша, теперь ты. Самый главный признак весны — это…

И я выпалил:

— Самый главный признак весны это — мотоциклы!

И все засмеялись. Мария Степановна удивилась и спросила:

— Почему?

И я объяснил:

— Когда солнце яркое — это еще не признак. Потому что оно не для всех яркое. Можно и не заметить. Если пятерку получишь, самый хмурый день будет солнечным, а если двойку, то наоборот: сам идешь, как туча, и все вокруг серое. А что птицы прилетают, так они, может, в лес прилетают. А в нашем дворе главные птицы — воробьи, вороны и голуби.
И они круглый год есть. Другие, может, прилетают, но редко, их и не видно. А что на календаре весна, так это бумажная. Снег еще может долго, до конца марта лежать.

И я остановился, чтобы воздуху набрать побольше. И посмотрел на ребят. Все слушали меня с интересом. Еще бы, не знают главного признака, а смеются!

— А самый главный признак весны — это мотоциклы! Зимой они стоят в гаражах, а как станет асфальт сухим, сразу затарахтят по дорогам. И когда я слышу, как мотоцикл тарахтит, то даже в окно смотреть не надо. Сразу понятно — весна!

— Но все-таки, Миша, ты заметил, что дни становятся длиннее? Ведь этот признак важнее мотоциклов? — спросила Мария Стапановна.

Я задумался. Конечно, зимой в шесть часов, когда уроки поучишь — уже темно. А весной в шесть часов светло и весело, можно идти во двор гулять. Но я не хотел уступать.

— Если сидеть с закрытыми глазами, Мария Степановна, то совсем и не видно, что день стал длиннее. А тарахтящий мотоцикл и с закрытыми глазами услышать можно. Значит, они нам про весну говорят больше.

— Надо же! — удивилась Мария Степановна. — Никогда не замечала!

Но все-таки учительница меня похвалила и сказала, что это интересное наблюдение. И я с гордостью посмотрел вокруг себя. Сначала думать надо, а потом смеяться.

А пятого марта Мария Степановна спросила, помним ли мы про Международный женский день и какие подарки мы приготовили мамам. И странное дело, все девчонки помнили прекрасно! А из мальчиков только Вова Петров и Юра Мухин.

Подарки, которые они сделали или еще делали, мне не понравились. Настя Павлышко и еще пять девочек нарисовали рисунки. Женя Тарасова собиралась с бабушкой испечь торт (знаю я, бабушка будет печь, а кто-то крем слизывать, когда она отвернется). Аля Селикова хотела подарить маме белую мышку (у Алиной подружки мышь родила восемь мышат). Вова Петров вылепил самолет из пластилина. А Юра Мухин платочек вышил. Он этот платочек всем показал. Оказывается, Юра боялся, что мама как-нибудь до праздника платочек найдет, и все время его с собой носил.

Платочек как платочек. Беленький. А на нем кривыми зелеными ниточками вышито «МАМА». Все ахнули, конечно. Особенно девочки.

Когда мы с Егоркой шли домой, я сказал:

— Разве это подарки? Это только малыши мамам картинки рисуют. А мышка? Аля себе хочет мышку завести, а мама ей не разрешает, вот она и решила подарить ее на Восьмое марта. И пластилиновый самолет маме зачем?

— Но платочек-то хороший, — заступился за Юру Егор.

— Ну, платочек ладно, — не стал я спорить, — но это ведь не мужской подарок.

— А какой мужской?

— Вот мой папа, когда был маленький, выжигал на дощечках разные картинки. Знаешь, как красиво? Я у бабушки видел.

— А чем он выжигал?

— Специальным прибором, — объяснил я.

— А он у тебя есть?

— Конечно! Бабушка его специально для меня сохранила. Только найти не может.

— Значит, нету… — вздохнул Егорка.

— А еще мой папа делал чуканки. Или чаканки. На железных листах выбивал гвоздиком рисунки. Тоже красо-о-ота!

— Чеканки, — поправил Егор, — а у тебя есть железные листы?

— Не-а…

— Значит, и чеканки мы тоже не сможем, — опять вздохнул Егорка, — остаются платочки.

— Ты что?! Какие платочки! Мой папа еще «папью-машу» делал. Мишку, зайчика и кувшинчик.

— А что это? — заинтересовался Егорка. — Какая «папья-маша»?

— Ну, это такие фигурки красивые. Скульптура такая маленькая, раскрашенная.

— Ну, если скульптура, — обрадовался Егорка, — давай сделаем. Скульптура — это не платочки. Это серьезно!

— Конечно! — ликовал я. — Как принесем в класс, как покажем, ахнут все!

— А ты знаешь, как эту «машу» делать?

— Пока не знаю, у папы спрошу.

— Ты поскорее спроси! — поторопил меня Егорка. — Не забудь!

И надо же! До вечера я и в самом деле забыл! То уроки делал, то Тишку дрессировал на сторожевого кота (чтоб он мяукал, когда в двери звонят), то в солдатиков играл, то ужинал — в общем, абсолютно забыл, совершенно! Хорошо, что Егорка вечером позвонил, напомнил.

Я тогда папу в ванную завел, включил воду, чтоб мама ничего не услышала, и расспросил про «папью-машу». И папа мне все-все рассказал. Ничего сложного, выяснилось. А называется правильно «папье-маше». Я даже на бумажке записал, чтоб до утра не забыть.

