Дефицитарность 1 фбм определяется через ошибки

В настоящее время наблюдается увеличение числа детей с отклонениями в психическом развитии. Причем характерно, что эта тенденция наблюдается среди учащихся массовых школ. Проблемы обучаемости их подчас практически неразрешимы. Специалисты утверждают, что традиционные общепринятые психолого-педагогические методы во многих случаях перестали давать результаты и в процессе обучения, и в процессе направленной коррекции.

Для установления причин детской дезадаптации и отклоняющегося развития все чаще специалисты обращаются к нейропсихологическому луриевскому анализу. Метод синдромного психологического анализа дефицита психической деятельности у детей, связанного с той или иной мозговой недостаточностью (органической или функциональной) или несформированностью  приобретает все большую популярность. Психические функции ребенка не даны ему изначально, они преодолевают длительный путь, чтобы создать в совокупности целостный ансамбль психической деятельности, способный адекватно отреагировать на те требования, которые предъявляет ребенку окружающий мир, и, прежде всего, социальное окружение.

Развитие тех или иных аспектов психики ребенка зависит от того, достаточно ли зрел и полноценен соответствующий мозговой субстрат, от востребованности извне (от внешнего мира, от социума). В противном случае наблюдаются искажение и торможение психогенеза в разных вариантах, влекущие за собой вторичные функциональные деформации на уровне мозга.

Внешне и патохарактерологические особенности ребенка, и педагогическая запущенность, и первичная несостоятельность фонематического слуха могут проявляться одинаково — «двойка по русскому».

Для квалификации имеющейся у ребенка недостаточности отметим несколько моментов.

Необходимо констатировать наличие или отсутствие у ребенка таких явлений, как:

• гипо- или гипертонус, мышечные зажимы, синкинезии, тики, навязчивые движения, вычурные позы и ригидные телесные установки; полноценность глазодвигательных функций;
• пластичность (или, напротив, ригидность) в ходе выполнения любого действия и при переходе от одного задания к другому, истощаемость, утомляемость; колебания внимания и эмоционального фона, аффективные эксцессы;
• выраженные вегетативные реакции, аллергии, энурез; сбои дыхания вплоть до его очевидных задержек или шумных «преддыханий»; соматические дизритмии, нарушение формулы сна, и т.п.

Различные патофеномены такого круга всегда свидетельствуют о препатологическом состоянии подкорковых образований мозга.
Все перечисленное является отражением базального, непроизвольного уровня саморегуляции человека во многом жестко генетически запрограммированного, т.е. функционирующего помимо воли и желания ребенка.

Крайне важно воспринимать тот факт, что ребенок всегда включен в целую систему межличностных и социальных взаимоотношений (родители, учителя, друзья и т.д.). Поэтому результативность работы педагога однозначно будет коррелировать с тем, насколько полно будут представлены в нем соответствующие данные. В первую очередь это означает установление партнерского контакта с родителями, особенно с матерью ребенка. Именно она способна дать важнейшую информацию о его проблемах, а в последующем — стать одним из центральных участников коррекционного процесса.

1. Функциональная несформированность лобных отделов мозга

Уже в ходе беседы с родителями выясняется, что ребенок легко отвлекается, не может сосредоточиться, быстро устает от занятий, его трудно надолго заинтересовать чем-либо. Он вял и равнодушен практически ко всему, особенно если это связано с выполнением школьных заданий. Учебная программа усваивается им с трудом, а подчас и с отвращением. Он медлителен, монотонен, не всегда удерживает цель задания, не обнаруживает заинтересованности в получении лучших результатов. Все это наводит на мысль о недостаточности нейродинамического компонента психической деятельности.Однако обнаруживается, что в конце занятий ребенок способен выполнить достаточно сложные задания, т.е. истинного истощения не происходит. Если намеренно ускорить темп и не давать ребенку расслабиться, он выдержит его без особого труда.

Наблюдение его в игровой ситуации (особенно с соревновательным акцентом) показывает, что его активность не уступает таковой у сверстников.
Таким образом, налицо явная диссоциация между протеканием учебной и игровой деятельности. Привлечение внешних опор со стороны педагога («Ты все нарисовал?», «Внимательно!», «Давай работать по команде!», или просто недоумевающие жесты, мимика, или междометия), как правило, повышает эффективность работы, равно как и дробление задания на последовательные подпрограммы.

В письме такого ребенка характерны пропуски букв. В целом, пока над ним «нависает» взрослый (мама, учитель), любое задание выполняется адекватно, хотя и не без дополнительных понуканий. В противном случае упражнения не дописываются до конца, в арифметической задаче ребенок вместо трех действий пишет одно, а подлежащее, сказуемое и дополнение подчеркивает одинаково (например, волнистой линией) и т.п. Особое внимание привлекает крайне бедная речевая продукция ребенка. Снижена обобщающая функция речи, что наиболее ярко проявляется в интеллектуальных тестах. Речь примитивна по синтаксису и использованию изобразительных средств. Включение в активную, развернутую речевую деятельность несколько затруднено.

В совокупности все эти факты позволяют сделать вывод, что основным радикалом в данном случае является недостаточность саморегуляции, целенаправленности и контроля за протеканием собственной деятельности, т.е. имеет место функциональная несформированность лобных отделов левого полушария. И связана она со слабостью регулирующей функции речи. Из-за этого нормальное развитие других познавательных процессов при отсутствии саморегуляции и самоконтроля собственной речью не приводит к адекватной адаптации к новым социальным условиям.

Именно поэтому привлечение внешних опор, в первую очередь организующей деятельности со стороны взрослого, должно стать основой для работы с такими детьми, ориентированной на формирование у них внутреннего алгоритма функционирования в новой социальной реальности.

2. Функциональная несформированность левой височной области

Отличительной чертой синдрома несформированности височных структур левого полушария являются трудности в звукоразличении и, как следствие, понимании речи, воспринимаемой на слух. Остальные психические функции при этом не обнаруживают какой-либо значительной дефицитарности. В жалобах такого ребенка часты ссылки на то, что учитель говорит очень быстро, много непонятных слов, а в классе всегда очень шумно. Родители же отмечают, что иногда им приходится по нескольку раз окликать ребенка, прежде чем он отзовется и поймет, что от него требуется.

Для ребенка, у которого выявлен данный синдром, близкие по звучанию слова могут звучать одинаково (например, хвост — гвоздь — кость — трость). Такая дефицитарность звуковой дифференцировки будет приводить к снижению смыслового различения. При чтении выявляются затруднения в расстановке ударения в слове; чтение плохо интонировано (из-за этого затрудняется понимание прочитанного). Однако чтение остается в рамках этого синдрома наиболее сохранной речевой функцией.

Письменная речь нарушается в большей степени и находится в прямой зависимости от состояния фонематического слуха ребенка. Его тетради изобилуют разнообразными ошибками: заменами по мягкости-твердости, глухости-звонкости, ошибками в безударных гласных, реже — пропусками букв.

В связи со звуковой лабильностью расстраивается самоконтроль за собственной речью, в результате чего иногда появляется компенсаторное многословие.

Слухоречевая память дефицитарна в звене избирательности (тенденция к размытости границы слова и появлению словесных новообразований). На фоне снижения фонематического слуха «дом, лес, кот» превращается в «в дом влез кот», а «ночь, игла, пирог» — в «ночь пекла пирог».

Вышеперечисленные трудности приводят к появлению в ряде случаев деформации обобщающей, номинативной функции, способности разворачивать программу собственного речевого высказывания, что еще раз доказывает центральную роль фонематического фактора для речевого развития в целом.

3. Функциональная несформированность межполушарных взаимодействий транскортикального уровня (мозолистого тела)

Данный синдром отличается характерным набором типичных признаков «функциональной автономности» мозговых полушарий:

• несформированность координации рук;
• обилие реверсий (зеркальности). Это может обнаружить себя при интерпретации сюжетных картин (особенно серии сюжетных картинок), в чтении, при воспроизведении эталонов зрительной памяти и т.д.;
• отличия при выполнении одного и того же задания правой и левой рукой (рисунок, копирование, проба «Коврики» т.п.);
• несформированность фонематического слуха, что особенно ярко выражается на следах памяти и в письме; нестабильность номинативной функции речи (функция называния);
• «краевые» эффекты при исследовании памяти: в первую очередь воспроизводятся первый и последний эталоны, иногда ребенок этим и ограничивается.

Перечисленное приводит ко множеству вторичных дефектов, подчас приводящим к учебной дезадаптации.

4. Функциональная несформированность правого полушария

В первую очередь при функциональной несформированности правого полушария обнаруживают себя недостаточность пространственных представлений (метрических, структурно-топологических, координатных) и нарушения воспроизведения слухоречевых и зрительных эталонов на следах памяти.

Первичная пространственная недостаточность закономерно сказывается на эффективности письма, счета и чтения в той их части, которая базируется на оптико-гностическом факторе.

В норме правое полушарие является инициатором процессов межполушарного взаимодействия. Синдром несформированности правого полушария может приводить к целому ряду вторичных погрешностей. Из-за функциональной несформированности правого полушария, у ребенка будут наблюдаться специфические (вторичные) дефекты фонематического слуха. Та же картина будет характерна при анализе любой другой высшей психической функции, онтогенез которой с необходимостью требует отлаженных взаимодействий между правым и левым полушариями. И последнее, что следует подчеркнуть, это высокую корреляцию между возникновением данного синдрома и наследственной эндокринной, кардиологической и соединительно-тканной отягощенностью (особенно по линии матери); при этом сам ребенок актуально здоров.

5. Функциональная дефицитарность подкорковых образований (базальных ядер) мозга

Среди жалоб родителей детей с недостаточностью подкорковых образований, прежде всего, выступают эпитеты «ленивый», «невнимательный», «неуправляемый» и т.д. Дети этой группы отличаются выраженной эмоциональной лабильностью, быстрой пресыщаемостью, подчас просто неадекватными реакциями на происходящее.

Из биографических данных становится известно, что ребенок практически всегда отличается от своих сверстников: с раннего детства излишне чувствителен, капризен, часто неуправляем в поведении, нередко патологически упрям. У таких детей может отмечаться излишняя полнота, или, напротив, они слишком худы по сравнению со сверстниками; явления энуреза вплоть до 10-12 лет; изменения аппетита и формулы сна. Они быстро истощаются, имеют неустойчивое внимание. Встречаются реакции логоневроза. Такие дети неловки, долго не могут овладеть операциями, требующими тонкой моторной дифференциации (напр.: по просьбе психолога ребенок с сопением завязывал шнурки минуты три); у них, как правило, имеет место обилие синкинезий (непроизвольные движения), дистоний, вычурных поз и ригидных телесных установок.

Следует отметить, что именно для этого синдрома специфично первичное нарушение праксиса (способность к выполнению целенаправленных двигательных актов), что не встречается в детском возрасте ни при каком другом варианте мозговой недостаточности. Нельзя сказать, что у этих детей особенно страдает какая-либо психическая функция. Но постоянные флуктуации (колебания) внимания, «застывания» с ссылкой на то, что он как раз подумал о другом и просит повторить, чего от него хотят, могут привести к неуспеху в любом виде деятельности. Вместе с тем ребенок в течение получаса может не принимать полноценного участия в работе, кривляясь и ерничая, и лишь после использования педагогом специальных «приемов» признаться, что «вообще-то он хороший и все сделает, но любит пошутить». Понятно, что на таком фоне успехи в школе становятся неразрешимой проблемой. Особо следует отметить речь этих детей. Она, как правило, не просто хорошо развита, но иногда даже представляется несколько вычурной. При этом нередки элементы заикания и некоторых дизартрических проявлений.

На фоне явно сниженной общей нейродинамики они демонстрируют показатели мнестической (запоминание) деятельности в рамках возрастных нормативов или даже превосходя их, неплохо читают, пишут. Но для всех характерна недостаточность фоновых компонентов психической деятельности: плавности, переключаемости, удержания уровня тонуса. Исполнительная сторона графических функций (письма, рисунка) крайне затруднена и наводит на метафору «как курица лапой», что зачастую приводит к конфликту с учителями.

6. Функциональная дефицитарность стволовых образований мозга.

Дисгенетический синдром

Для этих детей характерно накопление дизэмбриогенетических стигм: лицевые асимметрии, асимметрии глазных щелей, неправильный рост зубов, различного рода дистонии, включающие как гипер-, так и гипотонус конечностей. Фиксируется обилие пигментных пятен, родинок и т.п. Данные стигматы сочетаются с явлениями дизонтогенеза (нарушения психического развития) ритмики мозга (ЭЭГ), специфическими особенностями гормонального и иммунного статуса.