В школе Мария Степановна спросила тех, кто вчера молчал, что они придумали подарить мамам. Я встал и сказал гордо:

— Мы с Егором — поделку «папье-маше»! И Мария Степановна нас похвалила:

— Папье-маше — это удивительно красиво!

Пришли мы из школы, поели у меня супа и сразу за работу принялись. Папье-маше — это просто! Нужно из пластилина. фигурку вылепить, а потом ее малюсенькими кусочками газеты обклеить. Подождать, пока высохнет, и еще обклеить, а потом еще. А потом разрезать пополам, вытащить пластилин, сложить половинки и снова оклеить. А потом уже раскрасить, как хочешь. Получается настоящая игрушка, как из магазина.

— Работу давай поделим, — предложил Егорка. — Ты лепи, а я буду газеты рвать.

— А чего лепить-то?

— Для моей мамы вылепи маленького поросеночка, чтобы он в одной лапке торт держал, на котором написано было «8 марта», а в другой цветы. Чтоб он был в джинсах, полосатой маечке и веселый.

— Ладно, — согласился я, — а для своей я вылеплю вазочку.

Я притащил ворох газет, достал пластилин. И мы занялись каждый своим делом. Я лепил сначала шарик, потом столбик-туловище, потом маленькие столбики-ручки. А Егорка рвал газеты и складывал кусочки рядом с собой. Но когда я стал делать столбики-ножки, раскатывая пластилин ладошкой, стол пошатнулся, и все Егоркины бумажечки слетели на пол.

— Ты чего? — возмутился Егорка. — Специально?

Я объяснил, что это не я, а стол. Егорка засопел и полез бумажки собирать. Пока он на четвереньках лазил, я уже ножки-ручки к туловищу приладил. А голова с ушками прикрепляться не хотела никак. Тогда я шарик на стол положил и сверху туловищем по нему ударил — бац!!!

А Егорка как раз в этот момент бумажки опять на стол высыпал! От моего «бац» они разлетелись в разные стороны, как салют! И вверх, под потолок, и на диван, и на книжные полки, и даже на Тишку!

Егорка как закричит, как даст кулаком по поросенку — хлоп! Лепешка ка с ушками получилась!

— Ты чего? Разве я специально?

— А зачем ты по столу ударил?

— Голову прилеплял, вот и ударил! А ты зачем поросенка расплющил?

Егорка надулся и пошел в прихожую, обуваться.

— Ты чего? — побежал я за ним. — Давай коробку достанем. Ты станешь туда бумажки складывать, и они разлетаться не будут.

Егорка посмотрел на меня подозрительно и сказал:

— С крышкой.

Мы нашли такую коробку в шкафу. Выложили из нее мамины клубки с шерстью.

Отличная коробка, большая! Как раз то, что нужно!

— Может, клубки в шкаф сложим? — спросил Егор.

— Потом! — махнул я рукой. — Потом, когда папье-маше высыхать будет.

И мы снова стали трудиться. Я за столом, а Егорка на полу, в другом конце комнаты, чтоб я нечаянно его коробку не толкнул. Он отрывал от газеты кусочек, клал в коробку и сразу накрывал крышкой, на всякий случай. А потом снова отрывал, поднимал крышку, прятал и опять закрывал. И на меня с опаской из своего угла поглядывал. Вот чудак!

А я лепил поросенка из примятой лепешки заново. Он получался толстый и веселый, как раз такой, как хотел Егорка.
И когда я уже пятачок приделывал, вдруг краем глаза увидел что-то лохматое розово-зелено-синее и шерстяное! Оно шло из спальни и громко мяукало! Егорка закричал:

— Клубки твоей мамы!

Я завизжал:

— Лови!

И мы стали бегать за Тишкой! А он от нас! Шерстяные разноцветные нитки развевались на нем, как флаги. Он метался — под стол, под шкаф, под кресла! А мы бегали за ним и кричали друг другу:

— Заходи слева! Заходи справа!

Тишка орал «м-ряу» и, как реактивный самолет, летал с дивана на полку, с полки на сервант, с серванта на штору. Там он наконец повис, испуганно вытаращив зеленые глаза и размахивая хвостом прямо перед носом Егорки. Я закричал:

— Егор! За хвост! Хватай! Уйдет!

Егор схватил, но промахнулся и дернул штору, она оборвалась, а Тишка пулей бросился в спальню. Как он туда забежал, мы не увидели. Потому что вдруг все стало белым-бело… Будто бы мы попали в снежное облако! Я закричал Егорке:

— Что это?!

А он почему-то завыл, как раненый зверь:

— А-а-а-а-а-а!!!

И тут облако немножко рассеялось, потому что оно стало на пол опускаться. И я понял, что это Егоркины бумажки!

— Это Тишка, — кричу, — коробку сбил! Лови его! И мы побежали в спальню.

А она вся — и кровати, и пол, и тумбочки — была опутана розово-зелено-синими нитками, будто там поселился
волшебный паук и сплел паутину. Тишка, тоже опутанный нитками, сидел на шкафу и громко кричал:

— Мау-ау-ау!

Как скорая помощь!

Я побежал на кухню и принес оттуда кусок колбасы. И стал ею Тишку выманивать.

— Как только он прыгнет, хватай его на лету, — объяснял я Егорке, — а я буду внизу ловить. Тогда кто-нибудь из нас обязательно поймает!

Но Тишка не хотел колбасы, он понимал, что виноват. И боялся.

— Тащи стул, — сказал Егорка уверенно, — сейчас мы его достанем! Только незаметно, чтобы он ничего не заподозрил!