На первый план выступают дефекты фонетико-фонематического анализа на фоне стертой дизартрии и тенденция к отклоняющемуся поведению. Явно обнаруживает себя несформированность и обедненность самостоятельной речевой продукции с обилием вербальных «штампов» и аграмматизмов (нарушение способности пользоваться грамматическим строем речи). Имеет место задержка становления обобщающей и регулирующей функций слова.

7. Атипия психического развития

Проблема левшества является уже долгие годы одной из наиболее активно обсуждаемых в различных областях науки о человеке. Право- или леворукость — одно из важнейших его психофизиологических свойств, отражение которого актуализируется в типе мозговой организации психических процессов.

Атипия психического развития актуализирует себя именно в том, что у детей-левшей базовая нейропсихологическая схема онтогенеза если не рассыпается, то существенно изменяется. Поскольку, по-видимому, конкретный психологический фактор у левши может быть «совмещен» с абсолютно не адекватной ему зоной мозга (например, оптико-гностический — с левой височной областью, а фонематический слух — с теменными структурами), можно с большей долей уверенности говорить, что его становление в онтогенезе идет не непосредственно, а опосредованно и многоканально. Соответственно выстраиваются психические функции и межфункциональные связи.
Для левшей традиционны задержки речевого развития, овладения письмом, чтением: ведь все это требует организованной парной работы полушарий. У них изначально и пожизненно отсутствует упроченная пространственно-временная система координат, что и проявляется в феноменах «зеркальности». В его мире читать, писать, рисовать, считать, вспоминать, интерпретировать сюжетную картинку можно начать с любой стороны.

Глоссарий

Абилитация – (лат. Habilis — «быть способным»). Абилитация – это процесс, цель которого помочь приобрести или развить еще несформированные функции и навыки, в отличие от реабилитации, которая предлагает восстановление утраченных функций в результате травмы или заболевания.
Аграмматизм – (греч.) нарушение способности пользоваться грамматическим строем речи.
Гнозис – (греч.) узнавание.
Дисгенетический синдром. Для этих детей характерно накопление дизэмбриогенетических стигм: лицевые асимметрии, асимметрии глазных щелей, неправильный рост зубов, различного рода дистонии, включающие как гипер-, так и гипотонус в проксимальных и дистальных отделах конечностей (который в процессе выполнения нагрузочных проб имеет тенденцию к асимметричному изменению). Фиксируется обилие пигментных пятен, родинок и т.п. Данные стигматы сочетаются с явлениями дизонтогенеза ритмики мозга (ЭЭГ), специфическими особенностями гормонального и иммунного статуса.
Мнестическая деятельность – процесс запоминания.
Номинативная функция – функция называния. Явление, вещь тогда нами познаны, когда они названы. Если у вещи нет имени, мы не можем осознать эту вещь.
Онтогенез – развитие.
Парагнозии — замена правильного восприятия предмета.
Параграфия — (греч.) нарушение письма в виде перестановки или замены букв, слогов, слов, фраз (литеральная, вербальная варианты параграфии). Расстройство письма в форме неправильного написания отдельных слов или букв.
Праксиз – способность к выполнению целенаправленных двигательных актов.
Психический дизонтогенез – нарушения психического развития в детском и подростковом возрасте в результате расстройства и созревания структур головного мозга. (В.В. Лебединский, 1985)
Реве́рсия (лат. reversio — возврат, обращение) психологическая защита, выражающаяся в проигрывании жизненного сценария с переменой в нём мест субъекта и объекта.
Синкинезия (содружественные движения) — непроизвольные движения конечности или иной части тела, сопутствующие другому произвольному или пассивному движению; встречается у здоровых лиц (С. физиологические) и при двигательных нарушениях (С. патологические).
Социальная депривация (от лат. Deprivatio  — потеря, лишение) — снижение или отсутствие у индивида возможности общаться с другими людьми, жить, функционально и культурно взаимодействуя с социумом.
Флуктуации внимания (колебания внимания) – это периодические кратковременные непроизвольные изменения степени интенсивности внимания, периодическое непроизвольное его усиление или ослабление (от 2 до 12 сек.)

Литература

А.В.Семенович «Нейропсихологическая диагностика и коррекция в детском возрасте» Москва. ACADEMA. 2002.
(А.Р. Лурия, 1969; Н. Н.Брагина, Т.А.Доброхотова, 1988; А.В.Семенович, 1991; Е.Д.Хомская, 1997; и др.);
(Б. В. Зейгарник, В.В.Лебединский, В.В.Николаева, Е.Т.Соколова, А.С.Спиваковская, Л. С. Цветкова и др.).
 

§ 5. Функциональная дефицитарность подкорковых образований (базальных ядер) мозга

Среди жалоб родителей детей с недостаточностью подкорковых образований прежде всего выступают эпитеты «ленивый», «невнимательный», «неуправляемый» и т. д. Дети этой группы отличаются выраженной эмоциональной лабильностью, быстрой пресыщаемостью, подчас просто неадекватными реакциями на происходящее. Из биографических данных становится известно, что ребенок практически всегда отличается от своих сверстников: с раннего детства излишне чувствителен, капризен, часто неуправляем в поведении, нередко патологически упрям. У таких детей может отмечаться излишняя полнота, или, напротив, они слишком худы по сравнению со сверстниками; явления энуреза вплоть до 10–12 лет; изменения аппетита и формулы сна. Они быстро истощаются, имеют неустойчивое внимание. Следует отметить, что последние из приведенных феноменов выступают на первый план и в ходе объективного обследования. Встречаются реакции логоневроза.

Такие дети неловки, долго не могут овладеть операциями, требующими тонкой моторной дифференциации; у них, как правило, имеет место обилие синкинезий, дистоний, вычурных поз и ригидных телесных установок. Следует отметить, что именно для этого синдрома специфично первичное нарушение праксиса поз, что не встречается в детском возрасте ни при каком другом варианте мозговой недостаточности.

Нельзя сказать, что у этих детей особенно страдает какая-либо психическая функция. Но постоянные флуктуации внимания, возникающие во время обследования ребенка, «застывания» с ссылкой на то, что он как раз подумал о другом и просит повторить, чего от него хотят, могут привести к неуспеху в любом виде деятельности. Вместе с тем ребенок из этой группы в течение получаса может не принимать полноценного участия в эксперименте, кривляясь и ерничая, и лишь после использования психологом специальных «приемов» признаться, что «вообще-то он хороший и все сделает, но любит пошутить». Понятно, что на таком фоне успехи в школе становятся неразрешимой проблемой.