Я побежал за стулом и, спрятав его за спину, стал петь:

Жили у бабуси два веселых гуся!
Один серый, другой белый — два веселых гуся!

Чтобы кот подумал, что я просто так гуляю и пою. Но как только я подошел к шкафу, Тишка — ра-а-з! И прыгнул на кровать. Мы с Егоркой за ним — упали животами прямо посередине покрывала. А Тишка уже на карнизе висит! Он еще больше в нитках запутался. Превратился в толстый сине-розово-зеленый кокон, только хвост выглядывает, и голова немного. Егорка спрыгнул с кровати и побежал к шторе.

Я закричал:

— Не надо!

Но было поздно. Он дернул. Хорошо дернул. Кот прямо ему в руки свалился! А вместе с котом карниз и шторы упали — ба-бах!

Егорка испугался и говорит:

— Я нечаянно.

А я только рукой махнул. Потому что теперь уже все равно.

Сели мы кота распутывать. Невозможно! Все нитки переплелись, как в вязаной шапке. Я принес ножницы и стал аккуратно разрезать эту сине-розово-зеленую мешанину. Егор держал кота и волновался:

— Не зацепи Тишку! Осторожно! Меня не уколи!

А Тишка, вместо того чтобы сидеть спокойно, бился, царапался и пытался вырваться! Попробуй, обрежь! Он Егорке щеку расцарапал, а мне обе руки. Еле-еле я эти нитки срезал! Вспотел даже!

— Неси его в туалет, — сказал я грозно, — пусть там о своем поведении подумает. А мы пока нитки опять в клубки смотаем.
Егорка отнес орущего кота в туалет и запер. Тишка там еще больше кричать начал, а двери скреб лапами так, будто он не один там сидел, а котов сорок!

А мы все распутывали и распутывали кружева-сети, ползая по полу на четвереньках.

— Ничего себе папье-маше! — ныл Егорка. — И уроки не сделали!

— Тебе что! Только уроки, а мне еще от мамы с папой попадет!

Пять раз Егорка в нитках запутывался, и три раза я, и мы, чтоб долго не мучиться, обрезали эти нитки друг на друге. Я нервничал и торопился! Совсем скоро должна была прийти моя мама.

В конце концов мы смотали эти злополучные нитки и сложили опять в коробку. Только раньше клубки были большие, как апельсины, а теперь они стали похожи на шарики для настольного тенниса.

— Ничего, Мишка, не переживай! Может, мама не заметит, — успокаивал меня Егорка.

А я вздохнул. Моя мама носит очки, и надеяться на такое чудо просто глупо! Потом мы бумажки газетные собирали. Егорка хорошо поработал, много нарвал. Они на люстре были, и под креслами, и в цветочных горшках на полках, и в кувшине на столе. И даже в мою комнату залетели, и на кухню.

— Ну его, это папье-маше, а? — сказал Егорка устало. Я посмотрел на оборванный карниз и согласился.

На следующий день мы вышивали с ним платочки. Егорка — поросенка, я — вазочку.

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Мария Степановна раздала нам тетради с проверенным диктантом.

— Будем делать работу над ошибками, — сказала она. — Помните, что это такое?

Все загалдели, что помнят. А Даша Котикова руку подняла.

Мария Степановна подумала, что ей нужно выйти, и говорит.

— Выходи, Даша!

А Котикова встала и как затараторит:

— Работа над ошибками — это когда надо все слова с ошибками выписать и возле каждого написать правило, по которому была сделана ошибка!

Это она на одном выдохе сказала, быстро-быстро, как пулемет: тра-та-та-та-та-та-та!

Мы с Егоркой считаем, что Дашка выскочка. Ведь мы тоже знали, что это за работа, но не стали руку тянуть!

Только Мария Степановна Котикову похвалила:

— Молодец, Даша! Нужно, ребята, руку поднимать, когда хочешь что-то сказать, а не кричать с места.

Потом учительница вздохнула и показала нам какую-то измятую тетрадку.

— Как вы думаете, ребята, чья эта тетрадь?

— Егора! Егора Синицына! — закричали все.

Я глянул, а у Егора и правда на парте тетради нет! У меня лежит, а у него нет!

А Егорка голову повесил и на Марию Степановну даже не смотрит.

— Как вы догадались? — снова спросила учительница.

И тут все опять загалдели, каждый свое, только Даша Котикова руку подняла. И Мария Степановна опять ее вызвала.

— Это тетрадь Синицына, потому что она без обложки, грязная и у нее загнуты углы! — скороговоркой выпалила Даша.

А Егорка, бедный, еще ниже голову опустил…

— И знаете, чем еще эта тетрадь не похожа на остальные? Я не смогла поставить Егору оценку.

Весь класс ахнул, и даже Егорка искоса посмотрел на учительницу.

Как же так? Почему вдруг Мария Степановна не смогла оценку поставить? Может, Егорка на шестерку написал? Он ведь без ошибок пишет и вполне может и на шестерку!

Я тогда руку поднял и сказал:

— Мария Степановна! Если у Синицына в диктанте все так здорово, что для него оценок еще не придумали, то ведь можно пятерку со сколькими хочешь плюсами поставить! Хоть с десятью!

Я оглядел класс, как победитель, будто я сам такой замечательный диктант настрочил, а Котиковой показал язык. Учительница положила тетрадку на стол и посмотрела в окно. Когда Мария Степановна в окно смотрит — это неспроста. Это вам не Вова Петров, который все уроки туда глядит.

— Дело в том, что я не знаю, как написал Егор, — грустно сказала Мария Степановна. — Буквы у него наезжают одна на другую, часть их большие, так что можно подумать, что это заглавные, а часть — такие маленькие, что ничего понять нельзя. В диктанте всего 65 слов, и 25 из них я не смогла прочитать.

— Но ведь это диктант, — заступился я за Егорку, — вы и так знаете, какие там слова! Вы же сами нам их с книжки диктовали!

— Но я ведь не знаю, правильно ли они написаны, — возразила Мария Степановна.

— Конечно, правильно! Синицын без ошибок пишет!— закричали все.

— Я прочитаю вам, что написал Егор, — сказала Мария Степановна и снова взяла тетрадь: «Мы принесли елку в дым. На ней висели красивые шашки. За окном летали белые машки. Мы стали елку заряжать. Повесили на нее клопушки, разноцветные шары и фляжки. На красном шаре был нарисован Бед Мороз».

Весь класс прямо покатился от хохота, даже я пару раз улыбнулся, даже Егорка, хотя ему совсем не до смеха было.

А Мария Степановна сказала строго:

— Вот что, Егор, возьми тетрадь домой и все перепиши.

— А работу над ошибками делать? — пробормотал Егорка.

— Конечно, только не такую, как всем. Твоя главная ошибка — это почерк. Это даже не почерк — а безобразие!

Тут прозвенел звонок, и мы пошли по домам. И в раздевалке, и на улице все над Егоркой смеялись. Эх ты, говорили, Бед Мороз с клопушками!

А Егор ни на кого внимания не обращал. Он был грустный и задумчивый.

— Не расстраивайся, — утешал его я, — эти все клопушки только от почерка! На самом деле ты грамотнее всех в нашем классе.

Но Егор только рукой махнул:

— Какой толк, что я знаю, как писать правильно? Голова знает, а пальцы непонятно что выводят.

— Ну-ка, покажи, — говорю я, — может, они у тебя особенные?

Егор снял варежку, и я стал рассматривать его пальцы. И ничего не увидел удивительного. Пальцы как пальцы. Средний — красный, потому что нам в столовой свекольник давали, указательный — желтый, потому что йодом помазанный, остальные в чернилах. Обыкновенные. В нашем классе у всех такие.

— Знаешь, — говорю, — обычные пальцы, не в них дело! Я тебя сегодня же научу писать красиво.

Егорка опять рукой махнул:

— Смеешься…

— Нет, — твердо сказал я, — вот увидишь!

У лифта мы долго препирались, к кому пойдем делать работу над ошибками. И решили к Егорке, потому что у него на обед кукурузные хлопья с молоком, а у меня борщ.

Пришли, а Егор говорит:

— Есть потом будем, сначала научи меня писать, но чтоб как в прописях!

И тогда я пожалел, что к нему пошел, потому что у меня хоть и борщ, но сразу. Сели мы за стол. Он у Егорки красивый, весь в переводных картинках и наклейках от жевательной резинки. Он ему по наследству от какого-то троюродного брата достался. Только тогда стол был наполовину оклеенный, а сейчас весь! Мечта, а не стол! Жаль, моя мама этого не понимает и ничего на мебель клеить не разрешает.

Ну вот, достали мы чистую тетрадь, два стула к столу приставили, и я сразу сказал Егору:

— Ты только не смейся. И никому не говори.

— А чего смеяться-то?

— Ну, потому что — это игра такая, в человечков.

— Писать и играть? — удивился Егорка.

— Ну да. Тут главное, понять, что каждая буква — это человечек или солдатик. И у них у каждого характер, в него только вглядеться надо. Вот смотри.

Я написал буквы «А» и «Е».

— Видишь, «А» добрая, а «Е» ехидная.

— Не вижу, — сказал Егор, — буквы как буквы.

— Ну ладно. Это неважно, — разгорячился я, боясь, что Егорка раздумает учиться, — понимаешь, ты им как мама. Вот ты родился красивый и здоровый, а у нашей дворняжки хромой щеночек был, помнишь?

— Да, — сказал Егорка, — я ему колбасу носил.

— Ну, вот вспомни, ты носил, а он, когда подбегал — хромал. Его ведь жалко было.

— Жалко, — кивнул Егор.

— И вот буквы. Понимаешь, ты их можешь сделать любыми: хромыми, косыми и кривыми, но у каждой буквы только одна жизнь. И какую ты ее нарисовал, так ей и жить.

— Это как? — вытаращил глаза Егорка.

И я понял, что кукурузных хлопьев придется ждать долго.

— Ну вот твоя некрасивая «Х» всю жизнь будет мучиться, что она сгорбленная и на «К» похожа! А все другие буквы будут над ней смеяться и говорить, что она слово «хлопушка» испортила.

— Да они же не могут смеяться, — возразил Егорка. — И жизни у них никакой нет. Написал и забыл.

Тут я даже рассердился, до чего же он бестолковый!

— Это игра! — говорю. — Или ты поверишь, что они живут, ходят друг к другу в гости и плачут, как мы с тобой, или я тебя учить не буду!

И уходить собрался. Ну их, эти хлопья, думаю, у мамы борщ тоже вкусный! Но Егор согласился:

— Ладно, ладно, садись, пусть живут!

— И вот когда ты их пишешь, — обрадовался я, — они все хотят быть красивыми и со строчки не падать. Потому что тот, кто упал, — к другим в гости пойти не сможет.