Особо следует отметить речь этих детей. Она, как правило, не просто хорошо развита, но иногда даже представляется несколько вычурной, резонерской. Светская беседа с ними — развернутое действо, в котором дети, как правило, пытаются блеснуть всеми своими достаточно обширными познаниями. При этом нередки элементы заикания и некоторых дизартрических проявлений. Ярким примером может служить один из мальчиков 8 лет, который, вдохновенно увиливая от тестовых заданий, переводил беседу в плоскость обсуждения архитектурных стилей (в которых разбирался совсем неплохо), но при этом демонстрировал явную тенденцию к скандированной речи с элементами дизартрии, а шнурки по просьбе психолога с сопением завязывал минуты три.

Нельзя назвать ни одного стойкого дефекта при выполнении детьми этой группы экспериментальных тестов. На фоне явно сниженной общей нейродинамики они демонстрируют показатели мнестической деятельности в рамках возрастных нормативов или даже превосходя их, неплохо читают, пишут. Но для всех характерна недостаточность фоновых компонентов психической деятельности: плавности, переключаемости, удержания уровня тонуса. Исполнительная сторона графических функций (письма, рисунка) крайне затруднена и наводит на метафору «как курица лапой», что зачастую приводит к конфликту с учителями.

Основным радикалом в повседневной жизни детей данной группы является несбалансированность тонизирования поведения за счет внешних социальных условий и внутренней аутостимуляции; это явление сопряжено со слабостью нейродинамического и эмоционально-аффективного аспектов психической деятельности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Особенности психо-речевого развития детей
при синдромах функциональной несформированности, дефицитарности отделов
головного мозга

Нейропсихологические
исследования выявили у детей специфические варианты отклоняющегося развития,
которые можно определить как неблагополучные, дезадаптивные относительно
учебной деятельности. 

Каждый вариант
обусловлен действием конкретного патогенного фактора, который связан с
несостоятельностью определенного звена психической деятельности. С точки зрения
мозговой организации каждый фактор связан с незрелостью или искаженным
формированием тех или иных структур мозга. 

Описано 6 основных синдромов
отклоняющегося развития в «чистом» виде. 

1.  Функциональная
несформированность левой височной области.

2.  Функциональная
несформированность правого полушария мозга.

3. 
Функциональная
несформированность лобных отделов мозга.

4. 
Функциональная
несформированность межполушарных взаимодействий транскортикального уровня (на
уровне мозолистого тела).

5. 
Функциональная
дефицитарность подкорковых образований мозга.

6. 
Функциональная
дефицитарность стволовых образований мозга. Дисгенетический синдром.

То есть выделяют 4
синдрома несформированности и 2 синдрома дефицитарности.
Чем отличаются. Дефицитарность связана с тем, что субкортикальные структуры к
концу 1 года практически завершают свое созревания. Следовательно, с этого
возраста отклонения их функционирования можно описывать только как
патологические. С точки зрения нейропсихологии, функциональная
несформированность может иметь место только там, где продолжается
морфогенез той или иной структуры (например, для височной области этот период
продолжается до 9 лет, а для лобных – до 12-15 лет).

1.
Функциональная несформированность левой височной области.

1.  Жалобы
ребенка – учитель говорит очень быстро, много непонятных слов, а в классе
всегда очень шумно.

2.  Ребенка
приходится по несколько раз окликать, прежде чем он отзовется и поймет, что от
него требуется. 

3.  Близкие
по звучанию слова для него звучат одинаково (хвост-гость, бочка-почка). 

4.  Следовательно,
вторично страдает понимание смысла обращенной к нему речи. 

5.  Сниженный
самоконтроль за собственной речью. Обилие литеральных парафазий и
новообразований. Многословие с выраженной жестикуляцией, но чаще замкнутость,
молчаливость.

6.  При
чтении «проглатывание окончаний», затруднения в расстановке ударений.

7.  Наиболее
грубо страдает письмо (так как оно находится в прямой зависимости от
фонематического слуха). Ошибки: замены по мягкости-твердости,
глхости-звонкости; тенденция к размытости границ слова, слитному написанию двух
слов (вместо «Мишина машина» «Миша на машине», «мыши на машине», «лишняя
машина»). Часты пропуски букв, особенно на конце слов. 

8.  Дефицит фонематического слуха вредоносно сказывается на
освоении практически всех школьных предметов.

Коррекционные методики (по Семенович).

2.
Функциональная несформированность правого полушария мозга.

Центральный симптом – недостаточность пространственных
представлений во всех формах (метрические, топологические, координатные,
проекционные).

Известно, что все
базисные пространственные представления либо полностью актуализируются правым
полушарием, либо формируются в процессе парного взаимодействия полушарий,
инициация которого также зависит от активности правого полушария.

Симптомы:

1.  Дефекты
метрических синтезов: ошибки при оценке и воспроизведении расстояний, углов,
пропорций.

2.  Структурно-топологические
ошибки: изменение общей принципиальной схемы пространственного строения
объекта, смешения части и целого, разрушается целостный образ. 

3.  Ошибки
зрительного опознания:

·       
Предметные парагнозии (дом называется шкафом, гвоздь – шприцом или
карандашом).

·       
Дефекты лицевого гнозиса (при рассматривании сюжетных картинок
часто неверно опознается пол, возраст, настроение действующего лица).

4.  Нарушение
удержания порядка мнестических эталонов при сохранности объема запоминаемого
материала.

5.  Привнесение
побочных ассоциаций при воспроизведении запоминаемого материала или при
пересказе (кит-меч-круг: кит-море-сено-сеновал…). Парадокс заключается в том,
что такая неадекватность редко рефлексируется самим человеком. Это имеет
положительные стороны с творческой деятельности (побочные ассоциации, тенденция
к постоянному переструктурированию и новообразованиям – залог продуктивного
мышления и постоянных творческих находок). Но для детей такое фантазирование
подчас заканчивается исключением из школы с формулировкой «слишком
умный». 

6.  В
зрительной памяти нарушение порядка сочетается с обилием параграфий, когда
эталонные образцы видоизменяются и трансформируются до неузнаваемости. Это
сказывается на процессах усвоения букв, цифр.