— Что ж, эти буквы — плохие товарищи и не могут помочь?

— Не могут, — сказал я, — такие правила.

— А кто их придумал?

— Я! Дальше больше: если у тебя буква за поля вылезла, значит, она погибла.

— Это еще почему? — возмутился Егорка.

— Потому что правила!

— Плохие у тебя правила! — сказал Егор и насупился. Только я его не слушал:

— А если одна буква получилась длинная, то ее жирафой дразнят, а если маленькая, то лилипутом! А если толстая.

— Бочонком, — уныло продолжил Егор, — а если худая -шваброй.

— И они все любят строем ходить! Красиво, друг за другом, как солдаты на плацу, чтобы все на них любовались. Понял?

— Понял, — сказал Егор и открыл свою тетрадку.

И мы оба посмотрели туда. Буквы галдели, толкались, смеялись друг над другом, корчили рожи и без конца выпадали за поля. Часть букв цеплялась за строчку, а другие, как будто им места мало, пытались их спихнуть вниз. Какие-то
буквы скрючились, словно у них болел живот, какие-то толкались, как мы на перемене, какие-то кувыркались, а некоторые лежали вповалку — куча-мала!

— Видишь? — спросил я.

— Ага! — протянул Егорка восхищенно. — Вижу! Они и правда, как живые!

— Все! — сказал я. — Я тебя выучил. Пошли есть хлопья!

— А тренироваться?

— Никакой тренировки, — сказал я убежденно. — Помни, что они живые, и все.

— Гениально! — восхитился он.

И мы пошли есть хлопья. И радио включили! И вентилятор! Потому что нам обоим весело стало. Мне потому, что Егорка все понял, да еще «гениально» сказал, а Егорке, потому что он поверил, что красиво писать будет.

— Знаешь, — волнуясь, говорил он, — мою тетрадь будут вместе с Дашкиной показывать, как образцовую!

— Да, — говорю, — только ты новую заведи. И обложку надень.

Но оказалось, что у Егорки обложки давно закончились, еще в сентябре. Тогда мы пошли ко мне, и я подарил ему новенькую прозрачную обложку с розовым поросенком.

— Ух ты! — обрадовался Егорка и умчался.

А я сел свою работу над ошибками делать. Потому что у меня одно слово было написано неправильно: «нарежать» вместо «наряжать». Я стал думать, почему так? И ничего придумать не мог. А тут Егорка звонит:

— Я сейчас к тебе приду с тетрадкой! Ставь чай! И прибежал через две минуты.

Глянул я в его тетрадь — чудеса! Все буквы стройные, одного роста! Все написаны ровно, красиво. И, правда, не хуже Котиковой.

— А у меня, говорю, «наряжать» не получается.

— Чего наряжать? — не понял Егор.

И тогда я ему свою тетрадку показал.

— Гляди-ка, — говорит он, — какая у тебя «у» злая получилась, кажется, что она «ш» укусить хочет. А «а», как зазнайка, не дает руку «р».

— Ты не туда смотри, — прошу я его, — объясни, почему слово «наряжать» через «я» пишется.

А Егор свое твердит:

— «Ж» какое-то унылое, наклонилось, «в» взлетело куда-то, как воробей!

Тогда я пальцем ему слово показал.

— А это слово, — говорит Егорка, — написано красиво!

Я даже ахнул! Надо же, чтобы человек в какие-то полчаса так изменился!

Он мне всегда сразу на ошибки указывал, если видел! А тут буква красной ручкой перечеркнута, а ему хоть бы хны! Ладно, думаю, в учебнике потом сам правило посмотрю.

Забрал у Егорки тетрадь и повел его чай пить. А на кухонном столе записка мамина лежала: «Не забудь разогреть борщ». Это потому что я его, бывает, холодным ем. Мне всегда лень борщ разогревать, ведь потом кастрюльку, в которой он грелся, мыть надо. Егорка взял записку и внимательно ее рассматривать начал.

— Гляди, — говорит, — как слова написаны, будто они вприпрыжку друг за другом бегут, а «б» какое-то обиженное!

Говорит, говорит, а на вазочку с вареньем даже не смотрит! И на бублик, который я пополам разломал — тоже!

— Егор, — говорю я, — ты что?! А он отвечает:

— Знаешь, Мишка, передумал я чай пить. Пойду лучше домой, дневник на месяц вперед заполню!

— Чего там! — обиделся я. — Ты и на май заполни, долго ли?

А он даже не заметил, что я обиделся.

— Май — это еще лучше! — говорит. Забрал свою тетрадь и ушел.

Сел я пить чай без Егорки — скучно! И варенье не сладкое, и бублик не вкусный.

Книжку про Дядю Федора, свою любимую, на кухню принес. Нет, все равно скучно!

И вдруг я понял, чего мне сейчас хочется! Правило про слово «наряжать» найти и дневник, включая май, заполнить!

Мне даже страшно стало! Вот до чего работа над ошибками доводит! Знала бы Мария Степановна!..

Ракитина Елена
Елена Ракитина
Дата рождения	22.09.1969
Место рождения	г. Северодонецк (Луганская область), СССР
Гражданство	СССР, Российская Федерация
Род деятельности	писатель
Язык произведений	русский

Елена Владимировна Ракитина (дев. фам. Ивченко) — Российский детский писатель.