7.  Особенности
речи и мышления:

·       
характерно употребление суперабстрактных наименований,

·       
речь подчеркнуто «взрослая», носит штамповый оттенок.

1.  Функциональная
несформированность лобных отделов мозга.

1.  Ребенок
легко отвлекается, не может сосредоточиться, быстро устает от занятий.

2.  Слабый
интерес практически ко всему (школьным заданиям, играм). Жалобы мамы: «Он может
часами плевать в потолок, играть в одну и ту же компьютерную игру без особого
азарта и желания попробовать другую». 

3.  Очень
трудно мотивировать на какую-либо деятельности. Все делает из-под палки.

4.  Социально
приемлемые ценности и нормы поведения для них практически не существуют. «Надо
хорошо учиться. Это интересно и т.п.» — не вызывает у них энтузиазма. 

5.  Упражнения
по русскому языку выполняются наполовину, часты пропуски букв, а иногда и слов.
Для такого ребенка практически недоступно понятие «красная строка». 

6.  Как
правило, нет проверки решенной задачи. Если в предыдущем примере надо было
вычитать, такой ребенок и дальше станет вычитать, а не выполнять ту задачу,
которая была перед ним поставлена.

7.  Чтение
плохо интонированное, монотонное, без смысловых ударений, вследствие чего
страдает понимание прочитанного и, естественно, пересказ. Вместе с тем пересказ
по вопросам достаточен. 

8.  В
обследовании медлителен, монотонен, вял, не всегда удерживает программу
эксперимента., отсутствие эмоциональной включенности в происходящее.

9.  Проявления
импульсивности — часто бросается что-либо делать, не дослушав задание до конца.

10.             
Однако ребенок способен выполнить достаточно сложные задания, то
есть истинного истощения не происходит. 

11.             
Склонность к регрессивным формам поведения, предпочтение к типу
реагирования по принципу «всем телом и с диким воплем».

12.             
Крайне бедная речевая продукция.

Существенно
повышает продуктивность выполнения каких-либо заданий:

1.  Внедрение
внешних опор и контроль со стороны взрослого («Ты все нарисовал?», «Будь
внимателен», недоумевающие жесты или междометия),

2.  Дробление
заданной программы на последовательные подпрограммы. 

Особенности речи:

1.  Преимущественно
реактивная, 

2.  Практически
невозможна активная развернутая самостоятельная речевая продукция.

3.  Примитивная
по синтаксису и разнообразию выразительных средств,

4.  Часты
эхолалии.

5.  Снижена
обобщающая функция речи. 

6.  Все
базисные характеристики речи сохранны (фонематический слух, артикуляция,
номинация т.д.). 

В
возрасте 6-7 лет наиболее ярко обнаруживаются элементы полевого поведения,
повышенная откликаемость и отвлекаемость, обилие системных персевераций. 

К 12
голам на первый план выступают интеллектуальная сниженность, невозможность
самоконтроля и прогнозирования ситуации, тенденция к глобальному копированию,
«отзеркаливанию» значимого взрослого, без какой бы то ни было критики к нему и
к себе самому. 

Принципы коррекции:

1.  Привлечение
внешних опор, в первую очередь организующая и достаточно жестко
регламентированная деятельности со стороны психолога. 

2.  Методика
«Школа внимания» (Ахутина).

3.  Комплексная
методика психомоторной коррекции Семенович. 

4. Функциональная несформированность межполушарных взаимодействий
транскортикального уровня (на уровне мозолистого тела).

1. Амбилатеральные черты в пробах на исследование
латеральных предпочтений (моторных и сенсорных). То есть у них еще
несформирована доминантная рука, глаз, ухо (в норме она формируется к 6 годам).

2. Первичная несформированность реципрокной
координации рук и конвергенции глаз.

3. Обилие реверсий (зеркальности) при восприятии,
запоминании, написании букв и цифр.

4. Полная зеркальность (восприятие и анализ
перцептивного пола не слева направо, а справа на лево; при рассматривании и
назывании изображений, в ходе интерпретации сюжетных картин, в чтении, при
воспроизведении эталонов в зрительной, вычитание из нижнего числа верхнего, из
правого левого и т.д.).

5. Тенденция к игнорированию левой половины
зрительного поля.

6. Латеральные отличия при выполнении одного и того
же задания левой и правой рукой (рисунок, копирование, письмо и т.д.).
Например, копируя фигуры Рея и Тейлора соответственно левой и правой рукой
ребенок использует не только разные стратегии, но и допускает абсолютно разные
ошибки, так что возникает впечатление, что тест выполнен абсолютно разными
людьми. 

7. Трудности при переводе звукового образа слова в
графический (в кустах – вукстх, полезный — лпознй). То есть буквы явно
несформированы как вербальные знаки.

8. Краевые эффекты в памяти: в первую очередь
воспроизводятся первый и последний эталоны.

9. Различные стратегии решения интеллектуальных
задач (складывается ощущение, что у них одновременно присутствует две системы
мышления). Например, в пробе на 4 лишний они перескакивают с одного способа
решения на другой (опора на обобщающий признак и на конкретно-ситуативный).

Коррекционные занятия,
направленные на формирование межполушарных взаимодействий, приводят к
достаточно быстрой элиминации. 

5.
Функциональная дефицитарность подкорковых образований мозга.

Симптомы.

1.  Жалобы
родителей – ленивый, невнимательный, неуправляемый, иногда становится будто
бешенным. 

2.  Выраженная
эмоциональная лабильность.

3.  Быстрая
пресыщаемость.

4.  Ригидность
психических процессов. 

5.  Часты
неадекватные поведенческие реакции на происходящее. 

6.  Нарушения
тонкой моторики.

7.  Обилие
синкинезией, ригидных телесных установок (скованность, малоподвижность,
чередующаяся с неожиданными взрывами гиперактивности). То есть движения их диспластичны. 

8.  Речь:

·       
Она не просто хорошо развита, но иногда даже представляется
несколько вычурной, резонерской, но при этом речь дизартрична, иногда элементы
заикания, шумного придыхания. 

Принципы коррекции.

1.  Сознательно
опустить ребенка на уровень, адекватный его более низким возможностям, и
начинать выстраивать линии его поведения, минимально опираясь на речь и
максимально привлекая широкий спектр двигательных и изобразительных
средств. 

2.  Необходимо
внедрение комплекса приемов, ориентированных на присвоение ребенком правил,
ритуалов и ролей (для перехода от свойственному ему «Я хочу» к «Я
должен»). 

6.
Функциональная дефицитарность стволовых образований мозга. Дисгенетический
синдром.

Важно! Сейчас наблюдается
прогрессивное нарастание числа таких детей. Именно они составляют сегодня
подавляющее количество случаев учебной и социальной дезадаптации.

1. 
Дизэмбриогенетические
стигмы: лицевые асимметрии, неправильный рост зубов, различного вида дистонии,
обилие пигментных пятен, органные дизритмии т.д.

2.  Нарушенная
ритмика мозга (вплоть до псевдоэпилептического статуса),

3.  Специфические
особенности гормонального и иммунного статуса.

Именно
эта группа детей является группой риска по отношению к токсикоманиям,
аутотравматизму, психосексуальных девиациям и т.д.
Она демонстрирует наиболее грубые и труднокорригируемые феномены в
поведении, при овладении чтением, письмом и другими школьными навыками 

Двигательная сфера.

1.  Псевдолеворукость
и амбилатеральные черты.

2.  Грубые
дефекты реципрокных и синергических сенсомоторных координаций.

3.  Обилие
синкинезий, вычурных поз и патологических ригидных телесных установок.

4.  Нарушения
динамического праксиса. 

Гностическая сфера.

1.  Фрагментарность
восприятия с тенденцией к левостороннему игнорированию.

2.  Грубая
патология пространственных представлений.

Память.

Дефекты избирательности
памяти при относительно сохранном объеме и прочности.

Речь.

1.  Задержка
дебюта формирования доминантного по речи полушария вплоть до 10-12 лет.
Следовательно, различные варианты ЗРР, дисграфии и дизлексии.

2.  Дефекты
фонематического анализа и синтеза.

3.  Обеднение
самостоятельной речевой продукции с обилием вербальных штампов.

4.  Задержка
становления обобщающей и регулирующей функции слова.

К 9-10 годам происходит резкая уменьшение
проявления дефектов. Но при нейропсихологическом обследовании выявляется та же
самая картина, что и в более раннем возрасте.

Заключение.

Описанные синдромы
отклоняющегося развития позволяют наглядно продемонстрировать сколь
разнообразны мозговые механизмы отклоняющегося развития.

Важно отметить, что
только своевременная и грамотная квалификация варианта отклоняющегося развития
может привести к выбору наиболее адекватного пути преодоления имеющегося
недостатка.

Используемая
литература и интернет ресурсы:

1. 
http://refleader.ru/jgeatymeryfs.html

2. 
http://diplomba.ru/work/109137

3. 
http://medznate.ru/docs/index-40475.html

4. 
https://educ.wikireading.ru/11682

Первое,
что необходимо подчеркнуть при описании
данного синдрома, — факт прогрессирующего
нарастания числа таких детей в современной
детской популяции; именно они составляют
сегодня подавляющеее количество случаев
учебной и социальной дизадаптации.
Поскольку дисгенетический синдром не
раз упоминался в предыдущих главах,
рассмотрим его более пристально*.

Для
этих детей характерно накопление
дизэмбриогенетических
и неврологических стигм: лицевые
асимметрии, асимметрии глазных щелей,
неправильный рост зубов, различного
рода дистонии, включающие в себя как
гипер-, так и гипотонус в проксимальных
и дистальных отделах конечностей,
имеющий тенденцию к постоянным
флуктуациям. Фиксируется обилие
пигментных
пятен и ангиом, дисплазии, соматические
(органные) дизритмии. Наиболее
постоянными являются глазодвигательные
дисфункции: неравномерность
парного движения глаз, отсутствие
конвергенции и т.п. Наблюдается обилие
истинных и
псевдопатологических
синкинезий (орально-мануальных,
опто-ораль-ных и т.д.), сочетающиеся с
постоянными девиациями языка.

Данные
стигматы сочетаются с явлениями
дизонтогенеза
ритмики мозга (вплоть
до псевдоэпилептического статуса с
правополушар-ным акцентом), специфическими
особенностями гормонального
и иммунного статуса, вегетативными
дисфункциями. Имеет место очевидное
искажение
опосредования наиболее
жестких, архетипически, генетически
заданных нейропсихосоматических
паттернов: гомеоста-тических,
рефлекторных, этологических, аффективных
и др., составляющих основу для внутренней
саморегуляции.

Следует
особо подчеркнуть, что именно эта
категория детей является группой риска
по отношению к различного рода
токсикоманиям, включая психологические
(секты, Интернет и т.п.), психосексуальным
девиациям, аутотравматизму (соматическому,
психосоматическому, психологическому)
в целом.

Дисгенетический
синдром наряду с комплексом
нейродинамических,
нейрогуморальных и эмоциональных
отклонений, включает
как
латеральные (лево- и правополутарные),
так и межполушарные патологические
стигматы, которые
актуализируются на всех уровнях
функционирования вербальных и невербальных
психических процессов.

Данное
обстоятельство не является неожиданным,
если учесть центральную роль стволовых
образований мозга в организации
становления латерализации мозговых
полушарий и их парного взаимодействия.
Ведь формирование мозговой организации
психических процессов, как было описано
выше, идет снизу вверх (от ствола к
правому полушарию), справа налево, слева
вниз (от передних отделов левого полушария
к стволовым образованиям); от задних
отделов мозга к передним.

Очевидно,
что данный синдром, корни которого — в
раннем пре- и/или перинатальном периоде
развития ребенка, самым патологическим
образом сказывается на процессах
обучения и социальной адаптации вне
зависимости от их конкретного содержания.
Именно эти дети демонстрируют наиболее
грубые и труднокорригируемые феномены
в поведении, при овладении чтением,
письмом, математическими знаниями и
т.д. Причины этого станут понятными из
последующего описания.

В
двигательной сфере у
этой категории детей прослеживается
накопление амбилатеральных (сенсорных
и моторных) черт и псевдо-леворукости.
Наблюдаются грубые дефекты как
реципрокных, так и синергических
сенсомоторных координации с обилием
синкинезий, вычурных поз и патологических
ригидных телесных установок. Дефи-цитарен
динамический (кинетический) праксис.