Елена Ракитина / Биография

Елена Ракитина родилась 22 сентября 1969 г. в г. Северодонецке (Луганская область). Мать — Валентина Григорьевна, инженер-конструктор, всю жизнь проработала в Опытно-конструкторском бюро автоматики; отчим — Юрий Григорьевич, механик электронно-вычислительной техники. Рано научилась читать и очень полюбила книги. Долгое время семья жила в коммуналке, все детские книги умещались в ящике письменного стола, поэтому самостоятельно записалась в детскую библиотеку.

Читала я круглосуточно. Домой из школы — на крыльях, если там ждёт интересная книжка. Но чаще всего книжки брались и в школу. Если в «Пионерской правде» публиковали Булычёва, с продолжением, из номера в номер, приходилось бегать на тот этаж, где на стенде висела заветная газета. Ночью читала под одеялом, пристроив к квадратной батарейке маленькую, в 13,5 вольт лампочку, фонарика у меня не было. Если книги не выдавали на дом, часами сидела в читальном зале. Я так любила их, так страдала от предстоящего расставания, что перечитывала даже то, что написано на последней страничке книг мелким шрифтом: про гарнитуру, шрифт и сдачу в печать. Елена Ракитина / Из эссе «Мое книжное детство»

В школьные годы Елена Ракитина сочиняла стихи, рассказы, сценарии радиопередач, тематических вечеров, придумывала сюжеты комиксов. Её сочинения по литературе участвовали в городских конкурсах. Мечтала работать с детьми, пять лет была вожатой. С отличием окончила Лисичанский педагогический колледж Луганского национального университета имени Тараса Шевченко по специальности «Дошкольное образование». В 1989 г. вышла замуж за своего одноклассника. Работала воспитательницей в детских садах Северодонецка и Ленинграда, куда переехала после замужества, методистом в филиале Киевской межрегиональной академии управления персоналом. В 30 лет вышла на пенсию по инвалидности, получив нерабочую группу, которую сразу признали бессрочной. Болезнь быстро прогрессировала. Перенесла две операции, год ходила на костылях и несколько лет с тростью. Именно после операции, когда несколько месяцев нельзя было стоять и ходить, Елена Ракитина начала писать сказки.

В 2006 г. в нью-йоркском журнале «Маленькая компания» (№ 17–18) впервые был опубликован её рассказ «Прощай, Машка!», в 2007 г. рассказ «Если бы у меня была своя планета» вышел в петербургском журнале «Костёр» (№ 10). Весной 2008 г. Е. В. Ракитина отнесла рукопись в издательство «Азбука». Большинство предлагаемых рассказов уже были опубликованы в таких газетах и журналах, как «Маленькая компания», «Костёр», «Чиж и ёж», «Кукумбер», «Мурзилка», «Пионерская правда», «Тихая минутка» и др.

Елена Ракитина удачно продолжает традиции Драгунского и Голявкина. Герои ее рассказов – современные дети, с которыми в школе, дома и во дворе случаются забавные происшествия. Точнее, эти происшествия устраивают они сами. Одно из достоинств рассказов в том, что легкий веселый сюжет, создаваемый автором, не является самоцелью. Каждый рассказ постепенно перерастает в лишенную назидательности, но с другой стороны, весьма поучительную историю. <…> Елена Ракитина – писатель, следующий традициям русской детской литературы. Более всего ее творчество созвучно произведениям Николая Носова и Виктора Драгунского. Ее рассказы реалистичны и в то же время необыкновенны, ибо детскому взгляду неведома обыденность. Нина Жуланова, зам. главного редактора журнала «Костёр»

В 2008 г. Е. В. Ракитина стала участницей пятого Всероссийского семинара детских писателей в Тарханах (проект Фонда СЭИП С. А. Филатова), а также победителем литературного конкурса журнала «Костёр»: рассказы «Восьмое марта, или Папье-маше» и «Работа над ошибками» были признаны лучшими произведениями года. В ноябре 2008 г. в издательстве «Азбука» вышла её первая книга «Похититель домофонов» (в выходных данных указан 2009 г.). В начале 2009 г. по рекомендациям Е. О. Путиловой, В. М. Воскобойникова и С. А. Махотина была принята в Союз Писателей Санкт-Петербурга (создан в 1991 г., является преемником Ленинградского отделения Союза писателей СССР).

Быть детским писателем для меня — это прежде всего ответственность. Прекрасно сказал С. Я. Маршак: «Когда вы пишете, помните о читателе, помните о больших задачах своего искусства и своего времени». В настоящее время, когда слишком мало говорится о нравственности, морали и слишком много о мнимых ценностях, ребенку трудно разобраться, что такое хорошо и что такое плохо. Зомбирование современных ребят средствами массовой информации, слабые в художественном отношении мультики, постоянная пропаганда жестокости, насилия, рождающая страх и агрессию, сегодняшнее равнодушие общества к проблемам воспитания не могут не волновать меня как писателя. Мое творчество – попытка противостоять тому, что происходит в нашей стране сегодня, попытка говорить с детьми о том, что действительно важно, повлиять на формирование их мировоззрения, и хотя бы чуть-чуть характера. А еще сделать ребят добрее и радостнее. Елена Ракитина / Из «Автобиографии»

В 2010 г. Е. В. Ракитина получила медаль Международной детской литературной премии им. В. П. Крапивина, став лауреатом с книгой «Похититель домофонов». В 2012 г. она стала победителем Всероссийского литературно-художественного конкурса «Новые имена. Премьера книги», который проводит журнал «Костёр», за лучшее произведение, напечатанное в 2011 г. (рассказ «Папа для Егорки»). Тогда же вышла сказка «Серёжик», рекомендованная для внеклассного чтения в двух номинациях по результатам всероссийского онлайн-опроса, который в 2013 г. провёл книжный интернет-магазин «Лабиринт». В 2014 и 2015 г. эта книга заняла 5-е место в составленных «Лабиринтом» списках «Лучшие книга для чтения вслух» и «Самые любимые детские книги». В 2014 г. Е. В. Ракитина получила диплом Литературного конкурса им. Виктора Голявкина в номинации «Книга прозы для детей» за книгу «Большое путешествие домой». В 2016 г. сборник «Похититель домофонов» стал финалистом Шестой Книжной премии Рунета OZON.ru ONLINE в номинации «Детская литература». В 2019 г. в издательстве «Речь» вышла книга-исследование «Всё о Гуле Королевой», которую Е. В. Ракитина написала на основе архивных материалов. К 2020 г. общий тираж книг приблизился к полумиллиону.

• Елена Ракитина

• 

  Страна новогодних игрушек / Елена Ракитина

• 

  Приключения новогодних игрушек / Елена Ракитина

• 

  Похититель домофонов / Е. Ракитина

• 

  Серёжик / Елена Ракитина ; художник Виктория Кирдий

По мотивам книги «Приключения новогодних игрушек» московский театр «Театр ЖИВ» поставил музыкальный спектакль «История новогодних игрушек» (режиссёр М. Разуваев, композитор Л. Сац; премьера 16.12.2014). «Приключения новогодних игрушек» шли как благотворительный спектакль Удмуртской государственной филармонии (режиссёр А. Хмелёв, постановка ижевского театра «Les Partisans»; премьера 05.01.2016). Этот спектакль поставил Государственный академический Малый театр России (премьера 06.01.2017), а также Мемориальный дом-музей С. Т. Аксакова в г. Уфа (постановка: Елена Баранова, режиссёр: Игорь Мешков; премьера 13.01.2018). В 2019 г. Государственный академический Малый театр России записал аудиокнигу «Приключения новогодних игрушек». В 2020 г. произведения Е. В. Ракитиной читались актёрами Академического Малого драматического театра — Театра Европы в рамках проекта «От пяти и до без конца» и артистами Санкт-Петербургского государственного театра музыкальной комедии в проекте «Ушки на подушке».

Писательница постоянно участвует в фестивалях «Детские писатели вокруг ДЕТГИЗа». В составе делегации российских писателей выступала на Финско-российском фестивале детской литературы в г. Хельсинки (2010 г.).

Елена Ракитина живёт в Санкт-Петербурге.

Елена Ракитина / Книги

• Ракитина, Е. В. Похититель домофонов : [повесть] / Е. Ракитина ; худож. О. Граблевская. — СПб. : Азбука-классика, 2009. — 271 с.: ил. — (Новая детская литература).
• Ракитина, Е. В. Дождик, который поверил в себя / Елена Ракитина ; худож. Н. Кондратова. — Москва : Фома, 2012. — 23, [1] с. : цв. ил. — (Настя и Никита. Сказки : приложение к журналу <Фома>, вып. 83).
• Ракитина, Е. В. Приключения новогодних игрушек / Елена Ракитина ; ил. Людмилы Пипченко. — Санкт-Петербург : Речь, 2013. — 96 с. : ил.
• Ракитина, Е. В. Прогулки по саду / Елена Ракитина. — Москва : Белый город, 2013. — 143 с. : цв. ил. — (Моя первая книга).
• Ракитина, Е. В. Семь ворот на огород / Елена Ракитина. — Москва : Белый город : Воскресный день, 2013. — 143 с. : цв. ил. — (Моя первая книга).
• Ракитина, Е. В. Сережик / Елена Ракитина ; худ. Виктория Кирдий. — Санкт-Петербург : Речь, 2013. — 191 с. : цв. ил.
• Ракитина, Е. В. Большое путешествие домой / Елена Ракитина ; ил. О. Граблевской. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2014. — 102, [2] с. : цв. ил.
• Ракитина, Е. В. Если б у меня была своя планета / Елена Ракитина ; ил. О. Граблевской. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2014. — 101, [2] с. : цв. ил.
• Ракитина, Е. В. Страна новогодних игрушек / Елена Ракитина ; ил. Людмилы Пипченко. — Москва ; Санкт-Петербург : Речь, 2014. — 95 с. : цв. ил.
• Ракитина, Е. В. Похититель домофонов : [рассказы] / Елена Ракитина ; художник Ольга Граблевская. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2016. — 224 с. : цв. ил. — (Ребята с нашего двора).
• Ракитина, Е. В. Мастерская новогодних игрушек / Елена Ракитина, Дарья Логинова ; худож. Людмила Пипченко. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2017. — 103, [1] с. : цв. ил. — (Волшебная мастерская).
• Ракитина, Е. В. Картонный домик. Сосулька. Щенок Тявка. Дождик / Елена Ракитина, Дарья Логинова ; художник Людмила Пипченко. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2018. — 24 с. : цв. ил. — (Фантазируй, твори, развивайся).
• Ракитина, Е. В. Розовый поросёнок. Клоун. Матрёшка. Разноцветный попугай / Елена Ракитина, Дарья Логинова ; художник Людмила Пипченко. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2018. — 24 с. : цв. ил. — (Фантазируй, твори, развивайся).