В
оптико-гностической сфере — инверсия
вектора (горизонтального и вертикального)
и фрагментарность восприятия при
сканировании большого перцептивного
поля с тенденцией к левостороннему
игнорированию. Выявляется грубая
патология всех уровней и аспектов
пространственных представлений
(метрических, структурно-топологических,
координатных, проекционных) с обилием
реверсий и отчетливыми латеральными
отличиями в правой и левой руках актуально
и на следах памяти. Патогномоничными
для нижнестволовых дисфункций являются
не 180-, а 90-градусные реверсии при рисовании
и копировании.

В
мнестической сфере обнаруживаются
выступающие на первый план дефекты
избирательности памяти вне зависимости
от ее модальности при относительно
сохранном объеме и прочности. Наблюдается
отчетливая тенденция к актуализации
феномена реминисценции. Напомним еще
раз, что амнестический синдром у детей
возникает лишь при данной локализации
патологического очага. С возрастом, как
доказал клинический материал, участие
нижнестволовых образований постепенно
нивелируется, в то время как верхнестволовые
приобретают все более важное и
многообразное значение.

В
речевой функции — налицо
тенденция к амбилатерализации полушарий
мозга, то есть задержка дебюта формирования
доминантного по речи полушария вплоть
до 10—12 лет. Очевидно, что данное
обстоятельство имманентно связано с
огромным числом случаев задержек
речевого развития, а следовательно,
дисграфий и диз-лексий.

При
самом мягком варианте на первый план
выступают дефекты фонетико-фонематического
анализа и синтеза на фоне стертой
дизартрии и тенденция к анемическим
проявлениям. Отчетливо обнаруживает
себя несформированность и обеднение
самостоятельной речевой продукции с
обилием вербальных «штампов» и
аграмматизмов. Имеет место задержка
становления обобщающей и регулирующей
функции слова.

Описанные
выше (в §3) феномены
использования различных стратегий при
выполнении одного и того же задания
фиксируются
у этих детей практически во всех сферах
деятельности, что приобретает иногда
вид «качелей»: цифра «3» на левой руке
воспринимается какбуква «з», а на правой
— как «3»; при проведении дихотического
прослушивания поочередно воспроизводится
вся группа слов с правого уха, затем с
левого, затем опять только с правого и
т.д.; одно и то же графическое задание
правой рукой выполняется как реалистический
рисунок, а левой — как абстрактная
живопись и т.п.

В
совокупности это и производит впечатление
мерцающего,
каче-леобразного включения в опосредование
любой психической функции то правого,
то левого полушария мозга. Ярчайшим
примером функционального разобщения
полушарий мозга от стволового уровня
являются случаи, когда активность руки
определяется тем, в какую часть зрительного
поля подается образец, например, для
копирования. Если стимул в левой половине
перцептивного, ребенок начинает выполнять
задание левой рукой, в правой —
используется правая рука.

Анализ
механизмов формирования данного
нейропсихологического синдрома
показывает, что основным патогенетическим
радикалом являются системная задержка
и/или искажение цереброгенеза как
комиссуральных, так и полуторных систем,
приводящие
к девиации и модификациям психического
функциогенеза. При этом функциональный
статус правого полушария можно
обозначить как вторично
дефицитарный (где
гипофункция задних отделов зачастую
сочетается с гиперфункцией передних).
Левое
же
полушарие, функционально развивающееся
как бы в условиях постоянного «обкрадывания»
(ведь вектор активации направлен справа
налево), демонстрирует не просто свою
недостаточность, но дефицит
третьего порядка по
отношению к статусу стволовых образований
и правого полушария. Вместе с тем иногда
внешним
фасадом данного синдрома (особенно
у девочек) выступает
типичная грубая «лобная» симптоматика,
не
характерная для детей, а скорее
напоминающая таковую у взрослых.

Исследования
показали, что особенно отчетливо и
вредоносно у этих детей актуализируется
феномен «мерцающей» функциональной
включенности левого полушария в
опосредование психической деятельности.
В течение определенного периода у такого
ребенка могут актуализироваться
многократные колебания эффективности
«ле-вополушарных» факторов (и
операциональных, и регуляторных) от
уровня высокой нормы до значений, близких
к патологическим. Такая латентная
функциональная инактивность левой
гемисферы мозга является
легко прогнозируемой и подтвержденной
лонгитюдными исследованиями предтечей
широкого круга дезадаптивных эксцессов.

Отличительной
чертой дисгенетического синдрома
является его возрастная
динамика, актуализирующаяся
(внешне) в резкой элиминации дефектов
к 9—10 годам. Однако сенсибилизированное
нейропсихологическое
обследование всякий раз выявляет ту же
картину, что и в младшем возрасте, но в
модифицированном варианте.

Так,
например, поначалу достаточная у таких
детей реципрок-ная координация рук при
увеличении времени выполнения пробы и
исключении речевого контроля
(зафиксированный язык) приобретает
следующий вид: прежде всего, нарастает
тонус мышц, и появляются вычурные позы
в левой руке, затем наблюдается постепенное
соскальзывание на одноименные движения.
Одновременно актуализируются как
оральные синкинезии (с гипертонусом
языка, его подергиваниями и поворотами
в такт движению рук), так и содружественные
движения во всем теле; постепенно
нарастает и тонический, и кинетический
дефицит в правой руке. При выполнении
графических проб — оптико-пространственная
недостаточность (уже практически
отсутствующая к 8—9 годам в правой руке)
остается неизменной в левой.

Проведенный
анализ позволяет утверждать, что внешняя
элиминация дисгенетического синдрома
в онтогенезе происходит вследствие
компенсирующего влияния речевого
опосредствования. Созревание
той или иной психической функции
протекает у этих детей преимущественно
не
за счет литерализации и межполушарной
организации самих психологических
факторов и межфакторных связей. То
есть имеет место инициация
факторогенеза не изнутри, но извне за
счет опосредствования его путем
сращивания с речевой маркировкой.

С одной
стороны, это классический (по Л.С.
Выготскому) процесс — ведь логика
психического развития ребенка имманентно
включает речевое опосредствование
широкого круга невербальных явлений.
Но в нашем случае механизм оречевления
опирается на несформированный первично
сенсомоторный базис, что приводит к
повышению энергозатрат психики и
дезавтоматизации операционального ее
уровня. Образуется порочный круг, внутри
которого недостаточными
оказываются
и сами
речевые функции (конечно,
наиболее вредоносно это для высших форм
организации речевой деятельности как
регулятора произвольного самоконтроля
человека), и
деформированные невербальные аспекты
психики.

Такой
тип
формирования мозговой организации
психических
процессов фасадно
(по
мере взросления) может выглядеть
относительно
удовлетворительным. Но,
не
затрагивая ядерного патологического
радикала (который,
пребывая в латентном состоянии, начинает
постепенно включаться во все более
обширные зоны саморегуляции и самоосознания
ребенком себя в окружающем мире), он
является предпосылкой для возникновения
широкого круга уже не диз-, а де-задаптивных
эксцессов.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Для этих детей характерно накопление дизэмбриогенетических стигм:

• лицевые асимметрии;
• асимметрии глазных щелей;
• неправильный рост зубов;
• различного рода дистонии, включающие в себя как гипер- , так и гипотонус в проксимальных и дистальных отделах конечностей (который в процессе выполнения нагрузочных проб имеет тенденцию к асимметричному изменению).
• Фиксируется обилие пигментных пятен, ангиом. Данные стигматы сочетаются с явлениями дизонтогенеза ритмики мозга (ЭЭГ), специфическими особенностями гормонального и иммунного статуса.

Дисгенетический синдром, наряду с целым рядом нейродинамических и эмоциональных отклонений, включает как латеральные (лево- и правополушарные), так и межполушарные патологические стигматы, которые актуализируются на всех уровнях функционирования вербальных и невербальных психических процессов.

• В двигательной сфере имеет место накопление амбидекстральных черт и псевдолеворукости.
• Наблюдаются грубые дефекты как реципрокных, так и синергических сенсомоторных координации с обилием синкинезии, вычурных поз и патологических ригидных установок.
• Дефицитарен динамический праксис.
• В оптико-гностической сфере — инверсия вектора (горизонтального и вертикального) и фрагментарность восприятия при сканировании большого перцептивного поля с тенденцией к левостороннему игнорированию.
• Выявляется грубая патология всех уровней и аспектов пространственных представлений с обилием реверсий и отчетливыми латеральными отличиями в правой и левой руке.
• Патогномоничными для нижнестволовых дисфункций являются не 180-, а 90-градусные реверсии при копировании.
• В мнестической сфере обнаруживаются выступающие на первый план дефекты избирательности памяти вне зависимости от ее модальности при относительно сохранном объеме и прочности.
• Имеет место отчетливая тенденция к актуализации феномена реминисценции.
• В речевой сфере налицо тенденция к амбилатерализации полушарий мозга и задержка дебюта формирования доминантного по речи полушария вплоть до 10-12 лет.
• Интересный феномен был зафиксирован при анализе динамических характеристик дихотического прослушивания.
• Оказалось, что при заинтересованности в патологическом процессе каудальных отделов ствола кривая продуктивности воспроизведения с левого уха отличается «платообразным характером» (она устойчиво высока вне зависимости от порядкового номера группы слов), а с правого — «качелеобразным» (высокий процент воспроизведения второй группы сменяется игнорированием 3-ей, затем опять подъем (5 группа), спад (7 группа) и т.д.).
• Аналогичные кривые при поражении ростральных отделов ствола имеют вид реципрокных «качелей».
• На первый план выступают дефекты фонетико-фонематического анализа на фоне стертой дизартрии и тенденция к анемическим проявлениям.
• Обнаруживает себя несформированность и обеднение самостоятельной речевой продукции с обилием вербальных «штампов» и аграмматизмов. Имеет место задержка становления обобщающей и регулирующей функции слова.

Анализ механизмов формирования данного нейропсихологического синдрома показывает, что основным патогенетическим радикалом является системная задержка и искажение цереброгенеза как комиссуральных, так и полушарных систем, приводящая к дефицитарности и атилии психического функциогенеза.

При   этом   функциональный   статус   правого   полушария можно обозначить как вторично дефицитарный (где гипофункция задних отделов зачастую сочетается с гиперфункцией передних).

Левое полушарие, функционально развивающееся как бы в условиях постоянного «обкрадывания» (ведь вектор функциональной активации направлен справа налево), демонстрирует не просто свою недостаточность, а дефицит третьего порядка по отношению к функциональному статусу стволовых образований и правого полушария.

Вместе с тем, иногда фасадом данного синдрома (особенно у девочек) выступает типичная грубая «лобная» симптоматика, не характерная для детей.

Отличительной чертой дисгенетического синдрома является его возрастная динамика, актуализирующаяся – внешне — в резкой элиминации дефектов. Однако сенсибилизированное нейропсихологическое обследование всякий раз выявляет ту же дефицитарность, что и в младшем возрасте, но в модифицированном варианте.

Так, например, оптико-пространственная недостаточность практически отсутствующая в правой руке, остается неизменной в левой.

Фонетико-фонематическая несформированность, как бы отсутствующая в непосредственной речи, по-прежнему вредоносно влияет на эффективность памяти и письма; остается множество литеральных парафазии и контаминации при воспроизведении дихотических эталонов.

Поначалу достаточная реципрокная координация рук при увеличении времени выполнения пробы и исключении речевого контроля (зафиксированный язык) приобретает следующий вид:

• прежде всего нарастает тонус мышц;
• появляются вычурные позы в левой руке;
• постепенное соскальзывание на одноименные движения;
• одновременно нарастают как оральные синкинезии (с гипертонусом языка, его подергиваниями и поворотами в такт движениям), так и содружественные движения во всем теле;
• постепенно нарастает и тонический, и кинетический дефицит в правой руке.

Нейропсихологический анализ позволяет утверждать, что внешняя элиминация дисгенетического синдрома в онтогенезе происходит вследствие компенсирующего влияния речевого опосредствования. Созревание той или иной психической функции протекает у этих детей преимущественно не за счет латерализации и межполушарной организации самих психологических факторов и межфакторных связей, то есть наблюдается не динамика факторогенеза изнутри, но опосредствование его извне путем сращивания с речевой маркировкой.

С одной стороны это классический (по Л.С. Выготскому) процесс — ведь логика развития ребенка имманентно включает речевое опосредствование широкого круга невербальных явлений.

Но в нашем случае механизм оречевления опирается на несформированный первично сенсо-моторный базис, что приводит к повышению энергозатрат психики, поскольку процесс вербализации чрезвычайно энергоемок. Образуется порочный круг, внутри которого недостаточными оказываются и сами речевые функции (конечно, наиболее вредоносно это для высших форм организации речевой деятельности), и деформированные невербальные аспекты психики.