Елена Ракитина / О жизни и творчестве

• Жуланова, Н. Ю. Розовый слон: о рассказе Е. Ракитиной «Папа для Егорки» / Нина Жуланова // Вестник детской литературы. — 2011. — Вып. 2. — С. 31–34. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Жуланова, Н. Ю. Только вперед!: рецензия на сказочную повесть Е. В. Ракитиной «Сережик» / Нина Жуланова // Вестник детской литературы. — 2013. — Вып. 6. — С. 15–18. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Знобищева, М. И. Большое путешествие домой : Елена Ракитина / Мария Знобищева // Вопросы литературы. — 2017. — Вып. 1. — С. 115–122. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Леонтьева, Т. Об авторе этой книги и её героях / Татьяна Леонтьева // Ракитина, Е. В. Похититель домофонов : [рассказы] / Елена Ракитина ; художник Ольга Граблевская. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2016. — С. 219–221.
• Минаева, М. Про ёжика Серёжика и нравственное совершенствование героев детских сказок / Мария Минаева. — Текст : электронный // Православие.Ru — (Дата публикации : 14.02.2020).
• Рапопорт, А. Ёжик Серёжик и страшный Дракон / Анна Рапопорт. — Текст : электронный // Папмамбук. — Дата публикации : 06.05.2013.
• Рапопорт, А. Из жизни новогодних игрушек / Анна Рапопорт. — Текст : электронный // Папмамбук. — Дата публикации : 01.12.2016.
• Сибирцева, В. Г. Кто на елке живет?: рецензия на новогоднюю сказку Е.В.Ракитиной «Приключения новогодних игрушек» / В. Г. Сибирцева // Вестник детской литературы. — 2013. — Вып. 6. — С. 19–23. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Соляник, Н. Настало время для новогодних книжек / Наталия Соляник. — Текст : электронный // Папмамбук. — Дата публикации : 13.12.2016.
• Федяева, Т. А.. Мудрая проза Елены Ракитиной / Т.А Федяева // Вестник детской литературы. — 2013. — Вып. 6. — С. 5–7. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Федяева, Т. А.. Рецензия на книгу Е. Ракитиной и Д. Логиновой «Мастерская новогодних игрушек» / Т.А Федяева // Вестник детской литературы. — 2016. — Вып. 12. — С. 23–25. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Ракитина, Е. В. Автобиография. Библиография / Елена Ракитина // Вестник детской литературы. — 2013. — Вып. 6. — С. 8–14. — (дата обращения : 18.06.2020).
• Ракитина, Е. В. Автор о себе / Елена Ракитина // Чиж и ёж: литературный журнал для детей. — 2008. — № 39–40. — Санкт-Петербург: ДЕТГИЗ-Лицей, 2008. — С. 7.
• Ракитина, Е. В. Будущие книги: [Автор о себе] / Е. Ракитина // Костер: всероссийский ежемесячный литературно-художественный журнал для школьников. — 2009. — № 1. — С. 13.
• Ракитина, Е. В. Моё книжное детство / Елена Ракитина. — Текст : электронный // Чтение детям. — (Дата публикации : 07.05.2017).
• Ракитина, Е. В. Ответы на вопросы читателей, часть I / Елена Ракитина. — Текст : электронный // Лабиринт : сайт. — (дата обращения : 22.07.2020).
• Ракитина, Е. В. Ответы на вопросы читателей, часть II / Елена Ракитина. — Текст : электронный // Лабиринт : сайт. — (дата обращения : 22.07.2020).
• Страница Елены Ракитиной на Региональном сайте детских библиотек. — Текст : электронный // Региональный сайт детских библиотек. — (дата обращения: 18.06.2020).
• Страница Елены Ракитиной на сайте «Википедия». — Текст : электронный // Википедия. — (дата обращения: 18.06.2020).
• Страница Елены Ракитиной на сайте «Живые лица». — Текст : электронный // Живые лица. — (дата обращения: 18.06.2020).
• Страница Елены Ракитиной на сайте издательства «Речь». — Текст : электронный // Rech-Deti.ru. — (дата обращения: 18.06.2020).
• Страница Елены Ракитиной на сайте «Планета людей». — Текст : электронный // Планета людей. — (дата обращения: 18.06.2020).
• Страница Елены Ракитиной на сайте Союза писателей Санкт-Петербурга. — Текст : электронный // Сайт Союза писателей Санкт-Петербурга. — (дата обращения: 18.06.2020).

Литературные премии

• 2009 г. — Диплом журнала «Костёр» за лучшее произведение, напечатанное в 2008 г. (рассказы «Восьмое марта, или Папье-маше» и «Работа над ошибками»).
• 2010 г. — Лауреат Международной детской литературной премии им. В. П. Крапивина (учреждена Содружеством детских писателей) за книгу «Похититель домофонов».
• 2012 г. — Победитель Всероссийского литературно-художественного конкурса «Новые имена. Премьера книги» (проводился журналом «Костёр») в номинации «Лучшее произведение, напечатанное в 2011 г.» за рассказ «Папа для Егорки».
• 2014 г. — Диплом финалиста премии им. Виктора Голявкина (учреждена редакцией журнала «Невский альманах» и НППЛ «Родные просторы») за книгу «Большое путешествие домой» в номинации «Книга прозы для детей».
• 2016 г. — Финалист Шестой Книжной премии Рунета OZON.ru ONLINE AWARDS (учреждена интернет-магазином Ozon.ru) в номинации «Детская литература» с повестью «Похититель домофонов».